Нижняя Москва. Война на уничтожение

– Да. Полония, Франкия, Америка, Русь, Пруссия.

– О Аллах! Дай мне увидеть хотя бы половину этого. Почему вы улыбаетесь?

– Поверьте, всюду примерно одно и то же. Грязь, стяжательство, насилие, борьба за существование. И в верхнем мире, только выглядит иначе.

– Вы были наверху?! – Огромные черные глаза расширились до размеров яблока, и Артем понял, что легко выбраться отсюда ему не удастся.

– Там побывали сотни тысяч.

– Я не в их числе. И никогда не буду.

– Судьба принцессы накладывает определенные ограничения?

– Конечно. Меня готовят к браку с человеком, которого я не знаю. Главное – династическая польза.

– С каким?

– Откуда мне знать? Полгода назад отец приказал мне и младшей сестре готовиться к замужеству с русским принцем. Вступить в брак с неверным! Простите, я постоянно забываю… Представляете, мне уже шестнадцать, а я еще не замужем.

– А сестре?

– Четырнадцать. Ей тоже пора.

– Но если отец решит выдать вас за гяура, вы покоритесь?

– Как же иначе. Буду рожать детей и страдать всю жизнь. Или сестра, на кого из нас падет выбор.

– А вы знаете, что на Руси и в европейских странах до восемнадцати вообще нельзя заключать браки?

– Слышала. Не верится. Плохо это. Тогда жена быстрее старится, и муж начинает брать молоденьких наложниц.

Артем с улыбкой посмотрел на шестнадцатилетнюю стареющую. Да, когда-нибудь и это чудо превратится в каргу наподобие Эчки, но до этого невообразимо много времени.

– Ваше высочество, но ведь ханской семье по средствам любые омолаживающие заклятья.

– Да. Лет до тридцати в нас поддерживают очарование юности. Но проходит несколько родов, муж имеет право познавать наложниц, пока жена не имеет возможности согреть ему постель. Затем наступает время, когда нет нужды в таком согреве. Зачем переводить магию зря? Тем более после этой войны у папы вряд ли хорошо будет с деньгами.

– Тогда зачем вообще он полез в конфликт с русским князем, в этот нелепый государственный переворот, участвовал в убийстве княжича Болеслава, хотел выдать кого-то из вас замуж за другого наследника?

Гюль посмотрела подозрительно:

– Откуда вам известны такие подробности?

– Помилуйте, об этом писали польские газеты. Русские опубликовали мельчайшие детали заговора, включая его финансирование через отправку крымских наркотиков в верхний мир. Князь получил доказательства, что ваш отец – активный участник заговора с целью ликвидации его самого и старшего сына. Теперь он не просто воюет против Татарстана как государства, а против Гиреев, на уничтожение фамилии в качестве мести за наследника.

– Я никогда не интересовалась политикой. Это – удел мужчин.

– Ваше замужество разве не является политикой?

Гюль поправила платок движением, каким европейские девушки обычно поправляют локон.

– Пожалуй. Не буду решать и отвечать за отца. Если ошибся, он ответит. Женщины не участвуют в войнах.

Почему-то сразу вспомнилась Алиса, расстреливающая мутантов. Сейчас она тоже приписана к субмарине. Лишь бы не вляпалась, как ее мудрый босс. Прекрасный пол – ничуть не худшие воины. Просто среди мужчин весьма часто попадаются особи, способные только убивать других. У дам слишком много разных талантов, чтобы растрачивать их на войну.

Рассматривая несостоявшуюся невесту, Артем положил на место очередной элемент пазла. Замуж одну или обеих сразу? Второе вероятнее, Вяземский давно знал о втором сыне отвергнувшей его Ярославны. Значит, младший княжич тоже заочно приговорен. Да, хан и воевода всерьез решили обвить московский трон брачными сетями. Воевода – понятно, последний шанс и так далее. Но куда спешил Гирей? Ему сорок, лишь пять лет у власти. Выходит, стремился захватить северного соседа, со временем навязать ислам.

– Вы на меня так смотрите…

– Виноват. Придворным манерам не обучен. Скажу лишь, что ваш особый мирок не менее интересен, чем мои наблюдения о разных странах. Такой девушки, как вы, я точно не встречал. Расскажите о себе, если это возможно.

«Зачем я это делаю? – вопрошал себя Артем, слушая милое щебетание о смешных секретах Бахчисарайского дворца. – Она – сущий ребенок. Мне скоро покидать яхту, только наберусь сил в относительной безопасности».

– Простите, кажется идет ваша страшная миссис Эчки. Вам лучше покинуть лазарет.

– Но откуда вы знаете?

– От нее расходятся флюиды зла.

– Она добрая, только с виду сердитая, – кинула Гюль уже в дверях. – Хотя я тоже часто чувствую ее приближение раньше, чем услышу.

Нет. Очень злая. Привязана к хану, потому что стала четверть века назад его первой женщиной. Вероятно, тогда она и сама была ничего. Но две дочери и два сына у Гирея не от нее. Не факт, конечно, просто догадка, хоть и весьма правдоподобная.

Женщина сдерживает злость, копит ее. Когда взорвется этот комок гнева? Иногда магическая проницательность вредит, и очень сильно.

Яхта миновала Эгейское море, заправилась в Греции углем, водой и провизией. Следующая остановка только на Пиренеях.

Артем начал вставать и даже делать физические упражнения, к неописуемому удивлению судового врача. Когда пациент впервые попал в палату, он должен был или умереть, или выздоравливать долгие месяцы, скорее всего оставшись инвалидом.

Младшая сестра принцессы тоже оказалась вполне ничего, яркий, но не распустившийся бутон. Братья – обычные дети восьми и десяти лет, очень шумные, явно не знавшие слово «нельзя» в Бахчисарае.

Теоретически они – враги. Вряд ли хан отдал приказ на захват и ликвидацию отца Артема. Но он действовал в связке с воеводой, который осуществил самую мерзкую часть плана. Князь объявил войну на истребление рода Гиреев, хотя, скорее всего, то был идеологический трюк. Вяземских только из Москвы выгнали, ни один волос не упал с головы родственников бунтовщика.

Начала возвращаться магия. Не дожидаясь накопления полного потенциала, на что ушла бы добрая неделя, Артем украл энергию из патронов в пистолете капитана, снова запустив в себе привычный комплекс заклятий – защитных, лечебных, маскировочных. Странно, при такой важности пассажиров на борту нет ни одного чародея. Верно, все нужны на передовой.

Зимнее Средиземное море штормило, жестко проветривая палубу «Гюль» соленым ветром с брызгами и кристалликами льда. Гостю принцессы выдали форму матроса с яхты, основательно перешив под его рост. Однажды он прохаживался вдоль лееров у кормы, когда закутанная в шубку девушка снова вырвалась из-под сурового надсмотра Эчки.

– Хотите, покажу вам один фокус? Отойдите метра на четыре, посмотрите в море, а потом мне на голову, но не поворачивайте глаза. Рассеянным боковым зрением. – Для облегчения задачи Артем снял часть маскировки с биополя, гораздо более яркого, нежели у большинства людей.

– Да, вижу.

– Не концентрируйтесь. Охватите взглядом палубу, но не поворачивайте глаза.

– Странно. У вас словно уши светятся.

Артем улыбнулся. Первый шаг, непреодолимый для абсолютного большинства для живущих в обоих мирах, пройден. И все из-за обмолвки, что девочка чувствует надсмотрщицу.

– Запомните ощущение и отдохните. Снова смотрите на меня, но не отрывайте глаз. Нет, не сосредотачивайтесь на мне. Просто в мою сторону. Уши светятся?

– Д-да!

– Поздравляю.

– Я – волшебница?!

– Нет, конечно. Но способности есть. Жаль, что они не выявлены раньше. Вам проще было бы их развивать.

– У нас не ценят женщин с магией, только мужчин. Вы не выдадите меня?

– Ни за что.

– Спасибо! Предрассудки, конечно, но кому нужна жена, что сможет прочитать мысли мужа. А вы – сильный маг?

– Что вы! От чувствительности к магии до мастерства – огромный путь.

– Как его пройти?

– Мне проще. Вам – трудно. И при этом никто вокруг вас не должен догадаться. Для начала пробуйте рассматривать ауры окружающих. Сравните – у капитана яркая, светлая, у ваших братьев и сестры по-детски чистая. У тети Эчки – коричневая, подлая и злая.

– Опять вы на нее наговариваете.

– А вы сами убедитесь. Наконец, в сети выложены необходимые сведения для самообучения.

– Разве вы не поняли? Я в клетке. Даже к сайтам у меня ограниченный доступ, только религиозно-культурного содержания.

– А единственный путь – в другую клетку, семейную.

Внезапно он понял, что наступила секунда, когда сословные и прочие барьеры между принцессой и польским бродягой если и не испарились, то стали не важны. Как когда-то учила Алиса: смотри на ауру и делай то, что женщине приятно.

Он взял ее за руку. Даже не коснулся тела, только через перчатку, и поразился буре эмоций. Большинство взрослых не так бурно переживают оргазм, как эта девочка невинное пожатие пальцев.

– Идите в салон, ваше высочество. Вы простудитесь на ветру.

Сказка кончилась.

Глава шестая

– Министерство иностранных дел Полонии удостоверило вашу личность, пан Янош Збых, – заявил капитан. – Но есть неприятная странность. Они не подтвердили регистрации в пограничной службе вашего пересечения польско-татарской границы. В Бахчисарае я не могу получить данных из-за военных действий.

– Это очень, очень подозрительно, – проскрипела по-татарски старая карга, которой на самом-то деле не более шестидесяти. Жизнь на износ не омолаживает.

– Вы можете объясниться? – строго спросила Гюль.

– Возможна ошибка пограничных властей, – пожал плечами Артем.

– Ему нельзя доверять! – повысила голос Эчки.

– В таком случае прошу отпустить меня на берег в любом европейском порту.

– У нас на правом траверзе остров Сицилия. Но Римская Федерация плохо относится к мусульманам. Мы не можем пристать там. Поэтому – османские Пиренеи, там пусть разбираются местные власти, – предложил капитан.

– Не возражаю, – ответил Артем, хотя чего-чего, а возражений у него было выше крыши.

Он отправился в каюту, потом вышел на палубу. Сицилия видна на горизонте темной полоской. Быстро вечереет. Если ссаживаться, то прямо сейчас.

– Ян!

– Да?

– У меня странное ощущение, что вы скоро покинете нас.

– Развивайте дар, принцесса. Он вас не обманет.

– Но как… Среди моря?

– Сицилия близко. Спастись прошлый раз, когда вы меня подобрали, было куда труднее.

– Кто вы?

Он подошел и поцеловал ее в лоб.

– Твой друг. Дай бог, свидимся. Прощай.

Миг, и на палубе нет никого. Гюль пробежалась до кормы, глянула за борт, свесившись через леер. Такого не может быть!

Из салона выскреблась мрачная Эчки. Принцесса глянула на нее и увидела над головой зарево цвета дерьма. По прибытии в Сонгай к папиному брату от ведьмы надо избавиться в первую очередь.

Артем отлетел за корму, сбросив невидимость, поглощавшую ресурс больше, чем сам полет. Антигравитация более чем экономична, бороться выпало с ветром, упорно дующим в неправильную сторону. Более чем скромные силенки, не подпитываемые накопителем, через полчаса опасно исчерпались. Как только перспектива купания в декабрьской студеной воде стала более чем вероятной, ветер соизволил ослабнуть.

В небольшом домике на берегу моря его без слов и без оплаты приняла рыбацкая семья. Просто по-человечески, без магического принуждения. Даже позволили включить компьютер и войти в Skype. Путь домой обошелся без приключений, растянувшись, правда, дней на десять.

Как только Артем переступил порог квартиры и сунул в телефон восстановленную сим-карту, скачивая из облаков упавшие на его номер сообщения за время отсутствия, раздался рингтон Вероники.

– Что с тобой случилось 1 декабря?

– Вопервых, здравствуй. Вовторых, я тоже рад тебя слышать. Втретьих, утонул и чудом выбрался с глубины в полтораста метров. Скука, короче. У тебя как дела?

– Полгода не вылезала из верхнего мира. Ты же знаешь Демченко. Он, кстати, вырос.

– В курсе. Спасибо за предупреждение.

– Какое? Я тебе говорю – полгода пробыла наверху, три недели как вернулась.

Твою ж в туда ж. Кто отправил весть об убийстве? Значит, в уравнении с похищением отца, шантажом и попыткой государственного переворота появилось новое неизвестное. Или хорошо известное вроде того же Демченко, но играющее гораздо более весомую роль, чем казалось. Кто-то подстроил, что убиты Болеслав и Вяземский. Вариант одновременной гибели Всеслава и старшего княжича при сохранении на коне воеводы не устраивал закулисного кукловода.

– …Але! Ты меня слышишь?

– Да, конечно. Тут такое, по телефону не расскажешь. Сможешь – приезжай.