Братик

Осторожно приваливаюсь к дереву, чтобы не потревожить раненую голову. Сначала поговорили с Дёмкой, который предупредил, что чувствует приближение большого количества народу. Но меня уже мало что волновало. Я не былинный герой, чтобы убивать несколько сотен одним ударом. Постепенно мысли начали заплетаться, и я провалился в дрёму.

– Они уже близко. Скачут быстро и дерутся, – вывел меня из забытья звонкий голос братика.

Я не стал дёргаться. Открыл глаза, вроде всё хорошо. Наевшиеся степняки занимались своими делами, в основном дрыхли. Гришка сидел на том же месте в той же позе. Наверняка затронул я какие-то струны в душе этого поганца. Хлебнул он горюшка полной ложкой. С другой стороны, жизнь здесь для большинства людей не сахар. Это мы размякли в своём мире, в более или менее цивилизованных странах точно. А когда тебе может перерезать глотку любой проезжающий мимо воин, твоего ребёнка забрать в рабство, а жену изнасиловать просто так, потому что хочется, то по-иному смотришь на жизнь. В той же России, откуда бежал братик, ситуация для большинства населения ничем не лучше. Разве крепостное право – это неотретушированная форма рабства? А сестру братика не изнасиловал сынок хозяина походя, не обращая внимания на её сопротивление? Хреново, что похоже Россия моего мира постепенно превращается в такое же непотребство, если уже ей не стала. Но всё равно, с профессиональными работорговцами все эти непотребства не сравнить. Тут нужна особая мерзость натуры и гниль душевная. Едва слышные выстрелы оторвали меня от философских рассуждений.

Опять не дёргаюсь и осматриваю поляну. Казак сидит там же, но судя по напрягшейся спине, выстрелы услышал. Степняки лежали в теньке и особо не дёргались. Ну что? Пора действовать. Выстрелы – это явно какая-то схватка, скорее всего, между степняками и нашими. Хотя, как показывает моё нынешнее положение, понятие «наши» условное. В моём мире оно вообще носит негативный смысл для одной организации. Расшатывать верёвки я начал давно. Думаю, руки освобожу в любой момент, с ногами сложнее, но одну точно смогу. Пододвинул к себе булыжник побольше, который был полузакопан рядом. Ещё один камень лежал в паре метров. С учётом моей силы, бросок должен получиться не слабый. Главное – определиться, в кого кидать. Татар десять человек и все при разном оружии. Наш сторож вооружён какой дрянной саблей, ножом и арканом. Луки были только у четверых, но насколько я заметил, что их хозяева расслабили тетиву. Лежу и решаю, брать ли казака в напарники. Но тут он сам подал слово.

– Дмитрий, ты один не справишься. Ослаб от раны и левую руку я тебе повредил. Надо вместе на агарян нападать. В спину я не ударю. Давай миром разойдёмся. Ты к своим уйдёшь, а я на Волгу, должок мне там один надо вернуть. А с тем, что выкрали тебя, бес попутал, и блеск злата взор затмил. Понимаю теперь, что не оставили бы мне жизнь. Но тогда ни о чём думать не мог, поиздержался в последние годы.

А другого варианта всё равно нет. Не планирую я оказаться на рабском рынке и последующие года три махать веслом на галере, гадить под себя и сдохнуть от побоев с болезнями. А могут ведь и в гарем продать, предварительно оскопив. Это проклятая страна под названием Порта является той ещё бесчеловечной клоакой. Кстати, турки взяли на вооружение много дерьма, которое в своё время практиковала Византия. Вот и сочувствуй грекам после такого. Но чего-то я отвлёкся.

– Как поступим? – спрашиваю казака.

План был прост как три копейки. Гришка отвлекает нашего надсмотрщика, я же в этот момент должен попасть камнем в одного низенького и неприметного степняка. По словам казака, именно он в этой толпе пастухов самый опасный.

В принципе всё получилось, мой нежданный союзник разыграл сцену с падением и желудочными коликами. Остальные татары не обратили на это внимание, а нашему сторожу по должности положено. Повезло нам, что мы нарвались на простых пастухов. Многие из них молодые парни, которых хан загнал в войско. Быстро встаю и со всей силы бросаю камень в низкого. Даже не стал обращать внимание попал или нет. Подскакиваю к новому орудию и бросаю в голову ближайшего татарина.

Со стороны Гришки раздался шум падающего тела, оборачиваюсь на казака, он со своим клиентом тоже управился. Ловлю брошенный мне длинный нож, и мы бросаемся в сторону намеченных противников. Я подскакиваю к оглушённому мною вонючке и хватаю лежащее рядом копьё. Бросок – и ещё один человек в халате падает со вскриком. Казак тем временем показывает врагам, что он страшен в рубке. Не отстаю от него и выхватываю саблю. Сразу схлёстываюсь с несущимся в мою сторону степняком. Первые два удара я неумело отбиваю, но понимаю, что надолго сил не хватит. Перехожу в атаку и пытаюсь рубануть соперника сильно, но так чтобы самому не открыться. И одновременно кидаю в него нож. Тот замешкался и пытался отскочить. Вторым ударом разрубаю ненавистную харю как гнилой арбуз, но при этом ломается сабля. Что за дерьмовый металл!

Выхватываю саблю убитого и оглядываюсь. Гришка зарубил уже троих и схлестнулся сразу с двумя противниками. Я же из последних сил бросаюсь в сторону последнего врага, который уже почти натянул тетиву. Чувствую, что не успеваю, и бросаю в него саблю. Она попадает ему в руку. Татарин отбрасывает лук, выхватив кинжал здоровой рукой и бросается на меня. Отбиваю удар левой, которая еле двигается, и от души бью супостата в челюсть. Вот чего-чего, а удар у меня здесь просто чудовищный. Хруст ломаемой кости и татарин падает на спину. Трофейным кинжалом завершаю его бренный путь и отправляю в новую жизнь, наполненную негой и безудержным сексом с гуриями.

Гришка тем временем добил своих клиентов и методично занялся грабежом. Он аккуратно подошёл к низкому и махнул саблей. С него же снял пояс с оружием.

– Моё слово крепко, – поворачивается ко мне казак, засовывая за пазуху небольшой мешочек. – Уйду сразу, не буду своих дожидаться. Кони у этих голодранцев дрянные, но попробую проскочить. А ты держись от Денисова подальше, а лучше вообще уходи в Россию.

Гришка нырнул в кусты и бесшумно исчез. Я же взял саблю, дерьмовое копьё и засел в кустах. Ждать пришлось недолго. Рядом раздался топот множества коней, лязг железа и ругань. Но основная толпа проскакала мимо. Через некоторое время в кустах показалась голова в папахе, а далее на поляну выбежало несколько человек в зипунах. Свои! Но я не расслаблялся, пока не увидел знакомую физиономию. Пахом! Вылезаю из кустов под наставленными дулами пистолетов.

– Димка, – кричит ближник и бросается в мою сторону.

Из последних сил, уже падая на землю, произношу:

– Люди Денисова меня похитили. Ежели что, не отходи от меня ни на шаг.

Очнулся в темноте и опять ничего не могу понять. Состояние такое, будто у меня жуткая слабость после высокой температуры и в таком состоянии я вбежал на седьмой этаж. Постепенно привожу в норму дыхание, чувствую, как успокаивается сердце, а заодно приходит понимание, что я лежу в своей кровати. Протягиваю руку и провожу по тёплому бедру супруги. Та дёрнулась и скинула руку. Что-то у нас опять небольшой конфликт. Глянул на циферблат смартфона, мне ещё спать больше часа. Вот вечно меня выкидывает из того мира немного раньше, никак выспаться не могу. Ладно, когда-то надо начинать и слово держать, данное самому себе. Встаю с кровати и иду в ванную.

Бегу по тропинке и проклинаю всё на свете. Сердце готово выпрыгнуть из груди, вспотел, будто парюсь в бане, ещё и лёгкие разрывает. Решил выполнить данное самому себе обещание и заняться спортом. Даже не думал, что так сильно себя запустил. И вроде работа подвижная и пешком каждый день хожу достаточно много. Но оказалось, что я слишком хорошо о себе думал. На остатках силы воли добежал до намеченного рубежа и повернул обратно. Есть у нас рядом с домом длинная лесополоса с тропинками, вот вдоль неё я и решил пробежаться. Наметил для начала маршрут в три километра и чувствую, что переборщил. Но пробежал и далее пешком пошёл домой. На спортивную площадку не пойду, какой смысл позориться. Хотел там на брусьях и турнике продолжить. Это надо же себя так запустить? Но ничего, Москва не сразу строилась.

Успеваю в ванную, пока не началась битва за воду. Искупался и двинул на кухню. По привычке хотел выйти на балкон и подымить, но понимаю, что нет никакого желания. Залез в Тик-ток и просмотрел вчерашний рецепт. По-быстрому сделал пиццу, поставил её в духовку и настрогал салат из помидоров с зеленью, заправив маслом. Открыл недавно для себя базилик и теперь кладу его почти во все салаты, семье тоже нравится.

– Папа, а чего ванная вся в пару? – в дверь просовывается заспанное лицо младшей.

– И тебе доброе утро! Я уже искупаться с утра не могу?

Катя показала мне язык и упорхнула. Минут через десять дочка сидела за столом и дегустировала новый продукт. Судя по тому, что кусок быстро таял, всё в порядке. Через пару минут на кухню зашла заспанная жена и уселась на стул.

– Чувствую, пахнет чем-то вкусным. Не удержалась и решила попробовать. Ванная, как всегда, оккупирована какой-то бандой. Так что, давай, балуй меня своим пирогом и кофе налей.

– Мама, вкусно, – говорит младшая. – Я вот думаю, есть второй кусок или нет. А то фигуру держать надо, наверное, салатиком ограничусь.

Через некоторое время к нам присоединилась старшая. Сначала, как всегда, манерничала, но потом умяла два куска. Сижу, смотрю и радуюсь. Хорошая у меня семья. Но в последнее время мысли не такие благостные. То, что творится вокруг, начинает меня напрягать и не даёт поймать прежнюю лёгкую волну, по которой я безмятежно плыл столько лет. В таком пограничном настроении пошёл на работу.

Глава 19

– Разрешите?

Синие глазищи смотрят с иронией, но девушка кивает в знак согласия. Ставлю поднос на стол и сажусь напротив. Машу своим коллегам, которые смущённо бредут со своей едой. Зашли пообедать с Женей и Анной. Наша новая сотрудница вообще боится главбуха до дрожи в коленках, ещё и села рядом. Поздоровались и дружно приступили к поеданию обеда.

Рядом с нашей конторой есть отличная столовая с весьма вкусным и недорогим бизнес-ланчем. Вот мы и двинулись дружной компанией восполнить калории и встретили Ольгу. Не пойму, откуда у неё такие манеры? Ну прямо королева или герцогиня. Та же Анна моложе и не уступает в красоте, но в плане осанки рядом с главбухом похожа на деревню.

– Анна, – с улыбкой произносит Ольга, доев свой лангет и протерев салфеткой губы. – Мне кажется, что вы меня боитесь или смущаетесь. Поверьте, я не кусаюсь. Испытательный срок вы прошли. Непосредственный начальник выдал весьма лестные характеристики. Дело бухгалтерии всего лишь следить, чтобы вам вовремя начисляли заработанную плату. Поэтому не вижу причины столь резкой реакции.

Анна чего-то пробубнила в знак согласия. А Ольга вроде улыбается, но я-то понимаю, что невзлюбила она нашу помощницу. И вообще, сидит и троллит её, судя по взгляду. В общем, обед прошёл в дружеской и весёлой обстановке, почти в гробовой тишине.

– Мне надо зайти сигарет купить, – синие глазищи смотрят вопросительно.

Женя человек неглупый и, думаю, догадывается, что у меня с главбухом не совсем рабочие отношения. Анну вообще уговаривать не надо, и коллеги дружно двинули в сторону офиса. Иду рядом с Ольгой и откровенно любуюсь. Летний сарафан ниже колен, спортивные туфли и очень волнительный разрез, позволяющий насладиться видом красивых ног. В магазине прохладно от кондиционера, но достаточно покупателей – таких же клерков, как мы. После магазина ноги сами собой привели нас к небольшому скверу, расположенному недалеко от офиса, и мы уселись на скамейку.

– А ты изменился, Андрей, – произносит Ольга и закуривает.

– Может, загорел?

– И это тоже, – ответила девушка, выпустив дым изо рта. – Но ты какой-то другой. Смотришь на людей если не злобно, то жёстко и оценивающе. Да и вообще, будто с другим человеком разговариваешь. В коллективе это тоже заметили. На последнем совещании даже я слегка испугалась, чего говорить про этого индюка замдиректора.

Очаровательные ямочки стали дополнением к лукавой улыбке. Блин, ну что за женщина? В профиль она не менее волнительная. Стараюсь не смотреть на её грудь, но чувствую, что начинаю заводиться, я же не железный. А этого балбеса замдиректора я действительно одёрнул, хотя и голос повышать не стал. Просто задавил интеллектом и недобрым взглядом. Коллеги это оценили, а то достал он уже всех.

– Ты бросил курить? – спрашивает, когда мы встали со скамейки.

– Не поверишь – бросаю. Ещё и бегать начал, а это вещи несовместимые. Уж для меня точно.

Рука с точёными пальчиками и неярким маникюром касается моего живота. На губах всё та же лукавая улыбка. Не пойму, она меня провоцирует просто так или есть какая-то причина? Чего там у женщин в голове на самом деле, я давно даже не пытаюсь понять. Вроде давно определились, что наш роман закончен.

– Ты ещё и постройнел. Хотя мне и прежний Андрей нравился. Но дело в другом.

Дошли до здания и разбрелись по своим кабинетам. Вот как это понимать? Самое хреновое, что меня к ней тянет. Если это процесс взаимный, то ничего хорошего из этого не выйдет.

В отделе пришлось успокаивать Анну. Несмотря на внешность, дурой она не была и реальное отношение главбуха видит. В общем, пообещал, что наш отдел никогда не даст её в обиду.

– Привет, сосед. Тоже по пивку в пятницу?

Оборачиваюсь и вижу Николая с четвёртого этажа. Младшая с его дочкой в параллельных классах учатся, поэтому шапочно знаком. Решил сегодня расслабиться, а то всё задолбало. Всю неделю бегаю в прямом и переносном смысле. Завтра на дачу, но от трёх бутылок пива ещё никто не умирал. А сосед неплохой мужик, примерно одного со мной возраста, работает в каком-то немецком концерне. У него есть ещё сын помладше дочери и жена, с виду нормальная женщина. В общем, обычная московская семья. Николай взял пива в розлив, и мы медленным шагом пошли в сторону лавочки. Думаю, выпью бутылку на улице, с человеком пообщаюсь.

На площадке опять идёт битва между представителями самых нужных для страны специалистов, без которых наша экономика завтра может рухнуть. Мне вот интересно, местные дети совсем не играют в футбол или боятся ходить в коробку? Хотя пятница и я, наверное, навожу тень на плетень.

– Тоже надоели эти песнопляски? – Николай кивает в сторону визжащих футболистов.

– Всем это надоело, глупо спорить. А ты вроде с Украины, тебе-то они чего плохого сделали?

– Наша консьержка придурочная сказала? Конфликт у меня с ней был в своё время, вот и шипит в спину. Моя фамилия Корниленко, она и несёт в массы тему про хохла. А вообще я родился в Душанбе. И любить эту публику у меня нет никаких оснований.

Взгляд соседа плеснул такой ненавистью в сторону спортивной площадки, что мне аж поплохело. Это какие же тараканы у человека в голове?

– Мне было шестнадцать лет, когда всё началось. Отец уже ушёл из семьи и уехал в Россию. Ему повезло. А мы с бабушкой, дедом, матерью и сестрой всё это пережили. Не хочу вспоминать, но иногда память возвращается, и я просто схожу с ума. Мужчин убивали просто так за то, что ты русский, татарин, украинец или кореец. Женщин насиловали прямо на улице. Мою одноклассницу и её семью растерзали в собственной квартире, потому что её отец был начальником одного таджика. Тому не понравилось, что урус начальник чего-то там от него требовал. Понимаешь? Вырезать всю семью, потому что человека просили выполнять свои обязанности. Что они сделали с Наташкой, её мамой и одиннадцатилетней сестрёнкой, я даже думать не хочу. Гоню от себя эти мысли, но иногда приходит один и тот же сон, как меня зовут на помощь. А я не только не могу, но ещё и испугался, забившись в своей квартире как мышь.

Николая буквально трясло. Дрожащей рукой он поднёс бутылку ко рту и в несколько глотков добил её. Выдохнул, успокаиваясь. Некоторое время сидим и молчим.

– Ты понимаешь, что такое бросить всё в один день? Вот просто так, спасая жизнь оставить квартиры, машины, технику, мебель, даже вещи. Люди бежали с одной сумкой, лишь бы выжить и успеть на поезд или самолёт. При этом поезда обстреливали, людей грабили, даже когда у них уже ничего нельзя было отнять. Сколько на самом деле людей убито, искалечено и изнасиловано, не знает никто. Да и не скажут нам уже. Это же политика, зачем портить отношения со столь «важным» союзником.

Сосед сделал глоток пива и опять замолчал. Я слушал его и не перебивал. Получается какое-то дежавю. Буквально недавно на соседней лавочке разговаривал с шурином, убеждая его в своей правоте. И вот сейчас встречаю человека, который лично пережил весь этот ад на собственной шкуре. И сколько таких Николаев разбросало по России и миру? А ведь это были обычные люди, которые жили, любили, растили детей, работали и о чём-то мечтали. А потом кому-то захотелось захватить их имущество. Просто потому, что распалась некогда единая страна, а их исторической Родине было наплевать на простых людей. Более того, находились моральные уроды, которые откровенно сдавали своих на растерзание. Что ими двигало, для меня загадка.

– Но это было ещё не всё, – продолжил собеседник. – Дополнительный ужас и шок мы испытали, когда добрались до России. Нас здесь встретили как чужих. Никто не просил особых преференций, но дать хоть какое-то жильё и небольшое пособие, чтобы не помереть с голоду, для государства не сложно. Все устраивались как могли. Благо у нас была родня и мы первое время перекантовались под Челябинском. Но даже с родными отношения не сложились. Мы другие. Понимаешь, через какое-то время начал замечать, что у нас другие обычаи, менталитет и много всяких мелочей. И это раздражает окружающих. Мы не бухаем в таких количествах, по-иному относимся к окружающим и родне, даже еда у нас другая. Может, просто нам не повезло со временем и окружением? Начало 90-х и небольшой рабочий посёлок на Урале. Я не ждал сострадания. К тому времени веры в людей уже не было. Но хоть на какую-то толику понимания мы же могли рассчитывать? Нет. Оказалось, что мы чуть ли не чурки и понаехали. Это мы – которые пережили такое, что этим уродам даже в страшном сне не снилось.

Понятно, что начало 90-х не самый приятный период в жизни страны. Семье Николая хоть повезло, что была крыша над головой. А ведь многие оказались в совершенно нечеловеческих условиях. На это наложились ещё и социальные проблемы внутри самого государства. Это сколько же наших людей мы потеряли из-за чьего-то предательства и безразличия? Даже думать об этом боюсь. А сколько сбежало в другие страны? А ведь это наши люди, генофонд в конце концов.

– Но мы выжили. Не без потерь – бабушка с дедушкой ушли почти сразу. Думаю, они и не хотели больше жить, может, считали себя обузой. Я поступил в универ в Москве, позже перевёз маму. Сестра удачно вышла замуж за однокурсника. Как-то всё нормализовалось. И ты представляешь мой шок, когда эта пи***братия, которая отняла у нас всё, дружной толпою ломанулась в Россию? Я не могу понять коренных жителей, которые до сих пор не осознают всей опасности. Ведь среди приезжих наверняка сотни и тысячи потомков тех, кто резал и насиловал наших. Не удивлюсь, если сами преступники тоже осчастливили нас своим присутствием. Вам этого не понять, а меня тогда просто трясло. Пытался бороться – писал жалобы, вступал в разные движения и партии, пока не понял, что всё бесполезно. Кто-то имеет с этого хороший доход, а наши чувства и негодование вторичны. Более того, разного рода комики-гомики на этом ещё и деньги зарабатывают, высмеивая «джамшутов». Тут в колокола бить надо, а народ тупо гогочет, не понимая, что над вами, убогими, тоже смеются. А ещё копят силы и ждут. Когда мы окончательно ослабнем – они ударят. Вот тогда мне хотелось бы посмотреть в глаза весельчаков, когда начнут резать и насиловать их детей.

Николай опять приложился к своей бутылке, и с ненавистью посмотрел в сторону площадки.

– Но ещё сильнее меня шокировал случай, когда на центральном канале всерьёз начали оправдывать два-дцатилетнего приезжего насильника, от которого родила третьеклассница. Мол – это же новые Ромео и Джульетта. Даже в Таджикистан съёмочную группу послали, сделали интервью с каким-то дедом, который там ещё чего-то квакал про то, что они ещё посмотрят, принимать ли её в семью, – сосед повернулся в мою сторону. – Скажи мне, как? Как мы деградировали до такой степени, что позволяем всяким мразям внушать нам такую дичь? Оказывается, насиловать девятилетнюю девочку это нормально. Оправдывать педофила тоже норма. Более того, они недавно опять вытащили уже всю эту большую и дружную семью на экран. Меня чуть не стошнило, когда увидел это фарисейство. Знаешь, что страшнее всего? Многие люди считают случившееся нормальным или стараются не обращать внимания на произошедшую дикость. Журналиста и работников телеканала, которые несут в массы весь этот ужас, не только не осуждают, они вообще считаются уважаемыми людьми.

– Я не знаю, как такое вообще возможно. Почему подонка отмазали и не посадили до сих пор, для меня тоже шок. А дикость по телику уже даже не удивляет. Кроме омерзения, ничего другого подобное у нормального человека вызвать не может.

– А у меня есть теория, только ты не смейся, – отвечает Николай. – Понятно, что если начнёшь поднимать эту тему, то сразу получишь обвинение в шовинизме или нацизме. У нас наловчились играть словами и вешать ярлыки. А потом и статью сразу влепят, если будешь излишне настойчив. Мол, истерика оттого, что насильник таджик, и вообще, вы все фашисты. Но никто не понимает или не хочет понимать, что мы выпустили джинна из бутылки. Под прикрытием этого дикого фарса кто-то дал отмашку педофилам. А может сами высокопоставленные педофилы всё и организовали. Если этому подонку можно насиловать девятилетнюю, то почему другим нельзя. Сексуальное насилие над детьми с тех пор стало нормой. А ещё страшнее, что мы перестали обращать на это внимание. Да, когда убивают очередного ребёнка, начинается общественный резонанс, но потом он быстро затихает. До следующего истерзанного малыша. И никто не задаётся вопросом, может, что-то в нашем обществе не так. А сколько детей просто годами насилуют при полном попустительстве пьяных мамаш, таких вот бабушек или в детдомах? Понимаешь, Андрей, мы к этому привыкли. Вернее, нас как баранов приучили. Как вдолбили на подкорку многие другие нужные кому-то вещи. Росстат выдаёт официальные данные по малолетним роженицам. Не по несовершеннолетним, а именно по малолетним. И люди воспринимают это как норму, журналисты по-быстрому хайпуют на теме, а кто-то даже шутит. Но никто не хочет задуматься и задать себе простой вопрос. А одиннадцатилетняя мама – это вообще как? Когда это стало нормой в нашей стране? Из нас сделали стадо и скармливают любую жвачку. Мы же хаваем её с разной степенью восприятия. Но всё равно жуём и ничего не делаем.

– Так чего ты предлагаешь? И кто, по-твоему, виноват? Мне тоже многое не нравится, особенно в последние несколько лет. Критикуешь – предлагай пути решения.

– Начну со второго. Ситуация выгодна многим. Оболванивание населения для создания классического общества потребления – это мечта торгашей, особенно транснациональных. Дебилизация граждан, начиная со школы, очень удобна властям. Человек думающий и не умеющий этого делать являются совершенно разными подвидами хомо сапиенс, особенно придя на избирательный участок. Ну и далее по списку уже разные группировки. Банкирам надо загонять людей в долговую кабалу. Телевизионщикам легче пропихивать чернуху и говно, оно очень востребовано у части публики. Разным деятелям от культуры также удобнее идти более лёгким путём, так не заметно, что они полные ничтожества. Криминалитету вообще раздолье, особенно с учётом того, что он сросся с властью ещё лет тридцать назад. И далее по списку. А всё вместе рождает ситуацию, которая сейчас сложилась в обществе. А выхода, по сути, нет. Общество должно само начать отторгать все эти безобразия. Когда-то количество этого непотребства достигнет критической массы и начнётся обратный процесс. Процесс возрождения и очищения от скверны. Главное – самим не гнуться под это непотребство, воспитать достойных детей и верить в Бога.

Николай прекратил свою и речь и вместе со мной уставился на группу молодёжи, идущую в нашу сторону. Звуки какой-то блевотины, которая неслась из колонки, загодя предупреждала об их приближении. Проколотые уши и носы парней, синие и фиолетовые волосы девушек. Все какие-то полускрюченные и нездоровые на вид, у каждого в руке сигарета. Иронично смотрю на собеседника.

– Это они будут отторгать и очищать? Наше общество больно, Коля. И само уже вряд ли способно на очищение. Слишком мы далеко зашли.

– Хорошо. А чего предлагаешь ты? Эмигрировать? Вот нет у меня желания жить в Германии, я там часто бываю. Не мой вариант, хотя жена начала пилить в последние годы на предмет переезда. Дура не понимает, что там тоже мёдом не намазано. В партиях и движениях разных я был, они ничего сделать не способны, да и не хотят, задачи у лидеров другие. А разные внесистемные белые ленточки и прочие презики на лацкане мне также противны. Они и слили в своё время русскоязычных в разных регионах Союза под благовидными предлогами. Лезть в какие-то патриотические движения тоже не хочу. Нормальные давно раздавили или они сами развалились. Да и не вариант это, потому что никому ничего не нужно. Это, может, я один такой недовольный? Зачем лезть в пекло, если всем остальным плевать?

Начали за здравие, а закончили за упокой. Вроде были частности, но, как всегда, обсудили главные русские вопросы – «Что делать?» и «Кто виноват?». Хотел пивка попить и расслабиться. И так у самого периодически возникают разные мысли, не дающие покоя. Тут меня ещё и сосед пригрузил. Верит он. Хороший путь, чтобы так же, как и я, отстраниться от окружающий действительности. Он ушёл в Бога, а я живу совершенно иной жизнью в своих снах. Надеюсь, я ещё не сошёл с ума. А выхода-то действительно нет. Волков давно начали отстреливать, а часть переманили на свою сторону. Баранов же, большинством из которых мы являемся, загнали в загон и методично режут. Почуяли, что овцы начали заканчиваться, стали завозить новых – более послушных и бесправных. Только манипуляторы не учитывают одного. История такая штука, которая наказывает за её незнание, как говаривал один профессор[29]. А наши кукловоды явно прогуливали её в школе, если, конечно, их цель не полное уничтожение страны. Сука. Вот и попил пивка в пятницу.

Бросил бутылку в урну, попрощался с Николаем и побрёл домой. Сосед остался сидеть на лавочке и бессмысленно смотрел в одну точку. Даже не хочу думать о том, что в своей жизни пережил этот человек и тысячи подобных ему.

Под недовольным взглядом жены кладу пиво в холодильник и иду в душ. Несмотря на аппетитные ароматы, есть не хочу от слова совсем. Захожу на кухню, где младшая ужинает и рассказывает супруге забавную историю, произошедшую в их ансамбле. Сижу и радуюсь, что не всё так плохо. Раз ещё есть люди, которые задумываются и у них растут дети, то, может, мы не всё потеряли. Вспомнил, что дал Дёмке обещание посмотреть мультики и пошёл за флешкой. Специально подобрал для братика мультики на фольклорную тематику.

Сижу, пью пиво и смотрю шедевры советской мультипликации. Я вот не пойму, куда всё делось? И ведь каждый год выпускалось более десятка самых настоящих шедевров на века. А сейчас смотрим реплики с диснеевского кала. Сначала посмотрел мультик про Василису Микулишну. Тут чувствую, что под бочок уселась дочка и внимательно смотрит на экран. Чуть позже присоединилась супруга, усевшаяся в кресло как бы наособицу от нас. «Сказка сказывается» привела Катю в самый настоящий восторг, а вишенкой на торте стал «Летучий корабль».

– Папа, я уже и забыла, что есть такие замечательные мультфильмы. Вам с мамой повезло, вы смотрели их в детстве.

– Бери больше. Мы с мамой на этих мультиках выросли. А вот вашему поколению повезло меньше.

– Решено. Сделаю песню про «баба-ёжек» сигналом вызова на телефоне.

– А папа пусть песню водяного поставит. Ему как раз подойдёт, – съёрничала супруга.

– И этой женщине я отдал лучшие годы своей жизни, – отвечаю под смех дочери.

Проснулся я от тряски и скрипа колёс. Некоторое время лежу и не могу понять, где я и что со мной. Какие-то колючки впиваются в тело. Потом по запаху определил, что это сено. Значит, я лежу в движущейся телеге. Ощущения двойственные. Сильно донимают слабость и жажда. Голова особо не беспокоила, ещё почувствовал, что на ногах у меня повязки. Сам я накрыт какой-то дерюгой, на голове вообще не пойми чего.

– Ты вернулся, – радостно закричал в голове солнечный мальчик. – А я уже испугался, что опять остался один.

Дёмка быстро отчитался, что всё хорошо. Пахом довёз меня до лагеря, где наше тело просто вырубилось из-за последних событий. Сейчас мы едем на телеге, но братик не знает куда, потому что сам ушёл в свою сферу, где стал дожидаться моего возвращения. Узнав про мультики, он радостно запрыгал и исчез.

Делаю попытки пошевелиться и тут же слышу возглас Пахома. Телега останавливается, откидывается головной убор, оказавшийся соломенной шляпой, и я вижу радостное лицо ближника.

– Живой! Ну и испугал ты нас, Димка! – кричит счастливый казак.

– Пить дай и рассказывай, – прерываю я своего друга.

– Ага, сейчас.

Буквально через секунду я намертво присасываюсь к тыкве с водой. Напившись и отдышавшись, вижу над собой улыбающиеся лица Шафонского с Сашкой Абрамовым, присоединившимся к ближнику.

– Вам ещё нельзя вставать, Дмитрий, – менторским тоном заявляет доктор, – рана головы такая вещь, что неизвестно, к каким это приведёт последствиям. Поэтому прошу вас лежать и меньше двигаться. Вечером на привале я вас осмотрю.

– Голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит, – выдал я фразу из фильма.

Доктор сначала вскинулся, наверное, подумал, что это ещё одно из откровений по медицине. Но увидев улыбку на моём лице, начал заразительно смеяться, в чём был поддержан всеми окружающими.

– Вот так оно и произошло, Димка. И по-другому не получилось, так как доказательств никаких нет. Да и не стал я обвинять Денисова. Он полковник, а я кто перед ним?

На самом деле ситуация сложилась лучше некуда. Это Пахом по простоте душевной решил, что меня тянет на подвиги и дальнейшее участие в войне. Я как раз наоборот, насмотревшись на всю эту катавасию, понял, что пора валить. Если не убьют в бою и не сгниёшь от ран, то подцепишь какую-нибудь кишечную или иную инфекцию. Это благо, что русская армия, уже наученная действиями в степи многочисленными неудачами прошлых лет, перестала нести огромные и неоправданные потери. Да и мы с Шафонским сделали многое, чтобы избежать лишних смертей. Но продолжать лихие атаки на турок и прочих татар мне порядком надоело. Хочется чего-то более спокойного и стабильного, желательно в тылу, а лучше в паре тысяч вёрст от войны.

По словам Пахома, до лагеря я добрался более или менее живой. Терял пару раз сознание и меня рвало желчью. Далее отключился и не приходил в себя почти четыре дня. Низкий поклон доктору, который сразу понял, в чём тут дело, приказал меня не беспокоить. Заодно и ноги мои начал лечить, как оказалось, распорол я их капитально. И это на фоне того, что его самого отзывали из действующей армии и отправляли в Москву. А это сборы, передача дел и ещё много всего. А ещё он умудрился договориться с Иловайским, что мы с Пахомом и братьями Абрамовыми переходим в подчинение доктору. Как они это провернули, не знаю. Может, будем числиться охранниками, но бумагу от полковника мы получили и разного рода держиморды не должны нас беспокоить. На конфликт с Денисовым Иловайский не пошёл из-за отсутствия доказательств и свидетелей. Все фигуранты дела, кроме меня, вроде как погибли.

Шафонского, как и в моей истории, назначали в московский Генеральный госпиталь. Хотя я не очень уверен, что это мой мир, а не какой-нибудь параллельный или вообще бред воспалённого сознания. Тем не менее мы медленно, но неотвратимо движемся в Москву. А если мне не изменяет память, то как раз к нашему приезду в бывшей столице начнётся эпидемия «моровой язвы», которая приведёт к ужасным последствиям. С другой стороны, это моя земля и народ, поэтому помочь уменьшить последствия от этой напасти долг любого адекватного человека.

На привале, после того, как все разместились, по-ели и мне сменили повязки на ногах, решил поговорить с доктором на тему эпидемии. Афанасий Филимонович, одетый по-походному в добротные штаны и высокие сапоги, сидел на складном стульчике, я же лежал рядом и заворожённо смотрел на игру воображаемых саламандр в горящем костре. Здоровье идёт на поправку, вокруг просто изумительная по красоте природа первозданной степи со всеми её запахами и видами. Стрекочут цикады или сверчки, я в них не разбираюсь, но слушать приятно. Дым от огня отгоняет мошкару с комарами, в общем, благодать господня, если не учитывать, что вокруг могут рыскать банды татар, запорожцев и прочих ногайцев. Но у нас достаточно крупный отряд из десятков повозок и с хорошей охраной.

– Доктор, – сразу беру быка за рога, – можете считать меня безумцем или шарлатаном-предсказателем, но меня немного пугает нынешнее положение дел. На юге наша армия не только одержала великую победу над превосходящими силами осман. Мы столкнулись просто с человеческим морем из врагов. Я вам уже рассказывал, что такое количество людей, вынужденных жить скученно при отсутствии выполнения элементарных правил гигиены – есть прямой путь к эпидемии. Моровая язва как раз всегда приходила на Русь с юга от осман. Если мы с вами ещё не увидели явных признаков заболеваний, то не факт, что их нет. И если больного человека можно определить и вовремя изолировать, то как быть с товарами. Вы не сможете заглянуть каждому солдату или офицеру в личные вещи и заставить их отказаться от какого-нибудь трофея. Может даже мы с вами сейчас везём в своих вещах заразу.

Доктор чуть со стула не упал от подобных заявлений. Дураком он не был и давно понял, что мои ссылки на таинственного бухарца, последователя Авиценны, просто прикрытие. Он даже кое-какие опыты уже провёл, что ещё более убедило его в моих познаниях.

– Надо что-то делать, Дмитрий. Но я даже не могу представить, как предотвратить эпидемию. Вы правильно сказали, что каждому в сумку не залезешь.

– Не нервничайте, Афанасий Филимонович. Суетой делу не поможешь. В данный момент мы можем использовать только один метод борьбы с заразой, пока не началась эпидемия. Есть сенатский указ о карантине, не помню от какого года. Необходимо срочно вводить его в действие. Ведь пострадать может не только Москва, но и практически все южные губернии. Мой вам совет, написать московскому генерал-губернатору о начале эпидемии чумы у турок и о желательных мерах по её предотвращению в России. Если градоначальник человек умный, то предпримет все необходимые меры. В противном случае будем уже бороться с зара-зой на месте.

Мы ещё долго говорили с Шафонским и его двумя учениками про способы борьбы с чумой. Это и профилактика в виде гигиены, вывоза мусора и уничтожение грызунов. Далее обсуждали способы проведения карантина и выявления заболевания. Рассказал им про дезинфекцию, которую в моей истории применял Ягельский[30]. В принципе, вполне реально если не предотвратить эпидемию, то сильно уменьшить людские и экономические потери, которая она принесла. Опять возвращаясь к моей реальности. Если бы не трусливое поведение генерал-губернатора Салтыкова с другими военными и гражданскими чинами, то ситуация не дошла бы до бунта[31] с огромным количеством жертв. Но для нынешней России с безответственностью и безнаказанностью чиновников ситуация может сложиться просто катастрофическая. Хотя в моём времени положение ненамного лучше, если не хуже. В XVIII веке среди чиновников и военных хватало вменяемых людей, следующих правилам дворянской чести. В ХХI веке подобных «паршивых» овец во власть стараются не допускать. А если вдруг кто-то случайно прорвётся, то травят всем миром, как стая шакалов. Не заметил, как уснул прямо у костра.