РАБСТВО

       ххх

       После церемонии вступления в должность и событий, произошедших в подземелье замка, придворный маг Ивонн Де ля Рунж приступила к исполнению официальных обязанностей придворного мага султаната Гурам. Она, не теряя времени зря, стала организовывать и проводить встречи-беседы с министрами правительства, влиятельными сановниками двора. За короткое время нашла себе секретаря, которым оказался парень по своему внешнему виду более похожий на крестьянского парня, чем на утонченного дворянина, но он знал и понимал государственные вопросы и неплохо разбирался в придворной жизни. Первые встречи в основном носили ознакомительный характер, в ходе которых Ивонн пыталась определить значимость людей и вопросов, которыми они занимались. После завершения каждой встречи магиня вместе с секретарем-помощником в деталях рассматривали и обсуждали полученные результаты. Они ввели в практику правительства и служб двора готовить и отвечать на соответствующие запросы по состоянию того или иного дела или вопроса. Такой деловой подход к делам, в свою очередь породил стремительный рост официального бумага оборота между различными службами двора и департаментами правительства. Как это было не парадоксально, но бумажная активность положительно сказывалась и на поднятии эффективности работы всех этих служб и департаментов. Они словно пробудились от глубокого сна созерцания, происходивших в султанате событий, и стали активно не только вмешиваться, но и контролировать события и явления, происходившие в жизни султаната.

       Ивонн Де ля Рунж не ограничилась одним только написанием запросов и получением на них ответов, она стала активно участвовать в заседаниях правительства, ходить на встречи с лидерами политических партий и общественных движений, чтобы обсудить с ними насущные вопросы и проблемы политической и общественной жизни султаната. Все чаще и чаще она проводила встречи наедине с министрами Боргом, Шустером и другими. Ее стали узнавать в лицо, она приобрела солидный авторитет в среде важных персон и значимых фигур султаната и вскоре с ней и ее мнением начали считаться и принимать во внимание. Несколько раз она принимали приглашения крестьян помочь с неурожаем или излечить домашний скот от заразы.

       Однажды, Эль-Нассар, который в последнее время не так часто покидавший свой замок, решил вместе со своим придворным магом совершить поездку в деревеньку, которая находилась в дне пути от столицы и в которой ветер суховей который уже год уничтожал весенние посевы и притом таким образом, когда было поздно засевать поля во второй раз. Когда Ивонн приняла ходока из деревеньки и сказала ему, что обязательно приедет и поможет крестьянам, то ходок не поверил ее словам и сказал, что община запретила ему возвращаться домой без мага и что он останется в городе и только вместе с ней вернется в деревню. Никто не знал, где этот ходок проводил время, ночевал и чем питался, но когда Ивонн Де ля Рунж и Омар Эль-Нассар взбирались в седла рогатых верховых животных, чтобы отправиться на выполнение крестьянского заказа, то он, словно тень, возник у их стремян и вместе с ними отправился в дорогу.

       На околице деревни гостей встречал староста, больше похожий на медведя, чем на человека, который с достоинством поклонился Повелителю и придворному магу и проводил их в горницу своей избы. Изба была не хуже дома горожанина, с горячей и холодной водой, теплым отхожим местом, с плитой для хозяйки для жарки и готовки и громадной печью для тепла. Ивонн тут же нашла общий язык с хозяйкой и ее четверыми дочерьми, а Эль-Нассар разговорился с хозяином и минут через десять знал все основные сельские новости и проблемы, которые стояли перед сельчанами в этом году, что они сделали и что не успели еще сделать. Разговор получился тяжелым, но поучительным и теперь Повелитель понимал, где прокололась проводимая им политика по сельскому хозяйству, почему крестьянство в большинстве своем ему не доверяло и считало выскочкой со стороны. Его политика ориентировалась на обобществление государственных земель, создание крупных полупромышленных сельскохозяйственных объединений, которые подняли бы производство продуктов питания на не бывалую высоту. Основным проводником этой политики стал, как ни парадоксально, архимандрит Иоанн, который командовал людишками из департамента сельского хозяйства, как своими священниками в церкви. Эль-Нассар особенно не препятствовал ему в создании подобных объединений, которые на первых порах давали гигантскую прибыль, но в последнее время стали прихрамывать.

       Переночевав, Ивонн на женской половине, а Омар Эль-Нассар на мужской, ранним свежим утром они вместе со старостой выехали в поле, где Ивонн провела магический ритуал изгнания ветра злодея. Ритуал оказался скучным зрелищем и не привлек внимания большого количества народа. Придворный маг Ивонн Де ля Рунж рассыпала по полю порошок непонятного цвета и запаха, два раза вздернула руки вверх и на этом было все окончено. Посмотрев в глаза Ивонн и увидев в них пляшущих золотых чертиков, Эль-Нассар понял, что порошок и махи руками магиня просто выдумала и она выдала их ради публики, которая, правда, состояла из него, старосты-медведя и его дочерей, которые были без ума от нахождения в кампании столичных жителей. Стороны остались довольными друг другом и староста церемониально вручил Ивонн плату за проделанную работу - один золотой и две стотинки, все в медяках. Магиня поклонилась старосте и приняла плату.

       Поездка и люди, встреченные им в деревеньке, надолго остались в памяти Эль-Нассара и, встречаясь с Ивонн Де ля Рунж, он часто вспоминали отдельные фразы и слова старосты-медведя и его сородичей, а Эль-Нассар задумался о сельском хозяйстве и стал подыскивать человека, который смог бы возглавить соответствующий департамент в правительстве султаната.

       Каждый вечер, перед закатом солнца Ивонн Де ля Рунж встречалась с Эль-Нассаром на смотровой площадке замка, где можно было поговорить без свидетелей. Вглядываясь в городские кварталы столицы Гурама, подступившие почти к самым стенам замка-цитадели, они медленно расхаживали по площадке и, в приглушенных тонах, обсуждали тот или иной вопрос или аспект государственной политики или хозяйствования. Встречи позволяли им вникать в сущность рассматриваемых вопросов и помогали принимать решения, наиболее эффективным способом, решающие насущные проблемы. Довольно часто эти встречи проходили накоротке, время тратилось только на то, чтобы разобраться в сути вопроса и понять, что по нему думает визави.

       Ивонн Де ля Рунж перед началом разговора не забывала произнести короткое заклинание от подслушивания. Эль-Нассар иронически воспринимал эту процедуру и, дружески посмеиваясь над Ивонн, но никогда всерьез не противился этой процедуре. В этот вечер они хотели обсудить проблему реформирования войска султаната и Эль-Нассар пригласил министра внутренних дел Борга присоединиться к ним для обсуждения этого вопроса, но попросил его подняться на смотровую площадку минут на пятнадцать позже, оставив себе время пообщаться с Ивонн. Он смотрел на магиню и иногда не мог поверить своим глазам, как волшебно преобразилась эта женщина, которая стала настоящей красавицей и умницей. С ней можно было разговаривать на любые темы и ты всегда получал ответы, к которым стоило бы прислушиваться.

       Эль-Нассар никогда не мог забыть своей первой любви, матери Зульфии, которая приняла смерть, не суметь предать его и его любви к ней, но с тех пор прошло столько времени, в течение которого он не приблизил к себе ни одной женщины и никому не дарил своей любви. Но жизнь требовала своего, мужчина не мог долго быть без женщин и они изредка появлялись в его жизни, горя желанием занять свободное место на ложе или даже стать простыми наложницами. За это время Эль-Нассар мог устроить целый гарем из желающих, но сердце оставалось холодным. Однажды он предложил Ребекке, старшей фрейлине Зульфии, стать его женой, настолько он был благодарен этой женщине за заботу о его дочери и думал таким образом отблагодарить ее за эту заботу. Но Ребекка была разумной, хорошо чувствовала и понимала своего Повелителя и отказалась от предложения, предпочтя быть хорошим другом семьи, а не плохой женой.

       В момент воспоминаний о Зульфие и Ребекке его сердце тревожно забилось в груди, неделя назад пришло страшное известие, что они потерялись на пути в Западную Империю. Эль-Нассар хотел запрятать свою дочь от надвигающихся на султанат бед в какой-либо провинции или глухомани и Ребекка предложила увезти ее на свою родину, в графство Йоркшир Западной Империи, где она владела небольшим поместьем. План был прост и неплох, поэтому Омар принял его без возражений. Все шло совсем неплохо, обе женщины сумели незаметно исчезнуть из замка и покинуть столицу. Две недели поступали известия, подтверждающие, что они миновали тот или другой городок и достигли небольшого портового городка, чтобы нанять судно и уже морским путем проследовать в Йоркшир. А затем известия прекратили поступать, последнего гонца нашли мертвым, он упал с верхового животного и о камень разбил себе голову. Может быть это был несчастный случай, но при гонце не оказалось сумки с письмами и записками и именно этот факт наводился на горестные размышления.

       Услышав звук шагов, поднимающего по ступенькам министра Борга, Эль-Нассар улыбнулся и виновато посмотрел на Ивонн, стоящую рядом, смотрела на восходящую Эллиду и, ни единым движением не потревожив мысли Повелителя, думала о своем.

       По лестнице медленно поднимался министр внутренних дел Борг!

  Глава 17

       Примерно около месяца назад оба полка призрачной стражи покинули столицу султаната, передав охрану столицы в руки городской стражи, и передислоцировались на новое место своей постоянной дислокации под городком Аннуар, который находился в ста к5илометрах от столицы. Данная передислокация полков призрачной стражи была произведена в рамках программы, которая была принята и утверждена ближним государственным советом, создания новой армии султаната Гурам.

       Считалось, что призрачная стража султаната Гурам испокон веков состояла из двух полков по тысяче воинов в каждом, но действительности два полка, основные подразделения призрачной стражи, квартировались в столице, а несколько других подразделений располагались в четырех других городах султаната. Но эти подразделения, примерно, ротного состава, были не боевым, а учебными частями этой стражи. Мерцающая стража была элитным и боевым подразделением султаната Гурам, но никогда не имела отношения к войску или армии, она не должна была вести боевые действия на фронтах или в открытых сражениях с противником. Ее в основном использовали для охраны монарха, членов его семьи и высших чиновников и сановников султаната, эта стража подчинялась одному только монарху. Воины призрачной стражи были высокими профессионалами своего дела, они получали подготовку офицера войск специального назначения и были способны выполнить любую задачу, выжить в любых сложных условиях. Но они не могли, вернее сказать, не умели вести позиционные бои, прорывать оборону противника и все то, что должны были делать армейские части на фронтах.

       В учебные роты призрачной стражи набирались дети мужского пола из обедневших дворянских династий и семей, а также крупных крестьян землевладельцев в возрасте от семи до десяти лет. В учебных ротах этих детей и подростков учили прежде всего армейской дисциплине, необходимой грамоте и различным воинским предметам. Через пять лет обучения в таких ротах перед отпрысками дворянских и крестьянских семей двери военных училищ или высших учебных заведений султаната, В шестнадцать лет ребята закачивали службу и первичную военную подготовку в учебных ротах и переходили в разряд воинов-учеников столичных полков. В двадцать лет они держали выпускной экзамен, в течение десяти дней демонстрировали перед экзаменаторами свои боевые навыки и приобретенные знания, доказывая своим преподавателям и воинам-наставникам, что достойны быть воинами этих подразделений. Ребята, выдержавшие все экзамены и испытания, становились равноправными воинами призрачной стражи, им вручались специальные костюмы-балахоны, которые делали их невидимыми в схватках с противником.

       Служба в призрачной страже была трудна, очень почетна, офицеры и рядовые этой стражи были всегда на виду у высших лиц султаната. Очень часто случалось и такое, что министрами правительства султаната становились и простые воины и заслуженные офицеры, как недавно произошло с капитаном стражи Боргом, который самим Повелителем был назначен министром внутренних дел султаната Гурам. Офицеры призрачной стражи, в случае их перевода в армейское подразделение, занимали высокие посты, а рядовой воин призрачной стражи в обязательном порядке становился лейтенантом.

       Поэтому Эль-Нассар и принял предложение министра Борга о переформировании обоих полков призрачной стражи в гвардейскую дивизию, на базе которой в ближайшие месяцы воссоздать армию султаната. Призрачную стражу перевели в Аннуар, где была развернута учебная рота призрачной стражи и где в самое ближайшее время должен был быть сформирован третий полк из выпускников учебных рот призрачной стражи. Одновременно на базе других учебных рот призрачной стражи началось формирование двух армейских пехотных полков и одного кавалеристского полка. Подобная военная реформа позволяла Повелителю султаната Гурам уже через три месяца иметь более или менее боеспособную армию и начать боевые действия в Пограничье. .Впоследствии эти части планировалось развернуть в два корпуса из восьми полков.

       Придворные много говорили о рискованности приятого решения и оставить столицу султаната без надежного прикрытия, но Эль-Нассар и члены его ближнего государственного совета хорошо понимали, что надежную армию в условиях столицы не создашь. Невозможно в казармах, где размещались две тысячи воинов призрачной стражи, разместить дивизию из трех полков и множества вспомогательных и технических подразделений. Возникала проблема с питанием такого большого количества воинов, а главное, появлялась очень серьезная проблема с набором рекрутов в армию. Вокруг столицы было мало крестьянских хозяйств, которые без ущерба для себя могли бы своих вторых или третьих сыновей отправить в армию, даже при условии, что крестьянским сыновьям в армии будут хорошо платить. Поэтому совет и решил передислоцировать полки призрачной стражи под Аннуар, к тому же под этим городом, по информации Эриха Шустера располагались большие склады армейской амуниции, оружия и продовольствия.

       Когда вопрос о передислокации призрачной стражи и о создании на ее базе гвардейской дивизии был принципиально решен, то перед Эль-Нассаром встал очень серьезный кадровый вопрос. Людей вокруг него всегда хватало, но кого можно было бы поставить во главе зарождающейся армии, кто станет во главе городской стражи, на которую, в случае внезапного нападения, возлагалась обязанность обороны столицы - все эти вопросы оставались не отвеченными. Казалось бы, нет ничего проще найти человека и доверить ему определенную должность или ответственность, но Эль-Нассар на собственном опыте убедился, что между приятным царедворцем и человеком, которому можно было бы доверить реальное дело существует огромная разница. Таких людей, как Борг, которому Эль-Нассар был глубоко благодарен за маркиза Алистана и его службу, или Ивонн можно было пересчитать на пальцах одной руки. Он сильно сожалел, что фрейлину своей дочери Ребекку отправил вместе с дочерью, а ведь эта женщина легко справилась бы с положением в сельском хозяйстве в качестве министра сельского хозяйства.

       Сейчас место министра сельского хозяйства султаната занимает один напыщенный индюк из придворных, который ни черта не понимал в этом вопросе, а своими пустыми рассуждениями о государственных дотациях сумел настроить все крестьянство против Повелителя султаната. В годы правления Эль-Нассара крестьянство султаната остепенилось, собирало с земель богатые урожаи и денежки мощным потоком потекли в руки крестьян. Тут бы им не мешать богатеть, а стоять рядом и советовать, что сеять в полях, а что не сеять, принимая во внимание государственную заинтересованность. А этот индюк начал говорить, что этим богатством крестьянство обязано в ноги кланяться Повелителю, в результате крестьянство повернулось к руководству султанату одним задним местом. Теперь они хотят сами вершить свои судьбы, а об обещаниях будущей райской жизни даже не хотят слышать. Поэтому, когда стал вопрос, кого назначить командиром призрачной стражи, то окружающие царедворцы развели руки и отвели взгляд. Борг или капитан Фенрих справились бы с этим делом, но они очень нужны в столице, некому тогда будет держать в ежовых рукавицах преступников. Эль-Нассар по браслету связался с министром внутренних дел Боргом и сказал:

       - Не слишком ли много времени ты тратишь на этого Файеза, каждый день допрашивая его и не получая никакой достоверной информации?

       - Повелитель, я не могу прекратить эти допросы, каждый раз он мне сдает кого-то из своих людей. Я хорошо почистил министерство, но людишек Файеза в нем пока остается много и конца и края им не видно. К тому же мне некем их заменять, приходится звать на службу старых друзей или ребят из призрачной стражи, ветераны еще соглашаются, а молодые ни в какую. Но я согласен с тобой в том, что до серьезного разговора мы с Файезом еще не дошли и он отделывается мелочью, за свою измену, а мне так не хочется тащить его на дыбу. - Сказал Борг в ответ.

       - Договорись с Ивонн и вместе с ней поговори с ним. Она опытная магиня и отлично знает свое дело в таких вопросах. - Посоветовал Эль-Нассар.

       - Если, мой Повелитель, не будет возражать, я разговаривал с придворным магом и уже получил ее согласие на совместный разговор с бывшим министром. - Ехидным тоном продолжил разговор Борг. - Разговор запланирован на ближайшие часы.

       Попрощавшись с министром Боргом, Эль-Нассар отключил браслет и вновь углубился в свои мысли, размышляя о том, кого назначить командиром призрачной стражи в Аннуаре. Если маркизу Алистану подчинить городскую стражу, что, в принципе, было бы разумным, его служба дознания могла бы заниматься вылавливанием внутренних и внешних врагов государства. При зрелом рассуждении, внутренний преступник - вор, конокрад, мошенник наносит немалый ущерб гражданам, значит и государству тоже, а внешний преступник - шпион наносит моральный и материальный ущерб государству, залезая в карман граждан налогоплательщиков. А господина капитана Фенриха тогда можно было отправить в лагерь под Аннуаром, вернув на должность капитана призрачной стражи, правда, пока этот паренек совсем молод, чтобы стать во главе дивизии. Но молодость, это дело такое, быстро проходящее и, если капитан к определенному времени наберется опытом руководства крупными войсковыми подразделениями, почему бы ему тогда не стать армейским полковником?!

       Приняв окончательное решение по этому вопросу Эль-Нассар поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета. Восточная Империя приняла недавно нового чрезвычайного посла графства Корнуэл Западной Империи. Этот посол выразил специальное пожелание встретиться с Повелителем султаната Гурам. Верховный Правитель поддержал просьбу посла и посоветовал Эль0Нассару встретиться с этим человеком.

       ххх

       Ивонн Де ля Рунж в сопровождении своего секретаря подходила к пыточной комнате второго этажа тюремного каземата замка в точно указанное время, как и было заранее обговорено с Боргом. У самого порога каземата она легким кивком головы отпустила парня, и она не хотела, чтобы он зря потерял время, наблюдая за ходом допроса Хусейна Файеза. Пыточная комната тюремного каземата была пуста, когда она зашла в эту комнату. Это собой тюремная камера площадью примерно в двадцать квадратных метров и с очагом в одном из углов для накаливания инструментов пытки и поддержания тепла. Сами пыточные инструменты были несколькими рядами развешены на стене у очага. Очаг уже вовсю полыхал огнем, пламя азартно пожирало да здоровущих полена, брошенных в топку одним их тюремных надзирателей. Ивонн подошла к очагу и, протянув руки к огню, почувствовала, как упоительное тепло стало поступать ее в тело, одновременно ощущая, пробуждается сила магии. Она отдалась этим волшебный ощущением и всеми силами пыталась изгнать из памяти лицо Эль-Нассара, который хотел ее поцеловать. Увлекшись борьбой с воображаемым Повелителем султаната Гурам, она не заметила, как Борг тенью скользнул в пыточную камеру и с глупой улыбкой на губах стал рассматривать ее фигуру на фоне языков пламени очага.

       От этого увлекательного зрелища его отвлек пыточных дел дьяк-протоколист, который с особым скрипом приоткрыл дверь комнаты, до этого момента дверь вообще не скрипела, грузно уселся за маленький столик, который стоял у стены рядом с дверью, громко и демонстративно отсморкался и произнес простуженным голосом:

       - Введите арестованного.

       Дверь с таким же противным скрипом, как до этого у дьяка, приоткрылась и в комнату вошли два городских стражника, впереди которых гордо вышигавал Хусейн Файез с руками, сведенными и связанными за спиной. Торжественная поступь стражников прервалась, они замерли на месте и растерянно стали оглядываться кругом, пока один из них не вымолвил:

       - Ефимыч, а где же Егорыч, наш палач то? Где дыба? Куда ж этого засранца девать, на что его вешать то? - Недоуменно спросил он.

       - Егорыч сегодня отдыхает, у него и так работы по горло, нужно и ему иногда отдыхать. Дыбы сегодня тоже не будет и допрашивать его будут эти люди милостивая государыня и милостивый сударь. - Ефимыч кивнул в сторону Ивонн Де ля Рунж и Борга. - Куда прикажете девать арестанта, господа? - Голосом прожженного придворного спросил дьяк-протоколист.

       Ивонн беспомощно осмотрелась кругом, пыточная комната была абсолютно пуста, за исключением столика для дьяка в ней не было другой мебели. А Хусейн Файез стоял посреди комнаты и нагло щурился на нее, он слышал, но впервые увидел своими глазами новую магиню султаната. Сделав небрежное движение рукой, в результате чего из пола начал вырастать и формироваться кряжистый дубовый стол с двумя крепким стульями и в полутора метрах от него мягкое кресло с подлокотниками и спинкой.

       - Можно и сюда. - Сказала Ивонн, указывая на формирующееся кресло.

       - Посадить арестованного и связать его. - Проскрипел по-простому Ефимыч и опять таки простуженным голосом и, увидев, что Ивонн и Борг хотят что-то возразить, строго добавил. - Так положено милостивые судари. Не нам нарушать тюремный устав?!

       Стражники выполнили указания со всем тщанием и старанием, арестант был усажен в мягкое кресло и крепко привязан веревками к подлокотникам кресла, оставив свободными ноги. Завершив работу, они выпрямились и встали по бокам кресла.

       - Ну, это, братцы, уже чересчур! - Сказал строго Борг. - Я мужик здоровый и всегда справлюсь с этим сморчком, если он посмеет вырваться из ваших веревок. Иди-ка, братцы, в караулку и ждите нашего вызова, чтобы забрать его обратно.

       Ни один из стражников не моргнул глазом на приказание министра, они, как стояли столбом, так и продолжали стоять рядом с арестованным. Но увидев, что дьяк кивнул головой в знак подтверждения приказа высшего начальства, дружно взяли ржавые бердыши на плечо, ими лет десять не пользовались по назначению, и вышли из пыточной комнаты. Борг хотел и дьяка попросить из комнаты, но увидев его прищуренный взгляд умных глаз, махнул на него рукой, и галантно пододвинул стул Ивонн.

       Этот допрос, как и предыдущие допросы, оказался безрезультатным. Файез использовал малейшую возможность, чтобы уйти от ответа на любой вопрос, скрыть информацию, запутать след. Как и договаривались вопросы задавал Борг, а Ивонн внимательно следила за поведением арестанта, как он готовился к ответам и отвечал на вопросы. В иные моменты она замечала, что и дьяк Ефимыч не менее внимательно наблюдал за Файезом. Она так и не заметила ничего особенного в этом человека, опыт ее участия в допросах важных лиц отсутствовал, и она не могла даже при помощи своей магии найти зацепку, чтобы заставить Файеза приоткрыть свое истинное лицо. Допрос шел к логическому завершению, Файез с упоением рассказывал о своих поступках, представляясь маленьким предателем, от которого ничего не зависело, по его словам получалось, что он только занимал тепленькое место в министерстве внутренних дел, когда дьяк Ефимыч неожиданно бухнул:

       - Хватит тебе полбу месить и лапшу нам на уши вешать, милсударь. Лучше расскажи-ка нам, зачем тебе потребовался этот мальчишка Зухрат... , - и не успел завершить вопрос.

       Хусейн Файез мгновенно отреагировал на этот вопрос дьяка и, словно мелькнувшая в небе молния, в непонятном облике рванулся к дьяку. Долю секунды назад перед Ивонн и Боргом сидел добропорядочный человек, которого случайно обвинили в государственной измене, вот этот человек и пытался доказать своим судьям, что является добропорядочным гражданином султаната. А сейчас перед ними находился демон преисподней. В мгновение ока глаза этого человека налились красным цветом, кожа почернела, сжалась и стала чешуйчатой, руки и ноги удлинились и на них появились новые сочленения, голова слегка вытянулась и приняла форму рептилии. Метаморфоза осуществилась так быстро, что ни Ивонна и ни Борг не успели прореагировать на нее и они не погибли только из-за того, что этот демон, который прежде был Файезом, напал на дьяка Ефимыча. Магический удар по дьяку оказался таким мощным, что его голова со смачным звуком оторвалась от шеи тела и влетела к потолку пыточной комнаты. Из шеи дьяка захлестал сильный поток крови, его тело некоторое время продолжало сидеть на стуле за маленьким столом, после чего начало заваливаться в проем двери. Демон на подготовку магического удара и на сам удар потратил меньше, чем мгновение, это потраченное время стоило ему жизни. Все время допроса Ивонн промолчала, изучая человека, которого допрашивал министр Борг, и, когда этот человек начал трансформироваться в демона, то ей не потребовалась много времени, чтобы нанести ответный удар по демону. В этот удар придворный маг вложила всю свою силу и мощь и удар по демону пришелся в мгновение, когда он еще был открыт для воздействия магией, так он спешил умертвить дьяка Егорыча.

       Перед глазами Борга, лицо которого было сплошь в дьяка, Егорыча, мелькнула ветвистая зеленая молния, которая вошла прямо в широко разинутую пасть демона. От изумления демон захлопнул рот, но было уже поздно, его тело стало сотрясаться мелкими конвульсиями, которые резонировали друг с другом, увеличивались в частоте колебаний, пока тело демона не начало прогибаться и западать в самого себя. Взрыв получился негромким и он скорее напоминал треск сломанной сухой ветки в лесу, но от этого взрыва в области живота демона образовалась дыра, из которой полезли черные кишки-гадюки и по всей комнате распространился страшный смрад. Самой последней лопнула голова, но Борг этого уже не видел, так как бежал к двери и за руку тянул за собой Ивонн, ни одно живое существо не могло вынести этого смрадного запаха.

       До самой последней секунды Ивонн оставалась спокойной и в ту минуту, когда Борг вытаскивал ее за порог она щелкнула двумя пальцами и очаг выплюнул длинный язык пламени, моментально превративший внутренность пыточной комнаты в огненную стихию.

       ххх

       Из-за постоянного пребывания под открытым небом, жарким солнцем и на морском ветру кожа моего тела загорела, задубела и приняла окраску темно бронзового цвета. Набедренная повязка спасала меня от солнца, дождя и ветра. Слава богу, что на планете Тринидад никогда не выпадал снег, нет, он выпадал, конечно, но где-то на полюсах планеты, а мы туда из-за ненадобности на биреме не ходили. Но, тем не менее, я не перегревался ни под солнечными лучами и не простужался во время морских бурь и штормов, а в любой обстановке я чувствовал себя прекрасно.

       Последнее время я уже не вспоминал о прошлой жизни на Земле, которую нельзя было бы вернуть назад. И свободное время раба-гребца проводил, как получится, в основном наблюдал за тем, что происходило на биреме, на берегу, когда "Весенняя Ласточка" стояла у пирса, или просто любовался красотами моря. Время от времени меня вызывал Дейл и мы по долгу беседовали на различные темы, позже днем, вспоминая об очередном ночном разговоре, я начинал путаться, был ли это мой сон или все же опять это был сеанс дальней связи. В разговорах с Дейлом я интересовался медициной и ролью магии в этой области науки, но он очень осторожно подходил к этой тематике, особо много не распространялся на данный вопрос. Дейл исходил из твердого убеждения, что любой наукой должны заниматься ученые профессионалы, как по медицинской части, так и по магической. По его мнению, маг дилетант в целительстве был аналогичен врачу шарлатану, оба много кричат о своих знаниям и способностях, но, когда дело доходит до практики, у них никогда и ничего не получалось. Иногда я задавал ему вопросы о нашем "прошлом", то Дейл говорил, что рано или поздно я сам все узнаю. Меня поражало его искреннее желание, помочь мне понять и разобраться в происходящих вокруг меня и со мной событиях. Дейл уже покинул родную планету и находился в пути к планете Тринидад системы Желтого Карлика, но путь этот был долог.

       Я много раз думал и в душе мечтал о побеге с биремы или каким-либо другим образом кардинально изменить свою жизнь, снова стать свободным человеком. Но, к сожалению, всегда вынужден был вернуться к одной и той же проблеме, понимая, что ни в одном из рассматриваемых вариантов не существовало реалистического начала для такого побега. Все проблемы, когда планировал побег, возникали и упирались в ошейник, который возлег на мои плечи с первых же минут моего рабства и который был очень опасен и уж тем, что от него невозможно было избавиться. А оно могло сдать тебя своему начальству в любую секунду твоей жизни. Как только у ошейника возникали подозрения в отношении своего подопечного лица или он чувствовал что-то недоброе, что могло бы угрожать его существованию, а подопечный раб был в полной его власти, то он мог применить любую меру наказания от простого лишения сна до убийства этого раба. Много времени я посвятил исследованиям этого магического артефакта, пытался телепатически проникнуть в его устройство, разгадать вплетенные в него заклинания, много раз пальцами руки его ласкал, пытаясь разобраться в его схеме, как оно работает, в этот же момент блокируя свой разум простой детской считалочкой:

       Раз, два--три--четыре--пять,        Негде--зайчику--скакать,        Всюду--ходит--волк--вoлк,        Он--зубами--щёлк--щeлк!        А мы--спрячемся--в кусты,        Прячься--за--инька--и ты.        Ты--волчище--пого--ди        Как--попря--чемся--иди--ищи!

       Вначале в этих исследованиях меня преследовали сплошные неудачи, как я не старался, не мог разобраться в его схемах, разобраться в его внутреннем устройстве, этот магический артефакт, как мне казалось, находился за гранью человеческого разума. Но затем я в кое-чем преуспел и начал потихоньку разбираться в его схеме, понимать, как он функционирует. Но до поры до времени боялся, что ошейник заметит эти проводимые мною эксперименты и предпримет решительные меры, поэтому особо не спешил, не торопился и при этих его исследованиях старался не делать неосторожного или поспешного движения рукой, а свои мысли прикрывал детскими считалочками.

       Время не шло, а летело и, как-то незаметно, на биреме прошли изменения, примерно полгода назад сошел на берег и не вернулся на биремы старый шкипер, а на его месте появился другой человек, который был менее решителен и, по моему мнению, менее профессионально подготовлен. Исчезли многие матросы экипажа биремы, но на их место всегда приходили новые молодые парни. Что касается нашей жизни рабов-гребцов, то особых перемен она не претерпела. Матросы экипажа биремы нас, по-прежнему, не замечали, мы для них в качестве людей разумных не существовали. "Весенняя Ласточка", по-прежнему, и в шторм и в спокойную погоду летала по волнам Внутреннего океана, делая краткие сумеречные или ночные швартовки в пустынных и безлюдных местах океанского побережья.

       Но однажды размеренная жизнь биремы изменилась.

       В этот вечер ничто не предвещало опасности, разве только несколько излишне суетились отдельные матросы экипажа. Но эта суета обычно наблюдалась, когда "Весенняя Ласточка" готовилась отправиться на выполнение очередного задания.

       На борт биремы весь вечер поднимались бесчисленные ящики, мешки и тюки с товаром. Большая часть груза опускались в трюм, а другая укладывались аккуратными штабелями на верхней палубе и крепилась веревками и скобами. Моя каморка раба-гребца находился в таком месте, что, стоя на чурбаке я мог наблюдать за всем, что происходило на верхней палубе биремы. Со своего места я отлично видел, как двое матросов возились с морской баллистой, сняв с нее матерчатый чехол, они отлаживали ее механизмы, скрытый под палубой. Пару раз что-то щелкало в этом механизме и над палубой появлялся дрожащий после удара о стопор рычаг с ковшом-корзиной, а затем в специальное отверстие матросы закатывали глиняные ядра. Тогда мне на память пришло воспоминание о первом бое с триерой, когда старый шкипер для уничтожения противника использовал напалм или "греческий огонь" в таких же глиняных горшках. Я сообразил, что матросы готовились к новому бою, снаряжая морскую баллисту глиняными ядрами. Завершив работу, парни накрыли баллисту чехлом и разбежались по другим своим делам.

