— А вот и они, — прошептал Чевак Клюту.
В зале, будто ожившее привидение, возникло цветовое пятно и тут же устремилось на Алого Консула со спины. Как будто позади боевого брата возникло витражное окно, а затем в него попал выстрел из дробовика. Облако фрагментов пронеслось по воздуху и образовало высокую, облаченную по странной моде чужаков-эльдаров человекоподобную фигуру позади космодесантника. Клют никогда не видел представителя этой расы, щеголявшего столь пестрыми цветами и безумными узорами из калейдоскопических клеток, полосок и символов, выделяющихся на яркой ткани. Из ранца на спине эльдара торчали трубы — как предположил дознаватель, для метания гранат. Они образовывали корону позади капюшона и безликой зеркальной маски, скрывающей лицо незваного гостя. Он протянул вперед тонкую, затянутую в перчатку руку, в которой появился листообразный колдовской клинок невероятной длины, дымящийся от рун и психической силы своего хозяина.
— Арлекины… — пробормотал Чевак, и в его голосе слышался страх и изумление. Клют мог лишь предполагать, что высший инквизитор узнал этих воинов-чужаков по воспоминаниям, оставшимся после пребывания на Ияндене.
Алый Консул все еще прислушивался к звукам за костяной дверью, стоя спиной к Провидцу Теней, и не увидел ни то, как появился эльдар, ни то, как изящный меч крест-накрест рассек его ранец и доспехи на спине. Затем клинок подсек икры космического десантника, пройдя сквозь керамит, мышцы и кость, будто их и не было.
Алый Консул издал сдавленный крик, на который ответили Кесада и тяжелый болтер Караула Смерти. Буря взрывчатой смерти обрушилась на чужака, но тот просто исчез, рассеялся призрачным дождем. Болты врезались в дверь и израненную спину Алого Консула, один из снарядов угодил в бок шлема и разметал его содержимое по костяной стене. Все это случилось так быстро, что ни инквизитор, ни космические десантники не успели даже удивиться.
Над стоящим на коленях воином Кос Императора возникла густая высокая тень. Если фигура Провидца Теней была гибкой и хищной, то второй призрак был более крепким и излучал власть и мощь. Кроме того, в отличие от разноцветного сородича, этот силуэт был шире, все его тело скрывали черные доспехи и развевающаяся кожа. Нагрудник воина походил на грудную клетку, а маска изображала широкую, сияющую, маниакальную ухмылку черепа. То был Шут Смерти.
Десантник из Кос Императора упал набок, перекатился на спину через плечо, украшенное символом ордена, и перевел на обретшего материальную форму врага ствол тяжелого болтера. Движения Шута Смерти были тяжелее, чем у похожего на грациозного танцора Провидца Теней. С убийственной ловкостью он взмахнул клинком на конце длинной визжащей пушки. Жуткое лезвие прошло прямо сквозь тяжелый болтер и отделило от тела бионическую руку, державшую орудие.
Боевой брат отреагировал в тот же миг. Он попытался пнуть арлекина, но тот уже исчез, развеявшись черным туманом. Космический десантник встал на ноги, едва не поскользнувшись в крови, льющейся из рассеченного плечевого сустава. Согнувшись, как раненое животное, Астертес рывком вытащил болтпистолет из кобуры. Его противник снова появился, но уже в отдалении, и теперь его оружие было нацелено прямо на окровавленного десантника. Ужасающий вой заполнил зал, когда пушка выплюнула один единственный снаряд в боевого брата из Кос Императора. Выстрел нашел свою цель, угодив в раненое плечо космического десантника, и раздался новый, другой визг: то нарастало давление внутри брони, швы расходились, доспех трескался. Но он не только треснул. Он раздался в стороны, а затем взорвался под напором биологической силы, которую ужасное оружие обрушило на генетически улучшенное тело. Силовая броня лопнула, раскидав во все стороны окровавленные осколки керамита, и на том месте, где стоял космический десантник, осталась лишь кровавая дымка.
Позади Чевака и Клюта появился третий фантом. Тощий воин-арлекин в шлеме-маске, похожем на морду горгульи и увенчанном диким розовым гребнем, который не только делал эльдара выше, но и, по-видимому, обозначал статус. Предводитель материализовался уже в движении, как будто размытый от скорости, и держал перед собой пару тонких, как ветки, плазменных пистолетов. Клют резко вдохнул, увидев, как Великий Арлекин дергает запястьями и из стволов навстречу ему и Чеваку вылетают яркие шарики пламени цвета фуксии. Будто пара крошечных солнц, комки плазмы ярко озаряли все на своем пути, и путь их изогнулся дугой, так что они облетели и Клюта, и высшего инквизитора. Вместо этого они попали в Кесаду. Капитан Караула Смерти вскрикнул от боли и гнева. Силовые доспехи заискрились и задымились там, где их прожгла плазма. С лицом, превратившимся в уродливо искаженную, мстительную маску, космический десантник Авроры поднял свой болтер. Чевак и Клют все еще находились между Кесадой и тем, кто его подстрелил, но капитан, похоже, не осознавал их присутствия.
Клют понял, что надо действовать, но в те миллисекунды, что им остались, он не смог придумать ничего лучше и просто оттолкнул хрупкого старика с линии огня. Поток снарядов прошел между ними. Капитан увидел, что Великий Арлекин способен мастерски изгибать не только траекторию плазмы, но и собственное стройное тело. Приподняв руку, эльдар позволил очереди пройти мимо, так что болты без всякого вреда для него пронзили развевающийся плащ. Когда вторая обойма космического десантника опустела, он швырнул оружие в приближающегося Великого Арлекина и вскинул болтпистолет.
Предводитель растворился в воздухе, но в тот же миг вместо него возник еще один чужак, материализовавшийся в непосредственной близости от капитана. Это была женщина в полумаске, украшенной одинокой театральной слезой, с перьевым гребнем, который спускался вниз до спины. В одном кулаке она сжимала заостренный трубчатый шип, а в другом — пару бритвенно-острых клинков-расщепителей, отчего походила на какого-то карнавального скорпиона. Скорость ее не уступала внешности: клинки немедля вонзились в локоть капитана и отрубили ему предплечье вместе с кистью руки и пистолетом. С бешеным ревом Кесада бросился на нее, но женщина-арлекин стремительным и рассчитанным движением поднырнула под удар, которого ожидала, и, невероятно выгнувшись, резко ударила капитана в лицо каблуками.
Обезумев от боли и гнева, позабыв обо всем, десантник Караула Смерти попытался ударить пляшущее видение локтем. Но не успел медлительный в сравнении с эльдаркой боевой брат повернуться, как она подпрыгнула, перекувырнулась в воздухе над головой Кесады и оказалась прямо за ним. Затем она напрягла каждый мускул, сконцентрировала всю силу на острие своего трубчатого шипа и стремительно вонзила его в спину капитана, пробив ранец, керамит и все остальное.
Клют и Чевак оказались лицом к лицу с Кесадой, взиравшим на них расширенными глазами, и услышали, как треснул его позвоночник. Какое-то чудовищное оружие из мономолекулярной проволоки развернулось в теле космического десантника и начало хлестать и метаться внутри него так же, как это произошло с его братом Сдирателем, превращая кости, панцирь и внутренние органы в жижу. Клют видел, как завораживающе и тошнотворно острие проволоки вылетало наружу и вновь уходило внутрь через глаза и лицо капитана, пока, наконец, нить не спряталась назад в шип. Кровь и мозговое вещество хлынули из открытого рта космического десантника, и гигант повалился, как обрушенная статуя.
Женщина-арлекин исчезла, и Клют помог инквизитору подняться. Оба начали пятиться к центру зала, а чужаки, играя с их чувствами, разбивались на осколки и снова возникали по всей комнате, образуя различные узоры, и медленно сжимали кольцо вокруг них. В святилище повисла полная тишина.
Святая Дездемондра, позабытая всеми при появлении пришельцев, начала выкашливать легкие. Она все еще лежала пронзенной на костяном полу.
— Держись, Жоакхин, — окликнул Клют, стиснул руку Чевака сквозь поддерживающий скафандр и потихоньку потащил его к Идолопоклоннице. Он знал, что их единственный шанс — вернуть живую святую в ее обычное состояние. Сапог дознавателя шаркнул по упавшему мельтагану, и он помедлил, чувствуя, как все инстинкты умоляют его схватить оружие.
— Не глупи, мальчик, — одернул Чевак. — Ты видел, на что способны наши гости.
— Почему-то я думаю, что это мы гости, — дрожащим голосом сказал Клют. — Кроме того, вы, кажется, говорили, что они нас убьют.
— События показали, что это не так, — ответил престарелый инквизитор и перевел взгляд на сраженную святую. — Она выживет?
— Разве она не всегда выживает? — спросил в ответ дознаватель.
Как только Клют добрался до изломанного тела Жоакхин, перед ними возникла группа эльдаров, каждый молча сжимал свое экзотическое оружие. Вместе они выглядели, как безумный цирк: долговязый пернатый предводитель, смертоносная танцовщица с когтями и хвостатым шлемом, гротескный череполикий Шут Смерти и псайкер-меченосец в зловещей зеркальной маске. Они долго стояли рядом, просто разглядывая двух мужчин.
— Что?! — не выдержал Клют. — Что вам надо?
— Не думаю, что они говорят, — вмешался Чевак прежде, чем нервные крики дознавателя могли спровоцировать эльдаров. — Они общаются посредством представлений и танца, говорят через свои выступления.
— Что они такое, черт возьми?
— Они появляются так редко, что я едва ли осмелюсь предположить, кто они, — признался Чевак, приглушив голос до шепота. — Но, судя по их одеяниям и по тому, как они расправились с лучшими воинами человечества, я могу сказать, что это, без сомнения, арлекины, эльдарский культ, который хранит знания и историю и рассказывает эпос их расы.
— Вы их раньше видели?
— Однажды. На Ияндене. Провидец Икбраэзил был настолько добр, что ознакомил меня с их именами и обычаями.
Говоря, старец покачивал головой влево и вправо, будто изучая стоящих перед ним чужаков.
— Будучи слугами живого божества, которое они называют Смеющимся Богом, арлекины охраняют Черную Библиотеку Хаоса, древнюю и тайную сокровищницу запретного знания. В ней хранится все то, что раса эльдаров когда-либо знала или узнает о Губительных Силах.
Чевак прервался. Эльдар в зеркальной маске вынул из пестрых одеяний драгоценный кристалл, положил его на открытую ладонь и склонился, будто мим, изображающий, что дует на нее. Камень сорвался с его перчатки, полетел через зал и вошел в какое-то невидимое отверстие в стене. По призрачной кости начало распространяться призрачное сияние. Хотя все строение было покрыто трещинами из-за возраста и столкновения с землей, каждая секция стен превратилась в живой экран, на каждой появилось темное узорчатое изображение. Зал был перевернут, и перевернутыми оказались спроецированные фигуры, пристально глядевшие на Чевака бессмертными глазами. Они были эльдарами, невероятно старыми, с лицами, скрытыми за удлиненными забралами остроконечных шлемов, характерных для их расы. На их мантиях плясали руны. Доспехи украшали драгоценные камни и древняя позолота, прорези для глаз горели нефритово-зеленым огнем. Они заговорили, и их голоса были нежными и певучими, потусторонними и живыми. Все они говорили вместе, все как один. Язык чужаков наполнил зал, и Чевак забормотал перевод.
— Бронислав Чевак из Святых Орденов, из птенцов Империума, из юного человечества. Ты не найдешь ответы, которые ищешь, в этом… мертвом месте.
Клют перевел взгляд с древних чужаков на неподвижную труппу арлекинов, а затем на своего начальника — все черты его морщинистого лица светились неприкрытым возбуждением.
— Какие ответы я ищу? — прямо спросил высший инквизитор.
— Ты проверяешь нас, человек?
Чевак взвесил ответ.
— Я проверяю себя, — загадочно ответил он.
— Нет нужды. Ты хочешь знать, каким образом можно воскресить твоего мертвого Императора.
— Значит, это произойдет, — сказал Чевак дрожащим голосом.
— Все когда-нибудь происходит, Воскреситель. Ты задаешься вопросами будущего, как многие твои недальновидные сородичи, в то время как в будущем тебе надо искать ответы на свои вопросы.
— Как это можно сделать? — спросил Чевак.
— Приняв то, о чем немногие из вас решались мечтать и на что мечтали решиться. Приглашение в место тайн и ответов, Бронислав Чевак из Святого Ордо, старик из юной расы, чьи последние вздохи отягощены вопросами. Сделай же эти вздохи с нами, в живой Библиотеке наших предков. В Черной Библиотеке Хаоса ты будешь думать не о том, как твой бог-труп может помочь тебе своим воскрешением, но о том, как ты можешь помочь ему своим.
— Милорд, — тихо произнес Клют. Чевак повернулся к молодому дознавателю и безучастно посмотрел на него. Клют покачал головой.
— А если я откажусь?
— От подобных приглашений не отказываются, недостойный. Ты примешь свое приглашение и не дашь принять твое другому, тому, кто даже тебя превосходит в человеческой жажде знаний.
— Но если я недостоин…
— Ты недостоин, глупый человек, не сомневайся в этом. Но шаги вслепую ведут тебя к достойному будущему. Так сказано. Так записано. Библиотека сказала свое слово.
Древний исчез с секции стены, и его заменило сияние иного измерения. Клют понял, что это мог быть лишь варп-портал.
— Веспаси-Ханн поведет тебя через Паутину в наши сумрачные и священные залы, — сказал эльдар Чеваку, и взгляд его нефритовых глаз замер, проходя прямо сквозь человека. Провидец Теней в зеркальной маске подошел и театральным жестом указал на портал, подразумевая, что Чевак должен войти в него.
Клют почувствовал, как тянет туда инквизитора, и встревоженно предупредил:
— Милорд, это не приглашение. Это просто другое название для похищения.
Чевак положил руку на плечо дознавателя.
— Раймус, ты был моим врачом, отличным учеником и другом, какого я не заслужил. Ты сопровождал до этого момента, и за порталом может ждать смерть. Но я бы обменял все то краткое время, что мне еще осталось, на один только взгляд на священные залы Черной Библиотеки Хаоса. Ты понимаешь…
— Тогда я пойду с вами, — сказал Клют, шагая вперед, но провидец Веспаси-Ханн поднял руку в молчаливом жесте отказа.
— Оставайся с Жоакхин, увидишь, проживет ли она вечность, — попытался утешить его инквизитор. Он слабо похлопал дознавателя по плечу и, стуча тростью по призрачной кости пола, направился к варп-порталу, окруженный разношерстным эскортом карнавальных убийц.
— Чевак, — окликнул Клют. Старец обернулся. — Подождите.
Дознаватель снял медицинскую сумку и, порывшись в ней, вынул несколько шприцов. Он взялся за крохотную трубку, встроенную в плечо криогенного скафандра инквизитора, открыл зажим и один за другим ввел внутрь коктейли химикатов.
— Это на дорожку? — улыбнулся Чевак.
— Вакцина, милорд. Она защитит вас от множества инфекционных болезней: эльдары особенно подвержены паратифу, болезни Квайма и легочным лихорадкам, и все они смертельны для человека. Единственная прививка не от летального заболевания, которую я вам дал — это мемовирус, но, должен сказать, крионические системы вашего защитного костюма, скорее всего, подавят ответ иммунной системы.
— Значит, — тихо и медленно произнес Чевак, — ты мог только что заразить меня мемовирусом?
Чевак знал об этом болезнетворном организме и о том, как он, предположительно, делает людей зависимыми от поглощения информации. Жертвы испытывают не только постоянную, неутолимую жажду знаний, но и обретают достаточный объем памяти, чтобы хранить огромное количество информации, как важной, так и банальной. Для зараженного это была небольшая разница.
— Боюсь, что так, милорд. Особенно мощным. Я надеюсь, что вы сможете простить меня.
Высший инквизитор признательно улыбнулся. Он должен был вот-вот войти в величайшее в галактике хранилище запретных знаний, зараженный болезнетворным вирусом, который втрое усилит его память и без того ненасытную жажду знаний.
— Прощай, Раймус.
Бронислав Чевак повернулся и бесследно исчез в варп-вратах, оставив Клюта наедине с мертвыми и неумирающей.
Примечания:
crone world — старый мир
skiff — скиф
sceptoclasm — скептоборчество
АКТ I, ПЕСНЬ I
Входит ИНКВИЗИТОР РАЙМУС КЛЮТ, один
Наступил Пир Сорока Иерархов — последний день Дантийской октавы. Раймус Клют слезящимися глазами взирал на археопалубу «Малескайта». Он чувствовал себя усталым, потирал виски большим и указательным пальцами и оглаживал седеющие усы, неосознанно повторяя привычные движения, которые со стороны можно было принять за нервный тик. Гелиоприлив уже достиг корабля, и, невзирая на гнетущую атмосферу, капитан Торрес делала все, чтобы создать хоть какое-то праздничное настроение. По ее приказу всех угощали конфетами и выпечкой, а команде выдали дополнительную порцию джина со специями. В одном углу ангара собралась группа свободных от дежурства младших офицеров и матросов громко распевала гимны и грелась у работающих вхолостую двигателей грузового скифа. Песнь «Внемлите Пиромученику очищающему» поднимала Клюту настроение, как когда-то на Геендре 4-17, пока он не осознал, что если бы Пиромученик продолжал творить добрые дела и по сей день, то Клют сотоварищи вполне могли бы стать его еретической добычей.
Торкуил точно бы мог. В то утро, незадолго до краткого, но ужасного визита на Иблисиф, космический десантник из ордена Реликторов молился вместе с инквизитором на археопалубе. Даже преклонив колено, молодой технодесантник все равно возвышался над инквизитором, а кибернетические серворуки и мехадендриты, выдающиеся из его ранца, визуально делали его еще выше, насколько это вообще было возможно. Тем утром они произносили свои благословения, склоненная выбритая голова Торкуила поблескивала, словно темный оникс, в дьявольском свете Ока, и Клют вознес хвалу Императору за Торкуила, разделявшего его веру, и Торрес, старавшуюся сохранить живую частичку Империума посреди проклятого космоса. Без них инквизитор, несомненно, утратил бы разум.
Инквизиторским распоряжением Клют зафрахтовал «Малескайт» и привел Рейнетт Торрес в Око Ужаса. Торкуила он встретил уже здесь. Их пути и цели пересеклись на ночном мире Альфа-Глау над зловещим Шлемом короля Куанскралла. Сам Шлем оказался не более чем древним мифом, бесполезным для них обоих.
Впрочем, Реликторы, ранее известные как Огненные Когти, и их постыдные изыскания были хорошо известны в Ордо Клюта. До того, как сам инквизитор сошел с праведного пути, он некоторое время входил в Тайный Конклав и давал советы овеянному дурной славой инквизитору Циарро и ордену Серых Рыцарей касательно малоизвестной расы лофиформов. Небольшая группа Реликторов нанималась к этим существам, продавая услуги в обмен на артефакты Хаоса и информацию.
Первоначально Реликторы исполняли священный долг, охраняя границы Ока Ужаса, для чего они отлично подходили, будучи особенно стойким и, по всей видимости, невосприимчивым к порче орденом. Однако оба этих предположения оказались ложными, ибо страстное желание уничтожить Хаос привело их на ту темную грань, где появляется мысль: возможно, реликвии и орудия зла — обоюдоострые мечи, которые можно обратить против их же извращенных создателей. Это был порочный путь, по которому, как считали некоторые собратья-инквизиторы, пошел сам Клют.
— Если б моя ересь была настолько проста, — пробормотал Клют между благословениями.
Объявленные Отлученными Предателями, безжалостно преследуемые Циарро и Серыми Рыцарями-очистителями, Реликторы перестали быть единым орденом и начали по отдельности искать артефакты Хаоса и сражаться с Врагом в его собственном логове, в глубинах Ока. Торкуил преимущественно работал один, но его интересы неоднократно пересекались с интересами Клюта, когда они оба рыскали по варварским мирам Полуострова в поисках останков проклятой империи Куойя. Впервые Клют встретился с технодесантником лицом к лицу, разыскивая глиф-жезлы на луне Тромба, на которой когда-то в древности обитали рапатанги, дикари, вымершие от кровавого голода. Инквизитор и Реликтор сразились среди гигантских каменных рук Трома, когда Клют уже завладел оскверненными писаниями рапатангов.
Если бы не Фалангаст и его святотатственное чудовище, технодесантник бы порвал Клюта на куски, как он к тому времени уже сделал с Зеддом, Кепларом Четвертым и Бхаскером Сингхом. Демонхост Фалангаста, Гессиан, мог быть весьма убедителен. Когда обе стороны оказались в патовом положении, у них нашлось достаточно времени, чтобы остыть, поговорить и заключить перемирие. Постепенно оно переросло в партнерское сотрудничество, ценимое и инквизитором, и космическим десантником. Как и Торкуил, Клют верил в чистоту своих намерений, однако подобными заблуждениями вымощена дорога к проклятью, и они оба запятнали свои души соглашениями с демонами и отступниками.
Торрес поддерживала поле Геллера «Малескайта» на полной мощности независимо от того, находились ли они в варпе или просто пересекали проклятый космос Ока, и благодаря этому удавалось так долго противостоять порче Хаоса. Это была одна из причин, по которой Клют нанял Торрес и ее вольный торговый корабль. Они были ветеранами экспедиций в Око, и немногие на борту — хвала Трону — поддались его нечестивому воздействию. Несмотря на крестильные ванны Клюта, благословения, очистительные инъекции и защитные писания, вырезанные на ржаво-красной поверхности священных доспехов Торкуила, «Странствующий рыцарь» восьмой модели, сложно было поверить, что вредоносная среда имматериума не смогла каким-либо образом преодолеть их тщательно созданную защиту. Они добровольно пребывали в Оке, и этого хватало, чтобы доказать их безумие.
Пожелтелые глаза Клюта уставились на аметистовое сияние, источаемое разорванным пространством, и место их последней высадки, старый мир Иблисиф. Планета висела в космосе, как вращающийся сгусток кровавой рвоты, как оскорбление самой себе. От цветущего рая, каким изначально был родной мир эльдаров, не осталось и следа. На его месте теперь был сферический ад, где резкие порывы ветра ранили людей осколками стекла, небо было вечно затянуто тучами и грозы бушевали внутри других, еще больших бурь. Шторма подняли половину всей земли с поверхности и носили ее в атмосфере. Там Гессиан и савларские хемопсы капитана Торрес отбивались от крошечных фурий, пикирующих с небес и визжащих на один голос. Эти твари затмевали собой тусклое солнце и с разгону налетали на отряд Клюта, пока они раскапывали свою находку, Затерянный Свод Уриэн-Мирдисса.
Все же Торкуилу и его небольшой армии археоксенологов удалось выкопать колоссальный артефакт целиком и переправить его на «Малескайт». Клют ощущал вину за то, что заставил этих Механикус испытать все ужасы Иблисифа. Торрес и ее команда получали хорошую плату за свои услуги, с ними были Торкуил и Эпифани Маллерстанг. Что для прочей свиты Клюта было адом, то для демонхоста Гессиана было домом, поэтому инквизитор не тратил лишнего сочувствия на это отродье. С другой стороны, археоксенологи, которые по приказу Клюта были похищены «Малескайтом» по пути на мир-рой Веспул, не желали принимать участия в его ереси, пока оборванцы-хемопсы Торрес не навели на них оружие. Пришлось также пообещать, что скифы вернутся и заберут их из кошмара, которым стал древний мир эльдаров, и только тогда они помогли Саулу Торкуилу извлечь из земли Затерянный Свод.
Огромный, недавно извлеченный из земли варп-портал возвышался на палубе — структура из костистых арок, вросшая в тяжелый блок фундамента из психокости. В относительной безопасности ангара Механикус, проникшиеся интересом к добыче после того, как рисковали своими жизнями и душами ради нее, с куда большим энтузиазмом восприняли свои новые задачи и вместе с Торкуилом занялись пристальным изучением древнего произведения чужацкой технологии.
Вокруг несли стражу савларские штрафники-хемопсы, сжимавшие грязные лазерные карабины. Гвардейцы были увешаны краденым снаряжением, неподоходящей по размеру броней и подобранными археобезделушками. Лица были скрыты под очками от пыли и нитрохимическими ингаляторами, благодаря которым этот преступный сброд мог наполняться наркотической отвагой, которая в обычных условиях оставила бы их в первой же битве с ужасными обитателями Ока. Когда Клют узнал, что на «Малескайте» служит контингент савларских Хемопсов, он пришел в негодование, но, по мере того как в своих поисках инквизитор забирался все глубже в Око, он научился ценить наемническую, клептоманскую натуру этого полка. Она служила его целям. Эти люди никогда не подвергали сомнению его временами абсурдные приказы или мотивы, заставлявшие их сражаться в адских условиях демонических миров, ведь для них наркотические фантазии и кошмары разорванного пространства были неразличимы. Если у штрафников от такой жизни и появлялось желание сбежать, то они никогда его не демонстрировали, да и некуда в Оке было сбегать. Поле Геллера на корабле создавало единственное безопасное место на много световых лет вокруг. Пока этим клептоманам разрешали красть и подбирать вещи с темных миров, куда их доставлял «Малескайт», а потом отключаться от всего в отупляющей дымке хемо-ингаляторов, они, похоже, были готовы подчиняться приказам и обеспечивать безопасность корабля и его обитателей. Инквизитору пришлось вмешаться только один раз, когда неудачная находка поразила порчей одного вороватого бойца, и Клют был вынужден казнить его. Большинство савларцев обладало почти животным инстинктом, выработанным в токсичной среде их родного мира-тюрьмы, и держалось подальше от всего, что было очевидно испорчено скверной или одержимостью.
Капитан Торрес настояла, чтобы варп-врата круглосуточно сторожили тяжеловооруженные охранники, заявив, что никто не знает, на что способна эта вещь. Клют, конечно, знал, но если бы он рассказал об этом капитану, то только приумножил бы ее страхи. И в любом случае он не считал, что охрана — такая уж плохая идея, хотя решение прикрепить к артефакту шесть бочек прометия показалось ему слишком радикальным. Этого не хватило бы, чтобы повредить корпус корабля, но было достаточно, чтоб разнести Затерянный Свод на части, если б того потребовали обстоятельства. Инквизитор озвучил свои мысли по этому поводу, но «Малескайт» в конце концов принадлежал Рейнетт Торрес, и она ощущала ответственность за безопасность каждой души на борту. Без сомнения, это чувство сохранилось у нее еще со службы на флоте.
И оно было не единственным напоминанием о ее прошлом. Женщина приблизилась, сопровождаемая энсином, несущим поднос с бокалами горящего амасека. Клют осознал, что, если не считать шикарных черных волос, нарушающих все нормы по длине, пышных грудей и ягодиц, едва сдерживаемых одеждой, одеяние капитана фактически представляло собой ее старую униформу.
— Инквизитор, — поприветствовала его капитан.
Из вежливости и признания ее усилий для организации праздника. Клют взял бокал, хотя, как правило, он не часто употреблял алкоголь. Как правило, он вообще не позволял себе каких-либо излишеств, что казалось странным в текущих обстоятельствах.
— За Сорок Иерархов, — поднял бокал Клют, — и как бы я хотел, чтобы они были с нами в этой обители ночи.
Капитан также подняла свой напиток, а затем подняла еще раз, когда приблизился брат Торкуил. Могучий космический десантник ответил уважительным кивком. Торкуил никогда не прикасался к обычной выпивке, но Торрес всегда заботилась о том, чтоб для него был приготовлен бокал. Технодесантник возвышался над ними, а его огромные серворуки, закрепленные на охватывающей торс кибернетической сбруе, нависали над небольшим собранием, будто защищая его. Сейчас гидравлические клешни и бионические инструменты были спокойно расслаблены. Клют поприветствовал Адептус Астартес, потушил пламя и попробовал свой напиток. Он был приятней на вкус, чем ожидал инквизитор, и в нем плавали праздничные терпкие ягоды.
— Итак, инквизитор, вы получили то, что хотели. И что теперь? — спросила Торрес.
Клют хмыкнул в бокал.
— Вы об этой ксенологической мерзости? Затерянный Свод — всего лишь средство добраться до конечной цели. То, что я ищу, можно добыть, используя эти адские врата, но это я оставлю брату Торкуилу и его сородичам-Механикус.
— Мы говорили об этом, инквизитор, — предупредил Реликтор, — я не хочу внушать ложные надежды. То, что мы нашли и добыли Свод, и так было большой удачей. Это чужацкий артефакт, технологическое устройство старше самого человечества, и мы могли бы всю жизнь провести, изучая и экспериментируя над ним, но все же ни на йоту не приблизиться к раскрытию его тайн.
— Да, к тому же тот факт, что оно было захоронено в недрах демонического мира на протяжении бесчисленных веков, — добавила Торрес. — Какого черта я позволила занести его на корабль, до сих пор не пойму.
— Потому что, — сообщил инквизитор, — для вас это всего лишь еще одна наша варпова реликвия, часть пыльной коллекции, которую можно поставить в трюме… или продать за большие деньги.