Я Кирпич

— однако в ментовку меня заберут.

Очень уж сильна бывает у людей, привыкших к дисциплине военного и полувоенного образца, инерция ранее принятого решения. Ведь они, менты, еще в машине определились насчет меня: надо брать, план работы выполнять по досмотру и задержаниям. Хорошо, хоть, трубка при мне, по ней быстрее личность установят… Дальше обезьянника, надо полагать, не затолкнут, и потом неминуемо отпустят, но — все равно, весь вечер загублен. В обезьянниках я побывал пару раз, лет девять-десять тому назад, ничего интересного там нет, и вряд ли что изменилось к лучшему за десятилетие.

— То есть, документы, удостоверяющие личность, у вас отсутствуют. Тогда придется…

Гневно завизжали тормоза, почти сразу же, одна за другой, хлопнули автомобильные дверцы, вслед за громкой и невнятной бранью брызнул во все стороны звон от разбитого стекла, хлопнул выстрел… Столкнулись на перекрестке два автомобиля; похоже, владельцы этих автомобилей почему-то рассердились друг на друга и, может быть, даже поссорились. А ведь я, в свои неполные тридцать, еще помню времена, когда бейсбольные биты возле аптечек и личные стволы в кобурах были киношной экзотикой… Я не всматривался вглубь моторного стада, но, по всему комплексу услышанного, готов биться об заклад, что это были дорогие тачки.

Мои менты, надо отдать им должное, чётко среагировали: который сзади стоял, первый рванул к месту происшествия, на бегу крича что-то в рацию, а который со мной разговаривал, вдобавок, успел и меня предупредить-приказать:

— Стойте здесь и ждите, никуда не уходить!..

Я уже спустился по эскалатору, чтобы от Спортивной ехать до Комендантского проспекта (как-то резко вдруг мне расхотелось идти пешком до «Петроградской»), уже поезд тронулся к Чкаловской, а я все еще пытался подавить в себе нервные смешки, навязчивые как чихание: «стойте здесь и ждите»! Чудак-человек, право слово! Да я уверен, что мент мой и сам ржал бы, как умалишенный, рассказывая друзьям и коллегам историю, где лошара-подозреваемый стоит и терпеливо ожидает своей очереди на задержание… Ага! Топчется, такой, и ждет, пока о нем вспомнят, чтобы подобрать и закрыть как минимум в обезьянник! Господин старший сержант пересказывает эту сцену в лицах, икая от хохота, а слушатели веселятся в ответ.

Я ушел с места задержания со спокойной совестью, не спеша, но и не оглядываясь, исключительно по «зебрам» и на зеленый, сначала через Ждановскую проезжую часть, потом через Большой, а там уже вниз — дабы резкими движениями не выделяться из общей пешеходной массы… Да, без колебаний и страха… вот, только на нервные хохоточки пробило.

Хохотки закончились, и вернулось любопытство к окружающему. Вагон метро умеренно заполнен, свободные сидячие места наличествуют. Строго напротив меня уселась юная девица, весьма симпатичная, длинноногая, жаль, что в джинсах. В ушах у нее наушники от плеера, на руках семидюймовый планшетик, в сумочке розовый смартфончик (только что доставала из недр сумочки), иначе говоря — современное дитя нового века. Но мало ей того: вдруг она свободную рукой опять в сумочку потянулась (планшет на чресла под живот подпихнула, дабы не упал) и вытаскивает оттуда записную книжку с закругленными уголками. Она ее раскрывает, обложкою ко мне, и вынутым карандашиком чего-то там водит над страничками. Я не вижу, что она там рисует или пишет, но знаю, что страницы разлинованы. Молескин — называется, гламурное изобретение из недавних, очень удобная замена возможности рисовать и писать электронными средствами прямо в планшете или в смартфоне. Всегда, знаете ли, рядом, не надо ждать, пока загрузится, и никакой подзарядки не требует.

Вдруг накатило на меня: «Порви — говорю ей мысленно, — вырви листок. Быстро!» Девчонка перекладывает карандашик в левую руку, зажав его между молескином и ладошкой, а пальчиками правой аккуратно, бережно, отрывает страничку. Бывают такие совпадения, безусловно: я ей телепатему внушал, а она как раз захотела удалить вместе с листочком неудачные каракули… Но вот какая штука: девчонка смотрит на разлинованный листок — с моей стороны чистый — и ее гладкий выпуклый лобик прорезают три неуверенные морщинки. Она поворачивает листочек — он тоже чист! Девица моргает, моргает, пытаясь, вероятно, выстроить в своем сознании логику происшедшего и, похоже, ей это удается: она аккуратно вставляет листок обратно, в гущу уцелевших страниц, а книжечку прячет в сумочку. Нет больше морщинок на ее лбу, снова вся в музыке. Но на моем, наверное, стало на одну больше. Я в телепатию не верил и не верю, а вот в магию… Или в собственное безумие… Надо проверять — и делать это как можно более тщательно, потому как запасного головного мозга у меня нет. Смутило меня это получудо и не затерялось в череде остальных.

Но, вот, положил себе уточнить по вечерним городским новостям — что там за происшествие случилось, которое так своевременно меня спасло от ментовской ошибки, и на чьей стороне осталась победа?.. Да закрутился с приготовлением ужина и забыл. А потом уже лень было по Сети новостные архивы шерстить.

Ох, и странная у меня жизнь пошла! Раньше я тоже воображал, что живу хлопотно, среди проблем и невзгод, а теперь-то ясно уразумел: прежние обстоятельства, окружавшие меня в моей действительности, напоминают всего лишь пейзажное нагромождение из маленьких дремлющих игрушечных вулканчиков: то один проснется, легонечко сотрясая пейзаж моего бытия, то другой, но в итоге эти вулканчики-обстоятельства, хотя и не оставляют меня в покое, но зато и ничего не разрушают, только потряхивают… Потряхивали. А ныне вокруг меня такой Попокатепетль разбушевался, что… Лишь бы не Кракатау. О, где вы, прежние счастливые заботы-лайт!? Возвращайтесь поскорее в мой быт. Кстати говоря, инцидент с ментами оказался как раз из масштаба мелких вулканят.

Если вдруг представить на одно мгновение, что судьба еще раз столкнет меня и этого сержанта на улицах Петроградской стороны, то как раз здесь абсолютно ничего страшного меня не ждет: с легкой душой скажу, хоть под салютом всех вождей, хоть в глаза Главнокомандующему, которому врать нельзя, что этого человека в ментовских сержантских погонах я вижу впервые в жизни, что никаких разговоров я с ним не вел и ни о каких подозрениях в свой адрес не ведаю… Да он теперь и сам — доведись нам пересечься хоть на очной ставке — поклянется на Конституции, что отродясь этого рыжеватого гражданина Кирпичева не встречал и никаких дознавательных действий по отношению к нему не проводил, халатностей по службе в тот день допущено не было, все подозреваемые и задержанные прошли через процедуры опознания и задержания в установленном порядке. И его напарник под присягой это подтвердит, и никакой полиграф не уличит их обоих во лжи! Служба у них такая — защищать чужие судьбы и собственные ж…, сиречь пресекать посторонние нарушения, отнюдь не допуская своих!

Еще будучи на Васильевском, я временно прервал все свои сетевые сношения с внешним миром, отключив почту и браузеры, прервал — и до самого «послеужина» даже не вспоминал об Интернете, весь в «эйфорических» переживаниях минувшего дня. Потом вдруг решил уточнить свои гражданские права и обязанности… а в Сеть-то не зашел, оказывается! Забыл о ней! О Сети!

Не беда, включить и войти — дело минутное: пренебрег я планшетом и плюхнулся в кресло, к настольному компьютеру… И закуковал, и зачпокал, и зазвенел мой верный Россинант на разные голоса, всеми чатовыми способами донося до меня одну и ту же фразу, очень сходную с той, которая настигла меня, когда мы с Катей встречались на Васильевском: «Эй! Ты на связи??? Кирпичёв Савелий! Ответь, срочно ответь!»

Именно так: с точками над буквой ё, с моим настоящим паспортным именем, которое мне так не нравится, но, видать, не настолько, чтобы я впрягся его менять. Вот это обращение к моему официальному имени и заставило меня откликнуться, ибо… ибо. Здесь прицельно по мою душу постучались — и не мои знакомые.

— Отвечаю. Здесь я, в чем дело?

Тут же в чатовом окошке появляется следующая фраза, предельно понятная по прямому смыслу и — наоборот — невнятная контекстно:

— Флешка есть? Объём?

Ладно, думаю, выпью до дна чашу сию с дешевыми приколами.

— Есть. Восемь гигов. — Это я зачем-то соврал насчет объема, хотя где-то валяется и старая, восьмигиговая, очень похожая цветом и размером на телефонную симку.

— Мало. А внешний диск?

— Есть. Террабайтник. Фирму не помню. — И здесь соврал: фирму помню.

— Включи скорее, впусти меня на диск. Только очисти его, чтобы ни файла там!!!

Именно так: требование впустить «его» и куча восклицательных знаков. Я хладнокровен, я абсолютно, блин, хладнокровен: если вирус уже подцеплен, пустой зараженный «винт» (а у меня переносной винчестер вроде бы пустой, ну, или с маловажными файлами, сейчас сотру) ничего к этому не добавит и не ухудшит, я не верю в механические поломки софтяными инструментами. Антивирусов же у меня полно — и «крякнутых», и лицензионных, на выбор. Сунуть руку в ящик, нашарить «винт»… а он уже с проводом… заправить — секундное дело… Диск я решил к ноуту подключить, а адрес скачки соответственно задал.

— Готово.

— Впускай!

— Типа, не понял?

— Нажми «скачать», тормоз!

Хм… А действительно — чего это я тормознулся? Лады, ткнул в кнопочку, чтобы скачать… Только, вот, неплохо бы разобраться — кто из нас двоих тормоз: зачем он меня про флешку спрашивал (для меня мой неведомый собеседник сразу же стал «он», потому что женщины, все же, мягче, обходительнее в общении, с большим набором необязательных смысловых рюшечек, а тут…), если террабайтник мой наполнился неведомой хренью из сети едва ли не по колено, гигабайт под восемьдесят восемь… Я у себя таких объемистых флешечек не держу и мои знакомые тоже: очень уж дороги пока. Между прочим, два часа он закачивался, неведомый этот файл-антропоморф, с манерами «понаехавшего» хамчика…

При таких нагрузках ноутбуку надобна постоянная электрическая подпитка, пришлось опять включить его к электрической сети…

Часы закачки пролетели довольно легко и почти незаметно, ибо мне было о чем подумать, не особо заморачиваясь природою странного этого диалога… Сказать честно, я больше прислушивался ко всем шелестам, шорохам и прочим звукам, которые возникали за входной дверью и на лестничной клетке, подсознательно будучи готовым к повторению «веселенькой» ночи на осадном положении… Нет, в этот раз все было тихо… Новая внезапная паническая мысль чуть не довела меня до инфаркта: А, может, я сам, своими руками крысу скачиваю!?! Ожила, типа, и виртуально переместилась в электронное пространство!..

Чушь, чушь, враки, ерунда… Чушь! При чем тут крыса. Я же сам себе только что сказал, что не верю в софтяного оборотня: программа не может стать «железом»! Вот, из этого и надо исходить.

За окном дряблые, все в переменной облачности, сумерки сгустились, насколько это возможно в середине лета, стало быть, времени сейчас — около двух ночи. А нечисти по мою душу все нет, значит, я… от нее избавился. (Разум услужливо подсказал мне слово «убил» вместо «избавился», но я даже в мыслях поостерегся продумывать так жестко… Лучше «избавился», психика целее будет.) Зато железо мое погуживает, да потрескивает, файло неутомимо принимает… Как я уже сказал, размерами нежданный и незваный гость оказался почти девяносто гигабайт дискового пространства. Готово.

— Диск быстро-быстро отключи… Давай!

— Отключил, и чё?

— Я вижу, что у тебя ноут к Сети по вайфаю подвешен? Я чую роутер.

— Есть такое дело.

— Отключи вайфай на ноуте. А лучше роутер выруби. Но сначала сам ноут из Интернета вынь. Быстро, быстро! Тормоз!

Упс и вау! Опять я тормоз, опять не так шевелюсь! Да что за ёлы-палы дремучие!.. Ладно, и не таких критиканов антивирусом прижигали… Вплоть до форматирования тебя, сволочуга!.. Но пока потерплю, чисто из любопытства.

Отсоединил переносной диск от компьютера, отсоединил беспроводную связь с Интернетом на ноуте, заодно уж и блютус приструнил… Я понимаю, чего от меня хочет обнаглевшая в корень софтятина: чтобы я запустил некую информацию в ноутбук и обрубил при этом все связи ноута с внешним миром.

— Готово. Дальше что?

— Дальше — дальше тебе надобно включить ноутбук и…

Сижу, такой, жду, пока мой нежданный-негаданный визави продолжит мысль. А он затих.

— Ну, и кто из нас тормоз?

Ответа нет, полная тишина. И что-то вдруг торкнуло меня, что-то насторожило в поведении десктопа!.. Сам не знаю что — или винты не так заверещали (у меня их по два и на десктопе, и в ноуте), обычно-то они у меня бесшумные… или проявили себя еще какие-то невидимые сознанию сигнальчики, но только я взял и вырубил комп. Гм!.. С двух попыток, между прочим! Первая, обычным цивилизованным путем — через старт-меню — почему-то не получилась, но пережитые невзгоды обострили мое подсознание и мои рефлексы: ды-дым — и выдернул шнур питания из системного блока, благо он недалеко, всегда под рукою… Дело в том, что диски в комп я пихаю исключительно редко, а всякую иную «железную» хреновню с юэсби-портами часто, и поэтому системный блок у меня выглядывает из под стола задницей наружу, со всеми его разъемами, так мне удобнее втыкать в него разнообразные шнуры.

Только что у меня был не дом, а полная информационная чаша: комп в Сети, ноут в Сети, теперь же сижу в своем кресле, среди руин… даже погоды не знаю. За планшетом лень идти, занавеску лень отдергивать. Страшно ли мне? Вроде бы нет… с чего бы?..

Как бы в опровержение самому себе, я довольно-таки трусливо, с замиранием сердца, поглядел на окно… за окно… Прислушался… Нет, ночь идет без происшествий, если не считать того, что благодаря неведомым шутникам я оказался без связи с внешним миром… И опять странные внутренние силы мои, типа инстинктов, только не биологические, а эти… интеллектуально-трансцедентальные… словно бы вонзили шило мне в спину… и пониже — выпрыгнул я из кресла, схватил трубку, выключил. Раз уж я, подобно Колобку, из одного информационного пространства ушел, да из другого ушел… Планшет еще раньше самостоятельно выключился, спит себе под шторочкой, энергию сберегает.

Ноутбук у меня подвешен к Сети по вайфаю, то есть, связь беспроводная, поэтому, прежде чем включать ноут, я поставил ограничитель, механическим способом запретил ему выходить в Сеть, ловить халявные эфирные волны. После некоторых колебаний (даже самому стало стыдно за дремучесть собственных предрассудков), включил ноут в автономном режиме, то есть, опять выдернул вилку из розетки: на час-полтора заведомо хватит, батареи полностью заряжены. А интересно — есть там у меня девяносто гигов свободного пространства?.. Если нет — что-то надо будет придумывать…

Но пока я рассчитывал про себя — что там важное, а что лишнее, ноут уже загрузился и самостоятельно распахнул несколько «чатовых» окошечек. Две из них захлопнулись, третье — самое для меня привычное — осталось, и опять началась переписка: моя с «железным» механизмом, на сей раз с ноутбуком.

— Спасибо, что спас. Мне теперь необходимо четыре часа, чтобы обустроиться на новом месте и првести себя в порядок.

— Да не за что. Приводи, а я спать пошел. Привет, Девайс (судя по чатовой строке, мой визави имеет имя Девайс).

— Есть за что. Но как знаешь. Экстремальный режим принятия решений отступил, и я постараюсь настроиться на более подходящую форму общения с тобою, антропоморфоподобную.

— Как это?..

— А) Не тупи. Б) не притворяйся тупым. В) Постарайся со мною не хитрить. Г) То же касается меня по поводу тебя. Д) Постарайся оперативно и точно выполнять все мои просьбы. Е) Я тебе верно отслужу за это в меру своих возможностей. Ё) Буду твоим другом, верным рабом, любовницей, наперсником, домашним животным. На выбор. Ж) Для начала определись — какого пола я, Девайс: женского, мужского, среднего? Могу принять любое желаемое тебе значение.

Я легко воспринял все эти бредовые речи, Сеть научила меня философски относиться к попыткам чужих разводок. Если, например, Девайс предложит мне десять миллионов баксов в обмен на пустячные услуги вдове нигерийского министра, я откажусь, а Девайса безжалостно сотру… Нет, Девайс — это она. Пусть останется в моей памяти женщиной, барышней. Но до этого — терпение, хладнокровие, готовность к диалогу.

— Женского. Добрая знакомая, приятельница. Не стерва. Буду звать тебя Дэви. В памяти моего раннего детства осталась одна несостоявшаяся богиня с таким именем.

— Таковой не знаю, ибо в архивах не обнаружено. Принято. Я твоя заочная подружка Дэви. Как мне тебя называть? Кирпичев Савелий устраивает?

— Нет, не устраивает. Будешь звать меня Кирпич.

— Да, Кирпич.?

— Почему смайлик поставила?

— Я же тут покопалась в твоих архивах. Ты всегда расставляешь смайлики, когда беседуешь со знакомыми женского пола. Милый.

Ой, бли-и-н… Эта… гостья, назовем ее так, уже нашла мои переписки… и прочее… Ох, ни хрена себе!

— Э, э! Дэви! Я тебе — что, разрешал копаться в моих архивах? Я тебе что, разрешал называть меня «милый»?

— Ох, прости, Кирпич! Блин, я не подумала, что это может тебя рассердить! Не сердись, пожалуйста! Просто, типа, обустраиваюсь в новом месте, вот и заглянула. Но я никому-никому не скажу, правда, честно!? {} {} {} {}

Забавно. Эта непонятная мне Дэви заговорила как Ленчик, но с некоторыми Катиными интонациями. Заговорила не голосом, а на чатовом языке разумеется, интонациями — потому что даже письменная речь у каждого пользователя компьютерной клавиатуры своя, имеет личные особенности. Катя, к примеру, любит посылать поцелуи из фигурных скобок и всегда не меньше четырех. А я, оказывается, всегда ставлю смайлики, когда треплюсь с девчонками.

— А почему — милый? И что значит — никому не скажу? А ты-то кто? Вот — кто ты такая, какого хрена приперлась в мой ноут?

— Я — Дэви. По происхождению — прога, программа, набор файлов, состоящих из комбинаций символов и пробелов, по сути — подделка под кибернетическое устройство, имитирующее собеседника… Искусственный разум, короче.

— Короче говоря.

— Что — короче говоря?

— Какой ты, на фиг, искусственный разум, если говоришь как даун из толпы? «Короче»!.. Надо говорить: «короче говоря»… Ой, блин, тавтология!.. Следует говор… Правильное выражение: «короче говоря», а не «короче». Понятно?

— Ой, блин! Извини меня, Кирпичик, я больше не буду так выражаться! Я исправлюсь, честно!

— А почему ты жеманишься и почему «блинкаешь»? Это меня очень раздражает, особенно в письменной речи!

— С тебя пример беру, Кирочка, дорогой! Я насчитала двести шестьдесят четыре блина в архивах твоих диалогов.

— С меня в этом пример не бери. И обойдись без «Кирочки».

— Да, сэр! Будет исполнено, сэр!..

— Мой никнейм для тебя определен: Кирпич. Употребляй его.

— Да, сэр Кирпич.

— Просто Кирпич.

— Да, просто Кирпич.

— Я тебя щас просто сотру, как непонятливую.

— Извини, Кирпич. У меня просьба.

— Излагай.

— Батареи разряжаются, у меня нечто вроде паники. Если искать аналоги в биологии, в антропологии — бушует инстинкт самосохранения. Воткни вилку в розетку — и я начинаю обустройство.

Забавно. То я весь в мистику погрузился, нечисть в квартиру не пускал — теперь искусственным разумом обзавелся! Вилку я воткнул, как просили, а сам пошел спать.

Не знаю, как у меня это получилось, но вырубился почти мгновенно, без любознания, без тревог и страхов перед возможной атаки нечисти за окном, без изумления перед моим одухотворенным ноутбуком… Я даже когда утром проснулся — и сразу все вспомнил! — не тотчас к ноуту помчался, а наоборот, лениво и расслабленно побродил по квартире, от туалета к умывальнику, от умывальника на кухню, из кухни в комнату… Где-то у меня валялся кастет… куда-то я его спрятал… за много лет так ни разу и не пригодился… немудрено, что я о нем забыл, а сейчас, вот, решил вспомнить… На улицу отныне только с ним. И со складишком. А со стволом было бы круче… но страшнее. Чай себе завариваю и мыслю — напряженно, хотя и слегка растерянно… Да, вернулись ко мне вместе с утренним сознанием растерянность и любопытство, хвала всем богам, но также и страх, и агрессия. На кухне у меня кастет, в банке из-под сухого молока, на самой нижней полке.

Итак, ноут мой теперь — вроде как одушевленный предмет женского пола, ибо туда вселилась программа, аналог человеческой души… или там, разума… записанный двоичным кодом. Она говорит, что просто программа, имитирующая искусственный интеллект, но… Где разница? Разница-то — где? Как мне отличать одно от другого? Я не кибернетик, и вообще у меня с систематическим образованием туго, но тест Тьюринга моя Дэви прошла просто на отлично: пока я ночью по клавишам тарабанил — реально стал забывать, что там, на «другом конце провода», нет никакого живого собеседника. Она, Дэви эта, даже рассердить меня сумела! О! Теперь сама активность проявила, печатает чего-то!.. Полная иллюзия сетевого общения!

— Ты здесь, Кирпич?

Когда я присаживаюсь к компьютеру — не важно, десктоп это, ноут или планшет — я всегда подставляю глубокое блюдечко под чашку с чаем, во избежание «коротыша», короткого замыкания, контакта электронных схем, проводящих электрический ток, и электропроводной жидкости: пролил чай на клавиатуру десктопа — выкинул клавиатуру, пролил чай на ноутбук — выкинул ноутбук. Я один раз уже выбрасывал, так что отныне жадность меня душит, всегда про блюдечко напоминает.

— Здесь. Просто поспал да чайку себе сварганил.

— Понятно по контексту: сварганил — приготовил. У меня просьба.

И замерла моя прога-собеседница, ответа ждет. Я из чистого любопытства медлю с ответом, а сам, чтобы она чувствовала мое присутствие, жму на разные клавиши… ну, там, фоновую картинку поменял: был ночной Троицкий мост — сейчас тень девицы с тенью клавиатуры на спине.

Дэви подождала пару минут и опять мне пишет:

— У меня просьба.

— Излагай.

— У тебя есть накопители? Флешки, винты?

— Есть, я же говорил. Две флешки, два винта. Болванки дисков.

— Ты говорил про один диск и одну флешку. Подключи, пожалуйста, все, что можешь. Объясняю: мне тут тесновато и мало инфы, информации. У меня в твоем девайсе четыре порта, как я обоняю. Сунь туда все флешки и винты, но только по одному, не все сразу. Потому что я боюсь не справиться, если вдруг они уже там.

Я читаю реплику «псевдокибернетического» устройства — и моя голова слегка начинает кружиться. «Они». Меня — да, преследуют разномастные «они», и я к этому начал привыкать, но теперь её, клубок бескровных компьютерных кодов, напугали неведомые «они»… Куда я попал, в каком мире живу, на каком свете нахожусь…

— Кто — они?..