Помоги проекту - поделись книгой:
— Только не говори им, что она живет в Вортинге, — предупредила Татика и вдруг вскрикнула: — У меня идея, Эллен! Ты скажешь слугам, что твоя сестра живет в Крю, тогда никого не удивит, зачем ты поехала на Юстонский вокзал. А я скажу, что хочу тебя проводить, и никто ничего не заподозрит. — Она снова внимательно почитала справочник. — Конечно, поезд может опоздать, пароход не прийти. Да мало ли что может произойти! — сказала она. — Мне понадобятся деньги на экстренный случай. Где же их взять?
— Могу одолжить немного, — предложила Эллен.
— Ты же знаешь, что у тебя я не возьму, — покачала головой девушка. — Дай-ка подумать. — Помолчав некоторое время, она проговорила: — Папа всегда держит небольшую сумму в одном из ящиков в своей гардеробной. Конечно, воровать нехорошо, но зато ему больше не придется тратиться на меня.
— Ах, мисс Татика, вы рассуждаете так, будто уезжаете навсегда! — воскликнула Эллен. — Хозяин будет скучать по вас. Он всегда любил вас. Просто эта жестокая, злобная баба заморочила ему голову и настраивает его против вас.
— Да, знаю, — сказала Татика. — Я напишу папе и спрячу письмо под подушкой. Горничная его найдет и передаст ему.
— Эх, — вздохнула Эллен, — боюсь, до завтра я не успею все собрать.
— Что ж, придется какие-то вещи оставить, — пожала плечами Татика.
Но почему-то она была уверена, что Эллен все успеет.
В тот же вечер три ее чемодана были доставлены в камеру хранения Юстонского вокзала, так что на следующий день из дома предстояло забрать только один чемодан и кое-какую ручную кладь.
Татика тщательно рассчитала время до своего отъезда и в полдень, обедая вместе с мачехой, сказала:
— Если я вам не нужна, матушка, то я пойду посплю. Что-то мне нехорошо — наверное, простудилась.
— Если ты ищешь предлог, чтобы не ехать сегодня вечером на прием, то забудь об этом, — ответила леди Линч резко.
Татика изобразила удивление.
— Мне это и в голову не приходило, — сказала она. — К тому же, насколько мне известно, там будет принц Уэльский.
Леди Линч удовлетворенно хмыкнула:
— Лорд Кроули упоминал об этом в своем приглашении. Я с нетерпением жду встречи с Его Королевским Высочеством.
— А мне казалось, что вы уже не раз встречались с ним, — заметила Татика.
— Я была ему представлена, но мне не доводилось близко с ним познакомиться, — пояснила леди Линч. — Сегодня все будет по-другому, Татика. Сегодня ты поймешь, как тебе повезло.
В ее голосе явственно слышалась зависть.
Так как Татика промолчала, леди Линч добавила:
— Надеюсь, ты прекратила корчить из себя недотрогу и впредь будешь вести себя благоразумно. А если нет, угроза наказания остается в силе.
— Я помню, — пробормотала Татика.
— С твоей стороны было бы неосмотрительно об этом забыть, — угрожающе сказала леди Линч и встала из-за стола. — Иди ложись, — разрешила она, — и вечером постарайся выглядеть так, чтобы понравиться лорду Кроули. Даже влюбленному может надоесть смотреть на угрюмую физиономию.
— Я сделаю все, что в моих силах, — смиренным тоном произнесла Татика.
Леди Линч бросила на девушку внимательный взгляд — видимо, покладистость падчерицы ее насторожила, и у нее на миг возникли какие-то подозрения. Однако она лишь пожала плечами и презрительно проговорила:
— Не понимаю, с чего это он вздумал жениться на тебе? Хотя седина в бороду — бес в ребро!
Она вышла из столовой, и Татика поспешила наверх, в свою спальню, где ее ждала Эллен. Переодевшись в дорожное платье, она надела темно-синее пальто из альпаги [6] и маленькую шляпку, с которой предварительно спорола все украшения, и завязала ленты под подбородком.
— Ну как, похожа я на компаньонку? — весело поинтересовалась она у Эллен.
— Вы похожи на сказочную красавицу, детка моя, — ответила старая горничная. — Ах, мисс Татика, остановитесь! Откажитесь от этой нелепой затеи! Вы станете королевой бомонда, будете вращаться среди людей, равных вам по рождению, вас ждет поклонение и восхищение! Как можно предпочесть всему этому роль жалкой служанки?
— Я согласна на все, что угодно, лишь бы не выходить за его светлость! — твердо сказала Татика. — Хватит, Эллен, назад пути нет. Надо ехать, пока нам никто не помешал. Вещи внизу?
— У черного хода, мисс. Челядь обедает, поэтому если мы спустимся по черной лестнице и возьмем наемный экипаж, никто и не догадается, что мы уехали.
— Ты предупредила горничных, что я хочу поспать и меня нельзя беспокоить?
— Я предупредила их еще до обеда, — ответила Эллен. — А если они увидят, как вы выходите из дома, мы скажем, что у вас изменились планы. Но я почему-то надеюсь, что нам повезет и никто нас не заметит.
— Тогда вперед, — нетерпеливо скомандовала Татика.
Она взяла большую кожаную сумку, в которую положила билет — его она еще утром забрала в бюро, — деньги, взятые из ящика в гардеробной отца, и те самые четыре фунта, выданные миссис Бриан на проезд. Она решила не предупреждать миссис Бриан о том, что выезжает сегодня, и из почтового отделения на Маунт-стрит сама отправила телеграмму в замок Крейг на имя мистера Торквилла МакКрейга.
«Мисс Брей имеет великолепные рекомендации и сегодня выезжает в Шотландию. Уверены, что она в полной мере подходит для этой должности и отвечает всем вашим требованиям.
Еще в сумке Татики лежали бирки для чемоданов — она собиралась привязать их, когда заберет вещи из камеры хранения на Юстонском вокзале.
Им с Эллен повезло. Наемный экипаж проезжал мимо дома как раз в тот момент, когда Эллен вышла на заднее крыльцо. Извозчик оказался услужлив и быстро погрузил вещи на крышу экипажа. Татика скорее забралась внутрь, Эллен, закрыв дверь особняка, села рядом.
— Выбрались! — воскликнула девушка, когда экипаж тронулся с места.
— Очень на это надеюсь, — охладила ее пыл Эллен.
И только когда поезд выехал за пределы вокзала, оставив плачущую Эллен на перроне, Татика почувствовала себя в безопасности. Она поудобнее устроилась у окна в вагоне, предназначавшемся для дам, и облегченно вздохнула.
— Я свободна! Я свободна!
Свободна от лорда Кроули, свободна от мачехи с ее угрозами. Она впервые за всю жизнь обрела истинную свободу и теперь вольна делать то, что считает нужным.
Татика не беспокоилась насчет того, что придется путешествовать в одиночестве. Она была опытной путешественницей, так как часто переезжала из страны в страну, и каждый раз ее сопровождал либо отец, либо горничная. В отличие от многих, оказавшись на железнодорожном вокзале, она не испытывала возбуждения, а к опозданию на поезд или на пароход относилась философски: скоро придет следующий, он довезет ее не хуже, чем тот, на который она не успела.
Но все же Татика впервые путешествовала совершенно одна. Теперь в дороге о ней никто не позаботится, в Глазго или в Инвернессе ее не встретит сотрудник посольства, не будет ждать удобный экипаж, чтобы доставить до места назначения. А по прибытии в замок ей придется проявлять смирение, то есть вести себя так, как не доводилось никогда в жизни.
«Это самое настоящее приключение», — подумала она.
Неожиданно для себя Татика вспомнила о викингах, о том, как они отправлялись завоевывать неизвестные земли, заранее зная, что могут быть убиты, ранены или захвачены в плен. Она очень надеялась, что в замке есть библиотека и что у нее будет возможность продолжить изыскания, начатые в Британском музее. Столько всего хочется узнать и понять! Представила качающиеся на волнах узкие лодки викингов, их вождей в рогатых шлемах, голубоглазых рулевых, вглядывающихся в горизонт в поисках суши. Она представила, как молодой викинг с мускулистым, а не рыхлым, как у лорда Кроули, телом обнимает и ласкает ее, целует в губы, и его прикосновения вызывают в ней сладостный трепет, а не отвращение и омерзение.
Татика так глубоко задумалась, что забыла о раскрытом журнале, который лежал рядом на сиденье. В реальность она вернулась, только когда поезд остановился в Крю. Заботливая Эллен упаковала для нее корзинку с едой, но Татике хотелось пить, поэтому вместе с остальными пассажирами она отправилась на поиски буфета.
Отстояв небольшую очередь, она купила чашку горячего чаю, выпила и прошла в дамскую комнату, чтобы вымыть руки. До отхода поезда оставалось совсем чуть-чуть времени, поэтому она поспешила обратно в вагон и озадаченно оглядела появившихся там четырех пассажирок — она не раз видела женщин такого сорта, разгуливающих по Риму или Вене. У них были ярко нарумяненные щеки, алые губы и густо накрашенные ресницы, а у двоих, ко всему прочему, волосы были выкрашены в золотистый цвет, но настолько плохо и неумело, что напоминали паклю.
Татика села на прежнее место, в уголок, и, оглядев лежащие на багажных полках чемоданы пассажирок, поняла, что эти женщины — актрисы. На всех этикетках было написано: «Служебный вход, Каледонский театр, Глазго».
Пассажирка, сидевшая напротив Татики, улыбнулась.
— Вам интересно, кто мы такие, а нам — кто вы, — сказала она. — Удивительное совпадение: вы тоже едете в замок Крейг. — При этих словах она перевела взгляд на сумку Татики.
— А вы хорошо знаете замок? — спросила девушка.
— Еще бы! Мы провели там две ночи в прошлом году, когда у нас закончился контракт в Глазго. Здорово там было, правда, Гвен? — обратилась она к соседке, той самой, у которой волосы были выкрашены в золотистый цвет.
— Отлично провели выходные, — согласилась Гвен, — но на дольше я бы там не осталась. Это место нагнало на меня страху!
— Вы знакомая герцога? — спросила у Татики та, что сидела напротив.
— Я получила место компаньонки вдовствующей герцогини Стрэскрейг, — ответила девушка — Кстати, расскажите о ней.
Женщина по имени Гвен расхохоталась.
— Неужели вы могли подумать, что нас знакомили с герцогиней? — взвизгнула она — Да кто ж нас к ней пустит! Нет, нас принимал только хозяин. Боже! Если и существуют на свете красивые мужчины, так это герцог! Вот Энджи расскажет вам о нем.
Оказалось, что Энджи зовут ту самую женщину, что сидела напротив Татики.
— Ну, — засмущавшись, проговорила она, — он именно такой, каким должен быть герцог. Надеюсь, и в этом году он снова пригласит нас, особенно если и вы там будете.
— Я никогда раньше не была в Шотландии, — призналась Татика, — расскажите, как тут живут.
— Да рассказывать-то, собственно, нечего, — поспешила ответить Гвен, опередив Энджи. — Здесь холодно, чертовски неуютно, и все жутко угрюмые. Вызвать улыбку у зрителя труднее, чем без иголки вытащить из пальца занозу.
— Ну, не преувеличивай, — возразила Энджи. — Видите ли, новую пьесу мы обычно ставим в Глазго, затем играем ее в Эдинбурге, а потом постепенно двигаемся на юг, пока не доберемся до Лондона Новый спектакль — это всегда сложно, мы еще не сыгрались, роли заучены плохо. Эй, Рози! — обратилась она к третьей женщине, рядом с Татикой.
— Ой, даже не говори! — застонала Рози. — Я не могу сразу выучить свои реплики, только к концу третьей недели.
— Вот уж вернее и не скажешь! — воскликнула Гвен. — Мне уже надоело, кроме своей роли, учить еще и твою!
— А как называется ваша пьеса?' — спросила Татика.
— «Красотка Полли Пекхем», — ответила Энджи. — Это комедия. Я играю главную роль.
У Энджи была яркая внешность, и Татика не сомневалась, что мужчины считают ее привлекательной, в том числе и герцог, который, судя по всему, вызывает восторг у всех, кто его только видит.
— Расскажите про замок, — попросила она.
— Он вам не понравится, долго жить вы там не сможете, — уверенно заявила Энджи. — Конечно, если герцог увлечется вами, тогда другой разговор. А вообще, уж больно замок противный. Герцог ничего такого не говорил, естественно, но я нутром чувствовала, что вокруг него витает нечто зловещее.
— Это все потому, что тебе не понравился Торквилл МакКрейг, — усмехнулась Гвен. — Вот шикарный мужчина, и сразу стал ухаживать за мной.
— Да ладно тебе, Гвен, ты готова отдать сердце любому, кто сделает тебе комплимент, — махнула рукой Рози. — Ты совсем не интересовала Торквилла МакКрейга. Он ни разу не пришел на спектакль, когда мы играли в Эдинбурге, и что-то я не видела букетов от него у тебя в уборной.
— В Эдинбурге мы играли всего две недели, — обиженно возразила Гвен. — Могу поспорить, в этом году он обязательно объявится.
— А как он узнает, что мы там? — спросила Рози.
— Я ему напишу и сообщу об этом, — с вызовом ответила Гвен. — Вот как!
Энджи рассмеялась.
— Похоже, мы с вами еще увидимся, — сказала она Татике. — Уж если Гвен вобьет себе что-то в голову — скажем, какого-нибудь мужчину, — ее ничто не остановит.
— Иначе дело не делается, — хихикнув, сказала Гвен.
— Кстати, я вот думаю, как насчет того, чтобы из Глазго добираться в Инвернесс на пароходе? — Татика решила перевести разговор на интересующую ее тему.
— Это лучше всего, — с уверенностью проговорила Энджи. — Мы вот, например, прибыли в Инвернесс примерно в два часа, а потом полтора часа добирались до замка. Естественно, герцог выслал за нами двуколку.
— Я не ожидаю такой чести, — улыбнувшись, покачала головой Татика.
— А знаете, вы очень миленькая, — сказала Энджи. — Почему вы не пошли в актрисы? Это куда интереснее, чем быть компаньонкой.
— Ни минуты не сомневаюсь, — проговорила Татика, — но вряд ли у меня есть актерский талант.
«Хотя я не так уж плохо сыграла свою роль», — при этом подумала она, мысленно улыбаясь.
— Если хотите знать мое мнение, вы произвели бы фурор! — вступила в разговор четвертая женщина, которую, как выяснилось, звали Глэдис. — Если вам подкрасить ресницы да подмазать губы, то очень скоро Энджи будет лопаться от ревности и попытается выцарапать вам глаза.
— Меньше всего бы этого хотелось, — рассмеялась Татика. — Лучше уж все оставить как есть.
— Если передумаете, приезжайте к нам и найдите меня, я попробую вам помочь, — великодушно предложила Энджи.
— Вы очень добры, спасибо, — поблагодарила Татика, — но я уже нашла себе место, которое в настоящий момент подходит мне как нельзя лучше.
— Ну, тогда смотрите, чтобы вас там не загоняли, — посоветовала Гвен. — Я слышала, что дамы вроде герцогини — это страшные мегеры, которые стирают несчастных слуг в порошок.
— Кажется, мы играли какую-то пьесу про герцогиню? — спросила Рози.
— Точно, играли! — воскликнула Энджи. — Ты там была оскорбленной женой.
Рози поморщилась.
— Ох, противная была роль! Больше не хочу такие играть.
— Успеха спектакль не имел, — сказала Энджи. — Я предпочитаю комедии вроде той, что мы играем сейчас.
— А я комедии терпеть не могу, — заявила Рози, — и никогда не могу запомнить роль.
Она достала из сумки рукопись и принялась читать.
«Самая невзрачная из всех четырех», — подумала Татика.
Энджи начала увлеченно рассказывать о театральной публике, о меблированных комнатах, которые с каждым годом становятся все менее пригодными для жизни, о своей ссоре с режиссером, а Татика, слушая ее, удивлялась, как получилось, что этих актрис пригласили в замок Крейг. Это совсем не вязалось с тем образом, который сложился у нее в голове, и жалобами предыдущих компаньонок, утверждавших, что замок изолирован от всего света и там очень тоскливо. Странным казалось и то, что герцог Стрэскрейг, столь видная фигура на политическом небосклоне страны, общается с женщинами подобного сорта, дешевыми и примитивными.
«Не понимаю», — сказала себе Татика.
Поделиться книгой: