Помоги проекту - поделись книгой:
Такое же послание пришло и к Каваду. Он разорвал его и прогнал гонца.
Судя по всему, Мухаммед был предводителем бедуинов, который обосновался в городке среди пустыни, называвшемся Мединой.
Он проповедовал новую религию Единого Истинного Бога.
«О, Господь, — взывал он, — вырви у Кавада его царство!»
XXXIV. ДИНАСТИИ СУЙ И ТАН В КИТАЕ
На протяжении V—VIII веков миграция монгольских народов на Запад не прекращалась. Гунны Аттилы были лишь предвестниками этой миграции, которая, привела в конце концов к расселению монголов в Финляндии, Эстонии и Венгрии, где их потомки, говорящие на тюркском языке, живут до сих пор. Монгольские племена сыграли по отношению к арийским цивилизациям Европы, Персии и Индии ту же роль, что сами арийцы по отношению к эгейской и семитской цивилизациям много веков назад.
В Центральной Азии тюркские народы осели в Западном Туркестане, и персы принимали на службу тюркских чиновников и воинов-наемников. Парфяне исчезли из истории, поглощенные массой персидского населения, а в Центральной Азии кочевники арийцы больше не появлялись — их сменили монголы. Тюрки стали хозяевами Азии от Китая до Каспийского моря.
Во II веке та же страшная эпидемия, которая опустошила Римскую империю, привела к свержению династии Хань в Китае. Затем наступил период распада и гуннских завоеваний, но Китай обновился гораздо быстрее и полнее, чем Европа. До конца VI века Китай вновь объединился под властью династии Суй, которая ко времени византийского императора Ираклия сменилась династией Тан, принесшей с собой еще одну эпоху процветания.
В VII—IX веках Китай был самой безопасной и цивилизованной страной в мире. Династия Хань расширила его границы на севере, а династии Суй и Тан распространили китайскую цивилизацию к югу, и страна начала принимать современные очертания. В Центральной Азии Китай продвинулся через территории вассальных тюркских племен до Персии и Каспийского моря.
Это была уже совсем другая страна, не похожая на ханьский Китай. Возникла новая литературная школа, положившая начало великому поэтическому возрождению. Буддизм неузнаваемо преобразил философию и религию. Небывалого расцвета достигли искусства, ремесла и все то, что способствует комфорту повседневной жизни. Стали пить чай, изобрели бумагу, появилась наборная печать деревянными литерами. Миллионы китайцев вели спокойную и приятную жизнь, тогда как изрядно сократившееся население Европы и Центральной Азии ютилось в жалких лачугах или пряталось за стенами городов и крепостей. Умы на Западе были омрачены религиозным фанатизмом, в Китае же процветали открытость, терпимость и дух исследования.
Одним из первых императоров Танской династии был Ли Ши-минь, вступивший на престол в 627 г., когда Ираклий одержал победу при Ниневии. К Ли Ши-миню прибыло посольство от Ираклия (который, вероятно, искал себе союзников против Персии), а из Персии — христианские миссионеры (635 г.), которым позволили объяснить свое учение самому императору. Рассмотрев Священное Писание, он признал эту странную религию приемлемой и разрешил основать церковь и монастырь.
К Ли Ши-миню прибыли в Кантон на купеческом судне и посланцы Мухаммеда (628 г.), проделавшие путь из Аравии вдоль индийских берегов. В отличие от Ираклия и Кавада, император вежливо выслушал их, заинтересовался идеями Мухаммеда и даже помог выстроить в Кантоне мечеть, которая будто бы сохранилась до наших дней как древнейшая мечеть в мире.
XXXV. МУХАММЕД И ИСЛАМ
Если бы в начале VII века какой-нибудь любитель истории задумался о будущем, он вполне логично заключил бы, что через несколько веков и Европа, и Азия окажутся под властью монголов. На Западе не угадывалось и признака порядка, а Византийская и Персидская империи, не скрывая этого, стремились друг друга уничтожить. Индия была разделена и опустошена. Китай, с другой стороны, неуклонно рос и, вероятно, в это время превосходил по численности всю Европу. В Центральной Азии преобладали тюркские народы, старавшиеся поддерживать мир с Китаем. Таким образом, предсказание нашего любителя истории было бы не беспочвенным. В XIII веке монгольские владыки достигли господства на пространстве от Дуная до Тихого океана, а тюркские династии воцарились в Византийской и Персидской империях, в Египте и на большей части Индии.
Но даже прозорливый предсказатель не предугадал бы способности латинской Европы к восстановлению и не обнаружил бы скрытые силы в Аравийской пустыне, которая представлялась всего лишь прибежищем постоянно враждовавших между собой кочевых племен. Уже более тысячи лет ни один семитский народ не основывал своего государства.
И вдруг за какое-то столетие ярко вспыхнула звезда бедуинов. Они распространили свою власть и язык от Испании до границ Китая. Они принесли миру новую культуру и создали религию, которая до сих пор является одним из самых жизненных духовных источников.
Человек, зажегший арабское пламя — Мухаммед, — появляется сначала как молодой муж вдовы богатого купца из Мекки. До сорока лет он ничем себя не проявил, разве что незаурядным интересом к религиозным спорам. Мекка была языческим городом, где особо чтили некий черный камень, называвшийся Кааба, к которому спекались паломники со всей Аравии. Рядом с арабами жило немало евреев, вся южная часть страны исповедовала иудаизм, а неподалеку, в Сирии, были христианские церкви.
В сорок лет у Мухаммеда проявился пророческий дар, как некогда у еврейских пророков, живших за двенадцать столетий до него. Сначала о Едином Истинном Боге, воздаянии добродетельным и казнях для грешников он поведал своей жене. Несомненно, на него сильнейшим образом повлияли иудейские и христианские идеи. Мухаммед собрал вокруг себя кружок прозелитов и начал обличать преобладавшее в Мекке идолопоклонство. Это восстановило против него жителей города, для которых паломничество было главным источником благосостояния. Но Мухаммед смело и открыто проповедовал свое учение и объявил себя последним пророком, которому Бог доверил сделать веру совершенной. По его словам, Авраам и Иисус Христос были его предтечами, но сам он избран для окончательного свершения воли Бога.
Мухаммед читал стихи, которые будто бы принес ангел, вознесший его на небо, где он узнал о предназначенной ему миссии.
Его учение стало распространяться, а заодно росла и враждебность к нему жителей Мекки. Наконец составился заговор с целью убить Мухаммеда. Один верный друг и последователь, Абу Бакр, помог ему бежать в дружественный город Медину, принявший новую веру. Вражда между Меккой и Мединой завершилась договором. Мекка согласилась признать Единого Истинного Бога и Мухаммеда как его пророка,
За четыре оставшихся ему года жизни (до 632 г.) Мухаммед распространил свою власть на всю Аравию. Он взял себе несколько жен, и его жизнь, по нашим понятиям, была далеко не безупречной. Судя по всему, в характере этого человека соединялись незаурядное тщеславие, жадность и хитрость, смешанные с самообманом и искренним религиозным чувством. Он продиктовал книгу заповедей и толкований — Коран, который, по его словам, был дан ему самим Богом, хотя в литературном и философском отношении Коран далеко не соответствует божественности приписываемого ему источника.
Помимо очевидных пороков в жизни и писаниях Мухаммеда ислам унаследовал принесенные им арабам энергию и религиозное вдохновение. Очень характерен бескомпромиссный монотеизм ислама, без лишних богословских сложностей утверждающий отцовскую власть Бога. Другая его отличительная черта — полная независимость от священнослужителей и храмов. Эта чисто пророческая религия окончательно порвала с кровавыми жертвоприношениями. Коран недвусмысленно говорит об исключительно обрядовом смысле паломничества в Мекку, и Мухаммед принял все меры, чтобы предотвратить свое обожествление после смерти. Третий элемент, дающий исламу силу, — постулат о братстве и равенстве перед Богом всех верующих, независимо от происхождения, цвета кожи и положения в обществе.
Все это сделало новую религию колоссальной силой в истории человечества. Говорили, будто бы истинным основателем ислама был друг и помощник Мухаммеда Абу Бакр. Если Мухаммед с его неуравновешенным характером был умом и вдохновением ислама, то Абу Бакр — его совестью и волей, и когда Мухаммед колебался, Абу Бакр укреплял его. После смерти Мухаммеда он стал халифом (преемником) и, обладая той верой, которая сдвигает горы, принялся за покорение мира Аллаху, начав с небольшого войска в три-четыре тысячи человек, во исполнение того, о чем Мухаммед писал в своих посланиях из Медины в 628 г. ко всем правителям мира.
XXXVI. ВЕЛИКАЯ ЭПОХА АРАБОВ
Далее следует самая невероятная история завоеваний, какую только знало человечество. В 634 г. византийское войско было сокрушено в битве у берегов Ярмука (приток Иордана). Расслабленному водянкой императору Ираклию оставалось лишь наблюдать, как его истощенная персидской войной держава почти без сопротивления уступает мусульманам все приобретенное ей в Сирии, а также Дамаск, Пальмиру, Антиохию, Иерусалим и т. д. Население империи массами принимало ислам. Затем арабы обратились на Восток. У персов был талантливый полководец Рустам и большое войско с боевыми слонами. Три дня он сражался с мусульманами при Кадисии, но все-таки дрогнул и потерпел сокрушительное поражение (637 г.).
Последовало завоевание Персии, и мусульманская империя вклинилась в Западный Туркестан и далее на восток, пока арабы не встретились с китайцами. Египет сдался почти без сопротивления, и новые завоеватели в своем фанатическом убеждении, что на все случаи жизни достаточно одного Корана, уничтожили в Александрии остатки мастерских по переписке и изготовлению книг. Волна завоеваний прокатилась по северному берегу Африки до Гибралтарского пролива и Испании, куда арабы вторглись в 710 г., а в 720-м уже подошли к Пиренеям. Они достигли Центральной Франции (732 г.), но здесь в битве при Пуатье были наконец остановлены и отброшены в Испанию. Завоевание Египта дало мусульманам флот, и какое-то время казалось, что они захватят Константинополь, который подвергли нескончаемым атакам с моря в 672—718 гг. Однако великий город сумел себя отстоять.
Арабы не отличались способностью к дипломатии и не имели политического опыта, и потому раскинувшейся от Испании до Китая империи суждено было очень быстро распасться. Единство мусульман с самого начала подрывалось богословскими распрями, но нас интересует прежде всего их влияние на человеческий ум и судьбы всего мира. Арабское мировоззрение распространилось по всему миру быстрее, чем греческое тысячу лет тому назад, породило мощные интеллектуальные импульсы для всего человечества к западу от Китая и привело к отказу от прежних идей и возникновению новых понятий и воззрений.
В Персии пробудившийся арабский ум пришел в соприкосновение не только с манихейством, зороастризмом и христианством, но и с научной греческой литературой, сохранившейся в оригиналах и сирийских переводах. Греческую ученость мусульмане нашли также в Египте. Повсюду, особенно в Испании, на их пути встречалась активная еврейская традиция мировосприятия и философских споров. В Центральной Азии арабы познакомились с буддизмом и достижениями китайской цивилизации и научились делать бумагу. Наконец, им стали известны индийские математики и философы.
Довольно скоро нетерпимость новой религии, которой Коран представлялся единственной душеполезной книгой, была забыта. Повсюду по стопам арабских завоевателей зарождалась наука. К VIII веку во всем «арабизированном» мире действовала образовательная система. В IX веке ученые из Кордовы обменивались письмами с коллегами из Клира, Багдада, Бухары и Самарканда. Еврейское мировоззрение легко ассимилировалось с арабским, и на какое-то время оба семитских народа объединились в совместной деятельности, пользуясь арабским языком. Это интеллектуальное сообщество сохранялось еще долго после распада арабской империи. Даже в XIII веке оно приносило замечательные плоды.
Таким образом, то систематическое накопление знаний, которое было начато греками, продолжилось благодаря поразительному возрождению семитского мира. Зерна, посеянные Аристотелем и александрийским Музеем и долго пребывавшие в спячке, дали теперь всходы, чтобы принести наконец плоды. Были достигнуты чрезвычайные успехи в математике, медицине и физике. Громоздкие римские цифры уступили место арабским, которые используются до настоящего времени, впервые появился знак нуля. Слова
Арабских химиков называли алхимиками, но тогда они еще не покинули состояния варварства и скрывали свои методы и результаты исследований, понимая, какое колоссальное влияние их открытия могут оказать на человечество. Алхимики изобрели и открыли множество полезных веществ, процессов и устройств в области металлургии и техники: сплавы и красители, способы возгонки жидкостей и оптическое стекло. Но две свои главные цели они так и не достигли: «философский камень» — способ превращения одного металла в другой, то есть возможность получать искусственное золото, и
Старые алхимики искали «философский камень», чтобы добыть золото и эликсир бессмертия, но при этом они выработали методы современной экспериментальной науки, в которой заложена неограниченная власть человека над природой и своей судьбой.
XXXVII. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЗАПАДНОГО ХРИСТИАНСКОГО МИРА
В VII и VIII веках под властью арийцев остались до предела сократившиеся территории, хотя еще тысячу лет назад арийские племена побеждали во всем цивилизованном мире к западу от Китая. Но теперь монголы продвинулись до Венгрии, а в Азии не осталось арийских владений, за исключением византийских в Малой Азии. Была потеряна вся Африка и почти вся Испания. Великий эллинский мир сжался вокруг торгового города Константинополя, а память о Римской империи сохранилась лишь в латинском языке западных священников. Ярким контрастом этому упадку явилось возрождение семитской традиции, заново восставшей после тысячи лет порабощения и небытия.
И все же жизненные силы нордических народов не истощились. Ограниченные пространством Центральной и Северо-Западной Европы, окончательно запутавшиеся в своих социальных и политических представлениях, они тем не менее постепенно и неуклонно создавали новое общество и бессознательно накапливали силу, которой у них еще не было.
Мы уже говорили, что в начале VI века в Западной Европе не оставалось центрального правительства; она была разделена между множеством мелких правителей, всеми силами державшихся за свои владения. Такое неустойчивое положение не могло долго продолжаться; из анархии выросла система взаимодействия и объединения — феодализм, повлиявший на всю европейскую жизнь вплоть до нашего времени. Феодализм представлял собой нечто вроде кристаллической решетки вокруг центров власти. Нигде человек-одиночка не чувствовал себя в безопасности и готов был отдать часть своей свободы в обмен на помощь и защиту. Он искал себе господина и покровителя, нес военную службу, платил подати, а взамен ему гарантировалась неприкосновенность его имущества. В свою очередь и его сеньор ради своей безопасности становится вассалом более сильного сеньора. Городам тоже было выгодно иметь феодальных покровителей, равно как и монастырям и церковным владениям. Во многих случаях вассальная зависимость навязывалась сверху, и система росла не только снизу вверх. В разных местах феодальные пирамиды, созидаемые с изрядной долей насилия и частными войнами, заметно отличались друг от друга, и все же они неуклонно двигались к порядку и новой законности и в конце концов превращались в королевства Уже в начале VI века там, где сейчас находятся Франция и Нидерланды, Хлодвиг основал Франкское королевство. Существовали и королевства вестготов, лангобардов и готов.
Появившиеся за Пиренеями в 720 г. арабы столкнулись с франками, которыми фактически правил Карл Мартелл, майордом одного из выродившихся потомков Хлодвига. Карл разгромил мусульманское войско в битве при Пуатье (732 г.) и стал верховным правителем всей Европы к северу от Альп и Пиренеев вплоть до Венгрии. Он подчинил себе множество властителей, говоривших на франко-латинском и нижненемецком языках. Его сын Пипин искоренил последних потомков Хлодвига и сам стал королем, а внук Пипина Карл Великий, воцарившийся в 768 г., правил такой обширной державой, что решил присвоить себе титул римского императора Он завоевал Северную Италию и стал хозяином Рима.
Рассматривая историю Европы в более широком масштабе, можно отчетливо видеть, сколь ограничена и катастрофична была традиция Римской империи. Упорная борьба за этот фантом сжигала энергию европейцев чуть ли не тысячелетие, в течение которого прослеживаются непримиримые антагонизмы, напоминающие одержимость безумца. Одной из движущих сил стала жажда преуспевающих правителей занять трон цезарей. Их высшим воплощением был Карл Великий, держава которого представляла собой конгломерат феодальных германских государств, пребывавших на разных ступенях варварства. К западу от Рейна большинство германцев выучились различным диалектам латыни, слившимся в конце концов воедино и образовавшим французский язык. На Востоке родственные им народы сохранили германскую речь, что затрудняло связи между двумя группами варваров-завоевателей, и они как бы раскололись надвое, тем более что, по франкским обычаям, после смерти Карла Великого его сыновья разделили империю между собой. Таким образом, мы наблюдаем, как в истории Европы царствование династии Карла Великого перерастало в борьбу за призрачное главенство над королями, князьями, герцогами, епископами и городами. Антагонизм между франко- и германоязычными элементами возникшей смеси все более углублялся. Формально каждый император избирался, после чего амбициозные претензии вовлекали его в борьбу за обладание обветшалым и оказавшимся на обочине истории Римом, дабы короноваться там императорской короной.
Другим фактором европейского политического неустройства явилось стремление Римской церкви не допускать светских государей к фактическому правлению империей, а сосредоточить всю власть в руках римского епископа, который становился pontifex maximus[27] — безраздельным и полновластным хозяином. Лишенный войска, он обладал разветвленной по всему латинскому миру пропагандистской организацией, состоявшей из священников и монахов. Вместо власти над телом у него были ключи от рая и ада, позволявшие ему сильнейшим образом влиять на душу. В Средние века, когда один государь интриговал против другого, сначала добиваясь равенства с ним, затем превосходства и, наконец, высшего, императорского, титула, папа Римский иногда совершенно открыто, иногда с разными ухищрениями, а то и с робостью (ведь папы были стареющими людьми, и в среднем их понтификат длился около двух лет) всячески стремился вынудить у них признание своего верховенства над ними как властителя всего христианского мира.
Подобными антагонизмами между государями или между императорами и папами европейские неурядицы отнюдь не исчерпывались. В Константинополе еще оставался византийский император, также претендовавший на власть во всей Европе. Карл Великий возродил только латинскую часть Римской империи, и, вполне естественно, вскоре возникло соперничество греческого и латинского христианства. Папа Римский, утверждая свое преемство от св. Петра, главного христианского апостола, настаивал на своем первенстве в христианском мире. На это, конечно, не соглашались ни византийский император, ни константинопольский патриарх. Спор по поводу богословских тонкостей учения о Пресвятой Троице привел сначала к длительным разногласиям, а в 1054 г. и к окончательному разрыву. С тех пор латинская и греческая церкви окончательно разделились и до сих пор пребывают в открытом конфликте, что также следует учитывать при рассмотрении всех тех раздоров, которые терзали западный христианский мир в Средние века.
На разделенный христианский мир враги обрушились одновременно с трех сторон. По берегам Балтийского и Северного морей оставались еще нордические племена, с трудом и очень медленно поддающиеся христианизации, — норманны. Исконные морские разбойники, они нападали на прибрежные города Европы вплоть до Испании. Поднимаясь вверх по русским рекам, норманны доходили до степей, переволакивали свои суда к рекам, текущим на юг, и спускались в Черное и Каспийское моря, где также занимались морским разбоем. В России норманны основали несколько княжеств и получили там название русов. Эти русы-норманны чуть не захватили Константинополь. В начале IX века Англия была уже христианской страной нижнегерманцев под властью короля Эгберта, вассала и ученика Карла Великого. Норманны отобрали половину этого королевства у его преемника Альфреда Великого (886 г.), а при короле Кануте (1016 г.) овладели всей страной. В 912 г. норманнское войско под предводительством Рольфа захватило север Франции, и эта территория стала называться Нормандией.
Канут правил не только Англией, но и Норвегией и Данией, однако это недолговечное государство распалось сразу же после его смерти по причине обычной для варварских народов политической слабости — раздела наследия между сыновьями. Интересно представить, как развивались бы события, если бы этот союз северных народов — людей поразительной смелости и энергии — сохранился. На своих судах норманны плавали в Исландию и Гренландию и стали первыми европейцами, ступившими на землю Америки. Впоследствии норманнские авантюристы освободили от сарацинов Сицилию и разграбили Рим. Какая великая морская сила от Америки до России могла бы вырасти из королевства Канута!
Восточнее германцев и латинизированных европейцев возникла смесь славянских племен и тюркских народов, среди которых выделялись мадьяры, или венгры, переселившиеся на Запад в VIII и IX веках. Карл Великий некоторое время сдерживал их, но после его смерти венгры обосновались на территории современной Венгрии и по примеру своих родственных предшественников, гуннов, каждое лето совершали набеги на различные области Европы. В 938 г., пройдя через Германию, венгры вторглись во Францию, перешли Альпы, захватили Северную Италию и оттуда возвратились на свои земли. Они грабили, убивали и предавали все огню и мечу.
С юга на останки Римской империи нападали еще и сарацины. Они захватили господство на море, где их единственными соперниками были норманны (те, что плавали по Черному морю из Руси, и те, что приходили с Запада).
Оказавшись между этими агрессивными народами, Карл Великий и его амбициозные преемники, не оценив всех сложностей и опасностей, ввязались в тщетную драму восстановления великой западной державы под названием Священная Римская империя. Политическая жизнь Западной Европы, начиная с самого Карла, была буквально одержима этой идеей, тогда как на Востоке греческая часть наследия Рима угасала и рассыпалась, пока наконец совершенно не исчезла, не считая нескольких миль суши вокруг Константинополя. Политически весь европейский континент со времен Карла Великого на протяжении тысячи лет сохранял традиционные застойные формы.
Имя Карла ярко отражено на страницах истории, но его личность предстает нам в размытом и неясном свете. Сам он не умел ни читать, ни писать, но с большим пиететом относился к учености и за столом любил слушать чтение вслух или, еще больше, богословские споры. В своих зимних резиденциях, Ахене и Майнце, Карл собирал вокруг себя ученых и многому из их разговоров научился. Летом он вел войны против испанских сарацинов, славян и мадьяр, а также против саксов и других языческих германских племен. До завоевания Северной Италии ему вряд ли могла прийти в голову мысль стать цезарем, наследником Ромула Августула. Маловероятно и то, что ее внушил Карлу папа Лев III, который стремился сделать Римскую церковь независимой от Константинополя.
В Риме плелись самые изощренные интриги против каждого нового императора, чтобы соблюсти (или не соблюсти) хотя бы видимость получения им короны из рук римского первосвященника. Так, на Рождество 800 г. папе удалось лично короновать застигнутого врасплох претендента-завоевателя. Он возложил корону на Карла Великого и под восторженные крики собравшегося народа провозгласил его императором. Но все это Карлу не очень понравилось, он почувствовал себя униженным и потому оставил своему сыну подробное наставление, чтобы тот ни в коем случае не позволял папе короновать себя императорской короной, а сам водрузил бы ее себе на голову. Чуть ли не в первые годы возрождения империи мы видим начало борьбы пап и императоров за верховенство, хотя сын Карла Великого Людовик Благочестивый пренебрег отцовскими наставлениями и полностью подчинился папе.
После смерти Людовика империя распалась на части, и разрыв между франкоязычными и германоязычными франками углубился. Следующим императором стал Оттон, сын Генриха Птицелова, сакса, избранного в 919 г. на собрании князей и прелатов королем Германии. Западные князья и аристократы, говорившие на разных диалектах французского языка, не попали под власть германских императоров из династии Каролингов, происходившей от Карла Великого, не входила в Священную Римскую империю и ни одна часть Британии. За ее пределами остались герцог Нормандии, французский король и многие мелкие феодалы.
В 987 г. королевство Франция перешло от Каролингов к Гуго Капету, потомки которого правили там еще в XVIII веке. Но во времена Капета французский король владел лишь небольшой территорией вокруг Парижа.
В 1066 г. норвежский король Гарольд Хардрада и нормандский герцог романизированных норманнов Вильгельм почти одновременно вторглись в Англию. Английский король Гарольд разгромил норвежцев при Стемфорде, но был побежден при Гастингсе норманнами, которые завоевали его страну. Таким образом, Англия была отрезана от всего, что происходило в Скандинавии, Германии и России, но оказалась теснейшим образом связанной с Францией. В последующие четыре столетия англичане увязли в конфликтах между французскими феодалами и гибли на полях Европы.
XXXVIII. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ И ЭПОХА ПАПСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА
Интересно, что Карл Великий переписывался с Гарунном аль-Рашидом, героем сказок «Тысячи и одной ночи». Сохранившиеся сведения о посольстве из Багдада, который стал мусульманской столицей вместо Дамаска, сообщают о привезенных им дарах: роскошном шатре, водяных часах, слоне и ключах от Гроба Господня. Ключи были тонко рассчитанным ходом, призванным разжечь вражду между византийцами и новой Священной Римской империей из-за права покровительствовать христианам в Иерусалиме.
Дары Гаруна аль-Рашида свидетельствуют о том, что в IX веке, когда Европа погрязала в войнах и опустошениях, в Египте и Месопотамии существовала вполне цивилизованная арабская империя. Там процветали наука, литература и искусство, а человеческий разум не страшился преследований фанатиков. Даже в Испании и Северной Африке, где власть сарацинов шла на убыль, продолжалась богатая и разнообразная интеллектуальная жизнь. Пока Европа пребывала во мраке невежества, евреи и арабы читали и обсуждали труды Аристотеля, сохранив преданные европейцами забвению семена науки и философии.
К северо-востоку от владений калифа обитали тюркские племена. Они приняли ислам и относились к религии с большей прямолинейностью, чем интеллектуальные арабы и персы. В X веке сила тюрков все возрастала, а мощь арабов уже клонилась к упадку. Их отношения во многом повторяли то, что происходило между мидянами и Вавилоном четырнадцать столетий назад. В XI веке несколько тюркских племен (турки-сельджуки) дошли до Месопотамии и, оставив там халифа номинальным правителем, фактически держали его в качестве пленника и орудия собственных интересов. Они завоевали Армению и обрушились на остатки Византии в Малой Азии. В 1071 г. войско Византии было разгромлено при Маназкерте, и турки беспрепятственно продвигались до тех пор, пока во всей Азии не осталось и следа греческой власти. Они захватили расположенную напротив Константинополя крепость Никею и стали готовиться к штурму столицы.
Византийский император Михаил VII был парализован паническим ужасом. Ему и так уже приходилось вести тяжелую войну с отрядом норманнских авантюристов, захватившим Дураццо, и со свирепым тюркским народом — печенегами, которые бесчинствовали на Дунае. Отчаявшийся Михаил искал помощи где только возможно и обратился к папе Римскому как к главе западного христианского мира, а не к западному императору, что весьма примечательно. Он отправил послание Григорию VII, а его преемник Алексей Комнин — папе Урбану II.
Не прошло еще и четверти века после разрыва между латинской и греческой церквами, и в умах людей живо сохранялась вся связанная с ним полемика. Катастрофа Византии предоставляла папе отличную возможность доказать превосходство Римской церкви над вероотступниками-греками. Кроме того, она позволяла справиться еще с двумя проблемами, досаждавшими западному христианскому миру: с «частными войнами», нарушавшими мирную жизнь, и с чрезмерной воинственностью нижнегерманцев и христианизированных северных народов, особенно франков и норманнов. Была провозглашена религиозная война — Крестовый поход против мусульманских захватчиков Иерусалима и мир между всеми христианами (1095 г.). Объявленной целью войны было освобождение Гроба Господня от неверных. Петр Отшельник всенародно призвал к Крестовому походу всю Францию и Германию. Он был бос, одет в грубое платье, ездил на осле и возил за собой большой крест, проповедуя на улицах, рынках и в церквях. Петр обличал зверства, совершавшиеся турками над паломниками, и тот позор, что Гроб Господень не принадлежит христианам. Здесь сыграло свою роль многовековое распространение христианского учения: по западному миру прокатилась волна всеобщего воодушевления, показавшего, что христианство воистину стало народной религией.
Массовый отклик простых людей на отвлеченную от их повседневной жизни идею был в истории человечества небывалым явлением. Ничего подобного мы не видим ни в Римской империи, ни в Индии, ни в Китае. В меньшем масштабе нечто похожее происходило с еврейским народом после освобождения из Вавилонского плена, а впоследствии в исламских странах. Несомненно, эти движения проистекали из нового духа, который несли с собой прозелитические религии. Еврейские пророки, Иисус и его ученики, Мани, Мухаммед — все они были проповедниками, обращавшимися непосредственно к человеческой душе, которую они ставили перед лицом Бога. В прежних религиях главную роль играли фетиши и псевдознание, храмы, жрецы и мистические жертвоприношения. Человека, подобно рабу, держали в страхе перед наказанием. Новые религии делали его свободным.
Проповедь Первого Крестового похода породила первое всенародное движение в европейской истории. Вряд ли можно назвать это зарождением современной демократии, но, несомненно, именно тогда появились ее зародыши. В не столь уж отдаленном будущем произойдут новые изменения в связи с наболевшими социальными и религиозными проблемами.
Первое демократическое движение закончилось самым плачевным образом. Большие толпы (не войска!) простого люда двинулись из Франции, с Рейна и Центральной Европы на Восток без необходимого снаряжения, не дожидаясь предводителей. Две огромные толпы вторглись в Венгрию и, приняв недавно обращенных в христианство венгров за язычников, обрушились на них, но сами были в конце концов перебиты. Третья толпа после жуткого погрома евреев на Рейне направилась на Восток и исчезла где-то в Венгрии. Еще две толпы во главе с Петром Отшельником добрались до Константинополя, переплыли через Босфор и были уничтожены там сельджуками. Так началось и так кончилось первое народное движение в Европе.
На следующий год (1097 г.) через Босфор переправились уже настоящие войска, основу и командование которых составляли норманны. Они штурмом взяли Никею и путем Александра Македонского направились к Антиохии, осада которой задержала их на целый год. В июне 1099 г. они подступили к Иерусалиму и через месяц овладели им. Последовала ужасающая резня. Лошади рыцарей скакали по улицам города по колено в крови. Вечером 15 июля крестоносцы прорвались к церкви Гроба Господня и сломили там последнее сопротивление. Забрызганные кровью, истомленные, «рыдая от преизбытка восторга», они молитвенно преклонили колена
И сразу же дала о себе знать вражда греков и латинян. Крестоносцы были служителями Римской церкви, и греческий патриарх Иерусалима попал после их победы в куда более тяжелое положение, чем под властью турок, а крестоносцам пришлось воевать с турками и греками одновременно. Византийская империя отвоевала большую часть Малой Азии, а латиняне оказались буфером между турками и греками, овладев Иерусалимом и несколькими мелкими княжествами, среди которых самым большим была Эдесса в Сирии. Но и там их власть была весьма шаткой, и в 1144 г. Эдесса перешла к мусульманам, что привело к бесплодному Второму Крестовому походу. Эдессу так и не удалось возвратить, но Антиохия подобной участи избежала.
В 1169 г. мусульмане объединились под предводительством курдского авантюриста Саладдина, который сумел овладеть Египтом. Он провозгласил Священную войну против христиан и взял у них Иерусалим (1187 г.), что привело к Третьему Крестовому походу, окончившемуся неудачей — Иерусалим остался у мусульман. Во время Четвертого Крестового похода Римская церковь открыто напала на Византийскую империю, даже не прикрываясь войной с турками. В 1204 г. штурмом был взят Константинополь. Главным зачинщиком этой войны стал новый торговый город Венеция, и большая часть побережья и островов Византийской империи оказались в руках венецианцев. В Константинополе посадили «латинского» императора (Балдуина Фламандского) и объявили о воссоединении Римской и Греческой церквей. Латинские императоры правили с 1204 по 1261 год, когда греки снова освободились от римского владычества.
В эти века христианская вера широко распространилась по всей Европе, но сам Рим переживал темный и позорный период своей истории; лишь немногие авторы склонны оправдывать жизнь таких чудовищ, как папа Иоанн XI или папа Иоанн XII (X век). И все-таки римское христианство сохраняло ревностную и простодушную веру. Большинство священников и монахов вели образцовую христианскую жизнь. На этом благочестии и основывала свое влияние церковь. Среди великих пап были Григорий I Великий (590—604 гг.) и Лев III (795—816 гг.), который не только короновал Карла Великого, но и предлагал ему титул цезаря. К концу XI века появился еще один великий церковный деятель, Гильдебранд, на склоне лет занявший римский престол под именем Григория VII (1073—1085 гг.). Эти понтифики заложили основы того периода папского величия, когда Рим повелевал императорами. Папы властвовали от Болгарии до Ирландии и от Норвегии до Сицилии и Иерусалима Григорий VII заставил императора Генриха IV явиться к нему с покаянием в Каноссу и три дня и три ночи ждать во дворе замка босым на снегу, одетым в мешковину. Император Фридрих Барбаросса в 1176 г. преклонил колена перед папой Александром III и дал ему клятву феодальной верности.
Сила церкви в начале XI века заключалась в самосознании и волевом начале людей, но порожденный этим нравственный авторитет ей сохранить не удалось. В первые десятилетия XIV века вдруг обнаружилось, что престиж папы куда-то испарился. Каким же образом получилось, что доверие простых людей к церкви было утрачено и они перестали откликаться на ее призывы?
Первая причина заключалась в накоплении церковных богатств. Люди умирали, а церковь существовала вечно, и бездетные нередко оставляли ей свое имущество, тем более что духовники побуждали к этому кающихся грешников. В некоторых странах церкви принадлежала чуть ли не четверть всех земель, но, как известно, жажда приобретения по мере накопления лишь возрастает. Уже в XIII веке говорили, что от священников добра не жди, что они заняты только охотой за деньгами и наследствами. Особенно негодовали короли и князья. Вместо вассалов, готовых во всеоружии выступить на войну, они видели на своей земле аббатства с монахами и монахинями, к тому же находящиеся фактически под иностранной властью. Еще до папы Григория VII шла борьба между государями и Римом за право «инвеституры», то есть за прерогативу назначения епископов. Если инвеститура оставалась в руках папы, король терял возможность управлять не только душами своих подданных, но и значительной частью своих владений. К тому же духовенство претендовало еще и на освобождение от налогов, поскольку оно само платило подать Риму, и требовало для себя права собирать с мирян десятину.
История почти всех западных христианских стран в XI веке свидетельствует об одном и том же явлении — борьбе монархов и пап за инвеституру. В большинстве случаев победа оставалась за папами: ведь они могли отлучать королей от церкви и освобождать их подданных от клятвы верности. Более того, папа мог наложить интердикт на целую страну, и в ней прекращалось отправление большинства церковных треб, за исключением крещения, конфирмации и покаяния; священники не совершали ни обычные богослужения, ни венчание новобрачных, ни даже похороны. Используя столь грозное оружие, Рим в XII веке подчинял себе самых неуступчивых государей и держал в благоговейном страхе самые беспокойные народы. Подобные чрезвычайные средства следует, конечно же, применять в чрезвычайных обстоятельствах, а папы стали прибегать к ним слишком часто, что и привело к ослаблению их действенности. В конце XII века за тридцать лет интердикту подвергались Шотландия, Франция и Англия. К тому же папы не удерживались от искушения объявлять Крестовые походы против неугодных им государей, а это привело к полному угасанию крестоносного духа.
Если бы Римская церковь просто боролась с государством, стараясь сохранить свое влияние на общество, она, возможно, и сохранила бы власть над всем христианским миром, но нравы духовенства подрывали авторитет пап. До XI века католические священники могли жениться; они были тесно связаны с народом, являлись его неотъемлемой частью. Григорий VII наложил на клириков обет безбрачия и таким образом оторвал их от тесного общения с мирянами, чтобы еще сильнее привязать к Риму. Между церковью и обществом возникла глубокая трещина. Церковь имела свои суды, юрисдикции которых подлежали не только священники, но и монахи, студенты, крестоносцы, вдовы, сироты и все беспомощные, равно как и дела о завещаниях, браках и клятвопреступлениях, не говоря уже о случаях колдовства, ереси и богохульства. Если у мирянина возникал конфликт со священником, ему приходилось обращаться в церковный суд. Неудивительно, что в христианском мире усиливалась вражда к священнослужителям.
Кажется, Рим так и не понял, что его сила заключается в самосознании людей. Напротив, он боролся с теми чувствами верующих, которые вполне могли бы стать его союзником, и требовал догматического правоверия от сомневающихся и заблудших душ. Если церковь вмешивалась в нравственные отношения, простые люди были на ее стороне, но в делах, касающихся предметов вероучения, так было далеко не всегда. Когда на юге Франции Пьер Вальдо призвал возвратиться к простоте жизни и веры Иисуса, Иннокентий III объявил Крестовый поход против его приверженцев. По благословению этого папы вальденсы были усмирены с ужасающей жестокостью. Затем начались гонения на последователей св. Франциска Ассизского (1181—1226 гг.), учившего подражать Христу, жить в бедности и служить людям. В 1318 г. четверо францисканцев были заживо сожжены в Марселе.
С другой стороны, тот же Иннокентий III поддерживал крайне ортодоксальный орден доминиканцев, основанный св. Домиником (1170—1221 гг.), с помощью которого возникла инквизиция для преследования еретиков и свободомыслящих.
Непомерные притязания церкви, ее неправедные привилегии и бессмысленная нетерпимость уничтожили ту свободную веру простых людей, которая была, в сущности, источником ее силы. История упадка Римской церкви свидетельствует не столько о ее внешних врагах, сколько о непрерывном внутреннем разложении.
XXXIX. НЕПОКОРНЫЕ ГОСУДАРИ И ВЕЛИКИЙ РАСКОЛ
Серьезной помехой для Римской церкви в ее борьбе за главенство во всем христианском мире была процедура избрания пап.
Амбиции церкви и стремление к единовластию требовали, чтобы сохранялась не только непрерывная преемственность, но и неуклонная воля главы церкви. Для этого папы при вступлении на престол должны быть в дееспособном возрасте, иметь уже назначенного преемника и избираться по вполне определенным и неизменным правилам. К несчастью, ничего подобного не существовало. Оставалось неясным даже то, кто должен был голосовать при избрании и имели ли на это право императоры Священной Римской империи и Византии. Величайший государственный деятель церкви Гильдебранд (папа Григорий VII, 1073—1085 гг.) очень многое сделал для упорядочения процесса избрания. Он ограничил его кардиналами, а право императора свел к простой формуле утверждения, но не предусмотрел назначаемого преемника и оставил возможность пустого престола, что и случалось порой по целому году и более.
Следствия этой неопределенности можно было наблюдать вплоть до XVI века. Начиная с самых первых пап случались спорные избрания, когда двое-трое претендентов заявляли свои права на Святейший престол. В подобных случаях церкви приходилось подвергаться унизительному обращению к императору или другому внешнему арбитру для разрешения возникшего спора. Служение папы без назначенного им преемника означало, что после его смерти церковь могла остаться обезглавленной и недееспособной. Вакантное место мог занять и кто-нибудь из соперников, стремящийся скомпрометировать своего предшественника и уничтожить все сделанное им. Нередко папой становился бессильный старец, одной ногой стоящий в могиле.
Подобные ситуации привлекали к себе германских князей, французского короля и норманнских королей (в том числе правивших в Англии), которые стремились повлиять на избрание папы сообразно своим интересам. По мере усиления папской власти такое вмешательство учащалось, и потому не удивительно, что то и дело папами становились слабовольные и ничтожные люди. Поразительно другое: каким образом римский престол не так уж редко занимали талантливые и мужественные деятели?
Одним из самых энергичных и достойных пап этого великого периода был Иннокентий III (1198—1216 гг.), которому посчастливилось занять римский престол, не достигнув тридцати восьми лет. Ему и его преемникам пришлось столкнуться с еще более интересной персоной — императором Фридрихом II, прозванным Stupor Mundi — Чудо Света. Борьба Фридриха II против Рима стала поворотным пунктом в истории. Папы все-таки победили Фридриха и уничтожили его династию, но и он нанес тяжелейшие раны престижу церкви, в конечном счете приведшие к расколу.
Фридрих был сыном императора Генриха IV и дочери норманнского короля Сицилии Рожера I. Четырехлетним ребенком он унаследовал королевство (1198 г.), и папа Иннокентий III стал его опекуном. Норманны совсем недавно завоевали Сицилию, и двор был наполовину восточным со множеством образованных арабов, занимавшихся воспитанием юного короля и старавшихся привить ему свои взгляды. Фридрих узнал и мусульманские понятия о христианстве, и христианские воззрения на ислам, что привело его к совершенно необычному для того времени убеждению, что все религии лгут. Фридрих свободно рассуждал об этом; его еретические выпады и богохульства дошли до нас в письменных свидетельствах.
Достигнув совершеннолетия, юноша вступил в конфликт со своим опекуном, который хотел получить от него слишком многое. Когда Фридриху представилась возможность наследовать империю, Иннокентий III выставил ему свои условия — силой подавить еретиков в Германии, отказаться от сицилийской короны (Иннокентий боялся чрезмерного усиления императорской власти) и, наконец, освободить немецкое духовенство от налогов. Фридрих согласился на все, хотя и не думал исполнять обещанное. Папа уже вынудил французского короля к кровавому Крестовому походу против собственных подданных — вальденсов и хотел заставить Фридриха сделать то же самое. Но Фридрих, не меньший еретик, чем пиетисты[28], вызвавшие озлобление папы, отнюдь не испытывал «крестоносного» рвения. Когда Иннокентий потребовал от него участия в Крестовом походе для освобождения Иерусалима, император охотно это обещал, но с исполнением не торопился.
Упрочив за собой императорскую корону, Фридрих остался в Сицилии, которую предпочитал в качестве своей резиденции вместо Германии, и совершенно не думал об исполнении данных Иннокентию III обещаний, тем более что тот в 1216 г. умер.
Преемнику Иннокентия Гонорию III так и не удалось справиться с Фридрихом, а следующий папа, Григорий IX (1227 г.), решил свести счеты с молодым императором и отлучил его от церкви, но при полуарабском сицилийском дворе это не произвело особого впечатления. Кроме того, папа опубликовал письмо к Фридриху, в котором перечислял все его несомненные грехи, ереси и неправедный образ жизни, на что император ответил дьявольски изощренным посланием, в котором были изложены причины конфликта между папством и светскими властями, и разослал его всем государям. Это было сокрушительное разоблачение жажды папы стать абсолютным владыкой всей Европы и предложение создать союз против его незаконных претензий. Особое внимание Фридрих обратил на церковные богатства.
Выпустив этот смертоносный снаряд, император решил исполнить свое двенадцатилетней давности обещание и отправился в Крестовый поход, уже шестой по счету (1228 г.), но превратил его в откровенный фарс. Фридрих явился в Египет, где встретился и совещался с султаном. Оба монарха, истые скептики, обменялись близкими по духу взглядами, заключили торговое соглашение и условились о передаче Иерусалима Фридриху. Этот совершенно новый вид Крестового похода состоял в заключении личного договора без крови по колено победителю и «рыданий от преизбытка восторга». Сам крестоносец был отлучен от церкви; ему пришлось довольствоваться чисто светской коронацией в Иерусалиме и самому взять корону с алтаря, поскольку всем духовным лицам было предписано его игнорировать. Тогда Фридрих возвратился в Италию, изгнал из своих владений папское войско и вынудил понтифика дать ему отпущение грехов. Так в XIII веке государь мог уже обращаться с папами, не вызывая бури негодования во всей Европе. Наступили новые времена.
В 1239 г. Григорий IX возобновил борьбу с Фридрихом, вторично отлучил его и снова начал войну публичных поношений, от которой папство и без того сильно пострадало. Полемика продолжалась и после смерти Григория IX, при Иннокентии IV. Фридрих написал еще одно сокрушительное и надолго оставшееся в памяти людей послание против церкви. Он обличал гордыню и атеизм духовенства, объясняя этим все пороки общества. Государей он призывал к всеобщей конфискации церковного имущества — исключительно для блага самой же церкви. С тех пор эта идея навсегда внедрилась в головы европейских князей и королей.
Не будем останавливаться на последних годах Фридриха II. Отдельные события его жизни слишком незначительны по сравнению с ее общей атмосферой. Приведем лишь некоторые факты придворной жизни в Сицилии. Император любил роскошь и красивые вещи. Его считали развратным, но он, несомненно, обладал любознательным и пытливым умом. При его дворе собирались еврейские, мусульманские и христианские философы, и сам он немало сделал для того, чтобы оплодотворить итальянское миропонимание сарацинскими идеями. Благодаря ему христиане узнали арабские цифры и алгебру, а живший при его дворе Михаил Скотт перевел отрывки из сочинений Аристотеля и комментарии к ним великого арабского философа из Кордовы Аверроэса. В 1224 г. Фридрих основал в Неаполе университет и значительно расширил и обогатил знаменитую медицинскую школу Салернского университета. Он основал зоологический сад и написал книгу о соколиной охоте с тончайшими наблюдениями за птичьими повадками. Фридрих был одним из первых авторов итальянской поэзии, зародившейся при сицилийском дворе. Его называли «первым из современных людей», что верно отражает свободный от предрассудков и суеверий ум императора.
Еще более поразительным свидетельством упадка жизненных сил папства явился конфликт Рима с растущим могуществом французских королей. При Фридрихе II в Германии началось раздробление, и французские короли стали играть там роль покровителей и вместе с тем соперников Рима вместо императоров из династии Гогенштауфенов. Некоторые папы поддерживали французских монархов. В Сицилии и Неаполе при их содействии была восстановлена французская династия, и французские короли уже видели перед собой возрождение империи Карла Великого. Но когда со смертью последнего Гогенштауфена — Фридриха II[29] закончилось германское междуцарствие[30] и императором был избран Рудольф, первый из Габсбургов (1273 г.), политика Рима стала колебаться между Францией и Германией в зависимости от пристрастий очередного папы. Тем временем на Востоке греки освободили Константинополь от латинских императоров (1261 г.), и основатель новой династии Михаил VIII Палеолог после нескольких безрезультатных попыток примирения с папами окончательно порвал с римским исповеданием. Вместе с падением латинских королевств в Азии это означало конец папской власти на Востоке.
В 1294 г. папой стал Бонифаций VIII — итальянец, враждебный к французам и преклонявшийся перед великими традициями Рима и его предназначением. В 1300 г. он праздновал юбилей христианства, и в Риме собралось огромное множество паломников. «В папскую казну стекалось столько денег, что два человека постоянно сидели с граблями, сгребая подношения к гробнице св. Петра». Но это торжество было обманчивым. В 1302 г. у Бонифация возник конфликт с английским королем, а на следующий год, когда он вознамерился отлучить его от церкви, Бонифация арестовали в родовом дворце в Ананье. Агент короля Гийом де Ногаре силой ворвался к нему; папа лежал на постели с крестом в руках, и на него посыпались угрозы и оскорбления. На следующий день горожане освободили Бонифация. Он возвратился в Рим, но там его снова арестовали, и через несколько недель потрясенный старец скончался за тюремной решеткой.
Жители Ананье возмутились первым насилием над папой и восстали против Ногаре, чтобы освободить Бонифация, однако Ананье был его родным городом. Главное же заключалось в том, что французский король, учинивший это надругательство, действовал с полного одобрения своего народа. Он созвал Совет трех сословий Франции (дворянство, духовенство, податное население) и добился их согласия. Но и в Италии, Германии и Англии не было ни малейших признаков недовольства подобным обращением с суверенным понтификом. Идея единого христианского мира уже настолько дискредитировала себя, что потеряла свое влияние на умы людей.
На протяжении XIV столетия папство ничего не сделало для того, чтобы возвратить себе нравственный авторитет. Следующим после Бонифация папой был (избранный по желанию французского короля Филиппа) француз Климент V. Он так и не приехал в Рим, а обосновался со своим двором в Авиньоне, который принадлежал папскому престолу, хотя и находился в окружений французских владений. Его преемники оставались там до 1377 г., когда Григорий XI возвратился в Ватиканский дворец, что понравилось далеко не всем. Многие французские кардиналы связали свою жизнь с Авиньоном, и когда в 1378 г. Григорий XI умер, а на его место избрали итальянца Урбана VI, они объявили выборы недействительными и избрали другого папу, или антипапу, Климента VII. Так начался великий раскол. Папы оставались в Риме, их поддерживали антифранцузские силы: император, английский король, Венгрия, Польша, весь Север Европы. Антипапы жили в Авиньоне, на их стороне были французские и шотландские короли, Испания, Португалия и некоторые германские князья. Каждый папа отлучал от церкви и проклинал сторонников своего соперника (1378—1417 гг.).
Удивительно ли, что после всех этих перипетий люди по всей Европе стали самостоятельно рассуждать о религиозных делах?
Францисканский и доминиканский ордены, о которых говорилось в предыдущей главе, оказались среди новых сил, стремившихся в меру своего понимания или потрясти церковь, или удержать ее единство. Церковь вобрала в себя оба ордена, хотя и проявила к францисканцам определенное недоверие. Появились, однако, и другие, уже открыто антагонистические силы. Через полтора столетия оксфордский философ Уиклиф (1320—1384 гг.) подверг резкой критике коррупцию духовенства и неблагоразумие церкви. Он побудил некоторых бедных священников (уиклифитов) к распространению его идей в Англии, а чтобы люди могли рассудить его спор с церковью, перевел Библию на английский язык. Его поддерживали и в высших кругах, и среди простого народа. Несмотря на то, что Рим ополчился против него и требовал заточить в тюрьму, Уиклиф умер свободным человеком, но темный дух, направлявший Католическую церковь к гибели, не дал его останкам покоя: по решению Констанцского собора (1415 г.) и по повелению папы Мартина V они были выкопаны и сожжены (1428 г.). Подобное осквернение оказалось не единственным актом фанатизма — такой стала официальная политика церкви.
XL. ЗАВОЕВАНИЯ МОНГОЛОВ
В том же XIII веке, когда происходила бесплодная борьба за единство христианского мира под главенством папы, в Азии развернулись куда более грандиозные события. Неожиданно к северу от Китая на мировой арене появился некий народ, завоевания которого превзошли всё, что прежде случалось в истории человечества Это были монголы. В начале XIII века они, подобно гуннам, кочевали, употребляли в пищу мясо и кумыс, укрывались в войлочных шатрах. Освободившись от китайской власти, они вместе с несколькими другими тюркскими племенами образовали военный союз. Их главный лагерь находился на реке Онон в Сибири.
В это время Китай раздирали внутренние смуты. К X веку великая династия Тан пришла в полный упадок, после периода раздробленности и междоусобных войн осталось три сильных царства: Цинь на севере со столицей в Пекине, Сун на юге (столица Нанкин), Си-Ся в центральной части. Вождь монгольского союза напал на царство Цинь и захватил Пекин (1214 г.). Затем завоевал Западный Туркестан, Персию, Армению, Индию до Лахора и Южную Русь, дошел до Венгрии и Силезии. Чингис-хан умер повелителем огромной империи, раскинувшейся от Тихого океана до Днепра.
Его преемник Угедей основал постоянную столицу в Каракоруме (Монголия) и продолжил потрясающие завоевания. Монгольские армии были превосходно обучены и организованы, они использовали китайское изобретение — порох, который применяли для небольших полевых орудий. Угедей завершил покорение царства Цинь и бросил свои орды через всю Азию на Русь (1235 г.). Он разрушил Киев (1240 г.), и почти вся Русь стала данницей монголов. Польша была опустошена, а объединенная армия поляков и немцев уничтожена в битве при Лигнице (Нижняя Саксония, 1241 г.). По всей видимости, император Фридрих II не очень заботился о том, чтобы остановить надвигающийся ураган.
Лишь совсем недавно, — пишет Дж. Бьюри в своих замечаниях к гиббоновской «Истории упадка и разрушения Римской империи», — европейская наука стала понимать, что успехи монголов, прошедших через Польшу и весной 1241 года захвативших Венгрию, были достигнуты благодаря совершенной стратегии, а вовсе не подавляющим превосходством сил. Этот факт еще не стал достоянием обыденного сознания; до сих нор принято представлять монголов как дикую орду, которая бессмысленно несется по Восточной Европе и своей колоссальной массой сметает все на своем пути. <…>
Поразительно, сколь пунктуально и эффективно исполняли монголы все задуманное, начиная от Нижней Вислы и до Трансильвании. Подобная кампания была недоступна ни одной европейской армии того времени и далеко за пределами возможностей европейских полководцев, все они, в том числе Фридрих II, по сравнению с Субудаем, не более чем ученики. Отметим и то, что монголы начали свое наступление, отлично зная (благодаря прекрасно организованной разведке) политическую ситуацию в Венгрии и состояние Польши. Напротив, венгры и вообще христианские державы, подобно несмышленым варварам, ничего не знали о своих врагах.
Несмотря на победу при Лигнице, монголы не продолжили свой натиск на Запад — леса и гористая местность не позволяли им применять привычную тактику. Они повернули к югу и намеревались обосноваться в Венгрии, где не только убивали, но и принимали к себе родственных им мадьяр, подобно тому, как раньше мадьяры убивали и ассимилировали скифов, аваров, гуннов. Возможно, монголы могли бы совершать с Венгерской равнины набеги на запад и юг, как это делали мадьяры в IX веке, авары — в VII и VIII и гунны — в V. Но внезапно умер Угедей, и в 1242 г. началась связанная с престолонаследием смута, после чего непобедимая монгольская орда двинулась через Венгрию и Румынию на восток.
Впоследствии монголы сосредоточили свое внимание на азиатских завоеваниях. К середине XIII столетия они покорили царство Сун. В 1251 г. великим ханом стал Мункэ, который назначил правителем Китая своего брата Хубилая. В 1280 г. Хубилай был официально провозглашен императором и основал династию Юань, просуществовавшую до 1368 г. Пока погибали последние остатки династии Сун, брат Мункэ, Хулагу, завоевал Персию и Сирию. В это время монголы жестоко враждовали с исламом и не только вырезали все население Багдада, но и уничтожили существовавшую с древних времен систему орошения, основу процветания Месопотамии, после чего там остались только руины и пески. До Египта монголы не дошли, султан разбил армию Хулагу в Палестине (1260 г.).
После этой катастрофы прилив монгольских побед пошел на убыль. Владения великого хана распались на несколько государств. Восточные монголы стали, подобно китайцам, буддистами, западные приняли ислам. В 1368 г. Китай сбросил династию Юань и установил местную династию Мин, процветавшую почти триста лет (1368—1644 гг.). Русские оставались данниками татарских орд, осевших в юго-восточных степях, вплоть до 1480 г., когда великий князь Московский Иван III освободил Русь от вассальной зависимости и заложил основы современной России.
В XIV веке произошло краткое возрождение монгольского могущества при правлении потомка Чингисхана Тамерлана, обосновавшегося в Западном Туркестане и принявшего титул великого хана (1369 г.). Империя, созданная его завоеваниями от Сирии до Дели, не пережила своего основателя. Однако в 1505 г. потомок Тамерлана Бабур собрал армию, вооруженную пушками, и ворвался в долины Индии. Внук Бабура Акбар (1542—1605 гг.) довершил его завоевания, и эта монгольская династия (династия Моголов, как называли ее арабы) правила в Дели большей частью Индии вплоть до XVIII века.
Одним из последствий волны великих монгольских завоеваний XIII века было вытеснение из Туркестана в Малую Азию тюркского племени, ставшего известным впоследствии как османские турки. Они распространили и укрепили свою власть в Малой Азии, перешли Дарданеллы и стали нападать на Македонию, Сербию и Болгарию. В конце концов Константинополь оказался одиноким островом среди моря османских владений. В 1453 г. султан Магомет II, имевший мощную артиллерию, атаковал и взял великий город. Это событие вызвало в Европе всеобщее возбуждение, говорили даже о новом Крестовом походе. Увы, времена крестоносцев прошли.
В XVI веке османские султаны завоевали Багдад, Венгрию, Египет и большую часть Северной Африки, а их флот стал владыкой Средиземного моря. Они чуть было не взяли Вену и обложили данью императора. Только два события задержали спад христианского влияния в XV веке: восстановление независимости Москвы (1480)[31] и постепенное возвращение Испании христианам. В 1492 г. Гранада, последний оплот мусульман на Иберийском полуострове, перешла под власть короля Фердинанда Арагонского и кастильской королевы Изабеллы.
Поделиться книгой: