Альмарион. Тропа памяти

Я подошел к одному из ближайших алтарей, не особо задумываясь, какому богу он посвящен, и принялся с интересом рассматривать посеребренную вязь узоров, покрывающую его бока.

Тут что-то словно толкнуло меня изнутри. Это было сравнимо с тем чувством, когда ты потерялся, а тебя берут за руку и ведут куда-то. И при этом ты знаешь, что все правильно. Так и должно быть. Но в то же время почему-то немного страшно и тревожно. Чувство было очень ярким и шло откуда-то со стороны.

Мои шейные позвонки сухо хрустнули, когда я, почти против собственной воли, обернулся. Мои глаза тонким лазерным лучом нашарили в дальнем конце храма одинокую фигурку девушки.

Она плавно вышагивала по кругу помещения, в которое перерастал основной зал. Останавливаясь у каждой из находящихся там детально проработанных, огромных статуй, она заставляла замирать мой взгляд, в попытках осознать, что же привлекло к ней мое внимание. А неведомое ранее чувство, заставляя мое сердце сжиматься и замирать, лишь усиливалось. И не могу сказать, что это было приятно.

Под веки словно от души сыпанули песка. Я сморгнул, и картинка резко приблизилась, как в электронном бинокле, которым мне в детстве давал поиграться отец. Я различил мельчайшие детали. Каждую складку ее черного брючного костюма, вероятно, предназначенного для верховой езды, все замысловатые вензеля, нарисованные блестящей нитью на плотной ткани.

Я так сосредоточился на ней, что даже мысли о странности происходящего со мной притупились. Они едва касались моего погружающегося в тревогу сознания и заставляли все больше и больше отрешиться от окружающего мира, сосредоточившись лишь на ней.

Сейчас девушка стояла ко мне спиной. Ее серые локоны, будто присыпанные звездной пылью, густыми волнами рассыпались по узким хрупким плечам. Плавные изгибы ее невысокой фигурки впервые за долгое время всколыхнули во мне желание, и я, кажется, излишне шумно сглотнул слюну.

Когда она обернулась, сердце дало сбой. Большие глаза с радужкой насыщенного фиолетового цвета, смотрящиеся словно звезды на ее смуглом лице, явно не могли принадлежать человеку, как и забавно топорщащиеся сквозь прическу, невероятно длинные ушки. Эльфийка.

Чувственные губы, приятные черты. Но когда я уже, было, собирался шагнуть в ее сторону, наваждение ослабло. Симпатичная. Даже очень. Но не более того. Что вообще происходит?

Я скользнул взглядом по красивым изгибам бровей и зацепился взглядом за ее зрачки, немного вытянутые вертикально. В этот миг внутри меня словно приоткрылась дверь, и моими глазами заинтересованно осмотрелся древний элементаль, с которым меня свела судьба у подножия гор Земли Прорыва. Это длилось всего миг, но этого хватило, чтобы понять, что она такая же, как я. Хотя нет. Глядя, как девушка касается красивого темного камня, обточенного в форме кристалла, растущего из пола, я понял – мы немного похожи, но в то же время есть какая-то принципиальная разница. Хотя ощущение Силы, окружающее нас, определенно имеет одну и ту же природу с той, что идет от моего контактера.

Внезапно моего носа коснулся легкий запах сирени. Грудь сдавило. По нервам пробежался холодок. Легко всколыхнулась реальность, и фигура девушки окунулась в полупрозрачный черный туман. В краткий миг я отчетливо разглядел у нее в центре лба до боли знакомый символ, копия которого была вписана в мою энергетическую структуру в том же самом месте. Символ вспыхнул глубокой чернотой и поблек, но не пропал совсем, а словно выцвел. И тут же концентрация скопившейся на границе осязания мощи, будто волна, откатилась назад, позволяя сделать вдох.

Я очнулся от наваждения и осмотрелся. Судя по тому, что на происходящее никто не реагирует, я один это вижу и чувствую. Брошенный на Вэйса взгляд ясно дал понять, что маг никаких изменений в магическом фоне не ощутил. Учитель поглядывал по сторонам скучающим взглядом, изредка лениво косясь в мою сторону.

Я снова повернулся в сторону девушки, и в этот момент она подняла глаза. В них, истекая знакомой черной дымкой, медленно таяла Тьма. Ее взгляд рассеянно скользнул по мне, и я почти физически почувствовал направленный куда-то в мою сторону интерес, смешанный с тревогой, удивлением и кучей других чувств. Несколько секунд спустя чужие эмоции превратились в охотничий азарт, с довольно агрессивным оттенком, вызвавшим у меня мурашки, табуном пробежавшие по коже. Она явно чувствовала меня, но не могла найти. Пока что не могла.

Быстро перебрав в голове возможные варианты, я пришел к решению избежать близкого знакомства с эльфийкой. Одной из главных причин подобного решения было то, что коктейль ее эмоций показался мне несколько угрожающим. Да и ставить себя в крайне неудобное положение перед Тайной канцелярией практически сразу после допроса, плодя вокруг себя очередные странности, мне тоже совсем не улыбалось. Короче говоря, я решил удрать.

– Учитель, пожалуй, мне нужно отдохнуть, – устало проговорил я, призвав себе на службу все доступное мне актерское мастерство. – Да и голова что-то побаливает. – Голова не болела, но я предположил, что, раз уж немногим ранее меня пытались сканировать, такой эффект вполне вероятен.

– Эм. Конечно. Пойдем домой, – только и успел сказать магистр, как я, едва сдерживая шаг, направился на выход. Спину царапал ищущий взгляд, а я интуитивно гасил внутри себя так некстати пробудившийся очаг темного пламени. Сомнений в том, что именно по нему эльфийка пытается меня вычислить среди других посетителей, у меня даже на секунду не возникло.

Выйдя за пределы площади, опоясывающей дворцовый комплекс, мы с учителем погрузились в появившийся, словно по волшебству, экипаж и отправились домой.

Быстрая поездка, несмотря на тряску, усыпила меня. Момент прибытия я помнил уже смутно. Похоже, что я и вправду устал. А может, на меня так повлиял допрос или то событие в храме. В любом случае, вырубило меня основательно…

* * *

Каждый вдох давался тяжело. Я с трудом глотал горячий и влажный воздух, проталкивая его через воспаленное горло, но продолжал терпеливо высматривать противника. Полоска материи, повязанная на лоб и призванная защищать глаза от едкого соленого пота, уже давно не справлялась со своей задачей. Однако я оставался все так же недвижим и весь обращен во внимание.

Столкновение разведчиков-одиночек было делом не редким. И если такая ситуация имела место, и мы и куосцы воспринимали ее как личный вызов. Это была дуэль. Схватка до смерти одного из участников. Причем схватка без правил. Поэтому даже моргать мне сейчас приходилось каждым глазом по очереди.

Джунгли – такое место, в котором противник может быть в паре шагов от тебя, а ты даже не будешь об этом знать. Да и к тому же куосцы, как ни крути, давно и по праву считаются лучшими в способности быть незримыми на самом виду. Поэтому приходится выкладываться по полной. Иначе исход один. Небытие.

Казалось бы, что такое Куос – маленькая горная страна, соседствующая с океаном, пустыней, джунглями и двумя королевствами. Общее население – как в паре крупных городов. А ведь заставили с собой считаться. Лучшие в маскировке, шпионаже и скрытых убийствах. И, само собой, непревзойденные мастера владения холодным оружием и своим телом в качестве смертельного инструмента. Будь их чуть больше – и они бы покорили весь мир. Но их кланы, вечно грызущиеся меж собой, выбрали стезю наемничества.

В этот раз маленький локальный конфликт между Хтоном и Лакуром зашел дальше, чем обычно. Вероятно, так и планировалось, потому что Куос уж слишком оперативно начал действовать на нашей границе, приняв сторону Хтона. И эти люди-тени, как их обычно называют, стали серьезной проблемой пограничников. То есть нашей проблемой.

Я с благодарностью вспомнил пожилого однорукого куосца Тао Хо, что, в дни моей юности, жил в нашем загородном поместье. Он неплохо изъяснялся на лакурском наречии и, что было в то время для меня крайне важно, знал множество волшебных историй, про демонов и воителей. Моей любимой сказкой было сказание о Мастере Шен Ли и пятируком Хранителе Востока. Он никогда не отказывал моей просьбе и рассказывал ее множество раз, несмотря на то, что я уже знал ее наизусть.

Уж не знаю, приглянулся я чем-то старику, выброшенному доживать свой век на чужбину, или это было частью сделки с моим родом, приютившим изгнанника, но он начал обучать меня безымянному искусству боя. Сначала это выглядело как игра, а затем, потихоньку, я сам не заметил, как в возрасте пятнадцати лет стал равен в мастерстве кулака и лезвия куосскому ученику третьего ранга.

Когда мне исполнилось девятнадцать, Тао Хо торжественно вручил мне свои парные лезвия и с поклоном сообщил, что я, как его ученик, достиг своего потолка, и он не в силах сделать из меня более сильного воина. Далее я должен был только самосовершенствоваться и искать свой путь, как завещали Духи-Хранители его народа.

С этими клинками я ушел на границу нашего королевства, как избранник Рода. Ими же совершил первое убийство.

И вот теперь, мне противостоит тот, кто, скорее всего, в разы сильнее и искуснее меня, а мне только и остается, что успокаивать себя перенятой у старика Хо философией – смерти нет! С этими словами, в присутствии меня, своего единственного ученика, он принял ритуальный яд. Куосцы, или Дети Духов, как они сами себя называют, никогда не умирают от старости. Это правило. Это закон, который ни один куосец не преступит, даже если он попрал все остальные. Честь подать яд тому, кто практически заменил мне родителей, получил я. Я редко вспоминаю тот момент, но каждый раз боль утраты теряется за этой короткой и очень важной фразой. Смерти нет!

Вспышка тонкой, не зачерненной кромки клинка дает мне время успеть распластаться, уткнувшись носом в перегной, плотно покрывающий землю. Перекат, и толчок всеми четырьмя конечностями убирает мое тело с траектории полета метательных серпов. Стальные полумесяцы длиной в палец, при должном умении, брошенные с достаточной силой, могут легко вскрыть горло. Но для хорошо знакомого с этим оружием предугадать кривую траектории метательного снаряда и увернуться не такая уж большая проблема.

Подпрыгнув и зацепившись руками за скользкую ветку, я, едва не сорвавшись, сделал пол-оборота и метнулся в густую листву, где замер, прижавшись к стволу.

Куосец остановился на открытом месте, неприятно удивленный тем, что две его атаки не отправили цель на встречу с Незримой. Впрочем, я не обольщаюсь. Удивляться, выискивать меня в листве и в то же время готовиться метнуть в мою сторону что-нибудь смертоносное для этого воина не проблема.

Не тратя попусту время на сомнения и глупые надежды, что смогу превзойти соперника в позиционной войне, я извлек из подсумка свои серпы и, метнув веером сразу три из них, бросился вперед, доставая из-за спины Ка и Хон…

– Ты спятил совсем?! – отрезвил меня испуганный вопль прижатого к полу тела врага. Врага? Почему темно? – Да отпусти ты горло, упырь! – прохрипело тело подо мной, и я, собравшись в пружину, ловко… отвалился в сторону и стукнулся затылком о столик с тяжелой вазой.

Кажется, меня опять накрыло этими видениями. А под руку мне попался… Я активировал настенный магический светильник и уставился на помятого махрала. Под руку мне попался Эавир.

За окном начало светать, и я припомнил, что кошак предупредил, что с сегодняшнего утра он будет гонять меня на полигоне, обучая клинковому бою.

– Ты меня чуть не придушил! – возмутился ученик Вэйса. – А перед этим… – Он покосился в сторону, и я увидел торчащий в стене нож для чистки фруктов. До этого он лежал в тарелке на прикроватной тумбе. С какой силой надо было метнуть тупоносый легкий столовый прибор, чтобы тот почти до ручки ушел в деревянную панель, я себе побоялся даже представить. А ведь я находился не под усилением и…

– Чтоб тебя… – замычал я, схватившись за плечо правой руки. Тупая боль пульсировала, отдаваясь в глазах вспышками света. Когда я успел себе руку сломать?!

Махрал, потирая горло, поднялся с пола и, с опаской косясь то на меня, то на нож, махнул рукой.

– Ты когда в меня железку кинул, у тебя что-то хрустнуло, – немного сиплым голосом поведал он мне, убедившись, что я в своем уме и нападать больше не собираюсь. – Что на тебя нашло вообще?! Мы же договорились, что с этого утра ты учишься клинковому бою. Просто сказал бы, что передумал. Зачем пытаться меня убить?

– Не передумал, – простонал я, чувствуя, как потихоньку притупляется боль в плече. – Мне сон плохой приснился. А тут ты под руку подвернулся. Я даже не сразу сообразил, где я и кто ты. – Я выдохнул и, сосредоточившись, воспроизвел рисунок лечебного плетения.

Сустав хрустнул, и, перетерпев резкую вспышку болевых ощущений, я осторожно потянулся. Это был сильный вывих. Наверное, я метнул первое, что попалось под руку, со всей дури, на тех рефлексах, которые мне достались из очередного сна. Это начинает становиться серьезной проблемой.

В моей голове тонким кружевом осаживались новые навыки. Вот только я, похоже, сознательно воспользоваться ими не смогу. Это только в сказке, по щучьему велению можно стать великим бойцом и косить врагов направо и налево. В реальности же подобного способа не существует. Я физически не смогу двигаться, так, как надо. Недавнее мышечное усилие в момент броска едва не вырвало мне руку из сустава. Если основательно укреплю тело, конечно, будет проще, но это лишь временный эффект. Надо думать, что с этим делать. Знания-то есть, а вот возможность их применить…

Я бросил повторно сотворенное лечебное заклинание в Эавира, и он наконец убрал руки от горла и перестал морщиться.

– Ты бешеный, тебе говорили об этом?

– Я сам не в восторге от происходящего, – расстроенно пробормотал я. – В последнее время на меня свалилось слишком многое. А если учесть, что до этого я жил относительно спокойно… А тут эти кошмары… И я… – Голова была тяжелой после резкого пробуждения, что никак не улучшало мой навык красноречия.

– Забыли, – фыркнул кошак. – Что-то у меня пропало настроение тренироваться. Но завтра, с рассветом, я желаю видеть тебя проснувшимся и готовым к тренировкам. – Он развернулся и направился к двери. – Будить не буду! – предупредил махрал и снова покосился на засевший в стене столовый нож.

Тут меня озарило.

– Постой, Эавир!

Он развернулся ко мне и, вопросительно изогнув бровь, смешно пошевелил ушами.

– Если я тебя попрошу, ты согласишься немного подтянуть мою физическую форму? – «Раза в три, от моего текущего состояния» – добавил я уже мысленно.

– Будет забавно тебя погонять, но я не понимаю, зачем тебе это, когда ты и без этого на многое способен? – Пожал плечами махрал.

– Слишком частое воздействие магией на тело только навредит. У всего есть свое ограничение. – Решился я раскрыть один из своих маленьких секретов. В конце концов, Эавир мне помогает, и даже если мне, по сути, некому тут доверять, пусть у меня будет хоть какая-то иллюзия. Тем более что махрал больше боец, чем маг, и как у бойца, хочется верить, у него есть достаточное понятие о чести, чтобы он сохранил мои слова в тайне.

– Ладно. Если ты считаешь, что тебе это необходимо…

– Во всяком случае, лишним не будет. – Покивал я. – И еще раз извини…

– Я же сказал, забудь! – Улыбнулся кошак. – Клянусь Сумраком, тебе удалось меня удивить. И… я рад, что в этот раз ты не использовал свою магию. – Махрал снова потер шею и, махнув на прощанье рукой, удалился.

Я закрыл за ним дверь и, подойдя к расколотой стенной панели, пару минут пялился на рукоять декоративного ножика. Потом попробовал вытащить. Попыхтев и изрядно вспотев, я с горем пополам раскачал железяку и извлек ее из стены. Лезвие погнулось и было целиком покрыто глубокими царапинами. Дрянной металл. Хотя он же не для битв предназначен, а чистить и резать яблоки.

Покрутив столовый прибор в руках, я активировал заклинание трансформации, заставив нож растечься у меня в ладони куском вязкой глины. Затем я проверенным способом прервал подпитку плетения и, через пару мгновений у меня в руке уже находился целехонький посеребренный нож, который я, прежде чем снова залезть в кровать, от греха подальше оставил в тарелке на столе, в центре комнаты.

Устроившись под теплым одеялом, я понял, что снова заснуть не получится. Слишком сильная встряска перебила весь сон на корню.

И, раз уж бодрствую, стоит, наверное, совершить прогулку в глубины своего разума. В последнее время меня что-то потряхивает от участившихся видений, и ответы, как мне кажется, я могу найти только в себе самом. Да и вообще, тревожно что-то…

* * *

Я погрузился в Тао-Ши, но открывшаяся картина была… необычной. Мой внутренний мир снова сменил свои декорации. В этот раз весьма кардинально.

Складывающийся в рисунок едва намечающихся волн золотистый песок простирался во все стороны, куда хватало взгляда. Горячий воздух поднимался от него вверх, порождая зыбкое марево и делая каждый вдох колючим и сухим. Раскаленная мертвая пустыня заполнила все вокруг, навевая все новые и новые порции колючих песчинок, пожирающих это псевдопространство.

Я растерянно огляделся и только сейчас обратил внимание на какой-то глухой рокот, доносящийся сверху. Пока я задирал голову, во мне уже начало зарождаться плохое предчувствие, и не зря. Небо падало.

Массивные конструкции, заменяющие в моей персональной реальности небосвод, уже не были столь далеки как прежде. Они опустились настолько, что создавалось впечатление – протяни руку, и этого будет достаточно, чтобы коснуться шершавой поверхности титанического конструктора. И он стал явно более активен, нежели в мое последнее посещение. Да и не припомню я, чтобы небесные камни ранее распадались на части, чтобы вновь собраться воедино, но уже в иной, безумной многоугольной форме.

Я с трудом оторвал взгляд от происходящего вверху и, пытаясь сориентироваться, начал озираться.

Далеко не с первого раза удалось рассмотреть торчащий из песка уголок знакомого фолианта. Он практически утонул в небольшом бархане. Видимо, я как всегда появился на прежнем месте, посреди озера. Бывшего озера, если быть точным. Я быстро определил взглядом, в какой стороне находятся тории, и направился к ним. Храмовые врата были погружены в вездесущий песок бесконечной пустыни до середины столбов, но видны были все еще хорошо. Уже от них я определился с направлением и двинулся к месту, где состоялось знакомство с моим внутренним двойником. Если он все еще здесь, то я, скорее всего, найду его.

Из-за мерцающего воздуха окружающее пространство расплывалось в нечеткую искаженную мозаику уже через десяток шагов. Хорошо, что пот в этой виртуальной реальности не заливал мне глаза. Впрочем, жару я все же испытывал на себе в полной мере и страдал от нее не меньше, чем если бы это происходило в реальности. Если настоящая пустыня хоть вполовину такая же, как это место, то попасть в ее пылающие объятия в будущем у меня нет никакого желания.

Альтер обнаружился именно там, где я и думал. Он сидел, откинувшись назад, устало опираясь на руки, и со спокойным интересом рассматривал разверзшееся в небесах представление. Его кожа посерела и потрескалась, а усталый, мертвенный взгляд нагонял тоску.

– Что тут происходит? – спросил я, подойдя практически вплотную и неторопливо усаживаясь, подогнув под себя ноги.

– Все становится так, как должно, – прозвучал спокойный голос моего двойника. При этом его потрескавшиеся губы оставались сомкнуты.

– Я не понимаю. – Покачал я головой.

– Понимаешь, – все так же спокойно возразил Альтер. И в тот же миг я осознал, что да, я понимаю.

Отныне я не буду прежним. С каждым днем я буду меняться. Неконтролируемо приближаться к некоему состоянию, в котором, возможно хотя бы отчасти, восстановится баланс моего израненного «я». А это значит, что прорвавшиеся в мой разум осколки чужих личностей и те, которые проникнут в него в ближайшее время, лишь часть проблемы.

Альтер уйдет. Не справившись со своей задачей, он растворится там, откуда пришел, оставив меня один на один с возможными неприятностями, от которых не убежать. От себя, как бы иногда этого не хотелось, не убежишь. Рухнет, выросшее в лакуне сознания, мое внутреннее пространство – мир, который я вырастил неосознанно, стремясь заполнить противоестественную пустоту, оставшуюся после выжженного куска моей души. Участятся сводящие с ума сны о чужих жизнях, несущие крупицы знаний и расшатывающие мою личность… Я еще не скоро пойму, кто я есть на самом деле, но уже сейчас кристально ясно осознал, что сломан, как может быть сломан сложный механизм. Я все еще тикаю, мои шестеренки натужно трудятся, а противовесы скользят вверх и вниз на смазанных маслом цепях, но часть меня безвозвратно утеряна. И мне только предстоит узнать, как глубоки раны, нанесенные неизвестным врагом… Пока что неизвестным.

– Я больше не смогу контролировать поток осколков воспоминаний, – меланхолично произнес Альтер. – Время на исходе.

– Я уже понял. – Вздохнул я. – Мы выдержим. Я выдержу.

Мы оба знали, что это просто жалкая попытка успокоить самого себя. Но пройти через это испытание, так или иначе, придется.

Дальше мы просто сидели и молчали.

Тот, кто родился в моей голове как буфер от потока сводящих с ума знаний, незаметно растворялся. Пустота, ставшая местом временного пристанища моего внутреннего мира, затягивалась…

* * *

– Никаких результатов, госпожа. – Склонился в полупоклоне эльф.

– Дюжина, – раздраженно прошипела жрица, нервно прохаживаясь вокруг стола. – Дюжина дней, и мы не смогли даже приблизительно определить, кто или что связано с Великой Матерью! Мое время тут подходит к концу. Скоро отъезд, а я все еще в неведении. Это неприемлемо!

Внезапно девушка всхлипнула и совершенно по-детски шмыгнула носом. Глава охраны тактично проигнорировал как внезапный гнев, так и последующее поведение госпожи, демонстрирующее ее слабость. После инициации эльфийка с трудом справлялась со своим эмоциональным фоном, хотя в последнее время ее контроль все же стал заметно лучше. Если не принимать во внимание редкие вспышки, подобные этой, можно было сказать, что она практически оправилась после активации своей жреческой Силы.

– Мы контролировали практически весь храм в момент вашего контакта, – уверенно произнес дроу. – Один эльф, с десяток гномов и полсотни людей. Эльфа мы проверили сразу. Смесок лесных и лунных эльфов. Не старше восьмидесяти лет. Довольно сильный маг Жизни. На всякий случай проверили его вашим амулетом, вдруг на нем лежит печать Тьмы. Это точно не он. И если госпожа не ошиблась…

– Я не могла ошибиться! – Резко качнула головой Иллиншари так, что ее пепельные волосы взметнулись и в красивом беспорядке опустились на плечи.

– Тогда получается, что госпожа ощутила след касания Великой Матери на одном из короткоживущих. Гномов проверим. В древности вроде бы был у них культ Тьмы. Люди… Весьма маловероятно, что Великая Мать снизошла до них. Но оставим как крайнюю версию. Хотя это, в любом случае, будет сложно. Найти всех, кто тогда был в храме, практически нереально. – Дроу помолчал и, кивнув своим мыслям, продолжил: – Еще мы можем рассмотреть вариант с древними артефактами. То, что наши хроники не сохранили упоминание о таковых, еще не значит, что артефакты с частицей Истинной Тьмы не существуют. Впрочем, может быть, я действительно чего-то не знаю.

– Артефакт… – Девушка замерла на месте и, прикусив нижнюю губу, возродила в памяти ощущения, накрывшие ее тогда в храме. – Нет! Я уверена, что это не мог быть артефакт. Я почувствовала пульсацию его жизни, отголоски эмоций, пусть и слабо, но все же. Ни один артефакт не способен на такое. Короткоживущие… Не думаю, что отмеченный Великой Матерью один из них. Проверьте еще раз смеска. Если надо, спровоцируйте, только аккуратно. И ни в коем случае не светитесь!

– Да, госпожа! Разумеется. Мы будем осторожны. – Воин дроу склонился в более низком поклоне и, не меняя позы, сделав несколько шагов назад, скрылся за дверью.

Принцесса тяжело рухнула в кресло и закрыла лицо руками.

– Как же тяжело принимать все эти решения, – тихо пробормотала она. – Только бы не натворить ошибок…

Во взгляде Иллиншари, развеяв муть сомнений, вспыхнула решимость. Через пару ударов сердца, после того как через жемчужный кулон на золотой цепочке, охватывающей ее смуглую шейку, был брошен Зов, дверь приоткрылась и в комнату скользнул один из эльфов охраны. Принцесса знала, что он был назначен лично Советом, и делала вид, что ей не известен этот факт, а Шельт, так звали дроу, делал вид, что он верит в ее актерский талант. Но сейчас принцессе было не до этих политических игр.

– Гран Шельт.

– Да, моя госпожа! – Склонился дроу, нервно дернув щекой на обращение, соответствующее его истинному статусу.

– Мне нужно, чтобы ты связался с Советом и передал его членам мое послание, – ровным голосом произнесла Иль.

– Но, госпожа! – Шельт растерянно округлил свои сапфировые глаза и даже выпрямился, что было против всех правил этикета, предписывающих находящемуся наедине с особой правящего рода всегда пребывать в поклоне, соответствующем статусу. Резкая перемена в их маленькой игре «я знаю, что ты знаешь», сломавшая устоявшуюся схему, была для него довольно неожиданной. – Как простой воин может…

– Прекрати! – поморщившись, приказала Иль. – Сейчас не та ситуация, чтобы продолжать все эти шпионские забавы. – Она знала, что даже перед лицом смерти, зачастую, лицедеи не снимают своих масок, но, в данном случае, ситуация требовала менять устоявшиеся неписаные законы. Если дело касается Великой Матери, вся эта мышиная возня не имеет никакого значения. А принцессе было необходимо принять слишком сложное решение, чтобы она могла позволить себе полагаться на собственный опыт и брать на себя всю немалую ответственность. Ей срочно был нужен совет. Причем ее обращение должно оставаться тайной, а значит, официальные способы связи с Советом отпадают. – Мне нужна прямая связь. Сегодня. Крайний срок завтра.

Дроу спохватился и снова почтительно склонил голову, но уже не так глубоко, показывая, что он принял новые правила игры.

– Как прикажете, моя госпожа. Постараюсь все устроить сегодня вечером.

– Буду надеяться.

* * *

Вэйс стоял у окна и задумчиво наблюдал за тем, как Эавир гоняет Криса по площадке для физических упражнений, устроенной во внутреннем дворе, скрытом от чужих любопытных глаз. Магистр еще ни разу не пожалел, что взял парня в ученики. Очень хотелось большего – поставить магическое клеймо и быть полностью уверенным, что он не исчезнет, прежде чем перестанет быть полезным и интересным, но, к сожалению, это было невозможно по весьма объективным причинам. Жрец, или некто, близкий к этому понятию, не тот уровень Силы, с которым можно вот так вот запросто шутить.

Феномен, присущий Крису, вызывал у мага восторг и исследовательский зуд. И тут речь не о том, что в нем было невозможно определить мага. Похожие свойства имеют некоторые школы одаренных, хоть в их случае этот эффект более объясним и не столь абсолютен. Дело уже в ином. Взять хотя бы изучение нескольких простых блоков плетений. Крис изучил их едва ли не сразу, как рассмотрел их схемы в книге и выслушал подробные пояснения учителя. Даже опытный маг, сталкиваясь с новыми плетениями, осваивает их не меньше нескольких дней. Крис же выдал результат сразу.

Вэйс, благодаря своим наблюдениям, даже предположил, что Крис может полноценно видеть магию, что свойственно лишь опытным магам. Но даже если так – это не объясняет множество мелочей. Пусть он видит и даже чувствует форму, настройку и направленность, очевидно, что этого недостаточно для столь стремительного познания. Даже зависть берет.

Магистру удалось раздобыть пару капель крови ученика, когда тот поранился на полигоне. Однако подробное изучение лишь показало, что Крис человек чистейшей пробы.

Кстати говоря, у всех магов кровь фонила магической силой, даже если была взята у них в состоянии покоя, а вот у Криса фон был нулевой. Это отличало его не только от магов, но и от простых людей, которые, являясь неодаренными, в разной степени излучали пассивно поглощенную Силу. В итоге, сделанные наблюдения породили еще больше вопросов, чем было изначально.

Однако не только это сейчас занимало голову артефактора. Вэйс начал замечать, что Крис внутренне меняется. Это происходит почти незаметно, но всего за седмицу сильные перемены претерпел его стиль общения. И так, довольно скрытный, парень стал еще более немногословным и, вдобавок, хмурым. Невозможно было не заметить, что, если первые дни прошлой седмицы он искренне радовался процессу обучения магическому искусству, то теперь стал скуп на эмоции. Физические тренировки и фехтование хоть немного помогали ему раскрыться, но, к сожалению, не надолго…

Махрал несколько раз отмечал в разговорах, что некоторые упражнения и разминочные элементы, привнесенные Крисом в рисунок занятий, очень напоминают некие неизвестные ему приемы боевого искусства. Причем, судя по всему, очень эффективного, если даже некие крохи, продемонстрированные Крисом, заставили махрала проявить столь неприкрытый интерес.

Несколько раз, сквозь пелену мрачной сосредоточенности, проглядывал прошлый непосредственный паренек. Но это были лишь мгновения. Когда это происходило, Крис всегда, словно спохватившись, одергивал себя, вновь погружаясь в ставшее уже привычным состояние.

Магистр понимал, что подобное изменение в поведении должно иметь под собой какую-то серьезную причину. Но не приказывать же ученику выворачивать перед ним свою душу наизнанку. Просить? Вряд ли ответ будет честным. Оказанное внимание лишь заставит проявить настороженность. А делать что-то надо. Время ограничено. В конце концов, статус временного ученика истекает где-то в конце лета. И, едва ученический перстень разрушится, Вэйсу предстоит попробовать предложить парню постоянное место подле себя. Но и тут вырисовывается большая проблема – Крис не пойдет на полную ученическую клятву, а без нее многие тайны магистра, да и, чего уж греха таить, королевства, могут оказаться под угрозой. А ведь это был бы идеальный вариант, позволяющий Вэйсу добраться до всех секретов парня. Но не судьба. С теми Силами, которые касаются Криса, спорить бессмысленно, глупо и смертельно опасно. Жрец он или нет, дело десятое, когда сталкиваешься с тем, что, несмотря на свои знания и многолетний опыт, не способен объяснить.

Ко всему, совершенно непонятно, что в тот памятный день небольшого эксперимента, в виде попытки столкновения Криса с эйлендроур, произошло в храме. Вроде бы все было спокойно, ничего необычного. Запланированная встреча приближалась к своей кульминации, но Крис внезапно заволновался и практически сбежал. А теперь аналитики Париона почти в один голос твердят, что происходит какая-то ненавязчивая и очень скрытная деятельность окружения посла эйлендроур. Наблюдатели отметили, что момент подозрительно поспешного ухода парня совпал с некоей тревожностью жрицы. И хотя для конкретных выводов фактов было маловато, не нужно быть гением, чтобы понять, что это как-то связано с Крисом. Так что, можно сказать, отчасти посещение храма Светлых богов было результативным.

На предложение аналитиков повторно свести Криса лицом к лицу с принцессой и Вэйс, и Парион ответили отрицательным покачиванием головы. Идея, конечно, сама по себе неплоха и напрашивается сама собой, но играть чужими фигурами, не обладая полной информацией, было бы опрометчиво. Тем более, когда на весах может лежать интерес Высших Сил. Если они еще не встретились, значит, так и должно быть.

Магистр еще немного понаблюдал, как Эавир ловкими молниеносными ударами по рукам выбивает тренировочную рапиру из рук соперника, а Крис при этом только недовольно морщится и упорно продолжает спарринг. И ведь с каждым разом держится все дольше! Сам Вэйс был не любителем колюще-режущего оружия. Для мага его уровня, пусть он и специализировался лишь на артефактах, оно не играло большой роли. Однако оценить скорость, с которой Крис постигал науку клинкового боя, без особых подсказок со стороны Эавира, он мог. Да и не было у махрала особых учительских навыков. Он действовал по принципу – захочет, научится.