Прыжок к звёздам

Посвящается:

солдатам и офицерам Советской Армии

1987–1989 годы

Часть I. Шаг за порог

А рядом случаи летали, словно пули…

Одни под них подставиться рискнули,

И ныне кто в могиле, кто в почёте…

1. Осень 1988 г. Боевые учения «Щит»

Десантная группа продвигалась через ночь, выходя из района «засветки». Волчьей рысью по лесной тропе, зная, что кольцо поиска непрерывно сжимается. Среди плавно передвигающихся теней выделялись две неуклюжие фигуры. От головы группы отделилась одна тень и, вроде бы, не сбавляя темпа, переместилась в конец колонны.

— Слышь, Викторыч, что будем делать?

— Насчет чего, товарищ лейтенант?

— С этими двумя мы далеко не уйдем. — Лейтенант взглянул на светящийся циферблат — третий час. Мать…

— Спутаем след, наверняка пустят собак, — коренастая тень махнула рукой — недалеко река.

— Километра полтора, — лейтенант хлопнул по планшету.

— Сойдем с тропы, через лес минут за десять доберемся.

— Навязали нам этих — взгляд лейтенанта наткнулся на неуклюжие фигуры — летуны, так их.

— Думаю, до реки выдержат — лунный свет высветил погоны прапорщика — дальше не знаю?

— Вводная, так ее — лейтенант передразнил неизвестного начальника — «Вертолет подбит, пилоты следуют с группой!..»

Последние слова донеслись уже издалека — лейтенант догонял голову колонны. Вроде бы незаметно проскочили черноту ночного леса. Где-то вдалеке раздался собачий лай, но десантники уже скатывались с обрыва в стылую осеннюю реку. Лейтенант резким жестом выкинул два пальца — Двоих на ложный — выдохнул он командиру первого отделения — Отход по течению.

— «Рыжий», «Тихоня»…

Две тени отделились от колонны. Взбивая, десятками ног, ледяную воду, группа двигалась по течению, скрываясь в тени обрыва. Минут через пять усиленного бега с громким плеском кто-то рухнул в реку.

— Летун!….. - мысленно выругался лейтенант — Группа, привал! — остановившись, он, сдвинул каску на затылок, вытирая рукой взмокший лоб, — У вас пять минут. Прапорщик, ко мне!

Викторыч подошел, раздвигая ногами черную в ночи воду, прислушиваясь к донесшемуся издали плеску — Наши возвращаются — буркнул он себе в усы.

— Что будем делать, «Дед»? — лейтенант поправил висящий на плече автомат, — Рано, или поздно они разберутся, в чём тут дело и приготовят нам тёплую встречу ниже по течению!

— Так, точно! — Викторыч настороженно вглядывался в темноту, — Есть правда одна думка… — он на мгновение замолчал, размышляя, — Гарна может получиться шкода!

— У нас мало времени…

— Погодь, лейтенант! — прапорщик негромко свистнул, — Павленко, бисов сын, подь сюды!

— Здесь, товарищ прапорщик! — возникла из темноты громоздкая тень.

— Значит так, старшина! Возьми пару своих орлов и топай вперёд! Особое внимание на правый берег…

— Пещера… — в полутьме было видно, как сверкнула белозубая ухмылка.

— Ну, ты догада! — прапорщик хлопнул старшину по плечу, — Исполняй!

— Дык, то каждый пацан знает… старшина обвёл взглядом берег, — Лазили… Знаем… — он щёлкнул пальцами, — Гафур, «Японец», быстро ко мне!

Из темноты выросли ещё два силуэта, такие же коренастые, только ростом пониже… — Топай за мной! — старшина широкими шагами направился вниз по течению, — … смотреть в оба… — затих вдали его придушенный шёпот. Несколько минут всё было тихо. Так! Если найдём пещеру, скроемся и пропустим облаву мимо… — пробормотал себе под нос лейтенант и взглянул на светящиеся в темноте стрелки часов, — Тронулись и мы, что ли?

— Да, пора! — Викторыч подтянул лямки вещмешка, — Продолжить движение… — он остался на месте пропуская мимо себя цепочку бойцов, — Тише, бисовы детыны! — донеслось до лейтенанта издали, — … не с дивчиной, чай гуляете…

— Товарыш лэйтэнанант! — донеслось из темноты впереди через некоторое время.

— Чего тебе, Саидов? — отозвался лейтенант.

— Пэщэра, товарыш лэйтэнант!

— Большая? — лейтенант настороженно вслушивался в темноту, представляя себе, как сзади и спереди развертываются цепи облавы…

— Глубокая, товарищ лейтенант, — донёсся глухой голос старшины, — конца не видать…

— Остановить, движение! — передал лейтенант по цепочке и сделал несколько шагов на голос старшины. Возле самого берега, дно стремительно ушло из-под ног и, проклиная всё на свете, лейтенант по самую грудь провалился в ледяную воду, едва успев поднять над головой автомат.

— «Сусанин», вот ты кто! — выругался он вполголоса, выбравшись к входу в пещеру. Даже по сравнению с темнотой безлунной ночи, мрак внутри её затаился угольной чернотой…

— Укрыться можно, товарищ лейтенант, — голос старшины глухо доносился изнутри, — тут сразу после входа пара поворотов, воды сначала по колено, дальше сухо…

— Ясно, старшина! — Лейтенант шагнул в кромешную черноту, — далеко она ведёт?

— Да мы далеко и не ходили!? — Павленко моргнул в темноте, синим глазом потайного фонаря, — Идите сюда, здесь сухо…

— Неплохо! — лейтенант взглянул на часы, — Заводи людей, старшина, да побыстрее… постарайтесь не наследить! — добавил он после некоторой паузы.

Непроглядно-глухой мрак пещеры наполнялся дыханием десятков людей, спотыкающимися шагами, негромким бряцанием оружия. Пройдя чуть вперёд, лейтенант вытянул руку, нащупывая стену, но вместо шероховатой глины ощутил под рукой гладкий и холодный металл.

— Так! — он достал потайной фонарь и осветил призрачным светом пещеру… чуть скруглённая металлическая плита заменяла одну из стен, лейтенант сразу догадался, что именно её огибала вода промывшая эту пещеру… Металл не был абсолютно гладким… почти прямо перед ним, находился вдавленный отпечаток человеческой ладони. Не осознавая, что он делает, лейтенант Виноградов положил на него руку…

Внезапно все звуки заглушил короткий лязг. Полутораметровый сегмент металлической плиты ушёл вглубь и в сторону, в распахнувшийся проем хлынул нестерпимый свет. Ослепленный после кромешной темноты, лейтенант на мгновенье зажмурился, закрывая глаза рукой.

— Ой, мама! — за его спиной, пробормотал кто-то в изумлении.

— Ни х. а, себе приколы! — лейтенант опустил руку, которая тут же плотно сжала рукоятку автомата…

— Ну, що тут у нас? — Викторыч пробрался через плотно столпившихся десантников и осмотрелся, — на кино похоже?..

Действительно, четыре ряда кресел, перед матовым экраном, создавали иллюзию кинотеатра.

— Да, уж вряд ли, Викторыч. — скептически покачал головой лейтенант — кресла то почти самолетные, с подголовниками, много из них не насмотришь.

— Може бункер, какой, секретный, с войны остался? — Викторыч недоверчиво повёл стволом автомата… — рванёт ещё? Немцы тут много всякого понагородили!

— Вряд ли, товарищ прапорщик, — сержант Николаев, в прошлом студент 4 курса «Бауманки», заглянул в проём, — Как новенькое всё, даже пыли не видно… Обшито пластиком, — это я вам, как без пяти минут инженер, заявляю… экран опять же, во всю стену… похож на телевизионный… — он помолчал и, потянув носом, добавил — и воздух свежий, почище, чем в пещере…

— Стой! — крикнул лейтенант, но было уже поздно, сержант перешагнул порог и осматривался внутри…

— Как вы её открыли-то, товарищ лейтенант? — стараясь ни к чему не прикасаться, сержант прошёл по проходу между кресел…

— Отпечаток ладони на двери… — лейтенант сам удивился своей глупости, — руку положил, оно и открылось…

— Сенсорный замок, — сержант провел кончиками пальцев по стене, — Точно пластик, только, хоть убей, не скажу какой… — он покачал головой, — а ведь вас могло и током шарахнуть, к примеру, если не хуже чего…

— Этот свет нас демаскирует, — лейтенант встревожено посмотрел в сторону выхода.

— Так, это кое-что… — сержант протянул к стене руку и металлическая плита с коротким лязгом, встала на место, отсекая сержанта от остальных…

Не успел лейтенант перевести дух, как люк снова открылся… — порядок, шеф! — сержант сиял как новенький пятак, — … открывается и закрывается! Если, закрыв дверь подождать внутри, с полным комфортом…

— Вернёмся в казарму, — из нарядов не вылезешь! — проворчал прапорщик, проходя внутрь, — кхомфорт ему подавай… А, в общем, идея не плоха! — признал он, опускаясь в кресло и сбрасывая с плеч вещевой мешок.

— Ладно! — лейтенант резко махнул рукой, — Давайте-ка побыстрее… времени совсем не осталось.

Когда последний десантник шагнул внутрь, сержант Николаев замкнул люк, отрезав окружающий мир толстой металлической плитой.

Воспользовавшись тем, что начальство отвлеклось, десантники разошлись по помещению, наслаждаясь ощущением твердого пола под ногами. Один из вертолетчиков подошел к трем отдельным креслам прямо возле экрана и, вглядевшись в пульт, обернулся к напарнику.

— Витя, тебе это ничего не говорит?

— Угу! — «Витя» ткнул пальцем — первый пилот, штурман, второй пилот…

— Не-е-ет! — Крик Клима Николаева утонул в громовом рёве, под полом что-то глухо заурчало, всё вокруг заходило ходуном — будто из вековой берлоги выбирался огромный зверь. Даже через толстый металл было слышно, как снаружи с грохотом обрушивались пласты земли.

— Ну, вот и влипли, — попытался пошутить лейтенант, пытаясь удержаться на ногах, — Двери закрываются, следующая станция — Копенгаген! — ему наконец-то удалось бросить своё тело в кресло, не все были так удачливы, один из парней не удержал равновесие и с криком покатился по перекошенному полу.

— Пучков! Растяпа! — этим возгласом старшина Павленко привёл растерявшихся парней в чувство, — Эй, кто-нибудь, подберите его!

Прапорщик, слегка побледнев, обвел помещение цепким взглядом — Ну что, хлопци, занимай места согласно купленным билетам! — выражение его лица было непроницаемым, хотя на лбу выступили капли холодного пота.

Эта команда запоздала, без лишних напоминаний десантники и сами пытались добраться до кресел. Не успели товарищи втянуть упавшего неудачника на свободное место, как матовый до последнего момента экран налился чернотой, утробное урчание перешло в пронзительный свист, чернота сменилась панорамой ночной реки, залитой огненным заревом. Казалось, земля проваливается из-под ног, уходит, куда то вниз — чувство привычное каждому из присутствующих. Дисплеи под экраном быстро перемигивались огоньками, по ним проносились цепочки непонятных символов и танцевали бешеную пляску разноцветные кривые.

— Метров триста с гаком — нарушил молчание один из вертолетчиков.

— Идиот! — не смог сдержаться Клим, — тут же сплошная сенсорика, нужно мне было сразу догадаться! — он стукнул себя рукой по лбу, — неизвестный пластик, неизвестный сплав… управление сенсорное… Мне, дураку, сразу на пульт надо было взглянуть! А этот болван — пальцем туда… Счас как рванёт и всё, — Митькой звали!

Внезапно свист сменился громовым ревом, многократная тяжесть вдавила людей в кресла.

— Живы будем, старлей, ох морду тебе набью, примат любопытный, экспериментатор сраный… — сержант Николаев, расслабившись, откинулся на спинку кресла, — Ах мама дорогая, не увижу я тебя… — он с трудом повернул голову к окаменевшему от шока лейтенанту, — С приключеньицем нас, товарищ лейтенант, прошу прощения!

— Не дёргайся, — прохрипел тот самый «Витя-вертолётчик», — перегрузка сильная, шею вывихнешь.

Если кто-то наблюдал это зрелище снаружи, то мог увидеть, как над лесом почти бесшумно поднялась темная, обтекаемая тень, зависла на секунду, потом невыносимый грохот, след, как от молнии, тающий в небе и больше ничего. Некоторое время спустя, в западных газетах, появилось не подтвержденное, но и не опровергнутое сообщение об испытании русскими нового типа космической ракеты. Поговорив об этом недели две, мир забыл об этом событии.

Пару минут спустя тяжесть, наливая мышцы свинцом, казалось, начала растворять в себе сознание, и через некоторое время все уснули глубоким сном. На заднем экране медленно удалялся в бездонную черноту, голубой глобус Земли, покрытый неряшливыми пятнами облаков.

2. На борту

Сознание медленно возвращалось к лейтенанту, кто- то настойчиво тряс его за плечо, под ним было что- то мягкое и уютное, просыпаться совершенно не хотелось. Внезапно вспомнилось все, и молодой человек резко сел на своем ложе.

— Викторыч!? — над ним, широко расставив ноги, стоял прапорщик, — где все наши?

— Уси в сборе, оружие тю-тю, а люди-то все налицо.

— Так, — лейтенант сел и обвел окружающее недоуменным взглядом, — Где это мы? — впечатления с трудом пробивались через замутнённое сознание. Это самое «окружающее» не наводило ни на какие определенные аналогии. Круглая комната, с два десятка метров в диаметре, стены неопределенно радужных тонов, посреди комнаты зеркальная гладь круглого и приличного по размерам бассейна. — Метров семь тут будет, но, в общем — это к делу не относится, — подумал лейтенант.

Посреди бассейна, мирно журчит небольшой фонтан. Десантники в форме, но без оружия, кто сидел, кто лежал на расположенных по периметру комнаты странно изогнутых лежанках покрытых толстыми, мягкими тюфяками ослепительно белого цвета.

— Нет не комнаты — зала, — поправил себя лейтенант, — размеры, знаете ли, мать вашу, не те…

Мягкий, пастельный свет уныло падал из невысоких светильников расположенных между изголовьями лежанок. Воздух был свежим, с лёгким запахом мяты.

— Так, товарищ прапорщик, доложить обстановку! — лейтенант сел по турецки на своём тюфяке, повернувшись лицом к старшине.

— Обстановка — абзац! Ясно, что занесло, куда?! — Викторыч опустился рядом на корточки, — Райские кущи, только ангелочков не хватает… В общем, мы тут посовещались с Климом, как никак наш «технический эксперт», и решили пока ничего руками не трогать!

— Одобряю, хотя уже поздно, Викторыч! Поздно запирать гараж, когда машину уже угнали! — лейтенант взъерошил свои короткие волосы, — Кстати, что насчет входов-выходов?

— Дверь есть, но не открывается! — раздался из-за спины лейтенанта, голос Клима, — Домашний арест, так сказать! — он звонко ударил кулаком об ладонь.

Будто в ответ на его фразу, из проема в стене выкатилась низкая тележка уставленная тем, в чем все безошибочно признали тарелки и стаканы, несмотря на то, что были они странно-квадратной формы. Только тут лейтенант почувствовал, что голоден, как волк. Содержимое выглядело и пахло вполне аппетитно.

— Ну что товарищи, назначим подопытного кролика, или поверим хозяевам?! — лейтенант взял с тележки тарелку и уже нацелился в неё, извлечённой из сапога, ложкой.

— Погоди-ка, товарищ лейтенант! — Клим положил руку на его плечо, — Пусть пробует кто-нибудь другой, а остальные пусть грызут «сухпай».