Грани

Хм, снова пишу о тебе! Либо думаю о тебе, либо говорю с тобой, либо пишу о тебе, это похоже на паранойю.

Попытаюсь сконцентрироваться и вернусь к Флоренции. Если любимое место в Венеции – это стрелка напротив Сан-Марко, где я увидела радугу, то от Флоренции остались три самых ярких впечатления. Первое – гроза, которую я наблюдала с купола Дуомо в гордом одиночестве, промокнув насквозь и оставшись без грамма косметики на лице. Второе – площадка у церкви на холме, где мне впервые «открылся» город. И конечно – магнолия, аромат которой вернул мне радость жизни в одно мгновение.

Во Флоренции меня постоянно раздражали рынки и магазины. Даже не знаю почему. Ведь и в Венеции, и в Римини они есть. Но здесь они смотрятся как-то неуместно, что ли. Даже не знаю, как правильно выразить эту мысль. Не понимаю, почему у меня возникли такие ощущения.

Может, просто все это напоминает мне о Москве, в которую мне все меньше хочется возвращаться. Хотя одновременно я безумно хочу очутиться рядом с тобой. Пишу это и улыбаюсь. Вернуться к тебе. Глупо, снова глупо. Ведь фактически уезжала я не от тебя. Или все же уже от тебя? Не могу ничего понять, все стало слишком простым и одновременно сложным. Тогда была только мечта. Теперь мечта может материализоваться. И мне от этого немного страшно. Когда ощутила все это в первый день нашей встречи, мне не было так страшно, я была уверена, что ты меня быстро разочаруешь, что мое воображение, как обычно, нарисовало неправильный, нереальный образ.

Я вдруг поняла, что у нас действительно все может получиться. Мы оба абсолютно «безумные», наверное, именно благодаря этому нас тянет друг к другу. Осталось несколько дней до нашей встречи. Посмотрим, что из этого выйдет….

Я сейчас в электричке на пути в Пизу. Мне не очень хочется смотреть падающую башню, но в качестве разнообразия и ради близости моря можно съездить. To be continued…

5 июля

Пиза оказалась очень милым городом, где я наконец-то нормально поела! Потрясающий салат с печеными перцами и пармезаном, лазанья и мороженое из эспрессо! Просто восхитительно. Правда, потом почти час я жарилась на платформе, мечтая о том, как сяду в поезд с кондиционером. Но в электричке обнаружилось, что кондиционер отсутствует. Я не выдержу три часа до Рима в ужасной духоте. Все неожиданно закончилось хорошо. По моей просьбе меня пересадили в другой вагон, правда, уже второго класса, но зато с кондиционером!!! Жалко, конечно, что я так и не поднялась на башню, потому что следующий заход был как раз в момент отъезда поезда (на Пизанскую башню пускают группами в определенные часы). С другой стороны, меня еще ждет подъем на купол Святого Петра.

В купе со мной ехала чета вьетнамцев и итальянский художник. Поскольку поезд задерживался и постоянно останавливался, мы начали болтать друг с другом. Моя подруга в эсэмэсках выразила мысль, что благодаря тебе я ни с кем не познакомлюсь и буду в безопасности. Что могло бы произойти, если бы тебя не было? Ведь все то время, что я была в Италии, ко мне постоянно подходили мужчины. Однако, к моему удивлению, с самого первого дня я смотрела на них настолько отрешенно, как будто передо мной находились даже не люди, а какие-то нарисованные плакаты, картины, не знаю, как это выразить. Просто миражи. Ты, находясь в тысячах километров, был для меня гораздо реальнее тех, кто мог в любой момент обратиться ко мне. Они подходили, говорили что-то, но сейчас я припоминаю лишь отдельные фразы, которые меня рассмешили. Я не могу воспроизвести в памяти ни лиц, ни интонаций, ни запахов. Я словно была внутри воздушного шарика, который вместо воздуха наполнили тобой. И я дышала тобой, думала о тебе, видела только тебя…

А через час я наконец-то буду в Риме.

6 июля

Сегодня я подумала о том, что по возвращении домой мне предстоит много работы по наведению порядка в моей жизни. Хочу снять вопросы, которые требуют немедленного решения. И прежде всего это, конечно, развод, независимо от исхода нашей с тобой истории. Странно, я уже много раз думала о том, что развод дается мне гораздо сложнее, чем я ожидала. Интересно, с чем это связано?.. Может, я прекрасно осознаю его последствия? Моя жизнь теперь перевернется на сто восемьдесят градусов, никогда уже не будет такой, как прежде. В любом случае развод неизбежен, необходим. Если раньше, еще пару месяцев назад, у меня были сомнения, то теперь они испарились. Отчасти на это сознание повлияло поведение моего бывшего мужа в последнее время, а также сказалось и то, что поездка в Италию меня преобразила.

Здесь, в Италии, я поняла, что неудавшийся, развалившийся брак тянет меня назад. Когда он окончательно рассыпался? Сложно сказать: неделю назад, месяц, год? Зависит от того, какой момент использовать как точку отсчета. Наверное, все началось, когда умерла его мама. Слишком тогда много было молчания, невысказанного, непонятого, боязни открыть свои чувства. Он постоянно был эмоционально закрыт для меня. Осознание этого пришло ко мне только здесь. Он всегда боялся самовыражаться, а я не могла постоянно тянуть из него эмоции наружу. Было, конечно, и еще много моментов. Не хочу сейчас припоминать былое, да и не нужно бередить старые раны. Главное – сейчас я готова стать счастливой, с тобой или без тебя.

И все же главной причиной разрыва было то, что мне приходилось работать, заниматься всеми текущими делами, ребенком, домом, и я не ощущала никакой, хотя бы эмоциональной, поддержки с его стороны. Снова глухая стена. Можно было бы просто предложить помочь…

Я вспоминаю ту легкость, с которой он отпустил отдыхать меня одну. И ведь мы не соскучились друг по другу, когда я вернулась. Потому что на тот момент скучать было не по чему, наверное. Мы уже почти не общались.

Сколько всего произошло за годы нашего брака! Я не виню и не оправдываю ни его, ни себя. Я просто пишу про боль, чтобы сделать ее не такой сильной. Все сложилось так, как сложилось. Этого уже не изменить, и слава богу.

Но, по крайней мере, я уверена, что впереди меня ждет только хорошее. В конце концов, мне исполнилось тридцать два года, а я искренне «стабильно довольна собой и всем происходящим» только последнюю неделю. Неужели я не заслужила чуть больше радости для своего сердца? Всегда так отчаянно пыталась нести свет людям, как же мне хочется наконец-то всей душой прикоснуться к этому свету самой. Нет, конечно, я бывала счастлива. Но на мгновения, на минуты. А потом одни эмоции сменялись другими, радость – болью и ощущением обманутых надежд, злостью, сомнениями.

Сейчас мне хорошо. Не потому, что есть ты. Я все еще отказываюсь снова без оглядки поверить в чудеса. Хм, забавно. Убеждаю в их существовании своих знакомых ежедневно, а сама не верю в них. И Венеция, и Флоренция, и Пиза, и Рим, и гондола, и дождь на куполе Дуомо – все это самые настоящие чудеса, которые стали реальностью, потому что в глубине души я всегда верила в возможность их материализации. И в тот факт, что пространство всегда все делает за нас. Видимо, развод – это работа пространства. Оно долго меня подводило к этому решению. Оно позволило совершить эту поездку при всех нелегких нынешних моих обстоятельствах и сделало еще много всего, чтобы я верила в то, что невозможное – возможно. Кажется, на этот раз удалось доказать данное утверждение не единожды, а многократно. Так почему я все еще боюсь, что чуда не случится в моей личной жизни. Ведь рассказывали же мне волшебные истории про реальную, не сказочную любовь. Почему я наконец не могу обрести счастье? Встретить soul mate… Это мое самое заветное желание.

Пространство, ты всегда помогаешь мне и даешь вещие знаки, я тебе верю. Нет, не так. Я знаю, что ты давало мне множество тайных знаков. А теперь просто ответь: заслуживаю ли я того, о чем мечтаю? Ведь теперь я точно знаю, чего хочу. Получится у меня стать счастливой? Я вдруг вспомнила последнюю командировку в Питер и вопрос одной своей коллеги: «Как живется абсолютно счастливой женщине?» И как я хотела, но не могла прокричать вслух, что, по большому счету, чувствую себя глубоко несчастной, живу в эмоциональной пустыне.

А еще снова всплыл в памяти тот старый знакомый на платформе вокзала, которого я встретила перед поездкой в Италию. Он задал мне главный вопрос, на который я ответила ложью. В тот момент я была довольна, но не счастлива. Довольна и счастлива – это все же разные вещи. Довольна – это когда ты радуешься тому, что идет извне. Счастлива – это когда радость исходит изнутри тебя, освещая все вокруг. Делая других счастливыми просто потому, что они видят твое лицо. Я буду помнить лица окружающих меня в Италии людей, как они менялись, когда видели, как светятся мои глаза. Счастье в том, чтобы любить. Я это знаю точно. Я забыла о том, как это прекрасно! Даже нет, скажу больше, так сильно и всеобъемлюще я никогда не любила. Надеюсь, что это взаимно.

7 июля

В Рим я все-таки поехала. Дорога была долгой, я очень устала. Поезд прибыл только в половине восьмого. Я долго пыталась сориентироваться в метро, затем умирала от жары в душном вагоне, чувствуя, как капли пота текут по моей спине, и пытаясь вспомнить то далекое время, когда мне регулярно приходилось прибегать к услугам московской подземки. Потом я не могла найти автобусную остановку. Когда я наконец обнаружила ее, то, видимо, села не в тот автобус и он повез меня не туда. Почему-то та часть улицы, где находилась моя гостиница, была перегорожена посередине. Пришлось идти полчаса пешком с тяжелой сумкой, правда, по живописному парку. Когда я в конечном итоге добралась до своего номера, я была счастлива: здесь был вай-фай! Глупо, правда? Приехать в Рим и радоваться Интернету. Но я скучала, я хотела говорить с тобой. И почти весь день не могла пообщаться полноценно. Любимый, как же ты изменил меня всего за неделю! Я писала тебе: ты вломился в мое сердце. И это так. Мое сердце полно тобой.

Я снова проснулась в четыре утра и ощутила почти физическую боль оттого, что тебя нет рядом. Я так устала оттого, что постоянно вынуждена представлять себе момент нашей встречи. Но нужно потерпеть еще немного. Перед отъездом я гадала на книгах Коэльо. И меня поразило, что я наугад выбрала «Бриду» и начала читать ее сначала. Мой взгляд тогда упал на фразу: «На вызов нужно ответить незамедлительно. Жизнь не смотрит назад. Неделя – это срок более чем достаточный, чтобы решить, принимаем мы свою судьбу или нет». Именно так все и вышло. И как после этого не верить в гадания?!

На закате дня я сидела в кафе и смотрела на залитый золотыми лучами солнца Колизей. Я думала о том, что иногда наша жизнь складывается совсем не так, как мы себе ее представляем в воображении. Но это вовсе не означает, что она несправедлива. Наоборот, если верить в то, что все всегда заканчивается хорошо, судьба преподносит нам такие подарки, о которых мы даже не смеем мечтать, уносит в высокие, заоблачные дали и дает нам силы в те моменты, когда кажется, что просветов уже не будет. Самое главное – не терять надежду.

Рим произвел на меня завораживающее впечатление. Он разительно отличается от тех городов, в которых мне доводилось бывать раньше! Случается, что, единожды оказавшись в каком-то месте, ты потом всегда узнаешь его, даже по отдельным фрагментам. Именно своей самобытностью покорил меня Вечный город. Правда, у него есть один большой недостаток. Здесь безумно жарко летом. По крайней мере, в июле.

Оказавшись у фонтана Треви, я испытала поистине истерический восторг! Так часто я представляла себе, как прихожу сюда, как окунаю пальцы в прозрачную воду и улыбаюсь тому, что вижу и осязаю его. И вот мечта наконец-то сбылась. Пожалуй, это была последняя итальянская мечта.

Как и следовало ожидать, в Риме очень много потрясающе красивых мест. Например, великолепные церкви или площадь Венеции. Можно часами бродить по узким переулкам и широким проспектам города. И каждый раз находить что-то новое.

На этом месте ты снова сбил меня с мыслей о путешествии. Будет совсем неинтересно, если весь дневник я посвящу только тебе. Ты написал про нашу первую встречу, и я вдруг поняла, что это как будто происходило в предыдущей жизни, где-то очень далеко. Знаешь, такое ощущение, что из Москвы я уезжала другим человеком. Я чувствовала, что уже влюбляюсь в тебя, я говорила, что это ощущение появилось с первого момента. В Италии что-то произошло, изменилось. То ли меня преобразила моментальная материализация всех моих желаний, то ли произошло что-то еще, не знаю. Но я чувствую себя сейчас так хорошо и спокойно, как никогда раньше. Я больше не боюсь «завтра». Раньше всегда опасалась того, что случится в будущем. Сейчас я впервые ничего не боюсь.

Теперь, если кто-то из моих знакомых скажет, что чудес не бывает, я лишь улыбнусь и вспомню эту совершенно безумную поездку в Италию. Нужно идти за своей мечтой, обязательно, настойчиво двигаться вперед, и все обязательно получится. Пространство может не сразу дать вам то, о чем вы просите, или предложить несколько вариантов молниеносно, может грубо толкать вас к одному-единственному способу достижения цели. Но пространство всегда все делает правильно. В каждой минуте, даже секунде, в каждом шаге есть смысл. Это и является сущностью жизни. Нужно чувствовать, что все происходящее с вами не случайно. Логика всегда и во всем есть, просто мы часто не способны понять ее своим «ограниченным» умом. Мы не видим вращения Земли вокруг Солнца, что не мешает нашей планете находиться в постоянном движении. Не замечая перемещений пространства, мы ошибочно полагаем, что ничего не происходит. Но это не так. Достаточно прислушаться к себе, чтобы ощутить перемены, постоянно происходящие вокруг и внутри нас.

8 июля

Моя сегодняшняя ошибка с поездом очень символична. До путешествия в Италию моя жизнь катилась по определенной колее. Все было заранее предначертано. И вдруг, совершенно случайно, я «села в другой поезд». Тот, который, как я думала, был моим, на самом деле не привез бы меня в Венецию (как значилось на табло вокзала). Он доставил бы меня в душную жаркую Болонью. А тот, который я в итоге невольно выбрала, перепутав номера платформ, привезет меня в красивый город Анкона на морском берегу. Причем в то же самое время, в которое я должна была оказаться в Болонье. А еще у меня ужасно хорошее предчувствие. Не так важно, к чему оно относится. Мне в принципе уже все равно. Главное – оно есть! В данный момент я люблю и любима. Это самое важное. Я провела самый замечательный отпуск в своей жизни и готова работать. У меня много сил. Скоро я найду новую работу, может, даже поменяю профессию, я готова к любым сюрпризам!

И еще несколько слов о Риме. Вчера я решила отметить годовщину последнего гадания по руке. Случай этот произошел много лет назад, еще до моего замужества. В тот раз предсказатель изрядно повеселил меня. Даже его внешний вид показался мне странным. Это был интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти. Весь его облик почему-то показался мне очень знакомым. Многие его слова звучали очень резонно, что скорее было связано с его способностями психоаналитика, но отнюдь не предсказателя. Он поведал, что прошлое необходимо оставить в прошлом и меньше о нем думать. В этом я с ним была согласна. Но вот насчет брака через три-четыре месяца он явно погорячился. Мне кажется, что я не готова настолько быстро принимать решения. Да и готова ли я к подобному ходу событий? Даже если абстрагироваться от конкретной личности… Не знаю, сложно сказать. С другой стороны, еще пару недель назад я думала, что не способна любить. А оказалось, еще как способна! Так что, пожалуй, не буду зарекаться.

Я снова вспомнила о том, что еду не в том поезде, точнее, не в том, в котором планировала ехать. И при этом знаю, что все равно своевременно попаду в место назначения. Так же и здесь, как бы ни сложились наши отношения в дальнейшем. Пока что мне не хочется давать долгосрочные прогнозы. Это и не нужно. Меньше думать, как сказал предсказатель. Так вот, чем бы ни закончились наши отношения, я все равно уверена, что буду счастлива. В конце концов, потому, что я заслуживаю счастья. Пишу эти строки в который раз, и мне начинает казаться, что я уговариваю сама себя.

Почему я снова свела разговор к тебе? Наверное, потому, что влюблена.

И все же нужно записать свои впечатления о Риме. Он прекрасен. Жаркий, шумный, многолюдный, но необыкновенный. Из вчерашних впечатлений о городе самое яркое – церковь Святой лестницы. Или как там она называется? Прямо у входа начинается лестница из энного количества ступенек, по которой нужно карабкаться на коленях, вознося молитву на каждой из ступенек. Поскольку молитв я не знаю, то просто благодарила Бога за отдельные события, просила прощения и помощи для своих друзей. Я пришла к выводу, что у меня и так все уже есть. За лестницей располагается церковь. В ней как раз шла служба. Мне захотелось остаться до конца мессы и принять причастие. Я никогда не причащалась, но в тот день я почувствовала такое воодушевление! Во время службы так чудесно пели под гитару. Одним словом – я вышла из церкви просветленной.

А потом был странный обед: с хвостами быков и цикорием на гриле. Вкус оказался совсем не таким плохим, как я ожидала. До вечера я гуляла по улицам Рима, заглядывала в магазины, проклиная загадочные часы их работы и отсутствие интернет-кафе, работающих по воскресеньям.

Интересно, кто-нибудь заметил, что я ходила по кругу, против часовой стрелки, чтобы зарядиться энергией, как это было рекомендовано в путеводителе? Не могу сказать, что я сразу же ощутила прилив сил, но какой-то неуловимый смысл в этом обряде все же присутствовал.

Сейчас я задумываюсь вот о чем: поездка в Венецию была романтичной. Поездка во Флоренцию чувственной. Поездка в Рим стала для меня знаковой, она получилась очень загадочной. И оставила послевкусие перемен. Надеюсь, оно сохранится еще надолго…

Когда сегодня обедала в Анконе, думала о том, как было бы здорово увидеть твои счастливые глаза, услышать твой голос, дотронутся до твоих рук. Слава богу, что я смогу коснуться тебя уже совсем скоро.

9 июля

Мое хорошее предчувствие, как обычно, не обмануло меня. Я счастлива! В Москве меня ждет любимый и работа! Причем в абсолютно новом для меня качестве. Сегодня мне позвонила моя подруга и предложила заняться развитием открывающегося московского представительства одной фирмы. В конечном итоге вместо неприятностей и проблем с деньгами мое увольнение принесло мне повышение.

Ты искренне радуешься моим успехам, милый! Для меня это так важно! Люблю тебя! Знаю, что все происходящее сумасшествие, но фраза, которая сегодня родилась в моей голове, имеет отношение и к Италии, и ко мне: «Мечты должны сбываться! Потому что каждая исполненная мечта дает энергию для реализации новой!» Я счастлива! Первый раз я счастлива, не зная, что ждет меня впереди. Это чудо! Главное чудо Италии. Она заставляет верить в Бесконечность, в Бога и в Любовь!

Я действительно снова искренне поверила в чудеса. Особенно после того, как видела дождь, хлынувший во Флоренции буквально из ниоткуда. И сколько других знаков я заметила во время своего путешествия. Взять хотя бы колокола в Римини, когда, плавая в море, я решила для себя, что любить безопасно, повернула к берегу и услышала оглушительный колокольный перезвон!

10 июля

Сегодня в Сан-Марино мне стало страшно. Я плакала. Причем впервые за долгий промежуток времени не от счастья. Когда я написала тебе о появившемся ощущении – любить безопасно, ты так долго молчал, что меня охватил панический страх, что ты не ответишь вовсе. Я пыталась убедить себя в том, что ты на работе, что занят, но у меня ничего не получалось. И самое неприятное – на меня обрушилось осознание того, что все мои победы на фоне одного поражения меркнут. Кромешная темнота, если ты больше не со мной. Это ужасно и прекрасно. Ты снова вернул меня к жизни, заставил почувствовать, что эмоции важны, гораздо важнее, чем любые материальные ценности. Карьера, деньги, успех – это все здорово. Но если нет внутреннего света – ничто не поможет стать счастливой. Все закончилось хорошо. Ты меня успокоил спустя несколько часов, но в глубине моей души все же зародился страх потерять тебя, и прошло много времени, прежде чем немного утихла вызванная этими переживаниями головная боль.

11 июля

Все, отпуск закончился. Но сказка пока продолжается. Моя подруга пожелала встретить принца. И мне вдруг стало ужасно страшно. А что, если мы просто поверили в сказку, которую сами придумали? Что, если все это сон? И он исчезнет, как только я прилечу в Москву? Мне страшно. Я думаю, если я тебя успела хоть немного узнать за это время, что тебе тоже должно быть страшно. Но у меня хорошее предчувствие. В любом случае, теперь уже ничего не изменишь. Все, что можно было сделать, мы уже сделали. Остается закрыть глаза и шагнуть не вниз, вперед. Вниз мы уже не упадем. Потому что я была там все последнее время, мне некуда падать. Я знаю, каково это – ничего не чувствовать, и больше не хочу возвращаться в то состояние.

Никто не знает, что будет завтра. Может, мой самолет никогда не сядет. Но если он все же сядет и я наконец увижу тебя, мне хочется, чтобы у нас все получилось. Я даже не знаю, что я вкладываю в слово «ВСЕ», но я мечтаю хотя бы ненадолго удержать это состояние счастья, радоваться каждому новому дню. И пусть даже потом будет больно.

Когда вчера я послала тебе эсэмэску, что люблю тебя сильнее страха, – это было правдой. Мне не хочется жить одной в пустоте. Пустота особенно пугает, когда тебя окружают псевдоблизкие люди. Я слишком долго ждала окончания «холодного периода». Мне хочется продолжать дышать, единожды начав делать это.

Странно, но, когда я пишу, мне проще отвлечься, успокоиться. И перестать представлять тот первый момент. «Я хочу стать лучом солнца, чтобы прямо сейчас коснуться твоих губ и ощутить твое дыхание». «Я хочу стать твоим дыханием, чтобы постоянно быть с тобой, пахнуть тобой»… Все нормальные люди сказали бы, что происходящее – детский сад. Представляю лицо своей мамы, прочти она все эти записи. Когда в Венеции я сказала ей, что, кажется, влюбилась, то почувствовала, что она ничего не сказала в ответ только потому, что посчитала – так будет безопаснее для меня в Италии. Ты действительно был моим ангелом-хранителем все это время. Будешь ли ты им и дальше?

У вас уже темно и прохладно, а я так устала от солнца и жары! И от мечтаний. Я хочу реальности. И одновременно страшусь ее. Я чувствую необходимость коснуться тебя спустя столько времени. Мне кажется, что с тех пор, как я уехала из Москвы, прошла целая вечность. Я точно знаю, что возвращаюсь совершенно другим человеком. Впервые я ощутила эти перемены, еще когда вернулась в Римини после всех своих скитаний по Италии. Помню тот момент, когда увидела себя в зеркале и… не узнала. Как будто там была не я, а кто-то другой. Ощущение, надо сказать, странное.

Нужно запомнить настоящий момент, потому что, если у нас все получится и сон станет явью, я буду вспоминать с улыбкой и светлым чувством о том, как сходила с ума в самолете. Это не должно остаться для нас «безнаказанным», не может пройти просто так, бесследно. Хотя и выглядит полнейшим безумием в глазах любого нормального человека.

Когда я пыталась уговорить себя в Сан-Марино, что все нормально, независимо от того, есть ты или нет, я понимала, что обманываю себя. Надежда горит во мне подобно городам-огонькам, которые проплывают за стеклом иллюминатора. Я снова и снова вспоминаю, как плавала в море, и вдруг поняла, что мне не нужно бояться этой любви. Словно услышала звон колоколов. Не бояться любви и открыть свое сердце! Единственное, что мне остается, – смело шагнуть навстречу своей судьбе.

14 июля

Ты не только научил меня не бояться и открыто чувствовать. Ты заставил меня поверить в то, что подобное находится в пределах возможностей любого человека. Сколько еще таких же людей, как я, которые закрылись внутри себя, пользуясь пережитыми негативными эмоциями как оправданием. Ты – чудо. Я не понимаю, как в одном человеке может одновременно уживаться столько всего сразу. Я никогда не сталкивалась с подобным, хотя общалась с очень многими людьми. Но меня пугает твоя бездонность. Меня впервые пугает человек. Даже нет, скорее поражает до глубины души и пугает одновременно. Очень боюсь тебя потерять. Я знаю, что у тебя, как и у любого другого человека, есть масса недостатков, но то, что я открываю с тобой… за эти открытия я готова простить все недостатки разом.

Жизнь напоминает мне книжку-раскраску. Открываешь страничку, где только черно-белые контуры, начинаешь водить цветным карандашом, а лучше чешским фломастером, и понимаешь, что цветок, который только несколько мгновений назад существовал лишь в контурах, вдруг оживает, словно пытается сойти со страницы раскраски. Так же и в моей жизни. Ты стал тем волшебным карандашом, который оживляет, расцвечивает прежнюю унылую картинку, заставляя верить в то, что и все другие области своей жизни я могу точно так же раскрасить и преобразить. Мне страшно. Но я не боюсь этого страха. Не знаю, как такое может быть, но это прекрасное чувство.

Я постоянно твержу себе, что все последнее время была эмоционально мертва. Теперь, когда я ожила, мне, с одной стороны, страшно вернуться в прежнее состояние, а с другой, даже если допустить нежелательный исход событий, – получается, что я ничего не потеряю. Ведь те моменты, которые я переживаю сейчас, в любом случае навсегда останутся в моем сердце.

В Италии я поняла, как мало для меня значит все остальное, когда я несчастна внутри. Закрытое сердце радуется только внешним событиям. Открытое сердце постоянно пребывает в состоянии счастья. Из него идет свет, и оно освещает путь многим.

…– С этим пора что-то делать, Толин, ты же понимаешь, что так не может продолжаться вечно! – повысила голос женщина, стоявшая у распахнутого окна. На улице ярко светило солнце, легкий ветерок приносил в комнату приятные цветочные запахи, но лица беседующих были напряженными, они явно не думали о том, какая чудесная в тот день стояла погода.

Толин молчал. Его уже немолодое, осунувшееся лицо с правильными чертами выдавало внутреннюю борьбу, которая в нем сейчас происходила. Обычно подтянутый и статный, сейчас он ссутулился и выглядел крайне подавленным. Наконец он поднял свои голубые глаза к женщине и заговорил:

– Я все понимаю, но она пока не готова принять эту идею. Ей нужно еще немного времени. – Мужчина старался говорить спокойно. – Ты же знаешь, я всегда за них за всех переживаю. Мне хочется, чтобы они были счастливы. Если я начну тянуть ее за уши, это может спровоцировать обратную реакцию.

– Слушай, я еще могу понять один день, ну два, ну неделю. Но ты вечно играешь в опасные игры. Она навсегда может застрять между мирами, и как тогда ты ее оттуда вытащишь? Что ты скажешь там? – сказала женщина и многозначительно посмотрела наверх.

– Фактически ничего не происходит. Конечно, она все еще не здесь и уже не там, но, наверное, в этом для нее есть какое-то значение. Я не знаю ответа.

– Все ты знаешь! Сам же ей говорил, что все решения однозначны.

– Перестань, пожалуйста, мне и так плохо, очень тебя прошу. Я не могу это остановить. Всю свою жизнь она была несчастна и теперь, кажется, в первый раз испытывает такие эмоции. Пусть это будет моим подарком для нее. Я не всегда делал все, что было в моих силах, но теперь мне хочется сделать что-то, вероятно, в последний раз, – мужчина вдруг резко помрачнел, а потом продолжил: – Ты же знаешь, мне всегда грустно, когда я вижу, что человек за всю жизнь ни разу не испытал настоящей любви. И потом, мне уже самому интересно, чем закончится эта история.

– Эх, Толин, Толин! Такими темпами ты никогда не перейдешь на другой уровень, – грустно покачала головой женщина.

– Ну и ладно, – спокойно ответил он, – зато я сделаю кого-то счастливее, пусть совсем ненадолго. Но в ее жизни наконец-то появился какой-то новый смысл…

– Это не ее жизнь, – почти закричала собеседница, – у нее больше нет жизни! Она умерла, и уже очень давно!

Глава 3, в которой решения становятся очевидными

Толин неспешно шагал по тенистой тропинке, извивающейся и периодически теряющейся в густой зеленой траве и причудливого вида цветах, наконец он вышел к небольшой избушке, срубленной из неотесанных бревен. В ней, похоже, не было двери, а окна выполняли скорее функцию бойниц, слишком уж маленькими они были. Он уверенно и привычно прошел сквозь стену. Интерьер избушки выглядел не очень уютным. Всю обстановку составляли простая металлическая кровать, деревянный стол из грубых досок и такой же стул. Создавалось ощущение, что хозяин жилища либо не проводил здесь много времени, либо не планировал надолго задерживаться в этом жилище.

Толин отодвинул стул и тяжело опустился на него, обхватив голову руками. Насколько же Соня была права, когда писала в своем дневнике: если бы мы только могли знать все ответы заранее! Иногда ему так хотелось улавливать хоть какой-то смысл во всем происходящем, обладать уверенностью в том, что он поступает правильно. Но чем больше возникало вопросов, тем меньше отыскивалось ответов. И он, кажется, окончательно запутался. В последнее время ему приходилось особенно сложно. Женщина его мечты, которую он любил так долго, та, ради которой он готов был отказаться от всего на этом и на том свете, навсегда покинула его. Эта ситуация казалась невыносимой, но выхода из сложившейся ситуации уже не было, пути к отступлению отрезаны, причем им самим. Никаких сомнений в том, что ситуацию изменить невозможно. По крайней мере, она сейчас счастлива. Ему хотелось верить в это.

За спиной Толина послышался шелест, и он обернулся. Позади него стояла Аида, молодая стройная девушка в фиолетовом шелковом платье. Она молча и выразительно посмотрела на него, а потом сказала:

– Послушай, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Все произошедшее – несправедливо. Ты сделал так много и взамен ничего не получил. Нет, ты, конечно, знаешь, что, вероятно, она теперь счастлива, но это не делает счастливее тебя, хотя ты этого заслуживаешь как никто, – она выдержала небольшую паузу. – Я долго думала, имею ли я право тебе рассказывать о том, что я недавно узнала. Но я решилась, потому что понимаю одну истину. Я никогда себе не прощу, если буду знать, что ты страдал, а я, будучи в силах что-то изменить, безучастно смотрела на твои мучения.

– Но как мне можно помочь? Что можно сделать? Я никудышный ангел, если даже не могу подвести свою подопечную к логическому исходу. И я никудышный влюбленный, если не смог удержать дорогого мне человека, ведь мне столько раз выпадала возможность быть вместе с ней! – Лицо Толина выражало скорбь.

– Перестань, пожалуйста! Мне больно слышать такие слова из твоих уст! Каждый раз, когда ты отказывался от вашей любви, тебе было больно, но ты делал это ради нее. На такое способны единицы. Да и к тому же мы не всегда можем повлиять на внешние события, не мне тебе об этом рассказывать. Я лично ничем не смогу тебе помочь. Но есть кое-кто… он находится выше нас на иерархической лестнице, даже выше тебя. Его зовут Николас. Я думаю, тебе стоит с ним пообщаться, возможно, он подскажет какие-то ответы.

– Но откуда он может их знать? – Толин выглядел ошарашенным.

– Он знает, как добраться в небесную библиотеку, а там, как рассказывают, можно найти ответы на любые вопросы, стоит только захотеть. – На лице Аиды не было и намека на то, что она шутит.

– Ты это серьезно? Почему я об этом раньше не слышал? – Толин смотрел на Аиду с недоверием.

– Ну знаешь, может, женщины чаще сплетничают между собой, – улыбнулась она в ответ.

– Как его найти? – Лицо ангела приняло решительный вид.

– Говорят, что он живет где-то за Пирамидой Решений. Но точное место никто тебе не скажет, нужно очень захотеть его увидеть, чтобы он явился тебе.

Толин снова уставился в одну точку, глубоко задумавшись о чем-то, а потом сказал:

– Я найду его. Я должен помочь и Соне, и себе. Так дальше продолжаться не может. – И с этими словами он поднялся со стула. – Мне нужно идти, прямо сейчас, Аида.

Она понимающе кивнула, и они вместе двинулись к стене. Выйдя из помещения, он посмотрел на свою юную спасительницу:

– Я не знаю, как благодарить тебя, уже не в первый раз. Ты для меня стала практически ангелом. – Голос Толина звучал очень искренне.

– Я знаю, знаю, не благодари, не нужно. – Аида вдруг изменилась в лице и отвернулась, прислонив рукав платья к глазам.

– Прошу тебя, не плачь! – Все происходящее его взволновало.

– Нет, нет, я пойду, ладно? – И с этими словами Аида резко повернулась и поспешно затерялась в изгибах тропинки и зарослях кустарника и травы.

Несмотря на то, что она уже скрылась из виду, Толин еще некоторое время смотрел на то место, где она только что стояла. Лишь спустя несколько минут он смог двинуться по направлению к выходу из своего сада. Ему предстоял долгий и не совсем определенный путь, конечная цель которого ему не до конца была ясна. Но он чувствовал, что принял решение не случайно. Ведь, по большому счету, ничто в нашей жизни не происходит просто так.

Аида сидела перед темной рамкой несколько секунд и вдруг увидела картинку. На ней была она сама, моложе, чем сейчас, а рядом стоял улыбающийся юноша. Он был высокого, под два метра, роста, с большими голубыми глазами и вьющимися темно-русыми волосами. На фотографии Аида держала юношу под руку и крепко сжимала его локоть, словно боялась, что, если отпустит, он непременно исчезнет. В глазах девушки блеснули слезы, когда она увидела до боли знакомое лицо.

– Почему? – неожиданно громко для самой себя произнесла она. – Почему ты оставил меня?

После этих слов картинка пришла в движение, и кадры начали сменяться один за другим. Аида пристально следила за происходящим. На нее нахлынул поток воспоминаний. От неожиданности она ощутила боль в области сердца, прекрасно понимая, что та носила чисто психопатический характер, поскольку физически сердца у нее уже давно не было.

Не в силах больше видеть происходящего, она закрыла глаза и вдруг почувствовала, что словно куда-то уплывает. Она попыталась сопротивляться этому ощущению, но ничего не получалось. Ей оставалось только подчиниться.

Аида открыла глаза и огляделась. Она снова была в своей квартире, у окна просторной, но единственной комнаты. Его рядом не было, как, впрочем, и всегда. Когда их отношения только начинались, все казалось таким прекрасным, он души в ней не чаял, обещал, что они проведут вместе всю жизнь, и она верила, безоглядно, всей душой. Знаете, так иногда случается, когда твое сердце устает от постоянных разочарований, можешь поверить во все, что угодно. А потом началось то, что часто случается. Она позволила ему почувствовать, насколько он ей стал дорог, и это в корне изменило его отношение к ней. Сначала он начал появляться у нее реже, хотя они уже фактически начали жить вместе. До их знакомства Аиду окружало множество мужчин, но, когда она встретилась с ним, все изменилось, другие просто перестали для нее существовать. Она не понимала, чем обусловлена такая реакция, но факт оставался фактом. Все остальные ушли из ее жизни. И она готова была видеться с ним каждый день, но он все меньше уделял ей времени. Потом начались ночные звонки и сообщения с незнакомых номеров. Он постоянно помогал бабушке и каким-то другим мифическим родственникам, которых Аида никогда не видела. Он не торопился знакомить ее с родителями. И вот через полгода бесконечных скандалов и упреков он, что вполне логично, сказал, что уходит. Аида понимала, что ведет себя глупо, что таким поведением лишь увеличивает трещину между ними, но ничего не могла поделать с собой. Это было выше ее сил. Она всегда страдала оттого, что ревновала мужчин, с которыми встречалась, ко всем их знакомым и близким, но в этот раз ее ревность превысила все разумные пределы. Она становилась настоящим параноиком. После продолжительного разговора Аида упросила его остаться, пообещала стать спокойнее. Она не готова была отпустить его.

А однажды утром он просто заявил ей, что теперь они станут встречаться реже, потому что у него появилась другая, и он не может разобраться в своих чувствах, не в состоянии сделать выбор, кто для него важнее в данный момент. Аида очень хорошо помнила свои ощущения. Она слушала его и не понимала, о чем он говорит, отказывалась верить своим ушам. В ее голове не укладывалось происходящее. Как можно было любить кого-то еще?! Если он относился к ней хотя бы на четверть так же искренне, как она к нему, то подобное казалось просто невозможным. Ей чудилось, что все вокруг замерло, остановилось, а сердце на какое-то время перестало биться. Ей было так больно, как никогда раньше. Потом он ушел к той, другой девушке. Пробыл с ней несколько недель и вернулся как ни в чем не бывало, как будто ничего не происходило, словно не провела все последние ночи Аида без сна, часами рыдая в подушку, представляя, как он занимается с другой любовью, шепчет ей те же слова, что говорил Аиде, обнимает ее. Ее любовь была настолько сильной, что она простила его, а спустя несколько месяцев постаралась забыть произошедшее, хотя каждый раз, когда она вспоминала о том дне, ее сердце разрывалось от боли.

Через полгода все повторилось. Он уходил, возвращался, а она снова не спала ночами, все больше походила на свою тень, а не на себя прежнюю, такую жизнерадостную и светящуюся. И однажды утром она поняла, что больше так не может. Она не могла жить с ним, но и без него тоже не могла. Она решилась. Выпросив у знакомой медсестры рецепт, накупила таблеток и выпила сразу несколько упаковок. Он тогда, как обычно, был не с ней. Меньше всего ее интересовало, кто с ним был в те дни. Она испытывала такое глубокое эмоциональное опустошение, что почти ничто не способно было взволновать ее. Ее соседи нашли Аиду через несколько дней. Родители погибли, когда она была еще ребенком, а подруг у нее почти не было. Он же слишком увлекся новой пассией и совсем забыл про Аиду.

…Аида встрепенулась и провела рукой по лбу. На нем выступила испарина. Воспоминания нахлынули на нее таким мощным и почти осязаемым потоком, словно все происходило только вчера. Ее бледное отражение в зеркале, последний «кадр», который она видела в своей прошлой жизни, все еще отображала злосчастная рамка.

Аида встала из-за стола и решительно направилась к стене с целью покинуть избушку Толина как можно скорее. Он попытался было подойти и приободрить ее, но она знаком остановила его и почти выбежала из дома. На улице Аиде стало немного легче. Теперь, когда она вспомнила, пережила все еще раз, Аида осознала, что больше не испытывает чувств к своему прошлому. Все ее мысли действительно занимал Толин. Ей нужно было заглянуть в рамку, чтобы в этом убедиться. Она непременно должна ему помочь. Она прекрасно понимала, что, помогая ему, обрекает себя на страдания. Если он найдет способ быть вместе с Лидой, он никогда не будет с ней, с Аидой. Но, с другой стороны, для нее стократ больнее лицезреть любимого с разбитым сердцем. Ведь она, как никто, понимала, что он испытывает.

Последующие дни Аида наводила справки. Она разговаривала со всеми проводниками, ангелами, с теми, кто мог сообщить хоть какую-то информацию. И в конце концов ей рассказали про Николаса. Аида сразу почувствовала, что это именно тот человек, который нужен Толину. В тот же день она направилась прямиком к нему, с трудом отыскала дом и вынудила его на разговор. Знаете, ведь женщины умеют оказывать влияние даже на архангелов. Сначала он даже и слышать не хотел о том, чтобы помочь Толину, но Аида умоляла, плакала, поведала грустную историю о своем разбитом сердце и поделилась с Николасом тайной: она влюблена в Толина, и будет всегда несчастна, если архангел не попытается помочь. Аида осталась в доме Николаса на несколько дней, потому что он никак не мог принять решение, а она отказывалась уходить, не услышав положительного ответа. И в конце концов Николас сдался и согласился выслушать Толина. Если он покажется ему достойным того, чтобы войти в Небесную библиотеку, архангел проводит его туда. Всю следующую ночь Аида не спала, а рано утром уже была у знакомой избушки. Теперь она точно знала, что сделала ради своей любви все, что только можно, и при жизни, и после смерти. Теперь остается только положиться на волю Судьбы и ждать, чем все закончится.

…Толин стоял на носу лодки, очень напоминавшей гондолу, только борта у нее были чуть выше. Его взгляд блуждал по поверхности моря, казалось, он пытался что-то вспомнить, но никак не мог понять, что именно.

Из состояния задумчивости ангела вывел вид надвигающейся стены из белого камня. Посередине стены виднелся небольшой проем с каналом, к которому и направилась лодка. Канал упирался в широкую пирамиду, выложенную из белого камня, возвышавшуюся на много метров над уровнем воды. Обогнув ее чуть правее, он выплыл в узкий проход. Стены, образовывавшие ранее широкий коридор, теперь практически смыкались. Лодка с трудом проходила между ними. Однако Толин явно не намеревался останавливаться. Он ни разу не плавал дальше Пирамиды Решений, у него просто не было такой необходимости. Но теперь обстоятельства вынуждали его совершить путешествие в неизвестность ради себя и двух женщин, которые в данный момент имели для него огромное значение.

В конце узкого прохода виднелся яркий свет, видимо, там узкий коридор заканчивался. Толин подумал о том, что теперь стоило бы плыть немного быстрее, и лодка, словно прочитав его мысли, начала двигаться с большей скоростью. Он напряженно вглядывался в светлое пятно впереди. Расстояние между стенами тем временем словно сузилось еще больше, и теперь ему все время казалось, что лодка вот-вот застрянет между ними. Однако этого не происходило. Спустя некоторое время – он не мог ручаться, сколько именно времени прошло с того момента, как он миновал Пирамиду Решений – он наконец вплотную приблизился к концу «туннеля». Слепящий свет мешал рассмотреть, что находится за пределами стен.

Наконец лодка выплыла на широкую освещенную гладь воды. От неожиданно хлынувшего яркого света Толин зажмурил глаза. Когда он открыл их снова, то увидел, что приближается к берегу, заросшему пальмами, склонившимися над водой. Пейзаж выглядел очаровательно, и в другой ситуации ангел непременно залюбовался бы им, но сейчас он слишком сосредоточился на своей цели. Ему нужно было найти Николаса. Лодка остановилась за несколько метров до берега, и Толин выпрыгнул из нее. Его ноги погрузились в теплое густое желе, которое еще несколько мгновений назад так напоминало воду. Он уверенной поступью вышел на пляж и огляделся. В отличие от многих своих подопечных, он давно научился прислушиваться к голосу своей души, и в тот момент все внутри его сконцентрировалось на его цели, ангел был уверен в том, что совсем скоро сможет определить, в каком направлении ему двигаться дальше. Замерев на мгновение, он двинулся строго на север и зашагал по еле заметной тропинке, петляющей между пальм. По дороге растительность постепенно менялась, сначала появились лиственные деревья северной полосы, а затем и вовсе началась березовая роща.

Его чутье подсказывало, что нужно продолжать двигаться вперед. Он не концентрировался на том, сколько прошел, понятия расстояния и времени здесь, на небесах, были крайне относительными. Внезапно впереди он заметил невысокий деревянный заборчик, выкрашенный свежей белой краской. За ним виднелись гладиолусы и кусты смородины. В глубине участка стоял двухэтажный дом с просторным деревянным крыльцом. Хозяина нигде не было видно. Толин осторожно отворил калитку и негромко спросил:

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Словно из ниоткуда перед ангелом возник забавного вида человечек, низенького роста, пузатый, с голубыми глазами и седеющими волосами, зачесанными назад. У него был высокий лоб. Мужчина держал в руках садовые ножницы и старательно, не обращая никакого внимания на присутствие Толина, подрезал кусты.

– Простите? – обратился к нему ангел.

– Вы хотите что-то? – ответил человечек. Его манера строить фразу заставила Толина улыбнуться.

– Я ищу кое-кого, вы понимаете? – Ангел знал, что здесь все умеют читать чужие мысли, если ты не хочешь скрыть их умышленно, поэтому продолжать объяснение явно не имело смысла.

– Николаса нет сейчас. Я за садом помогаю следить ему, когда в отъезде он. – Несмотря на неприятную новость о том, что архангел отсутствовал, Толин не переставал поражаться тому, как говорил незнакомец. – Вы кто и чего хотели от Николаса? – продолжал «гномик», как мысленно окрестил его ангел.

– Я – Толин, ангел-хранитель, который не знает ответов, окончательно запутавшийся в себе и законах мироустройства. Я стою на пороге кризиса веры. – Он говорил очень серьезно.

– Хм, пойдемте чаю выпьем, пока мне вы расскажете историю свою, – предложил незнакомец. Он, кажется, не собирался называть своего имени, но Толин не обращал внимания на подобную мелочь. Он почувствовал, что за сегодняшний день и так уже изрядно понервничал.

Они зашли в просторный дом, и «гномик» знаком предложил пройти к столу. Толин последовал его совету.

– А когда вернется Николас? – поинтересовался ангел.

– Не знает никто этого, никто знать не может этого. Он принадлежит сам себе, – был дан ему ответ.

Толин немного погрустнел от этой новости, однако у него не оставалось другого выхода, он вынужден был ждать столько, сколько потребуется. Гномик начал накрывать на стол. Он выкладывал какие-то конфеты, печенье и наливал чай с таким рвением, будто Толин мог испытывать во всем этом потребность. С другой стороны, подобная сервировка стола очень расслабляла. Здесь многое было направлено на воскрешение воспоминаний о прежней жизни, эти воспоминания успокаивали. На мгновение ангел даже забыл о том, что уже давно покинул пределы Земли и теперь его больше не волнуют чувство голода, желание обладать чем-то и многое другое из того, что так портит жизнь тех, кто существует внизу.

«Гномик» неуклюже уселся за стол и, с упоением пожевывая печенье, предварительно макая его в чай, обратился к ангелу:

– Угощайтесь и вы, мой друг! Подкрепиться никогда еще никому не мешало! —

И с этой фразой он пододвинул вазочку с мармеладками к себе поближе. Толин с улыбкой подумал о том, что этот странный человечек очень напоминает ему Карлсона, персонажа из сказки, которую так любила Соня в детстве. Очевидно, мужчина прочитал эти мысли и незаметно прыснул от смеха в кулачок.

Толин заговорщически посмотрел на него и почувствовал, что за одно мгновение между ними установился какой-то внутренний контакт.

– Итак, вы здесь, потому что на вопросы хотите узнать ответы, которые, возможно, вам не нужны?

– Именно так. Мне рассказали, что Николас может проводить меня туда, где есть все ответы, – ответил Толин.

– Хм, сами посудите, зачем ему делать это? – поинтересовался «гномик». – Какой смысл идти на риск для него. Ради души практически незнакомой.

– Что ж, давайте я расскажу вам историю, которую никому не рассказывал еще ни разу.

– Почему вы мне рассказать ее хотите? Вам зачем это? – поинтересовался «гномик».

– Дело в том, что мы всегда влачим свою ношу до определенного момента, а потом сбрасываем ее или хотя бы пытаемся сбросить. На Земле для этого есть «вспомогательные средства» – алкоголь, антидепрессанты, секс, психоанализ, здесь же напряжение временами становится настолько сильным, что уйти от него нет никакой возможности. Наверное, именно такое состояние души на Земле называют адом. И поэтому я подумал, что, быть может, если я расскажу историю кому-то, кого я вижу в первый и в последний раз, мне станет легче… Потому что с тех пор, как я принял несколько решений, мое существование здесь стало практически невыносимым. Я не нахожу себе места, – сказал Толин на одном выдохе.

– Так что же так гложет вас уже такой долгий промежуток времени? – поинтересовался его собеседник.

– Это случилось много жизней назад. Как вы, вероятно, знаете, обычно после того как умираешь, проходишь духовное очищение от информации из прошлой жизни. Однако это не всегда срабатывает. Случаются такие ситуации, когда стандартная процедура не производит ожидаемого эффекта. И тогда наступает то, что обычно называют сбоем. Иногда сбой происходит чуть раньше, тогда душа застревает между этим и тем миром. Порой она в своем раю мучается от неопределенности, несмотря на то, что все внешне как будто благополучно. За свою практику я столкнулся сразу с тремя сбоями. Один произошел с моей подопечной, второй – с бывшей возлюбленной, а третий – со мной.

– С вами? – недоуменно перебил его «гномик».

– Да, со мной. Я был влюблен в женщину в одной из прошлых жизней. И после смерти я не смог забыть ее. Чего я только не пытался сделать, все было бесполезно. Я даже позволил ей разобраться с проблемами своей последней жизни, забыть все то, что происходило между нами, только бы она не страдала. Но сам теперь не могу ни существовать, ни работать, потому что я – застрял. Я не могу жить без нее, а умереть я тоже уже не могу. Это самый настоящий ад, жесточайшая несправедливость! – Голос Толина повысился почти до крика, в глазах застыло отчаяние.

– Постойте, друг мой, – «гномик» похлопал ангела по плечу, – что произошло, объясните поподробнее. Как познакомились вы с ней?

– Это случилось в 1730 году, в конце весны. Тогда французские войска только вошли в Венецию, где я жил в то время. С ними пришла и моя возлюбленная. Но с самого начала судьба ставила преграды между нами. Она была женой французского офицера, и они квартировали в том же доме, в котором я работал. Я делал всю работу в доме своей тетушки в благодарность за то, что она предоставила мне еду и ночлег. Она усыновила меня, когда моя мать, ее сестра, умерла от чахотки. Наш дом находился неподалеку от Сан-Марко. Днем я помогал тетушке, а вечером шел работать на площадь в бар, где как раз и собирались офицеры.

Толин на мгновение задумался, задержавшись взглядом в одной точке, а потом продолжил:

– Мне было восемнадцать лет, а ей почти тридцать. Я отчаянно ревновал ее к мужу. Он был старше ее, но, несмотря на возраст, а ему было около пятидесяти, сохранил свою мужскую привлекательность и имел феноменальный успех у женщин. Он отвечал им взаимностью. Анджелина, а именно так звали мою возлюбленную, ужасно страдала. Получив хорошее воспитание, она изначально думала, что проведет со своим суженым всю жизнь и у них будет множество детей, одним словом – все как у нормальных людей. Но жизнь распорядилась иначе. Большую часть времени он слонялся по венецианским борделям или забавлялся с кратковременными подружками. Она же сходила с ума, ее сердце разрывалось от тоски и одиночества, а еще от ревности. Когда они временами спускались вместе вниз, в таверну, я видел, с каким безумием в глазах она провожала каждый его взгляд, брошенный на проходящую мимо женщину, а он делал это исправно и регулярно, не пропуская ни одной юбки.

«Гномик» слушал Толина, не смея перебивать его.

– Однажды Анджелина узнала о новом романе своего мужа, который продолжался уже несколько месяцев. Тот и не думал скрывать своих отношений с появившейся подругой. Анджелина застала их в супружеской кровати, и муж, даже не пытаясь сгладить ситуацию, заявил, что она сама виновата во всем. Ее сердце не выдержало, все последнее время она почти ни с кем не общалась. Мне казалось, что муж даже начал поднимать на нее руку. – Толин на несколько мгновений задумался. – К тому времени я наблюдал за ней со стороны уже много месяцев и был влюблен в нее до беспамятства. Я готов был отдать все ради одного ее взгляда, мне даже иногда удавалось перекидываться с ней несколькими словами, когда она обедала без мужа (она сносно говорила по-итальянски). После случая, когда она застала его с другой женщиной, Анджелина слегла. Она не поднималась с кровати несколько недель. А ее муж все это время продолжал развлекаться с подружками.

После недолгой паузы он продолжил:

– Тогда все и произошло. Я приносил ей еду дважды в день по настоянию тетушки. Занятие, по большому счету, было абсолютно бессмысленным, потому что Анджелина отказывалась от любой пищи. Но у меня появилась возможность видеть ее каждый день и подолгу с ней разговаривать. Ощущение того, что у меня имелась возможность хоть как-то ей помочь, окрыляло меня. Однажды она сказала, что хочет умереть, потому что не видит смысла в продолжении своей жизни. Анджелина выглядела настолько уставшей и опустошенной, что у меня не было ни малейшего сомнения в том, что она предпримет попытку самоубийства, если не найдет иного выхода. И я ей его предложил. Я прекрасно осознавал, что муж не даст ей развода, так как активно пользовался ее финансовыми средствами. Оставаться же в браке означало бы для нее медленное, мучительное угасание. К тому времени она прониклась ко мне если не любовью, то глубочайшей симпатией и доверием. Лишь в моем присутствии она хотя бы иногда улыбалась. Я знал, что мышьяк запретили продавать открыто очень давно, но в аптеке можно было купить его под предлогом уничтожения грызунов. Хотя симптомы отравления казались очевидными, в те годы отыскать «ядовитое орудие убийства» было невозможно. Пробы на отравление мышьяком изобрели много лет спустя. Тем не менее было совершенно очевидным, что начнут искать виновного в смерти французского офицера на чужбине. И первой, на кого бы пало подозрение, стала бы Анджелина. И она вряд ли стала бы сопротивляться. Я поведал ей о своем плане, и он поверг ее в шок, настолько злым и безжалостным он ей показался. Она пообещала поговорить с мужем о разводе. Однако когда я пришел к ней на следующий день, то обнаружил, что все ее прекрасное лицо в синяках. Услышав речь о разводе, супруг рассвирепел и избил ее. Через несколько дней я отправился в аптеку, где приобрел небольшое количество белого безвкусного порошка, не имеющего запаха. Несколько миллиграммов этого яда способны было убить взрослого человека. Я подмешал в бутылку с вином гораздо больше порошка, чем это было необходимо, и сам отнес ее наверх, в комнату мужа Анджелины, который как раз принимал у себя очередную подружку. Как и ожидалось, за вечер они осушили бутылку до дна. Когда я зашел в комнату, то увидел на полу два бездыханных тела, которые, к моему величайшему ужасу, не вызывали во мне никакого сочувствия. Я оставил для тетушки письмо с повинной, у Анджелины появилось алиби, а также документальная гарантия ее безнаказанности. Потом я зашел к любимой и отдал ей еще один конверт, адресованный ей. В письме я рассказывал о своих чувствах, о том, что творилось все это время внутри меня. Наказав ей не открывать письмо до завтрашнего дня, я плотно захлопнул за собой дверь и выбежал на улицу. – Лицо Толина стало напряженнее. – Стоит ли говорить, что потом я долго не видел Анджелину? Но я никогда не сетовал, я радовался, что в моей жизни есть смысл. Я думал о том, что она где-то, быть может, счастлива благодаря моей жертве. А так, что бы стало со мной? Я бы вел обыденную жизнь лавочника, без всякого внутреннего ощущения счастья. Теперь же меня грела мысль о том, что я делаю что-то важное, спасаю любимую. Анджелина вернулась во Францию и поселилась у своей родственницы в Лионе. Она ждала от меня вестей, но они не появлялись. После бегства я решил не напоминать о своем присутствии. В один прекрасный день она отправилась в Геную, где стояла на якоре галера, на которой я служил моряком (бежать в море для венецианца-отравителя – был в то время единственный разумный выход, и я воспользовался именно им).

Толин на миг замолчал.

– Так вот, она гуляла по улицам Генуи. Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как мы встретились с ней впервые. Я моментально узнал ее, хотя она очень изменилась, появились морщины, она как будто стала чуть ниже ростом, и пропал тот свет, который так ясно сиял в ее глазах. Я же за эти годы преобразился до такой степени, что не решался к ней подойти. Ведь она ни за что не узнала бы во мне того юношу, с которым была когда-то знакома. Я крался за ней всю дорогу до гостиницы, а потом выяснил, что она снова вышла замуж, и опять за французского офицера. Правда, нынешний был одного с нею возраста, но, как я потом умудрился выяснить, пока корабль наш стоял на якоре, имел приблизительно такую же натуру, как и предыдущий ее супруг. Я был очень расстроен, но единственное, что меня радовало, что теперь Анджелина уже не страдала. Она не любила своего нового мужа, ее сердце оглохло от боли и разочарований, и теперь она была хотя бы спокойна…

Толин снова задумчиво посмотрел прямо перед собой. Его собеседник выглядел несколько озадаченным.

– И была еще одна встреча. В 1758 году. К тому времени я уже вернулся в Венецию, ведь прошло почти тридцать лет с момента моего бегства, поэтому дело наверняка закрыли за давностью. Моя тетушка по-прежнему здравствовала, хотя распоряжаться делами уже не могла, и я пришел ей на помощь. Как-то вечером я никак не мог уснуть и отправился бродить по улочкам города. И вот, проходя мимо роскошного отеля, я увидел Анджелину выходящей из дверей. Я не мог не узнать ее, хотя теперь ей, наверное, было около шестидесяти, и возраст не пощадил ее. Но я все равно смог бы узнать ее из тысячи женщин. В тот же вечер я навел справки и узнал, что она приехала сюда, овдовев в третий раз. Второй ее муж погиб в бою, а третий появился почти вслед за ним. Богатый престарелый граф, который мог жениться на любой юной девушке, выбрал себе в жены немолодую Анджелину. Меня это не удивляло. Даже в свои шестьдесят она оставалась необыкновенной. Через пять лет граф умер естественной смертью, оставив ей огромное состояние. Она начала путешествовать, чтобы немного отвлечься от грустных мыслей о том, что ей приходится доживать старость в одиночестве, ведь Бог так и не послал ей детей.

Толин глубоко вздохнул и продолжил:

– В тот же вечер я написал ей письмо. Я не сказал, что видел ее, но уверял ее в том, что мои чувства к ней так же глубоки и что, если бы сейчас мне предложили переиграть свою жизнь по-новому, я поступил бы точно так же. Я напомнил ей про конверт, который оставил ей перед бегством, сказал, что согласен просто находиться рядом с ней, ни на что не претендуя, стараясь исполнить любое ее желание, ловить каждый взгляд, каждый вздох. И предложил встретиться на площади Сан-Марко, у часов, которые совсем недавно снова заработали. В назначенное время она не пришла. Я ждал очень долго, не помню, сколько часов, Анджелина так и не появилась. Когда я вернулся домой, то обнаружил письмо, каждую строчку, каждую букву которого я заучил наизусть. Вот как оно звучало. – Толин закрыл глаза, пытаясь еще раз воспроизвести то письмо во всех подробностях: – «Милый мой Антоний (а именно так меня тогда звали)!

В каждом слове вашего письма я узнаю вас. Вы нисколько не изменились, и это прекрасно. За все эти годы жизнь часто сталкивала меня с людьми очерствевшими, потерявшими веру в себя и окружающих, разучившимися чувствовать. Но вы совсем другой. Вы не только пожертвовали своей жизнью ради меня, не только пронесли сквозь все это время любовь ко мне, вы не сломались, не потеряли веру в чудеса. Вы – мой ангел.

Сразу после того, как вы бежали из Венеции, я погрузилась в безрадостное существование. Своим присутствием вы настолько меня изменили, что я уже не могла представить своей жизни без вас. Как только это стало возможным, я покинула Италию, где мне все напоминало о вас. Я оставила лионский адрес вашей тетушке, чтобы она могла пересылать мне весточки, если они поступят. Я ждала, проходили годы, но вы не появлялись. Через пять лет я снова вышла замуж, опять за офицера, и он недалеко ушел от бывшего мужа по своим привычкам. Но теперь я хотя бы его не любила. Поэтому реагировала спокойно на его измены, что там скрывать, сама частенько находила успокоение в объятиях других мужчин. И все это время надеялась, что в один прекрасный день вы все же вернетесь. Потом мой новый супруг погиб, и я снова вышла замуж, на этот раз за человека достойного, но пожилого. Он любил меня так искренне и нежно, что я прониклась к нему глубокой симпатией и уважением, но не любовью. Когда он умер, я стала богатой вдовой и первое, что сделала, – отправилась в Венецию, но не для того, чтобы с вами встретиться. Прекрасно понимаю, что жизнь моя уже прошла, я скоро последую за своими мужьями. Я заперла свое сердце на замок, когда осознала, что мы больше с вами никогда не увидимся. Я вернулась сюда, чтобы в последний раз вспомнить все те моменты, что мы пережили с вами вместе, и умереть с улыбкой на устах, не жалея о том, что нашей любви не суждено было случиться. Наверное, вы боялись мне писать раньше, чтобы я не чувствовала себя обязанной, должницей. Никто не знает, что было бы правильным, но сейчас игра уже сыграна. Спасибо вам, мой милый Антоний, вы озарили всю мою жизнь незабываемым светом. И хотя мы были знакомы с вами не так долго, я пронесла любовь к вам через всю свою жизнь. Не хочу, чтобы вы видели меня такой, какой я стала сейчас, это доставит вам разочарование. Когда вы прочтете письмо, меня уже не будет в городе. Я уезжаю, и не пытайтесь разыскать меня, если вы действительно меня любите, в чем я не сомневаюсь. Нам не суждено быть вместе в этой жизни, так, может, когда-нибудь мы будем любить друг друга в другой? С любовью, благодарностью и всей нежностью, сохраненной в моем сердце, Анджелина».

Толин замолчал, а потом продолжал: