Помоги проекту - поделись книгой:
Отец Д.Д. К Юрию Кузнецову я отношусь снисходительно. Он лишь идет к Христу. Он ищет его в своей душе. Может быть, его ошибки простительны? У него нет духовного опыта. Но, если он будет продолжать, боюсь, что может уклониться от праведного пути. Для того, чтобы говорить о Церкви, надо воцерковиться. Достоевский сумел. Он и светский писатель, и духовный писатель. А у других — не получается. Даже, если пишут с добрыми намерениями, как например, Владимир Солоухин. Надо не брюзжать, а понимать. Даже мой любимый Василий Белов пытался описать священника, не получилось. Вот Иван Шмелев умел. Чтобы писать о Церкви, надо иметь хотя бы минимальный духовный опыт.
В.Б. Очевидно, имеет значение и манера письма. Вы считаете себя традиционалистом? Вы отрицаете новаторство в литературе, особенно связанной с Церковью? Возможен ли эксперимент?
Отец Д.Д. Все эти эксперименты исходят от того, что есть жажда у автора сказать нечто совершенно новое. Это очень неправильный подход. Человек не нов, и душа его та же самая. Если искусство — это образ человека и человеческого, постижение человека и его души, то никакие эксперименты не помогут художнику раскрыть душу человека. Никогда. А без человека искусство вообще никому не нужно. Новое — в открытии человека в новых условиях жизни. Как он проявляет все те же чувства — любовь, ненависть, доброту, сострадание, или же жестокость, зло — в новых условиях жизни. Ведь сегодняшнего-то человека так никто и не раскрыл. Как и почему он отказался от своей страны? Почему не оказал сопротивления? А это новаторство — от трусости художника, закрыли все окна и двери от страшной жизни, и что-то там выдумывают. А в дверь заглянуть страшно. Вот Александр Твардовский, пишет самыми простыми словами. а какой новый образ Василия Теркина?
В.Б. Когда-то Татьяна Глушкова написала интересную книгу критики "Традиция — совесть поэзии", где утверждала, что без традиций великих не может быть новой великой литературы…
Отец Д.Д. Я думаю, что она права. У русской литературы замечательные традиции. Никому тесно не будет. Они и новому дорогу дают. От одного Достоевского сколько может быть новых всходов. Я ведь и Маяковского люблю, не только Белова с Распутиным. Он и в форме новой к душе человеческой стремится, к образу человека. А значит, и к нашей вечной традиции. Если ты с человеком, остальное не страшно. Огромнейший поэт. Вот только богохульства не приемлю ни в нем, ни в Есенине, ни в ком. А вот Андрея Битова не люблю. Нет там человека, скучно.
В. Б. Вы сказали много добрых слов о Советской державе, мощная экономика, культура, космос, армия. И почему же так мгновенно рухнула? Почему все руководство партии и государства так позорно капитулировало?
Отец Д.Д. Они, лидеры наши, вместо Бога поставили самих себя, они утеряли нравственность. Рано или поздно богооставленное государство должно было развалиться. Замечательная истина — блага принадлежат всем, христианская истина, но они сами стремились нарушить эту истину, сами копали себе яму, дети их, внуки. Но я считаю, без попущения Божьего ничего не бывает, значит, настала пора повернуть. И страшная перестройка, может быть, нужна была, чтобы повернуть наше сознание. Море зла. Но от этого зла мы и сумеем оттолкнуться. Мы его ранее не видели в себе, не замечали, потворствовали. В русской природе зло не может долго побеждать. Может с самого верха, с самой вершины зла и начнется это изживание. Уже началось. Золотой телец в России не может долго торжествовать, даже среди богатых. Я думаю, на Западе всем религиям не чинят преград, но они давно уже нерелигиозные люди, есть лишь исключения. А русский человек по натуре своей — духовный человек, не материальный человек. Даже, если это злодей какой-то — ищет себе духовное оправдание.
В.Б. Что дал ХХ век России? Неизбежны ли были его события?
Отец Д.Д. Коммунизм был неизбежен, кто бы и как к нему не относился. Народ его сотворил, никакое ЧК, никакие евреи не смогли бы его навязать, если бы народ не принял, не возжелал такого испытания себе. Монархия просуществовала много десятилетий, но нужен был для дальнейшего развития России поворот. Господь попустил революцию. Также как сейчас, в 90-е годы попустил развал и перестройку. Значит, России опять нужен некий поворот для ее возрождения, для ее славы. Предатели все вымрут, испарятся, а какая-то новая Россия будет. С новой организацией. Россия выйдет из этого хаоса вновь окрепшей.
В.Б. Получается, отец Дмитрий, что наша-то борьба за Россию и не нужна? Каково место русского патриота, государственника в этих Божьих попущениях? Если это все неизбежно, и для блага, то пусть и идет, как идет. На место троцких пришел Сталин, чтобы воссоздать великую державу, на место ельциных и горбачевых. Как вы считаете, уже пришел Путин. Нам с вами лишь сидеть, ждать, и семечки поплевывать?
Отец Д.Д. Русский человек должен жить по совести. Время покажет, кто чего стоит. Божий замысел тоже на наших человеческих делах держится. И попущение-то дается, и за грехи наши, и во спасение наше. Человек должен искренне трудиться. И зависеть только от Бога. А власть — это всегда и испытание наше. В царское время тоже было много препятствий человеку, но много и хорошего. В советское время и плохое было, и хорошее. Литература прекрасная была. Видимо, нужно и наше нынешнее время… Чтобы в дерьмо все ткнулись лицом. Вот и весь ХХ век. Одно крушение государства, потом медленное восстановление, затем война, и уже в недавнее время новое крушение государства. Весь век между двумя крушениями. А война очень оздоровила государство. Народ стал лучше после войны. После войны и Церковь вновь зажила полной жизнью. Страшные слова, но и она была попущена Богом. Чтобы повернуть сознание человека. Меня сейчас очень интересует фигура Иосифа Сталина. Вроде бы все знаю, что пишут о нем. Но по интуиции приветствую его. Это для России человек особый. Более того, он глубоко верующий был человек. Мудрый вождь. Мы еще, думаю,не понимаем Сталина во всем объеме. А он еще и на будущем нашем, может быть, ближайшем скажется и самым положительным образом.
Вот также нам нужен был и Петр Великий, чтобы Россию вздернуть на дыбы. Иначе пропали бы. Он без всякого сомнения любил Россию.
В.Б. Получается, что вся история России и состоит из Божьих тяжелейших попущений. И что еще ждет впереди? Какие новые дыбы? А зачем?
Отец Д.Д. Чтобы придти к Святой Руси. Ведь только у нас есть это понятие — Святая Русь. Вот мы уклоняемся и вновь идем к ней. Уклоняемся и идем. Святая Русь — это православная страна. Русский — значит православный. Это не значит, что мы все святые будем, но мы будем идти к идеалу, к добру для всех, к справедливости для всех. Недостижимо, но вновь будем идти. Может, это и есть наш вечный русский путь. Если русский человек — безрелигиозный, он самый страшный человек в мире, хуже всякого европейца. Европеец безрелигиозный — внешне подтянут, а русский без религии — страшен и безобразен. Ведь и атеист на самом деле может быть религиозным человеком. На русского человека не надо смотреть на его поведение, надо видеть, что он из себя представляет. Сравним русский и еврейский народ. Какой недостаток у еврейского народа — это золотой телец. Какой недостаток у русского народа — пьянство и разврат. Но кто может из них покаяться? Русский покаяться может в самых страшных грехах. А если может покаяться, значит, у него в душе жива святая Русь.
В.Б. Вы думаете, это покаяние придет к русскому человеку?
Отец Д.Д. Он и сейчас кается. Ко мне приходят на беседу или на исповедь. Батюшка, говорит, пропил все…Кается и часто находит силы противостоять своей беде. Тут еще вера нужна. Вот, помню, генерал Григоренко — такой атеист был. Говорит мне: "Я вас уважаю. Но в Бога не верю. А я ему говорю, что тоже не верю" — не верю, что вы не верите в Бога… И что Вы думаете, прозрел, пришел к вере. Значит, не был он атеистом, наносное это было в нем. … Нас обворовали — говорит, — такую красоту у нас у всех обворовали. Заплакал, от его атеизма ничего не осталось. Вот он — русский человек. Глубину его не сразу распознаешь даже в греховности его. Ищи надежду, ищи лучшее в нем. Христос пришел спасать грешников… Случится новый поворот. Как в смутное время, и те же развратники и грешники пойдут спасать государство.
В.Б. Почему вы в самый опасный момент, когда нас судили, пытались закрыть, оклеветать, согласились стать нашим духовником?
Отец Д.Д. Мне понравился ваш боевой дух. Нет безразличия, как у многих других газет. Такой вечный огонь горит в газете "Завтра", и как вы все защищаете обездоленный народ. Сам Александр Проханов — очень тонкий художник, и блестящий аналитик. Его многие просто не понимают, или понимают примитивно. Даже сторонники его. А он ведь — один из самых тонких, чувствующих неуловимые нюансы времени, мистических наших художников слова. Последний роман его "Господин гексоген" — что-то совершенно новое, и как читается? Он, по-моему, с возрастом только и достиг своего совершенства. Иные мои любимые писатели с возрастом сдали. Стали писать хуже. С Прохановым же произошло нечто иное. Он не сразу выявляющийся до конца человек. Ему Господь дал время для совершенствования себя. И он по-настоящему верующий человек. Сегодня он уже стал ведущим писателем России, я в этом уверен. А у Валентина Распутина и Василия Белова я все-таки больше люблю, просто преклоняюсь перед ними, их ранние советские книги "Привычное дело", "Живи и помни", "Прощание с Матерой". У каждого, видимо, свой путь. Кстати, и ваш путь мне интересен. Читаю вас в газете и вижу, что вы не просто ругаете или хвалите писателя, а пробуете понять его как некое явление. Это мне близко. Вот, скажем, ваши статьи о Солженицыне. Вы его и критикуете и не критикуете. Я ведь его тоже уважаю и как человека и как писателя. А вы, как критик, определяете его место в мире литературы. Сравниваете его с другими, находите параллели. Вы пытаетесь со всех углов посмотреть на человека и на его произведения. Не хотите отбрасывать сразу же даже явных врагов. Вы как бы становитесь в стороне, давая читателю время подумать. Вообще, ваша газета "Завтра" — очень культурная газета. Очень высокий уровень публикаций. Высокий подбор авторов. Писатели, политики, мыслители, генералы, артисты. Ученые. Путину бы к вам прислушиваться надо почаще.
В.Б. Вы, отец Дмитрий — наш духовник. Все и авторы и читатели газеты "Завтра" поздравляют вас с восьмидесятилетием. Здоровья и успехов и сокрушения в грехах! Что бы вы пожелали нашим читателям и нам, своим духовным чадам?
Отец Д.Д. Прежде всего, чтобы стремились понять. Опасно жить на поверхности. Схватывают на ходу, с телеэкрана, заряжаются и делают глупости… Стремитесь все понять изнутри… А газета пусть будет такой, какой она есть. Вы искренне воюете за добро. Не уступайте. Помоги вам Бог…
[guestbook _new_gstb] На главную 1
3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 32 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
СЛОВО О ДУХОВНИКЕ
Быть пастырем газеты "Завтра" очень непросто, потому, что это целая система, комплекс политики, идеологии, морали, — это целая республика, достаточно буйная и сложно управляемая. И отец Дмитрий пасет нас, но не жезлом железным, а пасет он нас тростниковой дудкой. Через эту дудку тростниковую мы слышим звонкое, чистое, преисполненное любви и красоты, дыхание нашего пастыря. Быть пастырем — это непросто исправлять наши пороки, слабости, которых у нас немало, это прежде всего помогать нам в очень трудные минуты. Когда мы гибнем, когда мы тонем, когда нас закрывают, когда нас расстреливают танки, когда мы захлебываемся в непонимании окружающих, когда мы в печали, в унынии — в этот момент появляется отец Дмитрий, как будто его кто-то посылает к нам. То он приходит в редакцию и кропит нас святой водой, то он приходит на судилище, когда газету должны закрывать, и своим тихим кротким голосом укротит наших врагов и позволит нам выйти победителями. Он крестит наших детей, окормляет нас в своем домашнем храме.
Если мы, люди "Завтра", напоминаем отряд спецназа, который хлюпает по болоту, замызганные, заляпанные, в грязной пятнистой одежде, часто с осипшими голосами, если мы с надрывом, из последних сил, тащим на плечах все свое снаряжение, толкаем на понтонах свои утопающие пушки, то отец Дмитрий, он — как голубь, который летит над нами и простирает свои серебряные крыла над нашей ватагой.
Для газеты "Завтра" и для всего патриотического движения, в котором есть и коммунисты, и православные, и мусульмане, и радикалы-модернисты, он выполняет ту роль, которую когда-то выполнял владыка Иоанн Санкт-Петербургский и Ладожский. Он — удивительное явление в современном православии и духовной жизни всей нынешней России, и он в высоком смысле блаженный человек. Он напоминает чем-то Иоанна Богослова, который в глубокой старости одряхлел, ослабел плотью, но так возвысился духом, что только ходил, опираясь на трость, и говорил всем: "Братья, любите друг друга".
Проповедь отца Дмитрия, она с нами, она у нас на устах. В день его 80-летия мы желаем ему духовной крепости, а главное, чтобы он не оставлял нас своей любовью.
ВЛАДИМИР ЛИЧУТИН, писатель
Я уже года два не видел отца Дмитрия Дудко, и вот узнал, что батюшке восемьдесят. Он бывал у меня на городской квартире, кропил водою с просяного веничка, густо брызгал в наши лица, чтобы изгнать прочь всякую нечисть, святил углы, чтобы уличные хвори пореже заползали к нам во всякие щелки. А после приезжал с крестильней своею и церковной стряпнею и, облачившись в священническое, погружал в воды и сына, и крохотную дочь. Помню робкое сияние свечей на подоконнике, блестящую, как бы лаковую просторную лысину батюшки, похожую на пасхальный куличик, серебряные кудерышки волос на затылке и седую кудель бороды, и строгие, какие-то нежные и вместе с тем необычно серьезные, вдохновенные глаза за тонкими очечками, попеременно переводящие взгляд на каждого из нас, тесно столпившихся на кухне, похожих на крохотную дружину. И каждый из нас, кто оказался в эту редкую минуту, тоже участвовал в требе, тоже замирал душою при виде таинства, испытывая ни с чем не сравнимую радость. Боже, какой это был праздник, и мы, уже седеющие, изрядно пожившие, готовно поклонялись батюшке.
Что-то похожее есть в батюшке с Иоанном Крестьянкиным, псковским старцем. Тот же мягкий, обволакивающий, сердечный голос, невнятная скороговорка внешне необязательных слов, в которых нет нужды, кажется, и вникать, ибо сам сокровенный смысл в глубине, который понимается не столько умом, сколько наитием.
Батюшка мягок, как сдобный пирог, лишь внешне, но внутренне он тверд; он всегда, как солдат в дозоре, стоит на службе у Спасителя и не только бодрит паству, подымает от духовной спячки, но и постоянно вострит себя. Бывшие партийцы и всякая образованщина, что прежде отиралась при Кремле, откусывая жирного пирога, ныне кипят нарочитым отвращением и брезгливостью к прежней власти, хохочут и глумятся над нею, вроде бы забыв пиры и сладости, из кожи вон вылезают, чтобы их заметили новые временщики-царедворцы. А наш батюшка, скорбно сидевший в арестантских бараках и перенесший много наветов, не ожесточился, никого не честит и не клянет, не заставляет каяться, но, понимая весь ужас ныне случившегося, весь пьяный угар шабаша, как истинный русский, нисколько не поступаясь совестью и христианскими заветами, отдает голос на выборах за Зюганова, видя в нем православного, по сути своей радетеля "за сирых и оскорбленных".
Наш батюшка понимает, что совесть выше правды. Правд много, а совесть — одна. Она от Бога. "Живите по любви и совести", — неустанно учит нас батюшка Дмитрий Дудко.
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ, исламский философ
Я познакомился с отцом Дмитрием Дудко в 1967 году. Мне тогда было 20 лет, мы неожиданно подружились, и я часто бывал у него дома в гостях. Он производил впечатление уникального человека по своим душевным качествам. Он рассказывал о своем жизненном пути, о том, как он прошел воинский путь и не взял на себя пролитие человеческой крови, говорил про тернистый путь узника ГУЛАГа. Я могу сказать, что отец Дмитрий — очень редкий ныне тип человека абсолютно целостного, чьи духовные и физические проявления представляют единый комплекс. Дмитрий Дудко представляет тип абсолютно просветленной, уникальной личности, сияющей для нас указующей звездой.
Все, что мы делаем на земле, — борьба, творчество — это лишь производная от нашей укорененности в духовному пространстве. Духовник газеты — это уникальное явление в современной России . Трудно себе представить духовника газеты "Коммерсантъ" или "Независимой". Газета "Завтра" — это мощный путь против серого потока, это вызов пошлости… Отец Дмитрий Дудко, при всей своей мягкости, имеет тот "железный стержень", который позволяет ему взаимодействовать с такой острой газетой, инструментом политической борьбы. Он не отклоняется от этой миссии, нарушая тем самым сложившиеся стандарты поведения, свойственные его собратьям по сану.
Стальной меч в бархатных ножнах — это не просто метафора, а тип личности.
ГЛЕБ САМОЙЛОВ, солист рок-группы "АГАТА КРИСТИ"
По мере возможности участвуя в жизни газеты "Завтра", я вижу, какие мы разные. Объединены же мы любовью к России, и к России не только как к сильной мировой державе, но, прежде всего, как к духовной крепости Православия. Раздели нас в вере — и патриотизм превратится в геополитику, а защита Родины — в масштабную антитеррористическую операцию. Слава Богу, мы вместе! И в этом заслуга таких людей, как отец Дмитрий Дудко. С праздником вас, батюшка Дмитрий. С праздником всех тех, кого вы направляете.
ОТЕЦ ДМИТРИЙ ШМЕЛЁВ, иерей РПЦ
24 февраля, в день преподобного Димитрия Прилуцкого, отец Дмитрий Дудко празднует свои именины и встречает свое 80-летие. Батюшка Дмитрий принадлежит к плеяде русских духовников, которых дала нам Великая война. Христос явился посреди ран и болезней, осветив души светом, который и поныне не дает заплутать многим и многим христианам новой эпохи. Из окопов Отечественной они шагнули за парты открытых Сталиным семинарий и духовных академий, чтобы получить из рук немногих уцелевших сокровенный дар.
Впоследствии снова были гонения: тюрьмы, взрывы храмов, конфискации, аресты, запрещения в служении, провокации. Через все это батюшка смог пройти, не сломившись. И Бог все расставил на свои места…
Отец Димитрий много страдал из-за своих книг, которые он писал в течение жизни. Эти книги можно назвать практическим богословием настоящей эпохи. В книгах отца Димитрия описываются события церковной жизни. Там мы находим очень много того, о чем не узнать из официальной церковной истории. Тот, кто прочтет эти книги, не уйдет искать истину в других конфессиях. Потому что в этих книгах описываются не только внешние гонения, но искусы внутрицерковные, указываются пути их преодоления. Отец Димитрий дал нам всем урок стояния в вере, в деле исповедания Христа.
У отца Димитрия много духовных чад и последователей. Отец Димитрий, быть может, единственный в Москве священник, которого Святейший Патриарх Алексий благословил иметь свою домовую церковь и служить в ней Божественную литургию.
Поделиться книгой: