Помоги проекту - поделись книгой:
— Не богохульствуй! Не люблю, хоть и не верующая. Господь Бог не ошибается.
— Да?.. А для чего он тараканов создал?
Следачка хмыкнула и замолчала.
— Вот предстанешь перед ним, сам тогда и поинтересуешься, зачем, — нашлась она наконец. — А пока давай на грешную Землю… Ты ведь домик Федина своими глазами видел. Нажит, естественно, непосильным трудом. И если тебя за эту твою ошибку платить вдруг заставят — зарплаты до конца службы не хватит… Пойми простую вещь: он ведь на суде присяжных настаивает. А присяжные в нашей замечательной стране — это ходячая мелодрама, верят только убийцам. Зачем давать им лишний козырь?
— Ты ж сама говоришь, что там все — железно. Без вариантов.
Следачка посмотрела в окно, на сонный Юрьевский пейзаж.
— Теоретически если, то убить Березина мог и не Федин-старший… Но это — теоретически. А так… Мотив есть, причем серьезный. И улики имеются. В тот вечер он был у Березина дома, причем сам же этого и не отрицает… А главное — патроны из ящика его письменного стола. Маркировка — та же, что и на гильзах с убийства, и смазка по химическому составу идентична. Эксперты уже подтвердили. Я даже приманку ему специально подбросила. Спрашиваю: «К вам в дом никто посторонний не приходил после двадцать девятого?» — «Нет, — говорит, — никого не было. Ни посторонних, ни своих. А патроны — не мои! Менты подбросили…» Толь, ну если честно, вы там в этом плане не подсуетились? Из лучших побуждений, разумеется…
— Нам-то зачем? — поморщился Репин. — Да и на оперов не похоже. Патроны в ящике стола заперты были. Этот кабан еще кочевряжиться начал: ключ, мол, потерял… Ломать пришлось. На видеозаписи все есть.
— Видела. Тогда тем более непонятно, почему Федин такую странную линию защиты избрал. Глупо ведь отрицать очевидные вещи. Себе дороже… — Воронова бросила взгляд на часы и вдруг испуганно вскочила: — Ой, машина на почту сейчас уйдет! Ты посиди пять минут, ладно? Я — в канцелярию быстренько.
— Без проблем.
Достав из сейфа несколько запечатанных конвертов, Светлана вылетела из кабинета.
Автор этюда «Спецназ на Марсе» потянулся и лениво поглядел по сторонам. Ничего интригующего. Затем снова уставился на стол. Сочинять рапорт не хотелось. Дело об убийстве Березина лежало в раскрытом виде, обнажая язвы человечества. Привстав, Анатолий взял папку в руки, намереваясь полистать кровавые картинки с места происшествия. Но папка съехала на край стола, и из нее выпало несколько фотоснимков. Художник быстро подвинул дело на прежнее место и, нагнувшись, поднял карточки.
Стук в дверь заставил его быстро принять вертикальное положение.
— Да! Войдите!
В кабинет просунулся постовой милиционер.
— Извиняюсь… А Светлана Петровна где?
— В канцелярию пошла. Сейчас вернется.
— Ей тут письмо на вахту принесли. Мальчишка какой-то. Я оставлю?
— Оставь. Я передам…
Милиционер положил конверт на клавиатуру компьютера и вышел.
Репин машинально взглянул на фотографии, которые по-прежнему держал в руке. Это были снимки какой-то незнакомой местности. Ничего интересного… Засунув карточки наугад между листами дела, собровец уставился в окно, за которым грустила ранняя осень.
Воронова вернулась минуты через две.
— Успела, слава богу… А это что такое?
— Послание вашему высочеству. Чужие письма не читаю. Воспитание не позволяет.
Светлана вскрыла конверт, достала сложенный вдвое небольшой листок и, пробежав его глазами, повернулась к человеку, умеющего взрывать дома.
— Откуда это взялось?
— Постовой передал. Сказал, какой-то мальчишка принес… Что-то не так?
—
— Интересно девки пляшут… А сейчас сколько?
— Без двадцати.
— Время есть… Успеем добежать до канадской границы.
— Почему «успеем»?
— Я с тобой.
Представитель следственного комитета отрицательно покачала головой:
— Встречу не зря на мосту назначили. Открытое место. Если не одна приду — увидят и не подойдут.
— Там же не написано, что ты должна быть одна.
— По-моему, это само собой разумеется.
— Я в сторонке постою, не волнуйся. А одной идти на встречу с родственниками убийцы — плохая примета. Денег не будет.
Шагая по мосту и время от времени отворачиваясь на ходу от порывов уже по-осеннему пронзительного ветра, Светлана Петровна видела державшегося метрах в тридцати позади нее собровца. Репин шел, прихрамывая (для маскировки) и старательно пряча лицо в воротник куртки. В руке он держал полиэтиленовый пакет с вызывающе торчавшим из него французским батоном. Воронова сразу вспомнила детектив советских времен, который смотрела в детстве. «Узбек-фильм», кажется. Там милицейская «Волга» в течение нескольких часов следовала по пустынному шоссе метрах в двадцати за машиной преступников, оставаясь при этом незамеченной. В конце фильма банду обезвредили, и справедливость восторжествовала. Да, смотрели мы такие фильмы и не смеялись…
Возле рекламного щита «Блендамеда» пока никого не было. Если, конечно, не считать огромного, выше человеческого роста, розового зайца, пританцовывавшего на месте в попытках согреться. Изо рта у зайца смешно торчали два белоснежных зуба, а в руках он держал огрызок огромной морковки из папье-маше. Согласно гениальному замыслу устроителей акции, эти два элемента должны были воочию демонстрировать уникальные свойства рекламируемой пасты. Каждому из редких пешеходов заяц пытался всучить листочки с рекламой, но те ловко уворачивались, продолжая спешить по своим делам.
Остановившись точно возле стенда, Воронова огляделась. Но, кроме нее, зайца и замедлившего шаг Репина, в зоне видимости никого более не наблюдалось. Машины равнодушно проносились мимо, не снижая скорости.
— Извините, вы — Светлана?
Воронова обернулась. Из небольшого округлого отверстия в шее зайца на нее глядел молоденький паренек.
— Да.
— Тогда это — вам…
Парень протянул сложенный вдвое листок бумаги. Точь-в-точь такой, какой она получила ровно двадцать минут назад, в кабинете.
— Что за ерунда? — насторожилась Светлана. — Какой еще взрыв?
Ответ на вопрос последовал без пауз. Метрах в пятидесяти, у противоположного берега реки взметнулся вдруг столб воды высотой в несколько метров, и глухо раскатился взрыв. Тут же надрывно заулюлюкали сигнализации нескольких машин неподалеку.
— Эргэдешка, похоже!
Воронова обернулась. Репин был тут как тут.
— Вот, через зайца передали… — Светлана протянула ему листок. — Почерк тот же.
— Понятно… — Художник пробежал глазами текст записки и поднял глаза на парня. — Студент?
— Студент! — радостно подтвердил тот.
— Вот и хорошо. Студенты — передовая часть молодежи, так что должны осознавать важность момента. Пойдешь с нами.
— Не могу я с вами идти! — фыркнул парнишка. — Мне еще триста флаерсов распространить надо.
— А я разве спрашивал, можешь ты идти или нет? Я тебе, сердце родное, не вопрос задал, а будущее предсказал. А насчет флаерсов своих ты не беспокойся. Будешь хорошо себя вести — мы их сами распространим. Среди сотрудников милиции, под роспись. Им здоровые зубы знаешь как нужны?..
Мастер закончил подключение аквариума, закрыл дверцу тумбы и поднялся с колен.
— Порядок, все работает. Неделю ничего не трогайте и в воду ничего не сыпьте, пока не установится микроклимат. А дальше уже смотрите по инструкции. Инструкция здесь в тумбочке, на полке… Все, вроде.
— Спасибо, Саша! — кивнул Харин. — Подожди меня в машине.
Аквариум впечатлял. Ожившая сказка в миниатюре. Словно на дне волшебного озера, устланного мягким зеленым ковром, вырос сказочный лес. Стволы его деревьев, устремляясь к поверхности воды, причудливо изгибались в фантастическом танце, а их кроны сливались в большой изумрудный шатер. Из шатра важно и неторопливо выплыл караван из шести плоских нежно-голубых рыбок, имевших почти идеальную круглую форму. Верхний свет удачно отрезал фон и придавал цветам еще большую насыщенность. Создавалось впечатление, что обитатели светятся изнутри.
Сам аквариум был установлен на темно-вишневую тумбу. Точно такого же цвета была и остальная мебель в офисе. Что говорило о не формальном подходе дарителя к делу.
— Леня, даже не знаю, как тебя благодарить… — Елена перевела на Харина восхищенный взгляд. — Так красиво! И успокаивает. Только мне неловко. Это ж дорого…
— Конечно, дорого, — спокойно, без тени жеманства, подтвердил Леонид Андреевич. — Эксклюзивный вариант. Но не могу же я дарить тебе дешевые вещи. Ты же дорогая женщина и заслуживаешь самого лучшего.
— Я буду чувствовать себя обязанной.
— Что за глупые комплексы. У королевы должен быть соответствующий ей антураж.
Она снова попыталась возразить, но он мягко взял ее за руку.
— Не надо… Знаешь, у меня в жизни тоже был момент — так тошно, хоть с крыши прыгай. И, возможно, прыгнул бы… А помогли мне не те, кто, по идее, должен был бы помочь, а почти незнакомые люди. Просто оказались рядом и, что называется, не прошли мимо. Я вот, после этого… тоже… не прохожу мимо. И не подумай ничего такого. Ни к чему тебя это не обязывает. А дружба помогает нам делать настоящие чудеса.
— Спасибо еще раз. Только с крыши я прыгать не собираюсь. — Репина грустно улыбнулась. — Хотя, если честно, мне действительно тошно.
— Это, конечно, не мое дело и советовать не могу, но… — Харин не отпускал ее руки, и она не сопротивлялась. — Может, все не так трагично? Ведь, если вы столько лет вместе, значит, он для тебя что-то значит?
— Конечно.
— Тогда, может, есть смысл выяснить все без эмоций? Люди зачастую склонны преувеличивать значение тех или иных событий… Представляешь, мы так с первой женой чуть не развелись. Приятель купил в подарок своей подруге золотые сережки и у меня их оставил. Мол, если она дома их найдет случайно, то сюрприза не будет. И, представь, сережки эти моя нашла… Ой, что было! Вспомнить страшно. Если б я тогда не выдержал и психанул, разбежались бы в момент.
— Но вы же развелись?
— Через год. Только это была уже совсем другая история… Нельзя позволять, чтоб тобой руководили обстоятельства.
Лена на мгновение задумалась, а потом решительно тряхнула головой.
— Нет, не собираюсь я ничего выяснять. Время разговоров прошло. Поживет один — может, поймет хоть что-то. Слишком привык ко всему готовому…
— Ну, тогда хотя бы отвлекись как-нибудь. В театр сходи, на концерт, на выставку… Я слышал, к нам скоро Третьяковка приезжает. Хочешь, вместе сходим? Я директора музея знаю, могу организовать индивидуальный просмотр. В нерабочее время, чтоб толпа не мешала.
Лена, не ответив, аккуратно высвободила руку, подошла к аквариуму и некоторое время молча любовалась светящимися голубыми рыбками. Ей вдруг захотелось самой оказаться там, в этом волшебном беззаботном месте, вместе с этими словно в невесомости парящими созданиями.
— У меня встречное предложение. — Она оторвалась от рыбок и посмотрела Харину прямо в глаза. «А у него красивый разрез глаз, оказывается. И радужка каре-зеленая, как это я раньше не замечала». — Послезавтра день рождения моей подруги. Праздник состоится в в итальянском ресторане. А у Машки железное правило: на званые вечера гости только парами приходят. Это давно повелось, с тех пор как ее любовника увела одинокая подруга… Ну, словом, мне нужен спутник. Если хочешь, пошли вместе…
— С удовольствием! А у твоей подруги не возникнет по этому поводу ненужных вопросов?
— Не возникнет, — грустно улыбнулась жена художника-взрывотехника. — Она мне тут как-то сказала: «Ты, Репина, не женщина, а Чебурашка. Мягкая, теплая, любишь ушами и живешь с крокодилом»… А Маша у меня тоже зубастая. Правда, не крокодил. Акула. Еще та. Но в хорошем смысле. Если я приду не с Репиным, а с тобой, будет только рада.
— В таком случае, на субботу ничего не планирую… Будем плавать с акулами. Надеюсь, справимся. Опыт какой-никакой имеется. — Он подмигнул Лене. — Ладно, прости, надо бежать — труба зовет, дела, дела. Созвонимся.
Еще раз взяв ее руку, прижался к ней теплыми губами. Прикосновение было настолько приятным, что Лена на пару секунд отключилась от своих проблем.
— Ты такая красивая. И умница. У тебя все будет хорошо. Обязательно.
Отпустив ее руку, улыбнулся ободряюще. И, уже открывая дверь, обернулся:
— Да, кстати! Ты с участками что-нибудь решила? За тобой столбить?
— Ой, извини, Лень… — Лена виновато сморщилась. Поплыла ведь, как девочка. А для настоящего мужчины главное — дело. Он и так ее здорово поддержал. Вот Репину ее проблемы всегда были по фиг… — Я тут со своими заморочками… Забыла совсем. Но я решу на днях. Обязательно!
Бухаров, подперев крупной ладонью подбородок с ямочкой — признаком упрямства, с искренним интересом переводил взгляд то на съежившегося на табуретке парня в костюме зайца, то на нависшего над ним Никифорова. Но в разговор пока не вмешивался. Они с напарником договорились разыграть классическую следовательскую комбинацию «добрый — злой», и очередь «доброго» еще не наступила.
«Злой» Юрасик тем временем активно поддавал пару.
— Ты нам тут кончай под зайчика невинного косить! — грохнул он кулаком по столу так, что стоявший пустой граненый стакан опрокинулся и покатился к краю. — Я, типа, розовый и пушистый, ни фига не видел и ни черта не знаю… Здесь, парень, терроризм, а не рекламная акция, тут скидок не будет! Статья двести пятая, от восьми до пятнадцати!
Никифоров мастерски поймал стакан. Годы тренировок не прошли даром.
— При чем здесь терроризм? — Студент еще больше сжался. — Я на этом месте постоянно работаю, уже третью неделю. Можете в аптеке спросить… А записку мне мужик дал и попросил передать тетке, которая в двенадцать под щитом торчать будет. И, как выглядит, описал. Брюнетка, сказал, симпатичная. На Заворотнюк чем-то похожа. Пятьсот рублей заплатил…
— Эту песню мы уже слышали… Что за мужик?! Как выглядит? Небось, на Жигунова чем-то похож?
— Нет. Он большой такой… Я его толком не разглядел.
— Ах, не разглядел… — Лицо Никифорова озарила мрачная улыбка, не предвещавшая студенту ничего хорошего. — А что так? Ты, вроде, не слепой, не глухой, не беременный… И не разглядел?!
— Да вы попробуйте, наденьте этот костюм… — заныл парнишка. — Сами убедитесь. Зубы мешают.
Местный телефон на столе оперативника вяло заверещал. Андрей Борисович протянул руку.
Поделиться книгой: