Братик

Отсмеявшись и подождав, пока гость жадно вылакает двухсотграммовую чарку вина, приступили к разговору.

– Михаил, – спрашиваю расцвётшего на глазах поэта, – вы действительно были учеником Баркова?[39]

После моего вопроса гость как-то поскучнел и из него будто выпустили воздух. Хорошо, что в фигуральном смысле.

– Вам тоже нужно рассказать про поэму или, может, прочитать её с выражением?

Это он о чём? О Луке Мудищеве?[40] Так мне этого дерьма даром не надо. Хотя слышал, что это произведение было весьма популярно в свете. Сам Пушкин любил эту поэму, если современники не врут.

– Посмотрите на эти рисунки, – сую гостю стопку бумаг, над которыми корпел последнее время.

Намедни я хорошенько потрудился и нашёл большое количество карикатур, в первую очередь начала XX века, которые можно адаптировать под это время. Но нужно грамотное пояснение нынешним языком, желательно в стихотворной форме. Я сам не в теме, потому и решил привлечь поэта, о котором услышал в разговоре студентов хирургической академии. Народ они специфический и даже безбашенный. Вот и порекомендовали Михаила Каротина, чуть ли не местное непризнанное светило. Мои парни быстро нашли гения, который находился в очередном запое. Но судя по отзывам, поэт он хороший и человек не пропащий. Пил по старой русской традиции от тоски и невозможности реализовать себя.

– Как так? Лубки? Но непохожи, – поэт проявил истинный интерес, заодно одарил нас очередной порцией перегара.

– Это не просто лубки. Госпиталь решил затеять целую программу по обучению и предостережению простого люда. Народ мрёт от простейших заболеваний, которые можно предотвратить, объясняя причину их возникновения. Мы ещё и церковь к этому делу подключим, как только найдём там единомышленников. Но сейчас главная задача – привлечь внимание крестьян. Потому нам нужен ваш поэтический талант. Но просто так лубки могут не восприниматься, поэтому будем изображать сценки с шутками и прибаутками. А потом поговорим и о других лубках, иного содержания.

– Так я разве против? У меня и своих идей хватает. В последние годы меня не печатают, и стихов накопилось огромное множество. Готов приступить хоть завтра. Только мне бы сегодня подлечиться, – скорбно выдал поэт.

Похмелиться ему действительно нужно, главное – не перевести этот процесс в новую пьянку.

– Пахом, – обращаюсь к ближнику, – берёшь господина поэта под своё крыло. Сегодня выдать ему вина в умеренном количестве. Далее обеспечь Михаила баней и пусть проспится. Необходимо выделить ему комнату в усадьбе, я поговорю с доктором. Завтра пусть приступает к своим обязанностям, но ты следишь за его трезвостью. Вина выдавать не более двух чарок в день, и чтобы никаких кабаков. Спрашивать буду лично с тебя.

Выныриваю из сна от изменившейся обстановки в вагоне. Сегодня решил доехать на электричке, так как нужно было зайти на Совок, купить лампочки и прочие приблуды для дачи. Последние дни на работе были напряжённые, начали готовить здание к зиме, вот и пашем, чтобы потом не бегать как укушенные. Но в пятницу ушёл пораньше, могу себе позволить. Садился в полупустой вагон и, пока ждал отправления, заснул. На всякий случай поставил будильник в телефоне, потому что не хочется проснуться в каком-нибудь Дмитрове или Талдоме. Народ постепенно заполнил вагон, всё-таки пятница и короткий день.

– Сколко лэт? – произносит мужской голос с акцентом.

– Мы же вам сказали, что не хотим общаться! Уйдите, пожалуйста, – отвечает девичий голосок.

– Я же гавару, сколько лет? Давай эта, знакомится будэм.

Пикаперу было лет тридцать, сколько точно, тяжело сказать из-за куцей, но длинной чёрной бородёнки. На голове белая тюбетейка, одет в какую-то странную рубаху. Он вообще напоминал афганского моджахеда на отдыхе. Я бы его не только в электричку, но и в Россию не пустил. А девчонки совсем молоденькие, максимум лет пятнадцать. Понятно, что с нынешними причёсками и макияжем они больше похожи на команчей, вставших на тропу войны, но не заметить юный возраст невозможно. Но бородатого подонка это не смущало.

– Тебе же сказали, чтобы не приставал. Или русский язык не понимаешь? – вежливо обращаюсь к гостю столицы, хотя внутри всё кипит.

Животное переводит на меня злой взгляд, делает какие-то выводы и начинает наезд.

– Твой мнений не спрасил. Ты, вообще, куда лезешь, урус? Знай свой место, бляд.

Может, он хотел меня схватить за грудки или так запланировал, но получилось типа пощёчины. Ответ был на автомате. Хук, рожа ублюдка откидывается на сиденье и возвращается обратно. Подскакиваю и бью его коленом, в последний момент снижаю силу удара, а то убью ненароком. Тут сзади получаю удар по голове, затем второй и перед глазами появляется знакомая пелена. Забыл, что шакалы по одному не перемещаются и стараются нападать стаями. Были бы какие-нибудь представители гордых горных народов, то могли и ножом сразу ударить. В целях самообороны, конечно.

Быстро прихожу в себя и прыгаю вперёд. Разворачиваюсь и с трудом уклоняюсь от нового удара. Трое. Хорошо, что узкий проход между рядами мешает напасть на меня толпой. Подлавливаю нападавшего и бью со всей пролетарской ненавистью. Что-то хрустнуло, и ублюдок, не издав ни звука, валится между сиденьями. Мною же овладевает обычное боевое безумие, с помощью которого я и смог выжить в мире братика. Достаю по касательной следующего незаменимого для России специалиста. Тот не дурак, отпрыгнул и начал чего-то верещать. Зрители не отставали – крик, ор, призывы вызвать полицию. Лучше бы помогли выкинуть недочеловеков из вагона. Но нет, нашёлся какой-то доброхот, который полез разнимать, когда я уже свалил третьего противника. С четвёртым, здоровенным таким детиной, мы сцепились в клинче. Тот явно имел спортивную подготовку, и подраться был не дурак.

В общем, приняли нас на моей же станции. Какая-то фантасмагория, как ещё назвать такую ситуацию. Зато умудрился побывать в обезьяннике ОМВД своего района. Благо, кроме пары люмпенообразных граждан в соседях никого не оказалось. Важные для страны специалисты разместились в соседнем помещении. Зря я грешу на чёрствость и трусость народа. Обе девчонки и мужик, который нас разнимал, решили проявить сознательность и помочь. К явному неудовольствию полицаев, молодёжь ещё и снимала всё на камеру, в том числе начало конфликта. Да и мужик оказался эдаким ботаником правдорубом. Есть ещё нормальные люди, что вселяет оптимизм.

Я же был абсолютно спокоен. На допросе стоял на своём – ответил ударом на удар, а далее защищал свою жизнь. Какой-то майор с крысиной рожей пытался на меня давить и угрожать, но я на провокации не реагировал. В итоге начались какие-то хороводы вокруг свидетелей. Потом в участке нарисовались новые фигуры, явно нерусской наружности и приехавшие чего-то перетирать с полицаями. Далее появились родители девочек, которые оказались несовершеннолетними, как я и подозревал. На какое-то время всё затихло, в плане, что меня более не трогали. В общем, мариновали в общей сложности часов пять. Судя по всему, за закрытыми дверями шли важные переговоры.

– Калмыков, – начинает очередной заход капитан, – стороны пришли к мировому соглашению. Только вы чего-то кочевряжитесь. Кстати, статью за причинение вреда здоровью средней тяжести никто не отменял, и она по вам плачет. Но гражданин Гуломов Хужамурод снимает все обвинения. У него, кстати, подозрение на перелом челюсти.

– У меня тоже, возможно, сотрясение мозга, – отвечаю, потирая затылок. – Чего-то я здесь не видел врачей для освидетельствования. А то, что вы там как-то договорились, мне не интересно. Если вам занесли денег, а родителей девчонок запугали, то мне плевать. Я первым не бил, а ответил на удар.

– Надеешься на видео? – сменил тактику полицай и даже голос у него изменился на какое-то презрительное шипение. – Так ролик могут удалить или потерять. И был ли он вообще?

Капитан или, скорее, гауптман скалился, наслаждаясь ситуацией. Интересно, вот откуда они берутся? Почкованием размножаются или просто с годами скурвливаются. У меня сосед по даче тоже полицейский и он относится к людям примерно так же. У них есть корочка и плебеи должны падать ниц перед хозяевами мира. А мне просто плевать. Для подобных субъектов я есть главный враг, ибо срать хотел на него и олицетворяемую им систему. Устал я бояться и скрываться от внешнего мира в удобной скорлупке. Но к полномасштабной войне с системой я не готов. Да и не будет никакого толка, поэтому всё равно придётся догова-риваться.

– Ладно, давай оформляй, что там положено, и отпускай, раз у твоего бородатого друга нет претензий.

– Чё, сука, думаешь самый умный? Когда вас пидоров припрёт, вы же сразу к нам бежите. К ментам, которых вечно ругаете, – вдруг окрысился капитан.

Никогда не понимал эту ущербную психологию слуг государевых, которым, собственно, и платят за их работу. И с чего такой переход, не совсем понял. Разговаривал я нормально и всякими жалобами не грозил. Может, у служивого просто накипело?

– То есть я, обыкновенный гражданин, который работает и платит налоги с прочими акцизами, должен быть отдельно благодарен вашей братии? – чувствую, что начинаю заводиться. – Мне нужно в ножки поклониться, чтобы ты начал исполнять свои обязанности, за которые тебе государство платит деньги, причём немалые! В противном случае ты будешь брать взятки, а простых людей прессовать? Ибо нормальный человек вызовет адвоката, а всякие мигранты и прочие многонационалы призовут на помощь диаспоры. А диаспора занесёт денег твоему начальнику, и ты отпустишь любого преступника. Убийца, педофил или иной ублюдок будет отпущен, главное – занести кому надо.

– Слишком много слов. Когда в пресс-хату заведут или всякие землячества приедут своих выручать и тебя на колени поставят, посмотрим, как ты запоёшь! Визжать будешь, как сучка потерпевшая!

– Ну а ты только будешь радоваться и наблюдать со стороны? – спокойно отвечаю полицаю. – Вы же так людей и ломаете. Хотя сами обязаны стоять на защите граждан перед беспределом всякого говна, в том числе этнической преступности.

Улыбка подлеца в погонах даже не требовала доказательств. Есть приказ ставить раком народ русский, значит, будем исполнять со всем старанием. Прав народишко или нет, вопрос вторичный. Он же денег не даст, а будет какую-то непонятную справедливость отстаивать. А вот диаспоры со всякими землячествами занесут, а могут просто задавить силой и напором. Мне реально плевать на всю эту погань, просто не боюсь и всё, в том числе полицаев. Но нужно же поглумиться над крысой.

– Вас тоже это касается, хотя твои товарищи усиленно делают вид, что ничего не происходит. А как быть с «пьяным мальчиком» или тем гайцом, которого жена торгаша чуть ли не в прямом эфире переехала на своём «Бентли»? На Тверской дело было ещё в нулевых. Напомни, осудили её? Или у вас память избирательная? Когда ваших людей или членов их семей убивают богатые и влиятельные твари, вы дружно суёте языки в жопу. Или есть приказ жрать говно, значит, надо употреблять и делать вид, что это варенье? А ты сам не боишься? Ведь на месте этих девчонок может оказаться твоя дочь. Или твоего сына могут зарезать в подворотне, когда он попытается спасти от изнасилования соседку. Чего глазки опустил? Правда глаза режет?

– Ты чего, самый правильный? Или совесть вдруг проснулась? Куда вы все деваетесь, когда вас же на улицах среди бела дня грабят и насилуют? Свидетелей не найдёшь, хотя их десятки, – гауптман неожиданно возбудился.

– А может, они боятся? Вас боятся – людей, которые должны нести справедливость и закон. Это мне сегодня повезло, что народ идейный попался и на своём стоит. Ты оттого и бесишься, что нельзя статью мне впаять. Денег ты на этой падали бородатой и так заработал. Может, не ты, а твоё начальство. Вот так вы и заботитесь о безопасности граждан. Ты бы хоть поспрашивал знакомых, как народ к полицаям относится. Спасибо смешному премьеру, что переименовал вас в полицию. Ненавидят вас лютой ненавистью, как бы ты здесь ни разорялся. Людей не обманешь. Можно снимать сериалы или рассказывать иные сказки в новостях, но народ давно глаза открыл и выводы сделал.

Я же всё не мог успокоиться от слов про то, что народу делают одолжение. Ранее уже слышал такую идиотскую риторику в разговорах с ментами. Но никогда не мог понять суть их извращённой логики. То есть за наши деньги, а всех этих слуг народа содержим мы, можно организовывать свои гешефты и использовать полномочия в личных целях. Ещё мы и должны? А людям делается одолжение, когда те просят выполнять обязанности, за которые государство содержит всю эту громоздкую систему. Хорошо товарищи устроились, я тоже так хочу.

– Капитан, вот скажи. А ты никогда не задумывался, что будет потом? Когда они станут реальной силой. Побежишь из России или без разницы, кому служить? Главное, чтобы паёк вовремя выдавали и разрешили мелкие делишки проворачивать? А ведь они вас тоже ненавидят. Потому что любой пэпээсник может остановить и докопаться, просто так. За страх, который они испытывают, видя человека в форме. И за это тоже придётся кому-то платить. Но это они пока вас боятся, а что будет, когда перестанут?

В общем, нехорошо мы так поговорили с полицейским. А дело замяли. Решалы из диаспоры быстро о чём-то договорились с майором. Тот, в свою очередь, долго беседовал с родителями девочек, и консенсус был найден. Меня поставили перед фактом. Да и не собирался я далее лезть в бутылку. От наших органов предпочитаю держаться подальше, целее будешь. Ну, а то, что четверо мигрантов могли и, скорее всего, собирались изнасиловать несовершеннолетних, мало кого волнует. Вернее, меня волнует и мужика, вписавшегося за чужого человека, тоже. Значит, ещё не всё прогнило в нашем обществе. Но такими темпами скоро люди будут отворачиваться и проходить мимо, видя творящееся преступление.

Иду домой по своему району. Благо от участка до дома недалеко. Смотрю на лица прохожих и не могу понять. Когда нам сломали хребет? Ведь все понимают, что вся эта коррупционная система начала ускоренными темпами пожирать простой народ и страну. Ладно сопротивление, на это не каждый решится. Но ведь многие даже не хотят задумываться, что так жить нельзя. Я не хочу революцию, не мальчик и понимаю, чем это может закончиться в России. С другой стороны, страна стремительно катится под откос, и выхода просто нет. В таком препоганейшем настроении поднялся на свой этаж.

– Калмыков, тебе больше всех надо? Тебе сколько лет? Детство в попе заиграло, что ты в драку полез?

Сижу, успокаиваю нервы коньяком под упрёки своей благоверной. Даже про алкоголь не заикнулась, но отыгралась на другом. Уже по третьему кругу мозг мне проедает и не думает успокаиваться.

– А если бы на месте тех девчонок оказалась наша Катя? А рядом не нашлось нормального мужчины, который за неё заступился? Я же тебе рассказываю, вагон был заполнен и ни одна курва даже слова в защиту детей не произнесла. Наверное, тоже послушали жён и решили лишний раз не вмешиваться. Может, мне просто повезло, и все нормальные люди были в других вагонах. И ты считаешь нормальным прощать удар по лицу? Ты же сама меня уважать перестанешь, если я стерплю подобное.

Крыть нечем, но из чувства противоречия благоверная ещё долго пила мне кровь. Вот чего ей нужно? Ведь прекрасно понимает, что неправа. Сама за дочек переживает, когда те где-нибудь задерживаются. Но вдолбленная на подкорку уверенность, что все подобные конфликты должна решать строго полиция, не даёт понять утопичность этого заблуждения. А если её рядом нет? Сидеть, молчать и смотреть на творящуюся несправедливость? Я бы ещё подумал, влезать или нет в конфликт между взрослыми мужиками. Но сидеть и смотреть, как пристают фактически к детям? Да и не к детям тоже. Вопросов больше, чем ответов.

Нет, всё-таки мир Дёмки лучше и проще. Там даже у самого забитого крестьянина есть выход – помещика на вилы и в бега. Или в лес разбойничать. А здесь получается, что мы сами позволили построить такое общество, которое нас уничтожает. Вроде с виду всё культурно и пристойно, а за ширмой творится форменный ад. Ведь у некоторых категорий граждан фактически есть лицензия на убийство. Только сейчас понял, по какой тонкой грани я прошёл. Вот и думай, вооружаться или ходить тихо, дышать через раз, держась подальше от любых конфликтов. А как быть с совестью? Каждый решает сам. Потому я с радостью жду свой сон, чтобы уйти от реальности.

Глава 23

Чума дошла до Москвы примерно в таком же виде, что и в моей истории. Наша власть особой инициативностью никогда не страдала, свои дела идут неплохо, а чего там у черни – не важно. Доклад губернатору Шафонский написал и даже был вызван для разъяснений. Но особых действий по организации кордонов не было от слова совсем. Такое впечатление, что никто всерьёз не воспринял опасения нового старшего доктора госпиталя. Это нам ещё повезло с Радищевым, который начал бить тревогу и заставлять шевелиться калужские власти.

Мы же усиленно трудились на предмет разработки понятных правил гигиены, ещё док изводил меня постоянными просьбами ускориться. Но я же не могу ему вакцину родить. В общем, шёл обычный рабочий процесс. Постепенно организовывали команду, кто, собственно, и будет всем заниматься.

Несколько моих выходов в город не дали полной информации о реальном положении дел. Раздражала грязь, в которую погружалась Москва после дождей. Про миазмы, которыми фонтанировали некоторые улочки, даже не хочется вспоминать. Поэтому наступление заморозков принесло облегчение, всё замёрзло и по городу стало возможным перемещаться без опасения утонуть в грязи. При этом старый город был более или менее чист, улицы вымощены деревом и меня смущало отсутствие тротуаров. Не знаю как насчёт канализации, но навоз за многочисленными лошадьми точно не убирался. В общем, я увидел классический потенциальный рассадник разного рода заболеваний. С учётом того, что водопровода в нормальном понимании в городе не было, то ситуация была вообще печальная. Воду для питья брали из московских рек, куда же и сбрасывали нечистоты.

– А вы отделили потенциального носителя инфекции? – настороженно спрашиваю дока.

– Мы сделали это в первую очередь, заодно приготовили дополнительную палату, так как подозрение на заболевание есть ещё у нескольких человек.

Это меня и раздражает в этом мире, наравне с привычкой все сложные вопросы списывать на божье провидение. Здесь в колокола трезвонить нужно, делать заградительные кордоны, отделив госпиталь и вообще Лефортово от остального города. Вроде столько раз обсуждали это с Шафонским, но врачи ограничились внутренними мероприятиями. А ведь он мог принести заразу и домой, поставив под удар меня с ближниками. Сам я по госпиталю более не бродил, хватит мне этих страстей. Сейчас стараюсь работать через группу санитаров, приданных мне в распоряжение. Они и отвечают за чистоту и прочие мероприятия. Я больше углубился в составление методичек, вставлял в них всё, что удалось найти в своём времени и было бы понятно аборигенам. Заодно неожиданно увлёкся рисованием комиксов, в чём мне помогал несостоявшийся светоч русской словесности. Казаки же вообще воспринимали лубки как самое настоящее чудо. И тут вдруг такая страшная новость от Шафонского. А мы только начали договариваться с типографией для выпуска первого тиража лубков. В принципе одно другому не мешает, но времени на просветительскую деятельность станет меньше.

– Мы же много раз обговаривали с вами план необходимых мероприятий. Надо ещё раз ехать в канцелярию губернатора и подключать все прогрессивные силы города. Дворяне, купцы и попы мрут от чумы точно так же, как нищий с паперти. Вот и привлеките к себе их внимание. В дороге мы прикидывали общее число жертв, если нынешнюю ситуацию не изменить. Это тысячи людей, а может, десятки. Плюс паника, падение торгового оборота, а ещё и голод с иными болезнями, ничем не лучше чумы.

– Вы будете завтра в госпитале? Я планирую собрать основных врачей госпиталя и преподавателей госпитальной школы на совещание. Нужно согласованное мнение авторитетных специалистов и план по борьбе с эпидемией. Некоторые доктора уже ведут собственные изыскания в этой области. Тот же Щепин[41], которого я хочу поставить во главе новой лаборатории. Он изъявил желание самостоятельно ехать в Киев для борьбы с начавшейся эпидемией. Вы очень необычно смотрите на многие вопросы, поэтому ваше участие необходимо. Думаю, совместно мы придём к нужному решению и пошлём рекомендацию губернатору. Если власти опять игнорируют опасения докторов, то никто не мешает нам действовать самостоятельно. Заодно постараемся найти союзников среди московской публики, не все же там такие равнодушные.

Зря я подумал плохо о Шафонском. Просто нужно делать скидку на время, в том числе на скорость принятия решений и некую инертность мышления. Но под моим влиянием док начал меняться. И это только – радует.

На экстренном совещании было с кем пообщаться. Присутствовали не просто известные врачи своего времени, но самые настоящие великие специалисты, двигавшие русскую научную мысль и совершенно забытые потомками. Тот же Щёкин, не признанный властями и сгинувший в самом расцвете. А Ягельский или Ореус? Что-то я не припомню названные в их честь улицы или установленные памятники. Зато одному картавому демагогу и его дружкам – кровавым маньякам понаставили в своё время памятников, переименовав тысячи улиц. А ведь люди больше запомнились тем, что уничтожали народ русский в промышленных масштабах. Может, лучше гордиться и прививать память потомков к своим учёным, врачам и инженерам? Но не будем о грустном.

– Таким образом руководителем докторской группы, отвечающей за борьбу с возможной эпидемией, утверждается господин Щёкин, – голос Шафонского был уставшим, но довольным. – На Константине Ивановиче в первую очередь пресечение распространения заразы в самом госпитале и Лефортово. Прошу оказывать ему всяческое содействие.

Кто бы знал, чего ему стоило удержать всю эту учёную публику в узде. Понятие дисциплины учёными мужами воспринималось весьма специфически, собственное мнение было единственно верным, а разного рода разногласий тоже хватало. Самое начало совещания ещё держалось в рамках корректности, но начавшиеся прения чуть было не превратили его в балаган. И Шафонский для многих особым авторитетом не являлся. Кандидатура Щёкина, у которого были проблемы с властями, вообще чуть не привела к драке.

Я сидел и медленно офигевал от разворачивающейся картины. Слыхивал, что ранее всякого рода симпозиумы могли закончиться мордобоем или дуэлью. Ну а драка на историческом факультете Академии наук между Ломоносовым со товарищи против немецких учёных вообще вошла в анналы русской науки. Иногда забываю, в каком времени нахожусь и что народ сейчас простой. Доктора тоже шли в ногу со временем. А ведь многие из них достаточно долго пробыли в армии, что тоже не улучшало их характер.

Меня задевать откровенно боялись. Я здесь тоже немного почудил в первые дни, чуть было военные действия не начались. Просто ненавижу подонков и саботажников. Дал в морду одному молодому доктору, за откровенное пренебрежение нашими установками, приведшее к гибели человека. Навалившиеся товарищи оного, в основном прозекторы и прочая мелочь, были избиты уже более капитально. Впредь пообещал, что тем, кто не будет выполнять новые установки, просто отрежу уши. Прониклись. Но я думал, что так дела обстоят у младшего персонала. Оказывается, профессора мало чем отличаются, когда защищают свои принципы.

– Общее руководство, как мы договорились, берёт под своё крыло Семён Герасимович, – Шафонский кивнул в сторону Зыбелина[42]. – Также он отвечает за создание раствора опылителя и одежду тех, кто будет иметь контакты с заболевшими. Господа, мы, по сути, переходим на военное положение, поэтому попрошу отнестись к этому с пониманием и не чинить препон. Зараза может коснуться каждого, поэтому продолжение склок считаю преступным. Я же немедленно передаю новый доклад в канцелярию губернатора, надеюсь, что в этот раз там с пониманием отнесутся к опасности -эпидемии.

– И давайте решать что-то с обеспечением госпиталя и нашего района водой, – вставляю свои пять копеек. – Яуза давно превратилась в помойку, куда москвичи сливают нечистоты и прочее дерьмо. Ещё и разного рода ручьи, особенно в половодье, несут туда огромное количество грязи и заразы. Такую воду опасно пить даже после кипячения. Надо рыть колодцы или договариваться с водовозами, но питьевая вода для больных и работников госпиталя должна быть исключительно родниковой или колодезной. Есть же старинные способы очищения воды при помощи угля, соли, песка. Необходимо использовать всё, что только можно. Пусть не сразу, но мы достучимся до простого человека и внушим ему такие простейшие вещи, которые становятся причинами гибели его же родных.

Выныриваю из сна уже без всяких кошмаров и дёрганий. Вопрос об утренней пробежке давно не стоит. Бегаю минимум пять раз в день и понимаю, что начал испытывать от этого удовольствие. И вопрос даже не в улучшающейся физической форме, а колоссальном моральном удовлетворении. Много раз пытался начать заниматься, но бросал, не продержавшись обычно более двух месяцев. А сейчас даже подгонять не надо. Если мои сны даже не реальны и это просто глюк, то уже есть ощутимый прогресс в моей жизни.

Сентябрьская Москва просто прекрасна по утрам, особенно если нет дождей. Раскланиваюсь с парочкой таких же любителей ЗОЖ, бегущих навстречу. Это же как принадлежность к касте, лица уже примелькались, и мы ощущаем себя союзниками. Вы не замечали, как собачники быстро находят общий язык и сбиваются в стаи. Здесь немного другое, но принцип схож. Собачников тоже узнаю, он они предпочитают гулять по параллельно идущей тропинке. Правильно, пусть лучше гадят не на тротуарах.

Трудолюбивые гости столицы уже начали подметать аллею и собирать мусор. Часть сбились в стайку и что-то эмоционально обсуждают. Наверное, очень важные события, от которых зависят судьбы мира или последние открытия мировой науки. При этом одно мурло прямо на тротуар сплёвывает какую-то зелёную гадость. Никогда не понимал любителей насвая, считая их ущербными людьми. Плохо, что и часть нашей молодёжи подсаживается на подобное дерьмо, которое ещё и не считается наркотиком. Как же культурно обогащается наша страна благодаря этим переносчикам прогресса. Я бы сказал – культурным послам, носителям «великих цивилизаций».

Сразу вспомнил случай с района, в котором мы жили до покупки новой квартиры. Район там был простой, большое количество хрущёвок, ну и часть жителей понятного контингента. В общем, пару-тройку домов, в том числе наш, обслуживали мать с сыном. Он мёл двор и чистил снег, а мать мыла подъезды. Мужику было немного за сорок. Высокий, слегка сутуловатый, с добрыми глазами, но хорошо так побитый жизнью. Звали его Николай и я всегда с ним здоровался, когда видел. Всё-таки графики дворника и клерка не всегда совпадают. Как-то разговорились более серьёзно и узнал о нём побольше. Обычный москвич, который не смог встроиться в 90-е. Разведён, долго пил, много чего потерял, в том числе семью. Сейчас нашёл какой-то жизненный баланс, не пьёт и живёт с мамой на соседней улице. Его профессия в изменившемся мире не востребована, вот он и устроился дворником в наш жэк. Мама на пенсии, но у неё ещё достаточно сил, чтобы работать уборщицей.

Так вот, у меня никогда не было претензий к работе этого семейства. При том количестве алкашей с люмпенами наши дворики всегда были выметены, очищены от снега и бутылок. Подъезды были идеально вымыты, без всяких непонятных запахов. Может, местный народ тоже помогал, зная, что уборщики живут рядом, и сильно не гадил. Я в это слабо верю, но надеюсь, что это так.

Через пару лет, когда мы уже переехали, встретил Николая на рынке. Он ничуть не изменился, разве что ещё немного усох. Поздоровались, разговорились. И я узнаю странную вещь, что мать с сыном уволены. Всё обставили более-менее корректно и не вышвырнули на улицу. Просто новое руководство жэка дало возможность людям доработать, получить заслуженные деньги и идти на все четыре стороны. А далее случилось просто невероятное событие. На освободившиеся места наняли более технически грамотных и проверенных специалистов из Средней Азии. Николай в сферу своей воспитанности намекнул, что он тогда получал в районе двадцати тысяч, а нанодворникам платят в два раза меньше. Разница наверняка уходит на содержание домов или в благотворительные фонды.

В общем, я тогда реально расстроился за неплохого мужика, которому жизнь дала нового пинка. Николай после жэка устроился курьером и в принципе доволен жизнью, хотя зарабатывает меньше. Мама работает консьержкой и тоже не переживает, хотя и получает сущие копейки. Если брать состав курьерских служб нулевых, то у меня складывалось впечатление, что это такие вот Николаи. Побитые жизнью, разбитые равнодушием государства в 90-е пятидесяти– и шестидесятилетние мужики. В массе своей неплохие специалисты и просто не имеющие перспектив устроиться на другою работу. И многие из них были готовы работать физически, теми же дворниками, только вот изменилась система ЖКХ. Там поняли, что можно на простейшей схеме делать неплохие гешефты. А потом схема вышла на федеральный уровень, все хотят вкусно кушать и ездить на «крузаке».

И у меня опять возникает вопрос, почему конъюнктура изменилась только в крупных городах? Ещё и богатых в плане бюджета, по сравнению с остальной страной. Ведь как показывает практика, в условной Костроме улицы метут местные уроженцы. За гроши, но тем не менее. А в Москве и её окрестностях исключительно незаменимые наноспециалисты. А затем перемены ждали сферу строительства, сейчас торговли и далее по списку.

Тогда почему миллионы жителей вымирающих деревень и небольших городов едут на вахты? Сотни тысяч здоровых мужиков занимаются дурью, работая в охране. Но при этом в России самое большое количество полицейских на душу населения в Европе. Чего все чоповцы так дружно охраняют? Если у нас такое количество полиции, то откуда такой высокий уровень преступности? А может, это тоже часть государственной программы, чтобы русские мужики особо не возникали. Ведь есть работа, езжай в Москву работать охранником. Хозяева всяких ТЦ и БЦ не разорятся, а арендаторы оплатят ваши зарплаты, повысив свои расценки. Очень удобный замкнутый круг всеобщего дебилизма.

Целые районы депрессивных регионов находятся на заработках, потому что собственная промышленность и сельское хозяйство уничтожены, но при этом в страну постоянно завозят новую рабсилу. Почему не начать нормальный рекрутинг и, самое главное, платить по-человечески, соблюдая все необходимые социальные гарантии? Может, потому, что заинтересованные господа лишатся колоссальных денег?

Кто-нибудь может мне объяснить, почему у нас весь обслуживающий персонал начали усиленно заменять «наноспециалистами»? В ритейле, в сфере обслуживания, такси и общепите? Даже из курьерской службы скоро вытеснят всех несчастных мужичков, так как гостям нужно кормить свои семьи в далёких южных сатрапиях. А мужикам же не нужно, перебьются как-нибудь. И у меня возникает простой вопрос. А почему, например, в 2005 году во всех этих отраслях хватало местных кадров, а через пятнадцать лет вдруг потребовались миллионы новых суперподготовленных, культурных и образованных специалистов? Ведь условные пенсионерки той же Костромы не ходят в KFC и не пользуются «Доставистой». Для кого строить новую ветку БАМа, завезя миллионы среднеазиатских строителей, если жители Дальнего Востока стараются переехать в европейскую часть России? Может, для китайцев? Тогда это многое объясняет.

Добежал до спортивной площадки и сделал уже ставший обычным курс силовых упражнений. Не стал себя далее накручивать и представил, что сейчас после душа поем отличный завтрак, пообщаюсь с дочками. Заодно необходимо пробежаться по материалам для лаборатории, которую хочет открыть Шафонский. В химии и биологии я профан, но благодаря умениям Дёмки, информация может стать полезной. Полностью переключившись на мир братика, двинул в сторону подъезда.

Дома, как всегда, вечная война за ванную, которая наполняет сердце радостью за свою семью. Победила младшая, которая встаёт пораньше. Она и первая попробовала мою новую готовку – сосиски в тесте. Встаю я сейчас рано и даже с учётом пробежки хватает времени пошуршать на кухне. Люблю я это дело.

– Папа, ты лучший! – произносит Катя с набитым ртом.

А для чего ещё жить? Лично я думаю, вот для таких слов от дочери.

Метро встретило спешащими и сосредоточенными гражданами, не обращающими внимания ни на что вокруг. Я вот не могу идти, погрузившись в гаджет, считаю это опасным занятием. Но молодёжь наловчилась, главное – её обходить стороной, чтобы не сбить. На работе без раскачки сразу началась привычная осенняя беготня. Но в этом году благодаря новой сотруднице, которую мы с Женей усиленно дрессировали всё лето, хоть стало полегче. По крайней мере закупки, приёмка материалов и ругань с поставщиками теперь не наша забота. А на самом деле – это огромный объём работы.

Несколько раз пересекался с Ольгой, но всё ограничилось исключительно рабочими разговорами. Главбух была даже немного холодна и держала совсем уж показательную дистанцию. При этом сегодня она была просто прекрасна. Гнал и гоню от себя все фривольные мысли. Ну не хочу я опять погружаться в этот омут двойной жизни. А вот дома меня ждал неожиданный сюрприз, если можно так сказать.

– Калмыков, скажи мне, что вообще происходит? – начала жена сразу после ужина, отправив дочек заниматься своими делами и закрыв дверь кухни.

Я как-то подрасслабился и надеялся на продолжение после весьма изысканного ужина. Жена сегодня расстаралась, и я наелся до отвала. Дочки тоже были рады, хвалили кулинарные таланты мамы и вообще родителей. После такого я настроился на самый мирный и даже фривольный лад. Супруга даже в халате представляла весьма аппетитное зрелище, и я уже размечтался, что пора в спальню – продолжить такой замечательный вечер. А тут такой странный вопрос. Судя по серьёзному и сосредоточенному виду, моя благоверная явно в боевом настрое. Когда она в таком виде, я побаиваюсь с ней не только ругаться, но даже спорить.

– Это очень глобальный вопрос, на который сразу не ответишь. В Ираке опять теракт, Сирию бомбят, Америка грозит новыми санкциями, депутаты решили поднять себе зарплату и знала бы ты, до чего додумались европейские педерасты…

– Хватит, – узкая ладошка хлопает по столу. – Дурака включать ты мастер. Может, тебе надо было стать не инженером, а актёром? Но с меня достаточно. Если ты нашёл другую женщину, то скажи по-человечески. Зачем играть в нежного мужа и заботливого отца?

– Мужем я всегда был неплохим, а детей просто люблю. С чего вообще такие мысли и выводы? Вроде наоборот – стараюсь сглаживать все углы и уделяю семье всё время. Вот даже спортом занялся и почти не пью, ты, наоборот, радоваться должна.

– Да лучше бы ты продолжал бухать и по выходным валяться на диване. Понятно же, что ты это делаешь для какой-то прошмандовки. Я тебя знаю как облупленного. Ты просто так ничего не делаешь. То ходишь как сомнамбула два года, а потом вдруг переродился прямо на глазах. И я же вижу, что ты не с нами. Улыбаешься, вон завтраки готовить начал и вообще у тебя скоро крылья вырастут от показной святости. Но ты постоянно о чём-то думаешь, а скорее всего, о ком-то. Ты играешь, Калмыков!

Бл***! Никогда не понимал женщин и даже не пытался. Кто-то любит рассуждать о женской логике, но считаю, что такого понятия просто не существует. Муж вышел из морального анабиоза, бросил бухать, занялся спортом и вообще даже кладовку на даче разобрал, что пять лет планировал. А у неё в голове только одна мысль – у мужа другая баба. Иначе с чего это он стал таким правильным и заботливым. Приехали!

Сижу, перевариваю сказанное. Анализирую и понимаю, что я даже ни одного момента не думал об Ольге. Просто не приходит она мне в мыслях и снах. Я сейчас погружён совсем в другие грёзы и все мои помыслы сейчас о мире Дёмки. И не сказать, что особо ухожу в себя и выпадаю из реальности. Обычно я всё планирую во время пробежек и в дороге. Времени хватает, а потом уже за компом ищу информацию. Вот не помню, чтобы я надолго и регулярно погружался в свои мысли.

– Думаешь, я не знаю, что два года назад у тебя была какая-то шлюха? Тоже ходил весь такой задумчивый и играл роль хорошего мужа. Я же не дура и всё вижу. А сейчас, видать, помоложе нашёл? Вон прямо атлетом стал. Калмыков, я второй раз подобного не потерплю! Более того, я тебе первого раза не простила и не собираюсь. Второго раза не будет. И вообще, ты мне становишься противен!

Вот что на это ответить? Я, наоборот, отбиваюсь от флирта очень красивой женщины. Более того, желанной и любимой, чего скрывать. Для меня семья всё-таки важнее личных хотелок. И тут получаю войну на ровном месте в собственном доме. Сука, всё зло от баб. А не буду я ей ничего отвечать и спорить. Время расставит всё на свои места.

– Ну раз я тебе противен, то спи сегодня одна. А я пошёл в спальню, мне завтра на пробежку. А ты если хочешь, то можешь сегодня постелить себе на кухне или вон в зале с Аришей.

– Скотина! – в спину прилетает полотенце.

Хорошо, что не нож или тарелка. Моя Альфия дама эмоциональная и вспыльчивая, может и не такое учудить. Ничего, перебесится и успокоится. Другой вопрос, что я действительно с трудом удерживаюсь, чтобы не начать новый роман с Ольгой. Весёлая у меня жизнь в последние несколько месяцев.

Глава 24

Жизнь опять начала напоминать какую-то рутину. Даже в снах я больше пахал как проклятый и никаких тебе приключений. На дворе уже заморозки, что тоже не добавляло хорошего настроения. В Москве XVIII века морозы были такие, будто это Северный полюс. Зато стало меньше вонять, и по городу можно нормально передвигаться. Но главный сюрприз ждал меня на работе. Всякие ситуации бывали в жизни, но к такому я оказался не готов.

– Оставь её в покое, – надо мной нависла какая-то тень.