Антифэнтези

Алиса наклонилась и спросила там у кого-то:

– Тебе плохо?

– Нет, мне хорошо. Стулу плохо! – начало жаловаться из-под стола. – Я сидел, сидел, чай себе пил, а он взял и стал таять. Я ж не специально на него чай пролил… Теперь вот думаю: если я снова пересяду, следующий стул тоже растворится?

– Нет, сиди пока под столом, а то у нас так стулья закончатся, – посоветовал заяц и смачно прихлебнул чай из своей чашки.

– Можно и мне чаю? – осторожно начал я, но Алиса тут же цыкнула на меня:

– Я сказала: не спрашивай… наливай и пей! – И, повернувшись к длинноухому, спросила: – А у вас, уважаемый заяц, чаепитие все еще не закончилось?

– А как оно может закончиться, если на часах… – При этом косой вытащил за цепочку из чашки на столе круглые часы и, открыв крышку, кивнул. – Вот, как встали на пяти часах, так и пьем, а «файв-о-клок» нарушать нельзя!

Я налил что-то из фарфорового чайника в пустую чашку и, отхлебнув вполне настоящего горячего и душистого чаю, попытался осмыслить ситуацию:

– Как же так получается? Они сто лет уже чаевничают, не выходя из-за стола, а чашки все такие же девственно чистые, и чай при этом горячий и свежий…

– Кто сто лет пьет? Что пьет? – забеспокоился заяц. – Алиса только вчера приходила. А чашки чистые, потому что мы все время пересаживаемся… только вот со Шляпой не знаю, что теперь делать. Может, пусть пока под столом посидит? Соня-то вон, все спит. Одно плохо, с кем мне тогда беседы водить?

– А королева к вам в гости не захаживала? – поинтересовалась последними новостями Алиса.

– Нет, только Деликатес, – смутился заяц и пояснил: – Но мы не удержались… в общем, нет больше Деликатеса.

Я почувствовал, что моя башка, пусть и лисья, но все равно начинает съезжать с катушек. Я попытался внести ясность:

– Уважаемый заяц, а вам не кажется все это каким-то бредом?

– Именно бредом! Мы все делаем бредом, – обрадовался заяц. – Говорим и бредем, пьем чай на бреду, играем в крокет на бреду. Часы вот только остановились, и теперь сидим тут.

– А если часы починить? – решил я его подковырнуть с другой стороны.

– Никак нельзя. Ведь уже давно никто не знает, какое точное время, и они начнут ходить неправильно. А как же мы тогда будем жить? Нет, лучше пусть уж так, как есть.

– Железная логика! – тихонько поаплодировал зайцу Гарольд.

– Где вы тут увидели логику? – мурлыкнуло у меня за левым ухом.

Я обернулся и обнаружил на соседнем стуле постепенно проявляющегося кота.

– Что, не усидел один? – поддела его наша егоза.

– Усидел, – невозмутимо ответил Чеширский красавец и лениво добавил: – Просто сюда королева со свитой идет, искать герцогиню. Та ей подсыпала перцу в торт, ну и теперь ее высочество рубит всем головы налево и направо.

– Но здесь не было герцогини! – воскликнул заяц.

– Неправда, я свидетель! – вдруг проснулась Садовая Соня. – А что произошло?

– У вас скрывается эта злодейка! – послышался визгливый голос экзальтированной дамы.

– Уже пришла, – мурлыкнул кот. – Пожалуй, я начну потихоньку линять.

– Я тоже начну линять со страха, – хрюкнула Соня и заснула.

– Но… – в отчаянии воскликнул заяц. – Чайная церемония превыше всего! Надо всем пересесть на один стул вправо, тогда, может, все образуется.

Я понял, что начинаю окончательно сходить с ума, и вдруг королева увидела нашу Алису. Что тут началось! Королева, казалось, забыла про свою вздорность и герцогиню, кинувшись, чуть не рыдая, к Машухе:

– Кого я вижу, Алиса! Мы так скучали! Без тебя совершенно невозможно играть в крокет! Ты немедленно отправляешься с нами. Так, валеты, быстренько подготовьте поле для игры.

Пока она вытаскивала из-за стола «Алису», я кинулся к Гарольду и взмолился, начав с испуга ему «тыкать»:

– Я хоть и не взрослый, но и у меня мозги уже пухнут от этой дури! Вытаскивай нас отсюда побыстрей!

Гарольд невозмутимо улыбнулся и шепнул:

– Не надо принимать все так близко к сердцу. Все в мире относительно. Дай Алисе увести отсюда королеву, и по дороге мы покинем этот мир.

– А что для этого нужно? – спросил я, несколько нервозно потявкивая.

– В некоторых мирах для этого нужно умереть. В других – заснуть.

– А здесь?

– А здесь стоит только захотеть и закрыть глаза! – рассмеялся клоун. – Неужели ты думаешь, что я сразу повел бы вас в опасное место? Только давай выходить согласованно.

Мы мило распрощались с зайцем, Шляпой под столом и висящей в воздухе улыбкой кота. Затем отошли с королевой на безопасное для застольных голов расстояние и, перемигнувшись, одновременно закрыли глаза. Непрерывное ворчание королевы оборвалось где-то на полуслове.

Стоя на туманной дорожке межмирья, Гарольд заметил:

– Как-то мы не попрощавшись ушли.

– Как раз именно по-английски, – кивнула Мышуня. – Я бы еще за столом посидела, но играть в этот крикет или крокет с королевой?..

– А мне показалось, что там самый главный кот, а не королева.

– Нет. Самый главный там был кролик, в чью нору провалилась настоящая Алиса, но с ним мы не успели пообщаться.

– Ладно, так мы еще долго будем выяснять, кто главный, а нам домой пора! Прежде чем куда-либо идти, вам нужно научиться возвращаться, – поставил точку в нашей беседе Гарольд.

Я хотел заметить, что если мы намереваемся навсегда вернуться в наши настоящие тела, то это вроде как и без надобности, но не стал перечить волшебнику, тем более он озадачил нас проблемой самостоятельно выйти к входу в мир Сиолы. Спустя буквально сотню шагов, за очередным поворотом дорожки мы увидели знакомые водяные ворота. Гарольд поздравил нас с успехом и попросил нырнуть в них. Вскоре мы уже открыли глаза, лежа в глубоких креслах, а кристалл все продолжал плыть волнами волшебного света.

«Теперь я понимаю, насколько этот свет похож на межмирье», – зачарованно подумал я.

«Поздравляю! – раздался голос Гарольда у меня в голове. – Если честно, я больше всего боялся, что вам не удастся легко вернуться в эти тела. Ведь они, по сути, не принадлежат вам».

«Теперь нам ничего не страшно!» – в унисон воскликнула Маша.

Однако Гарольд как-то смущенно на нее посмотрел и, глубоко вздохнув, возразил:

– К сожалению, то, что мы с вами проделали, является только первым шагом в пропасть неизведанных опасностей, которые прячет в себе межмирье. Мы сейчас немного передохнем, и я попробую отвести вас в родной мир. Хотя никакой уверенности у меня в этом нет.

С этими словами волшебник встал и открыл дверь, впустив в комнату свет. Я крикнул ему вдогонку:

– А почему нет уверенности?

Ответ мы получили во время беседы на уютной веранде, где специально для нас был сервирован небольшой стол. И ничего хорошего в этом ответе для нас не нашлось, так как у волшебника не имелось ни четкого адреса, куда нас перемещать, ни достаточного опыта таких перемещений.

Мы пили чай, и я отметил про себя, что у сумасшедшего зайца напиток был лучшего качества, но не стал расстраивать Гарольда, хотя заподозрил, что он «подслушал», так как профессор хмыкнул и заметил Сильвии:

– Почему мы не научились выращивать у себя хороший чай?

– Это скорее вопрос к вам, уважаемый, или к Льюису и ему подобным чародеям, – пожала плечами волшебница. – Откуда нам, не путешествующим по мирам, знать, каким на вкус должен быть «настоящий» чай? Ведь для нас настоящий именно этот напиток…

– Да, – вздохнул Гарольд, изысканным жестом беря маленький кусочек печенья. – Вот чего нельзя сделать, так это принести оттуда хоть одно зернышко растения. Все остается на утеху сознанию.

Пока старшие вели ленивую беседу, мы с Мышуней не церемонились ни с закусками, ни с «чаем», так как понимали, что, оставив без внимания гору сладостей на столе, обидели бы хозяина. Когда наши желудки раздулись до состояния полного неприятия пищи, мы, наконец, смогли воспринимать что-нибудь, кроме вкуснятин перед носом.

Словно почувствовав, что мы пришли в полную боевую готовность и не захотели еще от сытости спать, Гарольд начал дальнейший инструктаж:

– Ребята, тот мир, который мы посетили, не является настоящей жесткой реальностью. Даже этот мир Сиолы довольно мягок, а вам предстоит вернуться в очень жестко зарегулированную реальность. Поэтому вам нужно знать, как это сделать и какие опасности вас могут поджидать…

Оказалось, что в такой мир можно заглянуть, только «подсидев» настоящего хозяина какого-нибудь тела. Обычно это можно проделать во время сна, вселившись в тело на время и отправив хозяина погулять в его собственных снах. Для этого нужно «просто» разбудить подходящий объект вторжения и начать им пользоваться. Выйти из мира можно тоже во время сна, ну, или ударив тело по голове чем потяжелее… Однако долго продержаться там тоже сложно, так как спустя примерно сутки хозяину надоест смотреть сны и он силой вернет контроль над телом.

Задача осложнялась тем, что Гарольд весьма смутно представлял, из какого мира мы пришли, так как Кэрролл в свое время не обмолвился ни словом, откуда и кто он. Поэтому старый ректор до сих пор свято верил, что Льюис являлся верным сыном Сиолы. Основываясь на наших рассказах, Гарольд сделал вывод, что у него на примете только два мира, подходящих по описанию под наш.

Дальше он подробно инструктировал, как нужно входить в жесткий мир. После дверей нас будет ждать полная темнота, и мы «на ощупь» должны почувствовать родные тела. Если теперешние хозяева не будут спать, если мы плохо настроимся, или если мы попадем не в тот мир, то окажемся не в своих телах, а в чем-нибудь нам понравившемся или просто «попавшемся под руку». И тут уж надо б ориентироваться по обстановке: определиться, куда попал и какое время суток, если, конечно, это тот мир, который нужен. Затем попытаться найти свое тело в реале и отследить, когда оно пойдет спать, чтобы повторить попытку внедрения.

И самое главное: возвращение, если что-то не сложилось. Гарольд будет ждать нас у двери в мир и «вслушиваться». Нам же нужно крепко заснуть в арендованных телах или впасть в любое бессознательное состояние с мыслью увидеть Гарольда и межмирье. Как только он почувствует наши освободившиеся от тел мысли, он перейдет порог двери и вытащит нас из темноты. Первый раз такой трюк весьма опасен. Старый волшебник вспоминал, как сам пытался в панике несколько раз уснуть, когда за ним гнались преследователи, решившие, что он опасный сумасшедший. Именно Льюис тогда его и вытащил, после того, как неумелый путешественник в отчаянии с разбега въехал в стену позаимствованной головой.

Мы слушали, открыв рты, и проникались всей серьезностью нашего положения. Когда мы все-таки не выдержали долгой и серьезной лекции и стали натурально клевать носом, Гарольд довольно хмыкнул:

– Сильвия, вам не кажется, что наши путешественники вполне готовы к отправке домой?

Волшебница согласно кивнула и помогла нам подняться с уютных сидений. Затем мы совершили рейд по обратному маршруту в магическую лабораторию и почти без проблем оказались с Гарольдом в межмирье – сонное настроение наших организмов весьма этому способствовало.

– Ну вот! – потирая руки, довольно воскликнул слегка флуоресцирующий волшебник. – Двух зайцев убьем: и тела выспятся, и хозяева выгуляются!

Мы весело отправились по туманной дорожке, вьющейся в непонятно каком пространстве неизвестно какой реальности. Как и в прошлое посещение, вскоре за очередным поворотом появились ворота. На этот раз они были какие-то уж очень простые: две створки некрашеного и неструганого дерева висели на таких же деревянных, потемневших от времени столбах и ничего больше. Даже кольца какого или ручки не привинтили. Впрочем, зачем ручки воротам, которые никогда не открывались? Или открывались? Надо спросить у Гарольда…

Но Гарольд не дал расползаться нашим любопытным мыслям, а быстро повторил инструкцию о том, как входить в мир и как из него выбираться. Мы сосредоточенно кивнули и, следуя указаниям, одновременно прыгнули, крепко взявшись за руки – это для того, чтобы помогать друг другу в поиске, а если что-то пойдет не так, то чтобы оказаться где-нибудь рядышком.

Действительно, полная темнота – хоть закрывай, хоть открывай глаза. Только чувства. Первое – присутствие Маши; второе – какой-то шепот или шорох, третье – ощущение чужого мира. Как будто ты рыба в аквариуме, которая тычется мордочкой в стекло и скользит по невидимой поверхности.

Так, что-то теплее – от Маши тоже исходит мысль-узнавание. Но все равно, что-то не то. Непонятно, сколько мы так скользим по краю какой-то невидимой пропасти. Я начинаю уставать. Она тоже. Все! Нет сил. Ничего более приемлемого я все равно не могу ощутить. Маша согласна, она тоже чувствует такую возможность. Входим!

Прыжок. Меня как будто засасывает в тело. Все! Я на месте. Сплю. Какой-то хрюк окончательно будит меня. Кажется, это я сам так всхрапнул. Но я же в жизни не храпел! Пытаюсь, не открывая глаз, прийти в себя. Странно, я не лежу в кровати, а сижу. Вокруг гул тихо переговаривающихся голосов. Болит спина. Чего же она так болит? Просто ломит всю поясницу! Надо отвлечься…

Ага, какие-то перехихикивания. Уж не в мой ли адрес? Такого я оставить без внимания не мог и стал потихоньку, чтобы не обнаружить себя, приоткрывать глаза. Первое, что оказалось в поле моего зрения, были руки. Не мои руки. То есть мои, но какие! Старые, с иссохшей кожей, слегка подрагивающие. Неужто меня занесло в тело какого-нибудь старца? А если старухи? В панике я приоткрыл глаза чуть шире и с облегчением заметил, что одет в какой-то темный пиджак и брюки, под которыми угадывались иссохшие коленки.

Так, теперь не спешить! Сначала я тихонько, не меняя положения, перевел глаза в ту сторону, откуда доносилось сдавленное хихиканье и шепот.

Хм… это что еще за тетки? Не совсем тетки – лет этак на 18–20 потянут. А наряжены, разукрашены – прям хоть на ярмарку. Хотя, в общем-то, как обычно для такого возраста: лишь бы спереди или сзади чего не вывалилось, а то одежда того гляди лопнет…

Чего-то я разбрюзжался – видимо, влияние старческого организма. По правде сказать, девки были староваты и не в моем вкусе. Вот Машуткина легкая фигурка с парой очаровательных прыщиков мне больше нравилась…

Опять я куда-то не туда мыслями уплываю. Надо срочно определяться, где, что и когда. Причем желательно уложиться в ту же минуту, но вот вопросов оказалось гораздо больше чем один. И все-таки первым делом надо попытаться определиться, не проявилась ли где-нибудь поблизости моя вредная, но такая необходимая напарница? А то без ее острот я чувствую себя не в своей тарелке, или даже хуже – не в своем теле.

С «когда», кстати, довольно понятно: дело происходит днем. Значит, наши настоящие тела сейчас гуляют себе в школе или еще в каком месте, куда загнали их нынешние владельцы. По крайней мере, не спят. Иначе я бы не оказался сейчас в этом дрыхнущем на занятиях профессоре.

Профессор или нет, я наверняка не знал, но, судя по великовозрастным ученицам, это заведение явно не школа. А что еще может делать такое старье с кучей молодых теток? К тому же не только теток – я заметил пару парней в углу. Итак, я уже смелее обвел помещение взглядом из-под густых бровей. Это была обычная классная комната. Студентов насчитывалось человек пятнадцать. Они что-то читали, а на столах валялись какие-то штуковины, типа тех конструкторских наборов, что мы собирали из железяк или пробирок на уроках химии и физики.

Но не это меня интересовало. Я искал, нет ли в комнате таких же неудачно задремавших студенток, как и старый профессор, приютивший меня? И я нашел: в левом углу, у окна, прислонившись к стене, посапывала одна крупная перезрелая девица, довольно смешно отвесив челюсть во сне.

Поняв, что это, возможно, наш с Мышуней шанс, я осторожно встал и, стараясь не скрипеть громко суставами, нетвердой походкой направился к сплюшке. Ее соседка стала было поворачиваться с явной целью разбудить засоню, но я перехватил ее тревожный взгляд и поднес к губам палец, показывая, что не надо шуметь. Приближаясь, я не смог скрыть ехидной усмешки, но, поймав пару удивленных взглядов, удержался от самых радикальных действий – меня так и подмывало ущипнуть эту плюшку-сплюшку за весьма сытый окорок. Понимая, что представляю собой что-то вроде артиста на сцене, я милостиво улыбнулся зрителям и, взяв подвернувшийся кусочек бумажки на парте, начал им тихонько щекотать дородную девицу под носом.

Вышло довольно удачно. Моя «пациентка» зашевелила туда-сюда ноздрями и вдруг оглушительно чихнула.

– С добрым утром! – воскликнул я, поразившись тому скрипу, который вырвался из моего горла, и, когда деваха очумело уставилась на меня, заботливо спросил: – Машенька, я тебя не напугал?

– Я… не М-машенька, – пробасила дуреха и то ли обиженно, то ли испуганно зачастила. – Меня Агафьей зовут, простите, профессор, я ночь не спала, все учила.

– Вы меня простите, запамятовал! Склероз, знаете ли, еще никто к старости не отменял… – расстроенно пробормотал я и с некоторой паникой подумал: «Как же теперь Мышуню разыскать?»

В этот момент мой взгляд наткнулся на другую, совсем даже не спящую девицу, гораздо более импонирующую своей худобой моим, признаться, весьма юным вкусам (не представляю, что мне когда-нибудь стали бы нравиться такие сытые булки). Но дело было не в стройности девушки, и не в ее прямых черных волосах, и даже не в смешно вздернутом носике. По ее тревожным глазам я догадался, что явно что-то пропустил. К тому же она так смешно тянула руку – я не посещал занятий в университетах, но этот жест мне до боли знаком по школе.

– Профессор… – вымолвила девушка, и я не смог не подойти к ней.

– Чем могу быть полезен? – выскочила из меня почти на автомате напыщенная фраза, явно подсунутая мне этим старым телом.

– Профессор… я – Маша… – и быстро сверкнув взглядом по вслушивающимся студентам, она спросила шепотом: – А вы Михаила помните?

Я почувствовал, как совершенно неприличествующая профессору, идиотская улыбка блаженно расползается по моим морщинам.

– А имя Гарольд вам ничего не говорит? – лукаво заметил я, на что девчонка уже смело воскликнула:

– А Сильвия?

– Йес! Ох-ох-ох! – воскликнул я, неосторожно подпрыгнув и схватившись за поясницу. Совсем забыл о своих ограниченных двигательных возможностях! Проковыляв назад к учительскому столу, я, на ходу выдумывая, как бы нам с Машей смыться из классной комнаты, обратился к присутствующим: – И на старуху бывает проруха: не понос так золотуха! Так вот, к чему это я? Да… вы уже ознакомились с инструкцией? Тогда приступайте к работе! А мне что-то нездоровится, нужно отойти… – и заметив испуганно-недоуменные взгляды, добавил: – Пока что не насовсем, только на часик. Кстати, мне бы помощь не помешала… вот вы, – я ткнул иссохшим пальцем в Машуню, прячущуюся под вполне симпатичной внешностью. – Помогите старику доковылять до кабинета задумчивости… пардон, то есть моего кабинета… есть же у старого профессора какой-нибудь кабинет?

Мышуня с готовностью бросилась ко мне на помощь и, схватив под руку, чуть не волоком вытащила в коридор. Мы встали в пустом длинном переходе и некоторое время молчали. Наконец во мне взыграла обида:

– Ну почему так всегда: я опять в какой-то утиль угодил, а ты девочка «все-при-всем»!

– Не брюзжи, господин профессор! Чего тебе еще надо? Почет, уважение и здоровый сон во время занятий!

– Чья бы корова мычала… или ты что, в неспящую красавицу что ли, воткнулась?

– Да, похоже, у тебя и в самом деле с мозгами проблемы! – усмехнулась егоза и пояснила: – Эта милая девушка тоже немного прикорнула – я просто проснулась раньше тебя.