Помоги проекту - поделись книгой:
— Выкиньте обманщика! — разгневался вдруг Беннисон. — Всыпьте ему пятьдесят горячих!
— Оставьте пьяницу в покое. Бить надо того, кто втравил его в этот гнусный обман, — сказал Тиль.
Праздник продолжался до глубокой ночи. Но Тиль с друзьями покинули его еще до захода солнца. Остался один Жан Янзен, чтобы выведать планы врагов.
— Власти и компания «Де Беерс» — одна банда, — говорил он, возвратясь в лодку. — Как они меня подпаивали, чтобы я проболтался!.. Но я рассказывал лишь о подземных магмовых отложениях. То, что вы открыли, они готовы забрать любым способом. Черные солдаты пели: «Опасна дорога в Киви-Киви. Многие идут в лес. Многие уйдут, но один не вернется...»
— Тогда завтра же утром в путь, — решил Брюггенсен. — Все в сборе?
— Не хватает только Хитшимокера, — так Баантумичо называл помощника доктора Массиньи.
— Иоргаса
переспросил док-
тор. — Он очень неаккуратен. Еще утром я послал его а аптеку за ампулами плазмохина. Конечно, встретил красивую девушку и заболтался.
— Я видел Хитшимокера вечером у господина Беннисона, — заметил Баантумичо.
— Дорогой Массиньи, а вы знаете, что на языке банту Хитшимокер означает «Чертовски подозрительный»? — спросил Брюггенсен. — Будьте начеку. Я не боюсь болот Киви-Киви — меня страшит предательство...
Наследники древнего Мали
Свобода!
Совсем недавно прозвучало здесь это слово. Осенью 1960 года в столице нового независимого государства — городе Бамако — взвился трехцветный флаг — символ свободы, труда и справедливости. Республике было дано название Мали — по имени древнего африканского государства, некогда существовавшего в этой части «Черного континента».
О жизни молодой республики, о ее трудолюбивом народе и рассказывает фотоочерк, который мы здесь публикуем.
Это совсем не та Африка, Африка грез, где жирафы бродят по тучным пастбищам, а плоды падают с неба. Здесь ничего не падает с неба. Здесь реки высыхают на раскаленных камнях, обнажая свое костлявое дно. Испаряясь, они закипают порогами — горячие реки пустынь, реки африканской саванны, распростертой перед пылающим жерлом Сахары. Солнце здесь — карающий меч, занесенный над посевами. Земля под его лучами спекается подобно шлаку, становясь бесплодной. Она умирает от жажды.
Чтобы утолить жажду, нужна вода. Недалеко от деревушки Маркала прямая лента канала прорезала красную, твердую, как камень, землю. Сотни кирок с утра до ночи гложут ее. Напряжены глянцевые тела, упругие, словно стальные пружины. Люди предлагают свой труд бесплатно, безвозмездно. Труд — ради будущего.
Широкий пятикилометровый канал вдохнет в выжженную солнцем саванну жизнь, оросит рисовые поля.
Через всю страну с запада на восток протянулась широкая голубая лента реки Нигер. На пологих, удобных берегах ее раскинулись города и маленькие селения. Река поит саванну, кормит людей. Она единственная надежная дорога, проходящая через всю страну.
Далеко разносится звонкая песня девушек. Вытянувшись в цепочку и хлопая в ладоши, они поют. Впереди мужчины с тяпками в руках. Обычная крестьянская работа? Не совсем. Поле, которое обрабатывают эти люди, — коллективное. В стране, десятки лет находившейся под властью колонизаторов, уже в первый год независимости создались крестьянские коллективы.
Веселая песня звучит над саванной. Собраны в кучи высохшие стебли растений, подожжены травы на огромных пространствах солончаков — землю готовят под новый урожай.
Африканское солнце устало...
Оно спешит скрыться за горизонтом и окрашивает саванну е оранжевые цвета. Песок, земля, глиняные изгороди приобретают красноватый оттенок. Воздух наполняется вечерними звуками — резким писком огромных летучих мышей, урчаньем африканских лягушек и пронзительной песней цикад.
В эти часы на дорогах Республики, у мостов, разъездов можно встретить юношей и девушек с трехцветной повязкой на рукаве. Они останавливают путников, проверяют автомашины — следят за тем, чтобы враг не перешагнул границу родины. Враг — это контрабандное оружие, саботаж, диверсия. Это и спекуляция.
«Отряды бдительности» — так назвал их народ. Они созданы людьми, осознавшими, что дело Республики — это их дело.
И когда солнце скрывается за горизонтом, на фоне неба, догорающего пурпуром заката, можно увидеть символическую фигуру с винтовкой за плечами. Это простой малийский парень или девушка, стоящие на страже завоеваний Республики.
Африканский рынок... Сюда везут то, что родит эта земля, нашедшая, наконец, своих настоящих хозяев — терпеливых, преданных и упорных. Правда, еще не богаты плоды африканской земли, истощенной арахисом. Колонизаторы хотели превратить страну в огромную плантацию земляного ореха. Но даже арахисовое масло отжималось в маслобойнях Марселя и Ниццы и возвращалось сюда чудовищно вздорожавшим. Только теперь земля начинает давать то, что необходимо человеку, работающему на ней Сегу — небольшой провинциальный городок на берегу Нигера. Каждое воскресенье здесь устраивают ярмарку. Сотни пирог, груженных фруктами, овощами, посудой из тыкв, изделиями ремесленников, всякой всячиной, причаливают к набережной городка. Неистовый ливень красок выливается, в этот день на улицы Сегу. На обширных площадях и в тени деревьев, под навесами из тростниковых циновок — всюду яркие нарядные женщины, мужчины в широких светлых бубу с огромными связками долбленых тыкв на голове. И все это гудит, кричит, усмехается...
Фото Ю. Альдохина
Суоми - страна фестиваля
Лахти
В первый вечер Лахти встретил нас сверкающими квадратами стекла, камня, алюминия и стали, лампочками-свечками рождественских елок, установленных прямо посреди тротуаров, гирляндами хвои.
— Хювяя пяйвяя! Здравствуйте! И скорее! — Не дала нам оглядеться светловолосая и курносая Эйла Сирнеле. — Нас уже ждут члены общества «Финляндия—СССР»!
Рабочий дом. Раньше здесь была типография. Как и все такие дома-клубы в Финляндии, он переоборудован руками самих хозяев — членов демократических организаций.
Чистая большая комната с голыми стенами. Два шкафа, обклеенные рекламными плакатами оранжада. Столы — простые доски, уложенные на козлы. По обычаю, хотя ярко светят электрические лампы, в черепках, обернутых станиолем, слабо мерцают свечки.
— Мы очень рады, что так много советских гостей пришло сегодня в наш рабочий дом. — Лицо Эйлы разгорелось, рукава кофточки засучены по локоть.
Наш гид Эйла — секретарь губернской организации общества «Финляндия—СССР». Этот пост раньше занимал ее муж. Сейчас он по приглашению Союза советских обществ дружбы с зарубежными странами учится в Московском университете — и она работает вместо него.
— У нас правило, — говорит Эйла. — Сначала поют хозяева, потом — гости.
И она запевает шуточную народную песню.
Дружно поют хозяева. Начинаем подтягивать и мы. Всего несколько минут, как мы встретились с этими людьми, но уже чувствуем себя легко и просто.
Утро в Лахти. Еще в предрассветной тьме на торговую площадь в самом центре съезжаются грузовики и подводы, лимузины и лакированные фаэтоны в упряжке, тракторы с прицепами и тачки. И вот уже вся площадь заставлена палатками, киосками, столиками, светится огоньками. Здесь все — овощи, фрукты, изделия ремесленников, продукция патентованных фирм — и даже живые цветы в декабрьский снег и мороз: горделивые тюльпаны на тонких бледно-зеленых ножках, душистые гвоздики, хризантемы... Живые цветы мы встречали в Финляндии повсюду: на базарах и за витринами магазинов, в квартирах, отелях и школьных классах. То, чем обделила страну природа, люди стараются восполнить в бесчисленных оранжереях и теплицах.
В час дня торговля прекращается. Площадь пустеет, и уже ничто не напоминает о базаре.
Мы стоим на лесистом холме у высокого обелиска из красного гранита. На камне высечено: «За идею братства вы шли на смерть, чтобы солнце свободы взошло над страной».
О многом напоминает этот обелиск... В январе 1918 года финская буржуазия, охваченная страхом перед революцией в России и ростом революционного движения финского пролетариата, развязала в стране гражданскую войну. Передовые рабочие, крестьяне, интеллигенты объединились в отряды Красной гвардии и задали трепку белогвардейцам. Тогда контрреволюция призвала на помощь войска германских империалистов...
В Лахти шли самые жестокие бои рабочих-красногвардейцев с белой гвардией и иностранными наемниками. Город несколько раз переходил из рук в руки.
Легендарную славу оставил красногвардейский женский батальон. Он сражался до последнего патрона.
Гранитный обелиск установлен на братской могиле женщин-красногвардейцев.
Ежегодно 29 января у братской могилы торжественно отмечается День красногвардейцев.
Перед самым отъездом мы побывали в Лахтинском комбинате ремесленных училищ. Это гордость города и всей страны. В комбинате много школ: промышленная, строительная, коммерческая, техническая, рукоделия и домашнего хозяйства, кустарной промышленности, медицинских сестер и другие.
Прекрасные здания, спортивные залы, бассейн для плавания с трамплинами и вышками... Но обучаться в этих школах могут немногие.
Проблема образования очень сложна в Финляндии. Как и по всей стране, в Лахти не хватает школ: на два места — три претендента. Восьмилетняя народная школа дает начальное образование, но не предоставляет права на продолжение учебы в институте или университете. Для этого после четырех классов народной школы надо перейти в лицей и проучиться в нем еще восемь лет. А учеба в лицее стоит немалых денег.
Студент университета, проучившись год, может без всякого разрешения сделать перерыв на... девять лет. И только по истечении десятого года его имеют право исключить за «непосещаемость». Как правило, студенты год учатся, а потом делают перерыв на год-два. Как-то мы прочитали в газете, что университет в Хельсинки окончил студент 72 лет от роду.
Такие «льготы» объясняются тем, что студентам вузов за все приходится платить, даже за сдачу экзаменов. Расходы студентов почти равны заработку рабочего. Вот отчего средний возраст выпускников финских вузов — 29 лет.
Бежит по холмам дорога. По обеим сторонам ее громадные валуны в белых шапках, деревянные коттеджи — красные, кремовые, голубые. И леса, леса... Вечнозеленые сосновые боры и ельники. Леса занимают две трети территории Суоми и служат основным сырьем для промышленности.
Середина декабря, но неожиданно тепло, снег осел и вот-вот начнет таять. Для Суоми такая температура в разгар зимы не каприз природы. Хотя Финляндии одна из самых северных стран в мире, климат ее довольно мягкий. Даже в Лапландии средняя температура самого холодного месяца — февраля — колеблется между минус 11 и минус 15 градусами.
Дорога петляет по холмам, и что ни вершина — чарующий вид на цепи озер, продолговатых, с изрезанными лесистыми берегами и живописными островками.
— Как называется это озеро?
— Разве запомнишь? Их тут!.. «Наш тысячеозерный дом» — часто называют свою страну финны. Существует легенда о том, как они возникли. При сотворении мира ангел в ковше Большой Медведицы нес воду для одного из будущих морей. Он загляделся на звезды, споткнулся и пролил воду на каменистую землю Финляндии. Так появились на свет 56 тысяч больших и малых озер Суоми.
56 тысяч — не точная цифра. Финны говорят, что озер еще больше. Они занимают около восьми процентов всей территории страны.
И все же озера не идут ни в какое сравнение с болотными топями страны. 33 процента всей площади Финляндии занимают болота; причем владения их год от года непрерывно растут — идет процесс заболачивания неглубоких водоемов, переувлажненных лугов и лесов. Само название страны — «Суоми» — в переводе с финского означает «Болотная земля».
Но болота где-то там, в стороне от дороги. А вдоль нее выстроились, как на параде, сосны и ели с настороженно замершими ветвями. Они словно боятся шелохнуться, чтобы не сбросить с ветвей серебряную парчу. И через равные интервалы мелькают бензоколонки с огненными рекламами: «Ford», «Esso», «Union»... Кстати, обосновавшимся в Финляндии предприятиям американских нефтяных королей приходится порой перерабатывать и продавать клиентам и советскую нефть, которую импортирует Финляндия. А на дорогах, на улицах городов, на стоянках мы то и дело встречали советские «москвичи», «волги», «чайки», грузовики и мотоциклы. Наши автомобили пользуются у финнов спросом. В прошлом году был даже установлен своеобразный рекорд: в Хельсинки продали 25-тысячный «Москвич». На второе место вышли чехословацкие «шкоды».
На остановке у парка-заповедника «Ауланко» к нам подкатывает на велосипеде коренастый мужчина в потертом тулупчике.
— Советские? — на чистейшем русском языке обрадованно говорит он. — Услыхал, что должны приехать. Ищу машину с большим красным флагом...
Фамилия его Чернов. Оказывается, еще при Екатерине Второй за какой-то проступок сюда, в дикие болота, выселили из-под Москвы десять крестьянских семей. Среди них были и предки Чернова. Сейчас здесь уже четыре деревни, все жители их говорят по-русски, выписывают «Правду», «Комсомольскую правду», «Советский Союз», «Огонек»...
Чернов засыпает нас вопросами о жизни крестьян в Советской стране. Мы дарим ему фотографии и значки.
— Вот-то будет моим радость, вот-то радость!..
Требовательно сигналит автобус.
— Чего вам так торопко? — огорченно говорит Чернов. — Так хочется побольше узнать...
Но нам действительно торопко — впереди город, чье название связано с революционной историей нашей страны, —
Тампере
В Тампере мы спешим к высокому зданию, на стене которого высечен барельеф, а под ним имя на трех языках — финском, шведском и русском: Ленин...
Здесь, в этом строгом здании, где в начале века помещался рабочий университет, состоялась в декабре 1905 года Первая Таммерфорсская конференция РСДРП (в Суоми два государственных языка — финский и шведский. Тампере по-шведски называется Таммерфорс). В.И. Ленин сделал доклад о текущем моменте и по аграрному вопросу. В дни конференции началось вооруженное восстание в Москве. По предложению Ильича делегаты спешно закончили работу и разъехались на места, чтобы принять участие в вооруженном восстании против самодержавия. В тех самых залах, где проходила историческая конференция, в 1946 году по инициативе общества «Финляндия — СССР» был открыт Музей Ленина.
В залах — картины, скульптуры, документы... Они рассказывают об Ильиче, о его детстве и юности, о его деятельности вплоть до победы Великой Октябрьской революции. Ленину довелось в предреволюционные годы несколько раз побывать в Суоми. Фотографии запечатлели те места, где он был, дома в Лахти, Тампере, Хельсинки, в которых он останавливался. Финские коммунисты сохранили вещи, которыми пользовался Ильич. В огороженном углу зала — обстановка квартиры машиниста Артура Блумквиета. У него Ленин жил в августе — сентябре 1917 года. За небольшим столом Владимир Ильич писал книгу «Государство и революция».
В музее много материалов, рассказывающих о последовательной поддержке Владимиром Ильичем идеи предоставления независимости Финляндии.
В центре экспозиции — фотокопия исторического документа. Около него подолгу стоят финны. Строка за строкой читают они перевод... Это подписанный Лениным декрет о предоставлении независимости Финляндии. Он гласит:
Предоставление независимости Финляндии было одним из первых актов молодой Республики Советов.
Непрерывно растет число посетителей музея. В 1960 году их было десять тысяч, в 1961 — двадцать. Это рабочие, студенты, учащиеся, интеллигенты. И многие, читая эти ленинские документы, торопливо достают блокноты. Да, далеко не каждый в Суоми знает этот декрет.
В музее продаются произведения Владимира Ильича, демонстрируются кинокартины «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», фильмы, рассказывающие об осуществлении заветов Ильича в Советской стране.
Всюду на дорогах Суоми, как приветливые и яркие лучи маяков, встречали нас симпатия и дружба финнов.
Такими же яркими огоньками приветствовал нас и старейший город Суоми —
Турку
Я не видел герба этого города, но почему-то уверен, что на нем непременно изображен корабль. Ведь Турку, расположенный у впадения реки Аура-Йоки в Ботнический залив, — большой порт на берегу Балтийского моря. Он не замерзает круглый год. Турку — крупнейший центр судостроения в Финляндии. Огромные краны-клювы верфей громоздятся вдоль набережных города и в его пригородах. И еще одна «морская» достопримечательность Турку — расположенный совсем рядом с городом Аландский архипелаг. Он насчитывает несколько тысяч островов. Многие из них соединены шоссейными дорогами.
Многие города Суоми дружат с советскими городами: Хельсинки — с Москвой, Тампере — с Киевом, Лахти — с Запорожьем, Кеми — с Волгоградом, Котка — с Таллином... Турку дружит с Ленинградом.
Поделиться книгой: