Помоги проекту - поделись книгой:
В это время ко мне привели двух немецких генералов. Оба пожилые, лет по шестьдесят с лишним. Они встали на колени и приложили правую руку к груди, как когда-то рыцари.
— Встать! — не выдержал я.
Сами понимаете, занят был боем, тут не до церемоний.
От них узнали, что еще много фашистов осталось в подвалах, притом самых отборных.
— Черт с вами, — сказал я, — все равно перебьем, если не сдадитесь.
Прорыв был, прямо скажу, стремительный. В пролете первого и второго этажей стояла статуя Вильгельма, огромная, мраморная. Около нее ранило бойца Ваганова. Так он прижался раной к этой статуе и бросал гранаты в наседающих немцев, пока не подоспела подмога.
Мгновенно заалели на рейхстаге различные по форме и величине красные флаги. Их установили младший сержант П. Д. Щербина, лейтенант Р. Кошкарбаев, рядовой Г. П. Булатов, младший сержант М. Еремин и много других воинов.
Второй этаж отбили уже в сумерках. Тем временем Егоров и Кантария сумели пролезть на крышу рейхстага. Хотели сначала установить знамя на скульптурной группе, а потом передумали, решили, что лучше на самом куполе — видней будет. Пробрались по железным решеткам и укрепили его на самом верху здания. Взгляд невольно упал на часы — 21 час 50 минут.
А до конца на самом деле было еще не так близко.
В этот день, 30 апреля 1945 года, в имперской канцелярии справляли последнюю тризну фашистские заправилы.
«Для гитлеровцев создалось безвыходное положение. 30 апреля Гитлер покончил с собой, оставив завещание о составе нового правительства, канцлером которого назначался гроссадмирал Дёниц. В 3 часа 1 мая начальник штаба немецких сухопутных войск генерал пехоты Кребс по договоренности с командованием Красной Армии перешел линию фронта в полосе 8-й гвардейской армии... и был принят генерал-полковником В. И. Чуйковым. На командный пункт вскоре прибыл заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом генерал армии В. Д. Соколовский, который вместе с генерал-полковником В. И. Чуйковым вступил в переговоры с Кребсом от имени советского командования. В документе за подписью Геббельса и Бормана, переданном Кребсом, официально сообщалось о самоубийстве Гитлера и об образовании нового правительства.
В ходе переговоров Кребсу было заявлено, что прекращение военных действий возможно только при условии безоговорочной капитуляции немецко-фашистских войск перед всеми союзниками.
...После этого генерал Кребс отбыл для доклада Геббельсу. В 18 часов 1 мая Геббельс и Борман ответили, что они отклоняют требования о безоговорочной капитуляции» (1 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945, т. 5, стр. 286, М., Воениздат, 1963.).
Бой разгорелся снова. В рейхстаге дерутся солдаты капитанов Неустроева и Давыдова. Фашисты сильным огнем отсекли другие наступающие подразделения.
— Сложите оружие! Нас больше! — кричит откуда-то сверху немец.
— Я не за тем в Берлин шел, чтобы сдаваться! — в ответ кричит воин в пробитой осколком каске.
Весь вечер и ночь с 1 на 2 мая продолжалась жестокая схватка. Гитлеровцы фаустпатронами подожгли нижние этажи рейхстага, где были наши. Люди задыхаются в дыму, но продолжают бой. Непрерывно рвались гранаты, темноту разрывали трассирующие пули. Пропитанная краской и лаком обшивка залов пылает, как порох, сильно и жарко. Фашисты из подвала предпринимают контратаку, но их быстро загоняют обратно.
Ожесточенность боя, казалось, достигла предела. Стволы пулеметов, автоматов до того накалились, что до них нельзя дотронуться рукой. Пожар становится невыносимым. Упорно, метр за метром, бойцы продолжали очищать от противника лестницы, коридоры, залы. Трудность состояла еще и в том, что гитлеровцы хорошо ориентировались в лабиринтах здания и в темноте все время предпринимали наскоки.
Офицеры, управляя боем в такой сложной обстановке, проявляли не только личную храбрость, но и военную хитрость, смекалку. Так, чтобы зайти противнику в тыл с северной части главного зала, старший лейтенант Гусев приказал Сьянову и его солдатам пробраться наверх через окно, выходящее на лестницу. Воины выполнили этот дерзкий замысел и внезапно обрушились на фашистов. Гитлеровцы не ожидали русских с той стороны, попрятались, где могли. Но в этот момент по ним ударили бойцы роты капитана Ярунова. Часть немцев закрепилась на балконе и была полностью уничтожена. Ни на минуту не прекращая стрельбы, бойцы сквозь огонь и дым бросились в южную часть здания, выбили врага с восточного прохода.
Сотни вражеских снарядов рвались на подступах к рейхстагу, били по мосту Мольтке, по глубине Моабита. Наша артиллерия отвечала с утроенной силой, и все мы чувствовали, что рейхстаг доживает последние часы.
Позднее мы узнали, что в это время в имперской канцелярии фашистские главари ломали головы: что делать? В кабинете Геббельса шло совещание за совещанием. Борман, Кребс и Вейдлинг — последний комендант фашистского Берлина — спорили о том. принять ли безоговорочную капитуляцию или попытаться обмануть русских?
— Фюрер приказал нам сражаться до конца, стрелять в спину тем, кто вздумает перебежать на сторону красных, — настаивал Геббельс.
Борман соглашался с ним. Кребс молчал. Возражал лишь Вейдлинг, напоминая, что Берлин остался без воды, света, радиостанций. Особый упор делал на то, что для последнего удара в районе Унтер-ден-Линден русские сосредоточили свыше пятисот орудий.
Ночью 2 мая наш радист поймал открытый текст о капитуляции берлинского гарнизона.
Сдались комендант Берлина и два других генерала. Вейдлинг был одет в серые затасканные брюки и длинные чулки. Китель — грязный и тоже старый — болтался на плечах, как на вешалке. Этот сильно потрепанный годами и событиями генерал во время первой мировой войны командовал дирижаблем «Цеппелин». В Польше он был командиром полка, во Франции — начальником артиллерии корпуса. Он наступал на Москву и отступал, участвовал в боях на Курской дуге, бежал из-под Бобруйска, бросив свою армию. Гитлер едва не расстрелял его, но потом отменил приказ и по странному стечению обстоятельств назначил последним комендантом своей столицы.
Мы же в это время выбивали последних гитлеровцев из подвалов рейхстага. А у Бранденбургских ворот наш начальник штаба артиллерии Александр Петрович Дерягин с конвоем и переводчиком принимал пленных. Всего на участке дивизии сдалось двадцать шесть тысяч солдат и офицеров к 134 тысячам гитлеровцев, которые были взяты в плен из берлинского гарнизона.
Но мы знали, что большинство самих гитлеровских вожаков зарылись в норы, пытаются скрыться от возмездия. Их надо было найти. Этим делом в нашем корпусе занялся подполковник Иван Исаевич Клеменко. Он допрашивал пленных, организовывал поиски. От пленных он узнал о последних часах жизни первого преступника, когда Гитлер наконец решился отравить себя и жену Еву Браун. Полицейский Гарри Менгерхаузен, в частности, рассказал о том, как эсэсовцы Гюнше и Ланге — телохранители Гитлера — поджигали трупы фюрера и Евы Браун, потом пытались похоронить их.
Пал рейхстаг, пал Берлин. Через несколько дней фельдмаршал Кейтель подписал документ, который начинался словами: «Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе...»
Так начинались дни мира.
Об англичанах-водителях и англичанах пешеходах
Автомобиль — «enfant terrible» современного мира — принес немало хлопот и Англии. Площадь Великобритании (без Северной Ирландии) равна территории Ленинградской и Мурманской областей, вместе, взятых. На этом острове бегают и суетятся 15 миллионов автомашин. Хорошо это или плохо? Судите сами...
Человечество уже не может существовать без двигателя внутреннего сгорания. И люди в больших городах, забитых автомобилями, смиренно дышат перегаром выхлопных труб. Человек мечтает о собственной автомашине и проклинает ее на перекрестках, когда он выступает в роли пешехода; жаждет пролететь «с ветерком» по автостраде, оставляя за собой города и веси, и ужасается груде металлического лома, который остался от десятка машин, наехавших «с ветерком» одна на другую.
В Англии ездят по левой стороне дороги. Естественно, что в автомашине водитель сидит справа, а не слева.
Когда я жил в Гане (бывшей английской колонии), мы иногда ездили в соседнюю страну — Того (бывшую французскую колонию). Поднимался пограничный шлагбаум, и машина переезжала на правую сторону шоссе. Шофер-ганец буквально надувался от негодования и ворчал:
— Сэр, здесь живут нехорошие, глупые люди. Как можно ездить по правой стороне!
Есть разные объяснения популярности левостороннего движения. Говорят, когда в старину на дорогах появилось много экипажей и повозок, то заметили, что кучер, размахивая кнутом, задевает идущих справа от дороги пешеходов. Я слышал, что до этого даже существовало правостороннее движение. Заботясь о пешеходах, власти перевели движение конного транспорта на левую сторону.
Была в левостороннем движении и своя логика. Когда-то по дорогам двигались всадники, мчались верховые гонцы. С какой стороны вы вскакиваете в седло? С левой. На какую сторону вы спрыгиваете с коня? На левую. То же самое относится к современному велосипеду. Это значит, что при правостороннем движении нужно выйти на мостовую, чтобы сесть на коня (велосипед), а это опасно.
Хотелось бы услышать от знатоков доводы в пользу правостороннего движения транспорта...
Швеция и Нигерия перешли на правостороннее движение, остановив на один день весь транспорт своих стран. Англичане поговаривают об этом, но не решаются на такой серьезный шаг. Понятны связанные с этим расходы. Кроме того, английская промышленность поставляет автомашины для левостороннего движения в Индию, Пакистан, Гану, Австралию, Кению и другие страны. Но прежде всего надо преодолеть психологический барьер— консерватизм самих англичан.
...Итак, мы отправляемся в путь по Англии на автомашине. Автострады, помеченные буквой М («мотор-уэй»), и первоклассные шоссе, обозначаемые буквой А, идут от Лондона во всех направлениях. Однако нужен, по крайней мере, час, чтобы выехать из самого Лондона. Чем ближе к окраинам (особенно на южном направлении — к морским портам), тем больше заторов, тем гуще движение грузового транспорта. Если судить по расстоянию, до Брайтона — на южном берегу — можно доехать за час. На деле требуется не меньше трех часов.
...Наш «остин-автоматик» легко и бесшумно скользит по асфальту автострады. Сыновья просят «поднажать», но этого делать нельзя. Повсюду мелькают щиты с цифрой 70. Несколько лет назад министр транспорта лейбористка Барбара Касл установила максимальную скорость на дорогах 70 миль (примерно 113 километров) в час.
Англичане возмутились (они возмущаются вообще всякими нововведениями, нарушающими привычный ход жизни). Требовали отменить ограничение, ссылаясь на то, что спортивным автомашинам «негде развернуться», словно шоссе — это автотреки для гонок. Выяснилось, что министр сама не умеет водить машину. Тогда карикатуристы пришли в неистовство — какой сюжет для юмора! Касл начали изображать на трехколесном велосипеде.
Англичане дисциплинированны. Повозмущавшись, вылив сатирический яд на министра, успокоились и стали аккуратненько соблюдать 70-мильный предел, который, на мой взгляд, совершенно достаточен для перегруженных дорог Англии.
Передо мной автострада: три ряда в одну сторону, три — в другую. Как и везде, по внешнему (в Англии — левому) ряду едут «тихоходы» и грузовики, по второму — «нормальные» водители, третий служит только для обгона или же используется «лихачами». Ехать полагается в первом (крайнем левом) ряду, но, если впереди кто-нибудь плетется, переходят во второй; при очень быстрой скорости можно обогнать в третьем ряду, чтобы тут же перейти во второй, а затем и в первый.
Английские журналисты Д. Фрост и Э. Джей в своей книге «Англии — с любовью» писали:
«Представьте себе англичанина, едущего по шоссе на своей «кортине». Взглянув в зеркало, он видит догоняющий его «хамбер» марки «суперснайп». В его глазах это не только более быстроходная и мощная машина — это дворянин, который намерен показать ему, что владелец «кортины» просто деревенщина. «Хамбер» дает гудок. Но для водителя «кортины» это не просто предупреждение о намерении «хамбера» обогнать его, нет, это дворянин высокомерно разговаривает с крестьянином. На такое оскорбление есть только один ответ: «кортина» выезжает на середину дороги. Водитель глядит в зеркало. О боже! Надменный дворянин решился нарушить правила и обгоняет «кортину» по первому ряду...
Но, предположим, водитель «кортины» пережил этот инцидент, и через 10 миль он видит, что перед ним посреди шоссе тарахтит со скоростью 25 миль старенький «майнор моррис». Роли переменились. Теперь он сам стал дворянином, величавое движение которого тормозит какой-то деревенский идиот. Неужели он заплатил 700 фунтов за прекрасную машину только для того, чтобы его задерживала развалина, за которую на благотворительном аукционе не дадут и 25 фунтов? Может случиться, что водитель «майнор морриса» спешит навестить жену в больнице, тем не менее на дороге он просто деревенщина, которую вообще не стоило бы пускать к рулю и который еще смеет задерживать более достойного человека...
Однако водитель старого «майнор морриса», заметив в зеркале «кортину», не намерен допускать, чтобы с ним обращались, как с деревенщиной, и тут же переходит в другой ряд, стараясь задержать преследователя».
Иногда за мной на отдалении следовала машина с двумя молодыми людьми в штатском. На границе каждого графства она отставала, и ее сменяла другая с такими же молодыми людьми. С чужими законами спорить не приходится. Заплутавшись, я останавливался, подходил к молодым людям, и они вежливо и любезно показывали отмеченный на их карте мой маршрут и говорили, где надо свернуть.
Мимо проносятся города и поселки. Убеждаешься, до чего же плотно населена страна, как мало здесь простора. Повсюду указатели: куда ты едешь, сколько осталось миль, когда будет следующая заправочная станция, через сколько метров появится «заливчик» (площадка у дороги для остановок и отдыха), когда ты доберешься до ресторана или мотеля).
Подъезжаем к «границе» Шотландии. У дороги таверна с вывеской: «Последний паб в Англии», а через сто метров другая таверна: «Первый паб в Шотландии». Как не выпить пива и в том и в другом пабе?
Но насчет этого осторожно. Вождение машины в состоянии опьянения карается и в Великобритании. Полицейский, заподозривший водителя в нетрезвом состоянии, остановит его и предложит «дыхнуть» в трубку, где уровень зеленой жидкости показывает наличие алкоголя в организме человека. В случае отказа полицейский потребует следовать за ним в участок, где берется проба крови. Наказание суровое: 50 фунтов штрафа, а может быть, и лишение прав.
После того как ввели это правило, англичане стали ездить на выпивку компанией, в которой одному не полагается участвовать в веселье. Да и в гостях нередко бывает так, что муж выпивает, а жена отказывается, ссылаясь на то, что сегодня ее очередь сидеть за рулем семейной машины.
Приближается небольшой город. На окраине плакат: «Вы въезжаете в город X. Мы рады видеть вас у себя в городе. Но просим не нарушать лимита скорости — 30 миль в час. Добро пожаловать!» 30 миль (около 48 километров) в час — это предел скорости во всех городах, в том числе в Лондоне.
Несмотря на все предосторожности, число дорожных аварий в Англии очень велико. Не случайно между городами Брекон и Лландовери на дороге А-40 стоит уникальный обелиск — памятник некоему Эдварду Дженкинсу, потерпевшему здесь аварию в нетрезвом виде. Правда, случилось это в 1835 году, и Дженкинс правил всего-навсего почтовой каретой, вместе с которой и свалился с обрыва. В придорожном пабе, где он основательно выпил, его предупреждали, что не следовало бы продолжать путь, но он не обратил на это внимания и... заслужил не совсем обычный памятник.
Около города Лутона полицейский заметил, что шофер машины, двигавшейся со скоростью 75 километров в час, сидит за рулем и... бреется электрической бритвой. Водитель, некий Джон Кингэм, коммивояжер, объяснил полицейскому, что он очень торопился утром и не успел побриться. За что и был оштрафован на 10 фунтов.
А в одной из газет я видел такое объявление: «Жертва проверки дыхания на алкоголь ищет гараж для небольшой машины сроком на 12 месяцев». Как видно, права были отобраны на год...
Об автомобилистах заботятся. Через определенные промежутки на обочине видны желтые и голубые телефонные будки. Они поставлены двумя организациями: Автомобильной ассоциацией и Королевским автомобильным клубом. Вступив в первую из них, я получил членскую карточку — большой черно-желтый знак «АА», укрепляемый на машине, и ключ.
Забарахлил мотор или еще что-то случилось с вашей машиной. Вы добираетесь до ближайшей будки, открываете ее своим ключом и сообщаете место, где вы «загораете». Через некоторое время подъедет курсирующая в этом районе ремонтная машина, и вам окажут бесплатную помощь.
Ухаживают за вами и нефтяные монополии, разбросавшие по Англии свои бензозаправочные станции: «Эссо», «Мобил», «Тексако», «Шелл», «БП» и другие. Одна из них — «Эссо» — несколько лет глушила автомобилистов рекламными щитами на дорогах: «Посадите тигра в ваш бензобак!» Это означало, что бензин «Эссо» — самый мощный, и на дорогах вас встречала оскалившаяся морда тигра. Ну как не заправить машину!
Уже после того, как были написаны эти строки, многое изменилось на дорогах Англии — разразился энергетический кризис. Пятнадцать с лишним миллионов автомобилистов оказались без бензина — точнее, на голодном бензиновом пайке. На самых бурных участках автострад, где обычно за час пробегали тысячи машин, теперь плелся десяток автомобилей. Они двигались медленно — водители откликнулись на призыв правительства о сокращении скорости движения.
В городах день и ночь у тротуаров жались тысячи и тысячи автомобилей, оставшихся без бензина, неподвижных, на приколе. У бензозаправочных станций длинные очереди машин, владельцы которых по своим талонам получают по 2 галлона горючего. Отменены были и многие авиарейсы.
Кризис еще не успел набрать силу, как вся Англия занялась подсчетами и размышлениями на тему, каким образом можно сэкономить горючее, как навести порядок в автотранспорте. Королевское общество по предупреждению аварий (есть и такое) настаивало на проверке зрения всех водителей, утверждая, что минимум 300 тысяч человек не выдержали бы такой проверки. Общество считает, что водитель не должен делать в день более 480 километров, так как после этого усталость ведет к авариям. Излишнее курение, по мнению общества, ведет к так называемой амблиопии — частичной потере зрения, когда перед глазами появляется опасная дымка. Нельзя водить машину натощак, но плохо водить ее и после излишне сытного обеда.
Нефтяная монополия «Бритиш петролеум» провела исследование, показавшее, что женщины-водители экономят больше бензина. Дело, дескать, в том, что легкая, изящная дамская ножка нежнее нажимает на педаль газа. В результате проведенного опыта выяснилось, что женщине полного бака хватает на 22,4 километра больше, чем мужчине, ведущему ту же машину. А это, по мнению «Би-Пи», означает, что в год женщина может сделать 582 лишних километра на том же количестве бензина.
Энергетический кризис больно ударил не только по английским дорогам и автомобильному движению. Правительство приняло решение о сокращении потребления жидкого горючего на 10 процентов и о сокращении на 35 процентов потребления электроэнергии. В определенные часы отключался свет в жилых домах; темно было на лондонских улицах; в вечерние часы магазины торговали при свечах; стыли от холода руки клерков в нетопленных конторах Сити,
На задних стеклах автомашин появились броские наклейки: «Все на велосипеды!», «Экономь горючее — пересаживайся на лошадь!» Это смех сквозь слезы...
Пока английские автомобилисты суетились, гадали, волновались и спорили, автомобильные компании Японии (которая не меньше пострадала от нехватки топлива) воспользовались суматохой энергетического кризиса и нашли своеобразный выход из положения. На страницах английских журналов запестрела реклама: «Покупайте мотоцикл «Хонда»! На одном галлоне бензина вы сможете проехать 216 километров!»
Путешествие закончено, возвращаемся в Лондон. Хорошо, что во время поездки не было тумана. Они бывают нечасто, но попасть в туман на машине опасно. Как-то мне предстояло ехать из Лондона в Бирмингем, причем с утра был густой туман. За городом он был еще гуще, почти непроницаем. Я вел машину осторожно, по крайнему левому ряду. Пока маячили красные огоньки шедшей впереди машины, все было хорошо. Огоньки исчезли, и я остался один в серой каше тумана. Больше я не чувствовал обочины; мне мерещилось, что я давно уже съехал с шоссе и тащусь по целине. Полная потеря ориентации на дороге — неприятное ощущение. К счастью, слева показалась светящаяся вывеска: «Поворот налево — ресторан, бензин». Я вырулил к станции и оставался там, пока чуть-чуть не рассеялся мрак.
Как хорошо в субботу поехать на машине из Лондона «на лоно природы»! Но каково возвращаться в воскресенье, когда колонны машин растягиваются на 15— 20 километров и не двигаются с места! Оставшиеся дома лондонцы злорадствуют: телевидение услужливо показывает им эти гигантские пробки. Пассажиры и водители выходят на обочину, закусывают, спят, ожидая, когда затор рассосется. А в это время ряды обратного направления совершенно свободны, и водители встречных машин насмешливо машут рукой застрявшим неудачникам.
Проблема транспорта — постоянная причина головной боли «отцов города» Лондона. Каждое утро в столицу прибывают сотни тысяч автомашин, везущих людей на работу. Автомобиль держит Лондон в своих цепких лапах.
Дело не только в том, что создаются немыслимые пробки, но и в том, что в Лондоне физически нет места для машин. Человек приезжает в город на работу и выясняет, что ему негде поставить, или, как говорят, «запарковать» машину. В центре Лондона вдоль тротуаров проведена желтая линия: останавливаться можно только на пять минут; или две желтых линии — останавливаться вообще нельзя. В случае нарушения специальные инспекторы в форменных фуражках с желтым околышем подсунут под щетку «дворника» повестку на штраф в 2 фунта. Штраф надлежит срочно оплатить, иначе дело будет передано в суд.
В некоторых местах — обычно вокруг скверов или в тихих переулках — установлены счетчики, около которых можно ставить машину. Опустишь монет на 30— 50 пенсов, и стрелка показывает: два часа стоянки. Если время истечет, курсирующий по улице инспектор сразу же прицепит повестку. В некоторых учреждениях административным работникам специально выдаются средства на оплату «паркинга». В этом случае человек каждые два часа выбегает на улицу, чтобы опустить новые монеты.
На тех улицах, где нет желтых линий, машину можно ставить у тротуара. Но попробуйте найти свободное место! Его нет — еще с 9 часов утра все заставлено машинами.
Почему люди все же едут в Лондон на автомобилях? Во-первых, тысячи людей живут в соседних городах и не надеются на поезда и автобусы, которые утром переполнены. Во-вторых, общественный транспорт становится с каждым годом все дороже. Цены билетов на автобусах и метро за время моего пребывания в Англии поднялись почти в три раза. Проехать вдвоем через Лондон и обратно к дому — значит истратить примерно полфунта. При ежедневных поездках это выливается в солидную сумму.
Лондонское метро, или «тьюб» («труба»), очень разветвленное. Где бы вы ни находились, вы всегда найдете поблизости станцию. Но после Московского метро в «тьюбе» весьма неприглядно — мрачно и грязно. Меня, как курильщика, радовало, что вагоны делятся на «для курящих» и «для некурящих». В «курящем» вагоне нет пепельниц, окурки положено бросать прямо на пол.
Лондонские двухэтажные красные (в каждом городе они особого цвета) автобусы — «дабл-декеры» — удобны. Внизу курить нельзя, наверху можно. Из-за заторов и пробок движение автобусов очень нерегулярно. Нередко на центральной лондонской Оксфорд-стрит можно увидеть неподвижно замершие 20— 30 автобусов. А в это время в других районах скапливаются очереди, люди ворчат, дожидаясь, когда наконец покажется красная громадина.
«Все еще живуче представление, что всякое путешествие связано с респектабельностью, богатством и социальными привилегиями... В соответствии с общей теорией, чем дальше вы едете, тем солиднее вы сами... Всякий понимает, что простые люди вообще не имеют права путешествовать, и давно пора было бы прекратить это безобразие. Именно поэтому нельзя полагаться на график движения автобусов, которые ходят позорно нерегулярно, а на людных улицах движутся по пять-шесть сразу... На жалобы бедных пассажиров никто не обращает внимания, разве что газета упомянет о них в колонке писем читателей. Возмущенный англичанин писал в «Дейли миррор»: «Я пытался выяснить, почему автобус вчера вечером ехал невероятно быстро. Кондуктор объяснил: «Мы торопимся проскочить, пока не начали выходить толпы из кинотеатров». Кондуктор хорошо понимал, что люди, пользующиеся автобусами, вообще не вправе ездить, а если их похуже обслуживать, то они, может быть, будут сидеть дома и не станут подражать порядочным людям...»
(Д. Фрост, Э. Джей, «Англии — с любовью»)
Несмотря на бурное движение и пробки, ездить по Лондону, сидя за рулем, легко и удобно. Английский характер любит порядок, и его лондонцам удалось достичь. Это объясняется не столько правилами, сколько дисциплинированностью, терпимостью и вежливостью англичан.
Если глазок светофора красный, ни один пешеход не ринется через улицу, даже если она свободна. Когда это делал я, стоявшие на тротуаре смотрели неодобрительно: иностранец!
Кстати, о светофорах. В Англии установлена такая система смены огней: желтый (или, как говорят англичане, янтарный), затем красный, потом красный вместе с желтым и, наконец, зеленый. Мне скажут: зачем так сложно? Но водитель меня поймет. Когда машина подъезжает к светофору и водитель видит красный и желтый сигналы одновременно, он знает, что можно не тормозить, так как сейчас зажжется зеленый свет. Если желтый горит в одиночку, значит, надо останавливаться.
Порядок на улицах поддерживают сами водители и пешеходы. Подъезжаешь к перекрестку, где нет светофора, из переулка выезжает другая машина. Водитель тормозит и машет вам рукой: «Проезжай, дескать, я жду». Если дело происходит вечером, он мигает фарами, что значит: «Давай, милок, двигайся, я тебя пропускаю».
Отдаю должное лондонскому транспорту: здесь машины не мечутся из ряда в ряд. В Лондоне полагается держаться одного ряда, и только в самом необходимом случае показать сигналом, что хотите перейти в другой ряд. Иначе водители сами сделают вам замечание. По-видимому, это негласное правило родилось в связи с тем, что улицы заполнены автомобилями, и бесконечная смена рядов привела бы к невообразимому хаосу.
Но есть одно «священное» место, о котором всегда должен помнить водитель: «зебра» — полосатый переход для пешеходов. ДОСТАТОЧНО пешеходу поставить ногу на «зебру», и все машины разом останавливаются. Если шофер наехал на пешехода или хотя бы слегка задел его на «зебре», суд даже не разбирает обстоятельств происшествия: виноват водитель.
Помню одну английскую кинокомедию. Комик издевался над автомобилистами. Он стоял на тротуаре, затем быстро ставил ногу на «зебру», и поток машин мгновенно застывал. Он убирал ногу, но как только машины приходили в движение, снова делал шаг на «зебру», и все останавливались. Водители слали ему проклятия, грозили кулаками, но не могли ничего сделать — это нерушимое правило: «зебра» принадлежит пешеходам.
Проезжая по улицам, приходится внимательно следить, нет ли впереди «зебры», и быть готовым затормозить, так как в любой момент какая-нибудь старушка или мальчишка могут шагнуть с тротуара на белые полоски — тогда беда!
«Ее врагами были автолюбители, и она мстила им, внезапно ступая на «зебру». Она держала в руках зонтик, которым сердито колотила по багажникам машин, проскочившим перед ее носом через «зебру», не остановившись...»
(Моника Диккенс, «Сердце Лондона»)
Как быть на людных улицах, где много пешеходов? Опять-таки сказывается дисциплинированность англичан. Если мчится поток машин, пешеходы ждут на тротуаре, и как только образуется просвет в этом потоке, кто-нибудь вступает на мостовую, тогда машины скапливаются у «зебры» и терпеливо пыхтят моторами.
...Несутся, несутся автомашины, крошечные «мини» и огромные американские «кадиллаки», новые и совсем дряхлые, иногда пестро разрисованные орнаментом или цветами, — это веселится молодежь. Стекла машин порой залеплены самыми невероятными наклейками, зачастую политического содержания: синие наклейки — «Голосуйте за консерваторов!», красные — «Неужели вам не надоели консерваторы? Голосуйте за лейбористов!». На некоторых ветровых стеклах видны пробоины от пуль с расходящимися трещинами. Не пугайтесь, это не гангстеры. Просто наклейки с изображением таких пулевых пробоин — своего рода шик.
Итак, на колеса: каждый думает, когда же ему удастся приобрести машину. Люди копят, влезают в долги, только бы поскорее сесть за руль. Недаром газета «Дейли миррор» опубликовала юмористическое письмо воображаемого англичанина — противника автомашин:
«Я из тех, у кого нет автомобиля. Мы самые счастливые люди. Нынче у всех есть машины, а мы решили не походить на всех... У меня была машина, я не стыжусь признаться в этом. Я продал ее, дай бог памяти, кажется, дней семь или восемь назад... Постовые полицейские и регулировщики с тех пор кажутся мне веселыми, добрыми людьми, выполняющими общественно полезный долг — преследование автомобилистов. Когда я вижу свободное место у тротуара, сердце мое не сжимается от ужаса, что кто-нибудь займет его раньше меня... Более того, вчера я ударил автомобиль. Он остановился на «зебре», когда я переходил улицу, и я сильно ударил его по крыше. Как он смеет мешать пешеходу! Когда я объявил о намерении уйти из автомобилистов, друзья говорили: «Ни одна девушка не пойдэт с тобой, если у тебя не будет машины». О глупцы, о автомобильные маньяки! Самые красивые девушки Лондона ездят в метро. А когда вы сидите в такси, вам не нужно держаться обеими руками за руль. Мы собираемся даже создать Пешеходную ассоциацию (ПА). Есть еще одно преимущество: не надо думать, как бы купить машину получше и подороже. В этом году, например, я решил не покупать «роллс-ройс». Вот мое преимущество!»
Этруски-выходцы из Трои?
Все легенды об основании Рима начинаются с рассказа о прибытии в Италию Энея, беглеца из сожженной греками Трои. Появление Энея в Италии описывалось в древнейших и более поздних исторических и литературных произведениях довольно подробно.
После долгих скитаний гонимые ветром корабли Энея вошли в устье Альбулы, изливавшей в море свои мутные воды. Еще не зная, что именно здесь лежит страна, предназначенная им богами, троянцы расположились в четырех стадиях (несколько более семисот метров) от моря, в месте, которое впоследствии получает название «Троя». Внезапно из-под земли начали бить источники, и Эней принес первую жертву богам за дарованную воду. Затрещали сучья в пламени костра, обещавшего трапезу. Но в спешке троянцы не захватили посуды. Не возвращаться же за нею на корабли! На костре испекли круглые пшеничные лепешки, заменившие столы и тарелки. Запасы иссякли прежде, чем был утолен голод. И троянцы принялись за лепешки. Сын Энея Юл рассмеялся: «Мы съедаем свои столы». Все пропустили шутку мимо ушей. Только Эней поднялся с земли и, протянув вперед руки, воскликнул: «Здравствуй, неведомый край! Тебя предназначили боги. Исполнилось древнее предсказание: «Голод приведет вас на берег безвестный. Там свои вы съедите столы». Кончились наши скитания!»
Поделиться книгой: