Журнал «Вокруг Света» №09 за 1981 год

Белые ласточки

Земля хлеба

На границе Толбухинского округа стоит у шоссе белокаменная фигура крестьянки с караваем в высоко поднятых руках. Название первого же села на пути — Стожер — говорит о том, что здесь издавна живут хлеборобы: так называют болгары столб посреди тока. На карте округа множество названий, напоминающих о крестьянском труде: Сноп, Житен, Житница, Овчарово, Пчеларово, Пчелник, Медово...

Обычный облик болгарского села определяют горы: белые домики с красными черепичными кровлями лепятся к склонам друг над дружкой, словно ласточкины гнезда. А здесь пейзаж — горизонтальный, одноэтажные дома привольно раскинулись на широких пространствах. В непривычно просторных для Болгарии палисадниках видишь не только виноград, черешни или яблони, но и бесполезные, казалось бы, с хозяйственной точки зрения, пушистые сосенки...

Сразу же за Стожером начинается необъятное поле пшеницы, размеченное на правильные квадраты четкими линиями полезащитных лесных посадок. Это Добруджа — обширный степной район, лежащий между нижним течением Дуная и Черноморским побережьем. С незапамятных времен — фракийских, а возможно, и более ранних — люди сеяли в Добрудже злаки и пекли хлеб, о чем свидетельствуют многочисленные находки. Например, при раскопках порта древнегреческой колонии близ курортного городка Каварна археологи обнаружили большой зерновой склад. В амфорах — пшеница из урожая IV века до нашей эры! Склад велик даже по нынешним меркам — его длина около километра.

Было время, когда здесь обитали скифские племена: в начале нашей эры территория Добруджи, включенная в состав Римской империи, именовалась «Скития Минор» — «Малая Скифия». В начале VI века здесь обосновались славяне, а 1300 лет назад появились племена кочевников-протоболгар во главе с ханом Аспарухом. В союзе со славянами они сокрушили византийскую рать, и на Балканском полуострове появилось государство, в котором постепенно сформировалась болгарская нация.

Ни один другой район Болгарии не может похвастаться столь богатым черноземом. Добруджа занимает всего лишь четыре с небольшим процента территории страны, но дает Болгарии пятую часть хлебного и фуражного зерна, почти треть подсолнечника, около половины фасоли...

Эти цифры я услышал от заведующего сельскохозяйственным отделом окружного комитета партии Николы Петрова.

В 1944 году здесь насчитывалось более 35 тысяч единоличных хозяйств, а уже к 1950 году они объединились в 260 трудовых кооперативных земледельческих хозяйств — ТКЗХ. Сейчас в Толбухинском округе восемь аграрно-промышленных комплексов (АПК).

У большой, во всю стену, рельефной карты округа Никола Петров, разумеется, не мог обойтись без сравнения прошлых времен с нынешними:

— В дореволюционные времена в Добрудже, когда везло с осадками, собирали чуть более десяти центнеров пшеницы с гектара, а вот в прошлой пятилетке у нас было три года со средней урожайностью более 50 центнеров.

Нельзя забывать, что совсем недавно дефицитным товаром здесь была... простая питьевая вода. Подпочвенные воды у нас расположены на глубине 60— 90 метров, а по осадкам Толбухинский округ — беднейший в Болгарии. И вот, представьте себе, в нашем городе женщины еще до рассвета отправлялись к немногочисленным водоемам и часами простаивали в очередях. Воду возили по городу в бочках и торговали ею в розницу. В дореволюционные времена здесь не знали, что такое электричество на весь Толбухинский округ приходилось лишь сто больничных коек, не было ни одного километра асфальтированных дорог...

Два даскала

В этом бедняцком краю не хватало школ. Вот почему «даскал» — сельский учитель — издавна пользовался в Добрудже почетом. Для образованной болгарской молодежи ехать сюда, на край страны, работать в школу почиталось за благородное подвижничество. Именно с поприща даскалов начался на рубеже XIX—XX веков трудовой путь двух болгар, чьи имена впоследствии стали широко известны как на родине, так и далеко за ее пределами,— Йордана Йовкова и Ивана Загубанского. Йовков прославился как выдающийся болгарский прозаик. Загубанский стал с профессиональным революционером; этот бесстрашный курьер ленинской «Искры» пять раз нелегально перевозил марксистскую литературу в Россию, пока не был схвачен царской охранкой...

