Пятый угол

- Джон, не отключайся. — Сэм закрыл ладонью микрофон и непечатно высказался о работе коллег из Оксфорда. — Уорбик, свяжись с лабораторией, узнай, кто из патологоанатомов дежурит, и от моего имени попроси подготовиться к вскрытию через полтора-два часа. Джон, ты у аппарата?

- Слышу тебя.

- Начали поиски мужчины, сообщившего о трупе?

- Начали, но на улице дождь как из ведра — ни единой живой души. Продолжим утром.

- Где машина Моррисона?

- Нет смысла оставлять ее там до утра. Специалисты заканчивают работу, и машину перегонят к нам для дактилоскопии.

- Извините, сэр, — вмешался в разговор Уорбик, — сегодня дежурит Поль Хаккет. Он просил передать, что у вас всегда чешется в одном месте.

- О'кей. Джон, организуй доставку к нам Моррисона, а я зайду в лабораторию немножко погладить ворчуна Хаккета и выезжаю к тебе.

Комиссар подошел к столу Уорбика.

- Сержант, возьми себе на заметку: нужны все данные о Моррисоне — семейное положение, связи, сведения о нотариальной конторе и список клиентов за последнее время. Лучше выехать в Оксфорд самому. Второе, запроси официальное заключение о смерти Вольского. Далее, мне нужен полный состав его семьи и все сведения о лицах, присутствовавших в доме. Короче, ты не нуждаешься в моих подсказках.

- Привет, Поль. — Сэм вошел в лабораторию; десятки, если не сотни раз ему приходилось бывать здесь, но иммунитет к тяжелому, специфическому запаху формалина, пропитавшему стены, столы, стулья, приборы так и не выработался. — Как дела?

Патологоанатом стоял у шкафа спиной к вошедшему и в ответ на приветствие даже не шелохнулся. Комиссар хорошо знал эту привычку старого врача; ритуал повторялся почти каждый раз, когда необходимость срочной работы вынуждала вмешиваться в планы Хаккета. Хочешь того или нет, а необходимо дать тому возможность покуражиться, выказать свое отношение к методам работы полиции- вообще и собеседника- в частности.

Сэм сел к письменному столу и приготовился терпеливо ждать.

Бурчание уже началось, хотя отдельные слова было трудно разобрать. Постепенно стала вырисовываться тема выступления: все нормальные люди имеют отдых в воскресенье, и лишь отдельных дураков, вроде него, Хаккета, эксплуатируют вот так, без зазрения совести. А тут еще приходят всякие и не дают даже вздохнуть, не то, чтобы выпить глоток виски. Прошло не менее минуты, прежде чем он соизволил повернуться и увидеть на столе бутылку виски и пакет с орешками.

- Ну вот, тут уже и должностное преступление со стороны комиссара! — но интонации смягчились.

- Послушай, Поль. Я пришел к тебе как коллега по несчастью, которого вырвали из домашних тапочек и бросили под дождь. Я шел к тебе с надеждой выпить по глотку виски и поплакаться друг другу, но если ты такой занятой, я выпью с кем-нибудь другим.

Но Хаккет уже достал два химических стакана и отвинчивал пробку. Похоже, несколько глотков виски улучшили его настроение.

- Ну, что там тебе приспичило?

- Поль, ты ведь жил в Оксфорде, а сейчас?

- Там остались дети, а мы переехали в Лондон. Почему ты спрашиваешь?

- Знаком ли ты с нотариусом Роджером Моррисоном?

- Да, конечно, контора «Моррисон и сыновья». Хотя у него только один сын, да и тот по стопам отца не пошел. А какая связь?

- По данным местной полиции, сегодня он найден мертвым на дороге.

Хаккет слишком резко поставил стакан — хрупкое стекло треснуло, и жидкость растеклась по столу. Сэм торопился убрать бумаги, но Поль так и не шелохнулся.

- Вот уж кто должен был умереть в своей постели, так это Моррисон.

- Что ты имеешь в виду?

- Он жил вдалеке от человеческих страстей: много лет назад умерла его жена; сын, уже взрослый, живет где-то на севере, и Моррисон знал только работу и дом. Не думаю, что кто- то видел его в кино, театре или на стадионе. Если он не изменил привычке, единственным увлечением покойного были шахматы.

- Как думаешь, у него были враги?

- Сам знаешь, враги могут быть и у честных людей, и у проходимцев. У Моррисона была отличная репутация. Даже не знаю, что тебе ответить. Как это произошло?

- Его нашли возле дома адвоката Вольского. Других подробностей я пока не знаю.

- Не завидую я тебе, Сэм. Хочешь, чтобы я провел экспертизу?..

- Сожалею, Поль, но другого выхода нет. Тело доставят через час-полтора.

Возвращаясь к себе в кабинет, комиссар думал о том, что Полю еще предстоит узнать о смерти Давида Вольского; но лучше не сейчас и не от него.

ГЛАВА 2

В кабинете комиссара Смита было накурено, как в хорошем портовом пабе. Косые потоки дождя не позволяли открыть окна, и Сэм, как и многие бросившие курить, с трудом переносил запах сигаретного дыма: это раздражало, мешало сосредоточиться на информации, исходящей от сержанта Роберта Гофмана.

- Как вам уже сообщили, сигнал о происшествии поступил в двадцать часов семнадцать минут из телефона-автомата; звонивший мужчина не назвал себя. Тело Роберта Моррисона было найдено в пятнадцати метрах от въезда на виллу адвоката Давида Вольского; чуть далее, в двадцати метрах, стояла его машина. По результатам первичного осмотра смерть наступила от удара тяжелым предметом в затылочную часть головы.

Сержант говорил взволнованно, с придыханием; Сэм уже был информирован, что молодой человек переведен в должность только три месяца назад и сейчас заметно нервничает, докладывая двум маститым комиссарам.

- Из опроса, проведенного в доме адвоката, установлено, что Моррисон выехал в Оксфорд не позднее восемнадцати ноль- ноль. То есть, мы знаем ориентировочное время убийства.

Сэм мог представить себе состояние молодого сержанта.

- Роберт, возьми-ка стул, сядь поближе к нам и ответь на несколько вопросов. Попозже я внимательно прочту твой рапорт, а пока, чтобы сэкономить время, скажи: кроме раны на затылке обнаружены другие повреждения, следы борьбы?

- Да, сэр. На лице имеется глубокий порез, но без следов крови — вероятно, из-за дождя.

- В какой позе лежало тело?

- На спине. Но, что важно, сэр, — плащ и пиджак были расстегнуты, а карманы выворочены и пусты.

- Вокруг обнаружены какие-нибудь следы?

- Невозможно, сэр! Возле асфальта насыпана галька; вначале мелкая, а дальше более крупная.

- Найдены посторонние предметы, особенно тяжелые?

- Нет, сэр, ничего существенного. Но утром, при дневном свете, мы проверим еще раз.

- Машина была в исправности?

- Да, сэр. Двигатель в порядке, повреждения корпуса не замечены.

- Скажи, сержант, не обратил ли ты внимание на температуру двигателя — он был горячий или холодный?

- Обратил, сэр: мотор был абсолютно холодный. — На лице сержанта проскользнула явная гордость за свою догадливость, и то, что это оценят два комиссара. Ободренный таким развитием событий, он рискнул сделать новое предположение:

— Я думаю, сэр, что последним покинул автомобиль не Моррисон.

- Продолжайте, это интересно.

- Передняя и задняя двери со стороны водителя были открыты, а при таком сильном дожде с ветром много воды оказалось в машине. Вряд ли хозяин, без особой причины, поступил бы так.

- Ты правильно отметил, что без особой на то причины. Фонари на улице работают исправно?

- Нет, сэр. Этот участок дороги не освещен — фонари установлены ближе к въезду на виллу.

- Значит, если бы Моррисон при выезде забыл что-то, ему удобнее было бы остановиться на освещенном участке, ближе к воротам? — предположил Смит.

- Может быть и так, — отреагировал Сэм. Не исключено, что кто-то остановил его дальше от ворот.

- Возможно, но тогда не с благими намерениями. Если человек хочет напроситься в попутчики, то встанет на освещенном участке, а не будет прятаться в темноте.

Сержант проявлял явные признаки нетерпения, не решаясь вмешаться в диалог двух комиссаров.

- Роберт, ты хочешь что-то добавить? — Смит обратил внимание на сигналы сержанта.

- Прошу прощения, но я не успел сказать — машина стояла на другой стороне дороги, лицом в сторону въезда на виллу.

Минуту в кабинете стояло молчание, затем Сэм, откашлявшись, обратился к сержанту:

- Ты хочешь сказать, что Моррисон возвращался на виллу, но не доехал?

Сержант не решался ответить, и Смит пришел ему на помощь.

- Возвращался добровольно или кто-то возвращал его насильно.

- Может, ты добавишь что-нибудь более конкретное?

- Конкретное не могу, а порассуждать — пожалуйста.

- Мы ждем.

- Начнем с того, что вряд ли по этой дороге ездят автобусы — это надо проверить, а если и ездят, то один-два в день, и не по воскресеньям. Если с этим согласиться, то убийца или убийцы приехали на своей машине. Сомневаюсь, что при такой погоде остались следы, но чем черт не шутит — тоже проверим. Не исключены несколько вариантов: например,

Моррисон забыл что-то сделать и решил вернуться, или, на обочине стоит машина, и водитель просит о помощи. Дальнейший сценарий можно себе представить: преступник просит подвезти до Оксфорда и садиться в машину. Для маленького и хрупкого пожилого человека достаточно одного удара, чтобы лишить его жизни или сознания. Машину возвращают или к тому месту, где спрятана своя, или просто ближе к свету. С Моррисоном расправляются, грабят и уезжают. Возможен вариант, когда встреча с человеком, убившим нотариуса, была обусловлена заранее. Хотите еще или достаточно?

- Спасибо, Смит, достаточно. Как всегда ты вываливаешь кучу всяких предположений и благосклонно разрешаешь другим в них разбираться. Лучше проверь, когда будут готовы результаты осмотра машины.

- Пойду и потороплю их.

Когда за Смитом закрылась дверь, Сэм обратился к сержанту:

- Теперь расскажи подробно, ничего не упуская, все, что ты узнал о доме Вольского и его обитателях.

- С чего начать, сэр? С описания дома или членов семьи и гостей?

- Мне все равно — как тебе удобно.

Но сержант не успел начать, как в кабинет вошел полицейский с сэндвичами и кофе.

- Неужели это ваш комиссар такой заботливый? — наигранно удивился Сэм.

- Так точно, сэр.

- Надо же, наконец-то на старости лет усвоил приличные манеры!

- И тебе советую подумать об этом же. — В комнату вошел комиссар Смит. — Давайте перекусим и почитаем протокол обследования машины, и, заодно, посмотрим кое-что еще.

- Ты уже ознакомился? Что-нибудь срочное?

- Десять минут потерпит.

- Сержант, не стесняйся. — Сэм заметил нерешительность молодого человека. — Я понимаю, начальство объедать неприлично, но мне нужен живой и здоровый помощник.

На несколько минут в комнате воцарилось молчание.

Дождь порывами хлестал по стеклам. Сэм подошел к окну: участок вокруг полицейского управления освещался достаточно хорошо, и в конусах света, отбрасываемых фонарями, метались, подгоняемые ветром, потоки воды. «Небо горько плачет по душам, ушедшим в мир иной. — Он невольно представил себе скорбную картину в доме Вольских. — И не только небо: старый адвокат был главой большого клана, и, судя по его характеру, уму и мужскому обаянию, любимым и уважаемым. А Моррисон? Кто оплакивает его?..»

- Джон, надо дать объявление в утренние газеты с просьбой сообщить, проезжал ли кто-нибудь по этой дороге в интересующее нас время.

- Стареешь, комиссар — уже сделали; раньше ты бы и не спрашивал.

- Согласен, не молодею. Но и ты мало похож на юного петушка. Давай, похвастайся работой своих специалистов.

Смит вытащил из папки несколько листов, бегло просмотрел и начал вслух:

- Так. Вступление пропустим, и если коротко, важны три пункта: первый — в машине не обнаружено следов крови, борьбы или каких-нибудь тяжелых предметов, представляющих для нас интерес. Второй: проявились отпечатки пальцев трех человек; одни из них принадлежат покойному, двое других по нашей картотеке не проходят, так что пусть помучаются столичные специалисты. И, наконец, третий. На полу, возле сидения водителя, найдены кусочки земли с нечеткими следами рифленой подошвы. Это не обувь Моррисона, и нужно искать хозяина».

- Это уже кое-что, — отреагировал Сэм. — Имеется еще что-нибудь?

- Персонально для тебя, Скульптор.

Джон взял со стола пакет и вытащил из него шахматную доску.

- Эта вещица была обнаружена в пакете под сидением водителя; скорее всего, грабители ее не обнаружили, а ведь она весьма дорогая. Ты, как известный специалист в Скотленд-Ярде, оценишь по достоинству. Смотри — одна доска чего стоит: дорогие породы дерева, ну а фигурки — просто фантастика!

Насмешки коллег мало задевали комиссара; он оценивал свой уровень не выше любительского, но был способен по достоинству оценить чужое мастерство. «Это — рука художника! И дело не только в тонкости линий и изяществе форм». Сэм расставил фигуры на доске, пытаясь прочувствовать свое ощущение не от каждой детали, а от всей композиции в целом.

- Смотрите, коллеги, весьма символическая для нашей ситуации находка: если мне не изменяет память, по-персидски «шах мат» — царь умер. Умер «царь» Давид.

- Сэм, ты ударился в лирику. Лучше прочти записку, что нашли в пакете вместе с шахматами.

Комиссар развернул сложенный пополам листок и прочел вслух текст, написанный нетвердой рукой: