Помоги проекту - поделись книгой:
Гарнизон Шпапдау состоял из одного французского батальона — 530 чел., 129-го линейного батальона, составленного из голландцев и испанцев, — 500 чел., поляков около 1800 чел., трех артиллерийских рот (всего 260 чел.) и фурштадта[85] — 50 чел.
После занятия Берлина русскими войсками, 3 марта для обложения Шпандау отравился небольшой отряд генерал-майора Гельфрейха. А 20 марта блокада была поручена генерал-майору Тюмену с 1800 солдатами и офицерами, который, сменив Гельфрейха, оставил при своем отряде из русских войск только 400 человек кавалерии с одной легкой батареей под началом генерал-майора Загряжского. А генерал Гельфрейх немедленно двинулся на присоединение к главным силам графа Витгенштейна.
Поручение, данное генералу Тюмену, было очень сложным: ему надо было вести осаду крепости, окруженной водой и болотами и обороняемой превосходящими силами. Большие трудности вызывало сохранение связи между частями войск, разделенными реками Гавелем и Шпрее, а также обширными болотами. Для этого были сооружены два моста на Гавеле — один выше, а другой ниже цитадели, и устроена паромная переправа через реку Шпрсе. Но сели для обеспечения от неприятельских вылазок следовало построить мосты не ближе 4―5 тысяч шагов (2850―3550 м) от цитадели, то посты осадного отряда занимали пространство около 20 верст и для поддержания какой-либо части войск другой ближайшей к ней приходилось делать передвижения не менее полумили (до четырех верст).
23 марта (4 апреля) к отряду прибыли восемь 12-фн русских осадных пушек и неустановленное число единорогов. К вечеру 27 марта прибыли, наконец, четыре немецкие 10-фн гаубицы.
И вот 28 марта впервые была начата бомбардировка крепости.
30 марта прибыли из Берлина отлитые там шесть 50-фн мортир. Но снарядов для них не было, также недоставало снарядов и для единорогов.
1 апреля была заключена конвенция с комендантом цитадели, который обязался: во-первых, очистить 15 апреля город и отвести войска в цитадель; во-вторых, признать город нейтральным. На основании этого условия осаждающие не должны были вести атаки, а осажденные — делать вылазки на стороне цитадели, обращенной к городу.
4 (16) апреля офицер, посланный с донесением о заключении конвенции к графу Витгенштейну, возвратился с приказанием немедленно начать бомбардировку цитадели. А между тем пришел парк со снарядами для навесной стрельбы, и в ночь на
В 7 часов утра
С самого утра 6 апреля началась стрельба со всех батарей, вызвавшая несколько пожаров в цитадели. В полдень от попадания ядра взорвался пороховой погреб, а также была разрушена часть бастиона Королевы. Образовалась большая брешь, и гарнизон, ожидавший взрыва большого порохового погреба под горевшей юлиевской башней, пришел в смятение и ужас. Если бы осаждавшие тогда пошли на штурм, то, без сомнения, овладели бы цитаделью. Но они пропустили этот благоприятный для них момент, не заметив образовавшейся бреши.
В ночь на 7 апреля со стороны Рюлебена была построена еще одна батарея на три единорога, соединенная траншеей с гаубичной батареей, а со стороны Шилерберга поставлено еще две гаубицы. В 7 часов утра открылся огонь со всех батарей. Тогда же была замечена брешь, и генерал Тюмен тут же потребовал от коменданта сдаться, но ответа не получил. На следующий день рекогносцировка бреши убедила осаждавших в том, что значительная часть вала обрушилась в ров, а боны на Гавеле у бранденбургского моста были разорваны. Противник тогда еще занимал наружные пристройки, и потому брешь, случайно образовавшаяся от взрыва, не представляла осаждавшему той выгоды, какую доставляет брешь, пробитая по взятии наружных укреплений и по достижении гласиса. Но, несмотря на это, генерал Тюмень, надеясь воспользоваться смятением гарнизона, решился штурмовать цитадель.
Артиллерия получила приказания обстреливать цитадель с утра до ночи, чтобы заставить гарнизон оставить занимаемые им укрепления, а в 7 часов вечера огонь из нескольких мортир был направлен на единственный мост, соединявший цитадель с городом.
Затем назначенные для штурма войска, снабженные лестницами, ломами и досками, с разных сторон четырьмя колоннами направились к цитадели, горнверку[86], стреловскому форштадту и к воротам, на которые была поведена ложная атака. Но первая и третья колонны, которые должны были переправляться на лодках, прибыли на назначенные им места не ранее 2 часов ночи. А тем временем стрелки, шедшие в голове второй колонны, сбились с нужного направления и попали в болото.
Штурм был отбит по всем пунктам, зато в городе от бомб осаждающих сгорело 60 домов.
Несмотря на неудачу приступа, комендант, отчаявшись удержаться в цитадели, на следующий день, 9 (21) апреля, капитулировал. Гарнизон в количестве 244 офицеров и 2986 нижних чинов получил разрешение отступить за Эльбу. В городе, кроме большого количества различных припасов, было найдено 115 орудий, около 1400 пудов пороха, 5400 ружей и прочее военное имущество.
17 (29) апреля отряд Тюмена выступил к Эльбе на соединение с корпусом Бюлова.
Ну а теперь перейдем к осаде крепости Данциг (с 1945 г. Гданьск). Данциг был древней германской крепостью, построенной еще в начале ХII века. Данциг расположен на левом берегу западного рукава Вислы, на так называемой Данцигской (Мертвой) Висле в 6 верстах от впадения ее в Балтийское морс и в 140 верстах от тогдашней русской границы. Через город протекают притоки Вислы реки Мотлау и Радаун.
Замечу, что русские войска уже брали Данциг в 1734 г. Тогда на помощь полякам — сторонникам короля Станислава Лещинского — французская эскадра высадила в Дапциге три пехотных полка. Когда об этом доложили русскому фельдмаршалу Миниху, он изрек: «Благодарю Бога. Россия нуждается в руках для извлечения сибирских руд». Данциг был взят, ну а подавляющее большинство пленных французов так и не вернулись домой. Кстати, многие из них неплохо устроились в Москве и Петербурге.
На основании трактата, заключенного в Тильзите, Данциг был объявлен вольным городом. Но Наполеон под предлогом охранения континентальной системы занял его своими войсками. Французский генерал-губернатор Рапп, не жалея ни труда, ни денег, постепенно превратил этот город в одну из сильнейших крепостей Европы.
Наполеон взял генерала Раппа в Россию. Однако после отступления и гибели Великой армии Рапп в декабре 1812 г. вернулся в Данциг и объявил его в осадном положении. 33-я французская дивизия, составлявшая гарнизон крепости, была усилена остатками 10-го корпуса Макдональда и 34-й дивизией. Благодаря этому численность гарнизона в начале 1813 г. составляла почти 40 тыс. человек, хотя значительная часть его была малобоеспособна. К тому же вскоре среди войск и населения города вспыхнула эпидемия тифа, уносившая много жизней.
Первоначально Данциг обложил 7-тысячный казачий отряд генерала Платова из армии Витгенштейна. Отряд этот главным образом только наблюдал за крепостью. В начале февраля 1813 г. Витгенштейн двинулся к Одеру, а к Данцигу подошел русский корпус (18 800 чел. при 72 орудиях), которым командовал сначала генерал Штейнгель, а затем генерал Левис.
Генерал Рапп, готовясь к энергичному сопротивлению, выдвинул вперед оборонительную линию, заняв и укрепив позиции у населенных пунктов Лангефура, Шидлица и Штольценберга, и устроил укрепленный лагерь у Цитанкенберга. Гарнизон и передовые отряды производили частые вылазки, чтобы выяснить силы и расположение противника, а также для реквизиций.
21 февраля выдвинутые французские отряды были оттеснены на линию к Оре, Шидлицу и Лангефуру, но, поддержанные из крепости, перешли в наступление, разбили колонну генерала Кульнева и нанесли русским войскам значительный урон.
Подобное же произошло и 12 марта у Сент-Альбрехта, где французы захватили большие запасы продовольствия и фуража. В конце марта к русским войскам прибыли подкрепления (из дружин Петербургского и Новгородского ополчений и резервных батальонов разных дивизий).
В апреле 1813 г. главнокомандующим осадным корпусом был назначен герцог Александр Вюртембергский. Слабость сил и отсутствие осадной артиллерии заставили его заняться лишь подготовкой к осаде. В мае начали подходить новые подкрепления, и для совместных действий с сухопутными войсками прибыла русская эскадра под началом адмирала Грейга. В состав эскадры входили 85 канонерских лодок, бомбардирские суда «Перун> и «Молния», гемамы «Торнео» и «Бодрый», два фрегата и два корвета. Эскадра блокировала крепость со стороны моря.
Кроме того, судовой десант из 32 офицеров и 745 матросов построили у Данцига 12-пушечную осадную батарею.
9 июня генерал Рапп с 10-тысячным отрядом и 40 конными орудиями напал на русские войска в юго-западном направлении — на Шенфельд и Матшакау, но вынужден был с большими потерями отступить. В этот же день было получено извещение о заключении перемирия, которое продолжалось до 12 августа.
Во время этого перемирия блокадный корпус герцога Александра Вюртембергского усилился до 35 тыс. человек. В их числе были 10 батальонов и 6 эскадронов Восточно-Прусского ландвера с одной 6-фунтовой батареей под командованием полковника Доны. Во время перемирия с обеих сторон активно производились земляные работы, и хотя, согласно конвенции о перемирии, следовало пропускать в крепость каждые 5 дней необходимое количество провианта, это условие нерусским командованием не выполнялось. Следствием этого стал недостаток во многих необходимых продуктах и распространение в городе повальных болезней.
Двадцать британских судов доставили к Данцигу осадную артиллерию, продовольствие и различные припасы. Вместе с орудиями прибыл отряд Королевской конной артиллерии под командованием майора Александра Макдональда с двумя офицерами и 20 нижними чинами. Отряд имел на вооружении ракеты конструкции Уильяма Конгрева. Пуски ракет производились со специальных станков рамной конструкции. 17 августа англичане поставили станки у форштадта Орье.
Макдональд хвастливо объявил русским, что он пустит в город 200 ракет и Данциг загорится сразу как минимум в 30 местах. Мол, после этого немедленно следует идти на штурм. «Весь осадный корпус станет под ружье. Началось бросание ракет и кончилось. Город ни в одном месте не загорелся»[87].
Барон Штейнгель писал, что «от ракет было шума много, а пользы мало». Замечу, что наиболее действенным зажигательным средством в Данциге были каленые ядра, попадавшие в брустверы построек.
По прекращении перемирия, 12 августа, герцог Вюртембергский получил 218 осадных орудий, доставленных большей частью из Англии и частью из русских и прусских крепостей, а также конгревовые[88] ракеты, присланные из Англии, и, следуя своей прежней системе действий, тревожил и утомлял неприятеля беспрестанными нападениями. Главным руководителем осадных работ был прусский майор Пуллет, принимавший в 1807 г. активное участие в вооружении и обороне Данцига.
17 августа осаждающие овладели двумя неприятельскими редутами близ Орры, а на следующую ночь заняли лес у предместья Лангефура. Генерал Рапп, с одной стороны, сделал большую вылазку и атаковал союзников у Пицкендорфа, но был отбит с большим уроном. При этом особенно отличился полковник Трескин со своим Азовским пехотным полком. Затем неприятель обратился к лангефурскому лесу, но и там не имел успеха. Потери его составили свыше 1600 человек, а у союзников выбыло из строя не более 600 человек, несмотря на то что артиллерия осажденных сделала более 10 тыс. выстрелов.
21 августа герцог Вюртембергский снова атаковал неприятеля, желая вытеснить его из Лангефура и мызы Шельмюле. «Зная, что генерал Рапп очень долго сидит за столом, — писал герцог в своем донесении об этом деле, — я назначил повести на него нечаянное нападение в 5 часов пополудни». Неприятель, атакованный врасплох, был опрокинут. А для того, чтобы отрезать его от крепости, полковник князь Балатук с двумя татарскими полками одновременно двинулся к дороге, ведущей туда из Лангефура. Отряд Балатука поддерживали батальон 2-го егерского и два батальона Низовского полков. В течение получаса осаждающие овладели Лангефуром и почти всеми близлежащими внешними укреплениями. Когда же французы, будучи вечером выбиты из последних двух блокгаузов, стали отступать к крепости, татарские полки бросились им навстречу и перебили множество людей.
Генерал Рапп выступил против союзников тремя колоннами, в каждой не менее 2 тыс. человек, и поддержал их огнем полевой артиллерии и пятидесяти 24-фн орудий. Но, будучи встречен штыками, ушел обратно в крепость, потеряв более 1,5 тыс. человек. Союзники потеряли свыше 500 человек.
Таким образом, осаждающим удалось приблизиться к крепости на такое расстояние, которое позволяло им вести атаку против главного вала. Канонерки и бомбардирские суда эскадры адмирала Грейга с 23 августа входили несколько раз в устье Вислы и бомбардировали Вейхсельмюнде и Нейфарвассер. Так, к примеру, 4 сентября канонерские лодки подошли к укреплениям Данцига и непрерывно вели огонь до 7 часов вечера. Французская крепостная артиллерия энергично отвечала, в крюткамеру одной из лодок попало каленое ядро, вызвавшее взрыв пороха. Лодка взлетела на воздух. Большинство канонерок получили тяжелые повреждения. Их команды потеряли убитыми и ранеными более 300 человек.
С наступлением осени держаться гребному флоту на открытом Данцигском рейде становилось небезопасно, и уже 23 сентября канонерки и бомбардирские суда ушли в Пиллay, а с 1 октября — в Кёнигсберг на зимовку.
Герцог Вюртембергский, предполагая приступить к открытию первой параллели, счел нужным для ее прикрытия с фланга овладеть селением Шотенгейзер с устроенными перед ним тремя редутами, а для отвлечения внимания французов одновременно провести ложную атаку от Лангефура на Оливскую заставу. С наступлением ночи на 29 сентября началась канонада и бомбардировка конгревовыми ракетами со стороны Оливских ворот. Город загорелся в нескольких местах, что заставило Раппа приблизить большую часть гарнизона к Лангефуру.
А тем временем союзные войска быстро двинулись к Шотенгейзеру, заняли его и сходу взяли находившиеся впереди него редуты. Генерал Рапп, поняв, наконец, истинную цель осаждающих, вернулся к Шотенгейзеру и овладел потерянными укреплениями. Но союзники снова выбили неприятеля как из селения и редутов, так и из нескольких блокгаузов. Бой этот длился целых 10 часов и стоил французам до тысячи человек убитыми, в том числе до 400 шамбюровых дружинников. Союзники потеряли до 680 человек, в том числе 430 русских и 246 пруссаков.
Занятие Шотенгейзера дало возможность герцогу Вюртембергскому расположить вблизи крепости мортирные батареи и вести навесную стрельбу по центральной части города, где находилась большая часть неприятельских магазинов. В ночь на 21 октября было сожжено более ста строений с мукой, сухарями и прочим провиантом. Здесь я привожу данные из официальной реляции. Понятно, что столько военных складов быть не могло, а полыхали дома обывателей.
В следующую ночь союзники овладели предместьями Шидлицем и Штольценбергом и заложили первую параллель против Бишофсберга — слабейшего пункта крепости. А в ночь на 25 октября союзники взяли штурмом редут на Циганкенберге, что было необходимо для обеспечения траншей с левого фланга. Потери союзника при этом не превысили 500 человек.
5 ноября был открыт огонь со всех батарей первой батареи (всего 130 орудий). Вскоре их огонь стал подавлять французскую артиллерию. Многие из крепостных верков, в том числе редут Фриуль и люнет Кларке, были разрушены, что заставило французов очистить их. Союзники тотчас заняли первое из этих укреплений, чем прикрыли правый фланг своих траншей.
В ночь на 10 ноября французы сами оставили редуты близ Бишофсберга. Одна из бомб осаждающих взорвала пороховой погреб на Бишофсберге, что посеяло смятение в гарнизоне и способствовало успеху осадных работ. Осаждающие, соорудив 6 новых батарей, приблизились к Петерсгагерским воротам и разрушили Бишофсберг так, что через короткое время уже смогли предпринять штурм.
Все это заставило Раппа пойти на переговоры. 15 (27) ноября было заключено перемирие, а два дня спустя подписана капитуляция о сдаче Данцига. По условиям капитуляции гарнизон крепости обязывался 20 декабря (1 января 1814 г.) очистить крепость. Укрепления Вейхсельмюнде и Голма, а также ключи от Оливских ворот было положено сдать союзникам 12 (24) декабря. Гарнизон выступил из крепости с военными почестями. Он должен был отправиться во Францию под честное слово не служить более против союзников один год и один день.
Александр I нарушил условия капитуляции и потребовал, чтобы французы сдались без всяческих условий.
А тем временем, не зная о кознях царя, из Данцига 10―15 декабря вышли три батальона пехоты и артиллерийская команда Рейнского союза. Теперь Раппу ничего не оставалось делать, как капитулировать 17 (29) декабря.
Всего осада Данцига длилась 11,5 месяца. По официальным русским данным, потери осажденных убитыми и умершими от болезней составили 19 тыс. человек, потери осаждающих — не менее 10 тыс. человек. Замечу, что русские генералы ужасно не любили указывать в реляциях число умерших от болезней и дезертиров. За время осады в Данциге были съедены все лошади и до 29 тысяч собак и кошек.
В плен были взяты: дивизионные генералы граф Рапп, Гранджан, Гёделе, Франчески, Башелю, Кавеньяк, Лепюн и Кампредон; шесть бригадных генералов, более тысячи офицеров и 9 тыс. нижних чинов французских войск. До 6 тысяч поляков было распущено по домам.
В крепости было найдено более 1300 орудий. Все эти орудия Александр I передал прусскому королю. Отчасти это было связано с чисто техническими проблемами. Сразу после капитуляции крепость занял прусский ландвер, и попытки снимать с укреплений тяжелые крепостные орудия могли привести к эксцессам.
Русские ополченцы, участвовавшие в осаде, были отправлены на родину, а регулярные части присоединились к резервной армии, дислоцированной в Герцогстве Варшавском.
Из 60 тысяч жителей города Данцига к моменту капитуляции осталось всего 13 тысяч, из 4 тысяч домов были разрушены бомбардировками 970.
Далее рассмотрим осаду стратегически важной крепости Модлин (с 1834 г. Новогеоргиевск). Крепость в Модлине была уже в XIII веке, но к концу XVIII века от нее остались лишь полуосыпавшиеся валы.
В 1807 г. Наполеон приказал восстановить крепость, чтобы обеспечить безопасность переправы через Вислу и Наров. Наполеон признал необходимым превратить Модлин в первоклассную крепость. В записке его о крепостях Герцогства Варшавского, продиктованной им 6 октября 1810 г. в Фонтенбло, говорилось: «Это будет настоящая крепость великого герцогства. В ней должно поместить арсенал, магазины артиллерийские, провиантские и комиссариатские и все запасы так, что если бы и Варшава взята была, то эта крепость осталась бы и доставляла бы господствование над обоими берегами Вислы и Нарева. Трудно иметь место превосходнейшего положения и которое более соответствовало бы предполагаемой цели»[89]. Далее шли детальные указания, как строить крепость, какую ей придать фигуру.
К работам по плану Наполеона приступили в начале 1811 г. Строительство финансировалось Герцогством Варшавским. Паны согнали к Модлину на стройку 12 тысяч польских крестьян. Наблюдал за работами французский инженер Франсуа Шаслу-Лобе.
В 1812 г. крепость состояла из земляных, частью блиндированных укреплений. Главная крепость на правом берегу Вислы и Нарева имела 4 фронта бастионного начертания и крылья. Один фронт был усилен примкнутым равелином, а три — равелинами, значительно вынесенными за гласис. В горже, вдоль берега имелся палисад с гласисом кремальерного начертания. К западу от главной крепости, у берега реки, горнверк с равелином, судя по чертежу, без наружных рвов. Еще далее к западу — верк кремальерного начертания с равелином и большим каменным блокгаузом в горже, получивший название Утратского кронверка. К северу от главной крепости — кронверк Средний, а к северо-востоку — кронверк Модлинский. На левом берегу Вислы мост. Казунское укрепление — сомкнутая пятиугольная крепостца бастионного начертания. На Шведском острове, у головы моста — флешь с крыльями. Наконец, на Новодворском полуострове — мостовое укрепление, в виде горнверка с отдельным ретраншементом за горжей, а также две передовые батареи.
Комендантом крепости был дивизионный генерал Герман Вилен Дендельс (уроженец Голландии).
К февралю 1813 г. гарнизон Модлина состоял из 4,5 тыс. человек польской пехоты и трех артиллерийских рот — двух французских и одной саксонской. В крепости имелось 120 пушек. Пороха было много. Мука, сухари, солонина и скот также имелись в значительном количестве.
5 февраля 1813 г. крепость Модлин была окружена корпусом генерал-лейтенанта Паскевича, в котором состояло 7 тыс. человек при 48 орудиях. В апреле начались переговоры о почетной капитуляции крепости, но стороны не сошлись в условиях.
Осенью 1813 г. блокадный корпус Паскевича отбыл в Богемию, а блокада Модлина была продолжена 9-тысячным ополченческим корпусом генерал-лейтенанта Клейнмихеля.
В крепости из-за небрежного хранения испортилась значительная часть продовольствия. И из-за отсутствия казарм для размещения личного состава к концу осени начались повальные заболевания.
19 ноября (1 декабря) 1813 г. гарнизон Модлина был вынужден капитулировать. Как и в ряде других случаев, русские надули противника. Клейнмихель подписал условия капитуляции, согласно которым весь гарнизон имел право свободно уйти куда хочет. Однако Александр I не утвердил условия капитуляции. Но гарнизон-то уже капитулировал, и у генерала Дендельса не было иного выхода, как подчиниться. Пленные французы были отведены в Гродно. Поляки и литовцы распущены по домам, а саксонцы и вюрцбургцы получили дозволение сохранить при себе оружие и вернуться в Германию.
Судьбу Модлина разделила еще одна стратегически важная крепость Герцогства Варшавского — Замостье. Эта крепость расположена в 70 верстах к юго-востоку от Модлина в болотистой и лесистой местности на правом берегу реки Лабунки (правого притока Вепржа) близ впадения ее в реку Топорницы.
С 1809 по 1813 г. крепость была существенно модернизирована. В начале 1813 г. гарнизон Замостья состоял из 2500 чел. пехоты, 500 артиллеристов и 360 кавалеристов. Вооружение состояло из 70 крепостных и 20 полевых орудий. Разного рода запасов в крепости имелось на 2,5 месяца.
Комендантом крепости был 37-летний дивизионный генерал Маврикий Гаукс (Хаукс), фламандец по происхождению.
Замостье было осаждено в начале августа 1813 г. отрядом генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина численностью в 4,5 тыс. человек при 16 пушках. Однако, потерпев неудачу в нескольких стычках, русский отряд отошел на расстояние около 3 верст от крепостной стены.
15 марта к Замостью подошел генерал-лейтенант Рат с 10-тысячным корпусом со «значительной артиллерией». Оттеснив передовые отряды гарнизона, русские с 20 марта приступили к постройке редутов и батарей для усиления линий обложения. Выставив 52 осадных орудия, среди которых были мортиры, доставленные из Киевской крепостной артиллерии, русские начали обстреливать город. Эта бомбардировка, продолжавшаяся, хотя и не энергично, до 27 апреля, вызвала в городе ряд пожаров. Гарнизон и жители укрылись в блиндированных помещениях и подвалах.
27 апреля обороняющиеся предприняли большую вылазку и после ожесточенного боя овладели редутом № 10 (севернее деревни Яновище), но ночью вынуждены были его оставить. Но эта вылазка явно показывала намерение коменданта упорно защищать крепость, и Рат отодвинул войска за пределы досягаемости выстрелов крепостных орудий и ограничился блокадой.
12 июля, во исполнение обещанного перемирия, заключенного между союзными и французскими войсками, были прекращены военные действия и у крепости, чем воспользовался комендант для пополнения запасов продовольствия. 21 августа перемирие кончилось, и в дальнейшем русские ограничились той же осадой.
Часть регулярных войск из корпуса Рата была отозвана, и блокада осуществлялась 21 батальоном ополчения, 5 эскадронами и 3 казачьими полками с 3 артиллерийскими ротами, всего 15 тыс. человек при 36 орудиях.
Полное истощение гарнизона и жителей 3амостья от голода, холода (из-за недостатка топлива), цинги и других болезней (за неимением медикаментов) вынудили коменданта принять предложенные ему Ратом 23 ноября условия капитуляции, по которым остатки гарнизона — 107 офицеров и 1271 нижний чин, из которых половина едва могла двигаться, вышли из крепости с воинскими почестями и были отправлены в Варшаву в качестве военнопленных.
Судя по всему, и тут «властитель слабый и лукавый» обманул противника, нарушив условия капитуляции. Так, Богданович в издании 1863 г. утверждает, что гарнизон Замостья «был распущен по домам». Ну а в «Военной энциклопедии» (1912 г.) — более свободном от цензуры источнике — говорится, что их отправили в Варшаву в качестве военнопленных[90].
Сам же комендант крепости Замостье Гауке поступил на русскую военную службу. Император Александр, будучи в Варшаве в 1815 г., отдал полную справедливость замечательной защите Замостья, сказав Гауке, когда он в числе других лиц был представлен государю: «Je vous estime, general, car vous avez agi en homme d'honneur et honnete homme» («Я вас уважаю, генерал, поскольку вы действовали как человек чести и как порядочный человек»). В новообразованном Царстве Польском Гауке первоначально занимал должность инспектора артиллерии и инженерного корпуса, а потом стал военным министром Царства Польского. В 1830 г. Гауке был возведен в графское достоинство.
29 ноября 1830 г., узнав о бунте, поднятом молодыми польскими офицерами, Гауке выехал к войскам. Его встретили криками: «Генерал! Станьте во главе нас!» Гауке пытался их успокоить: «Вы творите безумие». В ответ последовал град пуль. На теле военного министра насчитали 19 пулевых отверстий.
Оценивая действия русской артиллерии против вражеских крепостей в 1813 г., следует отметить, что Александр I и его генералы уделяли недостаточное внимание осаде крепостей. Из России в Герцогство Варшавское и Германию можно было доставить на порядок и более крепостных и осадных орудий. Ни одна из крепостей в 1813 г. не была взята из-за разрушения ее укреплений артиллерией или штурмом. Крепости после многих месяцев осады сдавались на капитуляцию, причем в большинстве случаев наши генералы обманывали противника, подписавшего одни условия, а после фактической сдачи его заставляли выполнять совсем иные. По международным правилам ведения войны и кодексу дворянской чести в то время это считалось более чем низким поступком.
На первый взгляд, действия русских генералов могут показаться мудрыми — обложили крепость и ждут, пока она сама не капитулирует. Но, увы, это только на первый взгляд. Но в случае с Модлиным или с Замостьем, и в иных ситуациях генералы не приводят статистики гибели русских солдат в стычках с гарнизонами крепостей и местным населением, смертности от болезней, а также дезертирства. А тут речь идет о сотнях и даже тысячах солдат.
Императору Александру просто повезло, что у Наполеона было мало сил, и он пожелал заключить перемирие в 1813 г., иначе крепости в тылу русских войск сыграли бы роковую роль.
Глава 9
СУДЬБА ПУШЕК ВЕЛИКОЙ АРМИИ
Первые 6 орудий были взяты у французов еще при Бородино. Их немедленно отправили в Рязань.
Далее были захвачены:
под Тарутиным — 21 орудие и отправлены в Калугу;
под Колочским монастырем — 26 орудий (оставлены на месте);
под Малоярославцем — 11 орудий отправлены в Калугу и еще 5 орудий оставлены на месте;
под Вязьмой — 3 орудия (оставлены на месте);
под Дорогобужем — 4 орудия (оставлены на месте);
между Дорогобужем и Духовщиной — 62 орудия (отправлены в Дорогобуж);
при переправе через реку Вопь — 23 орудия (отправлены в Дорогобуж);
при Соловьевой переправе — 21 орудие (оставлены на месте).
В Москве французы оставили 42 орудия.
Всего захвачено 244 орудия.
Наибольшее же число французских орудий было захвачено с 7 по 17 ноября 1812 г.:
при отступлении у местечка Колотовки 7 ноября — 4 орудия;
при отступлении у местечка Сырокоренья 7 ноября — 10 орудий;
при отступлении у местечка Лиды 7 и 8 ноября — 10 орудий;
при отступлении у местечка Горки 9 ноября — 4 орудия;
при отступлении под Красным 9 ноября — 96 орудий;
при отступлении по выходе из Смоленска — 112 орудий;
при отступлении под Вязьмой — 97 орудий;
при отступлении у города Орши: 10 ноября — 28 орудий;
при отступлении под Шкловом 12 ноября — 8 орудий;
при отступлении у местечка Немонишки 15 ноября — 1 орудие;
Поделиться книгой: