Дурнишкес

-    Да ведь он - мямля.

Это было произнесено без какой-либо примеси злости или мстительности, просто, как давно известная и бесспорная истина.

С другой стороны, не могу не отметить глубокую порядочность Юрия Борисова. Сейчас у издателей пошла такая мода: не понравилось произведение - иди себе к чёрту или плати сам за его издание. Наш заказчик поступил по-джентльменски. Он по-мужски рассчитался за нашу со Стракшисом работу:

-    Не хочу, чтобы на меня люди трудились даром, как и сам не хочу раздавать деньги попусту. За труд полагается вознаграждение, а зарплата должна быть заработанной.

На том наше знакомство не закончилось. Борисов познакомил меня со своими коллегами-психологами А.Затонской и А.Потниным. Они меня очень заинтересовали, поскольку во время учёбы в Москве я посещал лекции по психологии в качестве вольного слушателя и кое-чему научился.

Мне было необыкновенно любопытно и странно. Вот, два специалиста разъезжают по Литве, устраивают семинары по вопросам управления и организации труда, пишут и издают книги, а наши журналисты взахлёб кричат, что это - сотрудники КГБ, гипнотизёры, воздействующие на подсознание нашего президента, а тот после их обработки стал безвольным человеком и будет делать всё, что эти вражины ему прикажут. Журналисты кричат, а госбезопасность молчит, только ловит шпионов, которых сама же подготовила.

Когда я рассказал им о подобной бредятине, они не рассмеялись и не расплакались, не испугались, не стали оправдываться, а вполне научно попробовали разъяснить, как такая мистика зарождается и кто ею пользуется. Они назвали несколько английских и немецких имён так называемых специалистов по “чёрным технологиям” и убедили, что этим американским изобретением чаще всего пользуется ЦРУ.

-    Это их метод, их почерк, а ваш Лауринкус, если он не их прислужник, то просто плохой охотник. И ваши прокуроры по этой части - слабаки. Неужели у вас на юридических факультетах не преподают психологию?

-    Преподают. А вы не боитесь об этом говорить? -поддразнил я их.

-    А чего бояться? Это чистая правда. Американцы сами об этом пишут. Мы декларируемой ими практикой не пользуемся. У нас свои методы. Одно дело - пошуметь и что-нибудь разрушить, и совсем другое - долго, интенсивно и продуктивно работать. Нас интересуют психические и производственные возможности человека, его творческий потенциал, как он все понимает и воспринимает, стоя у конвейера. В конце концов - как можно ему помочь совершенствовать себя и свою работу, какая от этого польза производству и ему лично. Во время работы человек не должен посматривать на часы.

Во время беседы я узнал, что Аль-Max - двойная звезда в созвездии Тельца, названная по имени арабского пророка, что у арабов есть пустыня с таким же названием. Эта мистическая двойственность очень подошла для названия фирмы, созданной двумя людьми, поэтому я рассмеялся, вспомнив разглагольствования одного журналиста о том, будто "Альмах" составлено из двух слов, обозначающих всё чуть ли не вселенское действие, приближающее их к немецким словам А11е и Macht, как во время войны - Wermacht.

Какой провинциальный абсурд! Хоть бы прочитал какой-нибудь детектив и узнал, как комиссар Мегре или Агата Кристи запутывают читателей.

Гости передали мне своё открытое письмо к литовским гражданам, в котором вкратце изложили методы своей работы, цели и достижения при работе с людьми из "Авиабалтики" и о сотрудничестве с аналогичными голландскими фирмами и демонстрации видеороликов о Паксасе.

-    Ну, как?

-    Чересчур серьёзно и академично, - ответил я со смехом. Вот если бы вы написали о медитациях Лолашвили[24] путём обёртывания в туалетную бумагу или о переливании собачьей крови какому-то находящемуся на подъёме политику, тогда - другое дело, сенсация гарантирована. Нашей прессе такое письмо не по зубам. Им подавай бульварщину, да пострашней. По части психологии они полуграмотны.

-    Неужели литовская пресса так докатилась? Когда-то мы считали её за образец, приезжали сюда учиться.

-    Не пресса докатилась, теперь такие заказчики.

Важно, за сколько, а как и о чём - это дело платящего. Единственная возможность узнать какую-то истину -это когда перегрызутся два босса конкурирующих изданий. Тогда валяй - обязательно попадёшь...

За разговорами мы просидели до рассвета и не надоели друг другу. Странно, эти "тайные агенты КГБ" были очень приятными собеседниками. При этом несколько бутылок превосходной и дорогой водки остались почти нетронутыми. Оказывается, и без хмельного можно потерять счёт времени, лишь бы собеседники были интересны друг другу. В самом деле, когда смотришь интересный фильм, порой и ложку мимо рта пронесёшь, поскольку не только мысли, но и движения работают в ином направлении. Если таким способом можно было бы гипнотизировать президентов, то господин Буш первым выколол бы себе глаз вилкой.

После отъезда гостей моя жена, очень придирчивая по отношению к каждому новому человеку, заявила:

-    Вот какие советники нужны, и не только Паксасу.

Немножко помедлив, добавила:

-    Не пойму, почему таких умных людей так травят пресса и противники Паксаса?

-    Потому, что они умные. В Литве всех, кто хоть чуточку задумывается, тут же обзывают красными, хотя в действительности то, что для мыслящего человека - мука, то для дурака может стать настоящим раем. Но нашим и это не годится. Те горлопаны не способны устоять перед их логикой, поэтому и стращают всех своими воплями или прикрывают собственную ущербность патриотизмом, которого в их дерьме не отыщешь и с микроскопом.

Я прочитал написанную и подаренную мне гостями книгу о Борисове "Предприниматель". Несмотря на академичность стиля, книга произвела глубокое впечатление. Во время чтения почему-то подумал, что её стоило бы прочитать К.Главяцкасу, этому всё понимающему, но не способному ничего конкретного сделать книжнику. Потому на моём столе появилась докторская диссертация Борисова с бесконечно длинным и сложным названием, повергающим в ужас. Но, к счастью, текст оказался не таким путаным и тоскливым. Знакомясь с предоставленной мне литературой, я узнал, что Юрий Борисов - выпускник военной академии имени Жуковского, лётчик, инженер, доктор психологических наук, предприниматель, миллионер, совладелец и генеральный директор одного из серьёзнейших авиаремонтных предприятий Петербурга „Спарк“... Многим литовским политикам это непонятно. Если бы это был американец, еврей, ну, наконец, даже наш, послуживший народу премьером или просто министром, всё было бы ясно. А тут - русский, не умещающийся ни в одну из сотворенных ландсбергистами моделей... Тут что-то не то...

- Начинал я с большим трудом, - рассказывал он потом, когда мы вместе были на рыбалке. Мотаюсь в Тольятти, чтобы закупить деталей, унижаюсь, кланяюсь, раздаю взятки, а по приезде в Литву - опять то же самое. Было стыдно. Ведь я же - офицер и прекрасно разбираюсь в кодексе чести.

Из всей этой деятельности я усвоил одно святое правило: все определяется знакомствами и дружескими отношениями. Они порождают доверие. Нарушать этот не писанный закон в бизнесе - недопустимо. Лучше потерять что-то своё, лечь костьми, лишь бы, не приведи Боже, не обмануть друга. Так я создал закрытое общество "Шансас". Дела шли неплохо, но в период наивысшего взлёта компании я понял, что эра „купи-продай“ кончается, пора что-то производить.

По своей специальности я создал фирму, пригласил в неё друзей, специалистов, которых, пропадавших без работы в ту пору развала государства, было предостаточно. Но оборудование разворовано, вывезено, растащено. Кто работал на производстве, тот знает, что значит прийти к себе на работу и найти на её месте голые стены. А для человека, проведшего всю свою жизнь в цеху, это равносильно прибытию на родину, разрушенную и разорённую войной. Но и на производстве - как на войне: один в поле не воин. На работу я принимал только тех, кто приносил украденные раньше детали. Ведь был же период, когда люди, лишившиеся работы, тащили с заводов всё, что подвернётся под руку, и теперь они на карачках тащили всё обратно. Так я создал фирму "Авиабалтика". Вложил в неё все деньги прежнего общества и свои собственные. Понемногу мы стали подниматься, а кое-кто вообразил, что это манна небесная, что так и должно быть. Били баклуши, подрабатывали на стороне и чувствовали себя хозяевами больше, чем я сам.

