— Не обращай внимания, это у него личное. — Погладив друга по плечу и с укоризной глядя на меня, сказал Туль.
АРЬЕ:
На следующий день с утра пораньше я спустилась в Оружейную, догадываясь, что Воительницу Анджин найду именно там. Оружейная комната представляла собой своеобразный склад оружия, на одной стене которого было зеркало, а другая представляла собой мишень. Вот и сейчас Воительница тренировалась. Я невольно залюбовалась ею, а сердце привычно зашлось от зависти. Мне так никогда не научиться. Два парных кинжала полетели точнехонько в яблочко, а она тут же подхватив копье со стены и резко развернувшись, отправила его в полет в мою сторону. Мне хватило женственности не пригнуться. Все-таки больше семи лет я с ней оттрубила. Привыкла к ее шуточкам. Только отмахнулась от древка копья, мотавшегося перед моим носом, и подошла к ней.
— Принцесса? — она вопросительно приподняла бровь.
— Да, Воительница Анждин, Лорд Регент посоветовал обратиться к Вам за советом. Через пару дней я планирую отправиться в путешествие к Оазису Курмула, а насколько я знаю, Вы помогали в подобном деле моей матери…
— Конечно, девочка, я тебе помогу, — вот в первый раз я слышу от нее хоть что-то человеческое. А то раньше только удары да тычки. — А ты выросла, я не думала, что ты решишься, думала, придется заставлять.
— Да нет, я понимаю, что другого выхода нет. Но вот с реализацией плана есть определенные проблемы. Я тут поговорила с папой, он считает, что произвести впечатление я смогу, недаром он меня вышивать учил. — Улыбку я не сдержала.
Воительница Анджин улыбнулась в ответ:
— Твой отец — мудрый человек, я тоже считаю, что лишних знаний не бывает. Поэтому да, тебе, безусловно, нужно опираться на сильные стороны и подстраховывать слабые. Вот на мечах ты дерешься, прямо скажем, не ахти, значит, старайся этого избегать. Или вот борьба, ну или любые контактные бои, ты же понимаешь, Арье, что с твоим весом возможен только бокс, да и то, только в твоей категории. В общем, будет сложно. — Вот, а то я без нее не знала. Но Воительница говорит не зря. Замечания по делу. Слушаем дальше. — Арье, я думаю, что у тебя есть два выхода. Первый это взять штурмом башню, пройти уготованные испытания, решить загадки, ну, в общем, сделать все, что там эти драконы понапридумывали. Понятно, что здесь шансов мало. Ты — девочка умная, я в тебя верю. И от ударов уворачиваться умеешь! — мы обе уставились на торчащее над дверным проемом копье. — Но там сила нужна. Твоя мать была сильной женщиной, и по стене могла залезть и секирой рубилась. Хотя и у тебя есть свои плюсы, вот дротики ты метаешь хорошо! — Дались им всем эти дротики. Понятно же, что хорошо получается то, что нравится, а нравится потому, что ничего другое не получается. — Здесь на испытаниях нужно будет избегать контактных и силовых проверок. На месте подумаешь, переговоришь с наставницами, сориентируешься. Но есть и второй вариант. Пока будешь добираться до Оазиса хорошенько над ним подумай, потому как он практически беспроигрышный, потому что на нашей стороне будет очень важное обстоятельство. Тебе нужно будет сделать так, чтобы дракон сам спустился к тебе.
И тут я рассмеялась.
ЛЕЛЬМААЛАТ (и далее чередуясь):
Отца своего я помнил хорошо. Несмотря на то, что видел его в последний раз в день моего четырехлетия. Я потом понял, что он на коленях умолял мою мать дождаться этого главного для него праздника. Ей в принципе было все равно, поэтому она не отказала.
Целый день мы с отцом провели вместе. Носились по лужайке во фруктовом саду, пытались подражать голосам птиц. Потом вместе пытались залезть на дерево, я, смеясь, соскальзывал, а отец ловил меня и старался подсадить повыше, но мне очень нравилась эта игра, поэтому я продолжал захлебываясь приступами хохота падать ему на руки.
Еду нам принесли в беседку у пруда, потому что после обеда было жарко. Я лежал на дощатом полу беседки, вглядываясь в прозрачную воду и наблюдая за хаотичными метаниями рыбок, а отец сидел со мной рядом и гладил меня по голове.
— Лель, сынок, ты счастлив?
Тому чем для меня было счастье я тогда еще не дал определения, но если отец меня спрашивал о нашей с ним дружбе и единении, то я искренне мог ответить:
— Да!
— Я знаю, что ты у меня еще маленький, еще такой хрупкий и ранимый, но я тебя прошу, постарайся запомнить эти ощущения, минуты, когда тебе хорошо. Чтобы жизнь твоя была наполнена яркими красками. Чтобы у тебя в груди горел огонь, чтобы у тебя были мечты. Тогда ты сможешь стать счастливым!
— Папа, а ты счастлив?
Отец прижал мою голову к себе, торопливо целуя в макушку, и сказал правду:
— Сейчас да!
Я опять отвлекся на рыбок, а он поднялся и отошел, а потом окликнул меня:
— Лель, смотри!
Я поднялся и подбежал к отцу. На его ладони лежал кинжал из голубоватой стали. Он был достаточно простым, без гравировок, украшений, драгоценных камней, но был каким-то волшебным. Как будто в нем сосредоточилась вся моя жизнь. Я замер, не решаясь к нему прикоснуться, а отец протянул его мне и сказал:
— Ну что же ты, гэзире, — иногда он называл меня 'гэзире', неукротимый дух, — возьми, он твой!
Я несмело протянул руку и легонько дотронулся до кинжала пальцами, потом, осмелев, схватил в охапку своей детской ладошкой, и хитро посмотрел на отца.
— Вижу с подарком я не ошибся! Иглы для вышивания, бусы и прочую дребедень тебе и так подарят, а это… Ты такой же как я, сын! И я очень надеюсь, что добьешься большего!
Потом он мне долго играл на лютне. Страстные и грустные песни, многие из них были на незнакомом языке. Я сидел, крепко прижавшись к его плечу, и счастливее меня на свете не было. Даже странные слова отца были где-то за пределами моего разума, я видел только то, что было здесь и сейчас.
А утром я узнал, что больше никогда его не увижу.
У Великой Воительницы драконов Аззалакит Аллай кроме нас сестрой было еще трое старших. Девочки. И после нашего рождения она решила, что отец свою функцию уже выполнил. Она подарила ему прекрасную прощальную ночь. Все во дворце ее слышали. А утром она превратилась в дракона и съела его, потому что мужская кровь не должна уходить из семьи.
А кинжал мать у меня отобрала, когда меня отвозили в башню, потому что негоже мальчику из благородной семьи касаться оружия.
Беседу мы с Анджин решили продолжить в Дворцовом саду. Разговор предстоял долгий.
— Анджин, — заговорила я, — как Вы себе это представляете? То есть Вы считаете, что силы и умений у меня нет, а зато красотой я покорю кого угодно, так что любой дракон сиганет сверху прямо в мои объятия?
— Ну, сиганет не сиганет, а есть один нюанс. Тебе отец рассказывал о драконах?
— Да, немного про свое детство в Оазисе, но в основном про то, как он счастливо жил с мамой.
— Понимаешь, Арье, у драконов, как и у нас, матриархат. Только как бы в более жесткой форме. Вот посмотри на своего отца. Ему разве плохо живется? Нет, хорошо, он свободный человек, сам может принимать решения, заниматься тем, чем ему нравится, ему даже тебя доверили воспитывать, хотя некоторые министерши до сих пор локти кусают, видя, так сказать, плоды. Ну-ну, не криви губы, девочка, я твоего отца очень уважаю и считаю, что даже если бы тебя воспитывала мать, вряд ли получилось бы лучше. Ты такая, какая есть. Но у каждого человека есть и сильные и слабые стороны. Я, например, воительница, многие даже считают меня великой. Я сильнее многих и я красива, но именно это и стало моим бичом на пути к счастью в любви. Это сейчас я уже взрослая и мудрая, а в юности я считала себя лучше всех, а мужчин вообще ни во что не ставила. Пока не поняла, что пренебрежением искренних чувств не добьешься.
— Эээ… Воительница, но вы же замужем, и даже, говорят, счастливо?! — неуверенно сказала я.
— Да, но мне долго и упорно пришлось завоевывать любовь мужа, изначально я не слишком считалась с его желаниями. А вот что касается тебя, то я уверена, что ты сможешь понять мужа, и ему будет с тобой легко и хорошо.
— Может быть. Я пока не знаю, как и чего у меня сложится. — Отмахнулась я, — но чтобы показать, какая я могу в семейной жизни быть замечательная, надо с человеком пообщаться, продемонстрировать ему мой богатый внутренний мир, приручить к себе, заставить его мне поверить. А как этого добиться предварительно? Он в башне, я внизу, особо не пообщаешься.
— Таким образом, мы опять возвращаемся к нюансу! Я тебе уже сказала, что у нас более свободный матриархат. Да, мы сами выбираем мужей, мы отвечаем за них, но они не наши рабы, как у женщин-драконов. Для них мужья, в первую очередь, хорошие любовники и продолжатели рода. Для них мужья нечто вроде домашних животных. Хотя нет, тех даже любят больше, по крайней мере, не убивают, когда надоест.
— Ничего себе! — воскликнула я потрясенно. — То есть если им надоедает муж, то они его убивают? А как же любовь?
— Вот и плоды мужского воспитания, — рассмеялась Анджин. — Любовь у них не приветствуется. Им проще не испытывать чувств. Бывают, наверное, исключения. Но в основной массе все именно так, продолжил род — умри. Поэтому, я думаю, что многие из драконов будут очень рады, если их спасешь именно ты. Поскольку так у них есть шанс прожить свободную и счастливую жизнь, а не чахнуть в каком-нибудь гареме. Так что, как видишь, твоя внешность не сильно важна, важно то, что ты сможешь им дать. Поэтому шансы у тебя неплохие. Только башню выбирай попроще. Не слезет один, доставай второго, кто-нибудь да найдется, тем более что нам на руку, чтобы сам слез, нам тут дураки не нужны!
Оставив друзей одних на крыше, я пошел к себе. А в башне, зарывшись с головой в подушки, долго пытался уснуть, прогоняя надоедливые мысли. О какой любви женщины к мужчине говорил Коль? Моя мать никогда не любила и не уважала моего отца. Он просто был самым красивым и мужественным, и от него получались прекрасные дети. А чувства… Что чувства? Женщине недостойно их выражать. Поэтому я боялся прихода за мной какой-нибудь фанатичной воительницы, которая начнет привязывать меня к кровати и использовать для продолжения рода. Да, я тоже хотел бы, чтобы все было по любви. Но для нас это непозволительная роскошь. Я это понял давно и решил сбежать, во что бы то ни стало. Хотя и знал, что смельчаки вроде меня были и раньше, но за Магическую завесу еще никому выбраться не удавалось. Давай же, мальчик, соберись! Времени не так много! А четкого плана нет. За время моей жизни в Оазисе я напридумывал сотни планов, но при ближайшем рассмотрении они не выдерживали никакой критики. Очень трудно что-то планировать, не представляя, как все устроено за стенами моей уютной тюрьмы. Книги для нашей библиотеки строго отбирались. Ведь ни одной из женщин не хотелось бы расхлебывать плоды неправильного воспитания. Когда я это осознал, мне было тринадцать. Вот тогда-то я и понял, что мне нужен внешний источник информации. Им для меня стала Наставница по танцам Каваат.
После разговора с Анджин я решила навестить Министершу волшебства Леди Каллину Калли. Она хоть и была лучшей в том, чем занималась, но при этом была отъявленным скептиком и человеком настроения. Так что человеколюбия от нее ждать не приходилось. И я решила положиться на лесть.
— Леди Каллина, как я счастлива Вас видеть! — я склонилась пред ней в церемонном поклоне.
— Так, девочка, оставь эти формальности, выкладывай, чего тебе от меня нужно и проваливай, у меня еще куча дел.
Она действительно чем-то занималась, или делала вид. В имитации бурной деятельности она была настоящим профессионалом. Впрочем, имела на это полное право. Министерство волшебства работало как хорошо отлаженный механизм, охраняя границы государства и душевное здоровье его подданных. Поэтому я испытывала невольное уважение к Министерше и склонялась перед ее авторитетом. Мой поклон даже не был лестью. Поэтому стоит продолжить, а то сейчас ведь выставит с пустыми руками. Как рявкнет: 'Ничего не дам!'. Так я и уйду покорять просторы Пустыни Аззо без эээ…. прощального привета.
— Леди Каллина, — продолжила я как можно более проникновенно, — я была вашей ученицей, пусть и недолго…
— Вполне достаточно для того, чтобы я поняла, что ты бездарность! — сказала, как отрубила. Ну да ничего, у меня иммунитет. Я упертая, буду стоять до конца.
— Конечно я бездарность, но до сих пор жалею, что наши с вами уроки закончились, потому что теперь у меня гораздо меньше возможностей приобщаться к вашей мудрости.
— Вот ни капельки не солгала. Действительно жалею! Кто еще может так приложить морально двумя-тремя словами. Очень действенно, зато теперь меня словами почти невозможно ранить. Глухая броня. — И потом, Леди, ваш авторитет очень важен для меня, и я пришла к Вам просить совета. — Конечно, не магические же вещи просить. Ведь даже если прямо попрошу, не даст. А на совет, глядишь, и купится. — Я отправляюсь в Оазис Курмула, хочу быть достойной своей матери и рода, но я еще юна и неопытна и поэтому, может быть, Вы, Леди, подскажете, какие меня могут подстерегать неожиданности?
Тут Леди Каллина наконец соизволила обратить на меня внимание и внимательно посмотрела, так, что мне сразу же захотелось куда-нибудь заныкаться. Но я выдержала этот взгляд. Тогда она улыбнулась.
— Умница! Я ведь не просто так смотрела, а проверяла огонь твоей души. Значит, намерение твердое и ты не отступишь.
— Да я и не собиралась.
— Я знаю, мы ставки делали, пойдешь ты за драконом или нет. Я рада, что не ошиблась, мы с Лилит на тебя поставили.
Я улыбнулась. Значит еще и Леди Лилит. Надо будет попросить часть выигрыша на представительские расходы в Оазисе. Глядишь, тоже на что-нибудь сыграю.
— Значит, все остальные поставили против?
— Все остальные просто дуры и в людях не разбираются. — Рассмеялась Леди Каллина.
— А вы, значит, разбираетесь?
— Если ты про сомнительные комплименты в свой адрес, так что на правду-то обижаться. Зато я смогла тебя убедить, что врать тебе никогда не буду. А это дорогого стоит. Уж поверь мне!
Я невольно улыбнулась. Да, это верно, такие люди как Леди Каллина нужны любому правителю. Так что, пожалуй, министершу волшебства я не буду снимать с должности, когда взойду на престол.
Впервые я увидел Наставницу по танцам Каваат во время нашего первого урока. Мы уже были подростками, и настало время учить нас древним танцам соблазнения и красоты. Нас рассадили у озера около круглой песчаной поляны. Была почти ночь, но площадка была освещена светом факелов, создавая нереальную, даже какую-то первобытную атмосферу.
Первый танец Наставница показала нам сама. Вот тогда-то мы впервые и увидели всю красоту женского тела. Под негромкую ритмичную музыку она начала свободно двигаться, каждое ее движение было естественным и пластичным. Она не просто двигалась, она жила этим танцем. А мы как завороженные следили за ней. Наставница по танцам Каваат не была молодой и красивой, таких в Оазисе не держали. Но магия ее страстного и пронзительного танца дала нам возможность увидеть саму женскую суть. Ее тело, блестевшее от розового масла при свете факелов, звало к себе и заполняло все наши мысли. Сначала она сбросила с себя легкие туфельки, и ее босые ступни, кружившиеся в вихрях мелкого песка, сводили нас с ума. Широкие прозрачные шаровары обтекали ее ноги, как струи воды, а грудь, едва прикрытая легкой туникой, призывно выгибалась. Она замерла на мгновение вместе с музыкой, скрестила руки на груди, а потом танец продолжился в нарастающем темпе, но уже без туники, которая полетела на песок. Стоящие неподалеку Наблюдающие внимательно смотрели, кто из нас невольно потянул руку, словно пытаясь поймать этот легкий кусок ткани. Уже тогда они оценивали степень страсти, горящей в наших глазах, чтобы дать нашим потенциальным невестам правильные рекомендации.
К концу танца шаровары тоже оказались на песке. А мы, разинув рты, даже не заметили, как именно она смогла их снять. Точеная фигурка, умело подсвеченная факелами, последний раз подлетела к нам, почти вплотную, а потом резко отбежав назад замерла в центре танцевальной площадки. Мы сидели, затаив дыхание и боясь пошевелиться, а к Наставнице уже спешили слуги с одеждой. Волшебство закончилось.
Не зря обучение таким танцам начиналось в тринадцать лет. Мы только-только перестали быть детьми, и могли оценить, то, что нам показали, но были еще слишком неопытны, чтобы наши мечтания ушли далеко от юношеских грез.
Этот танец был не просто показательным выступлением, чтобы мы поняли, чему нас будут учить. Он должен был пробудить наше мужское естество, и прочно поселить в наших умах тягу к женскому телу. Тем страшнее было позже узнать о том, что перед этим красивейшими существами — женщинами, для нас доступно только преклонение. И только мы будем для них танцевать.
— Леди Каллина, а Вы мне поверите, если я поклянусь, что вернусь из Оазиса с мужем-драконом?
— Более того, девочка! Я на тебя еще и денег поставлю! Причем много, ты же знаешь, я человек азартный!
— Выигрыш я Вам гарантирую. Почти… Но все равно без Вашего совета никак.
— Ну, говоря про совет, ты намекаешь на материальную помощь, не так ли?
А вот сейчас, лучше признаться, тогда не откажет. Потому что похвалит себя за проницательность, а меня за честность.
— Да, мне, наверное, потребуется кое-какое снаряжение. Надеюсь, Вы поможете.
— Ну что ж, — задумчиво протянула Леди Каллина, пощипывая подбородок, — у нас две задачи. Необходимое и непредвиденное. Твои предложения.
— Ну, про поесть-попить можно не упоминать.
— Это, разумеется, хотя, подожди, — Министерша легко скользнула к большому шкафу, открыла резную дубовую дверцу и извлекла на свет пыльную бутылку. — Чуть не забыла. Я сделала это для твоей матери. Бери!
Я послушно взяла. Ничего необычного бутылка как бутылка. Но я продолжала ее разглядывать, упорно пытаясь понять, зачем мне ее вручили.
— Открой и глотни, — приказала Леди Каллина.
Я послушно приложилась, надеясь, что Министерша оценит мою покорность.
— Вода водой.
— Именно! Как раз для путешествия в пустыне. Неиссякаемый запас, так сказать. Единственный минус — это объем, помыться все же будет проблематично.
Ой, да ладно, какие сложности. Среди этих изнеженных драконов в Оазисе я себе без проблем ванну организую, а вот запас воды в дорогу это действительно здорово!
— Кроме того, я думаю, что надо все-таки взять теплую одежду, в пустыне, говорят, по ночам холодно, а перед ней горы.
— А для этого у меня есть плащ. Днем дает прохладу, а ночью греет. Экземпляр единственный, так что с возвратом. Кроме того, Арье, ты уж прости, но я опять сделаю тебе комплимент. Вот на местности ты совершенно не ориентируешься, поэтому даю магические метки, — она протянула мне мешочек, — здесь штук сорок-пятьдесят. Должно хватить туда-обратно. Так, что у нас есть еще, — она подошла к шкафу и начала деловито в нем рыться, — вот смотри, — она достала еще один мешочек, — тут дротики-прилипалы, в горах вещь нужная, да и потом, если вдруг в башню полезешь. Тем более метать ты их умеешь! Бери, короче.
— А еще, может, какой фонарик дадите, — неуверенно я перебила Леди Калину, мысленно почти проигнорировав очередное напоминание о моих метательных способностях.
— Про фонарик это хорошо, что напомнила. На! — Она протянула мне небольшой шарик, — потрешь, он загорится. Да, и еще зажигалка, работает по тому же принципу. Не знаю, правда, из чего ты там, в пустыне будешь жечь костры, но я люблю, чтобы эти две штуки были в комплекте. Ну и волшебное лассо. Цель находит самостоятельно, правда, на крупных зверях и людях использовать не советую, допускается только один обхват. Ну, кажется все! — Министерша еще раз обозрела взглядом глубины шкафа и удовлетворенно его захлопнула.
— Спасибо, Леди Каллина, — искренне сказала я. Я получила сильно больше, чем надеялась. Хорошо, что Леди азартна. Теперь мое предприятие просто обречено на успех. В прекрасном настроении я отправилась к дверям.
— Да, Арье, послушай, — я остановилась на пороге, — выбирай посимпатичнее. Красивый мужчина рядом красит и женщину!
Всю ночь после первого танцевального урока я ворочался и практически не спал. А рано утром, уже сидел на песке, скрестив ноги у домика Наставницы. Когда она открыла дверь и вышла, пламенное волшебство зовущего тела растаяло утренней дымкой, но она мне нужна была не как женщина, а как предмет преклонения, в данном случае, профессионального.
— Что ты тут делаешь, мальчик? — строго спросила Наставница. И в этот момент я понял, что я лишь один из многих. И до меня мальчики приходили к этому дому с рассветом и сидели тут скрестив ноги, ожидая ее появления.
— Я… Я видел вчера Ваш танец, Наставница…
Она расхохоталась:
— Да, мальчик, очень оригинальное вступление, продолжай.