Помоги проекту - поделись книгой:
— У меня на корабле одни каторжники, — тихо сказал он.
Повисла долгая пауза.
— Я знаю, — медленно произнес Акхан. Он не знал. Так вот о чем его пытался предупредить Кими. Бандиты и зеленые мальчишки — это и есть отборные войска! Лунный Круг уверил принца в другом. Ему отдавали армию, вернувшуюся из Та-Кем. Действительно, очень хорошие части. Правда, краем уха Акхан слышал, что они понесли большие потери, но жрецы сообщали о пополнении войск. Значит, от старых частей остались только имена: Дом Леопардов, Дом Летучих Мышей, Дом Броненосцев… Люди же были другими.
— Так кого вы больше боитесь, — ледяным тоном спросил Акхан, — Мертвой Земли или собственных солдат?
Офицер вспыхнул.
— Каждый отвечает за свой корабль, — повторил принц, — У вас есть выбор, молодой человек, — обратился он к калелю, — либо вы повесите пару роптунов и пресечете неповиновение в корне, либо вам самому придется сносить своих солдат на берег на руках.
Раздался нервный смех, но Акхан прервал его жестом:
— Скажите им, что эта страна набита золотом, как храмовые переходы под Атланом. Что каждый, кто останется жив, получит свободу и столько драгоценностей, сколько сможет унести в своем плаще. Все.
Он встал, давая понять, что совет окончен.
— Искет, Кема, Кавик, — обратился принц к своим адъютантам, до сих пор молча сидевшим у задней стены. — Разделите наших людей на небольшие группы и по очереди отправьте со всеми офицерами на корабли. Пусть приведут команды к повиновению. Действуйте тихо и постепенно. Нас мало, судов много. Я думаю, казни двух-трех зачинщиков будет довольно, чтоб остальные вспомнили свое место. Далеко не все захотят поддерживать бунт, зная, что им обещаны свобода и золото.
Взгляд командующего уперся в лицо черного офицера-дагомейца. Судя по татуировкам на щеках, он принадлежал к Дому Леопардов. Его возраст и свежие шрамы показывали, что негр — один из немногих офицеров, оставшихся в живых после кемийского похода. Акхан сделал ему знак остаться.
— Выйдем на палубу, — предложил принц, когда чернокожий воин склонился перед ним в почтительном поклоне. — Как твое имя?
— Митуса, акалель.
— Ты принадлежишь к Дому Леопардов?
— Принадлежал. — Горькая улыбка тронула пухлые губы офицера.
Они остановились у борта, глядя, как другие командиры спускаются в лодки и неторопливо отчаливают к своим кораблям.
— Сколько человек осталось у тебя в подчинении из старых воинов?
— Акалель смеется?
— Прости.
Акхан зло закусил губу. «Значит, все. Мне говорили другое».
— Что ты можешь сказать о тех войсках, которые есть сейчас?
Умное лицо негра приняло скептическое выражение.
— Понятно. А офицеры?
— Дети.
— Как привести их в чувство?
— Одна хорошая драка не помешает, — пожал громадными плечами Митуса. — Те, кто останется, будут подчиняться силе.
— Мои двести человек — капля в море, — сказал Акхан. — Но это очень хорошо обученные люди. Попробуем что-то сделать.
— Если вам удастся их высадить, акалель, я скажу, что верю во все те истории, которые о вас рассказывают. — Негр широко улыбнулся, открыв ряд остро отточенных зубов.
— Это больно? — с интересом спросил Акхан, показывая на резцы собеседника.
— Удобно, — кивнул Митуса. — Мы, люди-леопарды, —
— Я знаю, — ответил Акхан. В его голосе звучало уважение, которого дагомеец обычно не слышал от атлан, и Митуса решился.
— Могу я задать вопрос, акалель? — спросил он, в упор глядя на командующего.
— Да.
Негр помедлил.
— Я слышал, — растягивая слова, произнес он, — что вы прибыли всего за два дня до отплытия.
Акхан кивнул.
— Я понимаю, два дня не срок, — осторожно продолжал негр, — но почему вы все же ни разу не приехали посмотреть на войска?
Акхан молчал.
— Простите мне, акалель, но вы не производите впечатление человека беспечного, — настаивал Митуса. — Так почему?
— Мне было запрещено, — коротко сказал принц. Чуть помедлив, он добавил: — Когда высадимся, держись поближе ко мне и к моим людям, ведь пребывание в мнимом Доме Леопардов для тебя позор, не так ли?
— Спасибо, акалель. — В голосе негра прозвучала благодарность.
— Можешь идти.
Акхан проследил глазами за тем, как огромная фигура чернокожего «леопарда» спустилась в лодку, и отвернулся от борта.
У него было еще одно малоприятное дело. «Черт бы побрал этого старого осла Урса! Вечно он подливает масла в огонь, когда его не просят!» Заложив руки за спину, принц направился на корму с твердым намерением отчитать вояку.
Старик, широко расставив кривые ноги, налегал на руль и раздраженно прищелкивал языком при каждом скрипе деревянной конструкции.
— Принесла нелегкая, — сообщил он, завидев командующего.
Акхан остановился. Откровенно говоря, он не знал, как выбранить кормщика. Урс служил его дому еще тогда, когда самого принца не было на свете. Он знал его с пеленок. Молодым моряком Урс входил в сопровождение принцессы Тиа-мин, матери Акхана, когда она отправилась в далекий Ареас, чтоб выйти замуж за короля Алдерика и тем самым скрепить хрупкий мир между вечно враждебными атлан и народом севера. Не прошло и трех месяцев, как разразилась новая война, и Тиа-мин бежала на родину. С помощью все того же верного Урса. Дома у нее родился мальчик, что, по меркам атлан, было не бог весть каким событием. Но вот для ареасов почему-то предпочтительнее считалась именно мужская линия. Как они при этом высчитывали свое родство, Акхан не знал. Алдерик решительно потребовал вернуть сына, однако Тиа-мин в храме Атлат торжественно поклялась, что отцом ребенка был не король, а простой воин из его охраны. Обесчещенный враг потерял к ребенку всякий интерес. Правда, он своими руками убил солдата, имя которого назвала Тиа-мин, и сжег двенадцать городов на северном побережье Атлан, не пощадив ни одного жителя. Но потом как-то успокоился, снова женился и, говорят, жил счастливо. Чего Акхан не сказал бы о большой недружной семье своей матери. Душу неприятно царапало и то, что имя второго сына Алдерика отличалось от имени акалеля всего на несколько букв — наследника гиперборейского престола звали принц Ахо.
— Урс, — мягко произнес принц, — я прошу тебя, не пугай людей.
Старик передернул плечами:
— Разве я говорил неправду? — Он упрямо потыкал рукой в горизонт, где за грядами серых облаков уже виднелись красноватые цепи гор. — Это
— Нам все равно придется высаживаться, — сказал Акхан.
— Оно конечно, — хмыкнул Урс, — правда, я надеялся высадиться здесь на годок-другой попозже… — Он зашелся каркающим смехом, перешедшим в кашель. — Вот что пойми, сынок, — кормщик присел и снизу вверх заглянул Акхану в лицо, — раз уж ты привез сюда живых, то твоя задача — хотя бы не увезти мертвых.
«Что он несет? — думал Акхан. — Как я могу увезти отсюда мертвых? Сложить мумии на корабли? Если б все поменьше говорили загадками, глядишь, и я бы не чувствовал себя таким дураком!» Он вспомнил напутственные слова жреца, передавшего ему волю Лунного Круга: «Досыта накорми богов кровью неприятелей Атлана и сохрани тень нашей земли там, где она лежит». И это военный приказ! Для выполнения которого ему дали 14 тысяч человек и 170 кораблей! «Видимо, ровно столько надо, чтоб удержать тень на месте. Тяжелая, должно быть, штука. Ну, на то мы и великая страна! Клянусь перьями Атлат, если я не сойду с ума, это будет чудо!»
Акхан видел, как от корабля к кораблю скользят несколько 20-весельных лодок с его воинами. Пока все шло гладко. Он приказал судам разойтись на большое расстояние друг от друга под предлогом обилия подводных скал у побережья. Теперь с одного корабля плохо было видно, что происходит на остальных. Часа через два, может, меньше, все закончится. Если будет на то воля богов! И тогда он начнет высадку.
Солнце стояло в зените, когда военные корабли Атлана в полной тишине подошли к каменистому берегу. Слышны были только мерные удары весел о тугую, отливавшую красноватым цветом воду. Мелкие водоросли придавали неприятный бурый оттенок прибойной жиже.
Встретившая их земля была неприветливой. Мало что напоминало рассказы о чудесных, похожих на сады долинах Ар Мор с их райскими цветами и дивными фруктами, пропитанными сладким ядом вечности.
Акхан специально выбрал безлюдное побережье для высадки. Он не хотел, чтобы разнежившиеся в центральных провинциях тольтеки сразу узнали о прибытии флота противника. Сначала следовало оглядеться. Там, за красноватыми отрогами гор, находилась Шибальба — великий жертвенный город — последний оплот белых атлан, который, по словам армориканских беженцев, продолжал сопротивляться нашествию. Именно к нему и следовало направить войска.
В молчании корабли бросили якоря. Со всех судов были скинуты тяжелые дубовые сходни, уткнувшиеся в землю, но ни один человек не ступил на них. Слышно было, как свистит ветер в снастях и где-то далеко в море щелкают косяки дельфинов, привлекая самок.
Возле Акхана из ничего возникла синяя фигура жреца.
— Нам пора, — услышал принц свистящий шепот Тикаля. Этот худой, сгорбленный человек был послан по приказу Лунного Круга сопровождать флот в Ар Мор. Его синее траурное одеяние навевало в этих местах особую тоску. Ногти и зубы жреца тоже были выкрашены мертвенно-синим лаком. Он осторожно коснулся локтя командующего кончиками своих бестрепетных пальцев. Акхан не отдернул руку. Тонкие белесые губы Тикаля исказило подобие улыбки.
— Ваши люди медлят, — повторил он.
— Мои люди — только люди, — оборвал его Акхан.
Принц шагнул к борту и быстрой пружинящей походкой начал спускаться по сходням вниз. Его пурпурный плащ — знак высочайшего достоинства — был хорошо виден со всех кораблей. Вот золотые сандалии Акхана коснулись черной гальки. Вот он уже стоит один, обернувшись к кораблям. На мгновение принцу показалось, что суда сейчас поднимут якорь и уйдут, оставив его на проклятой земле. Как сквозь сон, он услышал гул голосов. Воины спускались, катили бочки, ворочали тюки. Кто-то поскользнулся и упал в воду, раздались хохот и брань.
— Вы хороший командир, — произнес опять возникший рядом Тикаль.
«Он что, так и будет таскаться за мной?» — зло подумал Акхан, но вслух ничего не сказал. Его голова склонилась в знак молчаливой благодарности за комплимент. Принц направился на взгорье, откуда открывался хороший обзор прибрежной долины.
— Разбивайте лагерь здесь, — сказал он подошедшим офицерам. — Прикажите людям сразу подниматься сюда, пусть Дом Броненосцев начинает окапываться.
— Но, акалель… — Тихий свистящий шепот жреца снова послышался рядом. — Там, за горами, Шибальба. Разве вы не двинетесь сразу на помощь?
Акхан резко развернулся, его руки сами сложились в почтительный жест у груди, но голос прозвучал тверже, чем следовало.
— Вы только что сказали, что я хороший командир, — произнес он. — Так постарайтесь оставить военные распоряжения мне. Шибальба нуждалась в помощи, когда вы покидали Ар Мор. А что с ней сейчас?
Жрец молчал.
— Сначала следует послать вперед лазутчиков и узнать, кто хозяин священного города, — продолжал принц, — что вообще происходит вокруг. Я не собираюсь действовать вслепую.
— Можно ли чего-то опасаться с таким громадным войском? — Складчатая кожа на месте сбритых бровей жреца поползла вверх.
Раздражение Акхана росло. Он с трудом взял себя в руки.
— Да, у нас большие силы, — возразил принц, — но представьте себе великана, у которого выколоты глаза и залиты воском уши. Много он навоюет?
Акхан чуть было не добавил, что и руки у великана тоже связаны, но сдержался. Он на носках повернулся в сторону и быстрым шагом начал спускаться с холма к кораблям. Тикаль улыбался ему вслед своей странной синезубой улыбкой.
Жара стояла адская, и Акхан приказал сделать часовой привал. Люди изнемогали от желания влезть в воду. Взмыленные солдаты с вожделением глядели на огромную вымоину, оставшуюся в прибрежном песке после шторма. В ней стояла теплая прозрачная вода, едва колеблемая рябью.
Акхан подошел к краю и потрогал носком сандалии воду. «Ну и черт с ними, окунуться, что ли? — подумал он, чувствуя, как приятная прохлада захватывает сначала пальцы, затем ступню. — Все равно они именно этого и ждут». Его насмешила мысль, что потом придется есть первое яблоко и брать первую женщину на этой мертвой земле. Тихо хохотнув себе под нос, Акхан расстегнул золотой пояс, снял меч, сбросил кожаную набедренную повязку и шагнул в воду.
Блаженство, которое он испытал, было наградой за весь этот с самого утра незадавшийся день. Нежная мягкая вода, казалось, лелеяла и качала тело. Несколько быстрых мощных взмахов, и Акхан достиг середины вымоины, затем он перевернулся и медленно поплыл на спине. Многие из сидевших на берегу приблизились к краю водоема, наблюдая, как в блестящей на солнце воде скользит смуглое тело их командира. Поняв, что солдаты ждут только выхода Сына Солнца, чтоб ринуться в воду, принц с сожалением прервал купание.
Он стоял на одной ноге, вытряхивая из уха капли, когда к нему приблизился толстяк Вард, держа холщовое полотенце и золотой кувшинчик с оливковым маслом.
— Еле распаковал, — жаловался слуга, начиная растирать спину принца. — Эти тюки, хозяин, сведут меня с ума. Мы все время переезжаем. Мы не можем жить на одном месте?
— Будешь брюзжать, продам, — весело пригрозил Акхан.
— Да хранят боги вашу милость! — замахал толстенькими ручками Вард.
— Я сам. — Принц взял у него полотенце. — Иди искупайся. Жарко.
— Ни-ни, — затряс головой Вард, — Боже упаси, я не умею плавать. — Он с силой нажал на лопатку принца, и тот охнул от боли. — Все еще болит, — заключил раб. — Очень, очень плохо! Я говорил, я предупреждал, но меня никто не слушает. Плечо еще очень слабое.
Он был прав. После того как в Хи-Брасил Акхану попали из камнемета в плечо, сломали ключицу, выбили кости и порвали мышцы, у него часто болела левая рука, особенно по ночам.
Принц взял у Варда полотенце и, накинув его на шею, пошел к холму, за которым разбивали лагерь. Он чувствовал на себе пристальный изучающий взгляд, но не оборачивался, потому что и так знал, чьи цепкие тревожные глаза следят за каждым его шагом.
Тикаль стоял в тени громадных тюков с палатками и ни на минуту не выпускал из поля зрения смуглую фигуру командующего. На первый взгляд принц был воплощенный атлан. Высокий, длинноногий, сухощавый, с хорошо развернутыми плечами и узкими бедрами пловца. Но жрец видел и то, что ускользало от глаз непосвященных. Кожа Акхана была не бронзовой, как у большинства, а золотисто-медной. Конечно, кочевая жизнь и постоянное пребывание на жаре сделали свое дело, но такой оттенок бывает только у белых детей Севера. «Слишком широкие плечи, слишком тяжелые мышцы груди и спины, слишком большие ладони и ступни. Да, его прямой нос — наследство Тиа-мин, самый тонкий профиль во всем Атлане, — жрец усмехнулся, — но эти бесчувственные губы и резкий подбородок… Думаю, если б Алдерик посмотрел на него сейчас…»
Тикаль сам прервал свои размышления, чтоб не зайти слишком далеко. Всякому знанию есть предел. Грозный повелитель Гипербореи изгнал из своей страны старых богов, потому что они требовали «слишком больших жертв»! «К счастью, — думал жрец, — наследник Алдерика, принц Ахо, поклоняется древним силам и готов просить хозяев неба о возвращении… Но этот! — Взгляд Тикаля снова с неодобрением упал на фигуру Акхана. — Слишком любит возражать! — Жрец поморщился. — Лунный Круг мудр: надо остановить его раньше, чем он устроит в Атлан то, что уже случилось в Гиперборее».
Глава II
ЛАЛЬМЕТ
Со стороны лагеря раздались крики. Шумная толпа человек в двадцать неслась за кем-то по камням, возбужденно размахивая руками. Акхан мгновенно стряхнул с себя ленивое оцепенение. С вершины холма он хорошо видел, что происходит в строящемся лагере. Чья-то хрупкая фигурка металась между раздвигаемыми палатками, повсюду натыкаясь на зло гогочущих солдат.
— Какого черта?! — Принц ускорил шаг. — Устроили бардак на стоянке! Где вы ее взяли? Мародеры! Вы способны даже в пустыне найти себе девку!
Он врезался в тесный круг тяжело дышавших воинов. На земле на четвереньках стояла растрепанная молодая женщина, черная грива ее спутанных волос падала на лицо, сквозь эти космы беглянка озиралась по сторонам безумным затравленным взглядом. Она была белой, и это в глазах вчерашних каторжников решило ее судьбу — окажись беглянка местной, они бы еще десять раз подумали, прежде чем прикоснуться к ней.
— Не бойся. — Акхан присел на корточки. — Ты говоришь на атле?
Несчастная что-то бессвязно залопотала.
— С нее тольтеков мало? — рявкнул принц, поворачиваясь к воинам. — Спасители пришли! Офицеры где?
Подбежавшие калели начали разгонять солдат.
— Будьте любезны объяснить подчиненным, — бросил принц стоявшим рядом командирам, — что они не в каменоломнях на Скиросе. В армии есть закон: первая женщина, первый кусок, первый глоток — старшему по званию. Если я узнаю, что он не выполняется, накажу офицера.
Беглянку повели в одну из уже раскинутых палаток и у входа выставили караул.
Поделиться книгой: