Украсть Храпуна (сборник)

Было скучно и тоскливо.

До конца смены оставался еще целый оборот вокруг Солнца, когда случилось происшествие, резко изменившее жизнь Техника. В блоке биологических заменителей сработал сигнал тревоги. Автоматы заблокировали отсек и выдали информацию: «В отсеке – жизнь».

Техник очень удивился этому странному сообщению. Откуда на стерильной станции может появиться какая-то жизнь? Но надел скафандр, разгерметизировал люк и вышел в отсек. К его ногам подкатился шар – весь в мягких кудряшках, с огромным ртом, маленьким носом и множеством глаз, но без ушей. Этот шарик величиной с арбуз начал тыкаться ему в ноги и что-то жалобно бормотать. Техник замер, не в силах пошевелиться, а к нему подползали, подкатывались, подпрыгивали все новые уродцы. Все они были страшненькими, и в то же время чувствовалось, что они очень добры.

Всего их было семь.

Каждому из них Техник дал имя. Того, который подкатился к нему первым, назвал Глазастиком. Второго, плоского, как блин, с огромным глазом посредине, двенадцатью маленькими ртами по краям и с таким же количеством маленьких ножек, Блином. Третий, представлявший собой часть ноги, а вернее, ее стопу, но с головкой и шевелящимся волосяным покровом на подошве, был назван Тихоней за свое бесшумное передвижение. Четвертый – совершенно лысый шар, с девятью маленькими головками, похожими на Техника, торчащими, как шишки, в разные стороны – Братцем. Пятый, формой напоминавший огромное человеческое ухо, но раз в пять больше и с маленькими крылышками-перепонками по бокам – Летуном. Шестой, похожий на спелый кабачок, усеянный маленькими ладошками, то и дело сжимающимися в малюсенькие кулачки – Драчуном. Седьмой, состоящий как бы из одних дырок, постоянно все нюхавший и постоянно чихавший, стал Чихом.

После того как он переселил своих «котят» в рабочий отсек, Станция быстро установила причину их появления на свет божий. Виной тому была едва заметная трещина в первом поясе защиты станции, пришедшаяся как раз над блоком биологических заменителей. В нем хранились части тела и отдельные органы Техника, выращенные из его донорских клеток – на случай экстренной трансплантации. Через эту микроскопическую трещину проникло жесткое излучение; оно и нарушило программу роста органов, и дало им возможность активного развития. Часть органов погибла, а остальные теперь катались и ползали по станции, пугая автоматы и забавляя Техника.

В отчетах, которые он составлял для Центра, Техник ни словом не обмолвился о том, что за гости у него на станции, прекрасно понимая, что после первой же информации об этих аномалиях на станции мигом окажется целый отряд генетиков и врачей. Его самого со станции снимут, «котят» отберут, разрежут, просветят, а потом в спиртовых колбах разошлют по биологическим институтам и лабораториям.

Он решил доработать тихонько до конца вахты, а там, благо пенсия уже выработана, уйти на покой, поселиться в каком-нибудь тихом месте со своими чудиками и жить, ухаживая за ними. Тогда и одиночество будет не страшно. Он очень привязался к ним, их выходки его забавляли и умиляли, от них как бы исходили токи ласки, покоя и умиротворения. К этим любопытным существам, частицам своего тела, а может, и души, он относился, можно сказать, по-отечески.

Но так думал он один.

Центр же, почти с самого начала событий оповещенный системами безопасности о том, что творится на станции, лихорадочно консультировался с разными специалистами. Нечто подобное уже бывало на станциях этого типа в разных концах освоенной Вселенной. Прямое вмешательство в большинстве случаев заканчивалось либо открытием прямых военных действий со стороны станций, либо их самоуничтожением. Но в пределах Солнечной системы нельзя было допустить ни того, ни другого.

Психологи предупредили, что любые действия в этом направлении могут вызвать у дежурного страх за судьбу уродцев и спровоцировать непредсказуемые последствия.

А станция продолжала жить своей жизнью: ритмично работала и вместе с планетой спокойно накручивала время вокруг Солнца.

В Центре наконец решили оставить все как есть до окончания вахты Техника, а уж там, когда он будет вне станции, заняться им самим и его уродцами.

Может быть, так все бы и сложилось, но…

Техник каким-то шестым чувством уловил, что и вокруг, и внутри станции началась какая-то возня.

Он насторожился. Внешне все было по-прежнему. Но на станции появилось несколько новых автоматов. Одного, хотя и был он очень юркий, Техник поймал и вскрыл. Увидев на нем пломбы Управления безопасности, он понял, что его засекли вместе со всей компанией. А раз так, то надо срочно что-то делать, как-то спасаться. В Управлении безопасности заметили исчезновение одного своего автомата, а пока гадали, случайно это или нет, станция свернула все работы и замолчала, заблокировав все взлетно-посадочные платформы.

Техник, временно укрыв своих питомцев в личной комнате отдыха, выловил все автоматы-шпионы и выкинул их в открытый космос.

Это было равносильно объявлению военных действий. В Центре сделалась буря. Ученые кидались на офицеров, офицеры – на ученых, а их всех крыли идиотами психологи.

Заводы на Меркурии остановились, навигационная и исследовательская информация перестала поступать. Станция застыла. Техник послал предупреждение, что в случае попытки захвата или блокировки станции, а равно и тайного проникновения, вся энергия станции будет направлена на ее защиту. В Центре приняли эту информацию в гробовом молчании и до поры оставили станцию в покое.

А Техник лихорадочно искал выход. Выло ясно, что незаметно покинуть станцию ему не дадут. Уходить же открыто было бы сущим безумием: вне станции он станет таким же беззащитным, какими были перед ним те автоматы, которых он вышвырнул в космос. И он, проиграв в уме десятки вариантов, запаниковал.

И его питомцы почуяли, что близится нечто страшное. Куда подевалась их веселость и беспечность… Они целыми днями не выходили из его спальни, жались по углам и жалобно поглядывали на задумчивого Техника. А тот, поняв, что выхода нет, стал готовить станцию к самоуничтожению вместе с собой и семью комочками удивительной жизни.

Но тут, может, сам по себе, а может, от гнетущей атмосферы страха и безысходности, помер Драчун. Для Техника это было тяжелой утратой. Очевидно, Управление безопасности все же каким-то образом получало информацию о том, что творится на станции: Центр, проведав о смерти одного из уродцев, тут же послал Технику требование о возобновлении работы станции, только работы, не более того. Станция несколько дней молчала, а затем в Управление одно за другим пришли сообщения о гибели всех остальных уродцев.

Станция снова заработала. На ней высадились вначале автоматы, а затем и люди. Без сопротивления сняли со станции подавленного Техника. Обнаружили аккуратно уложенные в спец-блоке, уже готовом к выбросу в открытый космос, трупы всех семи его питомцев. Вместе с блоком их отправили ученым.

Техника списали со службы. Комиссия, учитывая состояние его здоровья и возраст, назначила ему пенсию и отправила на покой. Блок биологических заменителей на всех станциях подобного типа оборудовали дополнительным слоем защиты. Всю информацию по данному происшествию собрали, систематизировали и отправили в главный блок памяти, в сектор «Космические Аномалии».

Техник поселился на Земле, у подножья Северо-Албанских Альп, в небольшом домике у маленькой речки, подальше от линий сообщения и людей. И был весьма этим доволен.

Доволен, что сумел перехитрить кретинов из Центра и Управления безопасности.

После смерти Драчуна ему в голову пришла мысль сымитировать гибель и остальных «котят». Он подготовил муляжи, уложил их в спецблок, а настоящих усыпил и отправил с партией руды на сырьевые накопители близ Земли.

По времени он рассчитал все точно и перехватил эту партию на подходе к конечному пункту.

И теперь, сидя по вечерам у камина, он вслух читал своим «котятам» их любимые сказки, а они, все шестеро, своими крошечными телами ласково согревали ему ноги.

Долго ли это продолжалось? До конца жизни Техника.

А после его смерти в главный блок памяти, в сектор «Космические аномалии», от Управления безопасности пришло дополнение по той давней истории у Меркурия.

Смысл его сводился к следующему: в процессе тайной транспортировки, предпринятой Техником второго класса со станции от планеты Меркурий к сырьевым накопителям у планеты Земля, уродцы, находящиеся в специальной герметичной оболочке среди породы, скончались от перегрузок.

Управлением безопасности по требованию психологов была произведена замена трупов на срочно изготовленные биологические автоматы-копии, которые впоследствии и были приняты Техником за настоящие.

С этого момента за Техником велось тщательное негласное наблюдение, причем никаких отклонений от предполагаемой модели развития событий не наблюдалось.

После естественной смерти Техника все биологические автоматы-копии были аннулированы за ненадобностью.

Данное дело закрывается и передается из сектора «Космические аномалии» главного блока памяти в архивный сектор Управления безопасности под грифом «Сов. Секретно».

Тайны галактики

– Чтоб вас всех…

Наверное, впервые за все свои много-световые полеты Техник выругался.

И было с чего.

А вот кого «всех» он имел в виду, было не совсем понятно. То ли это Эйнштейн, то ли Коперник, но, скорее всего, это был Квиерт – ученый, создавший двигатель, с помощью которого космический корабль мог достичь скорости света.

После этого изобретения сразу же стала снаряжаться экспедиция к нашим ближайшим братьям по разуму, находящимся предположительно в созвездии Центавра на третьей планете Альфа-звезды. Но как ни странно, желающих лететь на эту планету, находящуюся от Земли всего в четырех световых годах, не было. Человечество еще никогда не достигало в своих космических полетах скорости света, и кто знает, что там произойдет с кораблем и экипажем. Теория теорией, а практика практикой.

Вначале, конечно, были сделаны предложения старым опытным капитанам, Но получив категорические отказы, вспомнили о юном, но уже достаточно известном Технике, который как раз вернулся с планеты сновидений. Ему и предложили отправиться в космос на космическом корабле, который развивает скорость света. Он сразу согласился.

А так как родных у него не было, a со своей невестой он еще не познакомился то по нему плакать могли только приятели по службе.

Плакали по очень простой причине. Зная со школьной скамьи об относительности пространства и времени и о том, что при скорости света время в корабле останавливается, а на Земле оно течет как всегда, то уже никто из его приятелей в теории, теперь и в практике, никогда не увидят Техника, отправившегося в этот долгий полет.

А сама Земля. Будет ли она планетой!

Может, к моменту его возвращения она станет мертвой пустыней, как Марс.

Да и Солнце. Будет ли оно к этому времени все той же спокойной желтой звездой, не станет ли красным гигантским светилом или, еще хуже, маленьким белым карликом?

Да и вообще, что будет со Вселенной, когда остановится время пусть даже в одном космическом корабле?

Хотя многие могут сказать, что тут ничего страшного нет. Согласно новой теории Квиерта время относительно самого своего движения во Вселенной вообще стоит, и нормальное состояние света – это абсолютной темнота.

Но впервые в этом процессе остановки времени внутри, так сказать, этого процесса находится сам человек, не как сторонний наблюдатель, а как его активный участник.

Итак, командир космодрома и руководитель полета повернули одновременно стартовые ключи, и корабль со смелым Техником на борту взлетел в космос со стартовой площадки номер один на Луне.

Ах да, вы, наверное, с нетерпением ждете, хотите поскорее узнать, почему же так непристойно выругался Техник, воспитанный на старых литературных традициях Толстого и Лермонтова.

А почему он ругался, я сейчас поясню.

Ругался он оттого, что…

Во-первых, вместо положенных десяти минут разгона до световой скорости, корабль разгонялся целых десять часов, отчего чуть не врезался в ядро кометы Галлея. А самое главное, что сразу же по достижении световой скорости Техник погрузился в абсолютную темноту. На экране локатора в одну секунду пропали все ближайшие и дальние звезды Вселенной, и оборвалась вся связь с земными маяками. Вселенная исчезла.

Корабль мчался в абсолютной темноте, тишине, и вообще было непонятно, двигался ли он. А если двигался, то куда.

Техник долго размышлял над этим эффектом световой скорости и, наконец, понял. И как же было не понять: он же мчится в космосе с той же скоростью, что и все световые частицы и поэтому он, находясь с ними на одной скорости, просто не видит световые волны, испускаемые звездами, как источниками света.

Из этого следовало, что он теперь движется в едином световом потоке. И чтобы понять, где он находится, надо всего лишь притормозить корабль, чтобы вновь увидеть Вселенную и знать свое местонахождение в космосе.

Только вот задача: где же ему надо притормозить, чтобы попасть к месту назначения.

Но попытка не пытка.

И Техник, призвав Создателя в помощники, нажал на кнопку «Тормоз».

Двигатели притихли. Скорость упала.

И корабль Техника вынырнул в пространство из световой спирали. Но небо ему было абсолютно незнакомо.

Нет, звезды, конечно, были и планеты вокруг них. Но даже после тщательного изучения нового видимого звездного неба он никак не мог предположить, в какой точке Вселенной он находится вместе со своим космическим кораблем.

В обычных полетах ориентиром служил Млечный путь, опоясывавший нашу галактику, а тут ни о каком Млечном пути и речи не было.

Техник ввел компьютеру новое задание – поиск потерявшегося Млечного пути, то есть иными словами своей родной галактики, и, откинувшись в кресле, задумался.

Его не очень-то прельщала перспектива провести остаток жизни либо на корабле, либо на какой-либо из миллиарда вселенских планет, если даже эта планета и будет вполне пригодна для жизни. Он любил только свою планету по Имени Земля, вращающуюся вокруг небольшой желтой звезды по имени Солнце.

И Техник уже собрался было всплакнуть от горя, как компьютер дал сигнал, что заданный объект найден.

Невероятно, но этот малый в виде компьютера сумел найти в космической каше то зернышко, которое было нужно Технику.

На экране монитора в левом верхнем углу стрелка указывала на крошечную сверкающую точку.

– И это моя галактика! – невольно вскрикнул Техник.

Он привык в своих полетах, даже самых дальних, ощущать, осязать свою галактику в виде гигантской спирали, а тут всего лишь малепусенькая точечка.

– Эка, куда меня занесла нелегкая, – почесал затылок Техник. – И как же теперь туда возвращаться?

Там, где-то внутри этой мигающей точки, была и конечная цель полета – звезда, куда он так стремился.

Но как теперь из такой глубины космоса вернуться туда, в этот левый верхний угол экрана? Это только на компьютере легко.

Он увеличил точку, и вот она, его галактика, во всем великолепии. А вот его Солнечная система, и Альфа-Центавра, которую он пролетел, здесь же.

По расчетам ученых он должен был лететь к Альфа-Центавре четыре года, а пролетел меньше суток и забрался почти на самый край Вселенной. Ладно, что еще не вылетел за ее пределы и не попал в антиВселенную. Вот был бы взрывчик.

Все эти варианты Техника не прельщали. Надо было либо возвращаться на Землю, либо продолжать полет. Лучше, конечно, первое.

Поразмыслив, Техник решил, что теоретически вернуться можно так же легко, как и заблудиться. Надо опять разогнать корабль до скорости света и в абсолютной темноте снова притормозить. Единственно, что было непонятно, где на этот раз мог очутиться Техник со своим кораблем. Нужен был ориентир. А где его взять в абсолютном «ничто» без единого признака материи в любом ее проявлении.

Много задач приходилось решать Технику во время его полетов, но такой еще не было.

Вот тогда-то во время мучительных размышлений из уст Техника и вырвалось то первое проклятие: «Да чтоб вас…»

Но решение пришло совсем неожиданно, когда он, в задумчивости гуляя по кораблю, где-то забыл свою авторучку и, чтобы найти ее, стал мысленно восстанавливать свой путь.

Прохронометрировав свой путь от рубки управления, он без труда обнаружил пропажу На шезлонге в зимнем саду, где ненадолго прилег отдохнуть.

И эта найденная авторучка подсказала ему, как найти маяк, по которому можно ориентироваться в полетах со скоростью света и точно возвратиться к себе домой.

Итак, что же оставалось неизменным, то есть измеряемым и ощутимым в этом мире, исчезнувшем вокруг корабля при скорости света? Только сам корабль, сам Техник и время, протекающее в самом корабле. Себя Техник в виде ориентира вряд ли мог приспособить. Корабль тоже. Остается корабельное время, которое неизменно с завидным постоянством текло на корабле. А раз есть постоянная в виде времени, то вычислить, где, в какой точке и когда Техник сошел со световой спирали, уже не составляло никакого труда.

Сделав расчеты, Техник запустил двигатели.

Только теперь развернул корабль, чтобы двигаться навстречу световому потоку Вселенной.

И тут, как только корабль достиг световой скорости, и Техник приготовился нырнуть в абсолютную темноту, в абсолютное ничто, он вдруг испытал шок взрыва. Вместо темноты на корабль Техника обрушился гигантский поток световых волн, как будто корабль рвался навстречу первовзрыву Вселенной.

Техник тут же выключил двигатели. Но теперь при ориентации корабля в космосе Техник увидел свою галактику в правом нижнем углу на экране компьютера.

– Эко, как меня опять забросило, – почесал затылок Техник.

Стало понятно, что при расчетах Техник не учел, что теперь его корабль будет двигаться навстречу световой спирали Вселенной, а значит будет иметь торможение.

После новых расчетов Техник опять запустил двигатели с учетом встречного светового потока. Через расчетное время в нужной точке его корабль сбросил скорость и…

И корабль Техника вынырнул у самой взлетной станции на Луне, откуда он стартовал совсем недавно.

Но это для него, Техника, старт был вроде недавно, а сколько времени прошло для Земли и землян было Технику совсем непонятно. Может, тысячи, может, миллионы лет.

И Техник поэтому сильно волновался, когда сажал корабль.

И когда он, откинув трап, вышел из корабля, у него опять невольно вырвалось:

– Да чтоб вас…

На космодроме стояли все те же люди, которые провожали его в полет. Они все так же махали ему ручками и при этом плакали. Каково же было удивление провожающих, когда они узнали, что уже встречают его. И каково же было удивление ученых, когда они вместо отчета услышали из уст интеллигентного и спокойного Техника:

– Да чтоб вас всех…

Это было третье ругательство.

И последнее.