Помоги проекту - поделись книгой:
- А дверь запертую, как они умудрились открыть? Это же не ключ, а щеколда? Я сама её запирала, - напор Анфисы был лют.
- Вот таким крючком, - показал Борис приспособление из толстой проволоки, - Потихонечку, полегонечку, не создавая шума, сдвинули через замочную скважину. А дальнейшее, наверное, всем уже, известно. Сажи удалось вырваться в коридор и шумнуть. На шум выскочил древнегреческий полубог Жора и палкой убил Рицая, затем связал боем Тачи, а тут уже и я подоспел.
- А ты то, как в "Ковчеге" так быстро оказался, - поинтересовалась Катя, слегка ехидным тоном.
- Да задержался он у нас допоздна, вот я ему ключ от склада и выделила, - твёрдо сказала Ингеборге, - Какие ещё вопросы?
Тут я понял, что Ингеборге в полном курсе с кем Борис провел ночь. Блин, заговор на заговоре. Сплошные тайны стамбульского двора. Один я всё узнаю последним. Если вообще узнаю.
Но сказал другое.
- Вопросов нет. Есть сообщение. У Бориса Доннермана.
Сержант встал, привычным движением оправил куртку, прокашлялся. Видно было, что волнуется парень. Но с неловкостью справился быстро.
- Георгий, - начал он официально, - Я прошу у тебя руку Дюлекан. Клянусь любить её и лелеять. Со мной она всегда будет в полной безопасности.
Я не стал изображать удивления, так как все это нами было заранее оговорено. Просто спросил девушку.
- Дюля, что ты на это скажешь?
- А можно? - она аж захлебнулось этой фразой, всё ещё не веря в происходящее.
- Конечно можно, ты же свободный человек в свободном мире.
- Тогда я - за!
- Что "за"? - переспросил я её.
- Согласная! - Дюлекан вскочила и встала рядом с Борисом, взяв его за руку, как в детском саду на прогулке.
Очень забавная вышла пара. Борис, огромный, саженого роста, и Дюля ниже его сантиметров на сорок. Он широкий и массивный. Она тоненькая и стройная. Впрочем, вполне нормальная пара - маленьким девочкам всегда нравятся высокие парни, чем выше, тем лучше. Особый кайф они находят ходить рядом, взявшись за карман кавалера. Да и большим мужикам дюймовочки часто нравятся. Наверное, природа их так тасует, чтобы усреднить народонаселение в целом.
- Ну, вот и отлично, - поднялся со стула для торжественности, - Возьмитесь за руки. Отныне вы жених и невеста. Надеюсь, что до нашего отъезда вы официально поженитесь.
Альфия крикнула.
- Шампанского!!!
Остальные девчата запрыгали, радостно загалдели.
Попадали стулья.
Сдвинулись разные стороны столы.
Зазвенела о пол посуда.
Блин горелый, всё рабочее настроение в отряде побоку. Любят бабы других женить, хлебом не корми. Хотя шампанского так никто и не заказал. Да и не было его, наверное, в бигмачной-то.
Дюлю целовали, тискали в разные стороны и поздравляли. Досталось и Борису неслабо.
Только вот про меня все моментально забыли.
Когда расходились, я у выхода придержал за локоть Ингеборге и спросил участливо.
- Как себя чувствуешь, милая?
В ответ она похлопала длинными ресницами.
- А что? Должно быть что-то особенное?
- Ну, всё же первого человека в жизни истратила. У всех по-разному такое переживание протекает.
- Не первого, милый. Оттого и в Ирландию бежать пришлось. А потом и в Москву, - ответила тоном, который не располагал к дальнейшим расспросам без скандала.
- Всё равно, я твой должник, - сказал ей, а сам уже хотел крепко призадуматься, что в этой бабе ещё есть такого мною непознанного. Но Ингеборге не дала мне сильно задуматься. Улыбнулась, резко обняла меня и поцеловала, всхлипнув.
Я и растаял.
Пропустив её вперед, придерживая дверь, подумал, что странно, как раз то, что сам я также ничего не чувствую. Вроде человека убил, а ощущение, что таракана тапком прихлопнул. Может всё потому, что "за други своя"?
По выходу из бигмачной незнакомый патрульный (мне почему-то стало казаться, что я тут всех патрульных уже в лицо знаю), пошептавшись о чём-то с сержантом, быстрым шагом подошел к нам. На что внутренне мне стало слегка не по себе, потому, как показалось, что идут арестовывать Ингеборге. Дурацкая мысль, а вот, поди, ж ты.
- Доктор Волынски? - спросил он по-английски, останавливаясь передо мной на расстоянии двух шагов.
Мдя, с таки тоном, во времена Ягоды, ОГПУ классово чуждый элемент арестовывать приходило.
- От самый? С утра, по крайней мере, ёще был им, хотя сегодня мог и кончиться, - сплагиатировал я Арама.
- Капрал Холек. Вас приглашают на беседу в Отдел патрульных сил Порто-Франко. Прошу в машину.
- Не стоит. Тут пешком два квартала, отказался я от транспорта.
- Я вынужден повторить приглашение?
- Я арестован? - сказал с апломбом, но сам, тут же, испугался, а вдруг?
- Нет.
- Тогда я доберусь до отдела так, как посчитаю нужным, - я выдохнул эти слова с облегчением.
- Но мне приказано, сэр, - стал настаивать капрал.
Надо же, какой настырный попался.
- Это ваши трудности, капрал, - пошёл я в атаку, - Вам приказано, но не мне. Я пока что ещё свободный человек на свободной земле. К кому я должен явиться?
- К миссис Ширмер.
- У вас в патруле все офицеры - бабы?
- Нет, но причем тут половая принадлежность?
- Да не причём. Просто все офицеры патруля в Порто-Франко, которые мне попадались, были женщинами. По секрету не подскажете: у миссис Ширмер давно была менструация?
- Причём тут это? - похоже, капрал даже смутился.
- А притом, что гормоны в таком состоянии влияют на профессиональные обязанности не лучшим образом. Мне как-то не климатит быть допрашиваемым бабой, у которой предменструальное недомогание и временно повышенная раздражительность. Так вы мне дадите такую информацию?
- Вы сексист? - спросил "подосиновик" с осуждением.
- А вы гей? - ответил ему, как заправский одессит, что называется "на голубом глазу".
- Причем тут это? - надо же, капрал чуть не подпрыгнул.
- А причем тут сексист? Ладно, если вы не желаете сотрудничать, то я пошел. Вы сами сказали, что меня ждут. Не смею вас задерживать.
И, чтобы не рассмеяться прямо в его оторопевшую рожу, повернулся к сержанту.
- Борь, тут меня в контору вызывают. Пригляди за девочками сам. Фред в вашем распоряжении.
- Хорошо, - ответил сержант, и пожелал, - Удачи.
- Победы, старик, только победы! - ответил я и пошел по Главной улице в сторону офиса Патрульных сил.
По дороге встретилось непропорционально большое количество людей в форме. Поначалу удивлялся этому феномену, а потом понял - воскресенье. Сегодня ребятки с Баз выбрались оттянуться на выходной в цивилизацию из орденской глубинки. Зря, что ли тут четверть города борделями застроили? Вот для них всё это первоначально и планировалось. Орденом, естественно.
За что вообще не люблю полицейских, так это за их лень. За то, что они вместо того, чтобы преступника искать, сразу пытаются на терпилу статью найти. Так же легче. Пострадамус вот он - сам пришёл, на стульчике сидит, через стенку с камерой, куда его переместить не проблема, только надо найти: "за что". А преступника ещё искать надо, утруждаться. А вот этого они, как раз и не любят.
С этими мыслями я и постучал в дверь кабинета миссис Ширмер на втором этаже в офисе Патрульных сил города Порто-Франко.
В маленьком кабинетике миссис сидела одна, и, несмотря на наличие вполне современного компьютера, что-то увлечённо строчила левой рукой в типографские карточки. Что характерно, допотопной перьевой авторучкой Нуууу, такой, что заправляется чернилами. Судя по отблеску, перо было золотое.
Увидев меня, миссис Ширмер моментально перевернула свои записи вверх пустой стороной листа и сложила всё в папку, такую же винтажную, как и авторучка. Разве, что кожаную.
Да и сама миссис была вполне себе винтажной. Предпенсионного вида, но неопределенного возраста (от полтинника до семидесяти, точнее не определить), сухопарая блондинка с, неожиданно, приличного размера грудью. Жесткими бесцветными глазами за тонкой золотой оправой, и остатками былой красоты на лице. Даже тонкие губы её не портили. И сейчас заметно, что в молодости она была... ух! Ног её, правда, видно не было, их закрывал стол.
- Доктор Волынский? - скорее утвердила, чем спросила, когда я с её разрешения зашёл в кабинет, при этом аккуратно завинчивая у авторучки колпачок.
- Он самый. Мне передали, что вы хотите меня видеть, если это вы - миссис Ширмер, - сказал по-английски.
- Да. Это так, - ответила она на том же языке, откинулась она на спинку офисного кресла, уставив на меня прямой взгляд, - Проходите. Садитесь. Чувствуёте себя, как дома.
Однако, юморочек у неё ещё тот. Вполне полицейский.
- Ну, что ж, вы меня увидели, - тут я, приподняв руки, повернулся вокруг оси, сначала направо, потом налево, показывая себя со всех сторон, - Надеюсь, теперь я могу быть свободен?
- Подождите. Георгий, - она, неожиданно перешла на русский язык. И не просто русский, а на очень хороший русский язык, без какого-либо акцента. Впрочем, она и по-английски говорила правильно и чисто, как уроженка Суссекса. Точнее, я бы сказал, она говорила, как представитель среднего класса Суссекса. Но и на лондонской улице она вполне бы проконала за свою. Легко.
- Мне надо задать вам несколько вопросов. Присядьте. Это не займёт много времени. Меня зовут Бригитта Ширмер. Я - сверхштатный следователь в составе Европейского регионального отделения Патрульных сил. В настоящее время веду ваше дело о попытке киднепинга.
На моё хулиганство она вообще не отреагировала. Положила с прибором.
Пришлось присесть. Если ко мне вежливо, так и в ответ хамить не стоит. Да и старость надо уважать. По определению. Подсади деда на печь и тебя внук подсадит. Ибо сами мы обязательно будем старыми. Дай Бог мне лет через двадцать быть в такой же форме, как эта миссис. Или фрау?
- Ну, если только эти вопросы не будут вторгаться в мою интимную жизнь, - согласился я, присаживаясь на неудобный стул.
Специально они тут такие стулья держат? Для вящего дискомфорта допрашиваемого.
- Отнюдь. Как мне не жаль, но придется вам задать вопросы, касающиеся именно ваших интимных дел. Так как они очень тесно переплелись с темой моего расследования, - она вздохнула, как добрая бабушка, уговаривающая упирающегося внука съесть ещё ложку манной каши.
Тут моё художественно воображение помимо воли сделало кульбит, и обрядила фрау Ширмер в черную эсесовскую форму. Даже пилотка с белыми кантами "появилась" на её голове. Черный цвет ей шел больше чем её серый. Но вспомнив, что в конце войны у СС ввели серую форму, я снова "переодел" её. В стальной френч, белую рубашку и, черный галстук с партийным значком. Черные петлицы на отложном воротнике менялись, как в калейдоскопе, пока не остановились на двух серебряных дубовых листьях. Обер-фюрерин. Самое оно. Старший полковник. И всё сразу стало на свои места. Захотелось хулигански поделиться наблюдением, но сказал другое.
- Не вижу никакой связи. Причём тут мои частные интимные дела и попытка кражи девочек? И, простите, вы сами - патруль или всё же крипо?
- Гораздо хуже, - ответила Бригитта, - Штази!
И внимательно смотрит на мою реакцию.
- Не ожидал ЗДЕСЬ встретиться с "кровавой гебнёй", - ответил слегка с растяжечкой.
- Каждый имеет право на второй шанс, - это было сказано Бригиттой с явной издёвкой, - Не только бандиты и проститутки.
- Ладно, - согласился я, - Задавайте свои вопросы. Всё рано ведь не отвяжетесь. Я не прав?
- Правы, - она кивнула головой, не меняя позы.
Вот интересно, я-то думал, поначалу, что у неё это свои волосы такие светло-пепельные, но только сейчас обратил внимание, что это благородная проседь. Женщина в наше время, которая не закрашивает седые волосы? Уважаю. В моем доме каждая старушка хоть фиолетовыми чернилами, да подкрашивалась. Женщины и на пенсии стараются молодо выглядеть. Кстати, Бригитте Ширмер это шло. Придавало неуловимый шарм.
- Несколько дней назад румынскими сутенёрами были захвачены на улицах города две девушки, - тут она подняла край папки и подглядела туда, - Окса фон Штирлиц и Ярина Бандера. Освободившим их офицерам Русской армии и патрульному офицеру, составлявшему протокол, они сказали, что они ваши жёны. Это соответствует действительности?
Записей фрау Ширмер не вела, так что, скорее всего, наша беседа писалась диктофоном.
- Немного не так. Моими жёнами являлись Оксана Кончиц и Ярина Урыльник. После развода они взяли себе фамилии Штирлиц и Бандера соответственно. Когда им делали новую айдишку.
- Что делали?
Поделиться книгой: