Помоги проекту - поделись книгой:
4. Миф о сугубой чести
Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь…
Ну, это, строго говоря, и не миф даже… так… недоразумение.
Большинство современных читателей просто пробегают глазами этот текст, не особенно вдумываясь в его значение. Ну, честь, так честь. Лишний раз поздороваемся с пастором и пожелаем ему приятного воскресенья. Сугубая, говорите? При чём тут губы? Ну да ладно, это, наверное, значит просто очень особенная честь. Так и быть, при встрече с пастором мы похвалим его последнюю проповедь. Ведь комплимент — это и есть честь, не так ли?
И недосуг таким людям заглянуть в словари русского языка и прочесть, что слово «сугубый» означает «вдвое больший, двойной». Такое определение (правда, с пометкой «устар.»), например, даёт толковый словарь русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. А уж греческое слово διπλοῦς, которое в середине XIX века перевели как «сугубая», совершенно точно означает «двойной, двукратный, вдвое больший».
Итак, двойная честь? Что же это такое? В чем измерить честь? В каких таких «джоулях»? И какую именно величину удваивать?
На помощь нам придут греческий язык и контекст. Слово, переведённое у нас как «честь», это греческое τῑμή. Оно в первую очередь переводится как цена, стоимость. В Синодальном переводе это слово переводится, как «цена» девять раз (Мф. 27:6,9; Деян. 4:34, 5:2,3, 7:16, 19:19; 1 Кор. 6:20, 7:23). Хотя слово это может использоваться в значении «честь» и именно в этом значении оно употребляется ещё в тридцати трёх текстах Нового Завета, тем не менее я смею утверждать, что в нашем тексте оно означает именно цену, то есть зарплату.
На этот счёт у меня есть два аргумента:
Первый аргумент логический. Честь не измеряется. Нет таких единиц, чтобы измерить «объём» чести и удвоить его. Было бы странно употреблять прилагательное «двойная» к такому понятию, как почесть. Уместнее были бы прилагательные: «особая», «исключительная». Мы ведь не говорим «Я испытываю к нему двойную любовь», «Мы сегодня воздали двойные почести павшим солдатам» и т. д.
Второй аргумент от контекста. Апостол Павел далее сам поясняет свою мысль, исключая другие толкования. В стихе 18 Павел пишет о недопустимости заграждения рта у вола молотящего (да простит мне читатель столь неуклюжую канцелярскую фразу) и о том, что трудящийся достоин награды. Таким образом Павел поясняет, что речь идёт о сугубо материальных понятиях. Ведь не почести же оказывают молотящему быку, его ждёт вполне материальная «зарплата» в виде пищи. Что касается награды для трудящегося, то Павел использует греческое μισθός, означающее именно заработную плату, жалование.
Так что, друзья дорогие, сколько там у вас получает достойный пресвитер, который хорошо начальствует и хорошо проповедует? Немедленно удвойте его жалованье!
5. Миф о свиньях, псах и брошенном жемчуге
Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями.
Проблема с толкованием этого стиха существует с незапамятных времён. Основная трудность состоит в том, чтобы правильно идентифицировать образы. Что есть святыня и жемчуг? Кто такие псы и свиньи?
На этот счёт высказывались разные мнения. Кто-то говорил, что этот стих означает, что Евангелие нельзя проповедовать тем, кто агрессивно настроен против христианства. Другие утверждали, что здесь Иисус объясняет, почему Он не творил чудес перед неверующими. Третьи доказывали, что эти стихи накладывают запрет на участие невозрождённых людей в евхаристии. Я же склоняюсь к толкованию, которое позволяет соотнести наш текст с темой ближайших стихов. Это толкование настаивает на включении шестого стиха в тему, изложенную в стихах с первого по пятый. В самом начале седьмой главы Матфей передаёт слова Христа о запрете на осуждение наших братьев. А в шестом стихе сообщается, что осуждение братьев перед неверующими подобно отданию святыни псам и метанию бисера перед свиньями.
Что же говорит в пользу такого толкования?
Во-первых, если мы примем другое толкование, мы будем вынуждены не только игнорировать контекст, но и признать, что шестой стих стоит особняком. Вот Христос говорит о недопустимости осуждения братьев и вдруг ни с того ни с сего начинает учить нас не то принципам благовестия, не то правильному отношению к вечере Господней. А уже в седьмом стихе вновь отклоняется от темы… Такое маловероятно. Христос учил последовательно и если с первого по пятый стихи Он учил нас не осуждать братьев, то логично было бы предположить, что в шестом стихе Господь продолжит это учение.
Во-вторых, народ Божий неоднократно в Библии называется святыней. «И сказал я им: вы — святыня Господу…» (Ездр. 8:28); «Иуда сделался святынею Его, Израиль — владением Его» (Пс. 113:2); «Израиль [был] святынею Господа…» (Иер. 2:3); «ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего…» (Втор. 7:6); «Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой…» (1 Пет. 2:9). Конечно, святыней назывались и жертвоприношения, и части одеяний священников, и храм Господень, а в Новом Завете святыней названа и кровь Христа, но всё же контекст, говорящий об осуждении братьев, понуждает нас признать, что под Святыней здесь подразумевается народ Божий.
В-третьих, народ Божий неоднократно был назван и драгоценностью в глазах Божьих. Добродетельная жена сравнивается с жемчугом (Пр. 31:10); «Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту…» (Плач 4:2); «Так как ты дорог в очах Моих, многоценен…» (Ис. 43:4).
В-четвертых, название «пёс» прилагается апостолом Павлом к лжеучителям (Флп. 3:2), а Соломон и апостол Пётр сравнивают с псами грешников (Притч. 26:11, 2 Пет. 2:22). Слово «псы» употребляется иносказательно для означения гонителей (Пс. 22:16), лжеучителей (Ис. 56:11), и язычников (Мф. 15:27). Свинья также считалась символом грязи, греха и отсутствия угрызений совести (Притч. 11:22; 2 Пет. 2:22) Следовательно, под словами «псы» и «свиньи» подразумевались неверующие.
В-пятых, наш стих весьма правдиво описывает, как реагируют грешники, когда они видят, что сыны Божьи поносят друг друга. Неверующий с презрением «попирает ногами» и тех наших братьев, которых мы осуждаем перед ним, да и нас будет готов «растерзать». (Кстати, греческое слово «ῥήγνυμι» означает не только «разрывать», но и «негодующе восклицать». И Матфей, вполне возможно, имел в виду то, что мы сами подвергнемся осуждению со стороны язычников, если будем перед ними ругать христиан.)
Таким образом, мы видим, что в шестом стихе Христос призывает нас воздержаться от критики и осуждения своих же братьев перед неверующими. Это особенно важно понимать, так как роль клеветника и обвинителя уже и так усердно исполняет сатана (Откр. 12:10). И не стоит помогать ему в этом неблаговидном деле — ради святыни Господней и ради самих же неверующих, которым вовсе ни к чему прибавлять к своим грехам ещё и осуждение наших единоверцев!
6. Миф о еврейском слове «тав». Уж не крест ли это?
Вчера с нами на допросе был один точь-в-точь такой же. Аудитор спрашивает, кем он был до военной службы, а он отвечает: «Поддувал у Креста». И это целых полчаса, пока не выяснилось, что он раздувал мехами горн у кузнеца по фамилии Крест. А когда его спросили: «Так что же, вы у него в ученье?» — он понёс: «Так точно… одно мученье…»
Периодически почитывая православную «антисектантскую» литературу, я не раз сталкивался с совершенно невероятным толкованием текста книги пророка Иезекииля:
И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак. А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите; старика, юношу и девицу, и младенца и жён бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом
Вот как представляется смысл этого текста православным толкователям:
Церковь также усматривает пророчества о крестном знамении ещё в Ветхом Завете, Иезекиилю в видении Бог говорит: «…пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Иез. 9,4). «Знак» — это еврейская буква «тав», которая по древнееврейскому написанию пишется как крест, «х». Точнее, здесь стоит глагол, производный от этого слова, что буквально значит «отавти», то есть поставь знак на челах праведных, знак в виде креста… Явно, что пророчество — о Церкви, но что это за знамение? В Новом Завете именно крест стал знаменем христиан и крестное знамение — знаком, который возлагают христиане на своё чело
Число 300, выражаемое по-гречески чрез букву «Т», служило также со времён апостольских для обозначения креста, — сообщает известный литургист архимандрит Гавриил. — Эта греческая буква «Т» встречается в надписи гробницы III века, открытой в катакомбах святого Каллиста. <…> Такой образ буквы «Т» встречается на одном сердолике, гравированном во II веке
В Книге пророка Иезекииля… Ангел ставит печать, «тав», на челах людей (Иез. 9:4–6). Обратите внимание на удивительное, таинственное совпадение. В современном еврейском квадратном шрифте буква «тав» напоминает русское «п», но в древних алфавитах — в ханаанском и финикийском — буква «тав» выглядела как крест — либо как крест св. Андрея, либо просто как крест, как во всех финикийских надписях. (Кстати сказать, в русском синодальном переводе эти слова пророка Иезекииля приводятся неточно. Там сказано: «и на челах людей… сделай знак». А в подлиннике — «поставь тав».)
Что же сказать нам на это? Давайте разберёмся.
Во-первых, налицо явная путаница между еврейской буквой «тав» и еврейским словом «тав», которое означает просто «знак, роспись» (так переводится это слово в Библейском лексиконе Стронга. Это же слово встречается ещё и в Книге Иова 31:35. Там оно вообще переведено как «желание».) В Книге пророка Иезекииля написано «поставь знак», а не «поставь букву „тав“». То есть там написана не одна буква «тав», а слово «тав», состоящее из двух согланых и одного гласного. Хотя, конечно, понятно, что буква «тав» названа так «в честь» слова «тав» (вроде как в дореволюционном русском алфавите буква «Т» называлась «Твердо», и конечно же существовало слово «Твёрдо», давшее название букве) Но всё же нельзя смешивать графическое изображение буквы и смысл слова, давшего букве название. Так что многоуважаемый о. Александр Мень явно передёргивает.
Приведу отдалённо релевантный пример. У Пушкина есть стихотворение, которое озаглавлено автором просто: «К***». Каждый понимает, что в данном случае «к» — это предлог. Стихотворение — это обращение «к…» некоему лицу, что явилось пред поэтом, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты. Следуя же логике о. Александра, мы должны признать, будто бы Пушкин посвятил своё стихотворение букве «К»… Налицо страшная путаница.
Во-вторых, пусть даже в некоторых древних начертаниях еврейского алфавита буква «тав» похожа на крест (хотя в основном это крест косой, в виде буквы «Х», что вряд ли могло послужить прообразом крестного знамения, ибо косого крестного знамения никто не совершает), но ведь сам символ креста для древнего еврея ничего не значил. И вряд ли нам стоит вчитывать в текст тот смысл, который был неведом первым получателям послания. Ведь если бы Бог велел нарисовать на челах букву «тав», то разве не бессмысленно выглядело бы это повеление? Ведь смысл повеления — отметить верных, а для обозначения отметки более уместно слово «знак», а не буква алфавита.
Приведу ещё один пример: в каждой скрипке есть резонаторные отверстия в виде латинской буквы «f», каждое из которых называется «эф». А в русском алфавите есть буква «эф». И если скрипичный мастер говорит подмастерью: «Вырежи на деке эф», — вряд ли он имеет ввиду русскую букву «эф». И если подмастерье вдруг ни с того ни с сего вырежет на деке букву русского алфавита, то мастеру останется только вызвать скорую помощь для своего слабоумного ученика.
В-третьих, на крест похожа греческая буква «тау». И православные утверждают, что числовое значение этой буквы (300) символизирует крест. Позвольте! Отчего же крест?
Почему не триста лисиц, пойманных Самсоном (Суд. 15:4)? Отчего не триста воинов Гедеона (Суд. 7:7) или триста наложниц Соломона (3 Цар. 11:3)? Может быть, речь идёт о весе копья одного из рефаимов (2 Цар. 21:16) или о количестве человек, истреблённых иудеями в Сузах (Есф. 9:15)? Отчего же не триста динариев, за которые хотел продать драгоценное миро Иуда Искариот (Ин. 12:5)?
Ни разу в тексте Библии крест Господа нашего не связывается с числительным 300.
Но самый интересный ляп состоит в том, что числовое значение греческой буквы «тау» не совпадает с числовым значением еврейской буквы «тав». Еврейская «тав» означает не триста, а четыреста!
Так что опять любители выискивать нумерологическую символику сели в лужу…
В-четвёртых, хотя греческая буква «тау» действительно похожа на крест, абсолютно невероятно, чтобы пророк Иезекииль, в 590 году до н. э. начертал в своём свитке букву греческого алфавита или имел ввиду образ, связанный с крестом. Если бы это было так, то уже в Септуагинте (переводе Ветхого Завета на греческий язык) переводчики просто поставили бы букву «тау». Однако они не нарисовали знак креста, а поставили в этом тексте слово σημεῖον — знак. Слово σημεῖον семьдесят семь раз использовано в Новом Завете, но ни разу не употребляется в связи с крестом Господа Иисуса Христа.
В-пятых, крестное знамение совершается самим человеком и не имеет никакого отношения к таинственному Божьему знаку, который начертан на челах ангелами. Совершенно нелогично совершать крестное знамение, основываясь на тексте пророка Иезекииля. Логичнее было бы тогда сочинить молитву к ангелам, в ответ на которую те должны были бы осенить молящегося крестом… Но искать логику в подобных «толкованиях» не стоит…
Так что с идеей о якобы ветхозаветном пророчестве, предвидевшем появление крестного знамения, я уверен, не всё так однозначно!
А попросту говоря, такая идея — миф!
7. Миф о тех, кто больше трёх не собирается
Больше трёх не собираться!
…Ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них.
Этот стих неоднократно вырывался из контекста и использовался для совершенно разных целей. Например, как оправдание малочисленности собрания. Бывало, что этот стих использовали как повод для того, чтобы «поймать Бога на слове» и «заманить» Христа в общение с детьми Его. Бывало даже, что этот стих пытались понимать так: когда дух, душа и тело находятся между собой в согласии и не имеют взаимно между собою разногласящих желаний или похотей, то есть когда плоть не вожделеет вопреки духу и дух — вопреки плоти, то они получат от Отца всё, о чём бы ни просили. Кто-то утверждал, что двое или трое, это минимальное количество людей, которое может считаться поместной церковью. Да чего там — кто-то! Я и сам, бывало, проповедовал на этот стих, имея ввиду последнее толкование.
Делал я так, пока не удосужился заглянуть в ближайший контекст. Ведь фраза Христа звучит на самом деле так: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф. 18:19,20).
Что же мы тут видим?
Во-первых, Христос, произнося эту фразу, не занимается полицейской апологетикой, запрещающей собираться больше трёх. (По меткому выражению пастора из Минска Ю. Смирнова, Бог — Святая Троица — Сам однажды восхотел «собраться больше трёх» и создал людей по образу Своему, да ещё и спас погибших грешников, чтобы вернуть им и подобие Своё.) Этими словами Христос учит нас молиться. Стих 19 содержит обещание — ответить на молитву согласия, а стих 20 объясняет, почему Бог обязательно даст ответ на молитву — потому что Он находится в этот момент недалеко. Буквально посреди тех, чья молитва не эгоистична, но проистекает из гармоничного единства.
Во-вторых, Христос — не заложник наших собраний. Иногда, когда слушаешь иных толкователей этого текста, воображение сразу рисует картину: Христос на небесах только-только удобно устоится на диване, чтобы отдохнуть, как тут же к Нему подскакивает ангел, говоря: «Кхм-кхм… Ваше Величество… эта… мне жутко неудобно… но они… эта… опять там собрались… что ж поделать? Надо идтить…» — и Господь, тяжело вздохнув, понуро бредёт туда, где уже христиане соображают на троих вина нового, которое не вливают в мехи ветхие…
Всё не так. Обратите внимание на залог глагола «собраны». Даже в русском переводе это глагол страдательного залога (в греческом тексте также использован пассивный залог). Это не мы «притягиваем» Христа, собравшись в пары-тройки. Это Он собирает нас вокруг Себя. И именно поэтому любая молитва будет иметь ответ, ибо люди, которые просят Христа не о добром, просто не откликаются на Его зов.
В-третьих, здесь, конечно же, речь не идёт о духе, душе и теле… Интересно, что Христос говорит о двоих или троих, неужели, если речь идёт о составляющих человеческой природы, то Христос тут хотел угодить и дихотомистам и трихотомистам? Вряд ли…
В-четвёртых, широкий контекст этой фразы, конечно же, отсылает нас к идее Церкви. Христос заканчивает учение об обличении согрешающего брата (в стихе 15 слова «против тебя» — скорее всего интерполяция, и фраза звучит так: «Если же согрешит брат твой…»). Последняя инстанция, обличающая согрешающего брата — это Церковь. Если брат не слушает Церкви, то он становится для христиан как язычник (то есть теперь у них разные богослужения) и мытарь (то есть степень доверия такому человеку теперь весьма невысока). Далее, в стихе 18, Господь наделяет Церковь правом решать судьбу нераскаявшегося грешника, приравнивая решение Церкви к небесному решению. А вот стих 19 начинается со слов: «Опять говорю вам» (в синодальном тексте: «Истинно также говорю вам…»). Складывается впечатление, что Иисус продолжает говорить на ту же тему. И молитва, о которой надо согласиться, для совершения которой Христос нас собирает, и на которую Бог обязательно даст ответ — это молитва о согрешившем брате, который отлучён от Церкви. Ведь цель отлучения от Церкви состоит не в том, чтобы выразить всенародное «фу!» грешнику, а в том, чтобы вернуть заблудшего брата на путь истинный. Кажется, что об этом же писал и Иоанн: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и [Бог] даст ему жизнь, [то есть] согрешающему [грехом] не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился» (1 Ин. 5:16).
Итак, молитесь о заблудших! И даже если вас мало, но вы будете единодушны в молитве, то Бог сделает всё, чтобы вернуть грешника к Себе! Ему ведь не надо далеко ходить, Он среди вас!
8. Миф о грехе к смерти
Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и [Бог] даст ему жизнь, [то есть] согрешающему [грехом] не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился. Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти.
Казалось бы, что общего у протестантов и католиков?
На самом деле общего много, но уж никак не предполагал я, сколь многие протестантские толкователи поддерживают католическое учение о смертных грехах…
Подобает оценивать грехи по их тяжести. Уже ощутимое в Писании, различие между грехом смертным и грехом обыденным (повседневным, или простительным) прочно вошло в Предание Церкви. Оно подкреплено человеческим опытом
Грехов таких, что с точки зрения католиков ведут к духовной смерти, — семь.
1. Гордыня
2. Зависть
3. Чревоугодие
4. Блуд
5. Гнев
6. Алчность
7. Уныние
(У православных можно встретить нечто подобное в трудах Игнатия Брянчанинова. Правда, он в сочинении «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями» приводит список из восьми пунктов: чревообъядение, любодеяние, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость…)
Но с католиками всё ясно. Им так верить ещё папа Григорий Великий велел. И тут уж ничего не поделаешь.
Я был поражён, узнав, что многие из евангельских христиан толкуют текст из Первого Послания Иоанна в соответствии с католическим «разделением» грехов на смертные и бессмерт… то есть несмертные…
Вот цитата с католического ресурса:
Лишь в одном месте Первого Послания апостола Иоанна упоминается различие между смертным грехом, в результате которого человек становится совершенно закрытым для Бога, и «грехом не к смерти», при котором человек не полностью устранил себя от веры и любви к Богу. Различение между смертным и несмертным грехом апостол Иоанн основывает на осознанности и, так сказать, целенаправленности. Если человек сознательно противится Богу, — это грех к смерти, как бы мал он ни был. Если же человек согрешает от неспособности сопротивляться своей повреждённой грехом природе, но воля его всё же противостоит этому (или если человек просто не осознаёт греховности своих поступков) — в этом случае для него не закрыта возможность покаяния.
А вот цитата с одного протестантского ресурса, где также толкуют 1 Ин. 5:16,17:
Но всё же есть разница: не каждый греховный поступок в одинаковой мере приближает человека к вечной смерти. Грехи тех людей, которые искренне желают служить Богу, но страдают от слабой воли и закоренелых привычек, весьма отличаются от грехов, совершённых нагло и умышленно, с полным пренебрежением Божьей воли. Причём разница больше зависит от мотивов и общего отношения ко греху, нежели от самого греховного поступка. В этом смысле имеется различие между грехами… непростительный грех, который может совершить человек — это хула на Святого Духа: «…всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сём веке, ни в будущем» (Мф. 12:31–32). В чём особенность этого греха? Сущность его — в возрастающем сопротивлении истине, которое завершается окончательным и безвозвратным решением противиться ей. Это решение человек принимает умышленно, сознательно, отдавая предпочтение собственному образу мышления и действий, в противоположность воле Божьей. Такой человек постоянно сопротивляется влиянию Святого Духа, сознание его притуплено, поэтому принять роковое решение можно, увы, даже незаметно для себя.
И тут не важно, что список грехов, ведущих к духовной смерти, разнится в количестве пунктов. Для католиков — семь, для протестантов — один. И не важно, что и католики и протестанты соглашаются в возможности смерти духовной, которая есть результат неких особенных грехов.
Не об этом речь. А о том, что, кажется, перемудрили и те и другие.
Мне представляется, что Иоанн писал о том, что есть некоторые грехи (какие именно, решает Бог, а не мы, люди), за которые Господь может покарать Своё чадо смертью (обычной, физической). И до тех пор, пока человек жив (то есть грех не привёл его к смерти), следует о нём молиться, а вот если человек умер (то есть Господь счёл, что его грех надо наказать смертью), то уже и молиться о таком человеке не нужно. (Кстати, в таком случае этот стих оказывается ещё и аргументом против молитв об умерших христианах.)
Пожалуй, надо начать с того, что выражение πρός θάνᾰτον (к смерти) действительно может иметь смысл «ведёт к смерти». Об этом пишет и Баркли: «…значение выражения „грех к смерти“… В греческом это грех „прос фанатон“, что значит грех, который идёт к смерти; грех, который кончается смертью… Весь ужас заключается не в грехе самом, а в том, к чему он ведёт…»
Но к какой же смерти ведёт этот грех? К физической или духовной?
Я думаю, что к физической. И вот мои аргументы:
Во-первых, выражение πρός θάνᾰτον (к смерти) в Писании встречается ещё только один раз в Ин. 11:4, где Иисус говорит, что болезнь Лазаря приведёт не к смерти, а к славе Божьей. Что в конечном итоге и произошло. И уж конечно, Иисус не имел в виду духовную смерть.
Во-вторых, если речь идёт о духовной смерти, то мы понимаем, что никто из людей не в состоянии «поставить верный диагноз» брату. Даже в случае отречения мы не можем сказать, согрешил ли наш брат подобно Иуде или же подобно Петру. А если мы не в состоянии точно и определённо сказать: «Вот — этот брат согрешил грехом к смерти!», — то мы и не можем выполнить повеление не молиться о таком. Грех к смерти должен быть ясным и понятным для всех, чтобы было точно известно молиться или не молиться о брате. Такую ясность можно иметь только в том случае, если согрешающий брат либо физически жив, либо физически мёртв. Если согрешающий ещё жив, то у него есть надежда, о нём можно молиться. А если согрешающий умер, то и молиться нет никакого смысла.
В-третьих, идея о Божьем наказании верующих физической смертью неоднократно встречается в Писании. Это и случай с Ананией и Сапфирой (Деян. 5), и многочисленные случаи с коринфскими верующими, недостойно вкушавшими вечерю Господню: «…многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11:30).
Поделиться книгой: