Украсть Храпуна (сборник)

Как же я был слеп!

Теперь-то я понял, зачем жители Шестой таскали меня на все эти бесконечные фуршеты и приемы.

Они оказались куда хитрее, чем я думал.

Все время, пока мы находились здесь, они просто проверяли наши сны на предмет пригодности или непригодности для развлечения этой извращенной цивилизации.

А она – с виду такая тихая и спокойная, чистоплотная и добропорядочная, с тихими полусонными обитателями – на деле оказалась самой развратной и испорченной в обозримом Космосе.

Со всей Галактики они собирали самые извращенные и похотливые сновидения.

Они с наслаждением смотрели сны, пропитанные кошмарами как наркоманов и психов последнего разбора, так и величайших гениев Вселенной.

Они искали и находили целые сумасшедшие цивилизации, а иным даже помогали сойти с ума, чтобы получить новые сногсшибательные сны для пресыщенных зрителей Шестой.

Они отправляли в непробудный сон целые планеты и черпали, черпали подсознательные видения их обитателей. И все это впитывали, впитывали в себя с экранов – так плотоядные растения поглощают летающих вокруг них мошек и бабочек.

Судя по всему, они еще не решили, что делать с нашей цивилизацией, как ловчее подступиться к ней на предмет монополизации наших снов. Поэтому и водили меня за нос.

Но тут-то они и промахнулись – их подвела ими же созданная бюрократическая система: воруя наши сны, они аккуратно их оплачивали. И, как положено по вековым бюрократическим традициям, с решением не спешили.

Поняв это, я решил воспользоваться именно этой тупой чиновничьей неторопливостью.

Я был послом. А значит, обладал определенными правами, гарантированными межгалактическим сообществом.

Я простил подчиненным их слабоволие.

Их вполне можно было понять. Получать деньги лишь за то, что ты спишь и видишь сны – это развращает быстро и наверняка. Но теперь всем нам предстояла нелегкая и склочная работа с правительством Шестой.

Пока они не раскусили, что я их раскусил.

Мои подчиненные по-прежнему спали и смотрели бесконечные фильмы, а я все в той же личине простофили ходил по презентациям и фуршетам. А тем временем секретной почтой правительству Земли был отправлен мой специальный доклад, где я подробно, с соответствующими выводами, расписал, что нам, землянам, грозит: не только закабаление наших снов, но и возможное изменение из-за этого всего развития нашей цивилизации.

Я с нетерпением ждал ответа.

Представлял, какая паника началась в нашем правительстве, наивно полагая, что оно, отбросив все остальные дела, усиленно размышляет над моей депешей.

Я нервничал, то и дело дергал связиста, но ответа все не было и не было.

Наконец пришла писулька от какого-то мелкого клерка с указанием заключить с местной цивилизацией соответствующий договор на продажу земных сновидений.

И все!

И ни слова больше.

Ни слова об опасностях, которые я так красочно расписал в своем секретном докладе.

Возмущенный, я открытым текстом высказал все, что думал о своем правительстве и его клерках.

Конечно, после этого меня быстренько сняли с дипломатической работы.

Уже другим послом был подписан договор, по которому мы, жители Земли, могли продавать, а они, жители Шестой, могли покупать наши сны.

И теперь над ночной стороной нашей планеты постоянно болтается станция совместной компании «Киносны корпорейшн». Высасывает из наших снов все самое низменное, жестокое и безумное.

Как же мне противно вот такое кино, а вместе с ним и те, кто торгует своими снами оптом и в розницу!

Костюм

Это сейчас работа в космосе безопасна.

А были времена, когда нас, землян, на новых осваиваемых планетах и резали, и давили, и рвали на кусочки, но чаще просто съедали обитатели местной фауны и флоры.

И не спасало никакое, даже самое мощное и современное оружие, созданное на Земле.

После частых и больших потерь среди космонавтов-исследователей Правительством Земли было принято решение, в случае сопротивления, просто уничтожать все живое на вновь открываемых планетах.

Раз уничтожили.

Два уничтожили.

Оглянулись.

И что?

Зачем нам, землянам, обугленные головешки, даже в виде планет?

Незачем.

И Техник за свою долгую космическую жизнь тоже участвовал в таких экспедициях.

Всякое было.

Много было сделано ошибок.

Но тут группа сумасшедших Гениев выдвинула идею, что при колонизации новых планет надо не нападать, а защищаться.

В начале эта идея казалась абсурдной.

– Завоеватель должен нападать, и только! – кричали все. – Так было всегда в истории человечества, а тут: «Завоеватель должен защищаться». Чушь!

Но теми же Гениями и их научной группой правительству был предоставлен «Защитный Костюм», созданный ими в развитие их теории: защита, а не нападение.

Защитных Костюмов за историю земной цивилизации было изобретено великое множество, начиная от шкуры мамонта, заканчивая танками и энергетическими полями. Но еще ни одна защита не давала стопроцентной гарантии безопасности.

Поэтому ни один нормальный человек не согласится испытать на себе этот «Защитный Костюм». И тогда предложили это сделать Технику, давно прослывшему в Космосе бесшабашным смельчаком.

Костюм представлял из себя сетку, синтезированную на уровне молекул сверхпрочных металлов. «Сетка» была невидима невооруженным глазом, почти ничего не весила, была сверхэластична и сверхпрочна. Ее нельзя было ни порвать, ни продавить. Она легко выпускала из тела человека все биологические выделения, а внутрь срабатывала как клапан, не пропускала ни тепло, ни холод, ни вредные для организма вещества. Наносилась она на обнаженное тело человека в специальной барокамере, что и было сделано с Техником.

Те испытания, которые с ним провели в стенах лаборатории, а точнее, результаты этих испытаний, были настолько фантастичны, что он просто не находил слов, чтобы выразить свое восхищение молекулярному Костюму. И порой ему даже казалось, что все, что делали с Костюмом в лаборатории – сон. А делали с Костюмом страшные вещи.

Техника десятки раз помещали под многотонный пресс, пилили алмазной пилой, сверлили, стреляли сначала простыми, а затем разрывными пулями. Его даже жгли напалмом. И Костюму, значит и Технику, хоть бы что. Ни одной царапины!

После таких фантастических результатов возможностей Защитного Костюма, обрадованное Правительство решило тут же испытать способности «Костюма» на Второй Зеленой планете «бета-звезды» в созвездии Ориона.

Планету эту знали довольно хорошо. Там уже побывали три экспедиции.

Первая пропала сразу же как приземлилась.

Вторая вернулась, потеряв половину экипажа.

А третья, припланетившись, только и успела, что отбиться от нападения местных чудовищ, и тут же спешно покинула эту негостеприимную планету.

Решили организовать четвертую экспедицию и в ее состав включили Техника.

Он, привычный к опасностям и неожиданностям великого Космоса, спокойно выслушал приказ Правительства об испытании Костюма на самой кровожадной планете Вселенной, отдал честь и бодро направился домой готовиться к полету.

Настроение у Техника было прекрасным.

И все было бы хорошо, если бы какой-то сверхумный член Правительства зачем-то не засекретил миссию Техника в этом полете.

Техник, распираемый значимостью своей миссии, да еще обремененной грифом секретности, сел в космический корабль – гордый, задумчивый, важный – и на расспросы членов экипажа, в чем же заключается необычность его Костюма, категорично не отвечал.

Многие, ошибочно принимая его летную форму за тот секретный Костюм, украдкой, а некоторые и в открытую щупали его обычную форменную куртку и, ничего не понимая, пожимали плечами, не видя в ней ничего особенного, хотя слухи создавали целые легенды о необычности Костюма Техника.

Один шустрый космонавт даже умудрился отрезать кусочек его нательной майки и, проведя в лаборатории несколько часов, вышел оттуда полностью разочарованным.

– Обыкновенный хлопок, – процедил он сквозь зубы, бросив к ногам экипажа растерзанный кусочек майки.

И все решили, что слухи о Костюме – сказка или ловкий трюк космопсихологов для лучшего выполнения программы полета, и экипаж, утратив интерес к Костюму, в своем обычном рабочем режиме стал готовиться к экспансии приближающейся планеты.

Техник же в их глазах стал выглядеть обыкновенным болванчиком в руках каких-то фокусников от науки.