Я сам был виноват. Из стремления сохранить фирму, потакал им, нахваливал, покупал дорогие подарки. Это было дорогостоящее, но пустое занятие. Перестаравшись, я почувствовал, что повисаю в воздухе. На заводе со мной перестали считаться, всё стало катиться к банкротству. Работники чтили превозносившихся мной "специалистов", а сам я оставался в их глазах каким-то прилипалой, пользующимся дивидендами от производства. С отчаяния даже собирался бежать в Канаду. Долго думал, размышлял, пока не понял, что от самого себя не убежишь.

Вот тогда, уже в третий раз я опять, но уже с самого основания, начал битву за себя и за своё предприятие. Фирма распалась на две части. На основе анализа собственных ошибок я защитил диссертацию и с помощью людей науки снова поднялся на ноги. Из этой беспощадной битвы я вынес ещё одно правило: мало встать на ноги самому, необходимо, чтобы вместе с тобой поднялась и вся команда. Почувствовав это, лучшие специалисты возвратились. Битва была выиграна...

Эти факты биографии Юрия Борисова заставили меня ещё раз всё переосмыслить. Признавать собственные заблуждения было очень трудно. Лучше уж в виноватых пусть ходит кто-нибудь другой, только не я сам. После проигранной драки всегда хочется ещё помахать кулаками. Похоже, и я - не исключение, поэтому после второго горького поражения либерал-демократов[25] я попытался проанализировать наши общие ошибки. Обратился к некоторым единомышленникам и получил желаемое: государство за дураков ответственности не несёт. Мумия не может воскреснуть и снова стать фараоном. Массам нужен живой человек, восходящий за них на крест, а не медитирующий под ним с терновым венцом на голове и слезами на глазах.

Может, эти мои слова звучат слишком громко? В жизни всё следует делать проще и добросовестнее, но, видимо, идеалисты в Литве вымерли слишком рано. Литовцы еще долго не смогут избавиться от судьбы крепостных, пока, оставаясь малыми, будут подражать очень большим и не научатся реально оценивать собственные возможности. Словом, я в очередной раз в своём стремлении к подлинной демократии и подлинно справедливой Литве слишком сильно вырвался вперёд и проиграл. Всему должно быть своё время, однако я, будучи писателем, в очередной раз оказался в самой круговерти событий и теперь могу что-то рассказать людям: все вместе мы достойны того, что сегодня вокруг нас творится. Нужно всё начинать с себя и дать подниматься тем, кто рядом с тобой.

Только камикадзе может сжигать за собой все мосты, т.к. он не собирается возвращаться. Партия, а, тем более, общественное движение обязаны свободно маневрировать. Любая армия оставляет обречённое на гибель прикрытие только для того, чтобы сохранить главные силы, а наши друзья всё поставили на одну карту и на одного человека. Виноваты и мы, если не смогли их от этого отговорить. Для чего начинать любое движение, если оно не будет иметь последователей, не будет расти, расширяться? Без этого оно станет бумажкой одноразового пользования: подтёрлись и выбросили.

- Нужно работать, - утешаю я самого себя. - Бог помогает только тем, кто действует. С самых библейских времён он ещё ни разу лично не вмешался в жизнь человека, ударив молнией и прихлопнув какого-нибудь негодяя. Потому он и Бог, что его нет. Тем более - в политике. Мы потеряли ещё один подаренный нам историей шанс вернуться на Балтийский путь. Опять запахло Люблинской унией, смутой, Речью Посполитой. Желая попасть в историю, прежний Сейм принял Конституцию Европейского союза, даже её не читая. Этот подвиг достоин книги рекордов Гиннеса: как в состязаниях по бегу в мешках, мы первыми в Европе приняли то, что отвергли наши хозяева. Но будем ли мы последними? Хотя бы, как могикане?

Какая война, чья оккупация за несколько лет выгнала из Литвы полмиллиона человек? Но сколько ни причитай, сколько ни философствуй, всё равно оказываешься у исторической черты литовской ограниченности и никак не можешь понять, почему сегодняшнему литовцу достаточно легенд и премудрости времён Витаутаса? Кто его приучил смотреть только у себя под носом и не присматриваться к будущему? Кто создаёт легенды о нашей доброте, склонности к порядку, трудолюбии и мудрости? Мы сами лепечем о том, чего у нас нет, и что растратили в прежние времена. А что об этом знают другие народы? Почти ничего. Редко, которые из них находят на карте данное нам Богом место. Мы отказываемся от разумного потому, что это придумал русский, латыш, другой иноплеменник. Отказываемся от доброго совета и тут же попадаем на пустой крючок банальной американской пропаганды. Это происходит потому, что мы не умеем сравнивать, думаем, что то воображаемое благо проживает слишком далеко от нас и что мы знаем о нём только понаслышке.

Но, с другой стороны, так и хочется спросить самого себя: как могло случиться, что умеющий всё предусмотреть, всё рассчитать Юрий Борисов не увидел самого главного: что Паксас - не та карта, на которую, по его собственным словам, он ставил свои способности и свои деньги. Какая кошка пробежала между ними?

И снова я сравниваю их обоих: оба лётчики, оба безумно обожают технику, оба спортсмены, теннисисты, рокеры, оба необычайно уверены в себе. Один - безбожник, больше верящий в человеческий гений, другой склонен к мистицизму. Может, здесь и начинается водораздел?.. Один обещает миллион тому, кто обнаружит на его фирме финансовые нарушения, приглашает лучших специалистов, провоцирует членов Сейма, завлекает знатоков финансов и права: пожалуйста, получите, только сначала найдите... А другой, готовясь к президентству, не ищет опоры среди учёных мужей и поддержки сильных, а идёт за благословением к самому реакционному епископу. Ведь идёт не для того, чтобы прояснить собственные идеи или укрепиться в вере, а чтобы просить у церкви поддержки. Правильно, церковь - мощная и влиятельная организация, она уже тысячи лет правит верующими, пользуясь их унижением и послушанием, а не разумом. Церковь учит: всякая власть от Бога. Благословение равносильно исповеди, оно священно, почти как причастие, это взаимное доверие между сомневающимся или заблудшим и благословляющим при Христовом посредничестве. Наделение крепостью.

Но всё получается наоборот: один укрепляет не заблудшего в вере, а свою организацию; другой только укрепляется сам, забыв о своей команде и доверяется увещеваниям такого же грешного человека, потому и получает по шее всемилостивой дланью крепкой организации за то, что не соблюдает её правил. Господин епископ, наверное, в соответствии с каноном о тайне исповеди, сообщает всей светской Литве, т.е. избирателям, что Роландас Паксас - плохой католик и не держит слова, данного церковному иерарху - не уходит в отставку по его повелению...

Из-за этой выходки местечко на Небесах, которое там приберегали специально для Его Преосвященства г-на Тамкявичюса, пропало, но Его Преосвященство, в меру своего разума, все равно пытается карабкаться вверх по иерархической лестнице. А в президентуре для такого, по словам Борисова, невежды, места тоже не осталось, так что с лестницами, ведущими к высотам, у преосвященства, прямо скажем, хреновато.

Но каков уровень! Епископ одерживает победу над колдуньей Лолашвили и доволен, что в наше время у неё под ногами не потребуется разжигать костёр. Церковь посылает кающуюся колдунью в Рим, она проходит через все необходимые священные ритуалы и возвращается почти святая, а напророченному ею президенту, отщепенцу Роландасу назначается тягчайшая епитимья - удалиться в монастырь, хотя его пребывание у власти тоже было "по воле Божьей".

Вот где высочайшая политика: когда церкви нужно, на неё трудится и Бог, и Диавол.

Смех смехом, но сторонники Паксаса наделали уйму ошибок. Взять центр нашего движения в Пренай. Перед выборами активисты собрали около 4000 подписей за проведение референдума, но за ЛДП[26] голосовало гораздо меньше избирателей, а за их кандидата в одномандатном округе - вообще крохи.

Почему так произошло? Потому, что народ почувствовал: без Р.Паксаса он нужен либдемам только на один раз. С избирателями не велось никакой работы, никакой не оказывалось им помощи, если не считать двух задрипанных митингов. Во время сбора подписей за референдум они получали кучи буклетов, открыток, календариков, плакатов, и всюду - одно и то же: тёмная масса, над ней - Р.Паксас и №8. Ни слова о тех пришедших подписаться бедолагах. Будет порядок! А дальше - как знаете. Во время выборов - та же музыка.

Видя, как в штабе тает этот агитационный материал

ИМПИЧМЕНТ,

ИМЕНЕМ НАРОДА

МАННА НЕБЕСНАЯ

СОБСТВЕННОСТЬ НЕ СВЯЩЕННА, ЕЁ ТОЛЬКО ВОРЫ ОСВЯТИЛИ

ДУХОВНЫЕ ПИГМЕИ И ГИГАНТЫ

СВЯТО МЕСТО

Видя, как в штабе тает этот агитационный материал и как он тут же накапливается, разбросанный на улицах, я ощутил под сердцем какую-то боль и обозвал себя максималистом.

-    Что здесь происходит? - спросил я члена штаба Ричардаса Бутбергиса.

-    Что?.. Разве он святой? - возмущается Ричардас. Вывешивая плакат, я перегибаю его пополам и оставляю только № 8. Народ ждёт встреч, тёплых слов, хочет знать, как мы будем жить дальше... Что, в этой партии без агитационного автобусика уже некому приехать? Еще не избран, а уже барствует. Вашу книгу и выступление берут нарасхват. Сколько могли, столько напечатали в местной газете. Больше у нас денег нет. А что пишут о вас друзья Паксаса в Вильнюсе?

-    Они боятся, чтобы я не занял чьего-то из них места. Мне пора в дом престарелых, а не в руководство. А те друзья - до первого семафора. Только Паксас притормозит, как они перепрыгнут в другой поезд, - я не хотел сердить человека, работающего бескорыстно и с большим энтузиазмом, но Ричардас был подобен своему английскому тёзке по прозвищу Львиное Сердце.

-    Даже местный лидер либдемов не появляется у нас и потихоньку роет себе могилу. В штабе нет дежурных интеллигентов, авторитетных людей, которые могли бы побеседовать с окончательно растерявшимися избирателями. Один хуторянин мне говорит: пускай не думает, что мы пойдём голосовать в рощу.

Подобные сетования можно было выслушивать до вечера, но я не умею раздавать пустые обещания и, тем более, лицемерить. Но, если откровенно, с самого первого дня я чувствовал, что наше движение окажется в таком положении. Подобные референдумы уже готовили почти все партии, которые за выдуманными обещаниями не видели людей. Они только охотились за голосами и за это теперь носят название традиционных, поскольку надувательство избирателей стало не только традицией, но и правилом политической жизни, просто модой, согласно которой юбки делают то длиннее, то короче. С одной лишь разницей: в этой игре каждая партия старается повыше задрать юбку своей соперницы. Такие состязания называются политическим сексом.

ДЕВЯТЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ ЛИТОВСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

Невинность бесплодна, поэтому она бесполезна для любой живой твари. (Мормонская мудрость)

Порядочность - это от отсутствия прецедента.

(Антанас Будвитис)

Грех нужно отличать от преступления.

(Отец Станисловас)

Назревающий импичмент Р.Паксаса вынудил меня сосредоточиться и взглянуть глазами сатирика на нашу удивительную литовскую демократию, которую мы создавали в “Саюдисе” и которой теперь пользуется моя замечательная группа товарищей. Начну с "Корабля дураков", поскольку эта книга и меня низвергла в ряды прокажённых, но зато подарила тысячи новых друзей. Я благодарен этой книге и за то, что все мои знаменитые друзья предоставили мне весьма продолжительный неоплачиваемый отпуск. Теперь меня не приглашают ни на какие празднества и торжественные заседания. Мой бывший приятель В.Адамкус уже не помнит моей фамилии, хотя в своё время не раз писал: “Для меня большая честь - дружить с таким человеком”... Имя моё он буквально проглотил вместе с таблетками, поэтому может назвать меня Казисом или как-то ещё. Со мной больше не здоровается премьер, который под грузом всяческих бед не раз твердил: "Если бы не ты, не знаю, как пришлось бы выкручиваться"... А теперь, на юбилее одного славного академика, он с барственным величиием одарил рукопожатием стоявших вокруг меня гостей, а меня так и не заметил...

-    Почему он с тобой не здоровается? - спросил юбиляр.

-    Я из-за таких милостей не переживаю.

-    Это мой юбилей! Если он такой хам, то пусть катится на... хутор бабочек ловить! - это было сказано так громко, что “ихнее превосходительство” аж вздрогнуло. Теперь он при встречах кивает головой, но только если на дворе нет ветра.

А чтобы попасть к своему "сынку" Артурасу Паулаускасу, мне теперь нужно записаться заранее и два года ждать свидания. Когда А.Бразаускас гнал его с работы, я спасал его, как только мог, тогда он при всех называл меня отцом. И когда я сорганизовал для него кругленькую сумму на выборы, он опять величал меня: "Он мне, как отец, он проявляет обо мне отеческую заботу". А теперь приходится заниматься рухнувшей оградой. Ведь между оградой и отцом есть некоторая разница: она подождать не может, а тот уже пенсионер, никакой от него пользы.

Это не похвальба, это характеристика тех необычайно “великих” людей - Адамкуса, Бразаускаса, Паулаускаса. Видимо, в "Корабле дураков" и я попал в "десятку", в самое сердце, поскольку злость, пробудившаяся в мозгах этих мужей, свидетельствует о возвращении в какой-то мере к той ещё приемлемой для нас, хотя и хамской человечности. Сии мысли - не вполне зрелые, но и это приятно, т.к. молодым можешь быть только раз, а незрелым - всю жизнь. Похоже, и я, такой-сякой недозрелый, ещё долго буду жить и ошибаться, как младенец, ещё не раз, как считают мои бывшие и не совершающие ошибок товарищи, окажусь в дураках, но после каждой ошибки буду им тоже напоминать: господа любезные, от хороших привычек избавляться гораздо легче, чем от дурных. Опираясь на эту мудрость, я постараюсь подсчитать, какими хворями заразила та ваша святая троица и без того хворую литовскую демократию.

Первая и самая горькая беда, дорогие стариканы, состоит в том, что вы все трое не понимаете простейшего закона психологии, который гласит: никакую проблему невозможно решить, пользуясь тем же способом мышления, вследствие которого она была создана. Это аксиома, как говорил А.Эйнштейн. Даже рядовые люди Литвы заметили эту закономерность: чем меньше вы чем-то занимаетесь, чем меньше суётесь в дела государства, тем меньше вы делаете ошибок, за которые потом приходится отвечать всем. Довольно лгать себе и нам, будто вы на что-то ещё способны. Уходите по-хорошему, т.к. свой образ мыслей вы никогда уже не измените. Не подталкивайте народ к новой революции, т.к. вам идти больше некуда.

Обращаясь к постулатам Мэрфи, хочу каждому из вас напомнить:

-    Господин Бразаускас, не забывай, что за каждым твоим крупным успехом кроется преступление.

-    Дорогой Паулаускас, вывеси перед Сеймом огромный плакат с надписью "Нет ничего страшнее глупого закона", хотя сам их печёшь, как блины.

-    Старичок Адамкус, “отыскать истину в ошибке проще, чем разбираться в созданной самим путанице”. Беда, когда, гонимый инстинктом, идёшь к девкам, а там забываешь, зачем пришёл; но ещё большая беда, когда правишь государством, но забываешь, каким.

Краткое вступление

Гоех - это постоянный и неизменный заработок ксендзов

Сейчас в большой моде всевозможные опросы и рейтинги. Задавай вопросы сексуально, кричат все газеты, поэтому народ к такой охоте за мнениями почти привык и отвечает только сексуально, без зазрения совести. Поэтому лжёт всё меньше и меньше, не знает, что это значит, гонит всё, что взбредёт в голову. Ложь остаётся монополией опрашивающих. Данные статистики и выводы постепенно отдаляются от реальности. В нормальной жизни они почти ничего не означают, поэтому в среде простых людей на неё никто не смотрит. Это головная боль и пища политиков. Поражает одно: чем больше люди откровенны, тем меньше они доверяют Сейму и прижившимся в нём партиям, за которые когда-то готовы были положить головы.

Казалось бы - Сейм, символ нашей литовской демократии, можно сказать, гарант, основной институт законодательства и контроля над его осуществлением. А в народе у него никакого авторитета, как будто он появился через силу или навязан нам кем-то ради моды, мол, как это в лакейской среде будет процветать демократия или американский образ жизни без какого-то подобия парламента? Раз надо, значит надо, хотя могло бы его и не быть.

Словом, всё по необходимости, как будто объевшись чего-то неудобоваримого. Рыба гниёт с головы, государство - с правителей; каков Сейм, такова в Литве и демократия. Тут ошибиться невозможно: качество выпивки зависит не от бутылки.

Грех первый - НЕВЕЖЕСТВЕННОСТЬ

Чем меньше разумения, тем прекраснее идеи Из опыта К.Главяцкаса

Наблюдая за работой Сейма изнутри и извне, я понял, что у такого народного недоверия есть очень серьёзные основания. Виноват не сам орган, а сбившиеся в нём люди, которые попадают сюда по весьма порочному закону о выборах, который приводит в парламент депутатов по партийным спискам и по партийной или общекоммерческой протекции, не имеющей ничего общего с чаяниями и мнением народа. Такие депутаты неподотчётны избирателям. Они душой и телом зависят только от всевозможных партийных вождей и вождишек, меньше всего разбирающихся в государственных делах, но авторитет которых искусственно раздут за чужие деньги. Отсюда и происходят наши беды, порождаемые необыкновенной политизацией всех сфер нашей жизни.

Уже пятнадцать лет крутятся вхолостую жернова, запущенные ландсбургистами, и, похоже, ещё долго будут крутиться, поскольку ни в Сейме, ни в обществе ещё не созрели силы, способные однажды авторитетно сказать: А король-то голый! Нужно исправлять порочную, написанную под одного человека конституцию, а вместе с ней и закон о выборах, дающий невеждам и самозванцам, не имеющим ничего общего ни с возрождением, ни с независимостью дилетантам возможность править Литвой.

- Создайте, как учит шестой закон Мэрфи, систему, пригодную для одного дурака, и только дураки захотят в ней работать. Ну, разве что ещё несколько фанатиков, перевёртышей, жуликов. Умным в ней нечего делать. Они либо должны будут приспособиться и одуреть, либо драпануть в сторону, т.к. фанатизм есть утроенные усилия при забытой цели этих усилий. А как же её не забыть, если дискуссии в Сейме ничего не решают: двое бранятся, а третий им за это платит.

Грех второй - ЖАДНОСТЬ

Жадный обдерёт трижды Из опыта А.Зуокаса

О чем чаще всего говорят дураки? О том, какие они умные. Этим больна большая часть членов Сейма. Все они - мудрецы, все - пророки, но в общественной жизни не способны ни на какое конкретное дело. Они только создают проблемы, множат их, а решать не могут или не умеют. Как у нас в народе говорят, кто что-то умеет делать, тот работает, кто не умеет работать, тот учит, а кто не умеет ни работать, ни учить, тот руководит.

Вторая по важности их излюбленная тема - деньги, пожертвования, лоббизм, приватизация, тайные и явные хищения. А уж демократия - на третьем месте, но и та -подсмотренная на стороне эпигонами, не считающимися с традициями и историей страны. А на практике обе эти темы настолько тесно ими связаны, что по сути их никто не различает. Словом, если не будет демократии по-литовски, то не будет возможности зашибить деньгу, а без деньги - какая же демократия, т.к. у списочных политиков не будет возможности платить за выборы. О нуждах трудящихся в Сейме почти не говорят, поскольку цель и суть собравшихся здесь деятелей политических движений (и правого, и левого толка) - борьба за власть.

Кто при власти, тот и прав, кто у кормушки, тот и богат. Десять правительств, одиннадцать премьеров, глядь, все они - миллионеры. Нет ответственных. Стоит в кармане какого-либо важного деятеля осесть кругленькой сумме, как разговоры о демократии тут же прекращаются. Собственность священна, поэтому любой более или менее удачливый патриот со “своими” деньгами и прислуживающими ему людьми уже может вытворять всё, что угодно. Поэтому совершенно не важно, о чём депутат будет говорить с трибуны, какими будет размахивать лозунгами, какие придумает красивые слова, его мысли всё равно будут крутиться вокруг денег или занимаемой должности. Иные принципы для таких пройдох здесь не существуют.

Даже смена власти сегодня тоже ничего не может изменить. Если какой-то политик влипнет и им заинтересуется пресса, в Сейме тут же образуют комиссию единомышленников для расследования дела. А комиссия

- это специально взращенный сорняк, который очень быстро размножается, цветёт и рассеивает свои семена, из которых нарождаются новые комиссии... На том дело и кончается, начинается новая каденция... Никто в мире ещё не воздвиг памятника в честь какой-либо комиссии, а сколько жуликов они избавили от тюрьмы и виселицы!

Грех третий - КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ

Литовец не поднимает высоко голову до тех пор, пока его не похвалит иностранец или он сам не купит за границей какой-нибудь сертификат качества или удостоверение дворянина.

Из опыта С.Геды

Полная зависимость депутата от лидера группы или клана, безответственность и неумение разбираться в собственной работе порождают новую проблему: чем ниже степень падения Сейма, тем удобнее это для министерств. Исчезает контроль над соблюдением законодательства, и любой клерк может трактовать законы в соответствии с собственными удобствами и выгодой. Отношения министерств запутываются до анекдотического уровня. Множится и процветает бюрократия, а вместе с ней и коррупция. Работу можно бы начать с другого конца, но и здесь кроется несчастье Основного закона: чем больше завоёвывает Сейм привилегий, тем меньше его влияние на государство, т.к. привилегии моментально смешивают карты президентуре и исполнительной власти. Поэтому гораздо лучше, если жернова всех трёх институтов власти крутятся впустую и никому не могут навредить.

При желании что-нибудь изменить или усовершенствовать в работе или взаимодействии наших видов власти

мы тут же упрёмся в стену требований ЕС или НАТО: этого нельзя, того не нужно, так не бывает в цивилизованном мире. Поэтому любую реформу следует начинать издалека. Прежде всего, следует пригласить полк иностранцев, так называемых аудиторов или советников, и вытянуть из них одобрение. А какое одобрение без фуршетов, без приёмов на всевозможных уровнях? Это необходимо, т.к. за обильно накрытым столом мы независимы в гораздо большей степени.

Наконец, съезжаются эти чрезвычайно цивилизованные господа. Чаще всего это какие-нибудь высокооплачиваемые клерки третьего или четвёртого разбора.

К их прибытию долго готовили почву. Шла публичная болтовня о том, какая от того визита должна быть польза и что мы сможем вымолить из благотворительной заграницы. Но те подсчёты так и остаются в протоколах о намерениях, составленных в утешение избирателям, а фактически за всё платим мы, налогоплательщики, и не получаем ничего, т.к. заграничные эксперты - хитрые и изворотливые люди, которые при нашей собственной помощи узнают всё больше и больше о чём-то, постоянно уменьшающемся в размерах, пока, наконец, не узнают всё об абсолютном ничто., и сделают выводы. Таким образом нашей бюрократической дури придаётся статус религии, которая становится непререкаемой.

Подобными методами действует весь государственный аппарат, поэтому его работа в конечном итоге превращается в огромный агрегат для дойки народа. Наверное, только Совет обороны, возглавляемый президентом, по своей мощности превосходит другие вращающиеся вхолостую жернова, т.к. он может не только подоить народ, но и выжать из него последние соки во имя священных американских войн.

Проводив гостей, Сейм ещё несколько дней пребывает в коматозном состоянии. Зал заседаний - полупустой, ресторан - полнёхонек, куда-то запропастившееся высшее руководство всё еще сочиняет планы на будущее и интригует рядовых. Так прививается комплекс неполноценности народных избранников. Прежде всего, он появляется из-за некомпетентности и нехватки информации: никто ничего конкретного не знает, но все занимаются болтовнёй "на высшем уровне". В том трёпе невнятные посулы и намёки иностранцев превозносят до небес, но не забывают и о приходской литовской приправе: я сам с ним разговаривал, его секретарь мне показывал, об этом пока нельзя говорить...