Помоги проекту - поделись книгой:
– Поздравляю, – повторил за ними доктор Пенн.
– Вот дерьмо, – сказал капитан Литтл-Майджес. Это были его первые слова в должности.
Счастливый херес лорда Финдли
Это произошло поздним майским вечером, после захода солнца, на Сэндолф-стрит, когда рядом не было ни единого свидетеля. Лорд Финдли, неподъемно пьяный, ехал домой. Его карета шла не быстро, чтобы не растрясти переполненное алкоголем нутро владельца многого добра в западной части Лондона. Кучер дремал, упав лбом в комок поводьев в руках. Пара, не напрягая стройных ног, трусила знакомым путем и без напоминания вожатого собиралась повернуть на улицу Святого Мартина, когда неизвестный злодей напал на экипаж, дважды выстрелил в кузов, а затем проткнул заднюю стенку шпагой. Холодный или горячий металл обязательно нанес бы лорду рану и, скорее всего, смертельную, но тот в роковую секунду лежал на сиденьях экипажа поперек и спал. Шпага убийцы повредила только кружева на его воротнике. Возница проснулся от выстрела и хлестнул лошадей. Широкая и тяжко лежащая на рессорах карета с резными карнизами и шелковыми кистями на внутренних занавесях много раз могла перевернуться на крутых поворотах, лорд Финдли проснулся только во дворе собственного дома, когда мелко трясущийся помощник поднес к его лицу фонарь.
Теперь же веселый месяц май был на исходе, и лорд Мередитт в лучшей каюте своего корвета "Память герцога Мальборо" читал письмо, посвященное этим недавним неприятным событиям.
«Милый Юэн, – обращался к получателю лорд Финдли. – Не знаю, когда ты получишь мое письмо, но взгляни на дату, которую я поставлю внизу, и ты поймешь меня лучше. Вчера я взглянул смерти в глазницы с более близкого, чем мне бы хотелось, расстояния. Это заставило меня серьезно поразмыслить, который из моих ста пятидесяти тысяч фунтов стоит того, чтобы раньше срока ступить в небытие, и не нашел такого. Милый Юэн, я прекращаю добровольно жизнь тленную (я имею в виду должность и кресло в Палате) ради жизни если не вечной, то долгой (наполненной путешествиями, свободой, кларетом и хересом; к слову, я послал пятьдесят фунтов пожертвования всем церквям, какие есть на Ла Фронтейре, и тебе лучше не знать, почему). Я много оказал тебе услуг, теперь твоя очередь: я желаю высадиться на противоположном берегу Атлантики так скоро, как это возможно. Я знаю, твой корабль должен быть еще достаточно хорош и не истрепан для такой задачи, учитывая, что ты выплатил за него еще не весь кредит. С дружеским приветом, Джон», – прочитал лорд Мередитт вслух и обвел присутствующих взглядом налитых кровью глаз.
– Этот обсосок решил лишить меня последнего надежного человека в палате лордов! Себя! – крикнул лорд Мередитт.
– Юэн, ты не имеешь оснований сердиться. Джон никогда не был твоим человеком, – сказала леди Мередитт, – В лучшем случае, ты был его человеком, но не наоборот.
– Помолчи лучше. На моем корабле я решаю, кто чей человек. Кто-нибудь не согласен?
И он еще раз обвел своими минотаврими глазами всех офицеров, сидевших за общим столом очень прямо.
– Все согласны. Так вот, джентльмены, наш Финдли-куриная шейка не понимает, что не надо убегать от бешеной собаки. К ней надо повернуться лицом и ебашить палкой по морде, ебашить и ебашить, ебашить и... – сэр Юэн увлекся, иллюстрируя свои слова жестами, и остановился только от долгого укоризненного взгляда леди Мередитт. Он опустил руку и откашлялся. – Сейчас мы все должны приложить усилия к тому, чтобы мой дорогой лорд Финдли остался жив и на родине.
– Вот это правильно, – отозвалась леди Мередитт.
Некоторое время они смотрели друг на друга молча – очень недолгое время, ибо лорду Мередитту было так же трудно удерживать себя от буйства, как другим трудно сдержать икоту. Он внезапно ударил своим пудовым кулаком по столу и закричал на капитана Литтл-Майджеса, указывая на него пальцем:
– Ты! Черт тебя в рот, Майлз, ты! Почему я не вижу в твоих глазах движение мысли и воли найти решение нашей проблемы?
– Моя мысль двигается, милорд, – ответил капитан. – Но пока на пути ее движения ничего не встретилось. При всем уважении, милорд – каким образом можно заставить дворянина сидеть в палате, если он там не хочет сидеть?
– Вы все ни черта не включаете голову! – закричал лорд Мередитт. – Смотрите, у нас же есть все для решения: нам могут стать известны заказчики, а также нам известно, что лорд Финдли желает поскакать в Америку верхом на нас. Что это нам дает? Ну?
Офицеры продолжали смотреть на него очень внимательно, сидя очень прямо в гробовой тишине.
