Помоги проекту - поделись книгой:
Пока гости зимних игр любовались пейзажами, а иностранные журналисты подвергались пропагандистской обработке, спортсмены не теряли времени зря. Несмотря на нехватку снега, многие из них облюбовали склоны окрестных гор. И тут выяснилось, что американские лыжники нуждались не только в финансировании, но и в спортивной подготовке. Спортсмены из Норвегии, братья Зигмунд и Биргер Рууды, без всяких проблем затмили британских и американских соперников. Американец Роберт Лайвмор вспоминал, как Биргер Рууд должен был упасть на трассе, но во время падения буквально продемонстрировал прием тогда еще не знакомого никому фристайла, после чего оказался на ногах. В этом не было ничего удивительного, на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде Б. Рууд завоевал в слаломе и скоростном спуске золотую медаль. Когда же Лайвмору пришло время соревноваться с этим выдающимся норвежским спортсменом, то американцу казалось, что его ноги буквально вросли в землю.
К слову сказать, в Гармиш-Партенкирхене Биргеру Рууду так и не удалось получить «золото». Он стал лишь четвертым, уступив в скорости немцам Францу Пфнюру и Гуцци Ланченру, а также французу Эмилю Алле. Роберт Лайвмор из 32 участников соревнований стал 24-м. И это был отнюдь не самый худший из результатов, показанных американскими спортсменами! Четыре других его соотечественника заняли 26-е, 28-е, 29-е и 30-е места соответственно. Как уже говорилось выше, слабость своих позиций они могли почувствовать еще до начала игр, когда только разминались на склонах.
Утром 5 февраля, то есть за день до открытия зимней Олимпиады, в Гармиш-Партенкирхене случилось то, на что уже никто не надеялся, — пошел сильный снег. К вечеру началась форменная снежная буря, и организаторы игр не знали, сожалеть об этом или радоваться. Их переживания были напрасными: на открытие зимних игр, которое состоялось 6 февраля 1936 года, собралось более 50 тысяч человек, по тем временам цифра, просто немыслимая для подобного рода события. Трибуны стадионов были забиты до отказа, не имея возможности вместить всех желающих. Люди стояли толпами рядом со стадионами и всеми спортивными объектами. Но не надо думать, что все из них были вдохновлены спортом. Большую часть присутствовавших составляли немцы, которые прибыли в Гармиш-Партенкирхен только для того, чтобы увидеть «звезду № 1», а именно Адольфа Гитлера. О приближении Гитлера к Гармиш-Партенкирхену можно было судить по неуклонно нарастающему шуму восторженных криков. Американский лыжник Альберт Уошберн вспоминал: «Мы могли слышать усиливающийся гул. Когда Гитлер достиг долины, то ее полностью захлестнули крики «Зиг хайль!», «Зиг хайль!». Всех присутствовавших в то время в баварском местечке охватил немыслимый экстаз. Дело дошло до того, что Альберт Уошберн и его супруга, совершенно не симпатизировавшие национал-социалистам, тоже невольно вскинули в приветствии правые руки. Супруга Уошберна позже вспоминала: «У меня вся кожа покрылась мурашками, когда многие тысячи людей дружно скандировали «Хайль Гитлер!». И я также поддалась общему восторгу».
Гитлер появился на публике в форменной фуражке и кожаном плаще. Фюрер прибыл на зимнюю Олимпиаду не один. Его сопровождало множество видных деятелей НСДАП и Третьего рейха: Йозеф Геббельс, Герман Геринг, гауляйтср Франконии и издатель оголтелого антисемитского журнала «Штурмовик» Юлиус Штрайхер, министр внутренних дел Вильгельм Фрик, военный министр фельдмаршал Вернер фон Бломберг. Всех в 10 часов 50 минут встретил граф Анри де Байе-Латур. Представительность правительственной делегации однозначно указывала на то, что руководство рейха пыталось произвести самое благоприятное впечатление на Международный олимпийский комитет, дабы тем самым еще раз закрепить позиции Берлина как города, готовившегося принять летние Олимпийские игры 1936 года. Однако строгого следования олимпийским ритуалам не получилось — Гитлера и правительственную делегацию встретили отнюдь не «Олимпийским гимном», а исполнением «Хорста Веселя» и гимна «Германия превыше всего». Ровно в 11 часов музыка замолкла, после чего началась церемония открытия зимней Олимпиады.
Первой на стадион вышла команда Греции, так было решено отдать должное грекам, впервые устроившим Олимпийские игры древности. Затем команды следовали в алфавитном порядке, но названиям стран, которые они представляли. За греками шли австралийцы, чья команда была представлена не столько спортсменами, сколько функционерами от спорта, воспользовавшимися удобным случаем, чтобы посмотреть Германию. Всего же в играх, проходивших в Гармиш-Партенкирхене, принимали участие 28 национальных сборных. Во время открытия подавляющая часть команд, проходивших мимо трибуны, на которой находился Гитлер и его окружение, в знак уважения склоняли флаги своих стран. Это отказались сделать только две команды, представлявшие Италию и США. Американцы полагали, что флаг страны можно было склонять только перед президентом США. Итальянцы придерживались мнения, что делать это надлежало только перед дуче, Бенито Муссолини. Опять же не надо было забывать, что в начале 1936 года отношения между фашистской Италией и национал-социалистической Германией нельзя было назвать совсем дружественными, — причиной противоречий служила Австрия, которую каждая из диктатур рассматривала в качестве «зоны собственных интересов». Как в Гармиш-Партенкирхене, так и позже в Берлине восторг собравшейся толпы вызывало то обстоятельство, что команды различных стран проходили мимо правительственной трибуны с так называемым олимпийским салютом.
Многим казалось, что спортсмены отдавали «фашистский салют» («римский салют», «немецкое приветствие»). Только этим можно объяснить то, что, когда британская сборная проходила мимо Гитлера, диктор по радио объявил: «Британцы приветствуют фюрера Германии немецким приветствием!» Однако на открытии не вся британская сборная согласилась пройти перед Гитлером. Это отказались сделать Арнольд и Питер Ланны (отец и сын), специализировавшиеся на слаломе и скоростном спуске. Более того, Арнольд Лани утверждал, что приветствовать Гитлера вышли только функционеры, а большинство британских спортсменов отказалось от этого. Если британская сборная оказалась в щекотливой ситуации, то сборные США и Голландии заранее предвидели возможную путаницу с типами салютов. Роберт Лайвмор вспоминал: «Поскольку мы не имели достаточных навыков, чтобы четко и безупречно сделать этот жест [олимпийский салют], то было решено отказаться вообще от каких-либо салютов». Однозначно утверждать можно лишь одно: Гитлер приветствовал каждую из проходивших мимо него команд не «олимпийским салютом», а «немецким приветствием», то есть вскинутой вверх и вперед правой рукой.
Шествие команд длилось не очень долго, приблизительно полчаса. Затем Карл фон Хальт произнес короткую речь, после чего пригласил Гитлера открыть IV зимние Олимпийские игры. Собственно текст открытия игр не отличался особой оригинальностью. Как только он был произнесен Гитлером, был поднят олимпийский флаг, зажжен олимпийский огонь и дан орудийный залп. После этого спортсмены, которым было доверено нести национальные флаги стран, чьи сборные принимали участие в играх, встали полукругом вокруг немецкого лыжника Вили Богнера, чтобы дать олимпийскую клятву. При этом он держал в левой руке флаг со свастикой, а правой отдавал «немецкое приветствие». Несмотря на то что открытие было не слишком продолжительным, погода преподнесла американской команде неприятный сюрприз. Стало заметно холодать, и температура на улице падала едва ли не каждую минуту. Спортсмены из легко экипированной сборной США стали замерзать. Американская лыжница Кларета Хет вспоминала: «Я откровенно проклинала Американский олимпийский комитет, который не смог найти денег на теплые вещи для команды. Мы в наших курточках синели прямо на глазах. Меня спас какой-то мужчина, который снял красивое синее пальто с эмалированными пуговицами и накинул его мне на плечи». В завершение церемонии открытия зимних Олимпийских игр команды должны были еще раз пройти перед правительственной трибуной. И туг зрителей ожидала сенсация. Когда австрийская команда проходила мимо Гитлера (напомним, что Гитлер был уроженцем Австрии), то отдала ему не олимпийское, а национал-социалистическое приветствие. Очевидец из числа немцев вспоминал: «Обращенные к нему лица австрийских спортсменов как бы говорили: вы и наш фюрер тоже! И это было не любезной формальностью». Как отметили многие наблюдатели, Гитлер ответил австрийской команде небольшим поклоном, после чего «задумчиво устремил свой взор в сторону гор по направлению к Австрии». Все эти жесты дали повод для многочисленных трактовок и прогнозов, а потому сразу же после открытия игр в прессе нередко обсуждалось будущее Австрии.
Поделиться книгой: