Прыжок к звёздам

— И что будем жребий бросать? — недовольно отозвался лейтенант, но тарелку все же в сторону отложил, примерно минуту он, нахмурившись, размышлял… — Странно? Не чувствую ничего особенного… Всё как будто, так и должно быть…

— Запах мяты… — присоединился к разговору младший сержант Пак, — это может быть транквилизатор? Есть такие лекарства от страха!

— Синтетическая отвага в таблетках? — лейтенант нахмурился, — Очень может быть! — он обвёл взглядом своих товарищей, — Кто же всё-таки будет пробовать пищу?

— «Сухпая» хватит на сутки, — Викторыч размышлял вслух, — может на двое-трое, если экономить… И кстати, а не хотят ли нас потравить? — прапор мрачно пожал плечами.

— Не вижу отчего? — лейтенант поднял брови.

— А вдруг?! — Викторыч чиркнул ладонью поперек горла.

— Ну, это ты зря! — лейтенант зачерпнул ложкой пенистую массу и понюхал, — газом, оно проще. Это помещение, как мне кажется, герметично, несколько грамм, какой-нибудь гадости в воздухе и все быстренько бездыханны, или медленно, это смотря по вкусу хозяев. Не дышать-то ведь мы не можем? — после некоторых колебаний он снова отложил ложку, теперь его настораживало то, что пища неведомых хозяев могла оказаться для людей просто ядовитой…

— И без злого умысла… — подтвердил его мысли Пак, — как будущий врач должен предупредить, что биохимия штука тонкая — одна ошибка и хана!

— Усыпили нас, оружие вот отобрали… — Викторыч с опаской посмотрел на лейтенанта

— Ах, Викторыч, Викторыч, — лейтенант невесело усмехнулся, — мы тут все люди опасные, сначала будем метко стрелять, а потом уже и смотреть в кого… Может хоть здесь принято сначала разговаривать? По крайней мере, я на это надеюсь!

Так ничего и не дождавшись, «официант» резво уполз в свою дыру. Внезапно за спиной лейтенанта раздался удивленный возглас. Он резко обернулся. Медленно гас свет. Часть стены превратилась в экран, даже не экран, а казалось, что стала прозрачной, или вообще исчезла…

— Ну что хлопцы, кажись, дождались «разговора»? — Викторыч хлопнул себя по бедрам, — Посмотрим до чего добалакаемся?

— Интересно, что же нам сейчас покажут, — лейтенант внутренне напрягся, — даже транквилизатор, если он и присутствовал здесь, не мог полностью погасить чувство тревоги. Интуицией, подсознанием или же шестым чувством — как хотите, так и назовите это ощущение, он понимал, что именно сейчас решается их судьба. Вполне комфортные условия и может опасная, но гостеприимная попытка обеспечить их пищей говорили о том, что зла им не хотят… Транквилизаторы — просто умное решение для снижения последствий футуршока… но всё-таки червячок сомнений закрался в его душу.

Тем временем свет померк окончательно, на экране появилась беспредельная чернота космоса, усыпанная мириадами звезд. Одна из звезд стала стремительно расти, превращаясь в голубой диск с проступающими на нем, через перистые одеяла облаков, контурами материков. Мелькнул знакомый всем силуэт итальянского «сапога»… местность под крылом неведомого летательного аппарата, скорее всего того на котором они сюда и прибыли…

— Не выше километра… — прокомментировал один из вертолётчиков.

— И, скорее всего очень давно… — отозвался сержант Басманов, — Окрестности Рима, там сейчас сплошная паутина автострад и мелких городков… Такой дикий пейзаж, должно быть, был в тех краях еще до Ромула и Рема…

— Откуда ты взял? — лейтенант почесал в затылке, — ах да, ты же у нас на истфаке учился…

— Вообще-то, товарищ лейтенант, это школьная программа, пятый класс, — съязвил один из десантников, — Как сейчас помню…

Действительно в поле зрения камеры пробегали только девственные леса и луга, один раз мелькнула и пропала небольшая деревенька с крошечными лоскутками полей… Летательный аппарат набирал высоту, показывая мир более общим планом, показались уменьшающиеся контуры Черного моря…

Земля снова съежилась до точки на звездной карте. Изломанная красная линия прочертила свой путь среди звезд и уперлась в одну из бесчисленных точек. Эта планета могла бы быть сестрой нашего мира — аквамариновая гладь океанов, зеленые пятна лесов, заснеженные горные пики… Промелькнули огромные города, похожие на россыпь драгоценных камней. Камера оторвалась от планеты и приблизилась к одной из двух лун, — огромные нагромождения металлических конструкций загромождали безжизненную равнину.