– Что, кроме меня никто ничего не понял? – переспросил лорд Мередитт, вновь услышал в ответ тишину и с глубоким вздохом присел на краешек стола. – Слава богу, что у меня есть я.
Трость лорда Финдли
31 мая трость лорда Финдли не менее пятнадцати фунтов весом прогремела по трапу. Прежде, чем ступить на борт, Финдли остановился, осмотрелся, посмотрел в узкую щель между головной частью понтона и фальшбортом «Памяти герцога Мальборо» и криво улыбнулся. Ветер был попутным. Трехмачтовый корвет, только что с переборки в сухих доках, еще ни разу с тех пор не отходивший от берегов Британии далее двух миль, был готов поднять паруса для долгого путешествия. Тридцать человек экипажа под взглядами двоих офицеров стояли шеренгой на шкафуте. Офицеры - капитан и его заместитель лейтенант, - в парадных шляпах, с напудренными волосами, казались не узниками малопушечного торгового судна, а заправскими вояками. Но лорд Финдли почувствовал себя на этом прекрасном корабле как в западне.
– Доброе утро, капитан, – громко сказал лорд. – Где Юэн?
– Лорд Мередитт в нашем нынешнем рейсе не участвует, сэр, – более высоким, чем обычно, голосом ответил капитан Литтл-Майджес.
– Какая прелесть. Так где же он?
– Сожалею, но лорд Мередитт не оставил мне эту информацию.
– Очень подозрительно. Надеюсь, не выйдет так, что вы меня немного покатаете по Атлантике, а потом вернете в Манчестер, рассчитывая, что я раскаюсь и решу остаться?
Наступила долгая пауза. Финдли в точности описал то, что поручил своему экипажу Мередитт.
– Почему молчите? – спросил лорд Финдли.
– Разве ваш вопрос не был риторическим? – совсем звонким юношеским голосом спросил его вместо ответа Литтл-Майджес.
Со вздохом пассажир удалился к себе. Он чувствовал подвох, обман и заговор, но предпочитал обманывать самого себя. Ведомый страхом, лорд Финдли хотел любой ценой уже сейчас покинуть берег своей страны. "Пусть предчувствия окажутся ложными", - говорил себе он.
Доктор Пенн не выходил на шкафут к команде, не выходил на шканцы к офицерам, когда почетный пассажир поднимался на борт. Доктор Пенн сидел в своей каюте – коморе, отгороженной переборкой в одну доску от капитанских апартаментов, – и пробовал напитки из двух бутылок. Так он рассчитывал подготовиться к будущей морской болезни, о которой был весьма наслышан. Прозвучали команды, и через некоторое время капитан зашел в каюту к доктору. Тот молча протянул ему початую бутылку. Литтл-Майджес сделал несколько глотков, глухо зарычал и ушел.
В этот час лорд и леди Мередитт в сопровождении сержанта Койна в экипаже, запряженном четвериком, выехали из Манчестера по южной дороге. Лорд Мередитт мелко постукивал носком сапога об пол. Леди Мередитт разнообразно поджимала губы и злобно взглядывала на него. Она была старшей сестрой Юэна, и вся ее жизнь начиная с десятилетнего возраста была непрекращающимся раздражением, источником которого служил младший брат.
Леди первой прервала молчание.
– Перестань стучать, пожалуйста.
– Тогда перестань мешать мне думать.
– Каким образом я тебе мешаю?
– Говоришь «перестань стучать».
– Перестань стучать, и я перестану мешать.
– Сначала перестань мешать.
– Сначала ты.
– Нет, ты.
Сержант Койн, зажатый между стенкой и оттопыренным локтем сэра Юэна, рассматривал мордатых ангелов, написанных на потолке кареты, и тихо улыбался. Он был счастлив, что уже многие годы не видел своей семьи.
После суток необходимого мучения в почтовом экипаже они прибыли в Лондон. Леди Мередитт отправилась отдыхать, заметив, что больше никогда не согласится просидеть двадцать восемь часов напротив рожи Юэна. Лорд Мередитт также пожелал ей приятных снов и, забрав сержанта, отправился в управление исполнения наказаний.
Лорд был небрит и от усталости чрезвычайно зол; сержант Койн не жаловался и сохранял благодушие, но, прислонившись к стене, моментально засыпал.
Лорд Мередитт сразу продемонстрировал определенную предубежденность против секретаря управления лично.
– Кого это вы поймали?! – с порога заорал на него Мередитт, – Вы хотите представить дело так, будто не просто так скамейки здесь жопами убиваете? Поймали, да?! Вот прямо взяли и поймали?! Дайте, я на него посмотрю.
– К сожалению, не можем выполнить вашу просьбу, – ответил секретарь, – Но мы можем предложить вам написать соответствующий запрос или предложить услуги по составлению соответствующего запроса в соответствии с канвой содержания вашей просьбы. Стоимость – два серебряных пенса.
Секретарь взял в правую руку перо, мило откусил от его краешка, а пальцами левой тут же не без изящества вынул застрявшие перьевые волоконца из щелки между передними зубами и непринужденно стряхнул их под стол.
Поделиться книгой: