Помоги проекту - поделись книгой:
Добро бы поношение рептилий исходило из уст перебравших пива доцентов в университетских барах или обреталось на страницах мало кем читаемых средневековых фолиантов! Увы, серьезные ученые тоже впадают в грех сортировки живых существ по «качеству». Например, больно читать рассуждения Альфреда Шервуда Ромера, главы гарвардских палеогерпетологов (специалистов по ископаемым рептилиям). Он пишет, что млекопитающие как класс более жизнеспособные существа, чем рептилии. В таких случаях остается только плечами пожать. От Ромера слышать такие сентенции тем обиднее, что именно он в конце двадцатых годов издал блестящее исследование о конечностях динозавров и окончательно доказал, что их задние лапы действовали как птичьи, а не как лапы крокодилов. Но изучение динозавров стало лишь первым эпизодом в его долгой и плодотворной научной работе. Большую часть жизни он посвятил поиску переходных форм от ископаемых рептилий к млекопитающим — вел успешные раскопки в Техасе, в Бразилии и в Аргентине. Однако, невзирая на все мое почтение к Альфреду Ромеру, я не могу согласиться с его утверждением, что по завершении мелового периода рептилии превратились во второсортный класс и стали устаревшей группой животных, которые исчерпали возможности дальнейшей эволюции и с тех пор играют все меньшую роль на планете — словом, этакий биологический эквивалент старчески немощной Оттоманской империи, которая после блистательного расцвета в XV веке мучительно долго дряхлела и мало-помалу теряла свои завоевания на берегах Средиземного моря...
Ничего подобного! Не угасающая в маразме группа животных, а процветающий — наряду с близкими родичами земноводными — класс живых существ, изобилующий видами и доминирующий в современной экосистеме! Чтобы убедиться в моей правоте, достаточно прогуляться по современному тропическому дождевому лесу. Он буквально кишит бесчисленными видами лягушек, змей и ящериц — орда этих скачущих, ползающих и бегающих существ отменно приспособлена к окружающей среде и числом решительно превосходит якобы лучше приспособленных млекопитающих.
Подсчитывая общее число видов рептилий и млекопитающих, мы одновременно подсчитываем число различных экологических ролей, которые играют животные обоих классов. Давайте-ка оторвем от университетской пивной стойки любителей возводить напраслину на рептилий — и направим их прямиком в тропики, вооружив калькулятором, сетями и биноклем. Пускай апологеты «расовой неполноценности» пресмыкающихся сочтут и сравнят количество видов. Результаты вмиг отрезвят их.
Если они не будут отлынивать от работы, то насчитают на сравнительно небольшом участке в бассейне реки Конго или в долинах Бирмы полсотни видов млекопитающих. Это и белки, и землеройки, и обезьяны, и мангусты, и виверры, и антилопы, и слоны... Такова изобильнейшая фауна тропиков. В Новой Англии результат был бы скромнее — видов двадцать. А теперь пусть наши горедоценты побегают по жаре и перепишут всех конголезских лягушек, ящериц и змей. На том же участке они обнаружат 180 видов пресмыкающихся и земноводных, то есть втрое больше, чем млекопитающих! Исследования в Бирме или в Таиланде дадут ту же пропорцию — холоднокровные выигрывают у млекопитающих на любом поле со счетом 2:1 или даже 3:1. Ну так где же хваленые преимущества млекопитающих в приспособленности к окружающей среде?
В разных климатических поясах обитают три тысячи видов одних только земноводных. Видов млекопитающих чуть-чуть больше. Так почему же мы называем наше время эпохой млекопитающих, а не эпохой, скажем, лягушек?
«Фанаты» млекопитающих недооценивают также и черепах. А между тем сочленения конечностей, шеи, хребта рептилий относятся к шедеврам природы. Большинство черепах способны втягивать внутрь панциря все уязвимые части тела. А некоторые пошли еще дальше по пути совершенствования своего «оборонного потенциала» — втянув голову и все конечности, они прихлопывают все отверстия в панцире специальными щитками и становятся неуязвимы, как банковский сейф. Мало кто знает, что сам панцирь черепах устроен весьма оригинально и возникает вследствие любопытного трюка, который черепашка проделывает на стадии эмбрионального развития. Панцирь состоит из роговых пластинок, под которыми находится слой костных пластинок, сросшихся с ребрами, что опоясывают внутренние органы. Бедренные и плечевые кости черепах уходят глубоко в полость тела, ребра — устройство невероятное, потому что у людей, да и у всех позвоночных вообще, ребра расположены под плечом. Вот почему эмбриону черепахи приходится проделать особый трюк, дабы «перехитрить» природу и приобрести единственное в своем роде строение скелета: ребра эмбриона в яйце растут опережающими темпами и разрастаются над плечом и боковой поверхностью таза, а их края смыкаются с нижней частью костного панциря. Никакое другое позвоночное животное — даже танкоподобный доисторический нодозавр — не доводило преимущества панциря до такой степени совершенства, что конечности прячутся под собственными ребрами.
Устройство черепа черепах также заслуживает самого пристального внимания биоинженеров.
Челюсти этих рептилий устроены и сочленены так, что жевание происходит по горизонтали, то есть нижняя челюсть движется не вниз-вверх, а скользит вперед-назад. Челюсти с острыми роговыми краями лишены зубов. Но зубы и не нужны: жевательный аппарат подобной конструкции очень эффективен. Наземные черепахи без труда справляются с самыми жесткими растениями, а гигантские морские черепахи перемалывают своими челюстями даже раковины моллюсков. Каймановые черепахи перекусывают мертвую форель и могут расчленить утонувшую корову на такие куски, которые можно проглотить. Я пишу эту книгу в восьмидесятые годы, когда в научном мире повсеместно возрождается интерес к черепахам.
Черепах всего-навсего двести тридцать видов — не так уж много по сравнению с тысячами видов млекопитающих. Но не надо обманываться числом — черепахи безусловные лидеры как минимум в одной экологической роли, а именно в роли пресноводного всеядного хищника. Пресноводные водоемы умеренных широт населяют выдры — весьма симпатичные зверьки, любимые и натуралистами, и посетителями зоопарков. Но много ли еще млекопитающих ведут полуводный образ жизни? Вспоминаются прежде всего куницы и норки. Если вы смотрели замечательный телесериал, подготовленный Би-би-си, под названием «Жизнь на Земле» (Этот фильм показывался также и по советскому телевидению. Прим. пер.), то наверняка припомните кадры, запечатлевшие выхухоль — кротообразное существо, которое живет в Пиренеях и ныряет на дно ручьев и речек в поисках водных червей и прочей мелкой пресноводной живности. У нас в Новой Англии встречается крот-звездорыл, который также охотится в воде, используя свой необычный нос с розеткой мягких чувствительных выростов — им он улавливает движения своей извивающейся добычи. В стремительных андских реках на территории Перу живут ихтиомисы — рыбоядные хомяки, которые накалывают рыбу на свои длинные передние резцы. Но если мы попадем на берег тропического озера или неспешно несущей свои воды тропической реки, то увидим, что в тамошних благодатных краях главные охотники отнюдь не выдры, норки или выхухоли! Ничего похожего на засилье млекопитающих—кишмя кишат черепахи. Количество их видов значительно превосходит количество видов млекопитающих, которые охотятся в тропических пресноводных водоемах. Существует горстка видов тропических выдр, но в любой конголезской реке вы обнаружите до двадцати видов высоко специализированных черепах, которые охотятся за небольшими водными животными, подбирают опавшие фрукты и листья, разгуливают по дну и до костей обгладывают затонувшие трупы гиппопотамов.
Вообще, поклонники млекопитающих избегают говорить о водных хищниках. Лев волен царить на суше, увенчивать пищевую пирамиду. Но в водах Нила или восточноафриканских озер корона принадлежит безраздельно крокодилу. Вопреки общепринятому представлению, крокодил не такое уж медлительное и тупое животное. А крокодилихи — образцовые мамаши, которые трогательно заботятся о потомстве, сперва три месяца охраняют зарытые в песок яйца, а потом — вылупившихся из них крокодильчиков. Взрослые крокодилы грозные охотники, и многочисленные инциденты, в том числе и с зоологами, напоминают, что даже номер один на пресловутой лестнице природы обязан быть осмотрительным, когда поблизости чешуйчатый повелитель пресных вод. Взрослый самец годами контролирует одни и те же охотничьи угодья: изучив все «ходы и выходы» в своем маленьком царстве, он уже знает, когда и где можно поживиться черепахами и змеями, когда и где подстеречь приходящих на водопой млекопитающих, в какое время ожидать изобилия рыбы. Затаившемуся крокодилу случалось нападать на зазевавшегося льва, гепарда, слоненка» — даже если атака стоила им только конечности, эти животные, будучи покалечены, не выживают. В Австралии крокодилы время от времени устраивают дерзкие набеги на фермы — один зверь способен убить и утащить в болото взрослую лошадь.
По современным меркам, крокодилы очень крупные рептилии. Млекопитающие на них не осмеливаются охотиться — разве что лев или ягуар ненароком проглотят детеныша. Мощный панцирь служит крокодилам защитой исключительно от других крокодилов. Таким образом, в пресных водах роль крупных хищников принадлежит крокодилам, а мелких и средних — черепахам.
Надеюсь, что вышесказанное убедило вас, что превосходство млекопитающих на нашей планете по меньшей мере сомнительно. Но погодите, я привел только половину аргументов. Как мы помним, млекопитающих больше трех тысяч видов. Однако, по самым скромным подсчетам, ящериц — три тысячи видов, а змей — две тысячи семьсот.
Всякий раз, когда я вижу золотистокожего пустынного геккона, у меня комок в горле и глаза невольно увлажняются — я вспоминаю бесподобного дружка, который появился у меня на втором году аспирантуры. Для диссертации мне необходимо было измерять интенсивность обмена веществ у шагающей ящерицы — исходя из этих данных, можно было прикинуть расход энергии у динозавров. Три ужасных месяца я безрезультатно возился со сцинками, ящерицами-бегунами и пустынными игуанами, пока не пришел к выводу, что обыкновенные ящерицы, невзирая на скромный размер мозга, достаточно расторопны и быстро укрепляются в подлой мысли, что нет никакого резона битый час вышагивать на лабораторном столе с чем-то вроде противогаза на голове — от этого намордника шли два шланга к бекмановскому кислородному анализатору, который мигает, щелкает и все такое. Но затем судьба свела меня с мистером Дж. Гоном — золотистокожим вараном. Он бегал в своей кислородной маске поистине божественно, работал для науки самоотверженно — мы стремительно получили все нужные цифры. И как быстро обучался мистер Гон! Нам приходилось заставлять варана бегать на голодный желудок, чтобы расходы энергии на пищеварение не примешивались к картине энергетических затрат на бег. Мистер Гон без особого труда усвоил, что после успешной пробежки на лабораторном столе он получает пару упитанных мышей, живых и пищащих, а также сырое яйцо на десерт. Мистер Гон совершал марафон дважды в неделю. К несчастью, ящерица внезапно простудилась и спасти ее не удалось — в отношении ящериц ветеринары абсолютные профаны. После знакомства с таким умницей, как мой варан, я ни за что не соглашусь, что ящерицы безнадежно глупы, как это утверждают рьяные приверженцы млекопитающих. Не могу сказать, что мистер Гон отвечал мне взаимностью, но я искренне привязался к варану — нельзя было не восхищаться его живым характером и веселым нравом...
Если об уме ящериц можно спорить, то не вызывает сомнений, что среди современных холоднокровных они самые быстрые. Самые шустрые развивают скорость выше тридцати километров в час во время погони за добычей. Лапы ящериц приспособлены к выполнению самых различных задач — бегать, прыгать, плавать, закапываться, рыть норы, даже перелетать с ветки на ветку, как это могут некоторые виды, снабженные перепонками-крыльями.
Если на ящериц человечество издавна обращало очень мало внимания, то другим пресмыкающимся, змеям, человеческое внимание на пользу не пошло. Не счесть предрассудков, связанных со змеями. Какая несправедливость! В анатомии змей есть по меньшей мере одна заслуживающая восхищения особенность — глотательный аппарат, не имеющий аналога у других позвоночных.
Много ли есть животных, которые могут проглотить что-нибудь крупнее своей головы? Родители вида гомо сапиенс — от бостонского мэра до охотящегося с бумерангом аборигена — награждают детей подзатыльниками,
когда те норовят проглотить чересчур большой кусок. Человеческая глотка слишком узка и почти не растягивается. А посему подзатыльник — экологически верный жест в борьбе за выживание вида, потому что ежегодно немыслимое число людей на планете гибнет, подавившись во время еды.
Но змеи не умеют жевать. К тому же главный способ их охоты — затаиться и ждать жертву. Змеи не способны долго гнаться за добычей, засады не лучший способ охотиться — и поэтому змеям и удавам желательно за один раз добыть максимум пищи, то есть жалить или душить самую крупную добычу. Зубы служат им только для захватывания и проталкивания в глотку пищи, но не позволяют расчленять добычу. Природа разрешила проблему, создав самый изящный по строению глотательный аппарат.
Заглатывать добычу змея начинает с головы. Она открывает челюсти и не спеша, точными движениями проталкивает голову и плечи, скажем, обезьяны, себе в глотку. У людей ширина рта жестко ограничена сплошной нижней челюстью. У змеи правая и левая части верхней и нижней челюстей независимы, и могут расходиться в стороны, то есть «подбородок» способен разъезжаться на самую фантастическую ширину, ограничиваемую только пределом растяжимости связок, весьма эластичных. Правая и левая части змеиных челюстей крепятся к черепу на длинных костях-«распорках», которые раскрываются наподобие складного метра. Когда дело доходит до заглатывания туловища обезьяны, эти сочленения раскладываются и диаметр глотки приводится в соответствие с самой огромной жертвой.
По части глотания змеи не имеют себе равных среди позвоночных. Несомненно, победу в борьбе за выживание почти трем тысячам видов змей — еще раз подчеркну, почти трем тысячам видов! — обеспечил в том числе и бесподобный глотательный аппарат, который позволяет заталкивать в желудок добычу больше размера головы хищника. Эволюция наградила человека довольно заурядными челюстями. Будучи существами мозговитыми, мы изобрели сперва каменные ножи, потом нержавеющие из стали, дошли до высот кулинарного искусства и научились орудовать ножом и вилкой, отправляя в рот мелкие кусочки пищи. Поэтому достойно восхищения, что природа могла обойтись без всех этих ухищрений — ножей, вилок, острых зубов — и разрешить проблему заглатывания добычи целиком, единственно благодаря удивительному строению челюстей.
Что произошло с лайнером «Иосиф Сталин»?
Рассказы участников
В конце ноября 1941 года у железной стенки Ленинградского порта пришвартовался пароход «Вахур» под командованием капитана Сергеева. Его палуба и трюмы были заполнены бойцами, прибывшими с полуострова Ханко, где находилась наша военная база. Противник пристрелялся к нашим объектам на этом кусочке балтийской земли, и все труднее проходила скрытая перевозка частей.
Воентехник второго ранга Михаил Иванович Войташевский:
— На Ханко я прибыл вместе со своими товарищами, ранее окончившими гражданские институты, бывшими курсантами: Михайловым, Мартияном, Марченко, Молчановым. Мы возводили аэродром, подземные укрытия для людей и самолетов.
О том, что мы должны были оставить Ханко, не знали до дня последней эвакуации. Наш батальон в составе сводного полка уходил в числе замыкающих. Без шума уничтожили или привели в негодность все оборудование базы. Паровозы и вагоны сбросили в воду. Брали только оружие, боеприпасы и продовольствие. 1 декабря 1941 года на рассвете начали грузиться на пассажирский турбоэлектроход «И.Сталин», стоявший у стенки. Остальные корабли были на рейде. Противник, видимо, обнаружил посадку и начал обстрел порта. Мы получили приказ — спрятаться на берегу. Догружались на следующий день, когда «И.Сталин» с номером военного транспорта «ВТ-501»стоял на рейде. Нас, офицеров, предупредили: «В случае обстрелов или взрывов оставаться на месте. Судно перегружено, и перемещаться опасно».
Караван тронулся в ночь со 2 на 3 декабря. На лайнере, не считая команды, по утверждению командира базы Ханко С.И.Кабанова, находилось 5589 ханковцев. Командиром лайнера был капитан 1-го ранга Евдокимов, комиссаром — капитан 2-го ранга Каганович, капитаном — Николай Сергеевич Степанов. Мой взвод занял каюту, рассчитанную на трех человек.
Среди ночи раздался сильный взрыв. Потух электрический свет. Бойцы вскочили и бросились к выходу, но я уже перекрыл двери и приказал всем оставаться на месте.
Через некоторое время свет включился, но вскоре раздался второй взрыв сильнее первого. Снова потух свет. В темноте, под натиском бойцов я очутился на палубе. Здесь была полная неразбериха. Люди метались по судну, не понимая, что произошло. Судно содрогнулось от третьего взрыва. Стонали и кричали раненые. Обезумевшие люди заполняли спасательные шлюпки, прыгали за борт. Тали одной шлюпки заело. Шлюпка встала вертикально, и люди из нее вывалились в воду. Началась перестрелка. Некоторые стреляли в себя. Трудно было понять, что происходит и что нужно делать. Один товарищ в кожанке держал в руках два спасательных круга. Я одновременно с кем-то схватился за круг, но не смог овладеть им.
К «И.Сталину» начали подходить военные корабли, на которые переносили раненых. К носу теплохода подошел эсминец «Славный», пытался взять нас на буксир, но теплоход снова наткнулся на мину. Взрывом большой силы разорвало нос корабля, и он начал погружаться быстрее. Я был контужен и упал на палубу.
Корма была оторвана раньше. Уцелела только середина судна, забитая мертвыми, живыми и ранеными. На военные корабли в течение трех часов, в темноте морозной штормовой погоды, сняли 1740 человек, большинство раненых. Тральщики, эсминец и катера уходили переполненными, люди стояли вплотную. В трюмы судна страшно было смотреть. Среди разбитых от снарядов ящиков, вперемежку с мешками муки, плавали изуродованные трупы бойцов и командиров.
Капитан 1-го ранга Л.Е.Родичев:
— Пятый отряд под командованием вице-адмирала В.П.Дрозда должен был закончить эвакуацию наших войск с Ханко до того, как на заливе станет лед.
... 2 декабря в 21.25 мы снялись с якоря. Впереди строем уступа шли три тральщика. За ними, образуя второй ряд, следовали еще два тральщика, за которыми шел флагман — эсминец «Стойкий». Следом двигались турбоэлектроход «И.Сталин», эсминец «Славный», тральщик без трала и катер «Ямб». Отряд сопровождали семь катеров морских охотников и четыре торпедных катера.
Я был на мостике эсминца «Славный». Лицо обжигал северо-восточный морозный ветер. Волнение 5-6 баллов. За кормой, на Ханко, пылали город и порт.
3 декабря в 00.03, по сигналу с флагмана «Стойкого», согласно утвержденному маршруту, изменили курс с 90 на 45 градусов. В течение пяти минут после поворота у трех тральщиков взрывами мин были перебиты тралы. Началась поспешная их замена.
... В 01.14 при перемене курса «И.Сталин» вышел из протраленной полосы, раздался взрыв мины у левого борта турбоэлектрохода. Первый же взрыв вывел из строя автоматику управления рулями. Судно начало двигаться по кривой и, оставив протраленную полосу, по инерции вошло в минное поле. Через две минуты вторая мина взорвалась с правого борта лайнера. Уклоняясь от плавающих мин и отталкивая их шестами, эсминец «Славный» подошел к правому борту «И.Сталина» на расстояние в 20-30 метров.
...01.16. Взрыв мины под кормой турбоэлектрохода, дрейфующего по ветру. С эсминца прокричали на лайнер: «Стать на якорь!»
...01.25. От командира отряда с эсминца «Стойкий» получена радиограмма: «Командиру «Славного» взять турбоэлектроход на буксир».
... 01.26. Четвертый взрыв миныу носа лайнера. С «И.Сталина» передали: «Оторвало брашпиль и якоря, стать на якорь не можем!» Эсминец «Славный», отталкиваясь шестами от плавающих мин, стал на якорь. Турбоэлектроход продолжал дрейфовать по минному полю на юго-восток.
... 01.48. На помощь от эсминца «Стойкий» прибыл базовый тральщик. Взрывом мины его правый параван (Параван — подводный аппарат для защиты корабля от якорных контактных мин. Здесь и далее примеч. автора.) выведен из строя.
... 02.44. Эсминец «Славный» снялся с якоря и задним ходом стал приближаться к сдрейфовавшему на 1,5 мили лайнеру для подачи буксирного троса. Обнаружив за кормой плавающую мину, «Славный» дал ход вперед. Мина отброшена движением воды из-под винтов.
... 03.25. Финская батарея Макилуото открыла артиллерийский огонь по нашим кораблям. На турбоэлектроход со «Славного» начали подавать буксирный трос. В этот момент один из снарядов противника попал в носовой трюм лайнера. В трюме были снаряды и мешки с мукой, на которых сидели солдаты. Взрыв тяжелого снаряда и сдетонировавших боеприпасов был ужасен. Столб пламени от горевшей муки поднялся над «И.Сталиным». Нос турбоэлектрохода ещё сильнее погрузился в воду. Буксировать лайнер возможности больше не было.
Узнав по радио о происшедшем, вице-адмирал Дрозд приказал всем кораблям и катерам снимать бойцов. Тральщики начали принимать людей с «И.Сталина». Мешало сильное волнение. На помощь от флагманского эсминца «Стойкий» подошли еще два тральщика.
С наступлением дня можно было ожидать налета авиации противника, и наш отряд получил приказ: следовать к Гогланду! Позади, на минном поле, остался израненный турбоэлектроход.
Начальник стройбата Анатолий Семенович Михайлов:
— После взрывов мин и сдетонировавших снарядов на подошедшие переполненные тральщики стали в давке прыгать те, кто мог протолкнуться к борту. Люди разбивались, падали между бортами кораблей в воду. Паникеров расстреливали в упор, а тральщики вынуждены были отойти.
Порядок на судне, в этих отчаянных условиях, с трудом наводил комендант транспорта «И.Сталин» капитан-лейтенант Галактионов (После плена Галактионов исчез, пи слухам, был репрессирован.), командовавший 50 вооруженными автоматами краснофлотцами.
Как свидетельствует А.С.Михайлов и как подтверждает штаб КБФ, с лайнера смогли снять лишь 1740 человек. Но ведь с Ханко на турбоэлектроход, по разным данным, погрузили около 6000 человек. Не считая убитых, в трюмах осталось более 2500 раненых и здоровых защитников Ханко. Куда же делись остальные?
Около 50 моряков торгового флота по приказу капитана лайнера Степанова и с разрешения вице-адмирала Дрозда к 05.00 утра подготовили спасательную шлюпку.
Капитан Степанов отдал свой браунинг подшкиперу Д.Есину.
— Передай властям. Я не могу оставить бойцов. Буду с ними до конца. Старшим на шлюпке назначаю второго помощника Примака. Я вручил ему все документы.
Турбинист машинной команды «И.Сталин» Петр Макарович Береговой:
— Из машины, где я находился, на верхнюю палубу было не выйти. Все проходы забиты людьми. Выбрался я по скоб-трапу, проложенному внутри дымовой трубы, открыл дверцу и прыгнул на радиорубку. Протиснувшись к борту, увидел стоявших рядом командира судна Евдокимова и капитана Степанова. Капитан Степанов сам травил тали, спускал первую шлюпку. По аварийной тревоге я был расписан на первой шлюпке и сказал об этом капитану. Степанов промолчал. Шлюпка, раскачиваясь, уже висела внизу, и я, не раздумывая, прыгнул в нее. Позади раздались крики, выстрелы, кто-то упал в воду. Шлюпка отошла от борта.
Позже нас подобрали и доставили в Кронштадт корабли КБФ.
Военные корабли отошли от «И.Сталина». На разбитом лайнере стараниями механиков по-прежнему неустанно работали помпы, выкачивая воду из разбитых отсеков. На рассвете противник снова обстрелял лайнер, но быстро прекратил огонь.
Во время обстрела кто-то на верхней надстройке выбросил белую простыню, но его тут же застрелили.
Не дождавшись помощи, командир лайнера, капитан 1-го ранга Евдокимов и капитан Степанов собрали в кают-компании всех командиров подразделений, находившихся на судне, — около двадцати человек.
Командир артиллерийской батареи Николай Прокофьевич Титов:
— На совещании, кроме других командиров, присутствовал и комендант судна капитан-лейтенант Галактионов.
Обсуждали два вопроса:
1. Открыть кингстоны и вместе с 2500 оставшимися в живых бойцами пойти на дно.
2. Всем покинуть судно и вплавь добираться до берега, а это 8-10 километров.
Учитывая, что в ледяной воде не только раненые, но даже здоровые не выдержат более 15-20 минут, второй вариант посчитали равноценным первому.
Я, как самый молодой, неопытный в жизни, патриотически воспитанный в училище, взял слово:
— Балтийцы не сдаются, — заявил я.
— Конкретнее, — сказал Евдокимов.
— Открыть кингстоны и пойти всем на дно, — уточнил я.
Воцарилась тишина, после чего взял слово командир судна Евдокимов.
— В том, что с нами случилось, никто не виноват. Мы не одни, у нас на судне люди, и решать за них нельзя.
Вы — пассажиры, и я как командир один буду отвечать по морским законам перед правительством за ваши жизни. Что предлагает товарищ Титов — не лучший способ. Считаю, нужно браться за дело. Убитых на палубе предать по морскому обычаю морю. Раненым оказать помощь, обогреть, напоить горячим. Все, что есть плавучее, связать в плоты. Может, кто-нибудь ночью доберется к партизанам.
Степанов с Евдокимовым согласился.
М.И.Войташевский:
— ... Вскоре дрейфующий лайнер пригнало на мелкое место. Судно еще больше потеряло остойчивость. Под ударами волн оно ползло по мели, заваливаясь то на один, то на другой борт. Чтобы не опрокинуться, мы непрерывно переходили с борта на борт и перетаскивали с собой тяжелые ящики со снарядами.
К утру все выбились из сил. Пронизывал колючий морозный ветер. Шторм усилился. Неожиданно сползавший с мели лайнер опасно накренился. Оставшиеся ящики полетели за борт. Выравнивая крен, все, кто мог двигаться, перебрались на противоположный борт, но крен не уменьшился. Тогда решили сбросить за борт тяжелый резервный якорь. За якорь брались и тащили кто как мог. Лишь с рассветом удалось столкнуть его в воду. То ли судно само сошло с мели, то ли якорь помог, крен уменьшился.
По-прежнему стонали раненые. Большинство ждали, верили, надеялись: «братишки не бросят, выручат».
На Гогланде и в самом деле не забыли ни о лайнере, ни о его пассажирах, но скорее всего по причине, указанной в статье В.Н.Смирнова «Торпеда для «И.Сталина». Ведь лайнер носил имя великого вождя. Если судно с людьми погибнет, никто из высшего эшелона власти не упрекнет моряков, но если немцы захватят лайнер и возьмут в плен 2500 воинов, беды не миновать. Страх наказания, вероятно, был главным арбитром. Вопрос решался просто: что важнее — надпись имени вождя на судне или жизнь 2500 своих солдат и офицеров? Перевесила — надпись.
Капитан 1-го ранга в отставке, Герой Советского Союза Абрам Григорьевич Свердлов:
— В 1941 году в звании старшего лейтенанта я был командиром звена больших деревянных торпедных катеров Д-3 под номерами 12 и 22. После приемки с завода еще двух катеров-32-го и 42-го — меня назначили командиром 1-го отряда 2-го дивизиона бригады торпедных катеров.
Эвакуация базы Ханко закончилась 2 декабря 1941 года. Командующий базой генерал-майор С.И.Кабанов и его штаб на катерах 12-м, 22-м и 42-м уходили последними.
Штормовой ветер в 7 баллов и снежные заряды затрудняли движение катеров к Гогланду. Когда проходили район Порккала-Ууд, наблюдали взрывы мин в месте нахождения конвоя.
С рассветом 5 декабря командир охраны водного района Гогланда (ОВРа) капитан 1-го ранга Иван Святов приказал нам двумя большими катерами Д-3 атаковать и утопить дрейфующий в районе Таллинна, у острова Аэ-гно, турбоэлектроход «И.Сталин». Для сопровождения выделен один самолет И-16. Выполнять приказ поручили 12-му и 22-му катерам. 22-м катером командовал старший лейтенант Яков Беляев.
Операция была крайне опасной. Турбоэлектроход дрейфовал вблизи артиллерийских батарей противника. Немцы в светлое время суток не позволили бы у себя под носом хозяйничать советским торпедным катерам. Но приказ есть приказ и должен быть выполнен. Штормило, катера заливало волной, слепил снег. Пришлось сбавить ход. На траверзе маяка Родшер получили радиограмму: «Возвращайтесь!» Мотивы, по которым Святов отдал приказ, а потом отменил, он не объяснял.
Итак, четыре торпеды, пока еще на катерах, двигались к цели — турбоэлектроходу «И.Сталин», наполненному ожидавшими помощи своими солдатами, краснофлотцами и офицерами.
Вспомним четыре торпеды, направленные командиром советской подводной лодки Александром Маринеско в гигантский лайнер противника «Вильгельм Густлов». Три из них попали в цель и утопили вместе с судном более 7 тысяч человек. То был противник, а сейчас — свои, русские, попавшие в беду, герои Ханко.
Рядовой, пулеметчик Анатолий Чипкус:
— По возвращении команд катеров на Гогланд в гарнизоне острова быстро распространился слух о приказе нашим торпедным катерам атаковать и утопить лайнер «И.Сталин». Причины этого приказа объясняли по-разному. Одни говорили: из-за названия судна. Другие утверждали: чтобы немцам не достались снаряды и мука. Часть возмущалась, но были и такие, которые заявляли: нас это не касается. Сколько людей осталось на лайнере, никто не знал. Причину невыполнения задания большинство объясняло поломкой мотора на одном из катеров, штормом и близостью дрейфующего турбоэлектрохода к артиллерийским батареям немцев. Кое-кто говорил, будто катерники не торпедировали судно, потому что не хотели топить своих.
М.И.Войташевский:
— После совещания командиров на «И.Сталине» люди пытались покинуть судно любыми путями. Из лежащих на палубе бревен бойцы изготовили плот. «Плот нужен для переправы на корабли, которые придут за нами», — объясняли бойцы. Готовый плот они спустили на воду, а потом, отдав канаты, ушли от судна. Судьба этого плота и людей на нем осталась неизвестной. Вторая группа сколотила штыками и связала своими поясами небольшой плотик. На него, вместе с моим другом А.С.Михайловым, начали прыгать бойцы.
А.С.Михайлов:
— Плот мы легко спустили — вода была почти на уровне верхней палубы. На плот вскочили десятки людей. Неустойчивое сооружение зашаталось, и многие свалились в воду. Когда мы отплыли от судна, на плоту остались 11 человек. За восьмичасовой дрейф к эстонскому берегу плот несколько раз переворачивало. У кого были силы, с помощью товарищей выбирались из ледяной воды. До берега добралось 6 окоченевших, в мокрой одежде, сбившихся в плотный комок людей. Неизвестные, вооруженные автоматами, подобрали нас, доставили в теплое помещение, отогрели кипятком и передали немцам.
М.И.Войташевский:
— 5 декабря около 10 часов утра с «И.Сталина» заметили корабли. Чьи?! Оказались немецкие тральщики и две шхуны. Многие рвали документы и даже деньги. Вода вокруг судна побелела от бумаг.
Ближайший немецкий тральщик запросил: может ли судно самостоятельно двигаться? Никто не ответил. Двигаться мы не могли. Немцы начали швартоваться к «И.Сталину». С автоматами наготове они перебрались на лайнер. Через переводчика передали команду: сдать личное оружие. Кто не сдаст, будет расстрелян. На первый тральщик взяли капитана 1-го ранга Евдокимова, капитана судна Степанова, командиров и политработников, электромеханика Онучина и его жену буфетчицу Анну Кальван.
Я и мои друзья, воентехники Мартиян и Молчанов, были одеты в форму краснофлотцев и попали на второй тральщик как рядовые. Доставили нас в Таллинн, отобрали ножи, бритвы, ремни и загнали в подвал здания в порту, где оказались другие мои товарищи и младший политрук Онискевич. На исходе того же дня нашу группу — около 300 человек — под сильной охраной отправили по железной дороге в эстонский город Вильянди.
Поделиться книгой: