Ареал. Вычеркнутые из жизни

Он сверился с экранированным УИПом. По обе стороны от медвежьей тропы наблюдалась активность Паутины, но ширина просеки была достаточной для безопасного передвижения. Майор вывел отряд на тропу и ускорил шаг. Лучше выйти из этого района поскорее. Если косолапый голоден, он будет рыскать по округе до тех пор, пока не разыщет добычу, и рисковать не стоило. Сюда можно вернуться завтра, а сейчас продолжить поиски в соседнем секторе. Здоровяк оглянулся и поманил рукой Влада:

— Водяной, смени меня! Веди пока прямо, старайся придерживаться просеки. — Он посторонился, пропуская вперёд Влада, и отряд продолжил движение. Дождавшись, пока проводник отойдёт на достаточное расстояние, Медведь коснулся плеча идущего следом бойца: — Шорох, иди к Водяному. Присмотри за ним, мимо аномалий он топает лихо, но этот лес стоял тут ещё до Ареала. Зверья здесь много, не ровён час, не заметит кого! Держись возле него, опыта у Водяного пока маловато, надо поберечь человека.

Шорох молча кивнул и ускорил шаг, догоняя Влада. Майор расстегнул планшет и сверился с составленной Расом картой. По мнению молодого сталкера, подземный ход из ГНИЦ должен был выходить на поверхность в этих местах и обыскать нужно довольно широкую полосу местности. Для удобства её разбили на шесть секторов и, дождавшись ближайшей нелётной погоды, приступили к прочёсыванию леса. Места здесь оказались довольно плотно заселены мутировавшим зверьём и вдобавок густо засеяны аномалиями, и поиски шли существенно медленнее запланированного. Приходилось много петлять, обходя очаги радиоактивного заражения, так что подолгу находились без движения, пропуская токсичные облака и газовые аномалии. В результате за вчерашний день не проверили и десяти процентов ближайшего к Ухте сектора, а сегодня и вовсе приходится перемещаться в соседний…

— Медведь, ответь Базальту! — зашипела гарнитура рации. — Медведь — Базальту!

— На связи! — откликнулся майор. Осколков метеорита катастрофически не хватало, они требовались буквально для всего, и потому было решено максимально задействовать их в научных программах и оборудовании, обеспечивающем жизнедеятельность Базы. Для боевой работы осколками экранировали УИПы каждого, и только две рации на всех. Всё остальное экранировать было нечем, и в этой связи план Раса об относительно безопасном проникновении в ГНИЦ становился ещё более актуальным.

— Из ГНИЦ доносится интенсивная стрельба, — доложил Базальт. — Похоже, кто-то из Общаковской экспедиции всё-таки выжил и пытается прорваться к выходу.

— Надо же, — удивился Медведь. — Редкость, однако! Кому-то повезло, если не считать смертельной дозы радиоактивного облучения. Вы там аккуратнее. Посмотрите, чем всё закончится.

Базальт, Рас и Кварц остались в развалинах района РАО вести наблюдение за зданием ГНИЦ. Раз кто-то ещё ищет подземный ход, то подобная мера предосторожности лишней не будет. Если какой-нибудь отряд тоже решит провести поиски, то заходить в лес удобнее всего со стороны высотки, и знать о появлении конкурентов — значит избежать внезапных неприятных сюрпризов. Тем более что Общак собирается в эти же дни послать в ГНИЦ очередную порцию пушечного мяса. Поэтому выставить наблюдателей в месте наиболее вероятного появления противника было не просто предосторожностью, но необходимостью. И Медведь не ошибся, наблюдательный пост, организованный в развалинах недалеко от ГНИЦ ещё вчера, сегодня утром засёк Общаковскую экспедицию. Бандиты появились рано, пользуясь предрассветными сумерками для обнаружения Паутины, и сразу же вошли в здание через главный вход. Других отрядов в том районе не появлялось, лишь дважды по Западной в сторону Сенюкова и обратно проходили стандартные патрули Зомби, охраняющие белоснежную высотку. Чем вызвано такое отношение Зомби к зданию ГНИЦ, оставалось загадкой, но хорошо вооружённые группы из полутора-двух десятков Зомби появлялись на улице ежедневно. Каждые четыре-пять часов патрули проходили мимо ГНИЦ, двигались вдоль дороги метров четыреста-пятьсот, после чего поворачивали обратно. При этом внутрь высотки они не заходили никогда.

— Ничем хорошим это не закончится, — ответил Базальт. — Мы тут не одни. Двое наблюдают за выходом с другой стороны улицы.

— Может, страхующие? — предположил Медведь. — Ждут возвращения выживших?

— Нет, — уверенно опроверг его боец. — Страхующие сидят в других развалинах. Их я тоже вижу. Наши гости явно не с ними. У каждого «Невидимка», мы заметили их при визуальном наблюдении.

— Кто-то решил поживиться плодами чужих усилий? — усмехнулся здоровяк. — Как некрасиво!

— Предлагаю поучаствовать! — заявил Базальт. — Чем мы хуже? И потом, нам всё это добро нужнее. Им бы бабла поднять, а у нас научный отдел ради всех вкалывает, и даже «спасибо» не требует за труды.

— Согласен, — здоровяк сверился с компасом. — Продолжай наблюдение, мы сворачиваемся и выдвигаемся к вам. Конец связи.

Сориентировавшись на местности, Медведь застегнул планшет с картами и вдруг почувствовал, как кто-то несильно тянет его за ремень «Печенега». Майор оглянулся, но рядом с ним никого не оказалось, идущий крайним в колонне отряда Айболит удалился от него уже на десяток шагов. В следующий миг Медведь увидел, что пулемёт тянет за ремень сам себя, зависнув в воздухе, словно воздушный шарик на ниточке. Ещё через мгновение раздался тревожный писк УИПа. Здоровяк бросил взгляд на индикаторы, схватил рукой натянувший ремень пулемёт и бросился бегом вслед за санинструктором. Догнав Айболита, майор коснулся его плеча рукой:

— Бегом марш! За нами идёт Магнит, прямо по тропе! — Оба бойца рванули вперёд. — Здоровый, подлец, до него больше двух метров было, УИП молчал, а «Печенег» ремень натянул, что собака поводок! Быстро движется, шагом не уйти! — крайняя пара фраз предназначалась уже всем остальным, и Спецотряд перешёл на бег.

К району РАО вышли через полчаса. Рас встретил их в начале улицы и повёл к наблюдательному посту в обход, чтобы исключить попадание в поле зрения противника. Пока бойцы вслед за Водяным пробирались через усыпанные Студнем руины, доносившаяся из здания ГНИЦ автоматная стрельба стала громче. В тот момент, когда Медведь осторожно приближался к Базальту, скрываясь за обломками стен и горами строительного мусора, с улицы раздался истошный вопль. Из окна высотки на четвёртом этаже, вдребезги разнося остатки рамы, вылетел облачённый в рваный ОЗК бандит и, панически размахивая руками и ногами, рухнул вниз. Его тело с глухим шлепком врезалось в потрескавшийся асфальт дорожного покрытия и замерло. В окне мелькнула человеческая фигура, затрещала длинная автоматная очередь, рваными сполохами вспышек дульного пламени освещая мрак, и раздался надрывный крик:

— Сдохни, падла!!! — В ответ последовал яростный трубный рёв, словно некто захотел заглушить оскорбления работой циркулярной пилы. Сквозь рёв скорее угадывались, чем слышались, низкие вибрации быстро приближающегося топота мощных ног. Послышался глухой тяжёлый удар, хруст, и беспорядочно бьющий автомат умолк.

Через несколько секунд автоматная стрельба вспыхнула ближе, вновь донеслись крики и отчаянная ругань. Громыхнул разрыв гранаты, затем ещё один, чей-то пронзительный вопль захлебнулся, переходя в бульканье, и вновь загремели очереди, утопая в многоголосье рвущего нервы рёва. Вспышки выстрелов озарили темноту в фойе ГНИЦ, и из его дверей выскочил человек в ОЗК. Капюшон на его голове был разодран в лохмотья, словно кто-то сорвал с него противогаз длинными и острыми когтями, окровавленное лицо искажала гримаса злобы и ужаса. В одной руке человек держал автомат, в другой густо забрызганный кровью рюкзак, набитый чем-то угловато-квадратным. Вслед за ним из дверей выбежало ещё двое, тащивших на себе раненого, с тела которого наземь обильно стекали кровавые струйки. Люди, не останавливаясь, бросились бежать. Изнутри первого этажа донёсся истеричный поток ругательств, сопровождающийся автоматной очередью, и в дверях появился ещё один человек, бегущий боком вперёд и отстреливающийся от кого-то, невидимого с этой стороны. Внезапно стреляющий дернулся всем телом и рухнул, роняя автомат. Он истошно заорал от дикой боли, хватаясь руками за голову, и принялся кататься по полу. Несколько секунд он бился в конвульсиях, пуская изо рта пену, после чего его крик сменился булькающим звуком, из горла и носа хлынула кровь, и человек затих. Его подельники добежали до ближайших развалин и бросились за нагромождения обломков, пытаясь укрыться от жуткого врага. Из развалин раздался чавкающий звук, и кто-то истошно закричал от нестерпимой боли.

— Вляпались, — поморщился Базальт. — Там Студень везде, и Раздиратель сидит прямо за стеной. — Он поднёс к глазам бинокль: — Кто-то шевелится, не все угробились…

— Тсс! — прервал его Медведь, кивком указывая на ГНИЦ. В темноте фойе едва угадывалась человеческая фигура, словно кто-то худой и сутулый в белом халате, медленно переставляя ноги, брёл к входным дверям. Различить облачённое в белый халат существо мешал полумрак, но неестественно монотонные движения ясно свидетельствовали о том, что человеческого в нём осталось не много. Фигура в белом приблизилась к лежащему в дверях трупу, медленно схватила его за лодыжку и так же монотонно потащила вглубь ГНИЦ исчезая в темноте.

Из развалин с противоположной стороны дороги показались несколько вооружённых человек и осторожно двинулись через улицу к руинам, в которых спрятались спасшиеся из здания ГНИЦ люди. Появившиеся расшвыривали вокруг себя гильзы и не сводили взглядов с окрестных развалин, ощетинившись автоматными стволами. Добравшись до цели, один из них что-то негромко выкрикнул, стремясь понять, выжил ли там хоть кто-нибудь. Ему ответили, и группа, не переставая швырять пробники, медленно вошла в развалины. Через пять минут они вернулись на дорогу, таща на руках одного из выживших. Второй шёл сам, так и вцепившись в мешок с добычей.

— Трёхсотый не жилец, — Базальт приник к биноклю. — Вляпался в Студень по самое не хочу. Уже до пояса размяк. Умрёт минут через пятнадцать самое большое. У второго шок. Они рюкзак у него из руки вырвать не могут. Мужик идёт, словно новоиспечённый Зомби в Эпицентр, даже зрачками по сторонам не водит. Неудивительно. Их внутрь входило двадцать один человек. Бодренько так шли, словно парочку студентов толпой на гоп-стоп брать.

— А где наши гости? — Медведь осторожно выглянул из-за крупного обломка. — Видишь их?

— В доме напротив, — ответил пулемётчик. — Наблюдают за рюкзаком в руке выжившего с очень большим интересом. Тысяча против одного, очень скоро добыча сменит владельцев.

— В Жёлтой они нападать не станут, слишком рискованно, недолго и самим вляпаться, — задумчиво произнёс майор. — Если ты прав, то засада уже готова и ждёт в Зелёной Зоне, скорее всего, у самой границы, чтобы не упустить из-за какой-нибудь случайности. Рас! Влад! Сюда! Смотрите внимательно! — он забрал у Базальта бинокль и протянул его молодому сталкеру. — Счастливчики местного спортлото возвращаются домой с добычей. Теперь бери левее, в развалины. Видишь двоих? Это желающие оспорить выигрыш. Обмен претензиями произойдёт в Зелёной Зоне, скорее всего, у самой границы. Мы должны быть там раньше или хотя бы одновременно. И выйти с фланга, чтобы не попасть под шальные пули. Ведите! Быстро и аккуратно!

Обходной путь через развалины получился вдвое длиннее обычного маршрута, очаг радиоактивного заражения, в центре которого находится ГНИЦ, быстрее было обойти слева, вдоль городской окраины. Но идти тем путём не решились, местность слишком открытая, легко попасть под огонь засады, а углубляться за кромку леса слишком долго. Пришлось обходить с другой стороны, что заняло больше времени. В итоге к началу боя добраться до места событий не успели и на сближение с противником шли, ориентируясь на звуки стрельбы. Чтобы не попасть под шальные пули, пробирались через руины, и хоть вокруг уже была Зелёная Зона и УИПы работали на полную мощность, идти бегом по забитым Студнем развалинам было слишком рискованно. Возле грохочущих стрельбой кустов оказались к самому завершению перестрелки.

Общаковская экспедиция была подготовлена довольно грамотно. Если внутрь ГНИЦ послали пушечное мясо, которому вряд ли объяснили всю полноту ожидающих их перспектив, то их возвращения ждали люди опытные. Те, кто встретил уцелевших, сумели выйти из Жёлтой Зоны без потерь и добрались до окраины Ухты, где их ждал видавший виды бортовой грузовик. Машина была накрыта старой маскировочной сетью, и возле неё дежурила охрана. Те, кто задумал ограбить экспедицию, явно были осведомлены о деталях её проведения заранее, так как точно знали, где будет спрятана машина и сколько человек при ней останется. Рисковать и делать ошибки нападавшие не собирались. Они взяли на прицел замаскированный грузовик ещё до возвращения экспедиции и терпеливо дожидались нужного момента. Как только несущие добычу люди приблизились к грузовику и охрана, опустив оружие, принялась снимать с него маскировочную сеть, засада открыла огонь. Вышедших из Жёлтой срезало сразу, не попавшие под первый залп охранники залегли за колесами грузовика и пытались отстреливаться, но силы оказались слишком неравными.

Спецотряд вышел к месту боя, когда у троих оставшихся в живых обороняющихся уже заканчивались патроны и стрельба от грузовика практически стихла. Выискивать всех участников засады, засевших в придорожных кустах, не было смысла. Засаду готовили заблаговременно, и все её участники имели при себе «Невидимки». ОСОП занял позиции в тылу у нападающих и стал ждать дальнейшего развития событий. Тем временем со стороны грузовика последовали возмущённые претензии оставшихся в живых бандитов. Они обвиняли противников в беспределе, нарушении всех понятий и тому подобной уголовной чуши, полностью понять смысл которой не удавалось из-за обилия фени и воровского жаргона. В ответ засада разразилась ещё большим возмущением, ставя в вину оппонентам нарушение территориальных границ, посягательство на добычу и прочие преступления. Стрельба прекратилась, ругань усилилась, и огневые точки засады удалось быстро выявить по звуку голосов. Медведь раздал бойцам цели, но открывать огонь не спешил, подозревая, что вряд ли дело обстоит так просто, как кажется на первый взгляд.

Его правота подтвердилась через пять минут, когда у грузовика загремели выстрелы и зазвучали крики. Пока укрывшиеся за машиной уголовники пытались выторговать себе жизнь, несколько врагов обошли их с тыла через лес и попросту расстреляли в спину. Стрельба стихла быстро, и вскоре стрелки появились у грузовика. Один из них держал в руке рюкзак с добычей и махал рукой. Засада, довольно галдя, повылазила из укрытий и двинулась к машине.

— Как только соберутся в кучу, открываем огонь, — тихо прозвучал в ближнем эфире голос Медведя. — Капкан, работаешь первым по моей команде. Кумулятивную гранату в грузовик, потом заряжаешь ТБГ и по скоплению противника. Приготовиться к бою!

Уголовники подошли к грузовику и занялись сбором трофеев. Человек десять принялись обыскивать убитых, несколько бандитов полезли в кузов, кто-то распахнул дверь в кабину и вытащил оттуда труп водителя. Остальные собрались вокруг рослого тощего человека в «Латнике» поверх охотничьего камуфлированного костюма, которому передали рюкзак с добычей из ГНИЦ. Тот взвесил его в руке, скривился и что-то сказал, указывая на густо покрывающие рюкзак пятна крови. Толпа вокруг него загоготала, и он поднёс ко рту портативную радиостанцию.

— Капкан, огонь! — отдал команду Медведь, и в густых кустах громко ухнул РПГ-7.

Граната вошла точно в топливный бак грузовика, и изношенная машина с грохотом взорвалась, разбрасывая вокруг себя огненные брызги, обломки и находившихся в кузове бандитов. Дробно застучал пулемёт Базальта, срезая заметавшуюся толпу, и Спецотряд приступил к уничтожению противника. Пока опешившие уголовники, попадав на землю, пытались понять, что происходит, Капкан сменил позицию и перезарядил гранатомёт. Неторопливо оценив диспозицию противника, он выбрал наиболее эффективную точку прицеливания и произвёл второй выстрел. Термобарическая граната ударила в скопление залёгших бандитов, выжигая всё в радиусе четырёх метров и нанося контузии и ранения тем, кому повезло оказаться дальше. Взметнувшиеся на разлитом бензине языки пламени быстро осели под действием Ареала, и оставшихся в живых уголовников стало видно лучше. Кинжальный автоматно-пулемётный огонь безжалостно уничтожал врагов одного за другим, и те из них, кто оказался догадливее, попытались спастись бегством. Они рывком вскочили на ноги и бросились за вяло горящий грузовик, стремясь под его прикрытием бегом скрыться в лесу.

— Байкал! Рюкзак! — Медведь рванул «Печенег», переставляя сошки на метр правее, чтобы достать очередью разбегающихся бандитов. Их главарь с рюкзаком в руке быстро приближался к густой растительности.

ВСС Байкала тихо щёлкнула, и уголовника швырнуло наземь. Он изогнулся от болезненного удара и пополз к кустам — «Латник» удержал тяжёлую пулю. Второй «Дырокол» догнал его в двух метрах от спасительной зелёнки, и бандит дёрнулся, словно от удара током. Он выпустил рюкзак и перевернулся на спину, хватаясь за руку, и взвыл от боли, скалясь стальными коронками передних зубов. В следующую секунду из кустов высунулся субтильного вида боевик, схватил раненого за воротник и втащил в кусты. Пулемётная очередь Медведя вспорола растительность, но понять, достигли ли пули цели, было нельзя.

— Байкал, Шорох, Айболит! На вас рюкзак! — майор сменил прицел и короткой очередью пригвоздил к земле уголовника, метнувшегося к окровавленному мешку с добычей. — Чтоб ни одна тварь не подошла! Кварц, Водяной, следить за тылами! Рас, наблюдение за зелёнкой! Капкан, работаешь по целеуказанию Раса! Я за рюкзаком, Базальт, заградительный огонь!

Здоровяк окинул взглядом место боя. Живых противников видно не было, «Филин» целей в кустах не показывал, но это ещё ничего не значило. У многих из засады были «Невидимки», кто-то мог затаиться в зелёнке, кто-то прикинуться убитым. Но другого выхода не было, придётся рисковать. Очень скоро из центра Ухты на звуки взрывов подойдут крупные силы бандитов, и тогда забрать рюкзак станет и вовсе невозможно. Майор подобрал «Печенег», принял изготовку для стрельбы с ходу от бедра и, пригнувшись, короткими зигзагами побежал к окровавленному рюкзаку. Позади короткими очередями заработал пулемёт Базальта, методично простреливая особенно густые кусты, за которыми могли укрыться отступившие враги. До рюкзака удалось добраться без происшествий, помогло то, что место боя оказалось чистым от аномалий, не было даже Студня, несмотря на близость Жёлтой Зоны. Подхватив трофей, Медведь быстро вернулся обратно.

— Уходим через Жёлтую! — приказал он, едва добравшись до позиций ОСОП. — По кратчайшему расстоянию! Водяной, действуй!

— А как же трупы?! — остановился Рас. — Там же «Невидимки»! Штук десять, не меньше! Можно, я сбегаю? Я быстро!

— Рас, на Базу бегом марш! — устало вздохнул майор. — Жадность фраера губит. Повезло, что я пулю не получил, пока за этим бегал. — Он тряхнул зажатым в руке мешком. — Не ожидали уголовнички нападения прямо у себя дома. Так бы далеко от мешка не ушли. А ты собрался трофеи собирать. Сейчас здесь будет слишком много желающих тебе помочь. Всё, уходим. Вперёд!

Отряд, не покидая растительности, бегом двинулся к Жёлтой Зоне. Когда до границы оставалось метров десять, позади послышался звук ревущих моторов и из городских развалин к месту боя выскочила пара набитых вооружёнными людьми грузовиков в сопровождении десятка квадроциклов. Квадроциклы рассыпались в разные стороны, объезжая отмеченные вешками аномалии, и рванули к кромке растительности, стремясь скорее обнаружить врага. Грузовики прошли дальше вперёд, затормозили перед усыпанной трупами поляной и начали высаживать боевиков. Медведь ускорил шаг, отмечая, что с бандитами удалось разминуться на какой-то десяток секунд, значит, среди развалин имеются чистые проездные дороги. Наконец расцветка неба и устилающей землю травы привычно поменялись местами друг с другом, и Водяной перешёл на шаг. Бойцы немедленно сократили дистанцию между собой. Предстоящий участок пути был заполнен аномалиями особенно плотно, и каждый должен был держаться в зоне действия УИПа впереди идущего. Малый радиус действия внутри Жёлтой Зоны даже экранированного прибора затруднял определение направления движения плавающих аномалий, а без этого можно было вляпаться, даже идя по тропе вслед за проводником. Обычно такую задачу решали простым разбрасыванием гильз, теперь же появилась возможность сравнивать скорость срабатывания двух УИПов, своего собственного и того, что несёт идущий впереди или позади тебя человек. Это было и проще, и надёжней, и потому особо опасный участок дороги удалось преодолеть быстро.

Выбравшись на относительно чистое место, Спецотряд развернулся и занял позиции. Если уголовники решились отправить погоню, то встретить её лучше всего здесь. Среди аномалий особо не повоюешь, и любое численное преимущество противника на узкой тропе сойдёт на нет, а затаившаяся вокруг в обманчиво чистой пустоте безжалостная смерть с удовольствием заберёт себе любого, кто в горячке боя сойдёт с безопасного коридора.

— Ждем час и уходим, — решил Медведь, устанавливая на сошки «Печенег» под прикрытием лохматой синюшно-жёлтой копны побегов Ленточника. — Водяной, смотри по сторонам и передвигайся между нами почаще. Наверняка чего-нибудь приползёт, не хотелось бы сюрпризов… — Бегство от наступающего на пятки Магнита было очень свежим воспоминанием.

— Медведь, а что там, в рюкзаке? — рядом откуда ни возьмись материализовался Рас. — Можно, я посмотрю? — парнишка изо всех сил делал вид, что любопытство совсем не раздирает его на части. — Говорят, в Ареале новый мет появился, «Грелкой» назвали, он радиацию из организма выводит! Его раньше считали бесполезным, а как радиоактивные очаги появились, так это свойство и выяснилось! Вдруг он там тоже есть?!

Майор иронично хмыкнул и покачал головой. Вот дети, ничто их не берёт! Тут смерть кругом, кровища льётся, а он уже одной ногой внутри ГНИЦ и смотрит на пропитанный кровью рюкзак, словно на мешок с подарками от Деда Мороза. Здоровяк вновь перевёл взгляд вглубь взятой на прицел тропы. Там по-прежнему было пусто, лишь порыв слабого ветра гнал через синюшный подлесок облако Жёлтого Пуха.

— Смотри, раз невтерпёж, что с тобой поделаешь, — махнул рукой Медведь. — Всё равно загораем.

Молодой сталкер нетерпеливо рванул липучки, запечатывающие молнию, и открыл рюкзак. Он влез внутрь двумя руками и принялся увлечённо перебирать содержимое.

— Контейнеров экранированных полно! — едва ли не с детским восторгом сообщил он, не отрываясь от исследования трофеев. — Десятка три, не меньше! Видимо, собирали с лабораторных стендов, потому что все они маленького размера! Я открою, да? — он выудил из рюкзака серебристую коробку и завозился с замком. — Блин, кодовый! Ладно, на Базе подберу комбинацию, сто процентов, там что-то интересное! — Рас выхватил другой контейнер и щелкнул замками. — Осколок! Размерный ряд «D», честное слово! — Глаза молодого сталкера светились неподдельным восторгом, — тут ещё один! Два! Нет, три… да их тут полно! Они что, метов вообще не нашли?! Кто ж так ищет! — он увлечённо копался в экранированных коробках. — Ого! Отмычка! Круто!

Медведь скосил глаза на воодушевлённо копающегося в рюкзаке Раса и спрятал улыбку. Как мало иногда нужно человеку для счастья. Если мы способны извлекать маленькие человеческие радости даже из пропитанного кровью мешка, находясь посреди заполненного смертью пространства, то почему же мир до сих пор устроен настолько хреново? С таким оптимизмом человечество давно должно было жить дружно и счастливо. Жаль, что способность разглядеть хорошее в любой ситуации дана не всем. Слишком много на белом свете зажиревших эгоистов, ратующих лишь за набитость собственного брюха. Сытая жизнь превращает человека в демагога, обожающего болтать, но не действовать. И всякая мразь этим пользуется. Ещё больше жаль, что Рентген погиб в Эпицентре, у них с Туманом была такая уникальная возможность подпалить хвосты целой своре власть имущих шакалов… Впрочем, Кварц до сих пор свято уверен, что его командир жив и затаился где-то, выжидая нужного момента. Разубеждать в этом контрразведчика язык не поворачивался, и весь Спецотряд, не сговариваясь, принял его точку зрения. Медведь беззвучно вздохнул. Что-то в нашем мире устроено не так, если первыми всегда погибают лучшие, а выживает лишь трусливая падаль, заранее забившаяся поглубже в самую дальнюю нору. Майор устало протёр глаза и вернулся к пулемётному прицелу, сквозь который уходила вглубь забитого аномалиями пространства извилистая звериная тропа с безопасной шириной от силы в пару шагов.

В двух километрах от позиций приготовившегося к бою Спецотряда, на окраине руин Ухты, у остова сгоревшего грузовика собралось не меньше сотни вооружённых бандитов. В центре толпы донельзя худой сутулый уголовник со злобным лицом, густо покрытый блатными татуировками, перевязывал руку своему подельнику, кривящемуся от боли стальными коронками.

— Суки легавые! — шипел сквозь зубы Фикса. — Развели нас, как жирных фраеров! Братвы два десятка рыл богу души отдали! — Он вновь поморщился, глядя, как Немой затягивает на повязке узел. — Всё, покатит! Поехали к Хозяину, надо перетереть ситуацию!

— Фикса, я не понял, а чё, мы за ОСОПом не пойдём, что ли? — воинственно оскалился кто-то из толпы. — За братву обратку дать надо!

— В Жёлтой Зоне? — окрысился на него Фикса. — Они перевалят нас там, как детей! Уже ходили пару раз, и, кстати, тебя, Костыль, я там не помню! Так что следи за базаром, когда перед старшим понты нарезаешь! А обратку мусорам дадим, за всё спросим, гадом буду! Подготовиться надо с умом, прошарить тему. Хозяин в этом матёрый, разрулит грамотно.

Фикса велел шнырям заняться трупами, раздал указания старшим и отправился к Хозяину. Тот принял их сразу и весь рассказ слушал внимательно и не перебивая. После того как рецидивист закончил повествование, он некоторое время молчал, размышляя над услышанным.

— Значит, у вас нет никаких сомнений, что это дело рук ОСОПа? — уточнил он на всякий случай.

— Они это, век воли не видать! — злобно прошипел Фикса, баюкая ноющую руку. — Мешок с товаром Медведь забирал, я сам видел, пока Немой меня на себе тащил. Этого ни с кем не перепутаешь, бычара два метра ростом, всегда в ОСОПовской «Эмке» с «Печенегом». Таких в Ареале больше нет. Он, в натуре, даже спит так, наверное! Присайгачил из кустов, откуда нас мочили, забрал товар и свалил обратно.

— Как вам показалось, сколько у него было бойцов? — спросил Меркулов. — Я понимаю, что вы не видели засаду, но сугубо интуитивно? Какое впечатление сложилось?

— Да хрен знает! — уголовник с трудом сдерживал клокотавшее внутри бешенство. — У них волыны бесшумные. Маслины летели сплошняком, словно Пух под ветром, стволов двадцать фигачило, по-любому! Меня двое снайперов пытались замочить, пули почти одновременно прилетали! Гранатомётов было два, с разных сторон стреляли, я слышал. Пулемётов штуки три-четыре, посыпали так, что почти никто не ушёл! Три человека всего уцелело, да и то Жужель, лошара, пока сваливал, Паутину слегонца выхватил. Теперь у него крышу рвёт, подыхать не хочет, пришлось браслеты нацепить и запереть в подвале, пока не успокоится или не отправится в ад. Что делать будем, босс? Совсем легавые берега попутали, под носом беспредел устроили! Если б Немой не появился, я бы уже на тот свет заехал!

— Прежде всего, воздержимся от принятия поспешных решений, — ответил Меркулов. — Нам противостоит серьёзный противник, это уже ясно. Причем, как в военном, так и в общестратегическом плане. Этот Медведь не просто проводит успешные боевые операции, но и весьма умело держит завесу таинственности над своим формированием. Не похоже на простого офицера из силовых подразделений ФСБ, такое требует гораздо более высокой квалификации. Полагаю, он сплотил вокруг себя профессионалов из разных областей. В том числе и научных специалистов, для которых добыча воды посреди Жёлтой Зоны явно не самоцель. И это подтверждают запросы их торговца. Поэтому мы заинтересованы в получении максимального количества информации о наших оппонентах. В этом свете решающее значение приобретает наш с вами план, джентльмены. Предлагаю на данном этапе временно прекратить применение силовых способов и сосредоточиться на нём. Это ключ к успеху. Как прошёл ваш вояж, господин Немой? Есть интересные новости?

— В Сателлите говорят, что на промыслах в Войвоже окончательно пропал газ, зато нефть стала ближе к поверхности. Ходят слухи, что там планируется строительство второго Сателлита, только впятеро меньше, так как и в этом-то свободного места полно. Вроде по весне начнут ещё одну нитку трубопровода тянуть оттуда к Сателлиту. — Худой уголовник сделал паузу. Застарелый кривой шрам на его горле свидетельствовал о травме голосовых связок, и длинные фразы давались ему с заметным дискомфортом.

— Наёмники надыбали вертолёт, МИ-8, — продолжил он. — Где взяли, никто не вмыкает, базарят всякое, мол, нашли чистый в каком-то подземном ангаре. Или что он сам к ним с нейтралки прилетел, типа, кто-то из патрульных мусоров случайно пересёк границу Зелёной и заработал Зуд, после чего и свалил к своим, там легавых хватает. Я мыслю, что лажа это. Где они ангар могли надыбать? Здесь не Байконур, в натуре, аэродромов по лесам нет, чтоб на них вертолёты, как грибы, росли. И сбиться с пути какой-нибудь патрульный мусор тоже не мог, у них приспособы спутниковые для этого есть. По-любому просто пробашляли Сателлитовским, и те замутили. А теперь отмазки клеят на всякий случай, чтобы без палева!

— Вполне разумное предположение! — согласился с ним Меркулов. — Что-нибудь удалось выяснить о Каджероме? Сателлит договорился с Нефтяниками? Промысел уже месяц, как под контролем Общака.

— Разрулили они рамсы всё-таки, — подтвердил Немой. — Нефтяники взялись за разработку на десять Выбросов. Со своими приблудами. Охрану они вымутили у Наёмников, не захотели у Сателлита брать.

— Или Сателлит не в состоянии выделить нужное количество людей для нападения на нефтепромысел и последующей его обороны! — весело подхватил резидент. — Вот и разгадка столь удивительного появления у Наёмников вертолёта. Не удивлюсь, если через пару месяцев у них найдётся ещё один. Похоже, Сателлит пытается выстраивать Альянс! Интересно, интересно… стоит обдумать, какую выгоду мы сможем извлечь из этого для себя!

— Есть ещё одна тема, босс! — Немой закряхтел и потёр шрам. — Общаковские получили новую партию тёлок с Большой Земли. С одной из них пришла малява, мол, красючка идёт по спецзаказу, за хорошие бабки. Кое-кто базарит, что мразюшку эту приволокли для кого-то из самых верхов Сателлита. Ещё базарят, что этот бугор даже был у Общаковских на малине, хотел забрать товар, но тёлка оказалась строптивой и при понтах и вклеила ему бороду. Её прорубили сильно, чтоб остепенилась, и дали неделю, чтобы оклемалась и подумала. Типа, либо она у бугра ручной соской будет, либо её братве на круг отдадут, а потом шалавой станет на цепи. Сейчас она в подвале сидит, и все ждут, чем качалово кончится.

— Вот как? — с интересом переспросил Меркулов. — Увлекательно, увлекательно… Господа Лозинский и Белов сейчас находятся в Москве, в преддверии приближающихся выборов в Госдуму. А вот наш глубокоуважаемый общий знакомый Прокопенко совсем недавно оттуда вернулся, чтобы лично обеспечить волеизъявление населяющих Ареал граждан. И в это же время из Москвы приходит эксклюзивный товар для кого-то из высших чинов РАО. Джентльмены, упустить такую возможность с нашей стороны было бы по меньшей мере неразумно!

6

Ареал, Зелёная Зона, окраины руин Сосногорска, 60 километров от Сателлита. Подвал разрушенного здания, 4 декабря 2011 года, 13 часов 30 минут, время московское.

Дверь заскрипела, отдаваясь резью в голове, и Татьяна медленно открыла глаза, с трудом поднимая тяжёлые веки. Зудящая боль покинула воспалённый мозг под утро, и ей наконец-то удалось заснуть, впервые за прошедшие сутки. После того как Прокопенко покинул подвал, она очнулась ближе к полуночи. Заплывший глаз не открывался, разбитые губы сильно опухли, и попытка дотронуться до лица вызвала боль. Девушка отыскала впотьмах бутылку с питьевой водой и попыталась умыться, но от этой затеи быстро пришлось отказаться. Воды имелось меньше литра, и стоило поберечь её для питья. Когда её захотят покормить в следующий раз, было неизвестно. До утра следующего дня Татьяна пролежала, не в силах уснуть, и пыталась отогнать от себя самые чёрные мысли. Теперь окружающий её кошмар сном уже не казался, скованное болью лицо и впитавшаяся в одежду вонь ни разу не вычищавшегося отхожего места слишком красноречиво свидетельствовали о том, что всё происходит на самом деле. Но нависшие над ней жуткие перспективы сделали незначительным сам факт того, что она стала Зависимой и больше никогда не сможет покинуть Ареал и увидеть родных и близких людей. Время, отпущенное ей Прокопенко, стремительно сокращалось с каждым болезненным провалом в беспамятство, сознание панически требовало от неё каких-либо действий, но найти выход из западни она не могла. Перспектива стать живой резиновой куклой низкого и подлого подонка вызывала у Татьяны рвотные спазмы. То, что последует в случае её отказа, и вовсе вгоняло в первобытный ужас.

К обеду девушка почувствовала себя немного лучше и вновь принялась за попытки вырвать оконную решётку. Пару часов она, как могла, расшатывала вбитые в бетон прутья толстой арматуры, стараясь не обращать внимания на сыплющееся на опухшее лицо мелкое крошево. Подошедшего к окну со стороны улицы охранника она заметила слишком поздно.

— Кончай кипишевать, шалава! — раздался грубый окрик, и нога в ободранном армейском ботинке ударила её по вцепившимся в решётку пальцам. — Ещё раз увижу, получишь по рылу!

Татьяна с тихим вскриком отлетела назад и упала на грязный матрас, сжимая в ладони отбитую руку. Пальцы пылали болью, но удар оказался не сильным, и обошлось без переломов. Ушибленные мягкие ткани опухли, и сжимать руку в кулак стало очень больно. Через несколько минут в подвале появился небритый. Он с силой швырнул в неё скомканным в сверток пакетом с едой, и она едва успела закрыться руками. Завёрнутая в пакет пластиковая бутылка с водой больно ударила по локтю и вывалилась из пакета.

— Слышь, ты, сучка, подойдёшь к окну — и я тебе вторую половину рожи разукрашу! — злобно прошипел бандит и захлопнул за собой дверь. Снаружи раздался его недовольный голос, велящий тому охраннику, что дежурил у окна, чаще смотреть через него в подвал. Тот пожаловался, что отвал развалин загораживает обзор, на что ему посоветовали заткнуться и отправляться на своё место.

Девушка несколько минут сидела неподвижно, ожидая, когда стихнет боль в локте и пальцах, потом поднялась на ноги и вновь подошла к зарешеченному окошку. Надо посмотреть, где стоит охранник, и ночью продолжать попытки выбраться. Просто сидеть и ждать, когда за ней придут, она всё равно не будет, перспектива получить ботинком по лицу ничто в сравнении с Прокопенко и его прихвостнями. Она поднялась на носки, вытянула шею и попыталась выглянуть на улицу. В ту же секунду на неё упала тень, и Татьяна торопливо отпрыгнула назад, опасаясь удара. Но это явно был не охранник. За окном стремительно темнело, словно среди солнечного полдня небо внезапно затягивало грозовыми тучами.

— Выброс, в натуре!!! — заорал невидимый отсюда охранник, и возле окна зазвучал звук шагов человека, бегущего по гребню отвала из строительного мусора. Несколько обломков скатились к решётке, но внутрь не свалились.

— Выброс!!! — истошные крики раздавались уже повсюду. — Выброс!!! Атас, братва!!! Все вниз!!!

Серая темнота быстро наливалась грязно-багровыми красками, воздух уплотнился, и пространство вокруг мелко завибрировало на низких, едва уловимых частотах. В голову закралась тупая монотонная боль, отдаваясь в опухшем лице, и Татьяна, схватив здоровой рукой один из рваных матрасов, торопливо потащила его в противоположный от окна угол подвала, подальше от смрада отхожего места. Выброс! Никаких подробностей о нём ей известно не было, хорошо запомнилось лишь то, что он убивает мгновенно всех, кто находится на открытой местности, а тех, кто не успел укрыться в подземном убежище, превращает в жутких бездушных Зомби. Погибнет ли она из-за открытого окна? Она в подвале, но вдруг открытое окно — это смерть или зомбирование?!

Почти час Татьяна сидела забившись в угол, потом постаралась лечь как можно ближе к обшарпанной стене. Монотонная боль грызла голову, едва успокоившееся лицо вновь разболелось, и девушка изо всех сил старалась не поддаваться панике. Ничего, это ведь не так уж и страшно, успокаивала она себя, не страшнее, чем упасть, выполняя сальто посреди чемпионата Европы на глазах у судей, тренеров и журналистов. Просто всё стало тёмно-бурым, дрожит и зудит… и немного больно. Но вполне терпимо. Зато теперь сюда несколько часов гарантированно никто не вломится.

Выброс продолжался почти полтора дня, и тупая боль, отдающаяся в заплывшее лицо, так и не позволила ей уснуть. Десятки одинаковых часов слились в одну бесконечную болезненную дрожь, и понять, сколько времени она сидит, вжавшись в подвальный угол, девушка уже не могла. Когда изматывающие вибрации неожиданно закончились, Татьяна не сразу поняла, что Выброс прекратился. В окне забрезжил утренний свет, и обессиленная девушка сползла на рваный вонючий матрас, проваливаясь в тяжёлый болезненный сон. И тотчас скрипучий звук открывающейся двери разбудил её, всколыхнув в груди страх, и она инстинктивно сжалась в комок.

— Не подохла ещё? — небритый уголовник на этот раз оказался грубо выбрит. Впрочем, это почти никак не изменило его злобную и отталкивающую внешность. — Это хорошо! — Он швырнул в её сторону очередной сверток с едой и обернулся в сторону открытой двери: — Ни хрена с ней не случилось. Пасём дальше! — И вышел из подвала.

После двухсуточного голодания желудок мучила тупая резь и от голода к горлу подкатывала тошнота. Татьяна развернула пакет, достала грязную литровую бутылку воды с бутербродом, грубо слепленным из чёрствого хлеба и какой-то дешёвой, подозрительно пахнущей колбасы. Минут десять она жевала пищу, не чувствуя вкуса, после чего остатками воды попыталась промыть руки и глаза. Где-то вдали глухо громыхнул взрыв и тихо застрекотали автоматные очереди. Из-за двери послышалась возня охранников, связывающихся с кем-то по рации, зазвучали удаляющиеся шаги, вскоре мимо подвала один за другим проревели несколько моторов. Возня стихла, но стрельба где-то вдалеке продолжалась. Неожиданно со стороны окна послышался звук скатывающихся с насыпи мелких камней, и чей-то хриплый голос громко зашептал:

— Слышь, красючка! Ты там? — За решёткой возник человек в потёртых штанах от армейского камуфляжа и тёмно-зелёной охотничьей куртке. Его грязное, обросшее густой щетиной лицо пересекала чёрная закрывающая один глаз повязка, на скулах и шее виднелись широкие куски залапанного грязными руками лейкопластыря. — Иди сюда! Не кипиши, не обижу!

Он опустился на колени и нагнулся, чтобы лучше видеть девушку. Татьяна осторожно приблизилась к решётке и остановилась на безопасном расстоянии. Одноглазый довольно ощерился и извлёк из-за пазухи новенькую бутыль с водой.

— Покажь сиськи, — предложил бандит, тыкая в неё бутылкой, — получишь воды! Не обману! — Он просунул бутылку внутрь и бросил её девушке к ногам. — Ну, давай! Покажи! От тебя не убудет! — Пока Татьяна недоуменно смотрела на него, пытаясь понять, что происходит, одноглазый повысил ставки: — Хочешь, я тебя вытащу? — Он прищурил единственный глаз, пытаясь вглядеться в подвальный полумрак. — Дай, попашу на тебе разок! Всё будет ништяк!

Татьяна опешила, соображая, что предпринять и надо ли вообще что-то делать с этим клоуном за решёткой. Одноглазый истолковал её молчание по-своему и довольно осклабился:

— Договорились! — В его руке появилась фомка, и он принялся орудовать ею в удерживающих прутья отверстиях. — Тебе понравится! Не кипиши, не обижу!

Раздался хруст ломающегося цемента, бандит отшвырнул фомку и выдрал решётку наружу.

— Э! Чё за фуфло, в натуре! — раздался возмущённый голос охранника, и она услышала приближающиеся шаги. — Ты чё, бычара, рамсы попутал?!

— Ты кого быком назвал, жаверок?! — прохрипел в ответ одноглазый, поднимаясь на ноги, и отошёл от окна. — За базаром следи, падла!

— Да ты охренел, козлина! — взорвался негодованием голос охранника. — Ты кто такой, сучара?! — Послышался лязг автоматного затвора. — Да я прямо сейчас с тебя спрошу за… хххррршшш… — его хрип перешел в бульканье, и Татьяна услышала глухой звук падения. Раздался шорох скатывающегося с осыпи тела, и что-то негромко ударило в стену. В оставшемся без решётки окне появилась часть ободранного армейского ботинка лежащего человека. Что-то тихо щёлкнуло, послышалась какая-то возня и звук спешно удаляющихся шагов.

С минуту Татьяна стояла неподвижно, не сводя с окна настороженного взгляда, после чего решительно подошла к оконному проёму и приподнялась на носки, просовывая в него руки. Нащупав отверстия, удерживавшие раньше решётку, она ухватилась за них пальцами и, подтянувшись на руках, вылезла в окно. Яркий солнечный свет больно ударил по привыкшим к полумраку глазам, и несколько секунд девушка щурилась, закрывая лицо рукой. После подвальной вони воздух на улице казался свежестью альпийских лугов, она несколько раз торопливо и глубоко вдохнула и, ожидая в любую секунду услышать злобный окрик, испуганно заозиралась вокруг. Прямо у окна лежал охранник, из его шеи торчала заточка, с которой стекала тонкая струйка крови. Его куртка была распахнута, словно кто-то обыскивал труп, автомата рядом не было. Зато на левом предплечье болтался наполовину отстёгнутый УИП последней модели, как раз такой, которым её учили пользоваться на презентации. Похоже, убийца просто не успел снять прибор с трупа, что-то его спугнуло, и бандит скрылся, не рискнув возиться с застёжками. Татьяна, стараясь не смотреть на перекошенное агонией лицо мертвеца с остекленевшими глазами, спешно принялась расстёгивать крепления. Завладев УИПом, она, ежесекундно оглядываясь, надела его на руку и ткнула пальцем в кнопку меню. Не паниковать, только не паниковать, убеждала себя девушка, я смогу, я умею, меня не заметят, только спокойно… УИП наконец выдал список введённых в память целей, и она с облегчением увидела надпись «Сатилит». Подтвердив выбор, она определила направление движения и, пригибаясь как можно ниже, побежала в нужную сторону, стараясь держаться внутри развалин. Ей повезло уйти с открытого места незамеченной, Татьяна перешла на шаг и отдышалась. Главное, не попасть в аномалию. Новый УИП очень удобен в эксплуатации, теперь он имеет блок навигации, а предупреждение о приближении к аномалиям получило графическую индикацию, интуитивно понятную человеку, имеющему о приборе хотя бы теоретические представления. Если не торопиться и не поддаваться панике, всё получится. Необходимо держать себя в руках, не позволяя лопнуть натянутым до предела нервам. Она глубоко вдохнула, отгоняя подступивший со всех сторон страх, и крадучись двинулась по руинам в указанную прибором сторону.

В двадцати метрах от неё, в глубине развалин, покрытый уголовными наколками человек снял закрывающую один глаз повязку и сунул её в карман. Недовольно скривившись, он содрал с шеи кусок лейкопластыря, обнажая старый кривой шрам, и достал из кармана портативную рацию. Убедившись, что девушка справилась с УИПом, он что-то коротко прошептал в эфир и быстрым шагом тихо скрылся среди разрушенных зданий.