Помоги проекту - поделись книгой:
Компьютерра
30.09.2013 - 06.10.2013
Колонка
Up-C Corporation: выручалочка в конфликте между деньгам и властью
12 сентября Twitter Inc. заполнила так называемую Форму S-1 и зарегистрировала её в SEC, Комиссии по ценным бумагам и биржам. Процедура предусматривает возможность предоставления статуса временной конфиденциальности информации, чем «Твиттер» не преминул воспользоваться. Соответственно, всё, что мы знаем две недели спустя о подлинных намерениях компании, заключено в 140 знаков её единственного твита на эту тему — бессмысленного и конфузно-игривого («Twitter — младшая сестра-дурнушка »).
Руководство «Твиттера» можно понять: отказ от частного статуса — штука, чреватая множеством неприятностей и непредвиденных катастроф. И дело не только в неудачном выборе времени для выхода на биржу и капризной конъюнктуре рынка, которая может в одночасье отвернуть потенциальных инвесторов от первичного предложения, но и в гораздо более важных вещах — таких как распределение контроля в создаваемой публичной корпорации.
Обычно во внимание мейнстримной прессы попадают лишь финансовые аспекты IPO: все считают, сколько денег заработал Марк Цукерберг, но мало кто задумывается над ценой вопроса. Ценой, которая измеряется властью и контролем, а не деньгами. В еще большей степени мейнстримная пресса стесняется говорить о взаимосвязи финансового и властного аспектов в IPO, и мне кажется, что я знаю причину её скромности.
Дело в том, что в Соединённых Штатах созданы почти уникальные условия для выхода на биржу частного бизнеса, которые позволяют убить сразу двух зайцев — повысить на порядок капитализацию и при этом полностью сохранить контроль над предприятием в руках инсайдеров (демиургов компании). В этом контексте мне лично на месте читателей было бы гораздо интереснее узнать не о количестве эфемерных миллиардов долларов, встроенных в переменчивую и капризную капитализацию акций Facebook, а о механизмах, позволивших Марку Цукербергу сохранить тотальный контроль над своей компанией.
Сегодня в первом приближении я попытаюсь заполнить информационную лакуну на примере другого гиганта ИТ-бизнеса, топчущегося на пороге фондового рынка — китайского онлайн-агломерата Alibaba Group.
Alibaba Group Holding Ltd. — детище предпринимателя Ма Юня, известного больше как Джек Ма. Концерн выполняет сегодня ключевую роль в китайском онлайн-бизнесе, предоставляя площадки как для С2С-, так и для В2В-сделок. Крупнейший в мире рынок для проведения прямых операций малого бизнеса Alibaba.com, крупнейший в Китае торговый онлайн-портал Taobao, аукцион В2С и С2С (а-ля eBay) Tmall.com, поисковая система eTao, платёжная система Alipay (а-ля PayPal), облачный сервис Aliyun — всё это хозяйство приносит Джеку Ма и его товарищам около $4,1 млрд чистой прибыли. Оборот Alibaba Group в 2012 году составил $170 млрд, что превышает eBay и Amazon, вместе взятые (это к слову о реальном месте Китая не только в современном мировом производстве, но и в торговле).
Разумеется, Джек Ма не является единственным собственником Alibaba Group. Кроме него, у концерна есть «внутренний круг» — 28 инсайдеров, с которыми Ма повязан, судя по всему, не только финансовыми обязательствами. Есть и «инвесторы со стороны»: 35% Alibaba Group принадлежат японской Softbank Corp., ещё 24% — Yahoo! (раньше было 43). В совокупности «чужаки» контролируют 59% акций частной Alibaba Group, однако при этом занимают только два места из четырех в правлении компании. Остальные два принадлежат «внутреннему кругу».
В июле 2011 года конфликт с иностранными партнёрами уладили, однако урок был усвоен, и с тех пор японско-американские товарищи воздерживаются от лишнего вмешательства в дела Alibaba Group, которую Джек Ма и его 28 китайских комиссаров воспринимают не иначе как собственное детище.
Подробностями корпоративных дрязг Alibaba Group я поделюсь с читателями в «Бизнес-журнале», а сейчас сосредоточимся на усилиях, которые в последнее время Джек Ма предпринимает на ниве IPO. Изначально планировалось вывести Alibaba Group на Гонконгскую биржу (в Гонконге находится международная штаб-квартира концерна), однако руководство торговой площадки отказало Джеку Ма в его «святом» праве — контролировать публичную компанию. Понятно, почему: по китайским законам (и по законам, надо полагать, здравого смысла) контроль над бизнесом осуществляет тот, у кого больше всего акций! У Джека Ма всего 10 процентов — о каком контроле может идти речь?
Первый вариант хорошо всем известен: это эмиссия двух классов акций (Dual-Class Structure): одни — с правом голоса, другие — без такового (либо с сильно усеченными правами). Class A и Class B. Хрестоматийный пример — Марк Цукерберг. У него 29,8% акций Class A (тех самых, что торгуются на Nasdaq под символом FB) и всего лишь около 20% акций второго типа, которые, однако, предоставляют ему абсолютный контроль над правлением компании (и, соответственно, над тактикой и стратегией всего бизнеса)!
Dual-Class Structure придумал, разумеется, не Марк Цукерберг. До 2004 года это была довольно маргинальная схема, использовавшаяся в основном семейными предприятиями, выходящими на биржу (например, The New York Times — NYT на NYSE). Однако рейдерские пираньи вроде Карла Икана, переквалифицировавшегося в «инвестора-активиста» и скупавшего контрольные пакеты публичных компаний, чтобы проводить своих людей в правление и изменять тактику и стратегию бизнеса ради извлечения сиюминутной прибыли, научили ИТ-тусовку уму-разуму.
Но случай с Alibaba Group — особый. В компании Джека Ма уже поселилась толстая Пятая колонна (японско-американская), поэтому схема Dual-Class Structure не сработает: сложно представить себе эмиссию на американском фондовом рынке дополнительного класса акций с усиленным весом голосов, в которой бы не отразились прямо пропорционально интересы, скажем, Yahoo! (у которой почти в два с половиной раза больше акций в частной Alibaba Group, чем у Джека Ма).
Джек Ма, впрочем, не унывает: Америка — замечательная страна, заботливо привлекающая на свой финансовый рынок даже самых властолюбивых собственников. Наиболее подходящей для случая Alibaba Group смотрится так называемая схема Up-C Corporation, больше известная как «зонтичное партнёрство» (umbrella partnership). Смысл схемы в следующем:
Но и это еще не всё! Через Up-C Corporation Джек Ма не только сможет лишить права голоса потенциальных инвесторов в компанию на американском фондовом рынке, но и окончательно задвинет уже сложившуюся «Пятую колонну»: после того как будет создан новый партнёр и ему предоставят место в правлении головной Alibaba Group, у Yahoo! и Softbank Corp. окажется в том же правлении не два места из четырех, а два из пяти! А это, как вы понимаете, уже «две большие разницы»!
Все вопросы о морально-этических аспектах представленных схем, равно как и потенциальное отторжение американским фондовым рынком гипотетической конструкции выхода Alibaba Group на биржу через Up-C, мы оставляем за кадром сегодняшнего обсуждения, дабы не лишать читателя эстетического удовольствия от непосредственного созерцания красивых гешефтов :-).
UNIDO повысила оценку промышленной эффективности России. Фундамент для развития хайтека заложен?
Граждане нашей страны могли уже привыкнуть к довольно незавидным местам, отводимым Российской Федерации в международных рейтингах. Ну, скажем, в последнем подготовленном известной швейцарской неправительственной организацией World Economic Forum (Всемирный экономический форум) отчёте о глобальной конкурентоспособности стран The Global Competitiveness Report 2012–2013 Россия удостоилась лишь 67-го места, аккурат вслед за Исламской Республикой Иран. Но вот представленный во второй половине сентября доклад Организации Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО) о сравнительной промышленной эффективности национальных экономик The Industrial Competitiveness of Nations заставляет совсем по-другому взглянуть на наше место в мировом народном хозяйстве и на происходящие у нас самих процессы.
Для начала отметим, что слово industry в экономическом английском имеет не совсем то, что обычно понимается под «индустрией» у нас: там это совокупность отраслей, занимающихся производством средств производства и предметов потребления, а также добычей природных богатств и их дальнейшей обработкой… Обращаясь к официальной страничке ЮНИДО, мы видим, что эта организация акцентируется на способности стран «производить конкурентоспособную экспортную продукцию, отвечающую международным стандартам». То есть промышленность — это то, что, не являясь сельским хозяйством, производит все товары, которые можно продать.
Для сравнения таких гигантских систем, как национальные экономики, нужен некий обобщающий показатель. И аналитики ЮНИДО предложили для этой цели индекс Competitive Industrial Performance (CIP) — сравнительной промышленной эффективности. Состоит он из восьми подиндексов, сгруппированных по трём группам. Первая группа, исчисляемая в долларах США, оценивает способность страны производить и экспортировать промышленную продукцию, и состоит из подиндексов добавленной стоимости на душу населения (Manufacturing Value Added per capita, MVApc) и промышленного экспорта на душу населения (Manufactured Exports per Capita, MXpc). Вторая группа, процентная, формируется из составных показателей промышленной интенсивности и качества экспорта. Первый усредняет подиндексы доли средне- и высокотехнологической продукции в общем объёме промышленной добавленной стоимости (MHVAsh) и доли промышленной добавленной стоимости в ВВП страны (MVAsh). То есть чем он выше, тем б
И не только мы долго и нудно перечисляли субиндексы. Аналитики ЮНИДО долго сводили данные о промышленном производстве и промышленном экспорте за 2010 год; именно они и представлены в данном отчёте. Так вот, исчисленный по методике ЮНИДО индекс сравнительной промышленной эффективности (CIP) нашей страны имеет значение 0,0976. Это ставит Российскую Федерацию на 36-е место в мире. На 31 позицию выше, чем отвёл ей Всемирный экономический форум. Ниже приведены интегральные оценки и субиндексы России и стран-соседок в рейтинге. Посмотрим на них внимательнее. Что же они нам говорят? Благо что к России присоседились сразу три страны BRICS — Бразилия, Индия и Южная Африка.
Так вот, наша обрабатывающая промышленность, manufacturing, индустрия в старом советском смысле слова, производит добавленную стоимость в размере $504 на душу россиянина (бразильцы – $622, южноафриканцы — $567, а индийцы — только $120). Экспортируем мы товаров на сумму в $1 029 на душу населения (ЮАР — $991, Бразилия — $668, Индия — $154). Доля промышленной добавленной стоимости в валовом внутреннем продукте России страны (MVAsh) — 17%. Шестая часть от ВВП создаётся обрабатывающей промышленностью… Много это или мало? Сравниваем с соседями по табличке. У бразильцев — 13,5%, у южноафриканцев — почти 15%, у индийцев — чуть больше 15%... Меньше, чем у нас! А вот у Китая — 32,5%. Получается, он вдвое более индустриален, чем мы. Но смотрим ещё на одну страну — на Соединённые Штаты, вступающие на путь реиндустриализации. Так у них добавленная стоимость, созданная национальной обрабатывающей промышленностью, составляет 14,9% от ВВП. Получается, Америка менее индустриальна, чем не только мы, но даже и индийцы с южноафриканцами, и обгоняет лишь бразильцев с их карнавалами и самбой? А вот предшественники США по доминированию в капиталистической мир-экономике — Британия и Голландия. Так у них MVAsh вообще 11,4% и 12,5% соответственно. Так что не самое высокое значение этого субиндекса — не страшно…
Но теперь — о грустном. Посмотрим на то, какую долю мировой промышленной добавленной стоимости (ImWMVA) создаёт наша страна и какова её доля во всемирной торговле промышленной продукцией (ImWMT). Один процент и 1,3% соответственно… Притом что население России — около двух процентов мирового. И почему это так? Об этом говорит подиндекс доли средне- и высокотехнологической продукции в общем объёме промышленной добавленной стоимости (MHVAsh). У нас он очень низок — 23,1%. Из «соседей» ниже только у ЮАР, 21%... Бразилия — 35%, Индия — 37%. У Китая — 40,7%, у США — 51,5%. Доля высокотехнологического экспорта в общем промышленном экспорте (MHXsh) тоже мала — 24,4%, против 28% у Индии, 36% у Бразилии и 45% у ЮАР. А из лидеров — 60% у китайцев, 65% у американцев и целых три четверти у Республики Корея.
Попытаемся понять, о чём говорят эти цифры. Прежде всего попробуем оценить их в динамике. По изменению того места, которое занимала наша страна раньше и которое занимает теперь. И динамика эта — позитивная. «Отчёт ЮНИДО за 2002–2003 годы» отводил нашей стране по состоянию на 1998-й 44-е место в мире. Потом, согласно «Отчёту за 2011 год», было падение. До 57-го места в 2005-м и 66-го — в 2009-м. А теперь — подъём. До 36-го места. Сравним его с бывшими Остзейскими губерниями, а потом Прибалтийскими республиками, где постсоветские реформы идут — как известно каждому либералу — много лучше, чем у нас, грешных. Так Литва — на 47-м месте, Эстония с её киберправительством — на 52-м, а Латвия — на 68-м. Изобильный углеводородами Казахстан (об успехах которого рассказывают серьёзные обозреватели на деловом канале) — 70-й. Так же изобильные нефтью Иран (обгонявший Россию в рейтинге ВЭФ) — на 55-м месте, Венесуэла — на 51-м. Вьетнам с его дешёвой и прилежной рабочей силой (мировые фотопроизводители делают там объективы для зеркалок) идёт 54-м.
Ну ладно, это бывший СССР, братья по соцлагерю и третий мир… А что англосаксонская Новая Зеландия? Что ж, у этой страны овец и хоббитов 48-я строчка. Она уступает России по доле хайтека в производстве и экспорте. MHVAsh у неё 13,9% против наших 23,1%, а MHXsh — 21,3% по сравнению с российскими 24,4%. Причём обратим внимание: доля субъективизма в рейтинге ЮНИДО очень мала. Он оперирует деньгами и процентами, полученными от деления денег на деньги. Всё честно! И главный вывод, который мы можем сделать, — это то, что Россия сегодня (точнее — в 2010 году) несравненно лучше интегрирована в мировую экономику. И выглядит она в рейтинге ЮНИДО не хуже своих соседей по БРИКС: взгляните на показатели, приведённые выше. И экономика России более сбалансирована, чем у большинства стран. Она имеет солидную горнодобывающую отрасль — в отличие от заводской и высокотехнологической КНР. Она имеет всё же сектор хайтека — процентно больший, чем в Новой Зеландии (вспомним тут об интенсивно развившейся в стране индустрии экспортного софта). Аналитики ЮНИДО уделили промышленности Российской Федерации даже отдельную диаграмму.
Как легко увидеть на этой диаграмме, Россия заплатила за лучшую интеграцию в мировую экономику (обратите внимание на рост доли экспорта) падением доли высоких и средних технологий в общем производстве обрабатывающей промышленности, уменьшившихся с 40 до 23%… Трудно сказать, могло ли быть иначе, но это — состоявшийся факт. И после 2010 года имели место вполне позитивные тенденции: вот как оценивают экспорт товаров и услуг из нашей страны.
На этом факты заканчиваются. (Желающие, пройдя по ссылкам, найдут массу интересного, что в материал не вошло. Особенно это касается наших читателей из Белоруссии и с Украины.) Дальше — субъективная оценка автора.
Цифры ЮНИДО показывают, что Российская Федерация полноценно вошла в мировую экономику, от которой была изолирована десятилетия, но как страна с горнодобывающей и низкотехнологичной продукцией. Тем не менее в России сохраняется и унаследованный от СССР хайтек, преимущественно оборонный; имеется и хайтек новый — вроде ИТ-индустрии и экспорта программного обеспечения. И единственно возможное направление развития — внедрение в реальный, производственный бизнес тех технологических новинок, о которых изо дня в день пишет «Компьютерра». Только повышая производительность труда, автоматизируя производства, экономя энергию, можно увеличить долю высокотехнологичной продукции. А поскольку она дорогая — это может повысить и стоимость промышленной продукции, приходящейся на душу россиянина…
Но всё это, с одной стороны, общепонятно, а с другой — относится к сфере возможного… Реальность же — то, что, по мнению международных экспертов, достаточно прочный, исчисленный в деньгах фундамент для этого у нас есть!