Что такое боль дореволюционной Добруджи, можно представить по новеллам Йовкова. Они рассказывают о том, как под гнетом непосильного труда изнемогают батраки с черными от мелкой пыли лицами, как бедняки колесят с семьями от села к селу в надежде увидеть «приносящую счастье белую ласточку».

А чтобы понять, что такое гнев Добруджи, надо взглянуть на нее глазами Загубанского, который лично участвовал в Дуранкулакском сельском бунте 1900 года...

Ранним утром 8 сентября 1944 года советские войска вступили на болгарскую землю; командир поручик П. Димов, встречая подразделения 276-го стрелкового полка, выстроил своих солдат и провозгласил: «Да здравствуют Болгария и Советский Союз! За союз с братским русским народом!» А когда советские войска дошли до города Добрича, они увидели поручика П. Димова, передающего через громкоговорящую установку обращение Военного совета 3-го Украинского фронта к трудящимся Болгарии.

Тщетно искать город Добрич на современной карте: с 1949 года он переименован в Толбухин. Болгария бережно хранит память о советском маршале, который возглавлял войска освободителей. Его имя носят проспекты Софии и других городов. В Русенском музее транспорта почетное место занимает штабной вагон маршала. В селе Суворове, неподалеку от Варны, комната, где в сентябре 1944 года останавливался Толбухин, превращена в музей.

Недавно в Толбухине появился «маленький Добрич» — этнографический комплекс. Это небольшая улочка, где можно посидеть в кофейне, отведать в пекарне свежеиспеченных бубликов. Есть здесь мастерские каретника и обувщика, столяра и ювелира. А побродив по улочке, окунувшись в старинный быт, с удовольствием возвращаешься на широкий проспект современного города, недавно отметившего рождение своего стотысячного гражданина...

Модельная бригада

Трудно представить что-либо более радостное для хлебороба, нежели ливневые облака, появляющиеся на небосклоне в то самое время когда сев яровых завершен, а у озимых настала пора колошения. «Дождь в этот день — злата ценней».— издавна говорили болгары.

— Чудесный, исключительно своевременный дождь! — Такими словами встретил меня Иван Христов, руководитель прославившейся на всю страну комплексной молодежной бригады по промышленному выращиванию зерна, когда я в начале мая приехал к нему в АПК «Толбухин-Восток». Иван радовался дождю как долгожданному гостю и старинному другу.

В феврале, в дни работы XIV молодежного слета плодородия в Варне, Христову присвоили звание Героя Социалистического Труда, и товарищ Т. Живков вручил бригадиру орден Георгия Димитрова и Золотую Звезду.

Полтора месяца спустя Христов прибыл в Софию как делегат XII съезда Болгарской коммунистической партии.

Достижения бригады Христова действительно внушительны. Средняя урожайность пшеницы на ее поле — 58,2 центнера с гектара за пятилетку. И это при том, что был год, когда «черный ветер» — так называют в Болгарии суховей — обрушился на землю Добруджи. Кукурузного зерна бригада в неполивных условиях берет по 60 центнеров с гектара. За пятилетку она сдала государству сверх плана более семи тысяч тонн первоклассного зерна.

Неудивительно, что коллективу Христова одному из первых в Болгарии был предоставлен статут образцовой, как здесь называют, «модельной бригады».

Именно интерес к работе модельных бригад, которые призваны на практике реализовать новые принципы организации труда в земледелии, и привел меня в село Методиево, где расположен штаб хозяйства Христова.

Не дожидаясь, пока прояснится погода, мы в бригадирском «уазике» отправились смотреть хлеба. Мне вспомнилась услышанная в Толбухине шутка: «Когда есть дождь — нет нужды в агрономе». Христов шутку принял, улыбнулся, но ответил всерьез:

— Нет, теперь земледелие не лотерея, оно превратилось в науку. И оценки агронома важны в любую погоду: где и каких веществ не хватает, не надо ли добавить микроэлементов, какие болезни грозят возникнуть... Добруджанец «генетически» любит землю, чувствует ее, но этого теперь недостаточно. Необходима постоянная связь с учеными...

Неизменные контакты с наукой — один из главных доводов Христова.

— Год за годом мы сеем сорта-новинки, предлагаемые селекционерами, и результаты налицо...

...В институте пшеницы и подсолнечника, расположенном близ города Генерал-Тошево, я уже был года три назад.

Пшеницы, вымахавшей, как поется в одной болгарской песне, «по гриву коня», я, однако, не увидел. Но золотистое поле нового сорта «Юбилей» радовало глаз, и колосья были как на подбор — крупные, налитые, хотя стебли поднимались чуть выше колен.

— Мы так и называем эти сорта — карликовыми,— подтвердил директор института Тодор Рачинский.— Именно короткий стебель — гарантия от полегания. Мы долго этого добивались. И почти в каждом из наших сортов течет кровь советской пшеницы «Безостая-1». Большинство злаков, увы, подчинены неприятной закономерности: урожайность обратно пропорциональна процентному содержанию белка. «Безостая» впервые обеспечила гармонию количества и качества. Недаром ей зарезервировано постоянное участие в испытаниях ФАО (ФАО — Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. (Примеч. авт.)), как стандарту для сравнительной оценки новых сортов. Есть в институте лаборатория-пекарня: ученым небезразлично, хороший ли хлеб получится из новых сортов. Имеются и холодильные камеры, где зерно проверяют на зимоустойчивость, и просторная теплица: в обход законов природы там выращивают растения ускоренно, в любое время года. И все-таки проходит целое пятилетие, пока новый образец с удачно подобранными свойствами предъявляется государственной комиссии для официального утверждения.

...Христов — потомственный земледелец, сын одного из основателей ТКЗХ в их родном селе. И потому после окончания средней школы его путь лежал прямиком в сельскохозяйственный институт.

Сейчас в Методиеве строится современный бригадный центр, где предусмотрены не только помещения для ухода за техникой, не только механизированный ток, но и место отдыха, библиотека, спортивные площадки.

— В бригаде все умеют все! — говорил мне бригадир.

По этой ли причине, или в совокупности всех причин, но бригада стала «хлебным чемпионом». Этот удивительный коллектив в течение прошлой пятилетки ежегодно был лучшим в Толбухинском округе и четырежды — лучшим в Болгарии.

Иван пожал плечами, когда я спросил его, не трудно ли «командовать» чемпионами.

— Просто стараемся хорошо работать — вот и все. Человеческая теплота, взаимная помощь позволяют ежедневно проверять каждую личность. А это очень важно для людей труда. Вспомните, как остро волновали стороны человеческого бытия героев рассказов Йовкова...

Кузнец Сали Яшар делал для людей «поющие» телеги. А другой бедняк искал в степи «белую ласточку» — фантастическую птицу, приносящую счастье, чтобы, посмотрев на нее, исцелилась его больная дочь.

...В сорока минутах езды от поля Ивана Христова, на берегу Черного моря, расположен курортный комплекс «Албена» — так он назван по имени одной из героинь Йовкова.

И когда любуешься «Албеной» со стороны моря или от шоссе, бегущего по высоким холмам, многоэтажные дома представляются большими белыми ласточками.

Этот символ, подумалось мне, можно отнести не только к «Албене». Белые ласточки, вестники сбывшихся надежд, вьются над полями «хлебного чемпиона» Ивана Христова, над опытными делянками его соседей — ученых института пшеницы и подсолнечника, над всей Добруджей...

Зерна света

В южной части Болгарии, по течению Марицы, лежит Фракийская равнина, или, если быть географически точным, Верхнефракийская низменность. На юге высятся плавные лесистые вершины Родоп, похожие на развевающиеся гривы скачущих лошадей, на севере раскинулись гайдукские леса Средна Горы. Трудным потом крестьян и воинов пропитаны эти земли... И сейчас в почве рядом с полусгнившей сохой можно найти иззубренное, проржавевшее лезвие боевого меча.

Несмотря на все превратности истории и судьбы, люди равнины всегда носили в своих душах «зерна света, павшие с огромного и голубого фракийского неба»,— такой поэтический образ национального духа можно встретить в легендах. Эти зерна, озарявшие дни и ночи повседневной жизни, давали чудные ростки — народные песни и танцы. В хрониках прошлого века часто встречается имя гайдука Ангела — атамана, который в первой половине XIX столетия водил дружину — человек десять — по этим местам и защищал население от произвола поработителей-турков. Те же хроники отмечают, что он был не только самым метким стрелком, но и известнейшим гайдарджия (Гайдарджия—музыкант, играющий на гайде. Гайда — болгарский национальный духовой инструмент, похожий на волынку. (Примеч. авт.)) . Когда однажды у него спросили, кого он любит превыше всех, он улыбнулся и, показав на пеструю торбу, в которой носил свою гайду, произнес: «Вот эту зазнобу». А людей в дружину атаман подбирал таких, чтобы не только метко стреляли и отважно саблей рубили, но и отлично играли и пели. Не раз он доставал гайду в самый яростный момент боя и начинал свою любимую песню, от которой замирало дыхание у врагов. До сих пор народные певцы помнят ее и исполняют:

...У Ангела нет старой матушки,

его матушка — Стара Планина.

У Ангела нет молодой невестушки,

его невестушка — меткое ружье.

У Ангела нет маленьких детей,

его дети — мелкие пули,

куда он их пошлет, все дело делают,

дело делают — никогда не обманут.

Время шло, время проходило, много песка и камней, много слез скорби и слез радости унесла вниз Марица. Исчезли с дорог разрисованные телеги, соха прочно заняла свое место в музее, в Болгарии победила социалистическая революция, из отсталой аграрной страны республика превратилась в государство с быстро развивающейся промышленностью. В язык проникли «покупные» слова — «мелиорация», «механизация», «агрохимия»; ученые задумываются над проблемами миграции населения, охраны среды обитания. Время не пощадило и национальные костюмы — исчезли обшитые галунами абы и потури, пестрые футы (Аба, потури — национальная мужская одежда, фута — передник с яркой вышивкой, который надевается поверх сарафана. (Примеч. авт.)) : их заменила универсальная «среднеевропейская» одежда. Но песни и танцы — зерна света в душах людей — дошли до наших дней в первозданном виде. Доказательство этому — фольклорные праздники «Сто гайд» в Родопах, «Пирин поет» на перевале Предел между горными массивами Рила и Пирин, «Китна Тракия пее и танцува» («Цветущая Фракия поет и танцует»),— последний с 1961 года проводится в городе Хаскове.

В прошлом году на фестивале «Пирин поет-80» собрались сто тысяч гостей, а шесть тысяч участников коллективов художественной самодеятельности показали более 1500 народных песен, плясок и обрядов. Предел — живописнейшее место: изумрудная поляна в цветах, окруженная горами, где сверкают снежными шапками вершины Вихрен и Джангола; мелодично журчит вода, изливающаяся из чучуров — рукотворных каменных источников. А над поляной с зари до зари звучали напевы гайд и гадулок, кавалов и тамбуров...  (Гадулки, кавалы, тамбуры — болгарские национальные музыкальные инструменты. (Примеч. авт.)) Множество этнографов и фольклористов — не только из Болгарии, но и из зарубежных стран — съехались на праздник, чтобы записать песни, сказки и предания. В этом и заключается главная цель фестиваля — сохранять и популяризировать народные традиции. А вечером, когда солнце скрылось за горами, на перевале вспыхнули костры. На цветных скатертях, между зажженных свечей, горянки расставили угощения, привезенные из всех уголков Пиринского края,— «бабек» (мясное филе) из Банско, арбузы и дыни из Брежани, «баницы» — слоеные пироги с брынзой — из Разлога. Песни и танцы продолжались уже под звездами...

В середине мая тысячи любителей фольклора и народного творчества направляются к окружному центру — Хасково. Из расписных комодов достают самые красивые костюмы и украшения — семейное наследие, в садах собирают самые пышные и яркие розы и пионы. Люди собираются в «Кенане» — любимом парке хасковцев. С давних времен здесь проводятся народные гулянья. Ныне в «Кенане» построены четыре эстрады, где под открытым небом выступают танцоры, певцы, музыканты. Калятся угли, над ними, на решетках, мастера жарят кебабчета. Народные умельцы расставили прилавки, на которых можно найти самые разные изделия — от музыкальных инструментов до резных деревянных ложек.

Старики в колпаках, украшенных розами, с закрученными усами, сидят в тени и рассказывают были и небылицы. Например, быль о том, как техника победила бай-Ивана. Жил-был бай-Иван, любитель народной песни и мастер кавала. Когда появились первые транзисторные радиоприемники, купил и он себе это чудо техники. По дороге в родное село решил завести «радио», и как раз в это время передавали его любимую песню. Решил бай-Иван: сейчас остановит песню в приемнике, а как придет домой, так и дослушает ее, чтобы больше удовольствия себе доставить. Пришел он домой, поставил на стол бутылочку ракии, салат нарезал, созвал соседей и включил приемник. А оттуда — надо же! — доносятся сообщения о ходе жатвы. Осерчал бай-Иван, разбил «обманщика» об пол и поклялся: больше с такой техникой дела не иметь. Но прошло время, и сам он оказался перед микрофонами на радиостудии — играл на кавале на всю Болгарию. Потом даже по телевидению его показывали...

На эстрадах исполнители сменяют друг друга. Среди них юноши и девушки, почтенные» отцы семейств, седовласые старцы, дети... Например, детский сад из деревни Желти-Бряг вот уже несколько лет в числе непременных участников праздника. Воспитатели собрали полузабытые детские песни, и дети поют их с удовольствием.

— В празднике принимают участие только непрофессиональные коллективы и исполнители,— рассказывал мне Стефан Милев, представитель окружного центра художественной самодеятельности.— Перед зрителями каждой весной выступают около 3500 участников. Вся программа снимается на кинопленку, записывается на магнитофон. Материалы поступают в научно-исследовательские институты. Уже изданы две части сборника «Народные песни Хасковского края».

Особый интерес вызывает эстрада, где исполняют народные обряды: колядование, сурвакане — новогодний обычай, когда мальчики и парни ходят по домам односельчан, ударяют хозяев по спинам кизиловыми веточками и приговаривают при этом: «Сурва, сурва, весела година».

...День близится к концу, программа праздника заканчивается, в города и села направляются вереницы автобусов, грузовиков, легковых машин. Те, кто сегодня играл, пел и танцевал, завтра опять будут на своих трудовых местах. Школьники займут места за партами, дети будут слушать в детских садах сказки — новые и старинные, «открытые» только что, на фольклорном празднике.

И зерна света навсегда останутся в их душах.

Червенко Крумов, болгарский журналист

Перевела с болгарского Нелли Пигулева

Гергов день в Рибариште

Рибариште — деревушка не большая и не маленькая, таких много разбросано по пологим склонам Родоп. И люди здесь живут обычные, и песни поют, и табак тот же сажают, и виноград, и пшеницу. Разве что больше здесь пастухов — охрестные горные луга с сочной травой самой природой созданы, чтобы овцы набирали вес. Деревня — чабанская, и самый главный здесь праздник — пастуший, Гергов день.

Приходится он на начало мая, и празднуют его на широком лугу прямо за околицей. Над лугом встает дуга гор, поросших лесами, а вместе все это напоминает античный театр с амфитеатром и сценой.

На этой сцене и разыгрывается главное действо Гергова дня.

Затемно идут девушки и парни в лес, чтобы нарвать цветов для венков, нарезать гибких прутьев. С восходом они возвращаются и привязывают к яблоне на лугу качели, а на них сажают самую красивую девушку селения. Честь быть избранной первой красавицей Гергова дня столь велика, что память о ней сохраняется на всю жизнь.

И столетний дядо Христо Арнаудов, похваляясь перед юным правнуком, говорит:

— Бабку твою, бабу Лиляну, на Гергов день на качелях качали. Ее бы каждый взял, да только стала моей.

А правнук глядит на высохшую бабу Лиляну и впрямь видит стройный стан, русые косы и белозубую улыбку: на Гергов день зря не выберут...

Взлетит красавица повыше — так, чтобы ее увидели стоящие за стогами сена люди,— зазвучит «топан», большой барабан. Ему вторят барабаны поменьше и гайды — пронзительные волынки. На луг выходят музыканты, многократно опоясанные красными кушаками, а за ними — вся деревня от младенцев до старцев.

С гор спускается овечье стадо, ведомое чабаном с посохом в руках. Этот чабан — главное действующее лицо Гергова дня. Молодые его помощники — актеры. А зрители... А зрителей на Гергов день нет: весь рибариштский люд участвует в празднике.

Два пастуха кладут на плечи жердь, на ней огромные овечьи весы. Сегодня на их чаши становятся парни-женихи. Дело очень важное: кто перетянет — будет в браке главой семьи. Побежденному же придется туго — жена им будет крутить-вертеть как ей вздумается.

Дядо Христо Арнаудов, между нами, на этих весах легковат в свое время оказался. Потому, наверное, и случилось, что баба Лиляна ему лишний часок посидеть, поболтать не давала. Это уж всей деревне известно.

Соседи переглядывались-перемигивались: вот, мол, что такое на первых красавицах жениться. А дядо Христо опять за работу, так всю жизнь и проработал. Может, потому он и дожил до ста лет?..

Овцу, которую первой доят на Гергов день, чабаны выбрали из стада за высокую продуктивность и примерное поведение. Она в венке из полевых цветов, и из ее молока сделают брынзу, которой хватит на весь год (если есть, конечно, понемножку). Такая брынза — самая вкусная и, считается, даже целебна.

Еще вчера уважаемые старики — чабаны с многолетней практикой — наметили в горах несколько маршрутов, трудных и запутанных. Молодые пастухи должны прогнать свои стада в одиночку, только с овчаркой-помощницей. На каждом из этапов сидит комиссия — по два деда-чабана. Не то чтобы они не доверяли молодежи — в такой праздник никто правил не нарушит, углов не срежет, пойдет где положено,— но приятно посидеть, потолковать о былых временах. А главное — к советам, на которые старики, ох, как не скупы! — в Гергов день все прислушиваются.

На пастуха, пригнавшего стадо первым, надевают венок, а на поляне начинается состязание стригалей. Никаких электрических машинок для стрижки в этот день не допускают, только огромные, деревенским ковалем кованные ножницы.

Победителю достается венок и вся шерсть с сегодняшнего настрига.

Между тем женщины расстелили на траве длиннющее белое полотно и уставили его яствами. Старейшему пастуху — место около самого большого барашка, зажаренного целиком на рожне. Барашек украшен колосьями, а у головы его стоит солонка с крупной белой солью — символы пожелания удачи на весь год.

Поют за столом, наверное, больше, чем едят, хотя с Гергова дня в Рибариште голодным еще никто не уходил. «Ой, Родопе наш, хубави»,— несется над лугом, эхом отзывается в горах.

Здешний луг похож на античный театр не только горным склоном-амфитеатром, а и всем, что на нем происходит. Болгарский народ соединил в себе три начала: древнее фракийское, славянское — самое сильное — и протоболгарское, от тех своих предков, что пришли тысячу триста лет назад с берегов далекой Волги. И все три слились воедино — тесно и органично.

С незапамятных времен праздновали вот так же родопские пастухи победу весны над зимою. И весенний этот обряд связывал человека с землей, с природой.

Пусть утратили ритуалы свой древний магический смысл — они стали незаменимой частью богатейшего культурного наследия болгар.

Совсем недавно появилось в Рибариште еще одно соревнование: по выучке овчарок. Занесли его парни, служившие на границе, а потому и образование у собак куда шире, чем нужно при стаде.

На лугу осталась молодежь. А пожилых людей почтительно отвели по домам отдыхать.

Перед входом в дом дядя Христо задерживает правнука:

— Невестку в дом приведешь ту, что на качелях первая была. Понял?

П. Мартынов

14 дней в штормовом море

Наша страна, как известно, располагает самым протяженным в мире континентальным шельфом. По предварительным прогнозам, около семидесяти процентов его площади перспективны для поисков нефти и газа. В первую очередь акватории Каспийского, Японского и Охотского морей. Освоение нефтяных и газовых ресурсов шельфа острова Сахалин уже начато. Далеко в море шагнули буровые вышки. В районе порта Москалева строится база по изготовлению железобетонных ледостойких оснований для бурения и эксплуатации скважин на глубинах моря до 30 метров. Проектируются намывные острова для месторождения Чайво. В заливе Набиль построен искусственный остров с дамбой и пробурена первая эксплуатационная скважина. Действует нефтепровод Монги-Погиби. Разведка морских месторождений продолжается. Она, естественно, сопряжена с большими трудностями. Вот что случилось осенью прошлого года в Охотском море...

25 октября на самоподъемной плавучей буровой установке «Оха» все шло как обычно. Работала дежурная вахта, остальные люди готовились ко сну. Заканчивала передачу радиостанция «Тихий океан», желая всем спокойного моря и хорошего настроения.