Валленштейн
Да, вся моя надежда на войска. Войска со мной. Пусть много знает Вена, — Проглотят всё, когда за мною — власть… А если я дам верности залог, То при дворе еще и рады будут. Илло
Войска твои. Пока еще твои. Но бойся власти времени безмолвной, Медлительной; и если от насилья Открытого — войска тебя сегодня, А может быть, и завтра защитят, То их любовь к вождю там подрывать Начнут, и не приметишь, как растают Ряды твоих сторонников. Когда же Удар подземный грянет, — рухнет зданье, Подточенное исподволь коварством. Валленштейн
Какой злосчастный случай! Илло
О, я его счастливым бы назвал, Когда б тебя он действовать заставил Без промедленья… Там полковник шведский… Валленштейн
Он здесь? А ты не знаешь, с чем он прибыл? Илло
Он лишь тебе доверить это вправе. Валленштейн
Злосчастный… Да! Какой злосчастный случай! Немало может рассказать Сезин. Терцки
Неужто он, мятежник, беглый чех, Когда ему расправой пригрозят, Захочет выгораживать тебя? И если пытке там его подвергнут, То, слабый духом, как он устоит?.. Валленштейн
(в глубоком раздумье)
Вернуть к себе доверье нет надежды. А действовать начну, как замышлял, — Они меня изменником объявят. Я честно мог бы выполнить свой долг, Но мне теперь все это не поможет… Илло
Скажи, погубит. Все припишет Вена Не чувству долга — слабости твоей. Валленштейн
(взволнованно расхаживает взад и вперед)
Как? Предстоит всерьез исполнить то, Чем тешился я в мыслях слишком вольных? Будь проклята игра с огнем!.. Илло
О, если ты шутил, то будь уверен, — Нешуточная ждет тебя расплата. Валленштейн
И это надо совершить теперь, Теперь, пока еще за мною сила… Илло
Удар последний их ошеломил, Опомнятся они — и будет поздно… Валленштейн
(просматривая подписи)
Все командиры подписались… Нет Лишь Макса Пикколомини. В чем дело? Терцки
Он… полагал… Илло
Пустое самомненье! Он счел, что это лишнее меж вами. Валленштейн
Да, лишнее, и он, конечно, прав… Полки мне рапорт подали, чтоб их Не посылать во Фландрию с инфантом;[12] Они сопротивляются приказу, Вот вам уже к восстанью первый шаг. Илло
Они с тобой к врагу примкнут охотней, Чем без тебя к Испанцу перейдут. Валленштейн
Что ж, так и быть, я выслушаю шведа. Илло
(поспешно)
Угодно, Терцки, вам его позвать? Он ждет приема. Валленштейн
Погоди немного. Он поспешил… застиг меня врасплох… Я случаю слепому не вверяюсь, Его угрюмой власти не приму. Илло
Ты выслушай сперва. А после — взвесь. Илло и Терцки уходят.
Явление четвертое
Валленштейн
(один)
Возможно ль? Захотеть — и быть не в силах?[13] Что ж, я не властен возвратиться вспять? И потому я совершить обязан Деяние, задуманное мною, Что от себя не отстранял соблазна, Но тешил сердце тайною мечтой, Обдумывая средства к смутной цели И оставляя к ней открытый путь?.. Свидетель бог! То не было всерьез, Я твердого не принимал решенья. Лишь в думах я испытывал отраду; Меня влекли возможность и свобода. Иль осуждать меня за то, что я Химерой праздной тешился о троне? Иль не был я в душе своей свободен, И разве я не видел в стороне Надежного пути для отступленья? Но вдруг смотрю: да где же это я? Тропы назад не видно, и стена Из собственных моих деяний встала, Стезю к возврату преградив!.. (Останавливается в глубокой задумчивости.)
Преступным я кажусь, и никогда Я не смогу сложить с себя вину! Жизнь двойственна — и это мне во вред… Ведь даже чистых дел благой источник Недобрые отравят подозренья. Когда б я в самом деле был изменник, То, сохраняя безупречный вид, Личину бы я наглухо надел, И возбуждать не стал бы недовольства. Но, невиновный и несовращенный, Порывам страсти волю я давал… И дерзок был, но только на словах. А ныне все, что с уст порой срывалось, Обдуманным намереньем представят; Что́ в гневе иль в веселую минуту Я от избытка сердца говорил, Враги одно с другим так ловко свяжут, Такую вдруг припишут мне вину, Что я от удивленья онемею. Я сам попался в собственные сети, И разорвать их может только сила. (Снова останавливается.)
Какая перемена! Я недавно Любую цель себе свободно ставил; Но крайность нас жестоко подгоняет. Суров неотвратимости закон! Мы не без дрожи опускаем руку В таинственную урну наших судеб. Коль замысел отважный скрыт в груди, Он — мой; но стоит лишь ему покинуть Глубины сердца, где он зародился, Как в вихрях жизни, словно на чужбине, Игрушкою он станет злобных сил, Которых никому не усмирить. (Быстро ходит по комнате, потом снова останавливается в задумчивости.)
Ну, а твоя затея? Честно ль ты В ней разобрался? Потрясти ты хочешь Власть, что царит уверенно, спокойно, Ту власть, что, освященная веками, Обычаями жизни повседневной И верой простодушного народа, Укоренилась тысячью корней. Здесь ждет борьба не силы против силы, Я не страшусь ее. Врагу любому Готов я смело посмотреть в глаза, — Отважный враг во мне отвагу будит. Я недруга незримого боюсь, Что мне противоборствует в сердцах И малодушьем повседневным страшен… Не то внушает ужас, что опасно И что, живое, борется с живым, — В обыденном весь ужас, в вековечном Возврате неизбывного «вчера», Того «вчера», что ныне всем значеньем Обязано отжившему былому! Обыденность — вот имя человеку, Привычка же — кормилица его. Беда тому, кто посягнул на скарб, Завещанный веками! Старина Седая, обомшелая священна, И если ты обязан ей правами, Благоговеть пред ними будет чернь. (Входящему пажу.)
Полковник шведский здесь? Так пусть войдет. Паж уходит.
(Валленштейн устремляет взор на дверь и задумывается.)
Она еще чиста!.. Через порог Не заносило ногу преступленье… Узка межа двух жизненных путей! Явление пятое
Валленштейн и Врангель.
Валленштейн
(устремив на вошедшего испытующий взгляд)
Так ваше имя Врангель?[14] Врангель
Густав Врангель, Зюдерманландцы — полк мой голубой.[15] Валленштейн
Под Штральзундом отважною защитой Большой урон нанес мне некий Врангель, — Из-за него осаду снять пришлось. Врангель
То не моя была заслуга, герцог, — Сама стихия вам дала отпор! Бельт, разъярясь, спасал свою свободу, Чтоб только суша вам была покорна. Валленштейн
Вы шляпу адмирала с головы Сорвали мне. Врангель
Чтоб возложить — корону! Валленштейн
(знаком приглашает его сесть и сам садится)
Так, грамота посла. Вы полномочны? Врангель
(с озабоченным видом)
Нам надо разрешить еще сомненья… Валленштейн
(прочитав послание)
Вот дельное письмо! Глубокий ум У вашего правителя, полковник. Ваш канцлер написал: он только мысль Покойного исполнит короля, Когда мне чешский трон занять поможет. Врангель
Да, это так. Почивший наш король Высокого был мнения о вашем Уме и полководческом искусстве. Он повторял: да будет королем Тот, у кого есть дар повелевать. Валленштейн
Он вправе был так говорить. (Дружески взяв Врангеля за руку.)
Полковник Врангель, буду откровенен… В душе всегда сочувствовал я шведам… В Силезии, под Нюрнбергом и позже Вы были у меня в руках, но я Вам постоянно оставлял лазейку, И этого простить не может Вена. Меня толкают на последний шаг… Совпали, к счастью, наши интересы, Пришла для нас доверия пора.