Что нужно сделать, чтобы стать высокоцитируемым учёным
Каждому учёному хочется написать работу, которая войдёт в историю. Понятно, что самый прямой путь к этому результату проходит через совершение какого-то открытия. Но, скажем, в астрономии все открытия, которые можно было сделать при помощи простого телескопа, сделаны столетия назад. Теперь для рывка в незнаемое требуются весьма дорогостоящие телескопы, доступ к которым есть далеко не у всех. Так что «безлошадным» остаётся искать успеха в теоретических изысканиях или в обработке прежних наблюдений. Конечно, тут меньше шансов получить известность у широкой публики, но и благодарность коллег за важный результат тоже дорогого стоит. Тем более теперь, когда ширится и крепнет стремление спонсирующих агентств достичь гармонии между оплатой труда и наукометрическими показателями.
В распоряжении астрономов есть мощнейший библиографический инструмент — система ADS, позволяющая искать статьи на астрономические и околоастрономические темы по ключевым словам, фамилиям авторов, названию журнала, году публикации, упоминаемым объектам и по другим критериям и их сочетаниям. В частности, можно попросить систему выдать список
Самая цитируемая астрономическая статья (по версии ADS) — это работа Дэвида Шлегеля с соавторами, в которой представлена карта неба в дальнем инфракрасном диапазоне, построенная по совокупности имеющихся наблюдений. Инфракрасная астрономия в последние годы испытывает подъём, поэтому неудивительна заинтересованность научного сообщества в карте, по сути, паразитной засветки, но такого результата я не ожидал. Статья Шлегеля и его коллег процитирована более 8 200 раз, хотя опубликована она всего 15 лет назад.
Самая цитируемая
Как же может теоретическая работа, да ещё, казалось бы, довольно узконаправленная, лишь немногим уступать «нобелевским» статьям Перлмуттера и Риза? Рецепт очень прост. Хотите, чтобы ваша статья стала научным хитом? Предложите в ней простой способ решения сложной проблемы. Шакура и Сюняев выработали простой рецепт, позволяющий получить общее представление о структуре аккреционного диска, не вдаваясь в детали физики, которая определяет эту структуру. И хотя этот рецепт впоследствии неоднократно критиковали за чрезмерную упрощённость, именно благодаря этой упрощённости он пользуется колоссальной популярностью у всех людей, изучающих аккреционные диски, причём не только, а может быть, и не столько у чёрных дыр. Мы, например, активно используем «диск Шакуры — Сюняева», моделируя протопланетные диски, тогда как другие применяют его при исследовании галактических дисков. Как сказал один мой коллега, модель Шакуры — Сюняева, может быть, не слишком корректна, зато люди сразу понимают, чт
Идём по списку дальше вниз. Статья Андерса и Гревессе 1989 года о содержании элементов на Солнце упомянута 5 600 раз — вполне объяснимо. Карделли с соавторами предложил универсальный параметр
Предельный случай простой формулы — степенной закон,
Эффект перехода в классику определённо повлиял на цитируемость статьи Мартена Шмидта, того самого, кстати, что первым определил расстояние до квазара. Для астрономического сообщества более важным стал другой его результат: он вывел степенную зависимость скорости звездообразования от плотности межзвёздного газа. Она вошла в астрономию под названием закона Шмидта, но вот ссылок на статью всего чуть больше тысячи.
Огромную роль в развитии исследований закона Шмидта сыграли работы Роберта Кенникатта, поэтому в астрономическом сообществе этот закон называют теперь законом Кенникатта — Шмидта. Так вот, две основные статьи Р. Кенникатта о законе Шмидта совокупно собрали больше 4 800 ссылок. Почему? Потому что и Кенникатт сохранил степенную формулировку закона.
Неплохой результат — почти 2 000 цитирований — показывает функция Шехтера, предложенная Полом Шехтером для описания распределения галактик по светимостям. Она не чисто степенная; Шехтер добавил к ней ещё экспоненту. Но в целом и здесь мы имеем привлекательную простоту.
Степенной закон обеспечил успех важной для меня работы Мэтиса, Рампла и Нордсика. Они доказали, что свойства поглощения света в солнечной окрестности можно объяснить, предположив, что межзвёздная пыль состоит из смеси графитовых и силикатных частиц, распределение которых по размерам описывается степенным законом
Я не хочу сказать, что единственный способ попасть в историю, не имея доступа к телескопам, состоит в том, чтобы придумать простую формулу. В списке Топ-200 самых цитируемых статей есть и описания полезных программ (DAOPHOT, SExtractor, Cloudy), и таблицы с рассчитанными параметрами звёздных атмосфер и оптическими свойствами космических пылинок. Кроме того, «простота» знаменитых формул, конечно, кажущаяся. За каждым степенным законом стоит не столько озарение, сколько тяжёлый педантичный труд его автора или авторов.
Мокрое место на Солнце
Антону Павловичу Чехову принадлежат как минимум два научно-технических предвидения. В рассказе «Жалобная книга» он дал практически исчерпывающее описание интернета. В рассказе «Письмо к учёному соседу» он предсказал, что в солнечных пятнах должна содержаться вода. Напомню конкретный текст: «Из какого мокрого тела сделаны эти самые пятны, если они не сгорают?» Гениальная догадка писателя значительно опередила время, и потому он вынужден был выразить её в сатирической форме, да ещё и вложить в уста отставного урядника Василия Семи-Булатова, старательно замаскировав неадекватными изречениями. Но мы, далёкие потомки, вооружившись современными познаниями, легко отделяем зёрна от плевел и подтверждаем: да, Антон Павлович был прав, в солнечных пятнах действительно есть вода. Единственное, в чём он слегка напутал, так это в расположении причины и следствия. Не потому пятна холодные (не сгорают), что они мокрые (содержат воду), а наоборот.
Вообще, звезда кажется не слишком подходящим местом для молекул. Ведь звезда — это раскалённый газ, плазма, термоядерные, но никак не химические реакции. Тем не менее о том, что не на всей поверхности Солнца, но в солнечных пятнах могут содержаться молекулы, Норман Локьер размышлял ещё в 1878 году в книге «Studies in spectrum analysis». К тому времени спектры светлой поверхности Солнца и солнечных пятен наблюдались уже систематически. И в некоторых случаях в солнечных пятнах действительно были видны не
Полосы в спектрах солнечного диска и пятен наблюдались ещё до публикации книги Локьера, но только в начале XX века Альфреду Фаулеру впервые удалось связать полосы в спектрах солнечных пятен с конкретным веществом — гидридом магния. Позже солнечные молекулы обнаружились и вне пятен. Одна из основополагающих работ в области звёздной химии была опубликована в 1934 году Генри Расселом. Он проанализировал «прочность» молекул и выяснил, что даже при температуре солнечной поверхности некоторые атомы способны объединяться в устойчивые пары. Сейчас на Солнце с той или иной степенью достоверности обнаружено уже около двух десятков молекул, главным образом гидридов и оксидов, что, в общем, неудивительно: водород и кислород — наиболее обильные химически активные атомы в солнечной атмосфере. Есть там ещё и гелий, но от него химической активности ждать, конечно, не приходится. Хотя… ладно, как-нибудь в другой раз.
Конечно, при температуре под 6 000 К выживают только двухатомные молекулы. Но в солнечных пятнах холоднее, около 4 000 К, поэтому в них можно ожидать наличия и более сложных компонентов, хотя бы трёхатомных, — например, воды. Хотя есть и другие соединения из трёх атомов, способные сохраняться в подобных условиях (например, углекислый газ или HCN), особенный интерес наблюдателей всегда привлекала именно вода, потому что в пятнах её, как показывают термодинамические расчёты, должно быть особенно много (Семи-Булатов зря иронизировал). Но много — это ещё не всё.
Я уже упомянул достоверность обнаружения. Что означает обнаружить молекулу? Это означает, что вы находите в спектре принадлежащие ей полосы. Именно полосы, а не одну полосу, потому что полос у каждой молекулы много. Далее, разных молекул тоже много, и их полосы накладываются друг на друга. Чтобы разобраться в этом хитросплетении, нужно, во-первых, получить спектр очень высокого качества, во-вторых, узнать расположение не только полос, но и отдельных линий для каждой молекулы.
Разобраться в структуре спектра молекулы можно двумя способами — рассчитать его теоретически или измерить в лаборатории. Сделать и то и другое с точностью, достаточной для анализа звёздных спектров, весьма сложно. Представьте себе, например, что вам нужно измерить спектр водяного пара, нагретого до 3 000 градусов. Это настолько сложно, что на самом деле спектроскописты часто предпочитают не солнечные спектры поверять экспериментальными данными, а наоборот, использовать Солнце в качестве бесплатной высокотемпературной лаборатории.
Вода в наблюдательном отношении особенно неудобна. Во-первых, несмотря на, казалось бы, простое строение молекулы, спектр у неё очень сложный, предъявляющий к качеству наблюдений и измерений особые требования. Во-вторых, воды действительно много! Причём не только на Солнце (или в других космических объектах), но и на Земле. Поэтому попытки найти признаки наличия внеземной воды часто сопряжены со значительными усилиями по их отделению от признаков наличия воды в земной атмосфере. К счастью, у горячей солнечной воды есть линии, которым не препятствует холодная земная вода, но для их наблюдения нужно уходить в инфракрасный диапазон. Поэтому, хотя сообщения об отождествлении линий воды в спектрах солнечных пятен появлялись ещё в конце 1960-х годов, уверенно говорить о том, что солнечные пятна действительно содержат воду, стали только в самом конце XX века.
Согласитесь, что факт наличия воды на Солнце и сам по себе весьма забавен. Но поиск воды и других солнечных молекул, конечно, вызван не только спортивным интересом. Из-за более сложной структуры молекулы сильнее атомов чувствуют влияние окружения; соответственно, их линии несут в себе больше информации о том, чт
Та же молекула CO оказалась индикатором содержания кислорода, углерода и их изотопов: немаловажное достоинство с учётом так называемого «кислородного кризиса», несколько лет назад поразившего астрономию. Тогда выяснилось, что содержание кислорода на Солнце, определённое по спектру, значительно уступает содержанию, определённому методами гелиосейсмологии. Вскоре добавилось ещё одно противоречие — между содержанием тяжёлых изотопов кислорода на Солнце, на Земле и в солнечном ветре (последнее было определено при помощи космического аппарата «Genesis»).
Согласитесь, это несколько некомфортно — признать, что мы не в состоянии у себя дома, в Солнечной системе, разобраться в содержании химического элемента, занимающего третье место по распространённости во Вселенной. В недавней статье Томас Айрес и его коллеги предположили, что если не устранить все противоречия, то хотя бы нивелировать их можно, используя наблюдения солнечного оксида углерода. В этом случае удаётся согласовать по крайней мере относительное содержание изотопов кислорода на Солнце и в солнечном ветре. Да и общее содержание кислорода в этом случае приближается к значению, которое (цитируя статью) «гелиосейсмологи могли бы проглотить, не морщась».
Не так давно появилась также статья о том, например, каким важным с точки зрения исследования солнечных пятен может оказаться молекулярный водород, который в силу высокого содержания играет уже роль не пассивного свидетеля, но активного участника эволюции пятна, влияя на происходящие в нём процессы. А эти процессы, между прочим, иногда приводят к солнечным вспышкам, которыми мы все так теперь озаботились.
Тем не менее в последнее время интерес к солнечным молекулам как-то поугас. Работ выходит немного, и цитируются они не слишком активно. Что делать, интересы теоретиков и наблюдателей сосредотачиваются в других областях, в соответствии с градацией (18+), введённой солнечным физиком Джереми Дрейком. Прямо хоть бери дело гелиохимии в свои руки. Даром, что ли, существование воды в солнечных пятнах было предсказано именно в России?
Поделиться книгой: