Помоги проекту - поделись книгой:
И калека тоже не дурак, на растерзание толпой из магазина не вышел, точнее не выполз.
Дальнейшие рассуждения сместились в сторону анализа основного атакующего приема зараженных по мере их развития.
Только обратившиеся зараженные, в основном, толкают свою жертву, потом наваливаются сверху и удерживая руками, кусают за первое, что попадется под зубы. Так они долго могут жрать еще живую жертву. В пожирании жертвы может участвовать двое и больше зараженных, без проявления взаимной агрессии.
Голые зараженные, тоже толкают свою жертву, но уже с разбега, при этом они делают попытки вцепиться в нее руками. Чем больше они развиваются, тем легче это у них получается. Чаще всего они нападают парами. Если у обоих зараженных получается схватить жертву, то они ее рвут в разные стороны. При пожирании жертвы, сбившиеся в пары зараженные, других отгоняют.
Затем идут пупсы разной степени развитости. Они легко могут схватить и разорвать слаборазвитого зараженного одними руками. На себе подобных нападают, в основном, из засады. При этом основная тактика сбить противника с ног, нанося ему руками и зубами повреждения, выбирая более уязвимые места, как правило, шею. Судя по всему, пупсы могут быть и одиночками и находится в группе с более сильным зараженным. Так же, используя хорошо развитые руки, они могут легко забираться в окна, могут осознано пытаться вырвать, к примеру, дверь, или часть какой-либо конструкции, преграждающей им дорогу к добыче.
Дальше босс. В деле я его не видел, но, думаю, короночка — это удар головой. А еще я думаю, что тогда, в первый день, именно эта тварь приложила меня через дверь.
— Сука.
Руки босса, хоть и выглядят дистрофично, но по факту, они не менее развиты, чем у пупсов. И думается мне, что пользуется он ими не хуже.
Но самое неприятное в том, что босс может действовать чужими руками, управлять пупсами.
Если прослеживать тенденцию развития зараженных, то основное направление развития — это увеличение массы тела и скорости. Основная атака производится за счет массы разогнанного тела. Травмирующее применение зубов и когтей вторично, или используется против более слабых противников. Вот и ответ, зачем босс жрет мелкие кости. Такая тактика требует прочного скелета.
Утро принесло еще один неприятный сюрприз — на развитого зараженного почти не влияет утренняя прохлада, и, кажется, он совсем не спит. Всю ночь было слышно, как он ходит и цокает когтями на ногах. И сейчас он бодренько жрет очередное тело. Пропала последняя надежда незаметно сбежать с крыши.
Днем мое положение только усложнилось — пришел второй босс. Расположился он со своими пупсами возле дома с торговым центром. Теперь уже стой стороны кластера двойки голых побежали в поля.
Второй босс был копией первого, если не брать во внимание мелкие подробности, которых мне все равно не видно. Единственное отличие — он вел себя странно. Носился как бешеный по кустам, пару раз проломил забор на стройке: один раз, когда бежал туда, второй — когда бежал обратно. Забор он, кажется, даже не замечает, срывая и сминая профилированную жесть как бумагу. Собственно, звуки разрушений, что он производил, и привлекли мое внимание к факту появления второго босса.
Подтвердилось предположение, что босс может использовать свою голову как таран. Непонятно, какая там кость, чтобы такое выдержать. И рваные края жести, похоже, его не ранят совсем.
Настроения восхищаться этим чудом природы нет совсем, как и смысла в дальнейшем наблюдении за действиями зараженных. Опустился к себе на технический этаж: есть, спать, ловить искры… Ждать, когда уйдут зараженные.
Глава 8
Перезагрузка старого города
8. Перезагрузка старого города.
Прошло еще два однообразных дня.
Развитые зараженные напоминают о себе периодическим перерыкиванием. Первый все так и караулит калеку в магазине. Второй — наделал еще дыр в ограждении стройки и, судя по звуку его криков, сейчас находился где-то внутри торгового центра. Хоть в дом не лезут и то хорошо.
От нечего делать, пытаюсь разобраться в себе. А поскольку память так и не вернулась, просто перебираю все профессии подряд, что приходят на ум. Есть вероятность, что могут случайно всплыть какие-то профессиональные знания или навыки. Пока точно удалось определить, что готовить я не умею и что в электронике не разбираюсь, по крайней мере, оборудование, что стоит на техническом этаже мне совершенно не знакомо. Все остальные виды деятельности, вроде как, тоже не мое, но это неточно. К примеру, для того чтобы точно понять, что я не механик, нужно, хотя бы к машине подойти.
Из явно выраженных умений — склонность к околонаучным аналитическим размышлизмам. Что никак не указывает на профессию и возможный род деятельности.
Еще меня бесит, что никак не могу вспомнить своего имени. Решил, что теперь меня зовут Славик.
Почему именно Славик?
Не дают мне покоя мысли, что я связан с паразитом симбионтом. Какую часть меня еще можно считать человеком? Может, под определением иммунный, имеется в виду нечто иное, лишь внешне напоминающее человека.
А еще мне помнится, был такой старый анекдот, в котором основная шутка заключалась, в том, что СЛАВА КПСС вообще не человек. Странная какая-то память…
Так вот, я еще на что-то надеюсь. Надеюсь, что что-то человеческое во мне осталось. Поэтому Славик. Просто Славик.
К вечеру зараженные как-то резко притихли. Что-то изменилось, и я пошел смотреть на крышу — что.
Пупсы собрались возле своих боссов. Они негромко рычали и тянули носами воздух, то припадая к земле, то высоко задирая головы.
В какой-то момент, легкий ветерок принес еле уловимый кислый запах. Если бы раньше я его не ощущал, то наверное не обратил бы внимания. А сейчас, сделал «стойку», как зараженные. Тоже начал более активно принюхиваться и вертеть головой. Хоть самого процесса перезагрузки я осознанно еще ни разу не наблюдал, все говорит о том, что это вот-вот случится. Знать бы еще где?
Еще порыв ветра, и опять кислый запах. В этот раз я отследил направление ветра — дует со стороны старого города.
Светило уже почти село, но еще достаточно светло чтобы видеть, как старый город спешно покидают зараженные, бегущие в поля и на мой кластер. Ни за что не подумал бы, что там осталось еще так много зараженных.
Развитые зараженные устроили «горячую» встречу убегающим из старого города. Если кто-то пробегал слишком близко — убивали.
Прошло около часа, как я поднялся на крышу. Стало совсем темно. Ветер приносит все более насыщенный кислятиной воздух. Вроде как и ожидал, что вот-вот начнется сухая гроза, но все равно перезагрузка началась неожиданно. Жгуты молний соединили небо и землю, столб тумана вспыхнул газоразрядной лампой. Разряды молний сопровождались нехарактерными для грозы звуками, не такими громки и резкими. Что-то мне кажется, что в моем старом мире гроза была другой, и если бы я находился от нее так близко, то оглох бы, наверное.
Процесс копирования закончился также неожиданно. Порыв ветра и оп, кромешная тьма и звенящая тишина окутали меня. Органы чувств не спешили приходить в норму.
Первое что увидел — свет фар автомобиля, едущего в мою сторону. Легковушка подъехала к границе кластеров и остановилась, в салоне автомобиля вспыхнул свет, люди вышли, закурили. Потом стали появляться звуки работающего двигателя, людская речь.
В окнах домов робко засветились редкие окна. На улице появились люди, подсвечивающие себе фонариками на телефонах. Старый город медленно просыпался.
Зараженные пока вели себя тихо, скорее всего, тоже ждали, когда органы чувств придут в норму после свето-шумового представления.
Люди из легковушки уже докуривали, речь их становилась все громче и нервозней. В свете фар было видно, как они, размахивая руками, указывают друг другу на резко закончившуюся мостовую дорогу, на дома на моем кластере.
А потом в свете фар появились быстрые темные силуэты. Ночь наполнили первые крики, полные боли, и властное рычание тварей.
Смотреть, точнее, слушать, как умирает жизнь на загрузившемся кластере, не было сил. Развернулся и пошел к себе. Мне еще искру ловить, если что.
Заснуть не получилось. Переупаковывал сумки с продуктами. Собирал рюкзак.
Радовался, что у меня есть замечательный фонарь, отработавший всю ночь в режиме светильника и разрядившийся всего на треть.
Рассвет встретил на крыше.
Нажравшиеся в старом городе зараженные затихли.
На моем кластере опять появились голые. Ночью они повылазили из «щелей» и вернулись с полей. Дожирали остатки тел, брошенные пупсами. Сейчас, заторможенные утренней прохладой, стояли постовыми, слегка раскачиваясь и порыкивая. Это уже не те голые, что были четыре дня назад. Чтобы проскочить незаметно, придется красться, прятаться, проявлять изобретательность.
Из магазина выполз калека. Этот вообще развел бурную деятельность, перетаскивая, недоеденные боссом, тела в магазин. Он все также передвигается на четвереньках, но уже опираясь не на колени, а на ступни ног. Похоже, его ноги были не так сильно повреждены, как мне показалось изначально. Ходит при этом как-то странно, по-лягушачьи, что ли. В спине он стал намного шире, что тоже странно. У всех зараженных, за которыми я наблюдал, наоборот, грудная клетка увеличивается выпирая вперед.
Из-за калеки, выходить из подъезда во двор опасно. Насколько он быстр не известно, но даже если и не побежит за мной, вполне возможно, что поднимет шум.
Более менее реальный путь с крыши на стройку, лежит через окна первого этажа, выходящие на улицу. Потом вдоль низких постриженных кустов почти до самой дороги, за которой находится забор стройки. А дальше самое сложное — перебежать дорогу и влезть в одну из дыр в заборе. На дороге я буду на виду у более, чем десятка зараженных. Единственный расчет, что они не сразу поймут что происходит. А еще, что прямо за забором никого нет. Дальше, до самих высоток, путь выглядит свободным.
Учитывая, как быстро светает, опускать сумки с продуктами под дом не стал. Не известно, смогу я за ними вернуться или нет, а время будет упущено. Когда следующий раз появится возможность сбежать с крыши — не известно. Как не известно и то — появится ли она вообще.
Привязал фонарь к рюкзаку. Рюкзак на плечи, трубу от карниза в руку. В другой руке телефон, экраном которого, с минимальной яркостью, я собираюсь подсвечивать дорогу по лестничным маршам вниз.
Спускался через подъезд в середине дома, там, где зараженных, стоящих совсем близко к окнам, не было. Спуск в квартиру с выбитой дверью на первом этаже прошел без проблем. Выпрыгивать из квартиры на улицу решил через неповрежденное окно, чтобы не порезаться и не хрустнуть битыми стеклами.
Трубу оставил в квартире, дальше она будет только мешать. Открыл окно. Снял рюкзак и взял в правую руку. Левой, держась за раму, помог себе залезть на подоконник. Выпрыгнул.
Как ни старался сделать все тихо и аккуратно, шум от моего приземления и грохот отлива, за который я зацепился при прыжке, пронесся по улице и эхом отразился от дома напротив. Возможно, именно это эхо меня и спасло. Заторможенные зараженные заворчали, засуетились, топчась на месте, но так и не определились, куда бежать.
Не дожидаясь, когда зараженные успокоятся, пополз на четвереньках, вдоль низких стриженных кустов, сплошным зеленым ограждением насаженных вдоль дома. Рюкзак тащил рядом с собой по земле. Почти сразу же порвал штаны, рассадил в кровь ладони и колени, напарываясь на торчавшие из земли засохшие пеньки, то ли роз, то ли еще каких-то колючих растений. Дороги назад, после прыжка из окна, нет. Времени задерживаться, пытаться как-то замотать руки и колени, тоже нет. Упорно полз до конца кустов, тихо шипя от боли и во всю матерясь про себя.
Дальше красться смысла не было, зараженные почти очнулись, начали разогреваться, делая короткие пробежки. Закинул рюкзак на плечи и кинулся изо всех сил к ближайшей дыре в заборе.
Ох, что началось. Первые зараженные начали двигаться буквально одновременно со мной. Форой мне было то, что я уже разогнался, а они только начали разворачиваться в мою сторону. Зато шум они подняли сразу, зарычав на десяток голосов. Еще секунда, и кажется, что за мной гонятся все зараженные, что есть в «городе».
С разгона проскочил через дыру в заборе, достаточно большую, чтобы через нее прошли сразу пару человек. Так себе препятствие для зараженных, даже если не учитывать наличие других дыр в заборе. И дальше, не останавливаясь, побежал к ближайшей новостройке. Предварительное рассматривание строящихся домов дало результат, лестницу наверх нашел сразу и начал подъем.
Конечно, лезть наверх, это все равно, что бежать в тупик. Что способствовало такому выбору? Инстинкт городского жителя? Неверие в свои силы, в то, что смогу убежать от зараженных в чистом поле? Трезвый расчет? Наверное, все сразу.
Забор для зараженных не стал серьезным препятствием, к новостройке я добежал с отрывом всего в пол сотни метров. А вот лестница их серьезно затормозила, что дало мне дополнительную фору. Краем сознания отметил и порадовался, что среди преследующих меня зараженных нет пупсов.
Опять повезло. Бетонный каркас этого дома только строился, поднимаясь этаж за этажом. Готово семь этажей и установлена опалубка для заливки восьмого. Для того, чтобы подняться с седьмого этажа на опалубку восьмого этажа стоит приставная лестница, сваренная из уголков и толстой арматуры. Забрался на опалубку и затянул наверх лестницу.
Если честно, то я рассчитывал на что-то подобное. В крайнем случае, что будет возможность перебежать по верхнему этажу к лестнице на другом крае здания, а дальше по ситуации. То, что подъем по обычной межэтажной лестнице сильно замедлит зараженных, стало для меня сюрпризом.
Первые, преследующие меня зараженные, поднялись на седьмой этаж минут через пять, после того как я забрался на опалубку восьмого. К этому времени я успел отдышаться, успокоиться, и просто наблюдал за зараженными в щель между листами фанеры. Собственно, до седьмого этажа добежало всего трое зараженных. Они как ищейки крутили головами и шумно втягивали носом воздух. Топтались возле того места, где я поднимался по приставной лестнице, но так и не смогли определить, куда делась их потенциальная добыча.
Тем временем, с нижних этажей, стали доноситься рык и звуки борьбы зараженных между собой. Похоже, что зараженные, не догнав меня, назначили жертвой кого-то другого.
Троица зараженных неохотно прекратила мои поиски и пошла к лестнице. То, что зараженные не умеют спускаться по лестнице, стало для меня еще большим сюрпризом. Сначала один зараженный, потом второй, медленно, нащупывая каждую следующую ступень, начали спускаться вниз. Каждая следующая ступень давалась им легче. Быстро учатся. Такими темпами, еще пара этажей, и они будут уверенно бегать по лестницам как вверх, так и вниз.
Третий зараженный стоял и смотрел, как спускаются другие, а потом, сделал один шаг, второй, третий… С каждым разом усе сильнее ускоряясь. Как итог, свалка на межэтажной лестничной площадке, драка, и в мире Улья стало на одного зараженного меньше.
— Суки кривоногие. Опять сидеть и ждать.
В общем то, цель достигнута. С крыши на стройку я перебрался. Надеюсь, что двое третьего за день съедят и уберутся куда-нибудь.
Еще можно поискать другой способ спустится с этого здания, в обход зараженных, и попытаться дойти туда, куда изначально планировал. В двадцатипятиэтажную высотку, почти полностью облицованную темно-зелеными стеклянными панелями. Во-первых — это самое высокое строение. Во-вторых — оно не продувается всеми ветрами. В-третьих — оно стоит почти у самой границы кластера и ближе всех расположено к зданию с торговым центром.
Но это позже, сейчас нужно живца выпить и ссадины на руках и ногах обработать. Из-за физической нагрузки и стресса, действие искры закончилось на час раньше обычного.
Достал из рюкзака поилку, в которую ранее перелил живец из баклажки. Сделал большой глоток. Хоть и гадость, но на сколько же хорошо становиться.
За неимением другого антисептика, ранки решил обработать живцом. Бутылка водки не в счет, она неприкосновенный запас для приготовления следующего живца. С перевязочным материалом тоже вышел прокол. Пришлось для протирки ранок воспользоваться чистыми трусами из невеликих запасов трусов и носков, что я смог втиснуть в рюкзак.
Обработка ранок прошла болезненно. Оказалось, что кроме грязи, у меня под кожей застряла масса мелких колючек и острых палочек. К тому же нет ни щипчиков, ни простой иглы. Ковырял ранки кончиком ножа. Как ни старался, полностью избавиться от грязи в ранках не получилось. Будет чудо, если не начнется воспаление. О том, что делать, если воспаление начнется, думать не хочется.
Хорошего настроения и так давно не было, а теперь оно стало еще хуже. Просто таки хочется напиться.
Опять захотелось живца. Как-то слишком часто хочется. Да и ладно, хочется, значит так нужно организму. Сделал большой глоток, не удержался, и сделал еще глоток.
Бессонная ночь, усталость, ласковые лучи утреннего светила и немного алкоголя сделали свое дело. Лег немного отдохнуть, и заснул.
Глава 9
Почти свобода
9. Почти свобода.
Проснулся ближе к полудню Жарко.
В старом городе перекрикиваются боссы. Внизу на лестнице еле слышно рычат и чавкают зараженные.
Идиллия. Все на местах и заняты своими делами.
Вставать не хочется. Инстинктивно потянулся к живцу. Разжав руку, чтобы взять поилку, почувствовал, как на ладони натянулась кожа. Пока я спал, ранки подсохли и покрылись корочкой, из-за чего эластичность кожи на ладошках и коленях стала меньше. Красноты начинающихся воспалений нет. Сжал и разжал несколько раз руку — не больно.
Почти не удивился. Наверное, привык к тотальному везению. Ни одной воспалившейся ранки — это не иначе как чудо. Одной удачей все не объяснишь…
Выпил живца, воды. Снял свитер. Самочувствие — бодрячком.
Во все стороны ровная серо-черная поверхность, сформированная фанерой опалубки. Нет ничего, что давало бы тень. Нужно уходить. Большой проблемы спуститься на седьмой этаж нет. Если нет второго спуска, то можно в любом месте отодвинуть лист фанеры и воспользоваться лестницей, что я затянул за собой наверх.
Взял лестницу и аккуратно, стараясь не сильно бухать ногами по фанере, пошел на другой конец дома. Проем в фанере нашлось там, где он и должен был находиться — в районе шахты лифта и другой лестницы.
Приставную лестницу с собой тащил не зря, пригодилась.
Выбирался крадучись, замирая и прислушиваясь. Зараженные, насколько их много не понять, так и бродят по этажам. Здание почти не имеет внутренних стен, в основном колоны, между которыми этажи просматриваются насквозь. Хорошо, что основная масса зараженных в районе лестницы, по которой я поднимался.
Затем, небольшими перебежками, между строительной техникой и механизмами, кучами материалов и мусора, просто зарослей бурьяна, стал добираться к двадцатипятиэтажке.
Остекление фасадов высотки начинается с четвертого этаж. Нижние этажи заставлены паллетами со строительными материалами. В центре здания несколько лифтовых шахт, в которых установлены грузовые подъемники. С двух сторон от лифтовых шахт обычные бетонные маршевые лестницы. Вход на лестницы перекрыт решетчатыми дверями.
Опять повезло. Двери на лестницы с засовами, но без замов. Какая-то тотальная безалаберность, повсеместное пренебрежение замками. В проушины засовов просто вставлены куски согнутой арматуры.
Закрыв за собой решетчатую дверь, задвинул засов и запер его арматурой. Всё. Дальше можно расслабиться, отдохнуть и заняться инвентаризацией своей новой недвижимости. Зараженные, если и были здесь, то умерли с голода или повыпрыгивали с открытых этажей.
Под новое место жительства определил одно из технических помещений на втором этаже. По большей части потому, что оно уже было обжито руководством стройки. Здесь был старенький большой диван. Длинный стол. Около полусотни офисных стульев. И стеллажи, заваленные технической документацией.
Естественно, где было начальство, там нашлись и запасы воды, кофе, чая, сахара, сладостей и печенюшек. А так же разнообразный алкоголь и упаковки одноразовой посуды. В общем, много всего полезного.
Вопреки сложившейся традиции, дверь в эти помещения оказалась заперта. Оно и не мудрено… Но я как чувствовал, что мне туда надо. Большой молоток найти на стройке было не сложно. Пара ударов, и все это богатство мое. И нести никуда ничего не надо.
Поделиться книгой: