Помоги проекту - поделись книгой:
Его глаза едва не вылезли из орбит, с губ почти летела клочьями пена.
Она ответила, что всё равно пойдёт.
«Только попробуй! Только попробуй открыть эту грёбаную дверь! Я тебе такое устрою! Надолго отобью желание шляться по всяким тусовалкам! Уж поверь, золотко, отобью!»
– Если бы я послушалась, всё могло быть иначе, – сокрушалась Яника. – Но я так разозлилась на него…
Она оттолкнула отца, и пока он пьяно пятился назад, пытаясь вернуть равновесие, быстро обулась и выскочила в тамбур. Когда я открыла дверь на площадку, там стоял он.
– В жизни никого страшнее не видела. И, наверно, никогда в жизни так не кричала... когда бежала обратно в комнату.
Монстр ворвался в квартиру.
– В прихожей его встретил отец. Они стали драться... так страшно. Он кричал: «беги, беги, беги»!
Беги! Беги! Беги! Но она не побежала. Осталась стоять, как вкопанная. Просто стояла там и смотрела, оцепенев от ужаса, потеряв контроль над телом, ощущая себя пилотом огромного робота, запертым в черепной коробке, как в задраенной кабине, мигающей изнутри разноцветными лампочками закоротившей приборной панели. Всё, что ей оставалось – наблюдать за происходящим снаружи, приникнув ладонями к глазам-иллюминаторам.
Отец повторял «беги» снова и снова, но она так и не сдвинулась с места. И тогда побежал он.
– А зверь погнался следом. Они так громыхали в подъезде, что я думала, оба катятся вниз по лестницам, намертво вцепившись друг в друга.
Когда грохот на лестничной клетке стих, Яника осознала, что осталась в квартире одна. Робот дрогнул, тревожные огни в обесточенной кабине погасли. Мрак окутал всё прежде, чем подкосились бесчувственные ноги.
– Когда я очнулась, то обнаружила, что прошло много времени, – она кивком откинула назад волосы и быстро утёрла мокрые щёки. – Тогда я позвонила Джуде. Ну, а дальше ты знаешь.
Лазарь подошёл к дивану и вернул Янике пустую крышку от термоса.
– Спасибо.
– Да ну, – она отмахнулась, – не за что.
– Не за чай. За правду.
Джуда с угрюмым видом отряхнул ладони от крошек, одновременно выковыривая языком застрявшие в зубах остатки сухаря:
– Вот и пообедали.
4
За окном смеркалось. Порыжелое, в красных подпалинах, небо свидетельствовало о том, что в зимней реальности давно стемнело. Лазарь старался не думать о том, что его ждёт по возвращению в явь. Длительные посиделки в инсонах плохо сказываются на самочувствии в реальности. Обычно хочется всего и сразу: есть, пить, в туалет, пулю в голову. Наверное, так чувствует себя медведь, вылезая из берлоги с первыми лучами весеннего солнца.
Интересно, как проходит спячка у медведей? Пролетает пьяным сном, одним мгновением меж моргнувших век, или растягивается на век в инфернальных образах бессонницы? Фантомные, шепчущие голоса. Галлюциногенные конструкции, которые восстают и тут же осыпаются, словно вылепленные из мокрого и сухого песка. И снова поднимаются... И снова падают....
Нет, это не сон. Это – абсурд засыпания.
Лазарь медленно отключался, раскинувшись в кресле у окна, запрокинув на мягкую спинку голову и раскрыв рот.
У людей, например, раз на раз не приходится. Неврологи утверждают, что всё зависит от стадии сна. Точнее от того, в которой из них тебя разбудят. Будет ли это миг или долгая череда обрывистых бессодержательных лестниц... историй, конечно же, каких к чёрту лестниц, череда историй...
Так у людей...
А у медведей?
Спать в инсоне бесполезно, потому что инсон – это не берлога. Не абсурд на одну ночь.
Неврологи говорят, что у людей... а гризли – та ещё сволочь...
5
«Говорят выжившие! Всем выжившим! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете «Гризли»! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие! Говорят выжившие! Всем выжившим!»
Лазарь вздрогнул и проснулся. Машинально утёр ладонью влажный след от слюны на щеке, другой рукой поправил съехавшую на глаза повязку. Сознание затуманило дрёмой, со сна он не сразу вспомнил, где находится. Словесные нелепицы почти уснувшего мозга каким-то образом перекочевали в реальность (или наоборот?) и теперь дребезжали рупорным эхом в темноте за окном.
«Говорят выжившие! Всем выжившим! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете «Гризли»! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие! Говорят выжившие! Всем выжившим!»
Давненько он не засыпал в инсонах. Разницы, в принципе, никакой, если не считать неизменного чувства дезориентации при пробуждении. Сколько прошло времени? Лазарь нажал на кнопку подсветки в торце часов, и электронный циферблат зажёгся желтоватым отсветом. Полночь.
«Говорят выжившие! Всем выжившим! Мы ищем людей!»
Усиленный громкоговорителем голос казался смутно знакомым. Это настораживало, потому что шансы наткнуться в чужом инсоне на знакомого человека не больше, чем отыскать такового на Луне. Разве что...
– Что это? – испуганно прошептала с дивана Яника.
Они с Джудой тоже уснули. В полумраке гостиной, озаряемой жёлтым глазом луны, виднелись их сгорбленные силуэты. Лазарь прижался ладонями к оконному стеклу и долго всматривался во мглу двора. Оказывается, достаточно отключить во всём городе свет, чтобы понять, какими по-настоящему тёмными могут быть ночи. Царящее внизу разорение, прикрытое пологом тьмы, напоминало неубранную детскую комнату.
– Я ни черта не слышал, – сонно залопотал Джуда. – Ну, мы и рубанули! Сколько сейчас?
– Тс-с-с! – зашипела на него Яника. – Лазарь, ты слышал?
– Слышал. И вы сейчас услышите, если помолчите.
«Говорят выжившие! Всем выжившим! Мы ищем людей! Если вы нас слышите, мы стоим лагерем в супермаркете «Гризли»! Мы готовы помочь! У нас есть еда и оружие!»
Началось. Заглохшая машина, беззвучно катившаяся под горку, вздрогнула, поймала сцепление и взревела всеми цилиндрами ожившего двигателя. Теперь Лазарь почти не сомневался, что знает голос вещателя. Стало быть, офицеры Ведущего вступили в Игру, и уже здесь.
– Вот это да! – Джуда подскочил к окну, упёрся лбом в стекло. – Где это – «Гризли»? Ни черта не видно.
– Это в двух кварталах отсюда, – сказала Яника. – По Королёва, в сторону центра.
Ну, надо же! Целых два квартала, а слышимость, будто лагерь за домом напротив. Достаточно выгнать из города всех людей, чтобы почувствовать всю мощь подлинной тишины.
– Далековато пилить, – Джуда возбуждённо мерил шагами комнату. – Какие у кого мысли?
Яника прошла к трюмо, вынула из ящика несколько чайных свечей в алюминиевых гильзах, расставила на журнальном столике и подожгла фитили. Пляшущие язычки пламени разогнали мрак по углам комнаты.
– Ты всерьёз хочешь попробовать добраться? – в свечном освещении её лицо выглядело особенно болезненно.
– Чёрт, да! Это же такой шанс – глупо будет упускать.
– Ты забыл, почему мы здесь, Джуд?
– Помню, не забыл. А ты что скажешь, Лазарь? Лазарь?
Лазарь слушал их вполуха. Он старался вспомнить хозяина голоса из громкоговорителя. Возможно, если он узнает его, получится установить серьёзности сложившейся ситуации.
– Земля вызывает Лазаря!
Лазарь отошёл от окна и ступил в круг света у журнального столика.
– Думаю, пора бежать с острова. И чем скорее, тем лучше.
Джуда ударил кулаком в ладонь:
– Вот и я про то же!
– И как ты собираешься это сделать? – раздражилась Яника. – Построим плот и будем надеяться, что нас не перехватят по дороге «другие»?
– Правильный вопрос не «как», а «куда», – сказал Лазарь. – Раньше бежать было некуда, теперь – есть. Как мы это сделаем – уже вопрос фантазии.
– Точно-точно, – энергично закивал Джуда, – ты ведь к нам пробился как-то. Да ещё в одиночку. Нас трое, значит, втрое больше шансов.
На взгляд Лазаря, как раз в одиночку добраться до лагеря было бы проще. Если, конечно, Джуда не подразумевал командное преимущество в три «хит пойнта».
Яника обняла себя руками, поёжилась:
– Что-нибудь придумаем – таков план? Как всё легко, оказывается.
– Мой план – здесь не сдохнуть! – вскричал Джуда. – А мы обязательно сдохнем, если останемся. Ты же не думаешь, что можно вот так вечно сидеть здесь и жрать сухари? О, опять! Слышите?
Все замолчали и прислушались.
«Из лагеря выживших, всем выжившим! Мы движемся на восток, к Большому Мосту, подальше от города! Через сорок восемь часов лагерь тронется с места. Повторяем, у вас сорок восемь часов, чтобы присоединиться к нам! Мы находимся в супермаркете «Гризли»!»
Вот и условия Игры, а то уж Лазарь начал беспокоиться. За условиями, как водится, следуют препятствия. Чёрт, чей же это голос?
– Не знаю, как мы, но вот они, – он ткнул пальцем в желтовато-серый прямоугольник окна за спиной, – засиживаться точно не собираются.
Джуда заелозил вспотевшими ладонями о штанины:
– Так я и знал, так и знал. Яни, там ведь могут быть мои предки.
Незаметно для всех Лазарь принял на себя командование:
– Итак, голосуем. Кто за то, чтобы идти в лагерь, поднимают руку.
Две руки – его и Джуды – взмыли вверх. Рука Яники нерешительно присоединилась к ним через секунду. Хорошо, что она сделала это сама – не придётся вышвыривать её в окно.
– Единогласно! – Джуда добрел на глазах.
– Конечно, – хмыкнула Яника, – когда есть единогласие, не придётся соглашать несогласных.
– Смешно, – Джуда придвинулся к подруге поближе. – Не бойся, солнце, я в обиду не дам. Всё будет хорошо.
Лазарь старался не смотреть, как они целуются, и молча ждал.
– Кхе-кхем, – покашлял он, когда ждать дальше становилось оскорбительно. – Я, вообще-то, здесь.
Они оторвались друг от друга с полуулыбками на лицах и подняли на него глаза.
– Выдвигаемся рано утром, – только сейчас Лазарь по-настоящему понял, насколько сильно хочет вернуться в явь.
– Мы не решили, как быть с прокажённым, – вспомнил Джуда.
– Мы подумаем об этом завтра. А сейчас надо хоть немного поспать. Я пойду в спальню, а вы тогда здесь...
– Да, точно, – охотно подхватил Джуда. – Располагайся в спальне Яни.
Когда Лазарь покидал гостиную, Джуда, незаметно от подруги, сально ему подмигнул.
Похоже, на счёт этих двоих Дара попала в точку.
Поделиться книгой: