Когда струится бархат

Ле Клито поджал губы.

— Личные обиды неизбежно делают такие состязания более опасными, а в разгаре поединка легко забываются правила приличия, — самодовольно-нравоучительным тоном заявил он.

— А это тоже результат минутной забывчивости? — Адам указал на вконец разболевшегося Лайярда. Возле коня уже суетился появившийся Остин, пытаясь ласковыми уговорами увести с поля шатающегося скакуна. — А такое оружие разве допускается на таких турнирах? — Адам толкнул носком ноги валяющийся цеп.

Перед неопровержимыми уликами Ле Клито опустил взгляд на Варэна, который уже сидел на траве, протягивая руку к валявшемуся рядом шлему. Лицо его было пепельно-серым, и на этом фоне особенно заметно выделялся розовый шрам на скуле.

— Что ты можешь сказать на это? — резко спросил ле Клито.

— Я не прикасался к этому коню. Да, я хотел сбить де Лейси в грязь, унизить его гордость, как он это сделал со мной. Просто я зашел чересчур далеко. — Произнося эти слова тусклым монотонным голосом, Варэн не поднимал глаз с земли.

— Дерьмо конское! — отрывисто бросил Адам.

Джоффри огляделся кругом. Турнирные поединки постепенно прекращались, рыцари подтягивались поближе, желая послушать препирательства.

— Ну, что будем делать, милорд? — обратился юноша к ле Клито.

Предводитель команды соперников прикусил губу, сообразив, что у него нет иного выбора и кивнул ближнему рыцарю своей группы.

— Этьен, уведите Варэна с поля и держите его под стражей в моих апартаментах, пока я не вернусь.

Джоффри ответил кратким кивком и вновь вскочил на своего коня. Наклонившись к Адаму, негромко сказал язвительным тоном:

— Неужто это типичный пример поведения, свойственного вашим друзьям — английским баронам?

Адам воздержался от резкого высказывания, и это в его теперешнем состоянии было, пожалуй, самым разумным решением. Вместо ответа он стал пристально рассматривать жирную полосу грязи на накидке, давая своим рукам и ногам возможность расслабиться.

— Предлагаю вам отправляться домой и привести в порядок и себя, и вашего коня, — заявил Джоффри, круто развернув своего скакуна.

* * *

— Он ведь поправится? — Сзади захрустела солома.

Адам повернулся и посмотрел на жену, возникшую в колыхающемся свете фонаря, который держал Альфред. Хельвен несла подбитую мехом накидку и не тронутую еще с утра корзинку для пикника.

— Я думал, ты уже в постели.

— Да, я легла, но не могла уснуть, зная, что ты здесь один. Как он? — Хельвен присела на колени рядом с Адамом и осторожно коснулась вытянутой красновато-золотистой шеи Лайярда. Конь лежал на боку на соломе, дыша размеренно, но хрипло. Ноги животного время от времени сотрясала крупная дрожь.

— Особых изменений нет, но, думаю, он бы уже умер, будь эта напасть смертельной. — Адам сжал губы и искоса посмотрел на жену. — Ты ведь меня предупреждала, верно?

— Я вовсе не в восторге от того, что была права. — Хельвен убрала руку с шеи Лайярда и положила ее на руку Адама. — Когда я увидела, как ты падаешь… О боже мой, Адам!

Адам почувствовал, как Хельвен содрогнулась, и, немного неуклюже из-за разбитой руки, привлек ее к себе и поцеловал. Она расплакалась, уткнувшись лицом в грудь мужа и вцепившись пальцами в его тунику и рубашку.

— Ну что ты, радость моя, — нежно сказал Адам, — успокойся, все кончено. Твои слезы излишни.

Шмыгая носом, Хельвен отвернулась, вытирая лицо накидкой.

— В этом можешь винить мою мачеху, — промолвила она, и неожиданно в интонации ее все еще плаксивого голоса прозвучала усмешка. Из глубин корзины с провизией Хельвен молча вытащила мех с вином и пару чашек.

Адам с недоумением продолжал смотреть на жену, ожидая пояснения.

— Она всегда меня учила, буквально вбила в голову, что в кризисные минуты самое худшее дело — ударяться в панику. Когда же кризис миновал, можешь реветь, стонать и причитать, как потерявшая рассудок, если хочется. — Хельвен снова шмыгнула носом, подавая мужу вино и кусок белого хлеба с положенным сверху ломтем жареного мяса.

— Очень похоже на графиню, — он буквально впился в еду зубами, так как ничего не ел с самого рассвета, и только теперь понял, насколько проголодался.

— Ты представляешь, — стал рассказывать Адам, — я еще никогда не испытывал такой слепой ярости, как этим утром. Если бы Джоффри Анжуйский меня не остановил, я бы на месте прикончил Варэна. Боже мой, столько говорить о недопустимости риска во время этой ответственной поездки и, забыв обо всем, схватить клинок для убийства! — Он покачал головой, скорчив мину осуждения и презрения к своим же действиям, отпил холодного вина и без всякой надобности стал поправлять одеяло, которым был укрыт конь. — Остин говорит, один из городских нищих скормил Лайярду пару сморщенных яблок. Он не заподозрил худого, да и я тоже не обратил бы внимания. Но теперь все видится по-иному.

— Ты считаешь, что именно это довело Лайярда до такого состояния?

— Конечно. Неужели существует более легкий способ уравнять шансы, нежели подстроить дело так, чтобы Лайярд упал в самый неподходящий момент? И Варэну только оставалось дожидаться, пока такой момент не наступит.

— Что с ним теперь будет?

— Подозреваю, что ничего особенного. Во имя политических интересов всю эту историю постараются забыть как можно быстрее. Ле Клито со своей свитой вернется во Францию, а мы поедем домой в Англию. Волны в пруду добегут до берега, и все успокоится. — Адам поморщился. — Господи Иисусе, — тихо произнес он, ставя пустую чашку, — как хочется, чтобы мы оказались дома!

Хельвен положила голову ему на плечо. По спине у нее пробежала дрожь от дурного предчувствия.

— И мне, — еле слышным шепотом промолвила она, — мне тоже.

* * *

— Как можно быть таким идиотом? — рявкнул Уильям ле Клито и гневно посмотрел на растянувшегося на кровати человека. — Ну, ладно, Адам де Лейси виноват перед тобой так, что отплатить может только своей жизнью. Но к чему такая поспешность? Ты же ведь мог организовать что-нибудь не столь очевидное. Теперь понятно, почему Матильда преспокойно добралась до Англии, если уровень твоих способностей столь низок!

— Нельзя было предполагать, что все раскроется, — хмуро заговорил Варэн, заложив руки за голову, стали видны подмышки, поросшие курчавыми светлыми волосами. — В этом плане все было предусмотрено правильно. Просто не повезло, и этот ваш щенок вмешался в самую неподходящую минуту. Если бы не он, Адама де Лейси уже не было бы на этом свете, и никто бы ни о чем не догадался.

— То есть, ты веришь, что никто бы не заметил, как его конь спотыкается и шатается, словно пьяница? — Ле Клито в волнении запустил руку в свои тонкие, поредевшие волосы. — Думаешь, никто бы не увидел следы конских копыт на теле жертвы или не распознал пегого жеребца, на котором ты там находился? Боже мой, ты и впрямь идиот!

— Но на турнирах всегда случаются несчастные случаи. Например, его конь получил удар по голове. А я не сумел удержать своего коня, и тот его растоптал. Потом я в пылу боя ускакал в другое место. Такое часто случается, и у меня есть свидетель, который может подтвердить мою версию. Это, кстати, один из людей самого де Лейси — маленький анжуец в ярко-красных сапогах, который слишком любит игру в кости.

Ле Клито презрительно фыркнул себе под нос.

— Если бы все пошло законным путем, ты сейчас был бы лишен удовольствия нежиться на этой постели и валялся бы на соломе в тюремной камере. Мне крайне тяжело было убедить графа Фульке не бросать тебя в его подземелье. Кстати, тебя спасло лишь то, что мы срочно возвращаемся во Францию.

Варэн резко приподнялся на локтях.

— Во Францию? — изумленно повторил он.

— А-а, тебя же не было в зале, и ты ничего не слышал! Прибыл гонец от моего тестя. Шарль Фландрский убит — небеса услышали мою молитву! — Улыбка исказила его округлую физиономию. — Мне предложили освободившуюся вакансию — Уильям, милостью своевременно ударившего ножа, граф Фландрии! Как ты смотришь на то, чтобы поселиться во фламандском поместье и обзавестись улыбчивой женой с золотистыми косами?

— Тебе предложили Фландрию? — Изумление де Мортимера еще больше усилилось, он буквально остолбенел.

— Да, это сделал Людовик Французский как верховный повелитель этого герцогства. Однако есть и другие, также заявившие о своих претензиях. Именно поэтому мы должны без промедления отправляться в обратную дорогу. Предстоит тяжелейшая борьба, и когда я пройду через это испытание, то уже буду не просто шипом в теле моего дядюшки Генриха. Я стану огромным зазубренным копьем! — Глаза Ле Клито сверкнули, последние слова он выпалил, брызгая слюной.

Варэн закрыл глаза и снова откинулся на спину. Поместье во Фландрии. Фламандская жена. Зарабатывать на жизнь своим мечом. Он крепко, до боли, зажмурил глаза, вспомнив о действительно зазубренном копье, который судьба воткнула в бок ему самому.

— Замечательная новость, милорд, — искренне заметил он, хотя энтузиазм, выраженный этими словами, был без малейших признаков эмоциональной окраски.

Ле Клито глянул на него задумчиво и пробурчал, подражая интонации Варэна:

— Да уж, замечательная, не так ли? — Он взял апельсин с блюда, стоящего на низеньком столе, и вонзил ногти в кожуру. Пахучие капли брызнули в воздух, свежий ветерок от окна донес их аромат до лежащего на кровати мужчины. — Но вот что мне непонятно: чего хочет мой дядя Генрих от графа Фульке? Явно чего-то такого, о чем никто не должен узнать, уж в этом-то можно не сомневаться.

— Значит, граф тебе даже не намекнул?

Ле Клито выплюнул кусочек мякоти.

— Нет, — чавкая сочным фруктом, подтвердил он. — Ни слова не сказал, даже после моего деликатного вопроса. Просто переменил тему, и все. Очевидно, какое-то дело, обещающее для них выгоду. Но не для нас, разумеется. — Он продолжал уплетать апельсин, но внезапно замер и с хитрым видом заулыбался, повернувшись к лежащему на кровати рыцарю, который молчал, горестно сжав губы. — А ты мог бы искупить свою вину за сегодняшнее поведение, в то же время оказав самому себе существенную услугу.

Варэн настороженно вскинул на своего покровителя глаза. Тот, оживившись, подошел ближе и даже уселся на край постели. Руки и подбородок ле Клито были перепачканы апельсиновым соком, множество капелек попали и на рубашку.

— Каким образом, милорд?

— Хочу, чтобы ты разузнал, с чего это моему дядюшке вздумалось отправлять гонца в Анжу. Причем я хочу, чтобы ты это выяснил до того, как де Лейси с женой уедут в Англию. Они должны, несомненно, иметь еще одну встречу с Фульке, возможно, только разговор. Мне важно знать, о чем они будут говорить. Но ни в коем случае я не должен участвовать в этом расследовании. В остальном ты волен делать все, что сочтешь нужным.

Взгляд Варэна оставался горестно-обиженным, но в нем колыхнулось и засверкало какое-то возбужденное и жестокое выражение.

— Деньги, милорд, — заговорил он, — мне понадобится…

— Ты получишь столько, сколько потребуется, я даже выдам тебе кругленькую сумму, как только ты представишь доказательства своего успеха. — Ле Клито грациозно встал во весь рост и пошел мыть руки и лицо к специальному сосуду для омовений. — Детали плана действий будешь разрабатывать сам. Надеюсь, ты не оплошаешь — хотя бы на этот раз. — Он потянулся за полотенцем и стал тщательно вытирать руки. В его движениях почудилось нечто символическое.

— Не оплошаю, — промолвил Варэн и добавил еле слышно: — Клянусь Христовым телом, на этот раз все получится.

Глава 21

— Горячие пироги, горячие пироги, — выкрикивала торговка совсем близко от Хельвен, так что у нее закладывало уши.

— Свежие мидии, белые, как лилии! — зазывала напротив другая, с полной корзиной, водруженной на голову. Широкополая шляпа защищала платок от влаги, капающей из ракушек. Продаваемые женщиной продукты судя по запаху не показались Хельвен особенно свежими. Или, быть может, впечатление портил тот факт, что здесь, внизу, возле пристани, даже воздух был пропитан резкими необычными ароматами, насыщен до густоты сырым запахом берега реки и множества торговых кораблей.

Хельвен стояла рядом с Адамом, разглядывая матросов, кативших на одну из галер бочки с вином. Речная волна мерно хлопала по камням пристани. Год выдался засушливым, и зеленая илистая полоса показывала, насколько понизился уровень воды в реке. Впрочем, низко нависшее небо и теплый сырой ветер обещали скорое исправление забывшей о дождях погоды. Хельвен глянула на воду, подумала о предстоящем плавании через пролив и поморщилась от воспоминания о холодном море и морской качке. Во время первого плавания волны оказались сравнительно спокойными, и ей не было плохо. Помогла и железная решимость не быть обузой для мужа и не давать повод будущим отказам брать ее в путешествия. У самого Адама организм был закален многочисленными походами. К людям, страдающим от отсутствия привычного комфорта, он относился с удивлением и плохо скрываемым раздражением.

Адам положил здоровую руку на плечи жене. Раненая рука распухла, он временно носил ее в повязке.

— Уже недолго, любимая, — он словно уловил мысли Хельвен. — Как только получу ответ Фульке, мы сразу отправимся домой.

— Значит, завтра на рассвете. — Хельвен сморщила нос, но не только донесшийся запах горячего дегтя был тому причиной — они как раз проходили мимо людей, конопативших швы перевернутой кверху дном галеры.

— Слишком поздно трогаться в дорогу сегодня, с сожалением подтвердил свое решение Адам. — Я не попаду к Фульке до вечерней службы, и только по окончании вечерней молитвы, не раньше, смогу уйти. Скорее, это даже произойдет с началом ночной службы, то есть в полной темноте… Ты не голодна?

Рука об руку они ушли от густого аромата причалов и складов, выбрали удобное местечко и уселись подкрепиться. Острые и удивительно вкусные горячие пироги с бараниной были куплены у одного из вездесущих уличных торговцев, а запивали еду местным вином из бурдюка. Адам купил несколько бочонков этого вина, чтобы отвезти домой. Покупать вино в месте его изготовления крайне выгодно, а качество напитка оказалось выше всяких похвал.

Солнце за облаками казалось теплым белым обручем. Теплый ветерок доносил запахи рынка. Весна в Анжу пришла раньше, чем в Англию. Деревья здесь вот-вот покроются листвой, а в родном приграничье ветер все еще вздымал в воздух снежную поземку. Хельвен даже представила, как она высунет язык и ощутит холодные снежные капельки, влекомые ветром.

Покончив с трапезой, супруги продолжили путь среди толпы. Какая-то женщина с гнилыми пеньками вместо зубов пыталась продать Хельвен клетку с птицей. Хельвен решительно отказалась от такого предложения, содрогнувшись от отвращения. Ей всегда было невыносимо видеть живое существо, посаженное в клетку. Однако она не устояла против настойчивости Адама, и они купили у лотка галантерейщика несколько новых заколок для волос и пару прекрасно изготовленных серебряных ленточек для кос. Потом у арабского купца к покупкам добавили флакон с редкостным цветочным маслом.

Адам критически осмотрел выставленных на продажу коней. Взгляд привлекла молодая черная фламандская кобыла. Плотно сбитая и сильная, без лишней мышечной массы и с гордой уверенной осанкой. Зимняя шерсть клочьями слезала со шкуры, отчего кобыла выглядела пятнистой. Но это не портило общего впечатления, хотя, по-видимому, сказывалось на внешнем восприятии и сдерживало возможных покупателей. Адам провел здоровой рукой по ногам лошади и убедился, что те здоровые и хорошей формы.

— Адам, — Хельвен коснулась его плеча.

Услышав предупреждающий возглас, он обернулся и увидел группу людей, прокладывающих себе путь по рыночной площади — Уильям ле Клито с впечатляющим эскортом из рыцарей в парадных костюмах. На этот раз с ними не было женщин, а группу сопровождали несколько идущих вереницей вьючных пони. Процессия направлялась к городским воротам.

— Ну-ну, — скептически усмехнулся Адам. — Замечательное зрелище, а Варэн охраняет группу сзади. Эх, жаль, я так и не освоил метание ножа левой рукой.

Пегий конь прихрамывал из-за растяжения в бедре, полученного накануне. Варэн ехал уверенно, спину держал ровно. Квадратная нижняя челюсть решительно выдавалась вперед. Украшенная кольцом левая рука, крепко стиснутая в кулак, внушительно покоилась на бедре, грозным видом дополняя образ бойца, готового к активным действиям.

— Попугай, — пробормотал Адам, тщательно рассмотрев процессию, и решительно повернулся к ней спиной, продолжая изучать черную кобылу.

— Хоть сегодня буду спокойнее спать, — с облегчением заметила Хельвен и посмотрела на мужа.

Группа ле Клито продолжала двигаться вперед. Варэн всего один раз бегло глянул в сторону Хельвен и Адама с безразличным выражением лица. Затем синие глаза перебежали на сидевшего поодаль анжуйца Тьери. Тот обстругивал кусок дерева. Мелкие щепочки и стружки падали на тунику и красные сапоги. Одну ногу анжуец положил на колено и опирался на нее рукой. Тьери поднял голову и невозмутимо встретился взглядом с Варэном. Указательный палец правой руки анжуйца приподнялся от рукоятки ножа вверх, движение не заметил никто, кроме Варэна, ожидавшего именно этого. Подав знак, Тьери усердно возобновил свое занятие.

— Он уехал, — пробормотала Хельвен.

— И слава богу, — процедил сквозь зубы Адам. Напряжение его несколько ослабло.

— Что еще тебя беспокоит? — Хельвен чувствовала, что муж все же чем-то озабочен.

Адам покачал головой.

— Ничего. — Он передернул плечами. — Вдруг показалось, что сейчас между лопатками вонзится нож. — Он резко обратился к торговцу лошадьми. — Сколько ты хочешь за нее?

Хельвен поджала губы, глядя на мужа с легким волнением. Опять у нас погоня за своим хвостом, подумала она, и это не сулит ничего хорошего.

Адам купил черную кобылу за двенадцать марок, выторговав у барышника скидку с первоначальных пятнадцати. Когда сторговались, повернулся к задумавшейся жене.

— Сможешь отвести ее домой, если я сейчас отправлюсь к графу?

— Да, разумеется. — Она вымученно улыбнулась. — Ты сказал, до вечерней службы?

Адам скорчил гримасу.

— Скорее всего… Извини, любимая, но тебя я не могу взять с собой. Хотел бы, но не могу.

Хельвен надула губы и прищурила свои прелестные аквамариновые глаза.

— Тебе явно пришлась по вкусу одна из сирийских танцовщиц, — с упреком сказала она, — и я тебе просто мешаю.

— Они привлекательны, — согласился Адам, глядя так же серьезно, как и Хельвен, но не выдержал и улыбнулся. — Но по мне, уж лучше бы ты, а не какие-то гурии, исполнила для меня танец с семью вуалями.

— Тогда придется порепетировать. — Она в упор рассматривала мужа сузившимися глазами и вдруг сделала бедрами легкое волнообразное движение.

— Ах, ты, моя Саломея, — Адам, смеясь, поцеловал жену и направился в замок графа.

* * *

Когда Адам появился в замке, Джоффри Анжуйский во дворе атаковал копьем кольцо, укрепленное на столбе. Упражнение получалось у юноши вполне успешно. Адам подошел к небольшой группе зрителей, отметив среди них девушку с кухни, с которой так мило любезничал Тьери два дня назад. Девушка залилась румянцем и хихикнула, прикрывая лицо загрубевшими от работы руками. Адам больше не обращал на нее внимания, с интересом рассматривая демонстрируемое Джоффри мастерство.

Джоффри подцепил копьем кольцо и чисто ушел в сторону, избежав столкновения с мешком, набитым песком. Развернув серого скакуна в конце дорожки, увидел Адама. Передав копье оруженосцу, юноша подскакал поближе.