— Очередь за вами, — осклабился Вилмер. — В общем, все здесь очень непросто. Каждый сам за себя. Как видите, сектор мы поделили на своеобразные зоны влияния. Центральный холл — что-то вроде полосы отчуждения, нейтральная зона. А вот соваться в чужие зоны чревато. Могут заподозрить, будто вы собираетесь посягнуть на чужие запасы, — и просто пришьют на месте. И будут в своем праве, поверьте.
— Потому вы и напали на меня, Вилмер? — поинтересовался Ник, глядя на собеседника исподлобья.
— О нет, — биохимик покачал головой. — В вас я сразу увидел чужого. А это — поопаснее любого из местных врагов.
— Что-то я не совсем понимаю…
— А чего непонятного? У нас творится черт знает что, а теперь еще и монстры какие-то из канализации полезли. Вот чего нам теперь ждать? А я скажу чего: санации!
— Санации?
— Да! Просто придут вэбэшники — и выжгут здесь все подчистую. На всякий случай, для предотвращения распространения.
— Распространения чего? Этих монстров?
— Хе… Монстры — это только часть проблемы. И если хотите знать, те, что вы видели, — просто лапочки по сравнению… Черт! Это не так-то просто объяснить… — Вилмер замялся, а потом решительно махнул рукой. — Ладно, пойдем к Берни! Он мне все-таки вроде как союзник. Последнее время, правда, мы немного не ладим, но теперь есть повод для визита…
Они покинули бокс и отправились по темному коридору, принадлежащему, по словам Вилмера, к его «зоне влияния». Ник то и дело поглядывал на потолок: странно, автоматического освещения здесь не было.
— Я отрубил свет, — пояснил биохимик. — Не очень здорово быть мишенью в собственном доме. Но если понадобится — могу и включить…
Двигались в сторону, противоположную холлу, пока не уперлись в очередную «баррикаду». Этот завал выглядел совершенно непроходимым: высился он почти до самого потолка, и для его строительства использовались, ни много ни мало, выломанные лабораторные двери.
Едва они встали перед завалом, как со стороны коридора послышался тонкий визг — и в их сторону ринулись два низких силуэта размером с собаку. Дробно заколотили по плитке многочисленные жесткие ноги, и Ник замер, оцепенев от ужаса.
Чего не скажешь о Вилмере.
Тот вскочил, крутанул в руке ножку от стола — и принял стойку бейсболиста, готового отразить удар. И удар не заставил себя долго ждать. Точнее — пара коротких, но мощных ударов.
Раздался невыносимый, переходящий в ультразвук, визг.
Две твари отлетели к противоположным стенам, однако Вилмер не стал расслабляться. Подскочил к одной, пытавшейся уползти, скребущей по полу десятками длинных, тонких, покрытых волосками лап, — и принялся яростно колотить ее, пока под дубиной явственно и мерзко не захлюпало.
Вторая тварь лежала на спине (точнее — на мощном сегментарном панцире, вроде хитинового) и шевелила в воздухе лапами и жуткими, мощными, как гидравлические ножницы, жвалами. Биохимик повторил процедуру расправы — и визг утих окончательно.
— Ч-что эт-то?.. — заикаясь, выдавил Ник. — Что это такое?!
— Обыкновенные мокрицы. Знаете, из-под ванны, — поведал Вилмер. — Ну и обыкновенная многоножка, а заодно паук — и все в одном флаконе.
— Кто же мог вывести здесь такое?! Зачем?
— А никто. Видать, скрестились тут, внизу, в клоаке. Слышали про «активный мутаген»?
Ник молча мотнул головой.
— Ну, вам тут про него еще расскажут, — пообещал Вилмер. — Не позволяйте этим гадам приближаться. И смотрите внимательнее на потолок: они любят сваливаться на голову. А уж если такое случится…
Здесь он умолк и весело подмигнул Нику. После чего поднял свое оружие и отбил по наклонной плоскости «баррикады» замысловатый ритм — очевидно, условный сигнал. Через несколько секунд повторил то же самое.
— Наверное, валяется пьяный, — предположил Вилмер.
— Я вижу, это у вас в порядке вещей, — заметил Ник.
— Точно! — хохотнул Вилмер. — Единственный способ не спятить!
— Эй, кого это там черт принес? — донесся из-за завала приглушенный голос.
— Свои, Берни! — бодро отозвался Вилмер. — Поговорить надо.
— Какие еще свои? — проворчали на «той стороне». — Это ты, Вил? А с тобой кто?
— Пришелец, — снова подмигнув Нику, сказал биохимик.
— Я не верю в пришельцев, — отозвались из-за завала. — Учтите, если вы что-то задумали…
— Не будьте кретином, Берни, или как вас там! — не выдержал Ник. — Я Николас Кейси, биохимик, я прислан к вам на испытательный срок! Мне сказали, что вы что-то понимаете в происходящем. Или же вы собираетесь до конца дней сидеть в своей норе, пока не захлебнетесь в собственном же дерьме?! Что ж, тогда можете забрать с собой в могилу свою поганую тайну!
— Ладно-ладно, — примирительно донеслось с той стороны. — Убедили. Пролезайте — я сейчас освобожу лаз. Только без фокусов!
6
Берни был физиологом проекта. И, видимо, классным, поскольку работал на Корпорацию уже пятый год. Но сейчас он больше походил на какого-то провинциального забулдыгу. Был он толстый, обрюзгший, со взглядом, исполненным какой-то вселенской тоски. Впрочем, Ник не винил его, в такой ситуации у кого угодно может начаться депрессия.
Они расположились в лаборатории активной физиологии, усевшись в удобных анатомических стульях вокруг небольшого стеклянного стола. На столе высилась объемистая лабораторная емкость, наполненная жидкостью сомнительного химического цвета.
— Виски, — пояснил Берни, разливая жидкость по мерным стаканчикам с мелкими поперечными рисками. — Собственной перегонки. Единственный натуральный продукт во всей этой адской лавочке… Ну, за что выпьем?
— За то, чтобы скорее проснуться и понять, что этот кошмар кончился, — подхватив стаканчик, быстро проговорил Вилмер.
Ник ничего не сказал. С сомнением глянув на оранжевую жидкость, он опрокинул в себя содержимое стаканчика. Оно оказалось на удивление приятным.
Что ж, за сегодняшний день — это единственный приятный сюрприз.
— Итак, — кашлянув в кулак, сказал Ник. — Что вы обо всем этом думаете, Берни?
Берни молчал, разглядывая на свет и смакуя свое пойло. Наконец нехотя произнес:
— Слушайте, как вас там…
— Ник.
— Ну да… Скажите, только честно, Ник: что происходит там, наверху?
— Да ничего особенного не происходит, — опешил Ник. — А что вы имеете в виду?
— Понимаете, если бы там, скажем, война началась или какая эпидемия… Может, сам комплекс на куски разваливался… Тогда было бы понятно, откуда лезут все эти мутанты…
— Да нет, там все в порядке, — хмуро сказал Ник. — Комплекс работает вовсю, как я успел заметить. Видите — новых сотрудников набирают.
Ника невольно перекосило, и он добавил:
— Я только не могу понять — зачем им это нужно… в таком случае?
— Да, ерунда какая-то получается, — нахмурился Вилмер. — Мы-то предполагали, что там, наверху, все пошло прахом. Тогда-то и начался весь сыр-бор с этими тварями, с войной этой нашей дурацкой. У всех будто планку сорвало…
Слушая это, физиолог удовлетворенно кивал. Вилмер указал на него стаканчиком:
— А вот он с самого начала считал, что наверху жизнь продолжается. А про нас просто забыли. Я-то всегда считал, что это просто бред…
— Но, как видишь, моя догадка подтверждается, — заметил Берни. — Верно, Ник?
— Ну да, жизнь наверху продолжается, — кивнул Ник. — Комплекс работает на полную мощность.
— …Или всего лишь создает видимость работы, — тихо добавил Берни.
— Что? — брови у Ника невольно поползли вверх.
— Вот и я говорю: Берни спятил! — хихикнул Вилмер, подливая себе оранжевого пойла.
Берни никак не среагировал на выпад коллеги. Он смотрел только на Ника. Прищурившись, поинтересовался:
— Скажите, на какой именно проект вас сюда прислали?
— Откуда мне знать? — Ник развел руками. — В Корпорации такая секретность — сам черт ногу сломит. Честно говоря, был рад на любую работу в этой корпорации, не та ситуация, чтобы носом крутить. Ну, к тому же мне сказали, что все подробности сообщат на месте…
Это была ложь. Точнее — не совсем правда. В промышленной разведке «Старлайт Биотек» с высокой степенью вероятности прикинули шансы агента Злого на попадание в тот или иной проект конкурента. И он был готов к самым разным вариантам развития событий.
Только не к такому, конечно.
— Ну да, ну да… — рассеянно проговорил Берни. — Ну, так я расскажу. Поскольку вы уже, считай, в проекте, я не нарушу секретность.
Вилмер тихо хихикал, склонившись над опустевшим стаканом.
— Так вот… — заговорил Берни, вертя в руках стаканчик с переливающейся на свету жидкостью. — Наш сектор занимался продвинутой версией «стимулятора семьсот семнадцать». Надеюсь, вы знаете, что такое «стимулятор спроса»?
— Ну конечно! — чуть обиженно сказал Ник.
Совсем чуть-чуть — чтобы не переиграть.
— Первые версии в целом были хороши и неплохо работали. Но имели небольшой процент неприятных побочных эффектов. Кроме того, на рынке появились дешевые азиатские подделки. Это могло обернуться неприятностями для Корпорации…
Ник прекрасно понимал, о чем говорит физиолог.
Стимуляторы, в обиходе почему-то именуемые «феромонами», стали добавлять куда только можно. Помнил он также и те самые «азиатские подделки». В действительности это был ловкий ход «Старлайт Биотек», так сказать, асимметричный удар по конкуренту: через подставные фирмы удалось наладить производство контрафактного аналога — с тем чтобы сбить спрос и дискредитировать продукцию Корпорации. Тогда во многих магазинах под прилавками стали появляться маленькие баллончики с фальшивым «стимулятором». Продавцы наивно полагали, что, «пшикнув» аэрозолем с «феромонами» на тот или иной товар, им удастся быстрее его сбыть. Надо быть биохимиком или хотя бы более-менее эрудированным человеком, чтобы понимать: «стимулятор спроса» — тончайший инструмент, который требует настройки под каждую категорию товаров, определенный способ внедрения в него, специальных технологий обработки — и еще много разных тонкостей. Бесконтрольное же использование низкосортных стимуляторов приводило иногда к ужасающим последствиям.
Никогда ему не забыть кадры, снятые камерой наблюдения в одном из модных бутиков Нью-Йорка (это был один из учебных фильмов в тренировочном центре промышленной разведки). Молодой, красивой светловолосой женщине понравилось какое-то платье. Поначалу все шло, как обычно: вежливая обслуга, примерочная, упаковка. И тут оказалось, что на счете кредитки покупательницы не хватает какой-то незначительной суммы. Казалось, вопрос можно было решить несколькими фразами, парой дежурных улыбок. На свою беду продавщица предложила оставить на время покупку и забрать ее позже — когда будет внесена вся сумма.
Но женщине хотелось забрать платье немедленно. Она хотела его прямо сейчас. Наверное, продавщица так и не поняла, что происходит, — хотя у нее под прилавком наверняка имелся заветный баллончик, из которого было опылено злополучное платье. Но в следующую минуту началось нечто невообразимое: лицо улыбчивой блондинки исказилось ненавистью — и она бросилась на несговорчивую продавщицу, сбив ее с ног и устроив на ее теле неистовую пляску ярости. Несчастная пыталась сопротивляться, но разъяренная покупательница принялась ее душить, а потом — это было самым невероятным в записи — перегрызла ей горло. Кровь хлестала из разорванной артерии, а блондинка, жадно схватив заветный пакет, покинула бутик. На суде она так толком ничего и не смогла объяснить.
— Да, я понимаю… — вслух сказал Ник.
— Итак, мы работали над продвинутой — более безопасной и эффективной — версией стимулятора, — продолжал Берни. — И если я хоть что-то понимаю в современной экономике, наш проект — альфа и омега современной розничной торговли.
— Воистину! — прогудел Вилмер, потянувшись плеснуть себе еще оранжевого «виски».
Берни брезгливо остановил его, продолжив:
— Так было с самого зарождения новой философии торговли: стимуляторы определяют пятьдесят процентов продаж.
Ник кивнул: это азбучные истины. Но к чему же клонит физиолог?
— А теперь представьте, что наш проект решили свернуть, — отчеканил Берни. — Ладно, чего уж там — его уже свернули. Скажу больше — скомкали, раздавили и забыли, будто его и не было.
— Как это? — ошалело спросил Ник.
— А вот так! — Берни театрально обвел руками пространство вокруг себя. — Или вы думаете, что работы продолжаются? Конечно, основной массив работ ведется в автоматическом режиме, но без обмена с системой, без обновления данных — все это мертво. Проект умер. Или убит — как вам больше нравится!
— Но это безумие! Как можно свернуть такое направление?! Конкуренты же обойдут на повороте! — голос Ника предательски дрогнул.
— А, чувствуете, куда я клоню?! — прищурился Берни. — Именно так — и конкуренты обойдут, и вообще, это полнейший идиотизм — сливать целое направление, которое к тому же вполне можно переориентировать на решение параллельных задач. Да и зачем это нужно корпорации — так разбрасываться высококвалифицированным персоналом?
— Я ничего не понимаю! — признался Ник.
Голова у него начала пухнуть от пространных рассуждений физиолога. Он невольно посмотрел в опустевший стакан, и Берни услужливо подлил с полпальца своего напитка. Протянутый стакан осоловевшего Вилмера он проигнорировал.
— Я тоже поначалу ничего не понимал, — вздохнул физиолог. — А может, просто не желал понимать. А потом включил логику.
— И что же вам подсказала логика?
— А какие бы выводы сделали вы сами? Ну, давайте, рискните предположить!
— Ну… — неуверенно протянул Ник. — Наверное, если проект свернули, значит, он уже не нужен…
— Так, тепло. И что это означает?
— Корпорация не боится конкуренции в этой сфере.
— Верно! И что дальше?
— Ну… Возможно, у них уже есть новый, более перспективный продукт…
— Да-да, — нетерпеливо перебил Берни. — Только это не вяжется с тем, как с нами поступили. Корпорация деньгами не разбрасывается. Почему же тогда эти лаборатории не используются под тот самый, более перспективный продукт? Почему, наконец, сюда присылают тебя, нового сотрудника, — в никому не нужный, свернутый проект?
Ник молча смотрел на Берни. Глаза его невольно расширились от предчувствия прикосновения к какой-то зловещей тайне.
Берни улыбался — мрачно и как-то совершенно по-дьявольски. Глядя на него, действительно становилось не по себе.
— Я вот что думаю, — медленно произнес Берни. — Если корпорацию больше не интересуют проблемы спроса — значит, они теперь вообще не имеют никакого значения.