Взрывной коктейль

Полковник пожал плечами. Оглянулся на главкома, но тот хранил молчание. Поделился информацией:

– Для этого необходимо ворошить местных резидентов, чтобы подготовили для вас снаряжение. Сами понимаете, с этим делом возникнут всяческие проблемы. Так что проще вам лететь именно таким маршрутом, с уже готовым снаряжением. Сбросим вас в Бенине, оттуда уже своим ходом двинетесь. Местных таможенников предупредим, «зеленый коридор» вам обеспечим.

Главком заговорил, добавил от себя:

– Местные власти обещали помочь, но сами знаете, что возникают непредвиденные трудности… – Посмотрел на Лаврова в упор: – Ты сам, Андрей, прекрасно знаешь, какое у них оружие. В прошлый свой визит в те края сколько матом ругался, когда даже «АКМ» подводил?

Лавров припомнил. Невольно нахмурился: еле ноги унес, когда выданное местными властями оружие отказалось стрелять, причем все.

– Понимаю.

– Возьмете российское, так надежнее.

Теперь все трое сделали недовольные лица. Генерал это заметил, но никак комментировать не стал.

Полковник тем временем скатал карту в рулон, убрал в шкаф и всем своим видом показал, что пора отправляться. Группа не стала ждать озвучивания команды.

– Никогда не понимал ученую братию. – Свешников выходил последним, захлопнул дверь. – Вроде на них прогресс держится и все такое научное, а ведут себя порой как дураки иль вовсе безумцы. За каким хером пятеро умников в Анголу поперлись?

– Между гением и идиотом очень тонкая грань, усатый. – Андронова обернулась. – Я где-то вычитала, что гениальность – это как бы нарост на теле безумства, и именно из-за этого нароста человек совершает открытия. Ну, как бы идиот видит мир сквозь правильные очки, видит недоступное простым людям. А потом берет и записывает на бумагу. Эйнштейна взять – умный вроде дедок был, теорий всяческих навыдумывал, прочего хорошего наоткрывал. А в личной жизни – дурак дураком. И усы такие же…

– Это ты про что? – Капитан остановился. – В чей огород камень?

Старлей хихикнула и поспешила за старшим группы.

Получив все необходимое в оружейной и на вещевом складе, десантники загрузились в транспортный самолет, уже ожидающий их. Разместившись внутри кто на чем, немного поболтали на тему предстоящего задания, потом попытались уснуть. Ночь выдалась богатой на впечатления, пришлось десантироваться с очень большой высоты и постоянно быть в напряжении, поэтому следовало основательно выспаться – не каждый день подвергаешься таким нагрузкам. Тем более впереди ждала неизвестность, и вряд ли будет время для нормального отдыха, когда они войдут в джунгли.

Самолет тем временем набрал необходимую высоту и устремился в направлении африканского континента.

* * *

Транспортник тяжело бухнулся на раскаленную взлетно-посадочную полосу, долго маневрировал по полю, пока наконец не вырулил к здоровенному ангару, возле которого уже поджидали местные таможенники. Началась процедура досмотра, забегали чернокожие пограничники с собаками-ищейками, пилоты перекинулись парой фраз с каким-то офицером, что тоже поднялся на борт, потом началась уже сама выгрузка. На троих пассажиров, как только проверили у них документы и визы, сразу же перестали обращать внимание. Даже личные вещи не стали досматривать, потому что офицер погрозил кулаком особо ретивому пограничнику и выразился крепкими словами на местном языке.

Солнце явно отличалось от московского: жарило так, что казалось, будто попали совсем в другой мир – из дождливой ветреной погоды в жаркое лето.

Все трое десантников, сойдя с трапа, разглядывали суетящихся местных, стараясь не мешать им, даже отошли чуть в сторону. Прекрасно знали, что им следует подождать окончания разгрузки и потом, не привлекая к себе внимания, спокойно покинуть аэропорт Порто-Ново и своим ходом добираться до Анголы, сев на какой-нибудь корабль или же арендовав частный самолет. То, что их вещи не подверглись досмотру, сначала удивило, но потом вспомнилось, что этот самый офицер получил особые указания «сверху», потому и действовал соответственно распоряжению.

Отличалось все. Причем разительно. С российским не сравнить, это уж точно. Вроде и столичный аэропорт, но напоминает какую-нибудь провинциальную глухомань. Все суетятся, все чернокожие, лишь изредка мелькнет какой-нибудь европеец, пылища, зной, большущее солнце, иной цвет неба, другие запахи, ни одного облачка в небе. Даже окрестности были иными – прокаленные солнцем, высушенные, ни заборов, ничего, лишь в паре километров начинались белые низенькие постройки, переходящие в многоэтажные дома, видны пальмы и непонятные деревья, где уж тут до привычных берез, виден малость океан, а в остальном… в остальном и не скажешь, что столица государства.

Мало-помалу суета начала затихать, электропогрузчик выволок последний поддон с мешками и утащил в ангар, куда набилось столько галдящих местных, что тоже было удивительно после московской неспешности и порядка. Убрались из самолета и пограничники вместе со своими четвероногими друзьями. Офицер перед уходом уважительно так глянул, словно догадывался, кто именно прилетел, но ничего говорить не стал.

Андронова пихнула Свешникова локтем, указала на таможенника:

– Чего это он так смотрит?

– Признал, наверное, – капитан вытер вспотевшее лицо краем рубашки. – Начальство же выделило нам коридор таможенный, вот и догадался, что мы не простые туристы. Тут наверняка подобные нам чуть ли не каждую неделю приземляются. Не Африка, почитай, а полигон испытательный для спецназовцев всего мира.

Капитан подумал немного и продолжил:

– Хотя нет, американцы на таких развалюхах, как наша, не прилетают, у них все с комфортом; бизнес-класс в самолете, массажистка на время полета, пять литров пива каждый день, персональный оруженосец, персональная… э-э-э… ну, подружка, там, на всякий случай, если приспичит не вовремя, ну и пять пар сменной обуви. Да.

Старлей отошла на шаг, присмотрелась:

– Чего это ты американцев так критикуешь? Завидуешь?

– Да нет, просто… ладно, не обращай внимания. Мысли вслух.

– Я понимаю, что жарко, но так закипели мозги…

Капитан нахмурился мгновенно:

– Что сказала?

Андронова сделала нарочито задумчивое лицо:

– Не обращай внимания. Мысли вслух.

К десантникам подошел второй пилот. Участливо поинтересовался, вытирая рукавом вспотевшее лицо:

– Ну вы как, сразу отбудете? Или с нами в гостиницу?

Лавров развел руками. С удовольствием бы остался, остальные тоже. После гула самолетных двигателей и не вполне комфортных условий во время полета, тряски той же, хотелось постоять на земле или просто побыть в тишине, посидеть в баре, пивка холодного попить, отдохнуть, но следовало поторапливаться; каждый день был на счету, тем более пропавшие сограждане наверняка могут подвергаться гораздо большим лишениям… если, конечно, еще живы.

– Не можем, извиняй, командир. С удовольствием бы остались, но каждый час на счету.

Свешников, проспавший весь полет, расстегнул рубашку – он основательно вспотел. Оглядев колышущееся от жара поле аэропорта, проговорил:

– Мы бы и убрались отсюда с не меньшим удовольствием обратно в Россию, но сам понимаешь… Родина поставила вполне определенную задачу.

Пилот кивнул, про задачи Родины знал много чего, не раз возил подобные группы.

– Понимаю. – Внимательно оглядел невозмутимую Андронову, повторил: – Понимаю…

Старлей никак не отреагировала на такой взгляд. Из-под руки рассматривала далекое здание аэровокзала, расположенные за ним многоэтажки, кусок видимого океана, мысленно наверняка уже купалась в набегающих прохладных волнах. Иначе чего можно еще желать после нескольких часов сидения в душном салоне грузового самолета?

Батяня, прощаясь, пожал второму пилоту руку. То же самое сделал и Свешников.

– Ну бывайте, может, и свидимся еще.

– Может, и свидимся.

Андронова перестала разглядывать окрестности, по-мужски крепко сжала протянутую руку летчика, чем явно удивила его, и поспешила за остальными.

Предстояло самостоятельно отыскать дорогу до порта. Нанять какое-нибудь судно или же купить билет, ну и отплывать вдоль побережья. Авиаперевозчиками пользоваться не следовало – при себе имелось оружие и спецсредства, а с досмотрами в аэропортах далеко не улетишь, не все же предупреждены, как местный офицер-таможенник. Но ничего не поделаешь – на помощь ангольских властей надежды было мало: такое вручат, что…

Не успели десантники пройти и сотни метров, как заметили, что к ним направляется открытый джип, едет не со стороны аэровокзала, а откуда-то справа, причем мчится, не обращая внимания на неровности прилегающего к взлетной полосе поля. Пылит, как стадо лошадей, но все равно скорость не сбавляет.

Наконец подскочил, обдав жаром и удушливой пылью. Из автомобиля выбрался белокожий водитель, в коротких белых шортах, цветастой гавайской рубашке, сланцах и, не обращая внимания на ругательства Свешникова, с ходу заговорил на чистейшем русском:

– Фу-ух… успел, слава богам! Вы куда собрались-то, земляки? По старинке да своими средствами? Или как?

Андронова перестала кашлять, проморгалась. Угрожающе надвинулась:

– Культурнее нельзя подъехать было, земеля хренова?

– Извиняюсь, – тот отодвинулся в опаске, примирительно поднял ладони вверх. – Спешил просто, вот и поехал напрямую.

– Спешил он…

Лавров вытер лицо от пыли, тоже много чего высказать хотелось, но понимал также, что тот неспроста подъехал.

– Чего хотел-то?

– Москва известила, что планы изменились. Перекладные транспортные средства отменяются – из Луанды скоро самолет должен прибыть, не позднее завтрашнего полудня.

– И что? – Свешников оправил усы привычным жестом, перевесил сумку поудобнее. – В чем суть-то?

– Дык, за вами самолет-то. Ангольские власти решили основательно помочь в поиске пропавших ученых. Раз своими силами не смогли, то надеются, что вы их найдете. – Водитель, оказавшийся даже ниже старлея, в отличие от прибывших вообще не потел, похоже, адаптировался к местным условиям на все сто. – Меня и отправили предупредить. Заодно и помочь, в случае чего.

– Помочь? – Андронова скептически оглядела его, по-хозяйски забрасывая свою сумку в машину. – В чем именно ты собрался нам помогать?

– Я, в смысле, город вам показать… в гостинице устроить, – водитель услужливо открыл перед Натальей дверцу. – По мере сил, так сказать.

– Я уж подумала, что ты с нами в Анголу собрался.

– А что? Я могу. – Дождавшись, когда она сядет, водитель закрыл дверцу. – Только у меня специфика работы несколько другая.

– По тебе видно. – Андронова смерила его насмешливым взглядом. – Ты кто, кстати, будешь-то?

Добровольный помощник козырнул, нарочито вытянувшись:

– Капитан Никифоров Алексей Сергеевич.

– СВР небось?

Бухнулся за руль, киношно перепрыгнув через свою дверку:

– А то!

Андронова теперь несколько по-иному глянула на Никифорова, но все же чувствовалось, что она этого разведчика ни во что не ставит.

Батяня тем временем забросил свою сумку в багажное отделение. Дождавшись, когда сядет Свешников, хлопнул дверцей, привлекая внимание:

– Ну поехали, что ли, капитан. Город нам покажешь, гостиницу.

Старлей заинтересованно-умоляюще глянула на Батяню, и тому пришлось добавить:

– И где, говоришь, тут у вас пивные заведения с известными на всю планету пляжами?

Водитель ловко завел мотор, переключил скорость, с шиком газанул с места. Заверил, сворачивая в направлении города:

– Сейчас все будет.

Потом оглядел всех троих, подметил довольно важную деталь:

– Вам бы переодеться следовало для начала.

Андронова осмотрела себя: короткая юбка, футболка, сланцы, не поняла:

– А что не так-то?

– Про вас, мадам, я ничего не говорил.

– Я уж подумала…

– Хотя и вам следует тоже сменить наряд. – Водитель усмехнулся. – Пусть тут и много туристов из Европы и Америки, но так откровенно никто не одевается.

– В такую жару?! Что мне, балахон до пяток надевать? Я ж сварюсь в нем!

Батяня многозначительно глянул на Свешникова, но не стал ничего говорить: старлей все-таки женщина, и ей наверняка позагорать хочется. Но потом все же обратился к водителю:

– Ты, капитан, в этих краях как свой, прекрасно знаком с обычаями. Так что давай побольше советов, мы не должны привлекать внимание. А если старший лейтенант упорствовать будет, так не обращай внимания.

Водитель кивнул, давая понять, что согласен.

– Хорошо. Приму к сведению.

Свешников, закурив, как обычно, подначил:

– Она, в принципе, редко загорает, обычно скромничает, но поскольку кругом горячие чернокожие мужики…

Андронова зло глянула на него. Пообещала, не дав договорить до конца:

– Ты у меня дождешься, усатый. Я тебе физиономию сегодня набью.

Водитель уважительно глянул на такую серьезную красавицу. Похоже, в первый раз сталкивался с десантницей, иначе и не скажешь.

Джип наконец преодолел поле, примыкающее к взлетной полосе, протиснулся между одиноко стоящими пальмами, вырулил на какую-то проселочную дорогу. Затем, через километр, миновав несколько приземистых построек, выехал на асфальтированную дорогу. Здесь скорость пришлось прибавить, так как все транспортное средство постоянно обгоняли. Попутно разведчик разъяснил, что сама столица, Порто-Ново, находится довольно далеко отсюда, а видимые многоэтажки – нечто вроде отдельного городка, наподобие многочисленных населенных пунктов Подмосковья. Все трое внимательно слушали, разглядывая окрестности, постепенно переходящие в джунгли, – дорога вскоре стала виться как по ущелью: со всех сторон обступали мощные кроны деревьев, иногда полностью закрывавшие небо.

Столица Бенина, Порто-Ново, представляла собой смесь современного города и провинции. Здесь неподалеку от новейшего образца зданий располагались невзрачные домишки, бегали голопузые дети, катались велосипедисты, ездили потрепанные автомобили. Ну и шатались, как и везде, общественно опасные элементы – пьянь, наркоманы и молодые отморозки.

Посетили и магазин, сменили одежду на более привычную глазам местных и, естественно, переодели Андронову; довольно часто представители мужского населения останавливались и долгими взглядами провожали машину. Да и сама старший лейтенант вскорости забеспокоилась; поняла, что белокожие женщины, коих удалось несколько раз увидеть, носят более закрытые наряды, пусть даже белые, но действительно до пяток. Свешников, естественно, не удержался от серии шуток на эту тему, но потом зной его доконал, и он ехал молча, тем более что старлей один раз даже чуть с кулаками не полезла: жарко было и ей тоже, а в таких условиях даже малейшего повода хватит, для драки многого не надо.

Местный представитель российской СВР всю дорогу выступал в качестве гида и болтал без умолку о местных достопримечательностях, но вскоре заметил, что его рассказы мало кого интересуют, жара россиян угнетала, стал вести машину молча, лишь иногда поясняя что-нибудь необычное да ругаясь с водителями-чайниками, коих и здесь хватало. Местным языком он владел превосходно, Батяня даже подумывал его действительно в Анголу с собой взять, плевать, что работает по другому направлению, но потом все же раздумал – надеялся, что обойдется тем запасом знаний местных диалектов, который у него имелся. В случае чего и английский можно использовать, тем более что Андронова владеет им получше. Ну а на крайний случай можно перейти на всем понятный язык силы, тогда все что хочешь расскажут даже на русском. Главное, как можно скорее прибыть в Анголу и выйти на след пропавших ученых, остальное – дело техники. Местные обещали помочь к тому же, а это делу не повредит: пусть изъясняются на родном языке меж собой, а группа в это время займется делом.

Наконец водитель прекратил колесить по улочкам и стихийным рынкам, остановился у двухэтажного белого здания с примыкающим сбоку подобием ресторанчика. Заглушил мотор, широким жестом обвел вокруг:

– Более-менее спокойный район, товарищи офицеры. Даже ночью можно гулять, не боясь ограбления или придирок местных. Да и гостиница приличная.