Журналистское расследование

…А 22 августа 20007 года наш первый источник информации в расследовании дела о рейдерских захватах – Владимир Барсуков (Кумарин) – был задержан, а через два дня – арестован (были арестованы и некоторые его «соратники»). Два года находился Барсуков под следствием в одном из московских изоляторов. А 12 ноября 2009 года решением суда был признан виновным по двум эпизодам… рейдерских захватов (кафе «Петербургский уголок» и универсам «Смольнинский») и в легализации доходов, полученных преступным путем. В Москве петербургские судьи (там они заседали из-за якобы имевшихся угроз жизни подсудимых) приговорили «серого кардинала Петербурга» к 14 годам колонии строгого режима и штрафу в 1 миллион рублей.

* * *

Итак, мы видим, что практически в любой сфере – политической, экономической, социальной – думающий журналист может найти серьезную тему для своего расследования. Бывают темы неожиданные, из узкой сферы общечеловеческой деятельности. Бывают же – типовые, те, что называется «лежат на поверхности» и которые вдумчивый журналист может реализовать с достаточной степенью легкости. Напомним их.

Медицина. В 2005 году корреспонденты АЖУРа выяснили, что в Петербурге действует несколько организованных структур, которые используют неразрешенные методы лечения клеточными препаратами. Большинство из этих структур скрывались за вывесками очень известных и респектабельных косметологических клиник, в которых за нелегальные и опасные для здоровья людей услуги брались огромные деньги. Для проведения этого расследования корреспондентам пришлось использовать метод включенного наблюдения: то есть обращаться в клиники под залегендированным предлогом: в виде бизнесменов, пожелавших открыть частную клинику, и под видом пациентов, решивших омолодиться с помощью стволовых клеток. Во всех случаях велась скрытая диктофонная запись.

Худшие подозрения подтвердились: за несколько сотен долларов можно было достаточно легко получить «красивый сертификат» в дорогой рамке; и уж совсем за большие деньги сделать опасную инъекцию. Зато в «генеральном интервью», которые у предпринимателей-косметологов брали журналисты именно как сотрудники Агентства, представители изучаемого нами бизнеса все отрицали: они говорили о неизученности стволовых клеток в косметологии, об опасности их применения…

Для тех журналистов, которым в силу удаленности от центра нет возможности провести расследование такого уровня, подсказываем: в документальном сборнике «Коррумпированная Россия» нами показаны разнообразные «крючки», с помощью которых можно выявить множество вариантов коррупции в социальной сфере, в частности – в медицине и здравоохранении.

Образование. Еще Александр Сергеевич Пушкин говорил, что, «так как в России все продажно, то и экзамен сделался новой отраслию промышленности для профессоров». Да, теневые доходы отечественной высшей школы шокируют и потрясают. Еще в 2004 году вузы, которые подчинялись Рособразованию, по словам министра образования и науки Андрея Фурсенко, получили из федерального бюджета около 60 миллиардов рублей; и примерно столько же они заработали за счет официальных внебюджетных поступлений. А по оценкам экспертов, третий бюджет примерно такого же размера был получен традиционным способом «из рук в руки». Те же редкие уголовные процессы, которые все же случаются в России, не способны даже напугать мздоимцев.

Степень коррупции в этой социальной сфере настолько велика, что жертвами ее становятся даже представители правоохранительных органов. Так, в 2009 году корреспонденты службы расследований АЖУРа рассказали читателям газеты «Ваш тайный советник» любопытную историю. Однажды в Ленинградский государственный областной университет имени Пушкина пришел запрос из одного подмосковного РУВД: милицейские кадровики просили подтвердить, что их новый стажер действительно получал диплом в этом вузе (бдительность их вполне объяснима: сотрудников правоохранительных органов частенько изобличают в использовании липовых дипломов). Из вуза сообщили, что такому-то студенту диплом не выдавался. На что горе-стажер нашел массу доказательств того, что он-таки приезжал на сессии в вуз и сдавал экзамены (зачетки, свидетельства однокурсников…). Это была весьма поучительная история для обеих сторон: и для руководства вуза, и для неудавшегося выпускника. Скорее всего, как предположили журналисты, еще на заре неудачного обучения будущий милиционер договорился с кем-то из преподавателей приватно (и, надо полагать, не бесплатно), а тот потом не сумел официально провести обучение заочника через все соответствующие госстандартам процедуры…

Еще раньше журналисты обнародовали другую историю, случившуюся на стоматологическом факультете одного из питерских медицинских вузов. Им стало известно, что там уже несколько лет помощь при поступлении в сей престижный вуз оказывают студенты-старшекурсники, работающие в приемной комиссии. Естественно, за определенную плату и с полного ведения администрации учебного заведения. То есть старшекурсники, не особо таясь, занимались сопровождением «проплаченных» абитуриентов, выдавая им нужные «посадочные талоны» и ответы на билеты во время вступительных экзаменов. «Не могу понять, столько лет не трогали!» – эту фразу произнес один из старшекурсников, пойманный врасплох сотрудником ОБЭПа на месте преступления…

Из этих примеров видно, что в этой сфере у журналистов-расследователей – бескрайнее поле деятельности.

Рынок труда. Не секрет, что на российском рынке труда (особенно в крупных городах) сегодня работает много гастарбайтеров. По закону каждый мигрант, приехавший в Россию, должен пройти осмотр у фтизиатра, врача дерматовенеролога, врача-нарколога и сдать все необходимые анализы на ВИЧ-инфекцию, лепру, туберкулез, сифилис, хламидийную лимфогранулему (венерическую), шанкроид. По приказу комздрава Петербурга был определен основной перечень медицинских учреждений, которые имели право на обследование иностранцев и выдачу заключений о приеме на работу или депортацию. Как стало известно корреспондентам АЖУРа, в одном из этих центров можно было получить липовые справки о здоровье, не проходя медицинского обследования.

Вывести на чистую воду мошенников от медицины не составило большого труда. В одной из городских больниц мы познакомились с двумя иностранцами из Центральной Азии. Оба они прошли здесь обследование, и у обоих был выявлен туберкулез. Мы попросили их (за некоторую сумму) дать нам ксероксы своих паспортов и копии медицинских обследований. После этого журналистка с ксероксами паспортов подлежащих депортации людей отправилась в интересующий нас центр, где, как уверял нас наш источник информации, можно было получить «нужные справки», не проходя медицинского обследования. Там, под видом секретаря директора солидной строительной компании, в которой работало немало мигрантов, она без труда упросила медиков взять ксероксы паспортов «будущих рабочих фирмы» (сами они, дескать, еще не подъехали в Петербург). Через четыре дня, заплатив за медицинское обследование, которого никто не делал, журналистка получила справки, в которые были впечатаны имена и фамилии «строительных рабочих» из ксероксов паспортов. Не трудно догадаться, что в справках было указано, что эти два мигранта абсолютно здоровы.

Как видим, и в этом расследовании журналистам пришлось использовать метод включенного наблюдения.

Госзакупки, тендеры, контракты. Мы уже объясняли, как важно сегодня наблюдать за официальными сайтами госструктур. Одно из таких наблюдений репортерами АЖУРа привело к расследованию трат бюджетных средств Министерством обороны.

В 2009 году Минобороны закупило 370 коттеджей в двух престижных пригородах Санкт-Петербурга. Якобы для моряков Ленинградской военно-морской базы, израсходовав на это 2,5 миллиарда бюджетных рублей. Строители коттеджей, выполнив заказ, передали военным объекты еще в первом квартале года. Однако заселения не предвиделось даже осенью. Почему? Чтобы это понять, достаточно заглянуть в Федеральный закон «О статусе военнослужащих». Согласно статье 15.1 «норма предоставления площади жилого помещения… составляет 18 квадратных метров… на одного человека». Учитывая, что размер заказанных руководством Минобороны коттеджей – от 100 до 200 квадратных метров, то, стало быть, состав семьи военнослужащего должен составлять в одном случае – минимум 5 человек, в другом – более 11 человек. Резонный вопрос: а много ли среди очередников ЛенВО многодетных? На самом деле круг поисков еще более сужен, так как Минобороны закупало дома исключительно для нужд моряков ЛенВМБ. Как выяснили тогда журналисты, из тысячи человек, нуждающихся в жилье, не было ни одного (!), кто мог бы по существующим нормативам претендовать на заселение в новый коттеджный домик. А ведь на эти деньги можно было закупить обычные квартиры и тем самым существенно сократить количество очередников. Журналисты подсчитали: это могло быть 1558 однокомнатных квартир!

Экология

Уплотнительная застройка Долевое строительство Распоряжения органов власти Благоустройство…

Эти и многие другие «типовые темы» (примеры которых мы уже привели в этом издании) могут с легкостью лечь в основу журналистского расследования. Приступая к которому, журналист должен, повторимся, озадачиться следующими вопросами: что или кто за этим стоит? Кому это выгодно? Какие деньги положены на круг? Журналист, занимаясь расследованием, должен получить ответы на эти вопросы и донести их до общественности. Мало того: постоянная ориентация на эти вопросы позволит делать мини-расследования практически ежедневно.

Не стоит при этом думать, что, приступая к расследованию, вам непременно все будут вставлять палки в колеса, что все поголовно чиновники станут чинить препятствия на вашем пути. Умная власть все-таки заинтересована в очищении собственных структур от коррупционных моментов, в поднятии и обсуждении многих проблем на уровне общественности.

* * *

Мы уже говорили о том, что работа журналиста-расследователя в чем-то схожа с работой представителей правоохранительных органов, адвокатов. Схожа, но при этом имеет и серьезную разницу. Повторимся: по большому счету, она только в одном – в целеполагании. Потому что задача адвоката – помочь клиенту, защитить его. Задача следователя – расследовать дело и сделать так, чтобы преступник (если он – преступник) не ушел от ответственности. А задача журналистского расследования – найти, показать, раскрыть проблему и вывести ее на обсуждение общества.

Если же вдруг в результате журналистской работы получается такой результат, как задержание банды неонацистов (мы уже рассказали в этой книге, как наблюдение за экологическим митингом с участием школьников и лидера радикалов привело к расследованию дела о «банде Боровикова») или даже поимка исполнителя заказных убийств (о «Деле Новоселова» – подробно в последней главе этого издания), то это исключительно побочный продукт. Расследователи из АЖУРа никогда не ставили себе такой цели, хотя у них это иногда прекрасно получалось.

Конечно, в таких серьезных, резонансных журналистских расследованиях очень важны эксклюзивные источники информации. Хотя иногда особую ценность представляет собой первичная информация.

Это случилось в сентябре 2006 года. В пятницу, 15-го, к проходной комбината «Самсон» подъехали 7 – 8 машин, из которых выбежали около двадцати человек в штатском (внешне напоминавших выходцев с Кавказа). За секунду снеся вахту и установив свой пост, они расставили бойцов на ключевых точках комбината по пути к дирекции. Отключили связь в помещениях руководства фирмы. Потом, со слов сотрудников комбината, в кабинете директора (чеченца по национальности) начались крики и звон битого стекла…

Была вызвана милиция. Но местным милиционерам из Московского РУВД Санкт-Петербурга было объяснено, что все, мол, в порядке, существует некий спор с соплеменниками, который они быстро уладят и без помощи представителей питерской власти. Поскольку они, мол, – тоже власть, и имеют самое непосредственное отношение к МВД. На чем питерские милиционеры и… уехали.

Самое удивительное, что пресса могла вообще не узнать об этом конфликте. Но в АЖУРе существуют конфиденциальные источники информации, которых журналисты очень ценят. И вот один из таких источников (сотрудник Московского РУВД) позвонил представителю Агентства со странной информацией: был, мол, факт налета на «Самсон», директор страшно избит и лежит в одной из частных клиник в центре города, а мы сделать… ничего не можем…

Странная информация, согласитесь… Почему городская милиция не может противостоять налету на крупнейший в городе комбинат?

И сотрудник АЖУРа, выяснив, что из частных медицинских клиник в центре города есть, фактически, одна, отправился туда с визитом.

В клинике было много посетителей, большинство из которых внешне напоминали наших соотечественников с Кавказа. И когда, наконец, медики разрешили пришедшим войти в палату к генеральному директору комбината «Самсон» Хамсату Арсамакову, наш коллега под видом посетителя вошел тоже. Пострадавшего незнакомый человек не смутил: в тот день к нему пришло много незнакомых, чтобы выразить сочувствие и пожелание скорейшего выздоровления.

Пришедшим Хамсат Арсамаков и рассказал о существующих хозяйствующих спорах с коммерческой структурой «Салолин», о том, как происходил налет, чего требовали прибывшие, как били его до полусмерти… Но, главное, – из рассказа потерпевшего теперь явственно следовала причина бездействия наших питерских милиционеров. Оказывается, всю бригаду налетчиков возглавлял человек, представившийся… командиром батальона «Восток», Героем России Сулимом Ямадаевым…

Теперь журналистам оставалось лишь обнародовать легализованную и шокирующую для бизнес-сообщества и политической элиты страны информацию… Ну а политикам – разруливать этот вопрос на самом высоком уровне… Тем более что незадолго до этого на севере страны произошел конфликт, который в народе нарекли по месту событий – «события в Кондопоге»…

Избирательные кампании как повод для журналистского расследования

До сих пор мы говорили об источниках появления тем для расследования. В этом ряду есть особая категория, которая сама по себе является поводом для пристального внимания журналистов.

За двадцать лет преобразований в России не появилось ни устоявшихся демократических институтов, ни гражданского общества. Зато в стране часто проходят всевозможные выборы. В этих условиях СМИ, несмотря на ангажированность и зависимость от властных или финансово-политических групп, остаются, пожалуй, единственным эффективным механизмом общественного контроля за деятельностью органов власти и кандидатов во власть, стремящихся заручиться поддержкой избирателей.

Можно выделить следующие направления расследований, связанных с выборами:

– источники финансирования кандидатов, партий и объединений;

– сведения о кандидатах;

– манипуляции с голосами избирателей со стороны штабов кандидатов;

– фальсификация итогов голосования.

Коробки из-под ксерокса

Источники финансирования кандидатов, партий и объединений – как правило, самая закрытая часть информации, потому что ни одни выборы в России не обходятся без пресловутого «черного нала». Неофициальные кассы имеют и «левые» и «правые», и демократы и коммунисты. С одной стороны, это объясняется несовершенством избирательного законодательства, когда жесткие ограничения на размер предвыборного фонда вынуждают идущих во власть прибегать к неучтенным средствам, с другой – даже снятие ограничений на размер фондов не решит проблемы, так как спонсоры кандидатов не стремятся себя афишировать. Между тем «черный нал» криминален по своей природе, так как это средства, выведенные из-под налогообложения с помощью всевозможных сомнительных схем. Да еще значительная часть наших сограждан получает зарплаты в конвертах, а предприятия порой не могут обойтись без налички, потому что, заплатив по-честному налоги, будут просто вынуждены остановить свою деятельность. Однако бизнес вынужден использовать «черный нал», чтобы выжить, а кандидаты и партии – чтобы получить власть. Согласитесь, цели несколько разные. Так появляются знаменитые «коробки из-под ксерокса». Политики не любят откровенничать на тему финансирования их деятельности, а конкуренты нередко используют эту карту в политической борьбе – удар по финансовой базе кандидата зачастую равносилен для него поражению на выборах.

Под колпаком

Свой «скелет в шкафу» есть у каждого, но любой из тех, кто идет во власть, должен понимать, что отныне он находится под пристальным вниманием общества. Избиратель имеет право знать подробности о нынешней деятельности кандидата, его прошлом, а также значимые сведения личного плана, которые относятся к персональным данным, – движимое и недвижимое имущество и бизнес не только самого претендента, но и ближайших родственников. Между тем многие из тех, кто попадает в поле нашего внимания, не стремятся афишировать некоторые подробности своей жизни.

Однажды мы изучали биографию кандидата, претендовавшего на пост губернатора Ленинградской области. Отправной точкой послужила листовка, выпущенная штабом кандидата, в которой описывались подвиги героя. Согласно обнародованным данным, кандидат в прошлом командовал подводной лодкой и был представлен к званию Героя Советского Союза. В результате проверки этих сведений выяснилось, что бывший подводник ушел с флота после суда офицерской чести, а впоследствии был судим по нескольким эпизодам, в том числе за кражу телевизора. Наше дело – предоставить избирателю эту информацию, не навязывая выводов. Может быть, общество сочтет, что как раз такой человек сегодня необходим на высоком посту?

Изучение связей кандидатов на выборные должности, их коммерческой деятельности нередко дает представление о том, какие группы стоят за ними.

О «черных технологиях» и фальсификациях в белых воротничках

Тема «черных технологий» в избирательных кампаниях в последние годы приобрела особую популярность и всякий раз получает новое звучание в ходе тех или иных выборов. Причем иногда под этими самыми технологиями понимают едва ли не весь арсенал действий политтехнологов. Мы оставим дискуссию о терминах имиджмейкерам. Отметим лишь, что для журналистского расследования могут представлять интерес факты подкупа и покупки голосов избирателей, противодействие волеизъявлению граждан и выпуск фальсифицированной полиграфической продукции.

Представляется, что гораздо большая опасность, чем «черные технологии», заключается в возможности действий официальных органов, в том числе членов избирательных комиссий, в пользу того или иного кандидата.

Способы фальсификаций можно условно разделить на две основные группы: искажение данных протоколов голосования на уровне участковых, окружных или территориальных комиссий и вброс бюллетеней.

Об одной из таких историй в АЖУРе был сделан журналистский материал на основе репортажа, который нам предоставили студенты одного из вузов Петербурга.

Незадолго до парламентских выборов 2007 года в одном из студенческих общежитий ребята прочитали объявление: «Работа 2 декабря в Новгороде на избирательных участках. Выезд на автобусах… Проживание в гостинице… Средняя зарплата 1500 рублей за 4 часа». Как потом выяснится, студентов из Петербурга в тот день в Новгороде было много: и из ЛЭТИ, и из областного университета имени Пушкина… Какую работу предлагали ребятам? Например, девочки должны были отвлекать наблюдателей праздными разговорами, в то время как парни подходили к урнам и, загораживая друг друга, опускали бюллетени. Или раздавать избирателям-бабулям нехитрые подарки: губки для мытья посуды, рабочие перчатки… Предлагался и вариант голосовать по чужим открепительным талонам. В штабе выборов они (вместе с ксерокопиями паспортов) лежали пачками. За один вброшенный бюллетень предлагалось по 100 рублей.

Были и рекомендации: «Если вдруг секретарь комиссии начинает задавать лишние вопросы (но это произойти не должно) и не дает бюллетень – убегайте. А если поймают – своих не выдаем…»

В Новгороде «Единая Россия» (а это была работа именно на эту партию) набрала на выборах 55 процентов. Не без помощи Петербурга. Потому что в выборах в этом городе «участвовали» не менее 400 петербургских студентов. Допустим, лишь четверть из них была задействована в спецмероприятиях с открепительными удостоверениями. Предположим, что каждый «обналичил» по 20 бумажек. В итоге – плюс 2000 голосов только на этой манипуляции. Для такого города – это несколько процентов. Наверняка «Единая Россия» и без того победила бы на этих выборах. А так – остался осадок…

* * *

Итак, мы выяснили, что тем для проведения журналистского расследования может быть бесконечное множество. Как же выбрать из них наиболее перспективную с точки зрения реализации, какие факторы здесь должны играть решающую роль?

Общее правило для поиска темы вашего расследования: стройте версии.

Оценивая некий факт или событие, попытайтесь понять, что за ним стоит, и смело ищите подтверждение своим догадкам. Попробуйте представить скелет возможного материала. Не отчаивайтесь, если в процессе работы обнаружится совсем не то, что вы предполагали, – жизнь гораздо сложнее самых изощренных схем.

Определившись с темой, можно приступать к следующему этапу расследования.

Оценка перспективности темы

Главным критерием перспективности темы, на наш взгляд, должен быть общественный резонанс, который она в потенциале может вызвать. Привлечет ли публикация интерес общества к этой теме, как оно среагирует и среагирует ли вообще – вот вопросы, на которые журналист должен себе внятно ответить. Особенно это касается случаев, когда тема инициирована неким корпоративным кругом лиц. Часто бывает, что интерес к данной теме ограничен этим самым кругом, несмотря на заверения источника в огромной ее актуальности для всего прогрессивного человечества. К сожалению, четких критериев оценки перспективности темы не существует. Есть немало примеров, когда журналист и редактор имеют на этот счет противоположные точки зрения.

Что может служить индикатором резонансности события? Это и журналистский опыт, и способность улавливать настроения в обществе, и, наконец, обостренное чувство социальной справедливости и собственная интуиция. Но, пожалуй, одним из главных индикаторов служит умение чувствовать именно своего читателя. То есть насколько эта тема резонансна именно для вашей аудитории.

Хрестоматийным примером неправильной оценки резонансности события может считаться история, когда одна из крупнейших американских телевизионных компаний «проворонила» начало первой чеченской войны. Редакторы просто посчитали, что этот мелкий конфликт будет утрясен за два-три дня, и незачем посылать на другой конец света съемочную группу.

Оценивая возможную реакцию общества, надо иметь в виду и то отношение, которое существует к объекту расследования. Требуется особая степень деликатности, когда речь идет о кумирах. Мы столкнулись с этой проблемой, когда готовили материалы о коррупции в руководстве Мариинского театра, делая серию публикаций о мэре Санкт– Петербурга Анатолии Собчаке, когда писали об обстоятельствах убийства Галины Старовойтовой. Общество неохотно расстается со стереотипами и порой просто не хочет знать правду. Никаких определенных критериев здесь не существует, помимо ваших личных этических норм и правил. История журналистики хранит в своих анналах имена людей, которые подходили к этим вопросам с позиции высокой нравственности, и она же знает «невзоровщину», когда во имя истины к вам в спальную комнату могла ворваться ночью съемочная группа.

При оценке резонансности темы нужно учитывать и степень ее изученности наукой, обществом, прессой. В свое время, когда мы только начинали описывать криминальный мир Петербурга, журналисты нашего Агентства столкнулись с негативной реакцией редактора: мол, кого могут заинтересовать мутные потоки сознания уголовников? Но вскоре стало ясно, что руководство неверно оценило перспективность темы: вокруг этой проблемы существовал полный информационный вакуум, и первые же публикации на эту тему вызвали прямо-таки взрывную реакцию в обществе. Однако такая ситуация была типична для 90-х годов. Сегодня, когда запретных тем не существует, а общество перегружено негативной информацией, когда размыты границы нравственности, можно напороться на равнодушие, даже работая с такими, казалось бы, заведомо резонансными темами, как лопнувшие «пирамиды» или злоупотребления чиновников.

Придя к выводу, что критерии оценки резонансности темы во многом субъективны, позволим себе дать несколько советов.

• Оцените информацию, которая уже была опубликована на эту и подобную ей темы. Много ли ваших предшественников ходило схожими тропами?

• Если вы беретесь за тему, на которую многие уже писали, ответьте себе на вопрос: сможете ли вы сказать что-то новое читателям?

• Имейте в виду, что читателей, прежде всего, интересуют обстоятельства, которые могут коснуться их лично или близких им людей.

• Обыватель любит истории из тайной жизни сильных мира сего.

Если вы пришли к выводу о недостаточном интересе общества к теме уже в процессе расследования, не отчаивайтесь и доводите работу до конца. Кое-что можно исправить на этапе написания материала. Опытный журналист даже самые скучные факты может красиво «упаковать». Впрочем, о способах подачи журналистского расследования мы поговорим чуть позже, а пока надо сделать следующий шаг к принятию главного решения.

После того, как вы оценили уровень резонансности темы, следует задаться вопросом о сроках реализации и возможности выполнения вашего начинания. Приступая к работе, надо отдавать себе отчет, каким арсеналом средств поиска информации вы располагаете, как долго позволите себе заниматься этой проблемой, будет ли читателю интересно расследование на выбранную вами тему. Допустим, вы чувствуете, что тема представляет общественный интерес, но при этом осознаете, что ее раскрытию нужно посвятить полгода работы в архиве и столько же времени уделить поиску свидетелей. Пойдет ли ваша редакция на то, чтобы платить вам зарплату весь этот срок? Вряд ли. Но, быть может, вы достаточно обеспеченный человек, чтобы позволить себе год не работать? Если вновь ответ отрицательный, лучше поискать другую тему для расследования.

Помимо сроков, необходимо оценить и степень выполнимости поставленной задачи. Допустим, возникли слухи, что в вашем районе действует банда с Бермудских островов. Она появляется здесь ровно на три недели, совершает кошмарные злодеяния и исчезает в своем Бермудском треугольнике. Все это необыкновенно интересно читателям, но кто же даст вам средства на столь дальнюю командировку! Так в свое время зашло в тупик следствие по делу об убийстве в Санкт-Петербурге певца Игоря Талькова, поскольку основной подозреваемый, Валерий Шляфман, успел уехать в Израиль, а денег у прокуратуры Петербурга на командировку в эту страну не было. Нам самим не удалось довести до конца расследование по розыску зарубежной недвижимости некоторых петербургских чиновников, поскольку, по имеющимся данным, большая ее часть расположена в укромных уголках Франции и Испании. (Помните, мы рассказывали об испанской гостинице вместо небоскреба на Васильевском острове.)

Еще один фактор, который необходимо учитывать наравне с двумя предыдущими, – трудозатраты. В начале 90-х нынешний директор Агентства журналистских расследований Андрей Константинов, а в ту пору специальный корреспондент газеты «Смена», готовил материал о расходовании средств знаменитых в свое время телемарафонов, которые вела Тамара Максимова. В «Смену» поступила информация, что далеко не все средства, собранные в ходе акций, используются по назначению. Когда корреспондент пришел к главному организатору действа, одному из руководителей Петербургского фонда культуры, и попросил показать документы, тот широко улыбнулся, открыл дверь в соседнее помещение и сказал: «Давай, проверяй. Здесь все, что регистрировалось по марафону». Перед журналистом предстал огромный зал, заваленный бумагами. Пять ревизоров не смогли бы обработать всю эту документацию и за год. Впрочем, расследование все же удалось довести до конца – журналист решил ограничиться выяснением судьбы некоторых дорогих подарков, которые вручались представителям благотворительных фондов непосредственно перед телекамерами, и обнаружил, что следы этих подарков теряются в неизвестности.

В Агентстве журналистских расследований вопрос оценки перспективности проведения каждого конкретного журналистского расследования имеет еще одну сторону: целесообразность с точки зрения корпоративной продуктивности. В отделе расследований АЖУРа работа над темами осуществляется бригадным методом, а потому при принятии решения о начале всякого нового журналистского расследования начальник этого отдела задает себе один и тот же вопрос: не получится ли, что большинство его подчиненных вынуждены будут заниматься только этой новой темой в ущерб остальным? Вопрос вполне обоснованный, если учесть, что у отдела постоянно в работе не менее шести-семи тем. Конечно же, в подавляющем большинстве случаев положительный ответ на вышеприведенный вопрос автоматически отвергает такую трудоемкую работу.

Еще один фактор, требующий предварительной оценки, – степень риска. Практически любое серьезное расследование несет в себе определенную долю риска, поскольку всегда найдутся люди, которые дорого бы отдали, чтобы сохранить в тайне ту или иную историю. Поэтому, оценивая степень риска, сразу же прикидывайте, насколько возможно его избежать. В каких-то случаях это сделать нетрудно: если вам, предположим, надо посетить притон наркоманов или бомжей, где всегда существует опасность натолкнуться на агрессивную реакцию с их стороны, прихватите с собой подготовленного к этому – морально и физически – приятеля, а еще лучше – договоритесь с участковым этого района. Степень риска – не только опасность физического воздействия. Одно из наших расследований касалось рынка распространения печатной продукции. Приступая к работе над этой темой, нам пришлось задуматься о том, какие последствия может иметь предстоящая публикация для нашего издания, также зависимого от этого рынка.

Непредсказуема реакция на публикацию и со стороны фанатичных поклонников человека, о котором вы написали. Особенно если речь идет о религиозных деятелях той или иной секты. Сектанты зачастую резко реагируют на интерес журналиста к их духовным лидерам и могут навредить ему в процессе расследования. С особой осторожностью должен действовать журналист при попытках внедриться в криминальную среду. Прямолинейный подход, незнание уклада жизни этих людей, маскарад, почерпнутый из детективных романов, – все это может привести к весьма печальным последствиям.

Ситуации, как вы понимаете, возможны самые разные, но далеко не перед всеми надо пасовать. Вспомним знаменитую работу шведских журналистов, которые разоблачили деятельность разведывательной организация Ай-би (IB) – информационного бюро, занимавшегося не только шпионажем за границей, но и слежкой за общественными организациями и партиями внутри страны. За обнародование государственной тайны журналисты вместе со своим источником угодили в тюрьму, но никто из них ни на секунду не пожалел, что довел эту работу до конца.

Как правильно оценить степень риска, как выбрать оптимальные средства защиты – об этом мы подробно расскажем в разделе, посвященном технике безопасности при проведении журналистского расследования. А пока от оценки перспективности темы перейдем к следующему этапу.

Предварительная оценка круга потенциальных источников информации

Не забывайте, что вполне достоверный с виду документ, оказавшийся в редакции, может оказаться подделкой, слух так и остаться слухом, а «визит инициатора» обернуться душеспасительной беседой с психически нездоровым человеком.

Увы, подтвердить первоначальную информацию удается далеко не всегда. Например, вам сообщают о неком секретном приложении к официально обнародованным документам, касающимся общественно значимой проблемы. Очевидно, подтвердить эти сведения можно, лишь имея на руках сами секретные бумаги, доступные только очень ограниченному кругу высокопоставленных чиновников. Очевидно и то, что обладателям этой информации нет резона передавать материалы журналистам. Скорее всего, вам не удастся довести такое расследование до конца. В данном случае мы рекомендуем отложить тему до лучших времен. И всегда помните, что даже самая интересная и правдоподобная информация, попавшая к вам, ничего не стоит, если ее не смогут подтвердить по крайне мере еще два независимых источника, а еще лучше – найдите ей документальное подтверждение.

Поэтому вслед за оценкой перспективности темы мы должны поставить перед собой вопросы, на которые хотим получить ответы в результате нашего расследования, и наметить возможные источники информации. Если эта тема является новой для вас, то, скорее всего, вам придется расширить круг своих источников. Соответственно, следует понять, кто и что может относиться к их числу, и разработать схемы их получения. Попытайтесь ответить и на вопрос, сможете ли вы найти документальную базу для выбранной темы. В связи с этим очень полезно заранее позаботиться о появлении самого труднодобываемого источника информации, называемого «фигурой легализации». Ведь это – один из немногих доступных журналистам способов самостоятельно сформировать доказательную базу для своего расследования.

Источники, с которыми приходится иметь дело любому журналисту, а журналисту-расследователю в особенности, можно разделить на несколько категорий[120], например:

1) одушевленные и неодушевленные;

2) открытые, частично открытые и закрытые (конфиденциальные);

3) официальные и неофициальные;

4) разовые и постоянные.

Если все вышеописанные этапы успешно пройдены, можно принимать решение о начале расследования. Принять решение – это, прежде всего, определить, какими силами вы будете вести поиск, и сколько времени на это потребуется, а также выработать меры безопасности.

Но вот все позади. Вы определились с выбором темы, правильно оценив ее перспективность, ваши возможности ее реализации, определили приблизительный список потенциальных источников информации и составили грамотный план необходимых для производства данного расследования мероприятий. Теперь можно приступить собственно к журналистскому расследованию.

2.2. Основные этапы расследования

Любое журналистское расследование состоит из:

• составления плана мероприятий;

• сбора и обработки первичной информации;

• работы с источниками;

• систематизации собранной информации;

• формирования доказательной базы;

• генерального интервью;