— Вся промышленность вынесена на необитаемые планеты и спутники! — отметил Клим, — неплохо придумано, никаких промышленных загрязнений и экологических катастроф…

На экране появились улицы города: зеркальные дороги, цветной хрусталь домов — и все абсолютно пустынно… До этого момента фильм был полностью немым, будто впитал в себя безмолвие космоса, но вдруг за кадром прозвучал высокий голос. И хотя смысл фраз искажался странным протяжным акцентом, будто диктор не говорил, а пропевал фразы, но все-таки, несомненно — это был вполне понятный русский язык, — Мы хорошие инженеры и биологи, но однажды мы сделали ошибку… нас привлекло бессмертие, опыты продолжались почти сто лет и, как нам казалось, привели к полному успеху. Мы приняли бессмертие и заморозили рождаемость. Ученые считали, что добились успеха и что стерилизация обратима… Они ошибались, ошибались в обоих случаях. Несколько сотен лет спустя, мы начали умирать, а стерилизация оказалась необратима. Так ошибка поставила нас на грань вымирания. Начались работы по созданию клонов… Но в этот момент появилась новая опасность — на нас напали! Это была молодая, непримиримая раса завоевателей и разрушителей.

На экране промелькнул приближающийся к планете огромный флот, навстречу ему поднялись защитники. После короткой, неравной битвы, зелено-голубой диск покрылся оспинами сотен, а может и тысяч взрывов, а голос продолжал рассказывать историю древней трагедии, — Наш корабль получил последнее задание и покинул орбиту тогда, когда уже ничего нельзя было изменить! Он уходил от гибнущей планеты с одной миссией — предупредить и передать наши знания. Наш мир стал МЕРТВЫМ МИРОМ, Галактике нужен ЗАЩИТНИК! Нужна молодая, агрессивная цивилизация с достаточно гуманной этикой, которая не побоится встать на дороге у агрессоров. В то время, когда мы прибыли к вам, ваша раса ещё лежала во мраке. Но у нас оставалась НАДЕЖДА, единственная надежда… Кроме вашей расы, наша экспедиция не смогла обнаружить никаких полностью разумных существ. Вы стояли на лестнице биологического прогресса выше всех остальных кандидатов, и мы решили ждать…

Такого лейтенант предвидеть не мог — он уже давно догадывался, что имеет дело с инопланетянами, но такое не укладывалось в голове… На экране появилось изображение молодой, и даже красивой женщины вполне человеческого вида, если бы не одна деталь — вся она была положительно синего цвета. Темно-синие волосы и брови, бледно-голубая кожа и яркие васильковые глаза. Что-то вроде греческой туники бледно-салатового цвета, окутывало ее фигуру, оставляя свободными только руки. На минуту повисла гробовая тишина. Потом голубокожая женщина, произнесла на вполне понятном русском языке, — Сходные задачи порождают сходные решения, — она задумчиво улыбнулась, — вот почему мы внешне были так похожи на вас…

— Во, синя дивчина… — казалось, что, в общем-то, непрошибаемому Викторычу на голову упала стальная балка — все видал — от волнения он перешел на чисто русский язык — но синих баб не доводилось… тридцать пять лет на свете, пятнадцать в армии, Афган, под пулями ползал, но это…

Усевшись по турецки, младший сержант Пак загибал пальцы, невнятно бормоча себе под нос, — … в молекуле гемоглобина вместо атома железа — медь, — отсюда «голубая» кровь, иначе кожа выглядела бы фиолетовой… пигмент меланин, несомненно, имеет какой то аналог синего цвета… только, глупому студенту, непонятно, на хрена матери-природе такие фокусы… ведь медь хуже железа связывает кислород… разве что его содержание в воздухе будет раза в два выше… Так что решение не такое уж и сходное…

В свои двадцать три года лейтенант уже усвоил азбучную истину, что даже очень красивые женщины могут быть несчастны в жизни, — он встал и энергично прошелся по комнате, — а эта голубокожая девушка показалась ему чем-то несчастной. Если только её, внешне гуманоидную, мимику можно так же экстраполировать на её же эмоции и если её эмоции в своей основе параллельны земным. За его резкими движениями наблюдали три десятка пар внимательных глаз.

— Продолжим наши занятия философией, — подумал он, — совершенно не хочется ждать от нее ничего особенно неприятного, но с другой стороны: во первых — внешность бывает обманчива, особенно в данном случае, во вторых — неизвестно какова ее власть в этом заведении… — решив, что от лишних мыслей у него только появляются лишние вопросы, но при этом не родится никаких ответов, лейтенант одернул помятый камуфляж.

— Ну что же, будем знакомиться?! Меня зовут Сергей! — после секундной паузы он добавил, — Лейтенант Сергей Виноградов, Воздушно-десантные войска, Эс-Эс-Эс-Эр. — взгляд его был прям и жесток, словно говоря, — Ну, давай, выкладывай чего тебе от нас надо?!

Взгляд девушки с экрана выглядел грустным, — У меня тоже когда то было имя, на вашем языке его можно произнести как Виалла. Теперь я искусственный интеллект этого корабля, по вашему его можно назвать «Стальной Цветок», а еще точнее «Стальная Роза», — она взглянула, куда то в сторону, и, немного помолчав, добавила, — Я вижу у вас есть ко мне много вопросов, товарищи?

— Вопросы есть! — лейтенант встал и пошире расставил ноги — Во первых: в чем цель всего этого?! — он обвел вокруг себя рукой, — балагана.

— В какой то мере это просто случайность, для меня, например даже трагическая, — совсем земным жестом она поправила непослушный локон — Согласитесь, Сергей, несколько тысяч ваших лет срок немалый, даже для искусственного разума когда то бывшего разумным существом из плоти и крови…

— Не знаю, для меня такие сроки это просто нереально — лейтенант пожал плечами.

— Когда мы прибыли сюда, ваш мир лежал в дикости. Но тут был разум и мы приступили к исследованиям. Но, то ли биологи что-то просмотрели второпях, и нас атаковал какой-то местный вирус или микроб. Или просто кончилось наше бессмертие. Только пришло время, когда наши люди стали умирать один за другим. — Виалла опустила глаза, — Последняя группа не вернулась с планеты — это их челнок вам удалось найти… Я осталась одна… Моя специальность этика и лингвистика, и ещё немного биохимия — я не могу управлять кораблем. Пришлось воспользоваться установкой для переноса сознания в машину. А потом долгие годы я ждала, пока на вашей планете разовьется Цивилизация. Шли годы, столетии, тысячелетия и я могла только догадываться, что Цивилизация на планете развивается. Пятна распаханных полей, города, нитки дорог. Все это было неплохо видно и отсюда. Иногда города грели, а дороги и поля снова зарастали лесом. Путь разума извилист и труден. По настоящему мне стало интересно несколько десятков лет назад, когда вы наконец изобрели радио, а потом и телевидение… Теперь я знаю о вас многое, пусть и не все.

— Вполне убедительно! Все это очень даже может быть. — лейтенант сдвинул берет на затылок, — Но как ваш «челнок» мог выдержать все это время.

— Для такой техники, как «челнок» было неважно, сколько прошло времени — пять минут или тысячи лет. Это автоматизированная самоподдерживающаяся система. Вероятно, уходя, его оставили в режиме аварийного возврата…

— И как только мы оказались внутри — он стартовал?

— Верно! Потом охранная программа центрального компьютера распознала в вас чужих и, выпустив в воздух усыпляющий газ, одновременно активировала мое присутствие…

— И что же вы решили делать с такими «незваными гостями»?

— Это еще не все. Навигатор, перед своим последним рейсом на планету, проложил какой то новый курс, сигналом на исполнение служило возвращение челнока. Должно быть, он очень торопился… — было заметно, как она нервничает, если конечно программы могут нервничать.

— И сейчас мы движемся? — этот вопрос заставил всех затаить дыхание.

— Да, и неизвестно куда… — изображение девушки тяжело вздохнуло, — изменить курс нет возможностей ни у меня, ни у вас, просто отсутствуют коды доступа к навигационному блоку…

— Допустим, и что же из этого?

— Учитывая, что вы агрессивные люди, воины, я хочу получить некоторые гарантии. Мы должны заключить с вами определённое соглашение, скажем некоторый Пакт о Ненападении, хотя бы… Так это кажется у вас называется? Вы не против?

— В общем, не против! — лейтенант Виноградов посмотрел изображению инопланетянки прямо в глаза, — Лично против вас я и мои люди пока ничего не имеем. Так что, можете считать, что безопасность вам обеспечена… — Викторыч одобрительно кивнул головой, — И, все же, что будет дальше?

— Придётся сделать рейс туда и обратно, — инопланетянка обвела взглядом плотно сгруппировавшихся десантников, — Но, для возвращения, нужно будет знать астронавигацию?

— Дело только в знаниях? — резким жестом лейтенант взъерошил волосы, — Да и, судя по фильму, который вы нам показали, может там, куда мы попадём, будет не очень хорошо и придётся сражаться!?

— Корабль оборудован средствами нападения и защиты. Все справочники и учебные пособия есть на борту, выдать их в приемлемом для вас виде тоже не проблема. Остается время на освоение и… — девушка что-то недоговаривала.

— Ваше личное одиночество, — догадался Сергей. После этого разговора он испытал к ней вполне человеческую симпатию.

— Да и это тоже, ведь у меня впереди еще вечность… Я буду «жить» пока существует этот корабль. И рядом не будет никого из своих!

— С точки зрения нормального человека, ситуация просто трагическая, — подумал лейтенант, — вот Айртон, в «Необитаемом острове» у Жуль Верна, за несколько лет сошёл с ума от полного одиночества, хотя знал, что за ним должны вернуться… В данном случае и срок не ограничен и необитаемой оказывается целая вселенная… И тут трагедии, — мелькнула у него мысль, наполнившая душу каким то сосущим чувством.

— Подождите немного… девушка вышла из поля зрения и экран снова погас.

Теперь лейтенант даже не пытался бороться со своим подсознательным антропоморфизмом, на мгновение ему показалось, что из-под психической маски лейтенанта Виноградова, снова выглянул простой советский парень Серёжа Виноградов, разбиватель девичьих сердец, врун, болтун и хохотун и, что самое главное почти такую же реакцию проявил и прапорщик…

— Ну, хлопцы, смотри у меня, — он напрягся, так что под пятнистым кителем резко обозначились узлы тугих мышц, — чтоб усё было в этих самых рамках, чтоб державу мне не позорили и батьку с мамкой тоже! — прапорщик обвёл «хлопцев» свирепым взглядом, особо многозначительно остановив его на вертолётчиках, — пока эта самая наша «епопея» не кончится — никаких глупостей… Всем смотреть в оба глаза и вертеть башкой так чтобы шея отвалилась! Вот разберёмся чуток, где ж тут собака порылась…

Позади них раздалось легкое шуршание. Обернувшись, лейтенант увидел, как сегмент стены отъехал в сторону и на пороге стояла она… Тонкая, бледно-салатовая ткань облегала стройную, изящную фигуру.

— Не надо удивляться, товарищи, это всего лишь голограмма — бесплотное изображение — ее голос звучал казалось отовсюду.

Состояние у всех парней, по меткому выражению Викторыча, было «в порядке общего обалдения», тишина установилась такая, что будь здесь муха, её жужжание было бы слышно за километр. Первым опомнился лейтенант, подавив в себе желание, стремительно вскочить, он медленно поднялся на ноги, держа раскрытые ладони на виду… жест этот у него получился чисто бессознательно — он вытянул руки перед собой и в абсолютной тишине медленно сделал шаг вперёд… Виалла, как зачарованная, повторила его движение… их руки: тонкая бледно-голубая и загорелая мускулистая соединились кончиками пальцев, и прошли друг сквозь друга — чуда не случилось, но на мгновение образовался как бы мост над пропастью… пропастью тысячелетий и звёздных бездн… В детстве Виноградов в запой читал Ефремова, братьев Стругацких и многих иных… но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что нечто подобное произойдёт и с ним самим… Человеку, воспитанному, например, на литературе подобной «Войне миров» или прочим ксенофобским писаниям про «ужасных инопланетных монстров», вряд ли мог помочь самый мощный транквилизатор.

В тот самый момент, когда они как бы коснулись друг друга, между ними, на какое то мгновение, возникла мысленная связь… Когда всё кончилось, Виноградов был уверен только в одном, но зато в самом главном — Виалла их не обманывала, в её целях, мотивах поступков и эмоциях не было ничего такого, что могло бы показаться непонятным или же отталкивающим… Скорее всего это была не просто голограмма, а нечто большее… какое то почти материальное воплощение «духа и разума».

Она тоже улыбнулась, только улыбка вышла чуть-чуть испуганной, будто перед ней стояла стая ручных, разумных, но смертельно опасных зверей. Глубоко вздохнув, она успокоилась и произнесла нараспев, — Идите за мной, я покажу вам корабль.

За ее спиной находился длинный и широкий коридор с множеством странно закругленных дверей. Когда все вышли, Виалла произнесла, — Это верхняя палуба, или палуба номер один, или палуба А, или главная палуба, называйте как хотите, на ней находятся семьдесят двухместных кают и зал для отдыха, из которого мы только что вышли, — Виалла положила узкую ладонь на ярко-красный выступ одной из дверей, которая после секундной паузы скользнула в сторону…

Строители корабля явно не поскупились на комфорт и размеры, — в случае необходимости его можно было использовать и как пассажирский и как военный. Обширные лаборатории, заставленные непонятным оборудованием, наводили на мысль о том, что по замыслу конструктора, основной функцией корабля было проведение исследований в полностью неизведанных зонах пространства, эту же мысль подтверждала и высокая автономность всех систем. Корабль, и в активном режиме, мог десятилетиями не заходить на базу… Даже более трёх тысяч лет консервации не вывели из строя ни одного агрегата, то есть всё выглядело так, будто корабль только что покинул стапеля какой-нибудь космической верфи… Время совсем не оставило на нём своих следов.

— Да здесь можно весь наш разведбат растолкать, и еще место останется! — пробормотал сержант Николаев, прикидывая в уме возможное количество пассажиров.

Пройдя до конца коридора, через широкие, двустворчатые двери, все вышли на широкий балкон.

Виалла показала рукой вниз, — Командный пост — мозг корабля!

Больше десятка ложементов, большой обзорный экран, множество дисплеев… По широкой лестнице в два пролета спустились вниз.

— Здесь работают навигатор и пилоты, — Виалла подвела их к трем центральным ложементам. Чуть правее оказались места командира и двух его помощников, здесь же рядом ложементы офицера связи, бортинженера и главного энергетика, и у каждого по два помощника.

— Большая команда, однако, на вахте стояла… — старший лейтенант Голиков провёл рукой по поверхности ложемента, наученный горьким опытом он предпочёл не касаться пульта, — Можно? — обернулся он к Виалле.

— Да, пожалуйста! — кивнула она головой, — Только будьте осторожны…

— Разумеется, мадам! — опустившийся в ложемент, вертолётчик был счастлив как ребёнок, получивший в руки новую красивую игрушку. Окинув беглым взглядом расположенные прямо перед ним дисплеи, он указал пальцем на центральный из них, — Это, как я понимаю, должен быть вид прямо по курсу и в видимом диапазоне… а это что такое? — Голиков указал на правый дисплей, — вроде похоже на радар…

— Подождите… — Виалла сделала несколько шагов в сторону и оказалась возле массивного куба, примерно двухметровой высоты, — по крайней мере, у меня есть ключи доступа к Главной консоли Центрального Компьютера. Тем более что, доступ к нему возможен и из любой точки корабля, — после короткого прикосновения к боковой грани, перед ней возникла откидная консоль с дисплеем, — Но некоторые операции выполняются только с Главной консоли… «Нгоина Врева», — пробормотала она себе под нос и добавила уже по русски, — Ваш язык достаточно богат техническими терминами и организован вполне логично… Сейчас я попробую переключить на него лингвистические цепи, — она несколько раз провела пальцем по дисплею, на котором замелькали какие то таблицы, схемы и графики, — Так, есть доступ к глобальной языковой поддержке! — ещё несколько движений и в углу дисплея замелькали цепочки странных символов… — Создаётся нелинейный, ассоциативный словарь соответствий… Надо немного подождать… — прокомментировав свои действия, Виалла отошла в сторону от дисплея.

— Должна вам кое-что объяснить, — она опустилась на край свободного ложемента, естественным движением закинув ногу на ногу, — Детекторы электромагнитных волн на борту корабля фиксируют все доступные излучения, доступные им по чувствительности, а все упорядоченные сигналы, в обязательном порядке заносятся в память компьютера… Все ваши телевизионные и радио передачи, наводки и помехи от линий связи, телеметрия ваших спутников все это было записано в памяти компьютеров… В конце концов, мне осталось только пропустить эту груду «информационного хлама» через несколько анализирующих программ…

— Проблема «Розеттского камня» — сержант Басманов размышлял вслух, — должен же быть хоть какой-нибудь ключ?

— Ключ был… — Виалла на минуту замолчала, — как вам это объяснить? — она накрутила тёмно-синий локон, на палец, — Есть такая машина, которая может прочитать память, выделить из неё цепи акустическо-визуальных ассоциаций…

— Таким образом, не надо задавать аборигену вопросы типа «Что это?» — глаза сержанта Басманова настороженно прищурились, — Только мы считаем, что такие методы не этичны!

— Я старалась обходить массивы личных воспоминаний, мы тоже не любим «залезать в душу» другим… — Виалла на некоторое время замолчала, будто обдумывая — надо ли говорить больше, — Я могу только извиниться, только это не всегда получалось, например я знаю, что лично у тебя, на правом бедре есть шрам, в детстве ты упал с этой двухколёсной штуки, «велосипед» называется, и сломал ногу… — ассоциация со словом «боль» буквально затащила меня в это воспоминание… можешь считать, что я пережила эту боль вместе с тобой? Постарайтесь простить меня за этот поступок, просто я не видела другого выхода…

Басманов механически потёр бедро, нащупывая этот старый шрам и зябко поёжился, — Врагу не пожелаю… подумал он, вслух вспоминая ту давнюю историю…

Ты очень сильно переживал эту историю, кроме всего прочего, — лицо её стало строгим, — я чуть было, не умерла от болевого шока… Эмпатический болевой шок… даже в моем нынешнем положении это риск.

— Я тогда кстати тоже… — Басманов потёр колючий подбородок, — Не знаю, что и сказать? — буквально выдавил он из себя, — В общем — «носи на здоровье» и помни — копаться в наших мозгах — занятие очень и очень опасное… Ладно! — рубанул он рукой воздух, — Закончим с этим! Ты мне лучше вот что скажи…

— Подожди, Серьёжа… — аккуратно прервала его Виалла, — Процесс перевода завершился, ты умный парень, мы еще поговорим отдельно… — протянув руку, она несколько раз дотронулась до пилотского пульта, после чего непонятные цепочки символов на пульте и дисплеях, сменились русскими надписями, — Я только что заменила систему языковой поддержки. Извините, но больше ничем не могу помочь… Читайте инструкции, используйте тренажёр — больше ничего мне об этой системе не известно…

Лейтенант Виноградов, поблагодарил Виаллу коротким кивком. Повернулся к вертолетчикам и резким движением мотнул головой в сторону пульта, — Так, парни, теперь это ваше рабочее место, чтобы мне не есть, не спать, но техникой овладеть как своей. Вы нас сюда затащили, вам и вытаскивать! Работа эта по вашей части, Кроме вас надеяться больше не на кого.

— Принято, командир! — старший лейтенант Голиков, беглым взглядом обвёл своё хозяйство, — Только один вопрос, как включается эта самая «Справочная система»?

— Вот эта панель! — Виалла указала символ»?», — Она означает вопрос, и сразу должно появиться оглавление… Панели со стрелками листают текст вверх и вниз, если дотронуться до дисплея — глава раскроется…

— Очень приятно! — проделав указанные манипуляции, старший лейтенант Голиков поднял голову, — Всё ясно шеф, попробуем! — он посмотрел на своего штурмана, — Слушай, Вить, твое место навигаторское… Будь добр, вообрази что ты снова в училище, снова курсант, а завтра зачетные полеты. Разобраться в астронавигации это твое дело, буду!. - глаза старшего лейтенанта горели восторгом, — Ну а я пока посмотрю систему ручного управления! Черт возьми! Разве я мог даже подумать…

— Ну вот и добре, товарищи офицеры! — подвёл итог прапорщик, — Мы, с хлопцами, на вас дюже надеемся! Лейтенант, — повернулся он к Виноградову, — нужно выставить здесь дневального, чтоб, если что надо — обеспечил!

— Хорошо! — лейтенант обвёл взглядом своих людей, — Лаврухин!

— Здесь, товарищ лейтенант! — от группы отделился невысокий, крепкий десантник.

— Останешься дневальным! — лейтенант взглянул на часы, — Через четыре часа тебя сменят.

— Товарищ лейтенант?!

— Что ещё?

— Разрешите, связь тут посмотреть?! — серые глаза смотрели вопросительно, — Хоть одним глазом!

— Действуй! — лейтенант улыбнулся, — Только смотри двумя глазами! — он повернулся к вертолётчикам и пояснил, — Это наш электронный гений! Чинит всё, что включается в розетку!

Через такие же широкие, как и на верхнем ярусе, двери они попали на среднюю палубу. В такой же коридор, как и наверху выходили двери ещё семидесяти кают, а в конце коридора располагался неплохо оборудованный спортивный комплекс. Хоть форма спортивных снарядов и тренажёров была непривычной, но сердце опытного спортсмена, каким был лейтенант Виноградов, забилось сильнее при виде открывающихся возможностей. Присвистнув от восторга, он хлопнул прапорщика по плечу, — Викторыч, вот это да! — и уже тише шепнул прямо в ухо, — Твоя задача держать парней готовыми ко всему: хоть в Сухум, а хоть в Одессу… Гоняй их так, чтоб на глупые мысли просто времени не оставалось… Самое главное сейчас — дисциплина и боевой дух… Нельзя чтобы кто-то из них раскис, а кто-то «обурел». Неизвестно, что с нами будет завтра, так что держи ребят в форме…

— Согласен! — Викторыч так же внимательно разглядывал спортзал, — попали мы… помесь монастыря с дурдомом… Лишние думки им конечно ни к чему… Хотя, тут кто угодно взбесится…

На нижней палубе располагались посты управления огнём в носовой и кормовой полусферах… в узком помещение носового поста ложемент наводчика оказался просто зажат нагромождением аппаратуры. На полке рядом с ложементом лежал глухой, без отверстий для глаз, черный шлем.

— Виртуальный шлем управления огнем… — указала на него рукой Виалла, — Обеспечивает прямую связь оператора и системы наведения. Индуктивный нейро-линк — указала она на толстый кабель, исчезающий в недрах аппаратуры, сводит время задержки между командой и исполнением до минимума. Человек ставит задачу, а компьютер обеспечивает выполнение…

— Так! — лейтенант Виноградов взял шлем в руки, — что же, всего лишь достаточно подумать о том куда надо стрелять?

— Не совсем… — Виалла нахмурилась что-то вспоминая, — необходимо достаточно длительное время удерживать внимание на цели… иначе система наведения будет дезориентирована… кажется так было сказано в инструкции…

— Так! — лейтенант внимательно осмотрел группу десантников и начал медленно ронять слова, тяжелые как пудовые гири… — Бондарцов, Марченко, Валдис, Саидов — наводчики! Вы всё слышали, всё знаете… — он задумался, — Не знаю какая огневая мощь будет у вероятного противника? НО! Если придётся стрелять, от вас будет зависеть жизнь всех остальных! Теперь и спать и срать будете прямо здесь! Дежурство двухсменное, восьмичасовое, старший группы — младший сержант Бондарцов. Вопросы есть?

— Нет, товарищ лейтенант! — младший сержант внимательно осмотрел узкое, как пенал, помещение, — Вот, значит так!?

— Бондарцов, ты у нас наводчик божьей милостью, так что мы на тебя надеемся! — лейтенант взял шлем из рук Виаллы и передал его младшему сержанту, — И помни, хорошо стреляет тот, кто стреляет первым! Система не сложная, так что думаю справитесь?!