Полицейские с Рублевки в Стиксе

Сергей Панченко

Полицейские с Рублевки в Стиксе

Любое скотство с реальными персонажами случайно.

Майор Яковлев прислушивался к затихающим звукам за дверью. Отдел, накануне Дня Защитника Отечества, пустел. Защитники спешили оставить Родину без присмотра. Он уже несколько раз переложил упругие папки с делами из тумбочки на стол и обратно, разложил на экране монитора несколько пасьянсов, из которых ни один не сошелся. Время никак не хотело двигаться. Замерло в каком-то особенном состоянии, как в теории относительности Эйнштейна. Для желудка, сигнализирующего о своей пустоте с каждой минутой все громче, оно летело. А для сознания майора время тикало в обратную сторону.

Кристина проболталась ему, что демон Измайлов со товарищи готовит ему сюрприз, корпоратив за городом, с шашлыками, санкционными продуктами, дорогим алкоголем, цыганами и медведями, как он любил. Зачем она проболталась, майор не понял, наверное, сделала это из какой-то неконтролируемой подлости, чтобы он помучился напоследок бесконечным ожиданием. С другой стороны Яковлев был рад, что коллектив так заботится о том, чтобы устроить ему сюрприз. Как бы он не относился к чудачествам Измайлова, стоило признать, за внешним декором откровенного мудака, сохранился человек, пытающийся показать свое уважение поступками.

— Был бы ты немым, цены бы тебе не было. — Так заявлял ему прямо в лицо Яковлев в кратковременные мгновения ненависти.

Организм невыносимо хотел есть, потому что мысленно Яковлев уже несколько раз произносил отрепетированный тост и проглатывал рюмку ледяной водки. Ему начало казаться, что у него появляется перегар и слегка туманится сознание. Майор даже решил перекусить шоколадкой, чтобы не упасть в голодный обморок.

Под окнами рыкнул десятком цилиндров мотор спортивной тачки Измайлова. Яковлев выглянул в окно и увидел счастливую рожу Гриши, лепящего из грязного снега снежок. Он понял, что этот баловень судьбы, не снизойдет до того, чтобы подняться в кабинет и пригласить его, как жеманную девицу пройти в автомобиль.

Снежок угодил в окно, чуть не разбив его.

— Володяаа! — Раздался разнесшийся эхом по двору голос Измайлова. — Выгляни в окно, там рыцарь, который приехал спасти тебя от дракона.

— Ты дурак что ли, Измайлов? Позвонить не мог? — Яковлев открыл окно и осмотрел его на предмет повреждений.

— Деньги кончились.

— Рад это слышать. Бедность снова вернет тебе человеческий облик.

— С праздником, Володь.

— Товарищ майор. — Поправил его Яковлев. — Для панибратства еще не было причин.

— Спускайся, товарищ майор, я как раз по поводу такой причины. И жвачку возьми, а то я выпил.

— Ты… — Яковлев ткнул себе в голову указательным пальцем, — ай, дебил, что с тебя возьмешь. — Произнес он негромко.

Измайлов лучился счастьем и легким коньячным амбре.

— Володя. — Полез он обниматься к Яковлеву. — Защитник ты наш.

— Ну, ладно, тебе. — Майор снисходительно стряхнул Гришины руки со своих плеч. — Если что, я изъял твое транспортное средство вместе с тобой для оперативно-розыскных работ.

— Спрячься от меня в машине, украду тебя вместе с машиной. — Напел Измайлов и сел за руль.

— Для таких как ты, надо жвачку со вкусом нашатыря делать, чтобы сразу в чувство привести. — Яковлев протянул напарнику пластинку жевательной резинки.

— Мне достаточно такого строгого начальника, как ты, Володь. Ты только сел в машину и сразу начал вонять нашатырем. Шучу. — Измайлов сложил ладони, бросив руль вовремя маневра.

— Ты… Ну, Гриша, ну погоди, дойдет наш праздник до неофициальной части. — Пригрозил ему майор.

— И что, Володь, в прошлый раз ты не дожил до него. — Напомнил Измайлов про новогоднее собрание коллектива.

— А потому что кто-то по ошибке вместо минералки водки в фужер бахнул. — Яковлев посмотрел на расплывшееся в широкой улыбке лицо подчиненного. — Ах ты, демон! Как это я сразу не догадался.

— Володь, кто старое помянет, тому глаз вон. Ты сам виноват, заглотил наживку, которая предназначалась не тебе.

— А кому?

— Мадам одной, неприступной, как крепость Измаил. Хотел взять ее военной хитростью, но тут вмешался непредвиденный фактор, в твоем лице.

— Дурак ты, Измайлов. Даже если ты веришь в пословицу, что пьяная баба себе не хозяйка, то должен понимать, что победа над Измаилом будет принадлежать не тебе, а алкоголю. Выигрывать надо вчистую, чтобы победа была без запаха перегара, рвоты и желания отравить тебя наутро.

— Поэтому ты не вступаешь на тропу войны?

— Я победил однажды, а теперь стерегу и нахожусь в плену одновременно. — Яковлев посмотрел в окно подозрительно. — А куда это ты меня везешь, Измайлов?

Гриша внимательно посмотрел по сторонам, на сгущающийся туман. Яковлев зажал нос.

— Что, нищеброд, на нормальный угольный фильтр денег не хватает. Вы что там, Мухича после обеда перед собой отправили для дымовой завесы?

В салон проникал неприятный кислый запах растворенный в тумане. Измайлов вынул телефон.

— Черт, сеть пропала. Володь включи навигатор на своем телефоне, что-то я с курса сбился.

— Как ты мог сбиться, если каждый день ездишь по этой дороге? — Яковлев вынул свой телефон и с удивлением уставился на его экран. — У меня тоже сеть пропала. — Его вдруг осенила догадка. — А-а-а-а, я понял, накаляешь интригу. Поставил в багажник глушилку связи, напустил туману, не пойму каким образом. Ну, в вашей демонической школе и не таким трюкам обучают. Все, сижу спокойно, жду сюрприз. — Майор с доброй усмешкой ударил Измайлова в плечо. — Ну, Гриша, все как ты любишь, сюрпризы с душком.

— Володь, я реально потерялся. Тут уже давно развязка должна быть. — Измайлов остервенело постучал пальцем в экран телефона.

— Какая развязка, Измайлов, ты мне еще кульминацию сюжета не показал. Дави на газульку, вывози меня из этой ипритовой атаки, пока я не задохнулся.

Машины, едущие с ними одним курсом, жались к обочине с включенными аварийками. В душу Яковлеву начали закрадываться некоторые сомнения в способностях своего подчиненного устроить такой масштабный флэшмоб. Слишком правдоподобно напряженное лицо Измайлова тоже не добавляло повода для оптимизма.

— Постой, Гриша, так это не твоих рук дело? — Спросил майор серьезно.

— Володь, очнись, включи свою дедукцию, хотя бы один процент от нормы, я же не Копперфильд, и нахрена оно мне нужно. Я просто вез тебя на корпоратив, где из сюрприза ожидался только стриптиз.

— Надеюсь, не в твоем исполнении?

— Я для мужиков не танцую.

— А я бы не удивился.

— Володь, заткнись, а. Куда нам ехать?

— Езжай по дороге. Когда-нибудь этот туман закончится, надеюсь. — Яковлев нажал на кнопку, чтобы опустить стекло и тут же закрыл.

Салон наполнился тошнотворной вонью.

— Выбросы с какого-то химического предприятия. — Решил майор. — Или на очистных авария.

— Хорошо, пусть будут выбросы. — Согласился Измайлов, — Но почему не ловит телефон?

— А чего ты у меня спрашиваешь, Измайлов? Это ты меня везешь куда-то. Может быть, даже в ад, к своим демонам на бал сатаны.

Вдруг, где-то совсем рядом раздался могучий рык, от которого в машине задрожали стекла. На мгновение из тумана появилась фигура существа, похожего на помесь гориллы и броненосца, с невероятно страшной рожей, пугающей до самых спящих страхов в глубине души, расслабляющих мускулатуру мочевого пузыря. Она махнула шипастой лапой, желая попасть по машине. Только реакция Измайлова помогла избежать соприкосновения ее с лобовым стеклом. Удар пришелся по наружному зеркалу, отлетевшему под самый корешок.

Измайлов и Яковлев уставились друг на друга испуганными глазами, размером с небольшие блюдца.

— Я был прав. — Побелевшими губами произнес майор. — Ты продал душу в обмен на богатство.

— Это я продал душу, Володь? Да ты сам первым стоял в списке на продажу своей душенки. Скажи не так? Ты же завистливый и алчный, тебе всего мало, звания, денег, красивой бабы, или баб. У тебя на лице написано, продам душу в обмен на внешние атрибуты успеха. Ты же и корпоратив этот хотел, чтобы там на халяву нажраться, поглазеть на голых баб, а можно и не только поглазеть, но за счет других. Вот, бл***дь любуйся. — Измайлов в неистовом бешенстве махнул в сторону лобового стекла.

Яковлев зло зыркнул на него глазищами, но ничего не сказал. Засопел, обдумывая слова коллеги. Туман стал редеть, а когда закончился, вместе с ним закончилась и нормальная дорога. Машина выскочила на грунтовку, идущую среди полей. По низкому днищу застучала земля, хрястнула губа бампера, ударившись о кочку. Измайлов остановил машину, пребывая, как и его коллега, в полной растерянности. Не должно было быть на этом месте проселочной дороги и полей.

— Куда ты меня завез, прислужник сатаны? — Яковлев был здорово напуган и растерян. — Или это нас так с тумана таращит?

Он в который раз вынул телефон и посмотрел на экран. Сеть так и не появилась. Но не это было самым неожиданным. На улице стояла прекрасная летняя погода, совершенно не похожая на московскую февральскую слякоть. Майор, выпучив глаза, впал в ступор. Его мыслительный аппарат, получив слишком много вводных и переменных, не справился с нагрузкой и наглухо завис.

— Володь, мы умерли. — Измайлов выбрался из машины и жалостливо посмотрел на майора. — Не туман это был, а газ. Сдохли мы по дороге, не добравшись до корпоратива. Представляешь, они нас ждут, думают, праздник будет, а получатся поминки.

— Пошел ты в жопу, Измайлов. — Майор снова включился. — Я мыслю, а значит живу. Но к тебе это не относится. Ты живешь, пока у тебя в кармане шуршит.

— Володь, хорош завидовать, достал уже. Если ты мыслишь, тогда скажи, где мы?

— Это ты у меня спрашиваешь? Это я вез тебя сюда?

— Какая разница, кто вез. Ты же видел своими глазами, по какой дороге мы ехали. По какой всегда, а выехали, хрен пойми куда.

— А ты меня заморочил своими адскими штучками, что я пропустил момент, когда ты реальность подменил наваждением. — Яковлев суеверно отошел от Измайлова на несколько шагов и перекрестился.

Гриша закатил глаза под лоб и вернулся в машину. Майор, озираясь, завертелся на месте. Туман позади почти рассеялся. За ним виднелся знакомый кусок московской дороги со всеми прилегающими постройками. На дороге моргали аварийками больше десятка машин.

— Пойду, поговорю с народом. — Яковлев поправил фуражку. — Узнаю, что думают насчет всего этого.

Измайлов ничего не ответил, просто согласно кивнул головой. Майор прогулочным шагом подошел к границе, отделяющей грязный асфальт от сухого проселка, и с интересом рассмотрел его. Дороги были словно впаяны друг в друга без явной границы. В природе такого произойти не могло. Плодородная земля, пусть и накатанная машинами, никак не могла плавно перейти в асфальт. Володя постучал каблуком по границе, чтобы выведать секрет, но ничего не произошло.

Он направился дальше, к людям, озадаченно сгрудившимся у своих машин. Видимо их занимали те же вопросы, что и его. Наверняка кто-нибудь из них был в курсе происходящих вокруг метаморфоз. Сырой снег под жаркими лучами солнца таял и сбегал ручьями в кювет. От нагревающегося асфальта поднимался пар. Яковлев ощерился в улыбке, увидев у ближайшего к нему автомобиля одиноко стоящую блондинку, пытающуюся дозвониться. Уж лучше с ней коротать непонятную ситуацию, чем с затащившим его в преисподнюю демоном Измайловым.

Он замер на полушаге. Где-то совсем рядом раздался громогласный рык, от которого стало щекотно в ушах и слишком тепло в трусах. На противоположной стороне дороги появились какие-то существа, похожие на того, которого они видели мельком в тумане. Один из них выделялся огромным ростом и массивной фигурой, как у прямоходящего бизона. Он с легкостью сорвал могучей лапищей крышу ближайшего к себе автомобиля и вынул из него человека. Над дорогой разнесся дикий предсмертный вопль ужаса.

Не помня себя и блондинку от страха, Яковлев бросился назад, к машине ненавистного и в то же время, горячо обожаемого сослуживца. Спиной и потеющим загривком майор чувствовал приближение чудовищ. Интуиция на опасность за время службы у него выработалась профессионально. Он, даже не глядя на экран телефона, знал, кто ему звонит. Если вибрация отдавала в пах, то подчиненный, если в ягодицу — начальство.

— Гриша, открой дверь! — Выкрикнул Яковлев сбивающимся на фальцет голосом.

Измайлов медлил. А сзади, громко цокая копытами, бежали исчадия ада. Когда до машины осталось не больше трех шагов, дверь открылась. Майор «щучкой» залетел на пассажирское сиденье и носком офицерского ботинка захлопнул за собой дверь.

— Она с тобой? — Спросил Измайлов и кивнул в окно пассажирской двери.

Яковлев вывернулся, заняв нормальное положение, и посмотрел в окно. К машине, спотыкаясь на каждом шаге из-за высоких каблуков, бежала та самая блондинка. Майор заметался, выбирая между безопасностью и красивой девушкой, которая после спасения могла его отблагодарить.

— Да, это… с нами поедет. — Он потянул ручку, чтобы открыть дверь, но не успел.

Огромная тварь, размером с двух горилл, появилась настолько внезапно, что полицейские не успели заметить ее приближение. Она схватила девушку у самой машины в обе лапы и перекусила ее пополам, обрызгав спорткар струями крови. Яковлев впал в состояние панического транса, потеряв способность соображать и реагировать. Гриша, напротив, мобилизовался и, не обращая на скрежет бампера и бьющееся о неровности дороги днище, дал по газам.

У твари взыграли инстинкты охотника. Она бросила обе половинки тела на землю и бросилась за машиной следом. Измайлов, увидев в зеркале заднего вида окровавленный оскал, принялся орать, как безумный. Тварь догоняла машину, неспособную разогнаться по «убитому» проселку. Она почти нагнала ее, даже смогла ударить ладонью по задней части, примяв ее, как будто она была из фольги. Гриша решил, что через считанные секунды закончит свою жизнь примерно так же, как несчастная девушка.

— А ты Володя, умрешь так же, как и жил, незаметно. — Зло упрекнул он погрузившегося в транс товарища, которому в настоящий момент страх был неведом.

Вдруг, совсем рядом раздалась мощная очередь. Тварь на всем ходу кувыркнулась и покатилась по дороге в облаке пыли. В него влетели еще несколько красных росчерков трассирующих пуль. Воздух задрожал от тяжелого рыка. Тварь поднялась на ноги, блестя черной влагой, пульсациями бьющей из тела. Хлопок и ей в грудь вонзилась реактивная граната, разорвавшая тело на две части.

Измайлов сидел и смотрел в ступицу руля, почти в таком же состоянии, что и его сентиментальный коллега. К их спортивной машине подъехал видавший виды «бардак», огражданенный БРДМ, но вернувшийся в строй благодаря установленному в башню пулемету КПВТ. Люк над местом водителя откинулся. Из него показался бородатый мужчина, рассматривающий испуганных новичков, через прищур добрых глаз и такую же добродушную улыбку.

— Чуть-чуть и опоздали бы. — Произнес он внутрь «бардака».

Открылся соседний люк. Из него показалось лицо мальчугана лет двенадцати. Измайлов оторвал взгляд от созерцания руля и перевел его на военную машину. Опустил стекло и спросил дрожащим голосом.

— Дядь, где мы?

— В Улье. Добро пожаловать.

— В ад? — Испугавшись собственного вывода, предположил Измайлов.

— Кому как. — Бородач улыбнулся и стал выбираться из машины.

— Володя, очнись, конечная. — Измайлов шлепнул напарника по розовой, гладко выбритой щеке.

— А! — Майор разом пришел в себя и ухватился за щеку. — Ты, придурок.

Он вдруг вспомнил про события, предшествовавшие погружению в транс, и испуганно закружился на месте.

— Дамочка? Чудище, каким я вижу тебя во сне? Где они? — Спросил он дрожащим голосом.

— Дамочку съели, а чудище пристрелили.

— Кто?

— Вот, они. — Измайлов кивнул в сторону «бардака».

Майор Яковлев посмотрел на броневик, будто только что его увидел.

— Кто это они? — Спросил он подозрительно.

— Не знаю, выходи, знакомиться будем.

— Давай ты, а я прикрою. — Предложил майор.

— Выходи уже, трус.

— Сам ты трус, это тактика.

— Тактика труса.

Они оба одновременно хлопнули дверками, но остались стоять у машины. Бородач, видя их состояние, решил подойти сам. Мальчуган, наблюдающий до этого из люка, выбрался на крышу, подпрыгнул с места метров на десять, и приземлился возле полицейских как, будто ничего не произошло.