Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Остров - Ол Гот на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

      - Так ты на самом деле англичанин?

      - Шотландец к твоему сведению: - Дуг гордо выпрямился, несмотря  на связанные за спиной руки и дуло карабина,  приставленное к затылку. - Капитан военно-воздушных сил ее величества, а  тот,  кого изувечили твои шакалы - лейтенант.  И не надейся, что все сделанное тебе сойдет с рук.

      Угроза, прозвучавшая в словах шотландца,  казалось, ни как не задела бандита. Все так же, не сводя с него глаз, он процедил:

      - Этого, как следует связать и запереть в трюме. Да оттащите туда же и эту падаль,  - кивнул он в сторону,  еще не очнувшегося, Дика.

      Только теперь,  воспаленные толи от морского ветра,  и яркого солнца,  толи больные глаза посмотрели на женщин. Ни один мускул на лице предводителя не дрогнул.  На нем не было и следа того плотского вожделения,  которое  сжигало  остальных. Глаза оставались равнодушными,  холодными и пустыми. Но потому,  с какой не торопливой тщательностью он осматривал  каждую из них, с каким изощренным садизмом черные зрачки глаз сверлили застывших от ужаса женщин, Речел не сомневалась, что настоящий кошмар для них только начинается.

      Наконец он отвел глаза:

      - Ну что же товар не плохой.  Если  этот  денежный  мешок все-таки сдохнет,  а родственнички платить не захотят,  всегда найдется пара борделей, где за них заплатят  приличные  деньги. Арабы любят светловолосых. - Не слишком чистый палец, украшенный давно не стриженным, грязным ногтем, показал  на  Речел.  - Эту оставьте здесь, а тех, одинаковых забирайте к себе. Да и поаккуратней, если испортите товар головы отверну. Ко мне не соваться, пока не позову.

      Гогочущая, улюлюкающая орава отшвырнула Речел в  сторону и вцепилась в сестер. Через минуту в салоне никого уже не было, кроме парализованной страхом девушки и наконец,  расплывшегося в сальной улыбке шкипера. Он выбрался из-за стола и подошел вплотную.

      - Раздевайся.

      Речел даже не помышляла о возражении. Одеревеневшие, дрожащие руки ни как не могли справиться с застежками платья, и он нетерпеливо  рванул затрещавший шелк.  Грубые руки по-хозяйски ощупывали тело,  бесцеремонно мяли груди, причиняли намеренную боль. 

      - Ну что же моя красавица,  чем  ласковее  ты  будешь  со мной, тем позднее попадешь к остальным.  Мои козлы поостынут, и на твою долю останется поменьше.  А если очень постараешься, может, и вообще оставлю тебя при себе.

      Она не  могла сказать, сколько  времени продолжался этот кошмар. Грек был неистощим на выдумку,  много пил и заставлял пить пленницу,  но  хуже  всего была прихотливость в разврате. Впервые для Речел, от нее потребовались не только женские прелести. Моряк казался неутомимым. Когда молодая женщина уже решила, что выполнила все его прихоти, он заставил ее, впервые в жизни,  выполнить роль мальчика. Ощущения были нестерпимо острыми,  и  она не смогла сдержать непроизвольный крик.

      Наконец он устало отвалился к спинке дивана и прикрыл глаза. Речел показалось, что он задремал, и у нее появилась надежда, что истязание окончено. Стараясь не потревожить дремлющего,  девушка начала собирать разбросанные  по  салону остатки одежды,  когда вдруг почувствовала, что  из-за  не  плотно  прикрытых  век   за   ней пристально следят темные зрачки глаз.  Страх заставил ее замереть, а  прозвучавшие слова вздрогнуть, как от удара плети.

      - Ты куда собралась? Разве я разрешил? А впрочем, ты права. Моим жеребцам, наверное, уже надоели твои подружки. 

      Окрик: - Не одевайся.  Там, куда тебя уведут, ты нужна голой. - Вынудил Речел инстинктивно попытаться закрыться обрывками платья.

      Бандит, усмехаясь, поднял револьвер.  Речел в  тот  момент показалось,  что  ствол  направлен  прямо ей в голову, и пуля в следующее мгновение прервет череду кошмаров, в которую превратил  ее жизнь прошедший год.  Грохот выстрела заставил девушку отшатнуться и присесть. Только секундой позже, когда на палубе загрохотали  сапоги пиратов, она поняла,  что стреляя, хотели не только испугать ее, но и вызвать подручных.

      Кошмарам суждено было продолжаться, но все дальнейшее уже было смазано пеленой полуобморочного состояния. Память сохранила только какие-то разрозненные куски воспоминаний:  Грубые, безжалостные, похотливые руки; хватавшие, мявшие тело, тащившие жертву к месту истязания, сорвавшие остатки одежды и прикрутившие ее к столу в кают-компании. Наглые,  вожделеющие, безумные глаза. Гогочущие, сквернословящие, сладострастно причмокивающие рты. 

      Струйка, теплой, обжигающей узы, которую ей влили в насильно разжатый рот,  была последним ее воспоминанием - дальше наступило спасительное забытье.

 ***

      Когда Речел очнулась,  первой мыслью еще туманного сознания было, что все произошедшее дурной сон. Но распятое на столе,  затекшее, изнывавшее от страдания тело, напомнило о реальности происшедшего.  Об ужасе минувшей ночи напомнил и прозвучавший рядом слабый стон. Повернув голову, она увидела искаженное болью, запрокинутое лицо Тессы, и посиневшие от прилива крови кисти ее рук, туго прикрученные к столу. На противоположном краю стола Элизабет, распятая также как и ее подруги, не подавала признаков жизни.

      Кают-компания была пуста. Через занавески  иллюминаторов пробивался еще сероватый утренний свет.  Первой была мысль о том,  где насильники?  Что заставило их бросить  свои  жертвы? Слышна  была  только суетливая беготня на палубе. 

      Неожиданное объяснение послышалось с  моря  -  резкое  взревывание  сирены приближающегося  судна.  Из выкриков и обрывков греческой речи стала понятна откровенная паника, охватившая бандитов. Несмотря на выставленную на ночь вахту, они каким-то образом не заметили приблизившееся английское  военное  судно.  Спасение  летчиков прошлым  утром,  кажется, обернулось спасением для самих хозяев яхты. А запрос, по-английски через мегафон, прозвучавший с моря:

      - На яхте! Просим сообщить ваше название? Почему не отвечаете на радио-запросы?  - подтвердил,  что англичане поспешили со встречей.

      Для пиратов такое начало дня было явным сюрпризом.  Пленники  были  забыты.  Бандиты явно стремились как можно быстрее оставить место преступления. С той стороны, где вчера причалило судно со второй группой пиратов,  взревели мощные двигатели и сильный толчок сообщил, что незваные гости покинули многострадальную яхту.  На английском корабле, очевидно, быстро поняли, что происходящее вызывает слишком много вопросов и не замедлили с приказом:

      - Эй, на катере! Заглушить двигатели! В случаи не подчинения открываю огонь. Первый выстрел предупредительный, остальные на поражение.    

      Судя, по удалявшемуся реву двигателей, беглецы останавливаться не  собирались,  и резкий хлопок корабельной пушки подтвердил серьезность намерений англичан.  К  этому  времени  гул двигателей  пиратского  судна  слышался  уже  далеко, и у Речел мелькнула мысль,  что бандиты смогли уйти,  но несколько серий выстрелов из автоматического орудия убеждали, что у английского капитана было другое мнение по этому вопросу.  А гулкий разрыв и смолкшие двигатели подтвердили, что беглецов остановили.

      Через несколько минут,  рокот подошедшего катера, и  затем осторожные, крадущиеся шаги по палубе, известили, что англичане поднялись на борт судна.

      Речел со смешанным чувством нетерпения  и  страха  ожидала появления спасителей.  Нетерпение вызывала ставшая,  в связи с очевидной близостью помощи,  абсолютно несносной боль в  затекших руках и ногах.  Страх  был  связан  с  неизбежностью, предстать в обнаженном виде перед незнакомыми мужчинами. Только  одна  мысль об этом заставляла ее смущаться так,  будто не было целого года намеренного пренебрежения «такими пустяками».

      Нетерпеливо ожидаемые моряки появились, тем не менее,  неожиданно. С  какой-то кошачьей  грацией они бесшумно возникли в кают-компании. Лица их были настороженны, а руки сжимали тупорылые автоматы,  но это было спасение. И через мгновение  женщины почувствовали,  как осторожные,  заботливые руки; срезают путы  с их рук и ног,  переносят их измученные тела на удобные диваны, прикрывают простынями.

      А несколько минут спустя внимательный,  молодой лейтенант,  в сопровождении пожилого усатого сержанта,  принесшего чемоданчик с медикаментами и  инструментом,  оказывал  первую  помощь.  Кстати, окончившуюся для всех троих одинаково - инъекцией в вену руки,  какого-то коричневатого препарата. Очень скоро блаженное забытье заставило забыть о боли и страданиях, обо всем пережитом.

 ***

      Второй раз, за один день, Речел пробуждалась от забытья. Но это пробуждение разительно отличалось от предыдущего.  Не было томительной боли в затекших руках и ногах, уже почти не давало о себе знать истерзанное насильниками тело, а главное вместе с сознанием пришла уверенность,  что они находятся среди друзей. И уверенность тут же получила весомое подтверждение. Первым на ком остановился ее взгляд,  был склонившийся над ней Дик. Лицо лейтенанта было обезображено  огромным  кровоподтеком,  голова забинтована,  но глаза радостно сияли, а рука нежно гладила ее руку. Речел с какой-то забытой радостью поняла, что между ними возникло то редкое созвучие душ,  которое способно связать эти души навсегда.  Нахлынувшее чувство заставило ее поднести руку молодого  человека к своим губам и поцеловать.  Дик в каком-то радостном смущении склонился над девушкой и целовал,  целовал, целовал ее руки.

      Счастье переполняло молодую женщину.  Рядом находился по¬-детски искренне любящий ее мужчина.  В будущем появились смысл и надежда.  Но  жизнь была бесцеремонна. Она вторгалась гулом авиационных двигателей. Холодным аскетизмом обстановки салона военного самолета, на  откидной койке   которого  разместили Речел. С  противоположного борта на такой же койке лежала одна из сестер,  и  кто-то из мужчин.  Девушка лежала, отвернувшись к борту самолета, и поэтому,  со своего места, Речел не видела ее лица. Безвольно свесившаяся рука говорила о том, что ее хозяйка еще не очнулась от забытья. Лицо мужчины было забинтовано, и он тихо стонал.

      - Кто это? - Речел показала глазами в сторону стонущего.

      - Судовой  радист.  Пираты его здорово отделали и грозили повесить утром, за то, что он испортил судовую рацию. Благодаря ему бандиты не имели возможность получить сообщение о приближении нашей подводной лодки. Слава богу, все находившиеся на яхте живы. Несколько человек ранены. Опаснее всего состояние Георга - у него инфаркт,  - Дик помрачнел.  - Судовой врач считает, что его положение очень серьезно. Требовалась срочная госпитализация. Поэтому командир подлодки вызвал  гидроплан.  Да и  разместить  такое количество пострадавших на своем судне ему было бы сложно.

      Для Речел  что-то начало проясняться, и  она  уже  хотела расспросить  о подробностях,  когда глядевший в иллюминатор Дик сообщил:

      - Ну, вот мы и прилетели. База!

      Стало заметно, что самолет слегка наклоняется, закладывая левый разворот.  Девушка поднялась на локтях и через плексиглас иллюминатора впервые увидела место, с которым ей придется  связать долгие годы жизни.

 ***

      Остов плавал в бескрайности моря огромной  охристой  грушей.  Глубокий синий цвет воды на глубине, примерно в четырех-шести милях от берега, менялся на бирюзовый,  а  местами,  почти изумрудный.  Переход был особенно резким из-за того, что закипающие даже в спокойную погоду белыми барашками  буруны,  четко обозначили линию рифов, отгораживающих мелководье от синих глубин Средиземного моря.

      Опаленный нещадным  солнцем  остров  был  похож  на большинство небольших островов архипелага в это время года. Летняя жара и безводие спалили жалкую растительность, с весны цеплявшуюся за бесплодный камень.   Основная, плоская часть  острова выглядела однообразной,  каменистой  равниной,  слегка поднимавшейся от широкого основания груши к  подножью  горной  вершины, венчающей более узкую часть острова. Гора - сильно разрушенный конус древнего вулкана,  была довольно высока. Единственное ее украшение - буйная растительность, заполнившая остатки кратера и узкую террасу на западном склоне горы. По всей видимости, это было единственным  местом  на  острове, где глаз  мог отдохнуть  от унылого однообразия потрескавшихся от солнца и ветров камней.

      Английская база  расположилась  на  идеально  выглаженном плоскогорье у подножья горы. Хорошо оборудованная взлетная полоса, авиационные ангары, прочие постройки, собранные из комплектов фортификационной стали  - собственно это, по-видимому,  и было целью их путешествия.

      Самолет окончил  разворот,  и  потому,  как быстро начала приближаться база Речел поняла, что он идет на посадку. Легкий удар о землю, знакомый шелест колес по бетону взлетной полосы, скрип тормозов и перемены в гуле работающих двигателей, напомнили ей обыденность еще такой недавней летной жизни.

      Не успели  умолкнуть  двигатели,  как к самолету поспешил автобус с красными крестами медицинской службы, и на борт  поднялись деловитые,  молчаливые солдаты с носилками. Речел показалось,  что  она  чувствует себя достаточно хорошо, что бы самостоятельно дойти до автобуса.  Она  попыталась  подняться  с койки, но первый же шаг отозвался острой болью внизу живота, и с губ сорвался непроизвольный стон.  Дик сразу же подхватил ее на руки, а санитары уложили ее на носилки.

      В автобусе,  кроме Лизы  и Тессы,  Речел  увидела  Георга, увешанного капельницами,  изувеченного корабельного радиста, и молодого  матроса,  серьезно  раненого  пиратами  еще  прошлой ночью. Таким образом, кроме женщин и Георга на базу попали еще два, серьезно пострадавших члена экипажа яхты.

      Госпиталь находился в одном из стандартных бараков, из которых, однако состояли почти все постройки на базе.  Несмотря на внешнюю безликость, внутри госпиталь был прекрасно оснащен, а мощные  кондиционеры создавали благодатную прохладу.  Дика внутрь не пустили и прибывшие попали в руки деловитых  медиков. Здесь, впервые, Речел всерьез обратила внимание на то, что кроме  большинства  врачей,  весь  младший обслуживающий персонал составляли желтолицые люди.  Немногословные,  они были педантично заботливы, предусмотрительны и корректны. С этого момента она укрепилась в уверенности,  что  основу  гарнизона  базы составляют солдаты, набранные в Малайе или Сингапуре,  хотя они могли быть родом и из любой другой дальневосточной колонии Англии.

      С первых же минут расставания с Диком Речел поймала  себя на том, что все время возвращается в мыслях к молодому человеку.  Ей были приятны воспоминания обо всем,  что  касалось  их взаимоотношений.  Она  вдруг поняла,  что впервые встретила по-настоящему чистого  человека.  Человека,  которому  необходима искренность, любовь и верность. Человека, который сам не может вести себя иначе.

      Ближайшие же часы знакомства с медиками показали, что они всерьез озабочены состоянием прибывших, и череда осмотров, анализов, процедур позволила Речел увидеться с Диком только вечером. Ее, как и остальных, разместили в уютной одноместной палате, и она была искренне рада,  когда сразу после ужина в дверях палаты появилась, угловатая от наброшенного на форменный френч крахмального халата, фигура лейтенанта.  Молодой человек принес фрукты и цветы,  которые казались чудом среди пыльной  пустоты окружающего базу плоскогорья.

      Она, не раздумывая, потянула к нему руки, и губы их  ласкали друг друга так долго, что она полностью потеряла счет времени. Острое  желание заполняло все ее существо, и препятствием  служили, только невозможность полного уединения в больничной палате, да тянущая боль внизу живота - напоминание о кошмаре, пережитом прошлой ночью. Дик понимал ее состояние и вкладывал все свое чувство в нежность губ и рук.  Только  когда  изнеможение заставило  их оторваться друг от дуга,  Речел вспомнила о вопросе, терзавшем ее любопытство весь день:

      - Дик,  милый,  что произошло утром?  Как ваши сумели так быстро  прийти на помощь?

      - До того,  как моряки выпустили нас из трюма, мы тоже видели не много.  Ну, в общем, все довольно просто. Когда яхта запуталась в сети,  корабельный радист, еще не зная о пиратах, по приказу капитана,  передал на базу сообщение о том,  что  яхта потеряла ход и примерный район ее местонахождения.  Начавшееся нападение бандитов не застало бывшего  «маки»  врасплох, и  он успел вывести радиостанцию из строя. В результате пираты так и не узнали  о  назначенной  на  утро встрече. Кроме   того, отсутствие ответов  на  запросы,  молчащее  радио яхты вызвало естественную тревогу у командира  подводной  лодки  посланной, что бы принять нас. Лодка обнаружила яхту еще глубокой ночью, и ее командир,  чтобы вернее оценить обстановку решил дождаться утра.

      Утром у командира подлодки уже было достаточно оснований, что бы заподозрить неладное.   С обоих бортов яхты были  пришвартованы какие-то неизвестные суда,  вооруженные люди на палубе не вязались с лощеной командой прогулочной яхты,  а самое главное, судно не отвечало на радио-запросы.  Поэтому он подошел к яхте в подводном положении почти вплотную и всплыл  в  каком-то кабельтове от ее борта.

      Такой поворот дела для пиратов был неожиданностью,  и  они бросили каик,  который ночью изображал рыбачье судно, и попытались скрыться на старом итальянском  торпедном катере,  на подход, которого к яхте ночью обратил внимание еще Дуг. Командир лодки потребовал от пиратов остановиться, а когда те не повиновались, приказал открыть огонь. Один из снарядов попал, по-видимому, в бензобаки, и катер разнесло в щепы.  Когда  шлюпка  подошла  к месту его гибели, там никого из людей уже не было.

      Моряки оказали спасенным посильную помощь, и так как  было много пострадавших, в том числе в тяжелом состоянии,  вызвали с базы гидроплан.  Транспортировка их на подводной лодке была бы затруднительна,  кроме того Георгу и раненому радисту требовалась срочная госпитализация. «Маринер» сделал круг над яхтой уже через три часа, а еще через час уносил всех пострадавших на базу.

      Потерявшая ход яхта взята на буксир подводной лодкой и ее приведут к остову не позднее, чем завтра к полудню.      Да, - лейтенант замялся,  смущенно потирая лицо,  -  этот негр помощник Георга. Он пропал. Есть подозрение, что он пытался бежать с яхты вместе с пиратами.

      Предательство Инго, видение кошмара предыдущей ночи, опять захлестнули,  заставили Речел съежиться, застонать, но мысль о лежащей где-то рядом Лиз, чья трагедия была неизмеримо большей, заслонила боль:

      - А она знает?

      - Кто?  -  Дик удивленно поднял брови и, наконец, сообразив, добавил. - Так одна из сестер делила с ним  постель?  Ну,  если это так, он просто подлец!

      - Элизабет.

      - Элизабет? - удивление Дика стало безмерным. - Ты о ком?

      Речел понимала нелепость сложившегося положения,  но было ясно и то, что чем быстрее ситуация разъясниться тем будет лучше для всех. Тем более, что кроме нелепой мистификации по вине сестер англичане ни какого ущерба не понесли,  если не считать, конечно, любовное разочарование Дика.

      - Элизабет это настоящее имя твоей Джоан.  И  Инесса,  никакой не археолог,  а зовут ее Тесса. Что они сестры-двойняшки ты и сам видишь.  Их фамилия де Гре,  они крестницы Георга.  И вообще, менять имена и играть какие-то роли их обычное занятие, когда им что-то надо от мужчин.

      Дик помрачнел и насупился:

      - Так значит Дуглас прав?  С нами играли в какие-то игры? Но тогда все, что они проделали достойно настоящих шлюх!    

      - Вы ошибаетесь. По крайней мере, в отношении сестер. Лиз и Тесс девушки из того круга,  где девиц такого сорта не принимают. В обществе они светские недотроги. Хотя исповедуют, благодаря Георгу и своей матушке, свободные нравы, но с мужчинами постоянны.  Элизабет жила с Инго не один год и была ему верна, за исключением эпизодов, когда выполняла замыслы Георга. Но Инго всегда знал,  что ей поручено  и, никогда не возражал. Это было основой их  союза с Лиз. Да и сам он был ближайшим, после сестер де Гре, подручным Георга. Так что в отношении друг друга они были честны.  О том,  что должно было произойти  в  кают-компании вчера,  Инго наверняка знал.  Для них всех,  роман сестер с вами был только очередным эпизодом.  Они играли роли, которые определил для них Георг. Исполняли его волю.

      В глазах  Дика  отразился  ужас.  Молодой  человек не мог скрыть отчаяния, в  которое  привела  его  простая и логичная мысль, вытекавшая из всего сказанного Речел. Она видела, какого усилия стоил вопрос, с трудом слетевший с его губ:

      - И ты тоже?

 Когда вопрос прозвучал, Дик замер в ожидании. Девушка видела, что его страшит ее ответ. Он боится признания, которое в этой ситуации было так вероятно. Боится возможной лжи. Но больше  всего он боится подтверждения своих худших предположений.

      - В этот раз я в этих играх не участвовала. Георг и сестры к нашей встрече не причастны. Она произошла вопреки их воли. Я флиртовала  с Дугом,  что бы нарушить их планы и досадить им всем. У меня были причины для этого.  К твоему сведению я сама в течение последних лет дважды участвовала в подобных затеях Георга. Он умеет подчинить себе не только крестниц.  И  первый раз это окончилось гибелью человека,  которого я любила.  Хотя если быть справедливой до конца,  в самой гибели Рона Георг не виновен - авиационная катастрофа. Но он поставил Рона, к сожалению, не без моего участия,  в такое положение,  что это могло окончиться бедой  гораздо  раньше.  Неделю назад сестры и я при участии еще одной английской дуры довели до такого же  состояния другого  человека,  -  Речел зябко повела плечами и, подняв глаза,  с некоторым облегчением поняла,  что Дик ей верит. -  Я все  поняла  только несколько дней назад,  когда воочию убедилась, перед какой бездной может поставить человека Георг.

      Глаза юноши потеплели.  В них появилась надежда.  И Речел стало ясно, что теперь только от нее будет зависеть, сможет ли она удержать Дика.  Он ей верил,  его не смутило то, что с ней произошло в прошедшую ночь. И сейчас необходимо было поставить все на свои места, что бы неизвестный эпизод из ее прошлого не смог бы в будущем разрушить союз с этим человеком.  Но то, что предстояло рассказать,  было слишком сложно даже для самой девушки, и она притихла, собираясь с мыслями.

      Дик понимал,  что ему хотят сказать,  что-то важное и  не торопил ее.

      Наконец Речел собралась с духом. Не поднимая головы и вначале запинаясь, она почти простонала:

      - Дик.  Милый...  Ты мне стал очень дорог за этот день... Ты юный и чистый.  А я? Я стара... Дело не в возрасте, все дело в прожитом. Ты  даже  не можешь себе представить, сколько мужиков спало со мной и некоторых я кажется, любила.  От одного  из них у меня даже был ребенок - он не родился, я сделала аборт. Но до тебя по-настоящему я любила  только одного - Рона.  Рональда Ламоля, который не скрывал, что больше меня любит другую - Элизабет. Я мстила ему, и потому появлялись новые мужчины,  но если я тебе по-настоящему нужна,  вернее меня ты никогда, ни  кого  не  найдешь. Только люби меня. 

      Речел сжалась  и  замерла, со  страхом ожидая ответа.  Не рискуя поднять голову,  поглядеть ему в глаза. И только, когда его  руки притянули ее к себе,  а губы начали осыпать ее лицо, шею, плечи поцелуями она позволила  себе  разрыдаться.  Сквозь слезы Речел видела,  что глаза Дика,  тоже полны слезами,  но главное они искрились настоящим счастьем. Где-то исподволь зарождалось желание.

 ***

      Что их уберегло от близости в тот вечер и последующие вечера ни Речел, ни Дик объяснить бы не смогли. Вернее всего для нее это была чистота возникших отношений,  а для молодого человека естественное опасение,  что возможная близость может пробудить  в девушке воспоминание о недавно пережитом насилии.  Впоследствии она была искренне благодарна провидению.

      Последствия роковой ночи дали о себе знать через три дня. Но следующий день казался безоблачным.

      Речел проснулась  с  прекрасным  чувством легкости и свежести во всем теле. Первой же мыслью была мысль о Дике, который обещал  появиться, как только врачи отстанут от своих пациенток. Его ранение оказалось благом для влюбленных,  травма не слишком беспокоила, но лейтенанту предоставили отпуск на лечение, и ближайшую неделю Речел могла им располагать  безраздельно. Осмотр врачей в этот день был достаточно формальным. Новым оказался для нее только комплекс восстановительной гимнастики, которым ей предписали заняться со следующего дня.    

      Визит психиатра  вначале показался ей такой  же  формальностью,  как и все остальное,  но когда после длительных расспросов пожилой,  сухощавый,  прямой, как жердь, из-за армейской выправки, врач  сказал,  что  ей придется пройти довольно длительный курс лечения,  она поняла,  что  быстро  вырваться  из госпиталя не  удастся.  Каждое  утро  ее и сестер де Гре ожидал не только курс гипнотерапии, но и спортивный зал.  Однако вся остальная часть дня была  в полном ее распоряжении,  к тому же пациентки получили неограниченную свободу передвижения по острову.

      Психиатр удалился, а  Дик еще не появился и Речел пошла разыскивать сестер. Сдержанная, немногословная медсестра провела ее в конец  коридора. В светлой уютной одноместной палате, точной копии ее собственной она застала обеих двойняшек. Тесс выглядела вполне оправившейся от потрясений последних дней,  но Элизабет была мрачна и явно не склонна к прогулкам,  которые собиралась им предложить Речел. Тесс, скосив глаза на сестру,  многозначительно покачала головой:

      - Речел. Я раздобыла приличные сигареты. Пойдем в коридор покурим.

      Однако Лиз сразу же пресекла невинную хитрость сестры:

      - Не ломайте комедию.  Если хочешь курить -  кури  здесь. Речел не курит. И я сама могу сказать, что Инго мерзавец и что если бы не он, нас бы не протащили через все это.

      Воспользовавшись тем, что Лиз отвернулась к стене, Речел прошептала на ухо Тесс:

      - Вы знаете, что с ним?

      Тесса не успела ответить, Элизабет резко повернулась  и села на кровати. Простая больничная  сорочка,  растрепанные длинные волосы не могли скрыть стройной фигуры и привлекательного лица. Но лицо искажала гримаса ненависти и страдания:

      - Чего вы шепчитесь! Речел, если что-то знаешь, говори все как есть.

      Речел невольно замялась,  Лиз глубоко  переживала  предательство возлюбленного  и  как  она  воспримет новое сообщение, предугадать было трудно:

      - У Георга инфаркт.

      - Да не морочь голову!  - разозлилась Элизабет. - Это известно. Тесс сегодня пустили к нему. Говори, что знаешь об Инго.    

      - Дик сказал,  что он, по-видимому, бежал с пиратами и погиб при взрыве катера.



Поделиться книгой:

На главную
Назад