Армагеддон

Она разрыдалась.

Он придвинулся к ней и обнял ее за шею.

- Фрэнни, не надо. Пожалуйста.

Вновь был извлечен на свет божий платок, и он вытер ее слезы. К тому времени рыдания перешли во вздохи.

- Мороженое с кровью, - сказала она, взглянув на него покрасневшими глазами. - Больше не могу. Извини, Джесс, ты не выбросишь?

- Разумеется, - сказал он холодно.

Он взял мороженое, вышел из машины и выбросил его в урну. У него забавная походка, - подумала Фрэн, - словно его сильно двинули в то место, которое у парней наиболее чувствительно. В какой-то степени, его действительно ударили именно туда. Но если взглянуть на все это с другой стороны, то именно такая походка была у нее, когда он лишил ее девственности на пляже.

Он вернулся и сел в машину.

- Ты действительно беременна, Фрэн? - спросил он резко.

- Действительно.

- Как это случилось? Я думал, ты приняла таблетку.

- Что ж, одно из трех: или кто-то из отдела технического контроля старой доброй Оврилской фабрики заснул, когда моя пачка таблеток проходила по конвейеру, или в университетской столовой вас кормят чем-то таким, что активизирует сперматозоиды, или я забыла принять таблетку, а потом забыла о том, что забыла это сделать.

Она улыбнулась ему твердой, сдержанной, солнечной улыбкой, которую он вернул ей лишь отчасти.

- Что ты так сходишь с ума, Фрэн? Я ведь только спросил.

- Ну что ж, попробую ответить на твой вопрос иначе: теплой апрельской ночью, должно быть, это было двенадцатое, тринадцатое или четырнадцатое число, ты ввел член в мое влагалище, испытал оргазм и изверг сперму, содержащую миллионы...

- Прекрати, - сказал он резко. - Ты не должна...

- Не должна что? - При всем своем внешнем каменном спокойствии, внутренне она была обескуражена. Представляя в воображении эту сцену, она никогда не думала, что все произойдет именно так.

- Сходить с ума, - сказал он нерешительно. - Я не собираюсь обвинять тебя.

- Хорошо, - сказала она более мягко. В тот момент она могла оторвать его руку от руля, сжать ее и полностью устранить образовавшуюся между ними трещину. Но она не могла заставить себя сделать это. У него не было никакого права рассчитывать на то, что она будет утешать его, каким бы бессознательным и тайным не было это желание.

- И что ты собираешься делать? - спросил Джесс, доставая сигареты.

- Что _т_ы_ собираешь делать?

- О, черт, - сказал он.

- Вот известные мне альтернативы, - сказала она. - Мы можем пожениться и сохранить ребенка. Мы можем пожениться и отказаться от ребенка. Или мы не поженимся, но я сохраню ребенка. Или...

- Ф_р_э_н_н_и_...

- И_л_и_ мы не поженимся, и я откажусь от ребенка. Или я сделаю аборт. Это исчерпывает все возможности? Я ничего не пропустила?

- Фрэнни, разве мы не можем просто поговорить.

- Мы и _р_а_з_г_о_в_а_р_и_в_а_е_м_! - взорвалась она. - Твоя очередь уже была, и ты сказал "О, черт". Вот в точности твои слова. А я просто описала тебе возможные альтернативы. Разумеется, у меня было больше времени, чтобы поработать над повесткой дня.

- Хочешь сигарету?

- Нет. Это вредно для ребенка.

- Черт возьми, Фрэнни.

- Почему ты орешь? - спросила она мягко.

- Потому что ты хочешь довести меня до белого каления, - сказал Джесс гневно. Потом он взял себя в руки. - Извини. Я просто не могу согласиться с тем, что это моя вина.

- Не можешь? - Она посмотрела на него, приподняв бровь.

- Се, Дева во чреве приимет.

- Почему ты все время издеваешься? Ты сказала, что приняла таблетку. Я поверил тебе на слово. Я был неправ?

- Нет. Ты не был неправ. Но это не меняет дела.

- Это точно, - сказал он мрачно и выбросил за окно недокуренную сигарету. - Ну и что мы будем делать?

- Ты все спрашиваешь меня, Джесс. Я уже обрисовала вкратце возможные варианты так, как я их вижу.

Я думала, может, у тебя тоже появились какие-нибудь соображения. Есть, правда, еще один выход - самоубийство, но в настоящий момент я исключаю его из рассмотрения. Так что выбирай, что тебе больше понравилось, и давай обсудим.

- Давай поженимся, - сказал он неожиданно решительным голосом. Он выглядел как человек, который окончательно понял, что распутать Гордиев узел можно только разрубив его посередине. Полный вперед, а нытиков загоним в трюм.

- Нет, - сказала она. - Я не хочу выходить за тебя замуж.

Его лицо словно бы держалось на невидимых болтах, и вот внезапно каждый из них отвернули на полтора оборота. Все немедленно провисло. Вид его был так зверски смешон, что ей пришлось потереться израненным кончиком языка о шершавое небо, чтобы не захихикать снова. Ей не хотелось смеяться над Джессом.

- Но почему же нет? - спросил он. - Фрэн...

- Мне надо подумать, почему. Я не дам тебе втянуть меня в обсуждение причин, по которым я говорю тебе "нет", потому что сейчас они мне неизвестны.

- Ты не любишь меня, - сказал он обиженно.

- В большинстве случаев любовь и брак исключают друг друга. Выбери другую альтернативу.

Он долго молчал, вертя в пальцах новую сигарету, но не закуривая. Наконец он сказал:

- Я не могу выбрать другой вариант, Фрэнни, так как ты не хочешь обсуждать этот. Ты хочешь одержать надо мной верх.

Это ее слегка задело. Она кивнула.

- Может быть, ты и прав. Надо мной уже одержали верх за последние две недели. А ты, Джесс, ведешь себя как зануда-отличник. Если на тебя нападет грабитель с ножом, ты захочешь созвать семинар на месте преступления.

- Ради Бога!

- Предложи другой вариант.

- Нет. Ты уже все обдумала. Может быть, и мне надо немного времени на размышления.

- О'кей. Отвезешь нас обратно к стоянке? Я тебя высажу и займусь кое-какими делами.

Он удивленно уставился на нее.

- Фрэнни, я притащился сюда из Портленда на велосипеде. Я снял комнату в загородном мотеле. Я думал, мы проведем уик-энд вместе.

- В номере мотеля. Нет уж, Джесс. Положение изменилось. Ты просто отправишься обратно в Портленд на своем велосипеде и дашь мне знать, когда какие-нибудь мысли придут тебе в голову. Можешь не торопиться.

- Прекрати издеваться надо мной, Фрэнни.

- Нет, Джесс, это ты надо мной издевался, - она презрительно засмеялась во внезапном, яростном приступе гнева.

Он ударил ее по щеке.

Она удивленно уставилась на него.

- Прости меня, Фрэн.

- Прощаю, - холодно сказала она. - Поехали.

Они приехали на стоянку, и Гус помахал им. Они помахали ему в ответ.

- Мне очень стыдно за то, что я ударил тебя, - сказал Джесс глухо. Я не хотел этого.

- Я знаю. Ты вернешься в Портленд?

- На ночь я останусь здесь и позвоню тебе утром. Принимать решение должна ты, Фрэн. Знаешь, если ты решишь делать аборт, я наскребу денег.

- Наскребу? Это сознательный каламбур?

- Нет, - сказал он. - Совсем нет. - Он подался к ней и целомудренно поцеловал ее. - Я люблю тебя, Фрэн.

Я не верю тебе, - подумала она. Я нисколько не верю тебе сейчас... но принимаю твои слова благосклонно. Это вполне в моих силах.

- Прекрасно, - сказала она спокойно.

- Я буду в мотеле "Лайтхаус". Позвони, если захочешь.

- О'кей. - Она пересела за руль и внезапно почувствовала, как сильно она устала. Язык сильно болел.

Он подошел к велосипеду, прикованному к железным перилам.

- Мне очень хотелось бы, чтобы ты позвонила.

Она деланно улыбнулась.

- Посмотрим. Пока, Джесс.

Она завела двигатель, развернулась и поехала по стоянке в сторону шоссе, идущего по побережью. Ей был виден Джесс, все еще стоящий рядом с велосипедом на фоне океана, и уже во второй раз за этот день она мысленно обвинила его в том, что он знает, как выглядит со стороны. Но на этот раз она почувствовала себя не раздраженно, а немного грустно. Она ехала, размышляя о том, сможет ли она когда-нибудь воспринимать океан так же, как раньше, до того, как все это произошло. Язык ужасно болел. Она опустила боковое стекло пониже и сплюнула. На этот раз слюна была белой. Она вдыхала соленый запах океана, запах горьких слез.

3

Норм Брюетт проснулся в четверть десятого утра. Его разбудила ссора детей за окном и музыка кантри, доносившаяся с кухни.

Он подошел к двери и заорал:

- Эй вы, заткнитесь немедленно!

Люк и Бобби обернулись, оторвавшись от старого ржавого грузовичка, из-за которого они и ссорились. Каждый раз, когда Норм смотрел на детей, он чувствовал в себе два противоположных стремления. Сердце его ныло, когда он видел, как его дети носят обноски, полученные в подарок от Армии спасения, наподобие тех, которые носит негритянское отродье на востоке Арнетта. Но в то же самое время ужасный, исступленный гнев захлестывал его и внушал ему выбежать на улицу и избить их до полусмерти.

- Да, папочка, - сказал Люк глухо. Ему было девять.

- Да, папочка, - эхом отозвался Бобби. Ему пошел восьмой.

Норм задержался на мгновение, глядя на них. Потом он захлопнул дверь и нерешительно оглядел сваленную в беспорядке одежду.

Эта грязная сука, - подумал он. Не могла даже убрать мои лохмотья.

- Лила! - завопил он.

Ответа не последовало. Норм чувствовал себя усталым и ощущал тошнотворную, пульсирующую головную боль. Похоже на похмелье, но ведь вчера он выпил только три банки пива у Хэпа. Чертовски неприятный случай. Мертвые женщина и ребенок в машине, и этот парень, Кэмпион, так и не доехал до госпиталя. Вик Палфри дал показания от имени всех пятерых. Коронер отказался делать предположения о том, что могло убить этих людей.

- Во всяком случае, не холера. И не пугайте людей подобными россказнями. Будет вскрытие, и вы обо всем прочтете в газетах.

Он поразмыслил о том, стоит ли заправлять рубашку в штаны, решил, что вряд ли президент заглянет сегодня к ним на огонек, и шаркающей походкой отправился на кухню, даже не надев тапочки. Яркие лучи солнца из восточных окон заставили его поморщиться.

Радио над плитой голосило:

Но, крошка, если не ты, то кто же мне ответит?

Крошка, поймешь ли ты своего парня?

Он - парень что надо.

Он парень шикарный.

Крошка, поймешь ли ты своего парня?

Дела чертовски плохи, если по местной радиостанции передают какой-то паршивый негритянский рок. Норм выключил музыку, опасаясь, что иначе его голова расколется на части. Рядом с радио лежала записка, и он напряг глаза, чтобы прочесть ее.

"Дорогой Норм,

Салли Ходжес гаварит что ей нужно чтобы кто нибудь поседел с детми сегодня утром и гаварит что даст за это долар. Вернусь к лентчу. Хочеш съеш колбасу. Цалую. Лила."