Люби меня вечно

— Ну как? — быстро спросил он. — Узнали что-нибудь?

— Узнал, что Эме развлекается с неизвестным джентльменом, — произнес герцог, с трудом сохраняя самообладание.

— Черт возьми! — воскликнул Гуго.

— Но почему вдруг? — недоумевал герцог. — Девочка казалась такой довольной и счастливой! И это не первый случай, когда она смогла встретиться с молодыми людьми своего возраста.

— Такая возможность была у нее на протяжении почти двух недель, но до сих пор она ни разу не воспользовалась ею. На свете есть лишь один мужчина, который ее интересует. Это вы, Себастьян, и вы сами прекрасно это знаете.

— Мне кажется, вы ошибаетесь. Эта ночь просто создана для любви, а французы столь искусны в сердечных делах!

— Я, конечно, не собираюсь спорить с вами, Себастьян, но я очень встревожен.

Герцог зевнул и вынул из кармана часы.

— А мне просто хочется спать, — безразличным тоном произнес он. — Похоже, я уже стар для таких приключений. Стакан вина и партия в карты — это, пожалуй, лучший способ скоротать время, пока моя незадачливая подопечная не соизволит явиться.

С этими словами он направился во дворец, оставив Гуго в недоумении и растерянности. Но как только высокая элегантная фигура герцога скрылась из виду, молодой человек начал собственные поиски. Не раз он тревожил влюбленные пары, обнимавшиеся в беседках, а потом, когда они вопросительно смотрели на него, молча поворачивался и уходил, не произнося ни извинений, ни оправданий. Он осмотрел все возможные закоулки, но Эме и след простыл.

Тогда Гуго отправился на поиски Изабеллы. Количество поклонников вокруг нее увеличилось. Все они наперебой льстили ей и осыпали комплиментами, а она покоряла их своей живостью и красотой.

Боль и ревность, которые испытывал Гуго, казались почти непереносимыми. Может, поэтому он особенно и властно взял ее за руку.

— Я должен поговорить с вами.

— Гуго! — воскликнула она. — Где же вы пропадали?

— Мне необходимо поговорить с вами, — холодно повторил молодой человек.

— Что-то случилось?

— Да.

Изабелла последовала за ним, даже не взглянув на своих кавалеров.

— Произошло нечто необъяснимое: исчезла Эме, — сказал ей Гуго.

— Как же вы смешны! Она наверняка гуляет где-нибудь с Себастьяном! Его я тоже давно не видела, — рассмеялась Изабелла.

— Он отправился играть в карты, решив, что Эме приняла чьи-то ухаживания. Он уязвлен и обижен, хотя ни за что этого не признает.

— Но девочка на это не способна! Где же она?

— Я уже обыскал буквально все, все! Как вы не понимаете?..

— Так вы подозреваете, что кардинал?..

— Тише! — Гуго приложил палец к губам. — Мы должны что-то делать, но что, я просто ума не приложу!

— Без Себастьяна мы ничего не сделаем. Где же он?

Гуго кивнул на окна дворца, и Изабелла устремилась туда.

Дворец Трианон представлял собой просторную двухэтажную виллу и был построен Людовиком XVI в качестве места уединения и отдыха от сложного придворного этикета Версаля. Залы во дворце располагались анфиладой, и каждый казался еще красивее, чем предыдущий. Но Изабелла не обращала внимания ни на картины, ни на мебель, гобелены, мрамор и бронзу. Наконец она нашла герцога в игорном зале.

За карточными столами сидели солидные гости. Ставки принято было делать высокие, поэтому перед каждым из игроков блестела стопка золотых луидоров. Герцог только что выиграл крупную сумму, и его противник, вне себя от негодования и досады, требовал реванша. Изабелла положила руку на плечо Мелинкорта.

— Себастьян, мне необходимо немедленно с вами поговорить!

— Сожалею, но вынужден отказать вам, Изабелла! Решается вопрос чести. Я обязан предоставить этому джентльмену возможность отыграться!

— К сожалению, ему придется подождать до следующего раза. Я умоляю вас, Себастьян, выслушать меня сию же минуту.

С извинениями, принятыми весьма неохотно, герцог покинул карточный стол и вслед за Изабеллой направился через зимний сад на террасу, где их ждал Гуго.

— Вы исключительно назойливы! — раздраженно заявил Мелинкорт с той высокомерной интонацией, которая всегда служила ему для защиты оскорбленного самолюбия.

— Себастьян, неужели вы не понимаете, что произошло? — с плохо сдерживаемым пылом набросилась на кузена Изабелла.

— Я уже обсуждал это с Гуго, — ледяным тоном отозвался герцог.

— Да, но после этого Гуго обыскал весь парк, девочки нигде нет!

— Вы в этом абсолютно уверены?

— Я действительно искал везде! — подтвердил Гуго.

Герцог с такой силой сжал табакерку, что побелели косточки пальцев.

— Так что же, вы предполагаете...

— Это кардинал, — решительно заявила Изабелла, — он все-таки сумел узнать, кто она такая. Возможно, после того, как мы ушли, сеанс продолжился, и поскольку молитвы Эме уже не препятствовали темным силам, ребенок под гипнозом сказал им правду.

Герцог взглянул на Гуго.

— Я просто не могу поверить, что Эме может так долго обходиться без вас. Ее не видно уже больше часа, — произнес тот.

— Подождите здесь! — распорядился герцог. — Я еще раз поговорю с Ферсеном, но наедине.

Он пошел туда, где вокруг королевы все еще толпились придворные и гости. Их шумное веселье перекрывало звуки оркестра. Граф Ферсен, как всегда, серьезный и собранный, всем своим видом являл резкий контраст безудержному веселью окружающих.

Изабелла видела, как герцог подошел к нему. Они поговорили несколько минут, а затем Себастьян на террасу.

— Что он сказал? Как выглядел человек, разговаривавший с Эме? — не удержалась от расспросов Изабелла.

— Боюсь, что граф не слишком помог нам. Он не рассмотрел кавалера, поскольку тот, как все сегодняшние гости, был в белом. Возможно, это молодой человек, но граф не уверен. Однако незнакомец, бесспорно, сумел убедить Эме пойти с ним.

— Девочку могли просто обмануть. Достаточно было просто сказать: «Герцог хочет немедленно вас видеть, я провожу вас к нему», и она, не раздумывая, пошла бы за этим человеком.

— Но здесь, во дворце, и столь грязная интрига — это уж слишком! Кто способен опуститься до этого? — запротестовал было Гуго.

— Сегодня я услышал кое-что такое, после чего подобные вещи уже не кажутся мне странными, — задумчиво произнес герцог. — Если кардинал действительно сумел захватить девочку, то нам окажется очень трудно доказать, что мы имеем на нее какие-то права.

— Себастьян, но мы же не можем просто так отдать Эме! Если они ее увезли, спрятали, мы должны разыскать ее. Надеюсь, вы это понимаете?

— Я все прекрасно понимаю. Не волнуйтесь, Изабелла, я не оставлю камня на камне, но найду девочку и верну ее. Не знаю как, но обещаю, что так оно и будет.

Его слова прозвучали похоже на клятву. Изабелла негромко вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Бедное дитя! — прошептала она. — Как вы полагаете, Себастьян, они будут плохо с ней обращаться?

— Это зависит от того, кто эти «они».

— Но это наверняка кардинал!

— Возможно, но существует и другая вероятность.

В этот момент герцог заметил, что по ступенькам из сада поднимается английский посол. Герцог быстро подошел к нему и рассказал об исчезновении своей подопечной.

— Вы полагаете, что это месть за то, что случилось прошлой ночью? — с горечью спросил посол.

— Подобная идея приходила нам в голову.

— Думаю, единственное, что я могу предпринять, так это сделать официальный запрос кардиналу. Мисс Корт — британская подданная и находится под вашей защитой. У меня есть все основания полагать, что кардиналу выгодны хорошие отношения с Англией. Поэтому я заявлю ему, что похищение мисс Корт вызовет крайне отрицательный резонанс в Лондоне.

Герцог молчал. Эме вовсе не являлась британской подданной. Он думал о скандале, который разразится, если его ложь откроется.

Мелинкорт понимал это, когда направлялся к английскому послу. Обращение его оказалось официальным, и пути к отступлению не было. Сейчас судьба Эме была важнее его репутации.

— Конечно, я не могу отправиться к его преосвященству прямо сейчас, — предупредил посол, — но завтра же рано утром я буду у него во дворце.

— Я чрезвычайно признателен вам за поддержку, — сдержанно поблагодарил герцог. — Если мисс Корт появится до девяти утра, в посольство немедленно будет направлен курьер с сообщением.

— А если сообщения не будет, я отправлюсь к кардиналу ровно в девять тридцать, — пообещал посол. — И примите мое глубочайшее сочувствие в связи с этим неприятным событием.

— Благодарю вас, — поклонился герцог.

К лестнице, по которой только что поднялся посол, приближалась королева.

— Ее величество уходит, — шепнул посол герцогу. — Слава Богу! По крайней мере теперь мы сможем отправиться спать.

Королева не поднялась, а взлетела по лестнице. Несомненно, в Париже больше никто не умел двигаться так грациозно.

— Спокойной ночи, сэр Чарлз, — обратилась она к послу, а потом протянула руку герцогу. Тот поцеловал августейшие пальчики.

— Ну как, нашли свою питомицу? — поинтересовалась Мария Антуанетта.

— Нет еще, мадам.

— Ну, что-то она совсем расшалилась сегодня, — с улыбкой заметила королева. — Вам придется хорошенько отчитать ее, когда она вернется!

— Непременно последую вашему совету, мадам, как только увижу ее, — с натянутой любезностью согласился герцог, чувствуя на себе любопытные взгляды.

С уходом королевы праздник закончился. Последние влюбленные парочки покидали укромные уголки парка, направляясь во дворец. Огонь за храмом любви догорал. Герцог, Изабелла и Гуго вновь приступили к поискам. Это отняло у них почти целый час, пока они не поняли, что одни бродят между деревьями.

На востоке среди ветвей уже появились первые золотистые проблески зари. Совсем обессилев, потеряв самообладание, бледная, Изабелла зарыдала.

— Она пропала Себастьян, больше нет надежды.

— Я все равно найду ее. Найду и верну даже в том случае, если для этого придется убить всех, кто похитил девочку! — произнес герцог.

10 

Эме чувствовала, как лошади тащат экипаж вверх по склону холма. Потом послышалась хриплая команда, и они остановились.

— Произошел несчастный случай, мадемуазель, — прошептал ей на ухо незнакомец, когда она стояла возле храма любви а королева разговаривала с людьми, которые поддерживали огонь. — Его светлость герцог Мелинкорт просит, чтобы вы немедленно отправились со мной, — продолжал он.

Некоторое время Эме раздумывала, не следует ли перед уходом извиниться перед королевой. Но увидев, что ее величество занята, не колеблясь отправилась за неизвестным. Они быстро пошли сквозь заросли кустарника.

Спутник ее был молод, но с лицом совершенно невыразительным и незапоминающимся. К тому же сумерки уже настолько сгустились, что разглядеть что-нибудь не представлялось возможным. Тропинка, по которой они шли, извивалась среди кустов, где казалось особенно темно после ярко освещенных лужаек и аллей парка.

Эме успокаивала себя тем, что сам герцог не мог бы послать за ней, если бы что-то случилось с ним. Но при мысли о том, что несчастье произошло с Изабеллой или с Гуго, сердце девушки замирало от тревоги и неизвестности.

Деревья расступились, и она увидела дорогу, а на ней — потемневшую от времени, обшарпанную карету, запряженную двумя лошадьми.

В голове Эме зародилось сомнение. Эта убогая, грязная карета не могла иметь отношения к герцогу. Но именно в эту минуту ей на голову накинули плащ, причем так резко, что девушка едва удержалась на ногах. Она сопротивлялась и попыталась даже закричать, но тяжелые складки ткани заглушили ее голос, а через мгновение она почувствовала, как сильные руки подняли ее и положили на сиденье кареты.

— Ты знаешь, что нужно делать, — негромко сказал кому-то тот незнакомец. Щелкнул кнут, и карета тронулась.

Девушка отчаянно забилась, но в результате только выбилась из сил, а удар возницы сбросил ее на пол кареты, где она и осталась лежать.

И все-таки Эме не могла заподозрить в своем похищении кардинала. Она не зря провела за стенами монастыря всю свою жизнь. Церковь всегда оставалась убежищем обездоленных, приносящим утешение тем, кто пребывает в печали и боли. Девушка не имела повода усомниться в жертвенности, чести и достоинстве монахинь. А когда монахини и послушницы, встретив в коридорах монастыря мать-настоятельницу, преклоняли колени, чтобы получить ее благословение, они искренне признавали и прямоту ее характера, и аскетизм, и душевное благородство.

Даже опутанный сетями графа Калиостро, кардинал не мог опуститься до обмана и похищения. Чтобы вернуть беглянку в монастырь, ему было бы достаточно прислать к ней священников. По одному их слову она вернулась бы за стены монастыря.

Но тогда кто же?

Эме слышала тяжелое дыхание сидевших впереди людей, время от времени они прочищали горло, плевались, но ни разу не произнесли ни слова. Наконец лошади остановились.

— Ты держи ее, а я пока открою дверь, — тихо сказал кто-то.

— Еще чего! Чтобы половина улицы увидела, чем мы занимаемся?

Сильные руки подхватили ее, перекинули через плечо и вытащили из кареты. Лошади тут же тронулись снова.

Ее грубо швырнули на пол, она ударилась плечом о стену и невольно вскрикнула от боли.

— Убирайся отсюда, — проговорил мужской голос.