Селеста

– Ножик подальше убери. За спину. – Дождавшись, пока мужчина выполнит ее указание, она присела рядом и стала накладывать повязку на промытую рану. – Как тебя зовут?

Он ответил после некоторого колебания:

– Рихард.

– И кто ты такой, Рихард?

– Воин.

– Хороший, видать, воин. Чего с этими не поделил?

– Просто… – слегка пожал он плечами. – Мы возвращались из порта, с мешком, всего трое. Как тут не напасть? С Аргашем десять бойцов пришло – я до сих пор не понимаю, почему нас стрелами издалека не утыкали. Поглумиться хотели, наверное.

– Двое, что с тобой шли, умерли?

– Один – точно умер, Маруш вроде ушел. – Раненый облизал пересохшие губы. – Поможешь мне до своих добраться?

– С какой стати? Сам доковыляешь. Или хочешь в обмен предложить мне регулярную подкормку?

Рихард, несмотря на хороший самоконтроль, отшатнулся при виде изменившегося облика упырицы. Кожа натянулась, глаза полыхнули красным светом, оскалившаяся пасть обнажила длинные клыки. И почти сразу жуткая маска исчезла, сменившись очаровательным юным лицом насмешливо улыбающейся девушки.

– Сколько людей под тобой ходит? Отвечай.

– До сегодняшней ночи у меня было двадцать мечей.

– Неплохо, хотя с Машем не сравнить. Чем промышляете?

– Разным. Обозы охраняем, город патрулируем, вещицами приторговываем. Словом, за что заплатят, то и делаем.

– Людишек грабите, – добавила к перечисленному Селеста.

– Редко, и не городских: стража за этим следит. Я хотел в порту пристроиться – так местные не пустили: поделили все и чужих не пускают. Еды ведь мало, на всех не хватает.

– Тогда почему в поселки не уйдешь?

– Потому что мутантов много, каждую ночь хотя бы одного человека убивают.

– Что в порту делается, рассказывай.

В порту творилось много чего интересного. Заправлял там, со слов Рихарда, некий граф Лаш, ходивший у герцога Динира в любимчиках. Если смотреть по результатам деятельности, числился заслуженно: вначале сумел взять под контроль огромную территорию, разыскал несколько уцелевших крупных яхт, отбил пару пиратских набегов, организовал постоянные выходы рыбаков в море. Иными словами, благодаря ему в самый сложный период Талея сохранила регулярные поставки еды. Также граф посадил своих людей в руководстве системы учета и распределения запасов, из-за чего жестоко враждовал с двумя другими герцогскими приближенными – бароном Тарреке и графом Молвларом. Первый числился кем-то вроде дипломата, общался со всеми окрестными бандами и командовал теми стражниками, которые несли службу в порту и на складах. Второй имел зоной ответственности проект восстановления деревень вокруг города – ему подчинялись размещенные там гарнизоны. Короче говоря, принцип «разделяй и властвуй» прекрасно работал и здесь.

Имелась у Динира и личная гвардия, по слухам, около пятидесяти хорошо вооруженных бойцов. Герцог прямо или косвенно контролировал все вооруженные силы, чему изрядно способствовала как привычка лично назначать офицеров абсолютно любого ранга, так и некая служба безопасности. Чем конкретно занималась последняя и кто ею руководил, не известно, обыватели знали только, что она есть.

Но верхи Андрея интересовали мало. Конечно, ему стало интересно, каким образом талейское дворянство пережило чуму, пока остальные знатные семейства вымирали под корень. Позднее он обдумает этот вопрос и придет к неприятному выводу об отсутствии у правителей города магических способностей: ведь катастрофа в первую очередь била именно по носителям паранормальных сил. Во всяком случае, иного логичного объяснения он не нашел. Сейчас целью был порт, точнее говоря, возможность безнаказанно пожить в нем какое-то время. По всему выходило, что возможность такая есть – прокормиться упырь сумеет везде. Пусть на «правительственной» территории нет банд, зато хватает всякого рода несчастных, фактически находившихся на положении рабов. Трудились бедолаги день и ночь, получая за работу еды едва-едва достаточно, чтобы не подохнуть от голода. От тяжелой работы и болезней умирали они часто, поэтому на один-два лишних трупа из этой среды никто внимания не обратит. Тем более если действовать осторожно и не убивать, тогда в россказни тупого быдла точно никто не поверит. Надо будет позднее узнать у Медеи, насколько сильно здесь развито классовое неравенство. Рабства раньше, кажется, не было, но и демократией не пахло. Еще оставались разного рода гопники, мелкие бандиты, промышлявшие грабежом, воры и прочая шушера, не осмеливавшаяся сбиваться в крупные стаи – тогда бы их уничтожили, – зато практически неистребимая.

Еще одним источником пищи могли стать пьяницы. В городе работало шесть или семь кабаков, в которых подавались горячительные напитки из числа образцов местного самогона. Стоило это удовольствие недешево, доступно было только солдатам и чиновникам, они же являлись постоянными клиентами единственного в городе борделя. Данные заведения тоже служили укреплению герцогской власти: отличившихся солдат премировали бесплатным посещением, а доходы от обычных визитеров шли в казну. Трогать публику значительно опаснее, зато упившийся вдрызг алкоголик наутро и не вспомнит ничего.

С проникновением в нужное место, как все отчетливее понимала Селеста, сложностей не возникнет. Проскользнуть мимо постов охраны бесшумным упырицам не составит труда: солдаты их не заметят. Не совсем ясно, что делать потом. Город постепенно расчищали от рухнувших зданий, укрепляли дома, убирали мусор с улиц, повсюду ходили люди. В плане дневки деятельность властей означала неприятности, устраивать лежку в первом попавшемся доме небезопасно. Значит, требуется хорошо спрятанное убежище, искать которое придется очень и очень долго. Замкнутый круг какой-то.

Мысли плавно перетекли на устало привалившегося к стене человека. Можно ли его использовать? Личность он неординарная – из той породы людей, что стремиться стать первым всегда и везде. Находиться рядом с подобными столь же опасно, как собирать алмазы на минном поле: либо обеспечишь себя до конца жизни, либо потеряешь все. Бросить его здесь? И пусть подельники мертвой троицы прикончат раненого? Нет, в ее положении разбрасываться шансами глупо. Им нужна любая помощь, какую только можно представить. Надо каким-то образом привязать к себе Рихарда, внушить ему желание сотрудничать, убедить его видеть в упырях не врагов, а возможных союзников. Бредовая идея на первый взгляд, но ведь дружат же иногда кошки с мышами.

– Пожалуй, я тебя провожу, – хмыкнула упырица. – Дотащу до твоих. В обмен на ма-а-аленькую услугу.

– Какую услугу?

– Не сложную, успокойся. Поможешь продать кое-какое барахло. Два арбалета, болты, восемь мечей, немного одежды.

Дороже всего стоили арбалеты. Искусство стрельбы, в отличие от фехтования, благородным не считалось, поэтому луком владели немногие. Какой в нем смысл, если есть гораздо лучшее оружие, поражающее на значительно больших дистанциях? В результате после катастрофы особой популярностью стали пользоваться арбалеты, научиться стрелять из которых можно за короткий период, да и били они сильнее. Одна беда – мастеров, способных изготовить сложное оружие, становилось все меньше, и стоили миниатюрные ручные баллисты дороже, чем слиток золота в собственный вес. Со временем положение выправлялось, умелых лучников становилось все больше, но пока что люди предпочитали метать ножи, дротики, кое-кто экспериментировал с пращой.

– Да? – Рихард застонал, пытаясь подняться. Девушка ухмыльнулась, закинула одну его руку себе на плечи и легко поднялась. Тело крупного мужчины особых неудобств не доставляло: она могла бы нести его на руках. – Что предложишь взамен, мертвая?

– Нормальную одежду и кое-какую информацию. Надоело носить обноски. Ты что думал – пленников попрошу вместо консервов?

Раненый промолчал – видимо, действительно вообразил нечто схожее.

– Мы не всегда убиваем. Крови восставшим нужно граммов двести в сутки, обычно берем пол-литра, – успокоила Селеста смертного. Запугать его не получится – не тот тип, поэтому придется выстраивать отношения на взаимовыгодной основе. – Люди гибнут от заражения, общей слабости, некоторые брыкаются и рвут раны. Если взять немного по-тихому, то вреда никакого. Хотя, конечно, среди нас публика разная: многим просто нравится убивать. Хочешь, познакомлю?

– Спасибо. Обойдусь.

– Как сказать. К северо-западу отсюда, на бывшей улице… – Андрей напряг память, вспоминая, – Благодарения, кажется, есть монастырь Судьи. Местные туда не заходят и правильно делают. Сумеешь выяснить, не изменилось ли чего в округе за последнее время?

– Это чужая территория. Мне придется дорого заплатить за ответы, да еще придумать объяснение своему интересу.

– Прекрасно. Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

Карлон, как девушки полагали, потерял их след. Убежали они достаточно далеко и быстро. Однако убедиться в собственной безопасности не помешает: кто знает, что на уме у бывшего вожака? Вдруг он поставил целью жизни уничтожение «еретичек»? Жрец – враг, а о замыслах врага следует знать всегда. Пусть человек выяснит, продолжают ли пропадать люди в окрестностях монастыря, заодно адрес запомнит – другим бандитам поведает. Рано или поздно смертные зачистят опасное гнездо.

«Цок, цок». Обычно звуки стучащих по камню когтей сопровождались дыханием животного. Исключения встречались редко и всегда имели под собой веские основания. Например, как сейчас. Выбравшееся из пролома в стене существо не нуждалось в дыхании – откровенно говоря, его и живым можно было назвать с натяжкой. Как и Селесту. Обычно мутанты, которых все чаще начали называть словом «нежить», игнорировали упырей, не считая последних добычей или конкурентами. На сей раз вышло иначе. Запах крови, исходящий от человека, заставил тварь выползти из убежища, присутствие же восставшей воспринималась как помеха на пути к желанному обеду.

Андрей в замешательстве остановился. Нежить внешне походила на собаку ростом до середины бедра, если представить, что у собак бывают длинные когти явно не для красоты и чешуя вместо шерсти. Тварь пошевелила украшенной шипом мордой и недовольно зашипела. И что теперь делать? Раненный в бою не поможет – он на ногах-то с трудом стоит, в одиночку же драться желания нет. Они вдвоем с Медеей по пути к нынешнему убежищу напоролись на нечто подобное этому существу – справились, только сил потратили много. Скорее всего, в драке Селеста победит, но чего ей будет стоить победа?

Можно выбрать безопасный вариант: бросить Рихарда и сбежать. Человеку он ничего не должен, скорее, дело обстоит с точностью до наоборот. Никаких моральных терзаний Андрей от такого решения испытывать не должен, потому как понимает – в схожей ситуации Рихард оставил бы его, не задумываясь, ради спасения собственной шкуры. Местные в массе своей не страдали излишней добротой, понятие христианского милосердия имперской культуре чуждо. Здесь не принято спасать людей только потому, что они – люди. Это не равнодушие и не жестокость, просто этика в большей степени основана на принципе «свой – чужой», чем в родном мире. К сожалению, сам вселенец привык рассуждать иначе, заложенная воспитанием мораль заставляла его заботиться о спутнике. Есть разница между убийством ради крови, ради возможности выжить – и предательством доверившегося тебе. Уйди Андрей сейчас – и потом ему будет… стыдно.

Никому не нравится считать себя подонком.

Опять же Рихард нужен. В отношении бандитского вожака только-только появились смутные еще планы, ради него восставшая вмешалась в чужую драку, рисковала собой. И вдруг какая-то тупая тварь смеет разрушать способную принести выгоду конструкцию! Нет, нельзя человечка сдавать, самой пригодится.

– Отойди назад и не вмешивайся.

Рихард медленно запрыгал назад, опираясь на вытащенный из ножен меч. Оружие упырица ему вернула, насмешливо и предупреждающе сверкнув алыми глазами. Намек он понял и старался рукоятей лишний раз не касаться. Сама девушка деловито обобрала покойников, сложив все ценности аккуратной кучкой, затем запаковала их в аккуратный тючок и привесила на спину. Весил сверток, по самым скромным прикидкам, килограммов тридцать, – каким образом восставшая без видимого напряжения тащила добычу и его самого, для мужчины оставалось загадкой. Правильно, видать, говорят, что живые мертвецы физически очень сильны.

Сейчас сверток лег на землю, Селеста избавилась от обузы. В качестве оружия она использовала длинный кинжал с рукоятью под маленькую ладонь, отобранный у одной из своих «доноров». В прошлом, в родном мире, Андрей короткое время занимался у инструктора – любителя дубинок, после перемещения полученные уроки удалось приспособить к работе с клинковым оружием. Настоящий боец скривился бы от демонстрируемой техники, но для упырицы, с ее скоростью и силой, сходило и так. Особенно после плачевно закончившихся попыток поработать с длинным оружием. Кроме того, таскать удобно. Прочая одежда напоминает тряпки, готовые разорваться после первого удара, на ногах легкие сандалии, брони никакой. Справедливости ради надо сказать, что против мутантов хорошо помогает только тяжелая броня: все-таки создававшие их маги были настоящими мастерами своего дела.

Рихард почти дышать перестал. Однажды он видел, как тварь, подобная этой, напала на отряд из шести человек. Расправилась с двумя хорошими бойцами, прежде чем ее забили копьями. Правда, в последнее время монстры стали осторожнее, да и показывались вблизи порта редко: слишком успешно их уничтожали. И вот откуда-то вылез один, привлеченный вкусным запахом крови. Как раз тогда, когда он, Рихард, ранен, и если бы не помощь упырицы, то до дома даже добраться бы не рассчитывал. Странно, что она не ушла. Настолько уверена в своих силах?

В бою со зверями, и не только, важен первый бросок. Сумел подловить момент, предугадать стремительное движение взметнувшегося тела – и ты победил. Достаточно одного движения меча или удара ногой в подбрюшье, чтобы животное растеряло весь пыл и убежало прочь. Главное – поймать это короткое мгновение. Кто-то предпочитает смотреть противнику в глаза, пытаясь по изменению взгляда уловить начало атаки, другие учат следить за корпусом, ногами, животом. Со временем необходимость в концентрации на отдельных частях тела исчезает: враг воспринимается сразу и полностью. Хоть с закрытыми глазами, в полной темноте. Происходит то, что многие мастера называют «объединением», психологи – «интуицией», а практики – «шестым чувством». Разницы, по большому счету, никакой, лишь бы работало.

Упырица замерла в свободной стойке, ее внутреннее напряжение выдавали только изменившиеся черты лица да холодный пустой взгляд. Опыта схваток Андрею хватало – за короткое время, проведенное в новом теле, он дрался больше, чем за всю предыдущую жизнь. Поэтому сейчас стоял, стараясь прочувствовать противника, собираясь при нападении отпрыгнуть в сторону и нанести один-единственный сильный удар по шее. Любая нечисть гарантированно умирает от перелома позвоночника, в крайнем случае, теряет возможность двигаться и становится беспомощна. Добивать надо сразу, иначе благодаря высокой живучести тварь оправится и опять выйдет на охоту, приобретя опыт и лютую ненависть к двуногим существам.

Полная расслабленность, абсолютный покой. Напряжение и желание ударить первой. Тусклые зеленоватые огоньки в глазах хищника, отраженный свет луны в пронизанных массой алых сосудиков белках упырицы. Тварь чувствовала угрозу. Селеста не отводила взгляда. Между сошедшимися на пустынной улице врагами тонкой нитью пролегла невидимая связь, они оба ощущали ее. Селеста словно прикоснулась к мыслям исковерканного магией существа, ощутила его голод, недовольство непонятной ситуацией, желание броситься в бой и опасение нарваться на слишком сильного противника. Прежде живые мертвые так себя не вели – уходили с дороги. «И ты уходи, – прошептали бледные губы девушки, – сегодня уходи». Как будто заколебавшись, тварь сделала крошечный шажок назад.

Не отводить взгляда. Кто первый отведет – проиграет.

Восставшая сдвинулась вперед.

Тварь в ответ недовольно заворчала и отступила еще.

Темная фигура в обносках молча выставила вперед руку с вылезшими когтями. Матово блеснул шевельнувшийся в другой руке клинок.

Внезапно нечисть круто развернулась на месте и, издав напоследок полурык-полушипение, скрылась в темном переулке. Дробно простучали когти – и все, нет ее, сгинула, как будто и не было.

– Идем. – Селеста проигнорировала накатившую слабость, продолжая вслушиваться в наступившую тишину. – Оно может вернуться.

У человека хватило ума не задавать вопросов. Драгоценные минуты утекали, словно вода меж пальцев, впустую их тратить означало непозволительную роскошь. Используя меч, как костыль, он торопливо запрыгал следом за своей жуткой спасительницей. Упырица шла в нескольких шагах перед ним, время от времени замирая в каменной неподвижности, затем вновь скользила по каменной мостовой бесшумным легким шагом. Прошло минут сорок, прежде чем Селеста перестала прислушиваться к каждому шороху и расслабилась. Только тогда она обратила внимание на своего спутника. Рихарду было совсем худо, бедро кровоточило и болело, лицо покрылось крупными каплями пота. Силы его иссякли, раненому требовалась передышка.

Пришлось остановиться, чтобы заново перетянуть ногу чистой тряпкой. Бандюган оказался запасливым человеком, и у него нашлась пара таблеток слабого болеутоляющего, правда, просроченных. Все-таки лекарство подействовало, короткий отдых тоже пошел на пользу. Селеста вновь подхватила раненого, позволяя опереться на себя, и целеустремленно потащила по направлению к стоянке его отряда. Она торопилась: до восхода солнца оставалось не так уж много времени, а ведь еще домой надо возвращаться. Поэтому, доведя Рихарда до контролируемой территории, напоследок припугнув и назначив время и место новой встречи, девушка убежала.

Следовало поделиться новостями с Медеей.

Глава 7

Угрюмо перебирая предназначенные для продажи вещи, Андрей размышлял, как настоящая женщина в любой ситуации умудряется оставаться женщиной. При этом он искоса поглядывал на давший ему повод для таковых размышлений объект – попросту говоря, на Медею.

Забавная картина. Поведение Медеи, узнавшей о мужской сущности компаньонки, на какое-то время изменилось. В ее движениях стало проглядывать некое лукавство, заигрывание, она почти кокетничала и строила глазки. Спроси ее прямо – яростно бросилась бы отрицать, но в глубине души испытывала неосознанное желание соблазнить подругу. Вовсе не потому, что влюбилась: просто наличие рядом «мужчины», неподвластного ее чарам, не испытывающего восхищения перед ее поражающей красотой, воспринималось бывшей певицей как вызов. Исключительно «рабочих» отношений с противоположным полом она не признавала.

По счастью, обстоятельства сильно мешали затеянной игре. Дорога до нового монастыря вышла трудной, да и отношение Андрея не давало повода для легкой интрижки. Тому было просто-напросто не до происходящих в изящной головке спутницы процессов – он целиком сосредоточился сначала на поиске нового дома, затем устраивал быт, искал способ проникнуть в порт… Ну а потом и Медея попритихла. Одумалась. Заново начала воспринимать Селесту девушкой-подружкой, а не мужчиной экзотической внешности. Успокоилась ровно до той минуты, когда услышала рассказ о ночной встрече с раненым бандитским главарем.

И вот сейчас, сидя перед большим осколком зеркала, наводила марафет. Помылась в жестяном корыте, заплела длинные волосы в прическу, угольком почернила ресницы и брови, тщательно обработала ногти на руках. Хотела еще намазать какой-то красной дрянью губы – Андрей отговорил: слишком неприятные ассоциации возникали. Упырица все-таки. Личность Рихарда подверглась тщательному рассмотрению посредством огромного количества вопросов – бандит наверняка исчихался от подобного внимания. Объяснила свой интерес Медея просто:

– Чем больше о мужике знаешь, тем выше шанс взять его тепленьким.

Формулировка полученного ответа Селесту насмешила.

– Надеешься его соблазнить? Зачем?

– Почему же сразу соблазнить? «Соблазнить» еще надо заслужить… Просто хочется пообщаться с приятным человеком, поболтать о том о сем, посмеяться, пофлиртовать чуть-чуть. – Она помолчала, потом иным, мрачным тоном добавила: – Надоело смотреть на людей, как на пищу. Грязь надоела, вонь. Нет уж, пусть этот Рихард видит во мне не кровососку мертвую, а красивую умную женщину. Тогда захочет встретиться еще и еще.

Эпитет «приятный», по мнению Селесты, предполагаемому партнеру подходил меньше всего. Тот был опасным хищником, ничуть не уступающим самой упырице по смертоносности, неизвестно еще, на чьих руках больше крови. Рядом с бандитом, даже раненым, постоянно приходилось держаться настороже, чтобы не дать тому и тени возможности ударить. Судя по искоса бросаемым взглядам, такие мысли приходили ему в голову. Изображать внешнее спокойствие и расслабленность оказалось довольно трудно: от человека невольно хотелось держаться подальше.

С момента расставания прошла целая неделя, наступил оговоренный срок. Условленного времени достаточно, чтобы, во-первых, Рихард слегка подлечился, во-вторых, сумел раздобыть интересующую девушек информацию. Местом встречи Селеста назначила старый парк с разломанными фонтанами, окруженный полуразрушенными домами. Главным достоинством парка, определившим выбор, стала подземная водопроводная сеть, имевшая массу выходов на поверхность. Упырицы обнаружили ее вскоре после прибытия в припортовый район – судя по количеству грязи и нетронутой пыли, люди в канализацию не спускались. Удобное место. Если бандиты захотят устроить ловушку, в развалинах быстрые и тихие восставшие получат преимущество. Живому существу сложно скрыться от острого слуха и ночного зрения упыря, но все-таки у опытного охотника есть шанс остаться незамеченным. В таком случае придется бежать, и скрытый переход подойдет для этой цели как нельзя лучше.

Вероятность засады Андрей оценивал в шестьдесят на сорок. То есть сорок процентов «за», шестьдесят – «против». На его стороне играли выгодное для банды предложение, возможность полезного сотрудничества в будущем и характер Рихарда. Из разговора с ним она оценила его как человека достаточно циничного и авантюрного, чтобы пойти на союз с врагами своего рода ради достижения собственных целей. С другой стороны, он и предать может в любой момент, как только дальнейшее партнерство покажется ему бессмысленным. Кроме того, короля делает свита. Рихард обязательно поделится обстоятельствами своего спасения с ближним кругом друзей, и не известно, что они насоветуют.

– Если обманет, я его банду по одному истреблю, – подытожила мрачные размышления Селеста. – Сбегу, выжду месяцев шесть, вернусь – и устрою кровавую баню.

– Не известно еще, как зиму переживем, – скептически отозвалась Медея. – В прошлом году людей померзло – ужас. Один раз даже снег выпал. Рыбаки боялись в море выходить: еды мало, мутантов расплодилось немерено, стража из порта носа не казала. Нынешней зимой, чувствую, все иначе будет.

Мягкий средиземноморский климат Талеи приучил жителей ждать милостей от природы, и суровая для здешних широт погода унесла много жизней. В основном из-за отсутствия теплой одежды и, как следствие, частых болезней. Хотя голод тоже взял свою дань: вспышки каннибализма в прошлый год отмечались повсеместно. Во всяком случае, допрошенные пленники часто признавались в поедании себе подобных, иногда неоднократном. Сейчас людей ради мяса убивали редко.

Ходили упорные слухи о существовании общины, практикующей темные ритуалы, в том числе каннибальского типа. Довольно правдивые слухи, на взгляд обеих девушек. Пророки и самозваные жрецы в последнее время пользовались колоссальным авторитетом среди всех слоев общества, как ни парадоксально, частично сохранившего прежнюю организацию. Сект развелось – на любой вкус. Самые бредовые идеи выдавались за божественное откровение и находили восторженных почитателей, многие банды состояли из одного «вдохновленного» безумца и его паствы. Схватки между ними давно стали обыденностью, а попасться в руки фанатиков означало верную смерть.

– Ладно. – Селеста в последний раз проверила одежду, оружие, товары. Надела тяжелый тюк на спину, слегка попрыгала. Она сильно рассчитывала на сегодняшнюю встречу и потому волновалась. – Хватит гадать. Поехали.

– Вознеси покровительнице молитву – пусть поможет, – серьезно попросила подруга.

– Кому, Селесте-богине? Что-то я от нее прежде помощи не видела.

– Ты же жива, – логично возразила Медея. – Боги редко совершают явные чудеса, обычно они указывают верный путь или даруют удачу в делах. Небольшая толика везения через час-другой вовсе не повредит.

– Лучше рассчитывать на себя, а не на мифическую тетку с суперспособностями. Тогда будешь точно знать, кого винить в случае чего. – Высказывание Андрея в глазах местных тянуло на революцию и немедленную казнь.

Медея привычно вздохнула, закатила глаза к темному небу и тихо помолилась Морвану, прося не карать пустоголовую. Селеста ведь не со зла. Просто не понимает, что оказалась здесь и сейчас не случайно, ибо случайностей нет вообще. Ее привели. Призвали. Кто-то могущественный, имеющий власть над душами, с неведомой целью вложил разум чужака-человека в мертвое тело.

Кто, как не бог?

В парк они заявились сразу после заката и первым делом проверили округу. Вроде чисто, никого нет. Все время, проведенное в пути, Андрей раздумывал о предстоящей встрече и в результате, что называется, «накрутил» себя. Посему отсутствие наблюдателей его напугало, ибо заставляло предположить, что настойчивое приглашение Рихард проигнорировал и предпочел держаться от упырицы подальше. Решение мудрое, правильное, но для девушек крайне невыгодное. В таком случае придется искать нового агента, среди людей поползут ненужные слухи о присутствии живых мертвецов на считавшихся прежде безопасными землях, охота станет труднее. Как бы добыча сама не попыталась словить хищника. Тогда придется оставить полюбившуюся нору на больший срок, чем полагалось изначально, и немедленно перебираться в другой район.

Неужели человек оказался недостаточно жаден или слишком осторожен? На первый взгляд он показался личностью жестокой, беспринципной, со склонностью к рискованным шагам. Андрей знал, на что смотреть, у него появился богатый практический опыт по части психологии. Правда, несколько однообразный. Обычно люди рядом с восставшими или иными чудовищами испытывали либо ужас, либо жгучее бешенство, спокойно разговаривать осмеливались единицы. Тем Рихард и ценен, что реагировал нестандартно.

До назначенного срока упырицы успели не просто обойти окрестности: правильнее сказать, они каждую пядь земли потрогали. Делать больше нечего, оставалось ждать. И надеяться. Оставшиеся два часа тянулись для нервничающих девушек куда дольше обычного. Селеста замерла неподвижным изваянием, ее каменное спокойствие лишь изредка нарушалось легким движением груди. В воздухе восставшие все-таки нуждались, хотя и намного меньше по сравнению с живыми людьми. Медея болтала, скрывая волнение за веселой речью. Она вспоминала прошлое, делилась забавными сценками из жизни богемы, время от времени тормоша подругу и добиваясь от нее односложных ответов. Чисто символическое внимание слушательницы ее вполне устраивало.

Наконец примерно за полчаса до условленного времени издалека послышались шаги. Ночной город сегодня был необычайно тих: только благодаря странной тишине да тому напряжению, в котором пребывала Селеста, она смогла различить легкое шарканье. Люди, близко, двое.

– Кто-то идет.

Медея мгновенно замолчала и тоже насторожилась:

– Это они?

– Судя по звуку, да. У одного походка шаркающая, а Рихард как раз ранен.

– Он что, взял с собой только одного помощника?

– На встречу с упырями брать стоит самых близких – тех, кому веришь, как себе. Таких никогда не бывает много. – Селеста помолчала и уточнила: – Если это Рихард. И если мы не заметили засады.

– Мы все проверили: посторонних здесь нет.

Младшая восставшая пожала плечами:

– Может, потом подойдут. – Затем начала командовать, в последний раз определяя порядок действий: – Сейчас я их сюда приведу, расспрошу, познакомлю с тобой. Потом еще раз пробегусь по окрестностям. Ты обменяй оружие на тряпки и на продовольственные талоны…

– Диниры.

– Пусть диниры, только обменяй. Главное, постарайся вытянуть как можно больше слухов, сплетен, раскрути мужиков на информацию. И ради бога, оставайся настороже. Случись что, я не смогу сразу прийти тебе на помощь.

– Не беспокойся. – Медея раздраженно повела плечом. – Все будет хорошо.

Селеста легко пошла навстречу, стараясь выбирать дорогу по самым темным уголкам парка. Следовало поприветствовать дорогих – без всяких шуток – гостей, провести их в нужное место, узнать, кого прихватил с собой бандитский вожак. Луны в этом мире не было, но света звезд в безоблачную погоду человеческому взгляду хватало. Особой любовью местных астрологов пользовались четыре невероятно яркие «звезды», в действительности являвшиеся ближайшими планетами и посвященные, согласно традиции, каждая повелительнице стихии. Кого они станут обозначать теперь, после исчезновения сил своих хозяек, непонятно. Андрей полагал, сыграет свою роль инертность мышления и люди не станут менять ни названий, ни оккультных значений каждой из планет.

Приблизилась к людям упырица очень даже вовремя.

– Осторожно, люк.

В ответ послышался шорох выхватываемого оружия, две мужские фигуры замерли, вглядываясь в темноту провала между двумя рядами разросшихся кустов. На агрессию женский голос не отреагировал, так же спокойно произнес:

– Я вижу, ты пришел не один, Рихард?

Немного помедлив, первый человек убрал меч. Второй воин неохотно повиновался знаку своего старшего, однако оружия не спрятал – только упер концом в землю.

– Селеста? Это ты?

– Ты ждал кого-то иного? – Стройная фигура выдвинулась совсем не с той стороны, откуда ожидали вздрогнувшие люди. – Идите за мной. И смотрите под ноги внимательнее.

Рихард невольно сглотнул. Две немертвые, стоящие рядом, различались, как день и ночь. Та, с которой он познакомился первой, Селеста, напоминала хрупкий и тонкий цветок, очаровывающий своей невесомой красотой. Было в ней нечто нереальное, иномировое. Маленькая, стройная, одетая в непонятную заплатанную хламиду, она могла показаться стороннему наблюдателю безобидной несчастной беженкой, нуждающейся в защите. Первое впечатление проходило, стоило взглянуть на ее движения – сильные, экономные, уверенные в себе. Хотя с самого начала Рихард не имел иллюзий насчет ее способности убивать, девушка еще при первой встрече наглядно доказала свою жестокость и живучесть.

Вторая… Волосы цвета густого меда, совершенные формы тела, не скрываемые никакими тряпками, идеальное лицо с насмешливо и лукаво изогнутыми губами. Огромные голубые глаза, на самом донышке которых изредка мерцают крошечные красные точки. Неизвестная стояла слегка за плечом своей соратницы, возвышаясь над ней на полголовы, и с интересом рассматривала мужчин. Которые внезапно остро почувствовали многодневную щетину на подбородке, запах собственного тела и липкие от грязи волосы. Борак рядом смущенно засопел.

Богиня улыбнулась:

– Так кого ты привел, Рихард?

В тоне Селесты послышалась какая-то нотка, заставившая ответить:

– Это мой помощник, Борак.

– Позволь представить мою подругу Медею, торговые дела обсудишь с ней. Что узнал про монастырь?

Помощник Андрея не заинтересовал. Титаном интеллекта он явно не являлся, зато собачьей преданности в обращенном на вожака взгляде хватало. Верный пес, правая рука, при необходимости исполнитель грязных дел. Хорошая кандидатура для «стрелки» хоть с собратьями по ремеслу, хоть с упырями.

Ничего конкретного Рихард не сообщил. Одна неделя – слишком короткий срок, чтобы собрать достаточно слухов и сплетен о контролируемой чужими людьми территории. Да, в монастыре кто-то живет, давно, окрестный люд старается без особой нужды туда не соваться. Вообще место темное, недалеко гнездо каких-то тварей. Что там сейчас творится, не известно, ибо нормальные люди стараются держаться от опасности подальше, а к городу и порту – поближе. В развалинах не роются, берут плату за проход по своей земле – и с того живут.

– Иными словами, ты не сообщил мне ничего нового.

– Так времени мало прошло. Опять же я не знаю, о чем людей спрашивать. Может, они и знают что-то полезное, только сами не понимают этого.

Рихард не ожидал, что в ответ на грубую попытку выведать, зачем упырице какой-то монастырь, он получит простой и четкий ответ:

– Там живут наши сородичи. – Полюбовавшись на невольно передернувшегося мужчину, девушка задумчиво оглядела его спутника. В ответ тот перехватил оружие покрепче. Селеста, казалось, не обратила на движение никакого внимания, продолжая разговаривать исключительно с главным. – Хорошо. Потерплю еще немного. Извини, Рихард, у меня здесь неподалеку дела. Пообщайся пока с Медеей – она тебе товар покажет, о ценах договоритесь. Я быстро вернусь.

Шаг, другой, скользящее движение в сторону. Все – нет ее, скрылась в темноте, даже шорох шагов не доносится до недоумевающих смертных. Впрочем, практически сразу их внимание вернулось к Медее, стоило ей тихо и нежно засмеяться:

– Не обижайтесь на мою подругу: она никогда не видела необходимости в соблюдении правил приличий.

Потрясающий голос, глубокий, чувственный и нежный, абсолютно подходящий его обладательнице. Рихард напомнил себе, что перед ним не просто красивая – ладно, дьявольски красивая – женщина, а мертвое, по сути, существо. Опасное и непредсказуемое.

– По сравнению со многими моими знакомыми, госпожа Селеста – само воплощение вежливости. Увы, но в наше сложное время не приходится надеяться на доскональное соблюдение этикета. И уж, безусловно, лишь вмешательством богов могу я объяснить счастье лицезреть вашу красоту, леди Медея…

Принятые в благородном обществе фразы неожиданно легко воскресли в памяти и слетели с языка. Впрочем, лихорадочно метавшиеся мысли в голове предводителя отличались куда меньшей изысканностью. Его испугало исчезновение упырицы. Что за дела, зачем она ушла? Чего теперь ждать? Рихарду приходилось драться с разными тварями, но они никогда не производили настолько сложного и пугающего впечатления, как эта невысокая девушка. Она, казалось, излучала уверенность, ни на миг не сомневаясь в способности при желании уничтожить и его и Борака. Злить ее не хотелось, иметь во врагах – тем более. Темный знает какими силами владеют живые мертвецы, слухи про них ходят всякие. Может, и не все из них – бабьи сплетни: ведь договорилась же кровососка с той собакоподобной тварью?

Сейчас он почти жалел о принятом решении прийти на встречу. Почти. Его отряд понес слишком тяжелые потери, приходилось рисковать. Иначе соседи раздавят если не через пару-тройку недель, то уж с началом зимы точно.

Рихард был очень обижен на герцога Талеи. Потомок богов должен находиться в обществе равных себе по статусу людей, таково его священное право. Не с тупыми же простолюдинами, чей удел есть служение высшим, общаться? А ведь именно по приказу герцога стражники не позволили ему после чумы войти в замок, жестоко посмеявшись с высоких стен. Рихард тогда очень оскорбился, и злоба не прошла до сих пор. Именно она позволила ему выжить, сколотить собственный отряд, постепенно занять высокое место среди таких же, как сам, вожаков. Сначала он подобрал трех человек, вместе с которыми грабил магазины, склады, дрался с мелкими кучками озлобленных людей. Постепенно воинов-мужчин и молодых крепких женщин становилось больше, правда, женщин уцелело все-таки мало, теперь приходилось их красть или выменивать по дорогой цене. Стариков, калек безжалостно отбраковывал – они мешали выживать. Мужчин он учил воевать – как-никак кадровый офицер и дворянин, его отряд пользовался хорошей славой за счет выучки и благодаря жесткой дисциплине. Несогласных он устранял: опасных – убивал, слабаков и слюнтяев изгонял прочь. Поэтому, когда слуги герцога начали нанимать бойцов для охраны обозов, его пригласили одним из первых. Дело оказалось опасным, но выгодным.

Причем с помощью упырей умный человек может сделать его еще выгоднее.

Очнувшись от своих мыслей, Рихард с удивлением обнаружил, как подробно рассказывает леди Медее о недавней скользкой операции, провернутой его людьми в порту. Тогда удалось договориться с капитаном одной из рыбацких шхун и толкнуть «налево» половину суточного улова – узнай о сделке стража, все участники сделки лишатся голов. Причем сидевший рядом Борак, самый верный и преданный страж, доверявший одному себе и хозяину, не сделал и попытки одернуть разговорившегося главаря! Он даже по сторонам не смотрел, сосредоточившись на завораживающей собеседнице. Завораживающей? Нет, магия же не действует. Не должна действовать…

– Прошу прощения. – Женщина обезоруживающе смущенно улыбнулась. – Мне столь давно не попадались достойные рассказчики, что я совсем забыла об истинной цели нашей встречи.

– Ну что вы, леди, общаться с вами – сущее удовольствие! Осмелюсь спросить, чей род породил столь прекрасную дочь?

Медея грустно покачала головой:

– Ах нет. В нашей среде не принято отвечать на подобные вопросы. Переход в новое состояние стирает старые долги, связи, обязательства. Поймите и не обижайтесь.

– Желание леди – закон для меня.

– Благодарю. Извольте взглянуть на вещи, принесенные нами. Льщу себя надеждой, они вызовут ваш интерес.

Пока хозяин осматривал разложенные на мешке вещи, проверял качество оружия, довольно цокал языком при виде пары арбалетов, Борак вспомнил о своих обязанностях телохранителя и осмотрелся. Стоило ему бросить взгляд за спину, как он вздрогнул – та, вторая упырица сидела на камне совсем неподалеку. Стоило ей захотеть, как она прикончила бы обоих прежде, чем ее заметили. Неприятный холодок прошелся по загривку. Рискует хозяин, ох рискует. С такими друзьями никаких врагов не нужно.

Медея же полностью погрузилась в изучение здоровенного тюка с одеждой, принесенного бандитами. Здесь были и вечерние глухие платья из дорогой ткани, стоившие целое состояние до катастрофы, и обычные блузки, юбки, шарфы, широкие каласские штаны, легкая куртка и даже один тяжелый шерстяной тулуп. Что удивительно, некоторые вещи производили впечатление целых, недавно извлеченных из упаковки – по-видимому, результат усилий городских мародеров. Хотя попадались и дырявые, пахнущие дымом и кровью. Тряпки, судя по всему, слегка отчистили перед продажей, но окончательно следов насильственной гибели их прежних владельцев скрыть не удалось.

Женщина с тяжелым вздохом отложила в сторону роскошный легкий плащик. Сейчас надо готовиться к зиме, приобретая добротную и простую одежду. Лучше всего – бывшую форму с армейских складов или охотничьи костюмы. Вот только, увы, спустя три года после катастрофы такие вещи находились в строжайшем дефиците и ценились буквально на вес золота. Из огромного вороха Медея выбрала всего две пары штанов – размер не подходит, ну да ладно – и неплохую летнюю куртку. Судя по всему, куртка изготавливалась в расчете на подростка, однако Селесте придется в самый раз. Еще порадовали кожаные ботиночки, случайно затесавшиеся среди прочих вещей. Проблема обуви очень сильно беспокоила девушек: сейчас им приходилось обматывать ноги тряпками. У добычи взять хорошую обувь никак не получалось. Люди в большинстве носили либо тяжелые сапоги, гулко бухавшие при ходьбе о землю, либо различного рода самоделы, рассыпавшиеся после нескольких дней беготни по каменным лабиринтам.

Конечно же она не удержалась и приобрела кое-что еще. Стоило ей представить, как будет смотреться на ней черное платье с закрытым глухим воротом и небольшим вырезом на груди, как руки сами отложили его в сторонку. К счастью, Селеста в тот момент отвернулась и не смотрела, чем занимается подруга.

Еще Медея выбрала три теплых одеяла из какого-то искусственного материала, тонкие и практически невесомые. У них, в принципе, имелись похожие – скорее всего, с одного склада украли, но лучше приобрести новые и чистые вещи. Стоили они дешево, вся груда подошедшего девушкам товара пошла в уплату арбалетов. С болтами. Остальное предстояло обменять на диниры, как стали в народе называть продовольственные талоны с изображением герцогского профиля на одной стороне. На другой ставился штамп с перечислением продуктов, которые можно было получить в обмен на талон. Динир с момента появления стал единственной устойчивой валютой в окрестностях Талеи, золото и серебро котировались ниже. Созданная городскими правителями система оказалась столь же простой, сколь и надежной. Вся пища, все равно каким образом полученная, сдавалась на склады. Рыбаки ежевечерне отчитывались перед портовыми сборщиками о своем улове, охотники не имели права оставить себе даже маленький кусок мяса, огородников разбили на бригады и обязали пристально следить друг за другом. Надо полагать, учет в новообразованных деревнях поставлен не менее грамотно. Стража, с одной стороны, и повсеместно внедряемый принцип круговой поруки – с другой – успешно следили за тем, чтобы ни единая частичка еды, ценных материалов, топлива, оружия, одежды, прочих необходимых предметов не прошла мимо герцогских закромов.

И все-таки черный рынок существовал. Извечная страсть к хорошей жизни заставляла людей утаивать часть продукции и с выгодой для себя обменивать ее. Организаторами и самыми активными участниками запрещенной торговли стали различного рода мелкие и не очень банды, существовавшие как в порту, так и за его пределами. Хотя вряд ли термин «банда» применим к людям, промышлявшим на контролируемой стражей территории: зачастую закон нарушали именно те, кому было поручено следить за его соблюдением. Иными словами, сами чиновники, покровительствовавшие низовым исполнителям. Внешне все выглядело достаточно просто: огородник, тайно вырастивший и сумевший укрыть от учета, к примеру, мешочек свеклы, тайком обменивал его у знакомого перекупщика на диниры. Дальше этот мешочек по цепочке переправлялся в порт, где продавался по вдвое большей цене либо обменивался на часть улова. Дороже всего стоили спиртные напитки или ингредиенты для их изготовления.

– Неужели вы не желаете приобрести этот замечательный меч, лорд?

– Меня пугает запрошенная вами цена.

– Вполне достойная, уверяю вас. Во всяком случае, предыдущий владелец отдал за него в два раза больше. Я готова поймать его еще раз, чтобы убедить вас в правдивости моих слов!

– Спасибо, в этом нет необходимости. Человек, отдавший четыре динира рыбы в обмен на меч из мягкой стали, мне не интересен.

– Зато у оружия нет никаких примет или отметин, – парировала Медея. – Вы, в свою очередь, имеете прекрасную возможность перепродать его любому желающему.

Андрей смотрел на виртуозную работу подруги и тихо восхищался. В ход шло все – от легкого флирта до тщательно завуалированных уколо-угроз. Имея некоторое представление о ценах в городе, они до сей поры не имели возможности продавать трофеи, поэтому Медея прежде не получала шанса продемонстрировать таланты в области купли-продажи. Может, оно и к лучшему. Такими темпами она мигом подомнет под себя рынок. Или жизни лишится, что более вероятно: средний олигарх пострашней упыря выйдет.

Получив больше ожидаемого и решив на радостях проигнорировать «внеплановую» покупку – интересно, где она станет платье носить? – Селеста вновь переключила внимание Рихарда на себя:

– Я вижу, вы договорились?

– Да, лорд Рихард был очень щедр, – захлопала ресницами Медея, одаряя мужчину чарующей улыбкой. Тот поперхнулся заготовленной фразой. – Он такой интересный собеседник! Я так счастлива! Надеюсь, вы не откажетесь продолжить знакомство?

На заданный мурлыкающим тоном вопрос вместо вожака ответила Селеста:

– Безусловно. Он ведь хочет предложить нам сделку. Не так ли?

– Почему вы так решили, госпожа Селеста? – наконец выдавил справившийся с пересохшим горлом Рихард.

– Потому что ты привел с собой одного человека и даже не попытался спрятать еще нескольких в засаде. Впрочем, нет, если бы тебе ничего не было от нас нужно, ты вообще бы не явился, – сухо усмехнулась девушка, на мгновение блеснув клыками. – Скажешь, я не права?

Ответная усмешка на лице главаря вышла кривой:

– Может, и права.

Обратно возвращались нагруженные одеждой, в полном молчании. Андрей старательно не думал о полученном предложении, сосредоточившись на дороге, тщательно отслеживая все посторонние звуки. Медея предвкушала, как еще раз сегодня же переберет обновки, примерит их, спать уляжется на чистой постели – ради такого случая она намеревалась открыть упаковку простыней, найденную давным-давно в разграбленном магазине. Еще она размышляла, каким образом объяснит появление у нее новой роскошной тряпки, и заранее готовилась к маленькому скандалу. О чем она совершенно не волновалась – так это о будущем: доверяла подруге.

Только вернувшись домой, в логово, Андрей позволил себе расслабиться. Отдохнуть от напряжения, в котором находился сегодняшней ночью. Вполуха слушая довольное воркование Медеи, раскладывавшей покупки, он тщетно пытался понять, кем стал. Во что превратился. Та стычка с Карлоном повлияла на него сильнее, чем он полагал сначала. Все чаще Андрей даже в мыслях называл себя Селестой, воспоминания о прошлой жизни отдалились и поблекли. Его память прекрасно хранила образы родного мира, лица родителей, друзей, картинки привычного быта, но все они стали чужими. Как будто события происходили с другим человеком. Словно, сидя в кинотеатре перед огромным экраном, с интересом смотришь художественный фильм. Вот только каким бы талантливым ни был режиссер, как бы ни была прекрасна игра актеров, невозможно полностью отождествить себя с любимым персонажем.

Здесь и сейчас есть Селеста. Девушка, довольная своим телом. Упырица, привыкшая прятаться от солнца. Кровососка, смирившаяся с необходимостью не реже одного раза в два дня выходить на охоту. Жительница разрушенного города, для которой убийство себе подобных, пусть и с горячей кровью в жилах, давно стало нормой. Ее жизнь ценили дешево – и она отвечала тем же, безжалостно отстаивая свое право на существование. Окончательно превратиться в жестокого ночного хищника мешало немногое: крепкие моральные принципы, сохранившиеся от прошлого, да понимание простой истины – человек сильнее зверя. Значит, несмотря ни на что, нужно оставаться человеком.

Нельзя выживать любой ценой: это путь в никуда.

Карлон говорил, на смену людям придет иная, совершенная раса. Может, и так. Только священник увлекся и забыл об участи тех полководцев, что с презрением относились к противнику. А ведь в большинстве случаев их судьба была незавидной. Кроме того – кем станут упыри в новом мире? Найдется ли им место?

Надо учиться сосуществовать с людьми…

Вот только люди не хотят иметь таких опасных соседей. И, откровенно говоря, их можно понять.

– Что скажешь? Мы согласимся?

До одури довольная Медея вертелась перед большим осколком зеркала, чудом сохранившимся и перенесенным в обиталище девушек. Говорить о делах она не желала. Если бы Селеста похвалила ее внешний вид, сказала бы, как замечательно она выглядит, как ей идет это платье, тогда отвыкшая от комплиментов девушка с удовольствием поддержала бы разговор. Увы, подруга сидела с мрачным видом и намеков не понимала. Ну и пусть, сегодня и так хорошая ночь, мужского внимания Медея получила больше, чем за целый прошедший год.

– Не вижу причин для отказа, – все-таки ответила старшая упырица. – Мы занимаемся почти тем же самым едва ли не каждую ночь. Да, придется охотиться на членов определенной банды, а не на всех подряд. Ну и что? Справимся. В действительности у нас нет выбора. Сама понимаешь, Рихарда нужно привязать любой ценой.

– Карьера наемной убийцы меня как-то не устраивает.

Медея помолчала, затем неожиданно зло выплюнула:

– Так другой нет! Нет и не будет никогда!

Неожиданная вспышка ярости удивила Селесту. Обычно Медея тщательно следила за обликом, сейчас же она совершенно перестала себя контролировать. Из-под маски человеческого лица выглянула голодная и жестокая сущность, острые когти резким движением пронзили воздух, когда женщина резко развернулась, продолжая говорить:

– Кем еще мы можем стать?! – Голос ее набирал мощь, зеркало на стене задребезжало. – Это проклятое тело словно создано для убийства, мы ни на что другое не год…

Зарождавшуюся истерику прервала мощная оплеуха. Голова упырицы от полученного удара мотнулась, женщина непроизвольно отскочила в сторону и, оскалив клыки, замерла в напряженной стойке. Но нападать на нее никто не спешил.

– Успокоилась? Пришла в себя? – Сейчас Селеста не казалась маленькой. Даже глядя снизу вверх, она будто возвышалась над Медеей. Словно из-за ее спины выглядывало нечто огромное, властное, способное повелевать и приказывать. – Тогда слушай меня. Мы станем тем, кем пожелаем. Поняла? Все в наших руках. И никакой бандюган не заставит нас делать то, чего делать не хочется.

Девушка плавно скользнула вперед, вплотную к подруге. Маленькие руки обняли Медею за талию, стали успокаивающе поглаживать по спине:

– Успокойся. Все будет хорошо. Ничего не бойся…

Немного позднее, когда проплакавшаяся красавица вернулась к прерванному разговору, она услышала решение старшей упырицы. Старшей, несмотря на низенький рост, общую хрупкость и меньший срок существования в неживом виде.

– Помогать Рихарду в этом деле мы не станем. Уберем пару охранников – и хватит с него. Пусть привыкает, что использовать нас по собственному усмотрению он не сможет.

– Тогда зачем ему с нами связываться? Проще найти менее пугающих партнеров.

– Верно… Думай. Думай – чем еще его можно привлечь?

Андрей с самого детства усвоил четкое правило: при возможности совмещай мораль с логикой, этику с рационализмом. Вот и сейчас его решение проигнорировать просьбу главаря определялось как желанием действовать в установленных обществом «правилах игры», так и трезвым расчетом. Люди не любят убийц. Относятся к ним с уважением или с опаской – это да, но – не любят. Один его друг, прошедший Чечню и Осетию, не раз замечал, как меняется манера разговора у его собеседника, стоит тому узнать, что разговаривает с участником войны. Даже здесь, в стране, разрушенной прошедшей катастрофой, где человеческая жизнь стоит дешевле корки хлеба, слишком больших любителей пускать чужакам кровь стараются избегать.

Упыря сложно назвать безобидным.

Однако человеческое сознание очень точно, хотя и невнятно, делит угрозу на терпимую и нетерпимую, ту, которую нужно устранить любой ценой. Не считаясь с потерями. До сей поры люди, сталкиваясь с восставшими из мертвых, воспринимали их в качестве абсолютных врагов, диалог с которым невозможен. Тем более что оснований для сложившейся точки зрения у них более чем достаточно: упыри редко оставляют жертв в живых. Только за прошедших три года у властей хватало иных проблем, по сравнению с которыми опасность различного рода порождений чумы – второстепенна. От упырей, безголовых, подвальников, гидр, волчебрюхов, трупожорок оборонялись, но целенаправленной охоты на них не вели. Сил не было. Раньше.

Рихард рассказывал о наградах, с недавних пор назначенных за убитую нежить. Работа денежная, позволяющая «легализоваться», но опасная. Настолько опасная, что соглашаться на нее имело смысл только в самом крайнем случае. Кроме того, когда-нибудь окрестности города очистятся от тварей…

Страх и ненависть, помноженные на жадность, вполне способны свести на нет поголовье нелюди в Талее. Девушкам откровенно было плевать на остальных восставших, но самим попасть в число убитых не хотелось. Хотелось же, чтобы люди считали их полезными, защищали, временами подкармливали. Почему бы и нет? Бросали ведь римляне осужденных львам. Вот только как доказать свою дружелюбность, при этом не создав впечатления слабости? Игры, игры на грани: с одной стороны оскаленная звериная пасть Ночи, с другой – беспощадная людская ярость.

Что делать? Срочно требуется увлечь главаря, сделать ему предложение, от которого тот не сможет отказаться. Потому что не захочет. Преимущества восставших заключаются в высокой живучести, скрытности, тонком слухе и ночном зрении, высокой, по сравнению с обычным человеком, скорости. Идеальный лазутчик, если бы не боязнь света и не приступы жажды крови. Конечно, заниматься шпионажем все равно придется, но лучше для начала подобрать профессию поспокойнее. Которая позволила бы заводить связи, свободно перемещаться по городу – настолько, насколько это возможно в современных условиях, – собирать слухи и сплетни. Андрея ни на минуту не оставляло желание вернуться домой, бытие в облике девушки-кровососки ему не нравилось. Абсолютно. Кроме того, кочевой образ жизни позволял охотиться вдали от основной базы, не привлекая к убежищу внимания. За время бегства девушки успели изучить изрядный кусок города, знают места удобных лежек. Есть еще одно преимущество. Чем больше они изучали местную канализацию, тем увереннее уходили далеко от дома – зная приметы и особенности подземной архитектуры, найти временное убежище можно везде.

– Интересно, здесь контрабандисты есть?

Медея подняла голову от шитья – она подгоняла по размерам купленную одежду.

– Конечно, есть. – Кажется, ее удивила сама постановка вопроса. – Черный рынок продуктов существует благодаря им.

– Я не имею в виду переноску с места на место мешков с сушеной рыбой или нечто подобное, – хмыкнула в ответ Селеста. – Суди сама. Ни наемным убийцей, ни охотником за чудовищами становиться у нас желания нет. Опасно, да и вообще… Зато торговля информацией или мелкими, но ценными вещицами кажется очень выгодным делом.

– Вряд ли Рихарду требуются услуги такого рода.

– Посмотрим. Как минимум он знаком с чиновниками, которых может заинтересовать наше предложение. Власть имущие всегда интригуют – это закон. Пусть бандит поработает посредником, получит свой процент, а взамен обеспечит нам пропуск в порт и на склады. Нужно только правильно его замотивировать.

Глава 8

На неискушенный взгляд, внешнее кольцо стражников службу несло тщательно. Пять основных дорог, ведущих в порт, контролировались крупными отрядами по тридцать бойцов в каждом, расположились они в превращенных в маленькие форты одиноко стоящих зданиях. Вполне достаточная сила, чтобы сдержать одновременный набег трех-четырех крупных банд или стаи выродков Тьмы. При необходимости подтягивались секреты, дозоры, патрули, увеличивая численность осажденных едва ли не вдвое, затем подходили основные войска герцога. Первоначально правитель города имел в своем распоряжении около двух сотен мечников, но после успешных действий против крупных шаек и благодаря незаурядному дипломатическому таланту он сумел привлечь на службу еще почти восемьсот человек. Восемьсот мужчин, владеющих оружием и готовых его применить. Огромная сила в современном мире. Причем сила активная, хорошо организованная, с четкими и ясными целями, готовая к экспансии.

Обойти стражников, как прикинула Селеста, можно. Долгие наблюдения и расспросы принесли нужный результат: удалось нащупать несколько проходов, которые остались без внимания наблюдателей. Где-то обычный человек просто не в силах пройти, где-то произошла накладка из-за нечеткого разграничения границ патрулирования разных отрядов, в одном месте сержант-лентяй плохо следил за подчиненными. Короче говоря, дырки в заборе есть. Удалось даже найти несколько удобных лежек внутри внешнего периметра, в которых можно переждать день-другой. Долго исследовать обнаруженные маршруты не вышло, начал донимать голод, а охотиться на солдат упырицы не решились. Вопрос в том, что делать дальше. Не учитывая привычных угроз вроде солнца и крепчайшего дневного сна, каждый встреченный патруль имеет право проверить бирку, подтверждающую принадлежность человека к подданным герцога и его право находиться на данной конкретной территории. Бирки, положим, есть, и бирки разные, но ведь и проводить одинокую девушку до «дома» могут пожелать. Нет, документы должны быть максимально правдоподобными.

Система чем-то ностальгически походила на Советский Союз глазами западных кинематографистов. Патрули, запреты, регламентация передвижения, взаимная слежка… Контроль, естественно, тотальным не являлся, бюрократический аппарат тоже оказался неожиданно мал. Власти следили за тщательным учетом ресурсов – отсюда их странная политика. Поначалу строгость местных порядков поражала, однако позднее странности нашли объяснения. Простому человеку некуда бежать. За пределами герцогской земли правят бандитские шайки, упыри, порождения страшных ночных кошмаров нападают на существ с горячей кровью. В других городах ситуация намного хуже, переселяться в них бессмысленно, да и опасно. Выбор прост: или ты играешь по установленным правилам, или рискуешь собственной шкурой. Очень сильно. Большинство предпочитало согласиться и жить в относительном спокойствии.

Рихард, естественно, удивился и расстроился, когда Селеста отказалась выполнить его просьбу. Он искренне полагал, что упырям ничего не стоит прикончить пять – десять воинов, тем самым ослабив банду его конкурентов. Главарь постарался скрыть свои эмоции, однако изменившийся тембр голоса и мимика лица его подвели. В еще большее изумление его привела причина отказа – низенькая упырица сослалась на необходимость выполнить какой-то срочный заказ. Да еще и весело фыркнула – дескать, неужели ты считаешь себя единственным, с кем мы дела ведем. В придачу озвучила ценник: доставка по городу – десять диниров, сопровождение человека – сдельно, сбор сведений по конкретной цели – около двадцати. Дороже всего стоила работа в порту и на складах, но при наличии хороших документов Селеста соглашалась посетить и те места.