Техника это не расстраивало. Главное было успешно провести испытания Костюма. Хотя он слабо понимал, почему так засекречена его миссия, что никто, даже командир корабля, не знал секрета Костюма. Пакет с инструкциями командир корабля должен был вскрыть по прибытию на орбиту Зеленой планеты. Техник, не обращая внимания на ироничную атмосферу среди своих коллег, спокойно плавал в корабельном бассейне, много читал и слушал музыку.

Так за чтением и плаванием прошли полетные сутки.

Наконец корабль вошел в нужную звездную систему и оказался у цели.

Планета напоминала вечно зеленый клубок непроходимых джунглей. Деревья, травы, лианы были везде: и на поверхности суши, и на воде, и под водой, и в горах, и в пещерах, а некоторые разновидности этой всепоглощающей растительности даже перекатывались, точно как перекати-поле в пустынях нашей Земли.

По опыту прошлых экспедиций было известно, что главная опасность исходила не от животного мира, который тут также существовал в изобилии, а от растительного: от гигантских цветов, полыхающих пламенем, способным расплавить любой металл, от листьев на вид безобидных деревьев, но жалящих как стрела, от сверхпрочных лиан, сворачивающихся в мертвый узел, от… В общем, от всего, что называлось на этой планете растениями.

Поэтому командир корабля, наслушавшись скептических рассказов экипажа о Костюме и Технике, жестко сказал «нет» эксперименту с Костюмом и решил, что будет проводить исследование в обычном режиме. И только после того, как был вскрыт пакет со строгой инструкцией, капитан включил Техника в экспедицию на саму планету.

Капитан отдал приказ о спуске десантного шлюпа и, еще раз осмотрев скептически Техника, стал готовить корабль обратно домой на Землю, слабо веря в успех непонятного Костюма.

Вместе с Техником в шлюп сели четыре разведчика, одетые в тяжелые бронированные скафандры, на всякий случай, для спасения жизни безумца (читай Техника).

Сделав несколько витков вокруг планеты и выбрав на вид наиболее безопасный кусок суши, десантный шлюп с Техником и четверкой спасателей опустился в выбранном месте, которое казалось не таким заросшим ядовитыми и огнедышащими кустарниками. Техник в легком прогулочном скафандре подошел к выпускному шлюзу.

Еще на Земле в лаборатории головастые Гении дали просмотреть Технику сотни фильмов об этой удивительной планете и объяснили странную особенность: растения-хищники не нападают на всех без разбора. Они, например, совершенно не трогают тех животных, с которыми не могут справиться, и поэтому эти животные чувствуют себя вполне свободно среди этой растительной банды. А если какой-то юный кустик по незнанию и нападал, но не мог справиться с будущей жертвой, он отступал и больше таких ошибок не делал.

Так вот Технику с помощью Защитного Костюма надо было доказать растительному миру, что и такой «вид» животного мира, как «человек», несъедобен, и его трогать нельзя.

Перед выходом Техник волновался.

Но вот люк открылся.

Голубое небо.

Чистый, как на Земле, воздух.

Ветерок.

И тут же его тело обвило лианами. Голодное хищное растение, похожее на огурец с усами, прямо выдернуло его из выпускного шлюза. Техник со скоростью катапультирующего снаряда вылетел на просторы так оригинально встретившей его планеты. Люк шлюпа автоматически захлопнулся, тем самым как бы говоря: сам этого хотел, теперь сам и разбирайся. Первую секунду Техник испытал страх, когда похитившее его растение стало тщательно и быстро упаковывать его тело в кокон. И даже в голове промелькнула мысль: «Вот и все».

Но постепенно страх начал проходить. Техник и в коконе не испытывал никакого дискомфорта, разве что дышать было потяжелее, а тело не чувствовало ни малейшего неудобства. Кокон сжимал тело Техника, очевидно, пытаясь превратить его в бесформенную массу в виде теста или сыра. Но Костюм, обладая абсолютной несжимаемостью, спокойно сохранял тело Техника в его привычном состоянии. Растение изо всех сил кружило Техника по воздуху, сжимало, ломало и, наконец, не выдержав, упало без сил. Не успел Техник вылезти из кокона и констатировать смерть «огурца» от перенапряжения, как тут же был накрыт ярко-красным цветком гигантских размеров, и сотни острых, как титановые стрелы, жал полетели в него из пестика этого цветка.

Техник от неожиданности даже присел. Но жала, со звоном ударившись о его тело, частично отскакивали, частично просто ломались.

Цветок вздрогнул и откинулся.

Техник опять оказался на свободе. Со стороны он напоминал собой довольно помятое создание. Тот легкий скафандр, в который он для приличия облачился, превратился в клочья.

И только Техник, стряхивающий остатки скафандра, из-за любопытства наклонился, чтобы поднять одну из стрел, отскочившей от него, как к нему подкатил ярко-зеленый шар, похожий на неспелый помидор, и давай опрыскивать бедного Техника ядовито шипящей жидкостью.

Техник стоял и, спокойно подставляя то спину, то грудь, принимал этот смертельный для всего живого душ.

Шар, очевидно поняв, что тратит свои запасы попусту, еще раз напоследок брызнул ярко-желтой пеной и укатил восвояси.

Но не успел Техник стереть с себя ядовитую жидкость, как его слизал с поверхности почвы гигантский липкий язык огромного подсолнуха и поволок в пасть, усеянную метровыми, острыми, как бритва, зубами-семечками.

Это перемещение в пространстве вселило новый ужас в душу Техника, и его уверенность в неуязвимости сменили сомнения: а вдруг на этот раз Костюм не выдержит? Доразвить мысль он не успел, так как был уже в пасти, где раздался треск ломаемых об него зубов-семечек. Подсолнух взвыл и, быстро выплюнув Техника, как невкусную конфетку, выдернул свой корень из почвы и поскакал, прокладывая внушительную просеку в ошалевшем от удивления растительном мире кровожадной планеты. Техник уже в четвертый раз за последние несколько минут оказался на свободе.

Лежа на голой почве, Техник уже не спешил зазря подниматься, ожидая нового нападения.

Но нападения не было.

Когда он встал и огляделся, то увидел, что пространство вокруг него свободно. Растения отступили от него. А когда он, отряхнувшись, направился к шлюпу, ядовитая трава расступалась перед ним, кусты разбежались в стороны, лианы в страхе отпрыгивали на безопасное расстояние. Так в импровизированной просеке Техник дошёл до шлюпа. Открылся люк, и он вошел внутрь. После санобработки его тела, остатков одежды и скафандра, внутренние двери открылись, и его встретил гром оваций и восхищенных приветствий. Огромного роста спасатели крутили маленького, щупленького Техника в разные стороны, осматривая его и пытаясь найти хотя бы царапинку. Но все было тщетно – каким он вышел в пространство враждебного мира, таким же и вернулся. Это был триумф Костюма. Триумф нового оружия.

Оружия защиты, а не оружия нападения. На корабле капитан от души, но сдержанно поздравил, обнял и расцеловал героя. Я Дальше у экспедиции все пошло как по маслу.

Кровожадный растительный мир планеты запомнил образ Техника. Этот образ – образ человека – стал для них неприкасаемым, несущим только неприятности и боль, этот образ стал безвкусным и несъедобным. И теперь все исследователи могли спокойно даже без скафандров обследовать планету. Она их не трогала.

Так восторжествовал новый принцип покорения планет. Все человечество было довольно успехом молекулярного Костюма, который обеспечил полную безопасность всех последующих космических экспедиций во Вселенной.

Тем более, что снять Костюм с Техника после Полета головастым Гениям так и не удалось.

Как, впрочем, и со всех космонавтов, прошедших впоследствии через лабораторию «защитного» оружия.

Три жизни

Техник столько раз рисковал своей жизнью, что…

Нет, лучше начать не так.

Техник со времени первого своего романтического путешествия на планету Великих Храпунов так тесно связал свою жизнь с космосом, что напрочь забыл о ней, о своей жизни. Как, впрочем, и о ее цене.

Жизнь и космос неразделимы в такой же степени, в какой бессмысленно оценивать и то, и другое.

А Техник был человеком скромным и в этом качестве предпочитал сторониться философствования.

Он просто работал.

Делал дело, которое однажды ему понравилось, а затем и полюбилось на всю жизнь: летал на новые планеты, открывал новые цивилизации, удивлялся, влюблялся, учился, встречал и терял друзей и врагов. Но того, что встретилось ему в одном из самых дальних путешествий, на планете в самом дальнем углу третей метагалактики, даже Сатана в своих сатанинских измышлениях не мог бы пожелать детям Господним.

Планета была как планета. Люди на ней обычные.

Запросил посадку – дали.

Сел. Прошел контроль.

На контроле Чиновник спросил Техника:

– В какой город поедете?

Тот пожал плечами и ответил честно:

– Не знаю.

– Чем торгуете?

– Ничем, – ответил Техник. – У меня тут вынужденная посадка.

– У вас сколько действительных жизней?

– Действительных жизней? – удивился Техник. – Одна, наверное.

Чиновник, не высказав ни удивления, ни восторга, взял какую-то карточку, что-то на ней черкнул и сказал, подавая ее Технику:

Тогда вам в Третий город.

Техник возражать не стал – в Третий, так в Третий. Поживу, подумал, в Третьем. Надоест, перееду в Первый или Второй. Прежде чем уйти, Техник, по традиции, подарил Чиновнику бутылку шотландского виски.

Заплатил пошлину и поменял деньги, и – в Третий город. Самый, как оказалось, большой – аж на полпланеты.

Люди там жили на удивление веселые и беззаботные. Но самое странное: во всем городе – ни одного полицейского, ни единого военного.

А когда он за пьяным столом начал спрашивать своих новых собутыльников, почему у них на их такой веселой планете нет слуг закона и порядка, они лишь рассмеялись и ответили, что им, людям Третьей касты, только с одной, последней жизнью, ни к чему охранники их последней жизни – ведь она ж на то и последняя. Пусть лучше эти стражи охраняют первокастников.

Это те, у кого две или три жизни, за них трясутся, а им чего бояться? Одна жизнь и есть одна.

После этих слов все за столом разом погрустнели и замолчали.

Потом посмотрели на Техника. А один из местных спросил:

– Ты что, с другой планеты?

Техник кивнул, мол, именно так.

Тут заговорили все разом:

– Откуда? Сколько у тебя было жизней? А сколько сейчас? Правда ли, что на других планетах у людей бывает до ста жизней?

Спрашивали много и долго.

Техник от этих вопросов чуть ошалел; но вскоре понял, что попал к сумасшедшим.

«О каких жизнях они толкуют? Как может быть у человека несколько жизней?» Поэтому на все вопросы Техник только улыбался и кивал головой: из инструкции по контактам он помнил, что с сумасшедшими надо во всем соглашаться.

Вот он и кивал, и соглашался.

Потом заметил, что вопросы прекратились и все сотрапезники как-то странно уставились на него. После некоторой паузы один из местных промолвил, грозно нахмурившись:

– Либо он сумасшедший, либо один из первокастных и просто издевается над нами.

Прочие дружно его поддержали. Потом Техника взяли под белы руки и привели в какое-то официальное учреждение.

Там какие-то трое местных пошептались и велели отрубить ему голову, рассудив так: если он из первокастников, голова опять вырастет, а незнакомец расстанется всего-навсего с одной из своих жизней, и его можно будет отпустить, а если сумасшедший, то голова сумасшедшему ни к чему.

У Техника голова, пока еще целая, пошла кругом – жизни, касты, сумасшедшие… Но помирать, да еще на чужой планете, ему никак не хотелось.

Желание жить вывело его из замороженного состояния. Он вырвался из рук жаждущих не только отрубить, но и вручную оторвать венец его тела, подскочил к шепчущейся тройке и шлепнул на стол перед ними свой посадочный талон.

Вскоре официалы, разобравшись, что к чему, извинились перед ним. Но их удивлению не было границ, когда узнали, что все жители Земли рождаются с единственной жизнью.

Техник явственно увидел в глазах окружающих его разумных жителей этой странной планеты неподдельную жалость.

Его участливо хлопали по плечу, подставляли стул, сажали за стол, наливали и – жалели:

– Эх вы, бедные! Как же вы так живете? Неужто не страшно?

На следующее утро Техник попросился во Второй город.

Знакомый уже Чиновник пожал плечами и выдал разрешение.

Второй город оказался меньше, чем первый, и уже не таким веселым.

Его окружала граница с многочисленными охранными машинами и армией. Техника обыскали. Продезинфицировали и пропустили в город, приставив к нему двух полицейских и целую армию филеров.

Там жили те, кто уже расстался с одной жизнью и у них до настоящего полного небытия осталось только две.

Хотя ему и сказали, что по численности Второй город лишь чуть уступает Первому, он показался малонаселенным.

Пустынные улицы, по которым на большой скорости проносились бронированные машины, были зажаты темными зданиями с толстыми решетками и высокими массивными заборами.

За ними и жили второкастники.

С трудом Техник нашел кафе, где можно было перекусить.

Посетители сидели там в окружении многочисленной охраны и наблюдали друг за другом с напряжением и испугом. Приносимую с кухни пищу сперва тщательно проверяли на яды и только после этого с осторожностью пробовали.

На Техника же, моментально съевшего салат и солянку, а следом опрокинувшего стакан пива, посмотрели с завистью и опаской. Когда он опрокинул второй стакан, ему захотелось поговорить. Он попытался подойти к одному аборигену, с виду симпатичному, но не сделал и двух шагов, как вдруг увидел, что на него смотрит не менее десяти стволов, и все приличных калибров. А тот, к которому он хотел было подойти, от страха сжался в комок и кричал, заслоняя лицо руками:

– Нет, нет, жизнь не отдам! Не подходи, мне страшно! Уйди, пришелец!

Технику стало не по себе под взглядами сотни злобных глаз.

– Удались, пришелец! – прошептал ему на ухо приставленный филер. – В этот город не приходят те, у кого только одна жизнь – у них, бедных, свой город. Мы богаче и счастливее их, у каждого из нас жизней вдвое больше.

И Техник ушел из мрачного города, где жили эти «счастливые» люди.

Вернулся на корабль и стал готовиться к старту.

Настроение у него было паршивое. Его не радовал даже веселый Третий город с его беспечными жителями. Хорошенькое развлечение: ловить жителей Первого и Второго городов и путем умерщвления переводить их в своих сограждан, да еще и радоваться этому.

А от Второго города – мрачного, похожего на каземат – и вовсе мутило.

Потому-то Техник всю подготовительную работу делал механически – голова была занята другим.

А когда корабль почти полностью был готов к отлету, он вдруг неожиданно для себя самого решил побывать и в Первом городе.

Чиновник внешне не выказал особого удивления, только зачем-то спросил еще раз:

– Сколько у вас жизней?

Техник посмотрел на его форменные пуговицы и еще раз расписался в анкете, что у него одна жизнь, одна-единственная.

– Тогда зачем же вы хотите попасть в Первый город? Там живут только те, у кого по три жизни.

– Не знаю, – признался Техник. – Что-то я не разберусь в этих ваших жизнях. Хочу посмотреть на главных счастливцев вашей планеты.

Чиновник покачал головой.

– Вряд ли вы удовлетворите там свое любопытство. А впрочем, разрешение я вам выдам, езжайте. Только учтите – там, как бы вам сказать, небезопасно. Придерживайтесь инструкций, пожалуйста, самым строгим образом и слушайтесь своих сопровождающих.

Техник понимающе кивнул – после Второго города он уже ко всему был готов.

Но когда ему выделили в сопровождение целый взвод да еще и бронированный вертолет, он немного поежился.

Они подлетели к какому-то месту, сплошь обнесенному колючей проволокой и обкопанному глубокими рвами. На их вертолет тут же нацелились сотни ракет и орудий.

Довольно долго они мотались взад-вперед у этих рвов, запрашивая разрешения на пролет, объясняя, кто они и зачем сюда. Наконец получили коридор и перелетели через оборонительные полосы.

Техник полюбопытствовал у своих сопровождавших, от кого все эти заграждения. Ему объяснили: от тех, у кого жизней меньше, чем у граждан Первого города.

Приземлились на каком-то аэродроме, абсолютно безлюдном.

Техник и все его сопровождающие пересели в какой-то то ли танк, то ли самоходку и на огромной скорости помчались в сторону приземистых строений. Когда приблизились, Техник без объяснений понял, что это за строения. Каждый дом представлял собой купол, способный выдержать, наверное, прямое попадание атомной бомбы. Когда проехали мимо первого купола, его сопровождающие, очевидно, не успели обменяться с защитниками купола опознавательными сигналами, и у них в машине завыла сирена, тревожно замигали лампы. Все быстро надели противогазы и Техник тоже – оказывается, со стороны купола началась газовая атака. Правда, быстро разобрались, что к чему, и атака прекратилась.

Когда Техник снял противогаз, все его сопровождающие прильнули к триплексам – они приближались к следующему куполу.

Машина остановилась. Технику объяснили: охрана запрашивает, чего ему нужно от владельца этого дома. Техник к этому времени уже начал соображать, какого рода счастливчики там проживают.

– И что, так будет перед каждым домом? – спросил он сопровождающих.

Ему ответили, что так и будет. Жители боятся покушений на их неистраченные жизни, и потому здесь такие мощные системы защиты. Естественное дело.

– А как же я смогу поговорить с кем-нибудь из жителей?

Старший группы пожал плечами.

– Вряд ли вам это удастся. Они все живут глубоко под землей. Стопроцентная стерилизация помещений, системы механической и биологической охраны… Вряд ли допустят вас до контакта.

Не успел он договорить, как задребезжал зуммер тревоги – на этот раз их предупреждали, что, если они не покинут площадку перед куполом через две минуты, по ним будет нанесен ракетный удар.

Самоходка быстро откатилась. Все нервничали и смотрели на него: куда, мол, дальше?

Техник понял, что делать ему здесь нечего. Он еще раз оглядел блиндированные купола и махнул рукой – давайте назад, на базу.

Чиновник, ставя последние печати в документах Техника, поглядывал на него с немым упреком: мол, что я вам говорил?

Техник приложил руку к груди, простите, мол, а вслух сказал:

– Теперь мне все ясно.

Чиновник удивленно вскинул брови, отложил в сторону бумаги, достал из шкафа бутылку виски, еще полную на две трети, и два стакана. Насыпал в стаканы лед и плеснул на белые кубики янтарную влагу. Подал один стакан Технику, другой оставил у себя.

Они выпили.

Поговорили.

Чиновник поудивлялся, что на Земле все люди рождаются с одной жизнью, а Техник пожалел тех, кто живет в Первом и Втором городах.

– На мой взгляд, страшна не смерть, а ожидание смерти. Здесь, – поведал Техник Чиновнику, – у вас, это особенно сильно чувствуешь. Хотя, вроде бы, должно быть наоборот. – После этих слов они и попрощались.

Техник уже закрывал за собой дверь, но вдруг обернулся и спросил Чиновника:

А у тебя сколько было жизней?

– Три, как и у всех.

– А сейчас сколько?

– Сейчас около тридцати.

– Как?! – опешил Техник.

– Очень просто: остальные я купил у тех, кто спешит освободиться от страха. И теперь у меня его нет.

– Чего нет? – не понял Техник.

– Страха смерти нет. Прощай, землянин. Ты мне понравился. Лети спокойно к себе, пока кто-нибудь обманом не выкупил у тебя твою единственную и последнюю жизнь. – И он наклонился к своим бумагам.

Техник улетел.

Но еще долго вспоминал эту планету и думал: «Сколько же надо человеку жизней, чтобы не было страха перед собственной смертью? Тридцать, три или одной хватит?»

Право на жизнь

Эта станция на орбите Меркурия работала почти в полном автономном режиме. При ней находился один-единственный человек – Техник второго класса, старый и одинокий. Станция была огромной, состоящей из сотни отдельных блоков.

Пугающая близость светила, огромным костром полыхающего на экране станции, и необычайно маленькая планета с реками огненной лавы и кристаллами аммиака напоминали Технику его уже прожитую жизнь, полную контрастов и противоречий.

Так бурная, даже слишком бурная в молодости, жизнь не оставила ему к закату ни друзей, ни близких и текла теперь к старости тихо и спокойно без взлетов и падений, среди инструкций и штатных обязанностей.

На станции однообразной чередой шли условные сутки. Неисчислимые заводы-автоматы, добывающие на планете сырье, работали ритмично, без перебоев. Навигационные и исследовательские зонды регулярно поставляли информацию, по графику самоуничтожались, и по графику же их орбиты занимали новые. Станция следила за всем, все контролировала, обрабатывала и переправляла в Центр. Техник составлял отчеты и контролировал работу станции.