Ареал. Вычеркнутые из жизни

— А что, разве эту воду можно пить? — мгновенно насторожился Влад. — Она не опасна?

— Это вопрос к Айболиту, — весело усмехнулся здоровяк. — Он у нас врач. Но поступает вода из нашей скважины. Я только что был в насосной. Вакуумный генератор всё жужжит и пускает светлячков, само оборудование не работает, но вода прибывает из скважины. Медленно вытекает, словно маленький родник, сразу и не заметишь. Так что ждём, когда закончится Выброс, и идём разбираться, что к чему. До тех нор, Водяной, водицу из-под ног не пей — козленочком станешь!

Но заняться выяснением причин необъяснимого появления воды посреди Жёлтой Зоны удалось только через десять часов. Выброс закончился около полудня, и ещё час потратили на ликвидацию потопа и его последствий. Ремонт сгоревшей обмотки электрогенератора обещал быть делом небыстрым, и потому для начала пришлось позаботиться об освещении, задействовав все светильники и керосиновые лампы, имеющиеся на Базе, и даже изготовить с десяток новых. Параллельно с этим выяснилось, что вакуумный генератор в насосной отключился вместе с окончанием Выброса и окружавшее его облако искровых разрядов исчезло. Поступление воды из скважины также прекратилось, и учёные немедленно взялись за детальное изучение произошедшего. Пока Степанов с Николаевой возились в освещённой двумя десятками светильников насосной, Медведь с Базальтом разгерметизировали лестничные люки и выбрались на крышу Базы.

— Да… — протянул пулемётчик, разглядывая прилегающее к зданию пространство. — Серьёзно…

Поверхность земли вокруг Базы была усыпана изодранным обугленным тряпьём, в котором с трудом угадывались остатки похоронных одежд и костюмов. Кое-где уцелели донельзя обугленные кости, за которые уже дрались несколько покрытых язвами шакалов. Выброс уничтожил толпу Бродяг прямо там, где она стояла на момент его начала, и лишённые обрывков тряпья чистые участки красной земли не хуже УИПа обозначали невидимые аномалии.

— Всю эту выставку ритуальных одеяний необходимо убрать! — вслед за майором на крышу поднялся Айболит. — И побыстрее! Неизвестно, какая трупная зараза может содержаться в тряпье! Нам тут только эпидемии не хватало! Предлагаю начать немедленно, пока шакалья не набежало!

Спорить с санинструктором никто не стал, хоть ковыряться в драных обрывках мертвецких нарядов и не хотелось, но сомневающихся в словах Айболита не было. В итоге ещё пару часов потратили на очистку местности. Обрывки похоронных одежд собирали лопатами и забрасывали внутрь аномалий, словно в утилизатор, постепенно возвращая окружающему пространству прежний вид. К моменту возвращения Спецотряда с вынужденного субботника их уже ждали учёные, потирающие руки с лихорадочным блеском в глазах.

— Это невероятно, но факт! — заявил Степанов, едва первый из бойцов переступил порог Базы. — Когерентная работа вакуумных генераторов в единой вертикали дала интерференцию неизвестных нам физических полей! Ранее мы даже не имели возможности зафиксировать сам факт их существования, так как в распоряжении науки не имеется подобных приборов! Обнаружить их удалось благодаря побочному эффекту, а именно появлению воды из скважины!

— Вы хотите сказать, что полученное в результате вертикальной когерентности воздействие вакуумных генераторов позволило воде вернуться в Ареал? — уточнил Айболит.

— Нет! — профессор Николаева возбуждённо потрясла указательным пальцем. — Всё гораздо сложнее и оптимистичнее одновременно! Это не вода вернулась в Ареал! Это Ареал покинул локальный участок пространства!

— Не может быть! — глаза Айболита вспыхнули таким же лихорадочным блеском. Похоже, научный энтузиазм оказался заразной болезнью. — Посреди Жёлтой Зоны? Да ещё во время Выброса?

— Пока это лишь наши догадки, — сообщил Степанов, — но мы считаем, что метаморфит «Шестое чувство» не просто минерал неизвестного происхождения. Это многомерный объект! Да, да! Его мерность превышает три измерения! Именно этим и обуславливаются демонстрируемые им удивительные свойства! Вполне вероятно, что он четырёх-, пяти- или даже шестимерен! Участие этого объекта в схеме вакуумной реакции запустило её механизм, по нашей версии, уже не в трёхмерном, но в более сложном пространственном континууме! И на какой-то стадии работы получившийся в результате генерационного комплекса физический вакуум обрабатываемого пространства изменил свои свойства! Что, в свою очередь, вызвало изменение свойств зависимого от него вещества! И это изменение оказалось для Ареала обратно направленным воздействием! Некоторая часть пространства, изменённая Ареалом под себя, вернулась к своему первозданному состоянию!

— То есть у нас в насосной теперь кусок Большой Земли? — недоверчиво переспросил Шорох. — Вы нашли способ обратить Ареал вспять?!

— Сказано слишком громко, — Степанов светился счастьем, — скорее, я бы сказал, начало положено! Но уже само по себе это грандиозное открытие! Сотни экспериментов наконец-то дали результат! Привели нас к началу, если хотите, поставили на нужную тропу! Теперь мы знаем самое главное — направление движения! Предстоит проделать колоссальную работу, нам ведь даже неизвестно, как именно закрепить успех, ведь со следующим Выбросом Ареал вновь отберёт у нас отвоёванное! Если генераторы не будут работать так же, как в этот раз! Поэтому первое, что жизненно необходимо сделать сейчас, это вернуть в строй электрогенератор! И добыть ещё осколков метеорита, чтобы мы имели возможность задействовать дополнительное вычислительное оборудование! Требуется собрать ещё один вакуумник! Нужно разветвить схему!

— Подожди, Никита, — прервал учёного Медведь. — Я правильно понял, что, если не запускать вакуумные генераторы на время Выброса, мы потеряем очищенный кусок пространства, а если запускать — то каждый раз будет гореть обмотка электрогенератора, но чистого пространства станет больше?

— Эээ… — смутился Степанов, — насчёт увеличения чистого пространства сказать сложно. Мы не знаем, что именно и каким образом обращает Ареал, учитывайте, этот эффект получен случайно! Требуется масса расчётов и экспериментов! Поэтому и нужны новые вакуумники и новые запуски! Но рано или поздно мы поймём, какая именно конфигурация системы требуется для стабильного обращения! Но что касается остального, то вы правы, Николай Иванович: если запуска не будет, Выброс отвоюет очищенную территорию, ведь это и есть процесс трансформации. И обмотка электрогенератора будет сгорать постоянно. По крайней мере, пока мы не найдём способ этому противодействовать, так как стандартные предохранительные элементы тут не срабатывают. Можно попробовать применить бесщёточный альтернатор, там обмотки сгорать не будут, так как их просто нет, но, подозреваю, вылезут иные проблемы. В любом случае, надо что-то сделать. В идеале, разыскать такие же трёхфазники и снимать с них якоря с обмотками.

— Да где же мы возьмём столько электрогенераторов?! — Медведь невесело покачал головой. — Или хотя бы обмоток к ним? Что-то можно раскопать в развалинах Городка и полевых лабораторий, если нас никто не сожрёт в процессе поисков. Но это десяток, от силы два. Вряд ли больше, без экскаватора удастся разрыть очень мало чего. Покупать же новые запчасти — таких денег у нас нет. Я даже не представляю, сколько нефти надо на себе вытащить, чтобы оплатить расходы!

— А возможно ли наладить продажу воды? — поинтересовалась профессор Николаева. — Ведь питьевая вода в Ареале пользуется большим спросом. Если обменивать её на запасные части?

— Как мы добудем её в таких количествах? — нахмурился здоровяк. — На складе НЗ остался лишь небольшой запас на действительно крайний случай. Его не хватит. Ночное поступление воды из скважины прекратилось, даже так не начерпаешь.

— Ах, да! Забыл сказать! — спохватился Степанов. — Вода поступала из скважины потому, что работа вакуумной двойки имеет, судя по всему, некий приливной эффект. Мы пока ещё не знаем, как система получала энергию для функционирования после выхода из строя электрогенератора, но подозреваем, что это действие метаморфита. Он вытягивал требующееся питание прямо из Выброса посредством верхнего вакуумного генератора, установленного под открытым небом. Как только Выброс закончился, питание пропало, с ним пропал приливной эффект, и поступление воды прекратилось. Но сама вода никуда не делась, она так и находится внизу, в скважине. И если запустить насосное оборудование, мы сможем её поднять. Нужно только починить генератор! Или достать новый.

— Клондайк! — присвистнул Шорох. — Даже верится с трудом. В ГНИЦ говорили, что вода полностью уходит из Ареала на всю его глубину. А он по форме есть шар, наполовину вкопанный в землю. Это что, ваша вакуумная двойка пробила почву на сто тридцать с лишним километров?

— Не совсем так! — В руках профессора Николаевой появился блокнот и карандаш. — Смотрите! — Она быстрыми штрихами набросала схему: — Если наши предположения верны, то природа Ареала многомерна. Предположительно шестимерна, это то, в чём я уверена на текущий момент. Но требуются расчёты, и их результаты могут ещё более повысить мерность здешнего пространства. В таком случае вода не уходит из Ареала вообще, но лишь переходит в измерение, недоступное нашему с вами восприятию. Причём вовсе необязательно, что там она существует в форме воды, законы физики в ином измерении вполне могут быть отличными от наших, что теоретически допустимо. Но сейчас мы, образно говоря, пробили дыру в ином измерении! — Карандаш профессора короткими штрихами дополнил схему. — И вода вернулась через неё к нам. Но уровень её залегания никогда не менялся, поэтому, лишившись приливного воздействия, она остаётся на прежней глубине. Если задействовать оборудование скважины в штатном режиме, мы получим действующее водоснабжение и, соответственно, водопровод, душ, канализацию — всё, что имелось в этом помещении до его поглощения Ареалом.

— Фантастика! — хмыкнул Медведь. — Может, тогда сразу искать бензоэлектростанцию? В руинах вышки связи должна быть, это метров восемьсот отсюда.

— На столь большой рабочий объём у нас не хватит осколков, — вздохнул Степанов. — В нашем положении оптимально использовать именно электрогенератор. Только мощностью не менее десяти киловатт, иначе нам не хватит для обеспечения всех нужд вкупе с регулярными экспериментами. Ведь мы планируем собрать третий вакуумник… кстати, для него тоже требуются комплектующие.

— Понятно, — подытожил майор и жизнерадостно вопросил: — Ну, кто жаловался на затянувшееся безделье? — Он нахмурился и добавил: — Кажется, это я и был. Ладно, Никита, готовь подробный список всего необходимого. Будем искать.

Пару электрогенераторов удалось раздобыть уже к концу следующего дня. Их выковыряли из развалин окрестных строений, в подвалы которых оказалось возможным проникнуть. Но дальнейшие поиски шли медленно. Ударная волна, пришедшая из Эпицентра в день «Дезинфекции», была настолько сильна, что многие здания не просто разбило вдребезги. Их обломки разлетелись по ходу взрывной волны и упали за областью фундамента, обнажая подвальные этажи. В этих искусственных пещерах давно уже поселилось мутировавшее зверьё, где-то обильно залегал Студень, с каждым Выбросом сползающий с развалин надземных этажей, и потому поисковые мероприятия носили крайне рискованный характер. Аварийный бензиновый электрогенератор, работающий на нефти «Тип X», входил в состав обязательного комплекта оборудования любого строения, но разыскать его в полных опасности руинах подчас было невыполнимой задачей.

Зачастую даже спуститься в подвал того или иного здания не удавалось. Паутина, перемежающаяся с крупными аномалиями, залегала сплошным непреодолимым препятствием. Дважды вожделенные генераторы даже было видно, но подойти к ним оказалось невозможно: натёкший в лишившийся потолка подвал Студень образовывал на пути одно большое озеро, и «Филин» давал многометровую засветку, словно заявляя о необходимости расстаться с иллюзиями. Несколько раз, спустившись в подвал, бойцы наталкивались на логова мутировавших животных, что неизбежно заканчивалось стрельбой. Зверьё немедленно бросалось защищать свои жилища. Однажды даже наткнулись на Осьминога, и эта схватка едва не стоила Медведю ноги, если не жизни.

Подвал разрушенного до основания здания ремонтной службы внешне выглядел относительно безопасным, и даже Водяной сказал, что в него можно спуститься. Но едва майор спрыгнул внутрь, «Филин» обнаружил цель, прячущуюся за крупной осыпью камней. К тому времени здоровяк успел обзавестись собственной «Невидимкой», и только это и спасло его от катастрофических последствий. Осьминог заметил человека не сразу, а когда всё-таки увидел и бросился, Медведь уже вскидывал пулемёт. Очередь стегнула зверя в упор, отбрасывая на пару шагов, и атака Осьминога провалилась. Тварь стремительно ударила майора щупальцем, и снабжённые острыми крючьями присоски впились в бедро. Осьминог дёрнулся всем телом, пытаясь сбить человека с ног, но пули уже рвали щупальце, отгрызая его от тела, а остальные бойцы вели прицельный огонь. Медведь выдержал мощный рывок, устояв на ногах, и почти перерубленное напополам щупальце порвалось надвое. Тварь пронзительно заверещала, выплёвывая в человека струю дымящейся мутной жидкости, и молниеносно скрылась в тёмном углу подвала. Обмотанная обрывком щупальца нога испытывала жестокую боль, и майор, выхватив нож, пытался срезать его с ноги.

— Поднимаем его наверх! Быстро! — крикнул Айболит, копаясь в медицинской сумке. — Токсин попал в кровь! Нужно спешить!

Медведю сбросили канат и вытащили из подвала. Раненая нога стремительно опухала, одна из присосок Осьминога попала между бронепластин «Эмки», и её ядовитый крючок проткнул толстый резинополимер, впиваясь под кожу. Санинструктор один за другим ввёл майору три шприц-тюбика с антидотами, и Медведя на руках потащили на Базу. Чтобы покрыть расстояние бегом и не потерять драгоценное время, могучего здоровяка пришлось нести вшестером. К счастью, вовремя введённые антидоты позволили избежать фатальной трагедии, замедлив распространение токсина, но ожидаемого эффекта не произвели. Опухоль осталась прежней, Медведь испытывал сильное головокружение, жар плюс ко всему, потеря координации движений.

— Этого не должно быть! — Айболит, удерживая на плече автомат, служащий одним из опорных элементов наскоро собранных носилок, с тревогой глядел на мокрого от лихорадки Медведя. — Я вколол тройную дозу антидота. Учитывая твоё здоровье, хватило бы с лихвой! Но препарат не дал полного эффекта. Подозреваю, что Осьминоги мутировали после «Дезинфекции», и их токсин изменился и усилил своё действие. Скорее, скорее! — подгонял он остальных. — Несём его сразу в медотсек!

Могучего здоровяка взгромоздили на операционный стол, сняли снаряжение, «Эмку» и с трудом стянули камуфляж — опухоль сделала ногу на треть толще обычного. Санинструктор накрыл пациента чистой простынёй, велел всем убираться вон и извлёк из стерилизатора контейнер с операционным инструментом.

— Потерпи, Коля, сейчас всё починим! — Он быстрыми отточенными движениями ловко подготовил комплект для взятия анализа крови. — Только возьму немного крови, стоит разобраться, что это за новая дрянь тебе досталась! — Айболит ввёл иглу в вену, наполняя пробирку. — И ещё одну пробу! — он аккуратно произвёл надрез на распухшем бедре, собрал выступившую кровь во вторую пробирку и подхватил с пола свою медицинскую сумку.

Он извлёк несколько метаморфитов и принялся быстро прибинтовывать их к здоровому бедру. Каждый мет укреплялся отдельно, после чего санинструктор сверялся с хронометром и маркером наносил на бинт время постановки и символ метаморфита. Закончив с третьей повязкой, он поставил Медведю градусник и занялся измерением пульса и давления.

— Как ощущения? — Айболит сверился с хронометром, отсчитывая пульс. — У нас тут не Бурденко, конечно, но хоть кое-что из самого необходимого подкопили. Метами разжились, это радует, а то как без рук себя чувствовал… Пульс слабоват, но стабильный. Чего молчишь?

— Пытаюсь понять, какие ощущения, — слабо усмехнулся Медведь. — Соображается плохо. Я словно из ваты весь. Но нога уже не болит, жжётся немного, как от «Пиявки»…

— Она, родимая! — подтвердил санинструктор. — Куда же мы без неё! А вот настолько сильная слабость — это не характерно. Ты и препараты получил, и меты… непорядок. Попробуй поспать, а я пока твоей кровью займусь.

— Много только не пей, — попросил Медведь. — Ещё увлечёшься. А мне ещё разбираться, как так вышло, что Осьминог смог «Эмку» проколоть. Там же подкладка гигроскопичная, плюс защита от запреградного поражения… почти пять сантиметров толщины… это какие же у него крючья на присосках теперь растут?!

— Согласен, странно это, — кивнул санинструктор, записывая показатели давления. — Надо тебе «Эмку» сменить. У тебя модель самая первая, без доработок. Ферзь «Эмки» первой группы несколько раз на усовершенствование отправлял. За пару дней до «Дезинфекции» из ГНИЦ прислали полтора десятка полностью доработанных, при мне на склад поступали. Там, насколько я помню, бронепластины уже внахлёст уложены, с переменной толщиной кромки, чтобы исключить потерю гибкости. Хорошая, должно быть, вещь. Так их никто получить и не успел. Только они в складе «М-2», а то крыло засыпало сильно, без кирки не пробиться.

— Рук не хватает… — вяло пробормотал майор, — столько всего надо достать, и везде не пробиться… то без кирки, то без драки… Айболит, я, пожалуй, и вправду посплю… что-то совсем себя не чувствую… — Он устало закрыл глаза и почти сразу затих.

— Спи-спи, — согласился санинструктор. — В твоем положении это самое полезное занятие.

Подозрения Айболита подтвердились, токсин Осьминога действительно мутировал и стандартные антидоты уже не справлялись с ним должным образом. Их эффективность серьёзно упала, но рассчитывать на помощь извне не приходилось: РАО вряд ли займётся подобными проблемами вообще, и уж точно не озаботится ими в ближайшее время. Большую Землю сейчас интересует только одно — восстановление добычи «Икса» в прежних объёмах. Все силы РАО брошены на строительство Сателлита и нефтепромысла в Каджероме, а всё возрастающая цена на продукты питания и питьевую воду красноречиво свидетельствовала о том, что в Ареале прилагаются максимальные усилия для того, чтобы вынудить население добывать нефть днями и ночами. По сведениям Кварца и Раса ЦИАП, призванный заменить погибший ГНИЦ, фактически не работает. Научного персонала не хватает, квалификация большинства сотрудников оставляет желать лучшего. Высококлассные профессионалы, изучавшие Ареал в течение многих лет, почти все либо погибли при «Дезинфекции», либо так и остались в ГНИЦ. Только теперь к ним за консультацией лучше не обращаться…

Полностью нейтрализовать яд удалось лишь к исходу третьих суток практически непрерывных манипуляций с медицинскими метаморфитами в совокупности с инъекциями антибиотиков. В силу столь длительного взаимодействия с метами Медведь сильно ослаб, и Айболит прописал ему постельный режим и усиленное питание минимум до Выброса. За это время учёные починили электрогенератор, и было решено отложить сбор «Икса» до выздоровления майора. Вместо этого личный состав принялся за наладку системы водоснабжения и перепланировку первого этажа: надо было выделить место под душевую. Первый пуск скважины состоялся за день до Выброса и закончился ликвидацией потопа, после «Дезинфекции» и полугода регулярных Выбросов герметичность труб и соединений оказалась не на высоте. Устранять неисправности пришлось почти сутки, после чего скважину запустили вновь и на Базе был торжественно объявлен банный день, совсем не торжественно закончившийся Выбросом. В этот момент и было сделано второе эпохальное открытие.

Едва вечерний воздух на улице начал стремительно наливаться серым, далёкие пронзительные крики мутировавшего зверья резко затихли и тусклое голубое пятно солнечного диска померкло, стоящий на наблюдательном посту Байкал рванулся к входному люку.

— Выброс!!! — проорал он, захлопывая за собой тяжёлую крышку и выкручивая до упора кремальеру гермозатвора. — Все вниз!!! Выброс!!! Двадцать секунд!!!

На надземном этаже никого не оказалось, и спустя десять секунд Байкал уже заканчивал герметизацию второго люка, отрезая подземные этажи здания от его верхней половины. Закончив, он спустился и на всякий случай пересчитал личный состав. Народ, только что закончивший банные процедуры, находился в столовой, где делился полученными впечатлениями. Получить ни много ни мало самые настоящие душевые, внутри Ареала, да ещё и в Жёлтой Зоне, было настолько фантастическим событием, что по сравнению с ним какой-то там Выброс померк, как спичка перед прожектором в тысячу свечей. В результате отсутствие учёных заметили не сразу.

— Где наше сокровище-то? — Байкал обвёл взглядом столовую. — Где интеллектуальный корпус?

— В насосной, — ответил Водяной, — они собирались готовить вакуумник к Выбросу…

Глухой хлопок перегорающей лампочки оборвал его слова, возвещая о начале Выброса. Помещение погрузилось в темноту, и в голове знакомо завибрировала лёгкая боль. Кто-то щёлкнул колесиком зажигалки и потянулся к висящему на стене нефтяному светильнику.

— Чёрт! — коротко ругнулся Медведь. — Снова забыли вырубить электрогенератор! Надо посмо…

Громкий треск, раздавшийся с первого этажа, сорвал всех с мест, и люди торопливо защёлкали зажигалками, спеша к выходу.

— Это в насосной! — определил Шорох, оказавшийся ближе всех к дверям, и выскочил в коридор.

Медведь был ещё слаб, опухоль с бедра сошла, но нога болезненно ныла, отзываясь на каждый шаг, и в результате он оказался на первом этаже позже всех. Люди столпились у дверей в насосную, все настенные светильники уже были зажжены, в воздухе пахло чем-то душно-маслянистым, и скорее на ощупь угадывалось нечто вроде прозрачного дыма или пара. Из насосной выскочил Айболит и пулей умчался в медотсек, следом за ним Шорох и Капкан под руки вывели из помещения профессора Николаеву. После появился Степанов в сопровождении Базальта. Учёный держался за кисть руки, болезненно потирая её, словно получив сильный ушиб.

— Это моя вина! — сетовал он. — Я увлекся наполнением экспериментальной ёмкости и совершенно не обратил внимания на предупреждение о Выбросе! — Он вновь страдающе скривился, баюкая повреждённую руку, и оглянулся назад: — Ни в коем случае не трогайте присоединённую к вакуумнику ёмкость! Это может быть опасно! И за этой реакцией необходимо пронаблюдать! — учёный заторопился вслед за Айболитом. — Мне нужно как можно быстрее сюда вернуться! Надо только принять обезболивающее, слишком сильно мутит…

— Признайся, Никита, у тебя ведь хобби калечить себе одну и ту же руку? — произнёс Медведь, заглядывая в двери насосной. — Ты, как профессиональный мазохист, устроил всё это специально… а вообще впечатляет!

Помещение насосной станции, полностью заставленное техническим оборудованием подачи воды, шлангами, электрогенераторами и проводными сборками, было освещено мягким бледно-синим светом, шедшим из небольшого короба, поблёскивающего медицинской сталью. Эта вполне обычная больничная ёмкость была сопряжена с вакуумным генератором, окружённым в настоящий момент снопом искровых разрядов, и внутри неё слабо пульсировала в такт свечению светло-янтарная жидкость.

— Это там не «Икс» ли залит? — насторожился здоровяк. — Взрыва не намечается? Искры кругом! В Ареале-то большой огонь не живёт, но вы говорили, что кусок пола возле вакуумников чистый?

— Определённый риск, конечно, есть, но… — Степанов остановился, не переставая растирать повреждённую руку. — Я полагаю, что подобного не произойдёт. Иначе нефть взорвалась бы ещё в момент начала Выброса. Я как раз заливал её из канистры в медицинский контейнер, другой подходящей по размерам и форме для эксперимента ёмкости у нас не нашлось. Людмила Петровна находилась ближе к вакуумнику и попала в область искровых разрядов. Мне удалось быстро выдернуть её оттуда… — он посмотрел на больную руку, — судя по ощущениям, силы разрядов более чем достаточно для воспламенения одного литра «Тип X». Но этого не произошло. Полагаю, мы стали свидетелями некоей физико-химической реакции совершенно нового, более чем трёхмерного, уровня. Ранее ничего подобного не наблюдалось, хотя мы регулярно проводим эксперименты с этой нефтью. Однозначно можно сказать лишь то, что основную роль в этом играет метаморфит, на свойствах которого основана новая схема вакуумной двойки. Но это и всё остальное требует наблюдений, тщательного протоколирования и анализа! Вот почему столь важно сейчас ничего не менять в положении оборудования!

— Менять ничего не будем, — пообещал ему Медведь. — Пошли к Айболиту, руку твою покажем. — Он посмотрел на Базальта: — Надо дверь в насосную на всякий случай закрыть. Так спокойнее. Мало ли чем всё это светопреставление закончится. Сейчас оно пульсирует и не загорается, а через пару часов бабахнет за милую душу! Выброс — штука долгая, всякое может случиться.

В медотсеке санинструктор вовсю колдовал над Николаевой. Она находилась в сознании, но её состояние являлось далеко не лучшим. Вся левая сторона лица профессора оказалась сильно повреждена снопом искровых разрядов и была покрыта густой россыпью обугленных ожогов. Шок от удара прошёл, и женщина кривилась от боли каждый раз, когда Айболит касался пинцетом её ран, удаляя превратившиеся в угольки кусочки кожи.

— Потерпите ещё минуту, Людмила Петровна! — санинструктор ловко отщипнул очередной уголёк. — Я вколол вам обезболивающее и анестетик, скоро вам станет легче.

— Мне станет легче, если вы всё-таки дадите мне зеркало! — недовольно заявила она. — Мне не двадцать лет, и нечего обращаться со мной, словно с малолетней дурочкой! Я хочу видеть, что произошло с моим лицом, а не терзаться догадками в неведении!

— Ну нет у меня зеркала, что теперь сделать?! — вдохновенно врал Айболит. — Надеюсь, вы не потребуете от меня, чтоб я всё бросил и побежал впотьмах разыскивать его для вас по всей Базе? Мне необходимо обработать вашу рану, это сейчас имеет большее значение, как мне кажется!

— У меня в комнате целых три зеркала! — Профессор вздрогнула, когда санинструктор прикоснулся к её обожжённому лицу смоченным в антисептике тампоном. — Так что долго искать не придётся! — Она скосила глаза на входящих Медведя и Степанова: — Никита Владимирович, как вы?

— Ерунда! — бодро заулыбался учёный. — Слегка зацепило руку, сущие пустяки! Думаю, достаточно обычного лейкопластыря, и я смогу вернуться к работе, пока свечение не угасло!

— Садись туда, Никита, сейчас разберёмся! — Айболит мельком посмотрел на руку Степанова с обугленной язвой на тыльной стороне ладони и указал ему на самый дальний от Николаевой стул.

Эта хитрость не укрылась от взгляда профессора, и женщина требовательно обратилась к коллеге:

— Никита Владимирович! — она сурово посмотрела в глаза учёному. — Что у меня с лицом? То же самое, что с вашей рукой? И будьте любезны без экивоков! А то уважаемый Виталий Семёнович устроил мне игру в загадки, словно гламурной студентке!

— Эмм… — Степанов неловко замялся, переводя взгляд с Николаевой на рассерженно зыркающего на него Айболита — Насколько я могу судить… я ведь не врач… ничего похожего, небольшой ожог…

— При небольшом ожоге от лица не отдирают куски обугленной кожи! — сердито перебила его профессор. — И вы туда же! Хорошо, я поступлю по-другому! — Она вонзила в Медведя суровый взгляд: — Николай Иванович! Будьте так любезны, принесите из моей комнаты любое из трёх зеркал! Вы их найдёте без проблем, они находятся на самых видных местах!

— Запросто, Людмила Петровна! — клятвенно пообещал майор. — Уже иду за зеркалом!

Здоровяк, прихрамывая, покинул медотсек, затворил за собой дверь и шёпотом сказал ожидавшим снаружи бойцам:

— Никаких зеркал! И никаких ожогов! — Он прислушался к доносящимся из медотсека словам Айболита, убеждающего пациентку, что всё в порядке: — Все зеркала спрятать! Если что — все легли спать, никто ничего не знает!

Выброс закончился лишь спустя двое суток, всё это время Айболит продержал Николаеву в медотсеке, не позволяя даже дотрагиваться до повязки. На третий день, пока на Базе восстанавливали подачу электричества и меняли сожжённые Выбросом лампочки, профессор воспользовалась удобным моментом и самостоятельно сняла повязку.

— М-да, звезда, ничего не скажешь… — она разглядывала своё отражение, держа перед лицом лоток из медицинской стали. В этом положении её и застал вернувшийся в медотсек санинструктор в сопровождении Медведя.

— Коля, закатывай рукав, необходимо сделать контрольный анализ крови… — начал было Айболит и тут же заметил, чем занимается Николаева. — Людмила Петровна, кто вам позволил снять бинты?! — Айболит отобрал у женщины лоток. — Вы можете навредить процессу регенерации тканей! Немедленно прекратите этот детский сад и садитесь в кресло! Необходима перевязка! Сейчас рано делать какие-либо выводы!

— Мне приятно, что все здесь столь искренне обо мне заботятся, — вдохнула Николаева, — на всей Базе внезапно не оказалось ни одного зеркала. — Она уселась в кресло и печально улыбнулась: — Таинственным образом зеркала исчезли и из моей комнаты, включая пудреницу из косметички, о которой я даже не упоминала. — Профессор устало посмотрела на санинструктора: — Виталий Степанович, я, разумеется, не врач, но понимаю, что ожог останется навсегда. Мне только хотелось бы понимать, насколько велика его площадь. Чтобы в будущем не пугать собеседников и оборачиваться к ним нужной стороной лица.

— Что вы такое говорите, Людмила Петровна! — возмутился Айболит. — Лечение ещё не закончено! — Он открыл герметичный контейнер и принялся извлекать оттуда всевозможные баночки и пробирки. — И вы недооцениваете возможности медицинских метаморфитов!

— Я позже зайду, — сообщил Медведь и торопливо покинул медотсек. Врать в глаза не хотелось, говорить правду — тем более, так что майор счёл лучшим выходом быстро удалиться.

Он направился обратно в насосную, где с момента окончания Выброса помогал Степанову заниматься с оборудованием. Повреждённая разрядом рука учёного слушалась плохо, кисть утратила способность сжиматься в кулак полностью, и зачастую Степанову приходилось действовать одной рукой. Под действием медицинских метов ожог зарубцевался, но посреди кисти остался уродливый паутиноподобный шрам толщиной в палец.

— Вы уже вернулись? Так быстро? — учёный пытался здоровой рукой вытащить из направляющих внутренней полости вакуумного генератора ёмкость с «Иксом», неуклюже придерживая её повреждённой рукой.

— Давай лучше я, — Медведь отстранил Степанова и выдвинул стерилизационную коробку. — Айболит занят, отчитывает Людмилу. Она ухитрилась снять бинты из любопытства. Куда поставить?

— Это нужно отнести в лабораторию, если можно, — произнёс тот и добавил: — Очень печально! Людмила Петровна, вне всякого сомнения, талантливый учёный и высококлассный специалист, но ей, как любой женщине, совсем небезразлична собственная внешность. А тут такое… Она очень сильный человек и выдержит этот удар, но это ещё не значит, что ей не будет больно… Я думаю, лучшее, что мы можем сделать сейчас, это никоим образом не реагировать на… эээ… произошедшие с её лицом изменения. Она очень не любит жалость.

Учёный вышел из насосной, придерживая перед Медведем железную дверь, и оба направились в лабораторию.

— Кажется, тут что-то плавает, на поверхности, — майор разглядывал налитую в ёмкость нефть «Тип X», лениво подрагивающую в такт его шагам. — Может, что-то с потолка свалилось? Не нарушит тебе чистоту эксперимента, или что там бывает в этих случаях?

— Где вы это видите?! — Степанов приподнялся на цыпочки, заглядывая в короб. — Действительно! Там что-то есть! Необходимо срочно, немедленно провести анализ вещества! Ничто сверху упасть не могло, это исключено, вакуумная двойка имеет общее поле по вертикали, к тому же короб находился внутри самого генератора! Очень вероятно, что это масляное пятно образовалось в результате вакуумной реакции! То самое свечение, вы помните?! Я должен подготовить аппаратуру!

Он умчался вперёд, и Медведь лишь покачал головой. Нечасто встретишь людей, настолько фанатично преданных своему делу. С другой стороны, настоящие гении должны быть именно такими. Как ещё можно совершать открытия, доселе казавшиеся всем современникам невозможными или даже противоречащими существующим научным законам? Такое под силу только людям, безоговорочно верящим в собственный путь, пролегающий в стороне от натоптанных дорог, ведущих в тупики. Любая возможность продвинуться вперёд хотя бы на шаг для них бесценна, и набившие оскомину стереотипы чиновников и карьеристов от науки не более чем пустой звук, досадная помеха на пути к познанию Истины. А ведь, как известно, Истина — вечна! Кто это сказал, кстати? Медведь напряг память, но так и не смог вспомнить. Он недовольно нахмурился и, пригнувшись, протиснулся в дверь лаборатории.

— Ставьте сюда, Николай Иванович, — Степанов указал на лабораторный стол, — слева от микроскопа! Он, к сожалению, любительский, но сам факт того, что нам удалось его найти, уже большая удача!

Медведь взгромоздил ёмкость на указанное место и посмотрел на учёного, увлечённо вооружающегося пробирками, пипетками и прочим научным инструментарием.

— Спасибо, дальше я справлюсь самостоятельно! — поблагодарил его Степанов. — Предстоит масса однообразной работы, самой тяжёлой физической нагрузкой среди которой является поворот настроечного колеса микроскопа, — улыбнулся он.

Болтаться под ногами у специалиста, не смысля ни грамма в сути предмета, было глупо, и майор покинул лабораторию. Пожалуй, стоит взять на себя сегодняшнюю возню на камбузе. Традиционно этим занимался Айболит, являвшийся большим любителем покулинарить, но сейчас у него хватает забот. Медведь направился к лестнице на второй этаж, но не успел дойти до окончания коридора, как из лаборатории донёсся звук ударяющегося о пол металлического предмета, грохот падения человеческого тела и звон бьющегося стекла. Он резко развернулся и торопливо захромал обратно. В следующую секунду из дверей лаборатории выскочил бледный от ужаса Степанов. Одна сторона его халата была насквозь мокрой, словно он свалился в лужу «Икса», правой рукой он держал больную руку так, словно это было величайшее сокровище вселенной. С расширившимися от паники зрачками учёный метнулся к медотсеку, и майор поспешил за ним. В результате в царство Айболита они попали почти одновременно.

— Виталий Степанович! — с порога выпалил учёный санинструктору, накладывающему какой-то лечебный состав на повреждённую сторону лица Николаевой. — Катастрофа! Скорее! Скальпель! Скребок! Чашку Петри! Хоть что-нибудь!

— Что случилось?!! — Айболит подскочил, словно ужаленный, и бросился к своим инструментам.

— Я случайно перевернул тестовую ёмкость! Не справился одной рукой! — поведал убитый горем Степанов. — Всё разлилось по полу! Результаты бесценного эксперимента гибнут! Продукт реакции свечения размазался по руке и исчезает на глазах! — Он сунул больную руку санинструктору. — Необходимо срочно сделать соскоб! Спасти хоть каплю! Вдруг мы не сможем повторить реакцию?!!

— Какой продукт? Какой соскоб?! — Айболит завис перед учёным со скальпелем в руке. — Я ничего не понимаю, Никита! Что надо спасать?! Тебя обожгло реактивом? — он бросил взгляд на мокрую руку Степанова. — Надо промыть кожу!

— Нет!!! — пришел в ужас учёный. — Соскоб! Необходимо добыть образец! Хотя бы приложить к коже стекло! У меня не осталось стерильных препарационных стекол, я их разбил!

— Образец чего? — встрепенулась Николаева, пытаясь слезть с медицинского стола. — Реакция дала результат? Какова его природа?!

— Так, спокойно, я всё понял! — громогласно объявил Медведь. — Сейчас всех спасём, сохраняйте спокойствие! — Он взял Степанова за больную руку: — Эту маслянистую каплю, что появилась на поверхности «Икса» после сияния, размазало тебе по руке. Где именно?

— От шрама до середины предплечья! — учёный судорожным движением ткнул пальцем в блестящую чем-то маслянистым руку. — Вещество быстро впитывается в кожу! Мы потеряем образец!