       Под вечер бирема "Весенняя Ласточка" медленно скользила по волнам, неся оба паруса и бежала по волнам едва касаясь верхушек волн. Этот легкий бег бирема продолжала ночь и весь последующий день. Под вечер второго дня спокойное поведение экипажа изменилось на тревожное ожидание, а затем стало заметным, что матросы сильно нервничают. Шкипер все чаще и чаще поглядывал на небо и на развернутые полотнища парусов обеих мачт биремы, пару раз он подходил к каморкам рабов-гребцов и долго наблюдал за тем, как они проводят свободное время. Прежний шкипер никогда не позволил бы сделать этого себе, чего смотреть на пустое место, рабы для него не существовали.

       ххх

       Ровно в полночь "Весенняя Ласточка" резко развернулась и уже под веслами направилась к берегу, едва различимые очертания которого просматривались в темноте. Группа матросов готовила к спуску шлюпку с грузом на воду, другая группа находилась рядом со шлюпкой уже с веслами в руках. В этот момент на берегу загорелся сигнальный факел и кто-то начал им размахивать из стороны в сторону. Бирема еще не остановилась, чтобы бросить якорь и спустить шлюпку, когда, прорывая пелену облаков, обложивших небосклон, выплыла прекрасная Эллида. Море и берег залились фантастическим по красоте изумрудным светом. Одновременно свет Эллиды попредательски высветил бирему "Весеннюю Ласточку", матросов на ее палубе, опускаемую на воду шлюпку и толпу людей ожидающих прибытие шлюпки на берегу. В этот момент я радовался новой встрече со своей ночной богиней, но которую в данный момент не мог приветствовать, встав на колено и протянув к ней руку, так как вместе с соседом работал веслом.

       Шлюпка с биремы подошла довольно близко к берегу, когда рядом с человеком с факелом в руках возникли другие люди, вооруженные арбалетами и большими луками. Они линией выстроились у приливной кромки берега и изготовились к стрельбе. Человек, махавший факелом, отбросил его в сторону, запахнул красный плащ на груди и встал за спины лучников. Матросы экипажа биремы замерли из-за дурного предчувствия, но уже были не в состоянии повлиять на происходящие на берегу события. Рабы-гребцы с полным безразличием и безучастностью посматривали на берег, их ум и сердца ничего не тревожило и не беспокоило, ошейник раба хорошо выполнял свою работу, держа их в строгой узде повиновения и послушания.

       А на берегу события развивались не совсем так, как это планировал шкипер, это уже сознавали и матросы экипажа биремы. Четверо же матросов, сидящих за веслами на шлюпке ничего не видели и не знали, что происходило за их плечами, они сидели лицом в море и старательно работали веслами, а шлюпка все ближе и ближе подходила к берегу, к смерти гребцов шлюпки. Когда днище шлюпки заскребло по прибрежной гальке, один из матросов гребцов прямо в воду выскочил через борт шлюпки, чтобы ее вытащить на мелководье. Именно в этот момент матрос увидел выстроившуюся на берегу линию лучников с нацеленными на шлюпку луками и человека в красном плаще. Он на мгновение замер на месте из-за охватившего его изумления и широко раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, а зачем это на берегу выстроились лучники?! Но человек в красном плаще в этот момент опусти руку и четыре стрелы сорвались с тетивы луков. Первая стрела с длинным белым оперением вошла в открытый рот стоящего по колено в воде матроса, а три другие стрелы, пройдя под левыми лопатками матросов гребцов, поразили их сердца, все трое матросов мгновенно отдали богу души, а их руки все еще держали весла.

       Матросы умерли легкой смертью, они так ее и не увидели смерть в лицо!

       Увидев нелепую гибель своих матросов, шкипер "Весенней Ласточки" рассердился и решил наказать подлых убийц, он бросил короткое приказание и матросы разбежались по местам, а также, чтобы вооружиться и одеть боевые доспехи. Вскоре по лестнице в носовой части биремы на верхнюю палубу поднялись матросы в броне и с большими луками и арбалетами в руках, полными колчанами стрел за спиной, С морских баллист сбросили матерчатые чехлы и они были приведены в боевую готовность. Послышалась команда шкипера и лучники выпустили первые стрелы по берегу. Но к тому времени, на берегу уже не было ни лучников, ни шлюпки с товаром и ни тел убитых матросов биремы. Один только человек в красном плаще никуда не прятался, а продолжал стоять у линии прибоя, широко расставив ноги и внимательно рассматривая бирему. Ни одна из пущенных нашими лучниками стрел не долетела до берега, все они попадали в волны прибоя. Я всматривался в этого человека, пытаясь понять, зачем ему потребовались невинные души четырех матросов и что у этого человека на душе.

       В какой-то момент я почувствовал взгляд человека на берегу, который был очень тяжелым и он был наполнен большой магической сила и мощью, которому было бы трудно противостоять и опытному боевому магу. Этот взгляд только скользнул по мне, поэтому я не пострадал, но сумел уловить и прочувствовать безумие разума этого человека на берегу. Безумный маг на берегу! От понимания этого, от тяжести взгляда его безумных глаз и от ледяного ужаса, охватывавшего меня, стали шевелиться и вставать дыбом волосы на голове. Этот маг не понимал и не ценил человеческую жизнь, он отрицал любые жизненные принципы и устои, был готов совершить любое преступление, но чтобы только иметь власть над людьми и высшее могущество в магии.

       Последовала новая команда шкипера, под барабанный ритм и рабы-гребцы сделали несколько гребков, а затем левый борт дружно начал веслами табанить, заставляя "Весеннюю Ласточку" правым бортов развернуться к берегу. Шкипер полагал, что, если бирема будет оставаться в таком положении, то лучникам легче будет обстреливать цели на берегу. Но к этому моменту, как я уже говорил, других целей помимо мага в красном плаще на берегу уже не было. Маг стоял и не двигался и терпеливо ждал своего часа. Он был крупным по своему телосложению человеком, имел высокий рост и широкие плечи, но ночной сумрак делал его малоразличимой целью. Вслед за первым, последовали второй и третий залпы лучников биремы, но ни одна из стрел так и не поразила цель. Простым глазом можно было заметить, что стрелы проскальзывали рядом с его головой и телом, но ни одна из них не задела мага.

       И тогда, в моей голове мелькнуло понимание разворачивающейся всей этой картины, маг заманивал "Весенняя Ласточка" ближе к берегу, чтобы ее захватить, ему была нужна сама бирема и весь ее экипаж. Маг на берегу матросов экипажа планировал превратить в зомби, сотворить из них новых слуг или верных солдат. Бирему он хотел превратить в своего рода "Летучий Голландец" для грабежей и пиратства на море.

       Еще в начале боя, наблюдая за поведением шкипера и его матросами, я в душе хорошо понимал, что они не смогут противостоять боевой магии противника, рано или поздно "Весенняя Ласточка" окажется в руках черного мага. Эта мысль молнией пронеслась в голове, мне очень хотелось предупредить шкипера о надвигающейся опасности и о том, что ему следует бросить заигрывать с магом на берегу и бежать отсюда, как можно быстрее и куда глаза глядят. Нужно любой ценой спасать "Весеннюю Ласточку", потому что любая задержка биремы в этом заливе приведет только к тому, что будут большие жертвы среди матросов экипажа и погибнут все рабы-гребцы, мы были не нужны магу на берегу по какой-то причине, которую я не совсем разобрал или не понял. Непонятно почему этот маг опасался рабов-гребцов биремы и был решительно настроен их уничтожить, особо не общаясь с ними на близком расстоянии. Мои чувства были обострены и мне хотелось сорваться со своего места, запрыгнуть на палубу и прокричать шкиперу, чтобы он, как можно быстрее поднимал якорь и убирался от этого берега.

       Ошейник воспринял этот мой внутренний порыв, как проявление непозволительного своеволия и явное нарушение дисциплины, поэтому в профилактических целях решил подвергнуть меня наказанию. Внутри моего тела родилась боль, которая начала быстро разрастаться, пока не захлестнула все тело и, находясь на грани провала в беспамятство, я почувствовал, как удушье перехватило мое тело, как я ни старался протолкнуть в свои легкие хотя бы один глоток воздуха, ошейник не его пропускал. Чтобы не умереть от удушья я руками ухватился за это магическое устройство и старался растянуть его, что еще и еще раз глотнуть свежего воздуха. Но у меня ничего не получалось, тогда я напряг мускулы рук и с силой рванул за кольцо на шее. Послышался хруст шейных позвонков и я умер.

  Глава 18

       Этот день стал черным днем для всего султаната Гурам, его столица и замок-цитадель Эль-Нассара подверглись вражескому нападению.

       В этот день ничто не предвещало и не говорило о том, что именно сегодня султанат и его столица подвергнутся вражеской атаке. Утро началось, как и обычно, Эль-Нассар проснулся и поспешил за рабочий стол, столько дел и документов требовали его внимания, что времени не хватало. Он давно уже забыл о тех временах, когда находил свободный час, чтобы побыть одному и поразмышлять на свободную тему. А сейчас приходилось прямо из-за рабочего стола ложиться в постель, чтобы прикорнуть пару часов и с утра снова за дела. Вчера была получена очередная депеша из Пограничья, в которой сообщалось, что в этом захваченном врагом регионе обстановка оставалась напряженной, враг продолжал там укреплять свои позиции и власть. Он пока не выказывал намерения о дальнейшем продвижении вглубь султаната. Вот и сегодня утром, пока слуга готовил завтрак, Эль-Нассар еще прочитал этот маленький листок бумаги, исписанный каллиграфическим почерком резидента его разведки в том регионе. После выявленного предательства Хусейна Файеза, он попросил маркиза Алистана направить в Пограничье своего человека, людям Файеза теперь доверять было нельзя, чтобы тот наблюдал за тем, что происходит в на захваченных врагом территориях, и своевременно его информировал бы о любом изменении, происходящим в стане врага.

       Это шпион-разведчик вот уже второй месяц слал из Пограничья свои успокоительные донесения. Но в душе Эль-Нассара постоянно скребли кошки, не то, чтобы он не верил этому шпиону маркизу Алистана, просто его память не могла забыть о внезапном появлении и таком же внезапном исчезновении первого гонца из Пограничья. Тот гонец принес весть о разгроме пограничной стражи и о захвате врагом этого региона, Повелитель лично принимал этого человека и разговаривал с ним. Человек-гонец не вызывал не малейших подозрений ни своим видом, ни тем, о чем рассказывал, он предоставил достоверную бумажку с ценнейшей информацией, которая была написана почерком руки капитана пограничной стражи. В результате появления этого гонца и доставленной им информации было выявлено предательство министра внутренних дел Файеза, люди маркиза Алистана бросились разыскивать этого гонца, после ареста министра, но его уже нигде не было. Так и осталось загадкой, кто же был этот человек и кто направил его с депешей в столицу.

       Прочитав донесение разведчика еще раз, Эль-Нассар принялся за завтрак, с которым расправился в минуту. В эти минуты он размышлял о том, что неплохо начались дела в Аннуаре, было набрано немало рекрутов из сельской молодежи и вот второй месяц идет ее обучение азам военного искусства, парни уже стали понимать, что такое строй и как держать первый удар противника. Сегодня он собирался капитана Фенриха освободить от обязанностей капитана городской стражи и направить его в Аннуар для ускорения процесса обучения сельской молодежи и формирования дивизии. После чего, можно было заняться и делами в Пограничье. Но в этот момент послышался тревожный зуммер гранатового браслета, то Эль-Нассар довольно-таки спокойно соединился с вызывающим его капитаном Фенрихом. Но когда капитан Фенрих стал докладывать о том, что вблизи крепостных стен столицы открылся гигантский магический серебряный портал, из которого выходят войска, Эль-Нассар ощутил, как защемило его сердце. Что в его жизни наступил тот момент, к которому он и его друзья всегда готовились и ждали, однако, в глубине своих душ надеясь, что этого момент никогда не наступит. Что султанат Гурам оказался на пороге большой войны, что прольется народная кровь.

       Враг постучался в ворота мирного султаната рукой в железной латной рукавице и с обнаженным мечом в руке. Теперь можно с большой доли уверенности сказать, что его близкий друг и придворный маг Айрон Филдинг был полностью прав, когда утверждал, что мир Тринидада погрязает в борьбе за передел власти и что султанат Гурам первая жертва этой борьбы. Выслушав капитана Фенриха, поездка которого в Аннуар откладывалась на неопределенное время, он спокойным голосом попросил его отправить разведку в различные кварталы столицы, чтобы выяснить, какая там обстановка, и одновременно продолжать наблюдение за магическим порталом и появляющимися из него войсками. Подумав немного, Эль-Нассар попросил капитана, не приказал, а именно его попросил, собрать в кулак все подразделения городской гвардии и прорываться из города, идти в Аннуар. Капитан Фенрих был несколько огорошен подобной просьбой Повелителя, который только что приказал не защищать его лично и его замок от атак врага, без боя уходить из столицы, сдать ее на милость врага. Он хотел переспросить Эль-Нассара о подоплеке подобного приказа, но тот уже отключился.

       Эль-Нассар поспешил в свой кабинет, он хотел по янтарному камню переговорить с Верховным Правителем Восточной Империи и попросить его о срочной помощи войсками. Этот янтарный камень заклинаниями придворного мага был настроен на постоянную магическую связь с дворцом правителя. Двадцать лет он верой и правдой служил Верховному Правителю, исполнял его малейшие поручения и за это время еще ни разу не обращался к нему с какой-либо просьбой. Но сегодняшний день изменил это правило, заставлял Эль-Нассара обратиться к своему сюзерену и просить его о военной помощи, так как у него не было армии, чтобы противостоять врагу.

       Янтарный камень находился на своем обычном месте, но в этот момент вокруг него не было голубоватого ореола слабого мерцания. Отсутствие подобного мерцания означало лишь одно, и это одно было наиболее худшим, что могло бы произойти - связь с Верховным Правителем в данный момент отсутствовала. Эль-Нассар все же схватил янтарный камень в руки и прислушался, не появиться ли фон, который обычно возникал при установлении канал связи, но ни единого звука не было слышно.

       За спиной мягко стукнула дверь и в кабинете появилась Ивонн Де ля Рунж. Прямо с порога она начала говорить:

       - Я уже прослышала о портале и появлении вражеских войск. - Мягким голосом произнесла она и коснулась ладонью его локтя, чтобы его поприветствовать. Заметив мертвый янтарный камень, она протянула руку и пальцем осторожной коснулась одной из его граней, камень при ее прикосновении рассыпался в пыль. - С ним было что-то не в порядке, я я успела только ощутить, что камень находился под контролем, но не успела определить, кто и зачем его контролировал. Омар, тебе нужно спуститься и выйти к народу, которые при известии о вражеском нападении стали собираться во внутреннем дворике замка, там идут разговоры о подготовке замка к обороне, запирают его ворота и из хранилищ достают оружие. Правда народа там не очень много, человек пятьдесят - шестьдесят, но они настроены по-боевому и ты обязан подбодрить их и с ними переговорить.

       - Хорошо Ивонн, я сделаю это, но спущусь к людям чуть позже! - Ответил Эль-Нассар, внешне оставаясь спокойным и собранным человеком. - Спасибо, что пришла ко мне меня, а то я уж собирался посылать за собой. Мне очень нужен Борг, но не отвечает на вызовы браслета. Сейчас это единственный человек, способный организовать и осуществить оборону замка и города.

       - А ты, Омар? Почему ты не хочешь взять на себя ответственность за своих людей и повести их к победе над врагом. Они твои подданные и они пойдут за тобой на смерть, ради святых идеалов родины, отчизны и престола. - Спросила Ивонн Де ля Рунж.

       Вновь загудел браслет на руке Эль-Нассара.

       - Нападение было хорошо спланировано и оказалось неожиданным для нас, врагу без потерь удалось захватить три из четырех казарм городской стражи. - Послышался голос капитана Фенриха, докладывающего о положении в городе. Было очевидно, что связь начала работать с перебоями, так как Ивонн Де ля Рунж и Эль-Нассар не слышали начала этого доклада. - Только четвертая казарма отбила нападение и пока держится, мой Повелитель, очень помогли парни из призрачной стражи, которые случайно задержались в городе. О противнике пока известно мало, могу сказать только, что его солдаты одеты во все черное верхнее платье - черные куртки, черные кожаные штаны, заправленные в черные сапоги. Их вооружение - кинжалы с длинным зигзагообразным лезвием. Дерутся молча, ни каких криков, но их трудно убить, нужно две или три тяжелые раны, чтобы уложить их на землю. Но уже будучи на землю, они могут вновь подняться на ноги и начать сражаться. Воины призрачной стражи профессионально владеют холодным оружием - ножами и кинжалами, поэтому они дали достойный отпор противнику. В одной из быстротечных схватках они вырезали тридцать черных и только своих потеряли три человека. Единственное, что могу добавить по поводу вражеских воинов, они медлительны, но, если пристают к тебе, то не отстанут пока не уложат тебя на землю. От них легко можно убежать, но они обязательно будут тебя преследовать, пока ты находишься в поле их зрения, но, как только выходишь за это поле, то они тут же теряю какой-либо интерес к тебе и ищут нового вражеского бойца.

       Эль-Нассар внимательно выслушал рапорт капитана городской стражи, одновременно размышляя о том, почему так не сработала система магического оповещения о нападении. Все вороты крепостных стен города и замка, государственные учреждения, общественные палаты, суды, казармы гарнизона и городской стражи были оснащены специальными магическими устройствами с заложенными в них заклинаниями о предварительном оповещении при появлении врага. Об этой системе и ее принципах работы знали только Эль-Нассар и Ивонн Де ля Рунж, да и маги-техники, обслуживавшие эту систему. Но техники знали только о том, когда и как проводить профилактические работы по техническому обслуживанию такой системы, но понятия не имели, как систему включают или выключают.

       - Что же сейчас происходит? Почему ни я, ни Ивонн до сих пор не получили никакой магической информации о появлении противника?! Для того, чтобы нейтрализовать или блокировать эту систему безопасности требуется несколько магов, один маг просто не в состоянии в одиночестве выполнить такую работу. - Пронеслось в голове у Эль-Нассара.

       - Всего убито семь воинов призрачной стражи, - уточнял потери Фенрих, - и сто восемьдесят три человека городской стражи. В живых осталось двести двадцать один стражник, из которых около двадцати серьезно ранены, и семнадцать воинов призрачной стражи. Я не знаю, какие потери были в остальных казармах городской стражи, но по имеющейся информации они захвачены противником. Переговорные браслеты моих заместителей в этих казармах молчат. Сейчас подготовлю несколько групп разведчиков и направлю их в город, чтобы собрать полную информацию о том, что же там происходит и буду готовить людей к выступлению.

       - Капитан Фенрих. - Эль-Нассар прервал рапорт капитана Фенриха голосом с повелительными интонациями, проанализировав полученную информацию, он принял решение. - Проведите разведку города, но особенно не углубляйтесь в те районы, предположительно захваченные противником. Попытайтесь выяснить о противнике более подробную информацию, кто возглавляет эти войска, где находится их основной штаб? Постарайтесь сохранить городских стражников живыми и здоровыми. Свои действия определяйте в зависимости от сложившейся обстановки. Но повторяю, постарайтесь собрать побольше людей вокруг себя и покидайте город, прорывайтесь с ними в Аннуар. Может быть, там и встретимся.

       В этот момент из переговорного браслета Эль-Нассара донеслось странное гудение и связь с капитаном Фенрихом прервалась на полуслове, по всей очевидности, и эта связь была нарушена врагом. Ивонн Де ля Рунж попробовала связаться с Боргом по своему браслету, но в ответ услышала одно только гудение. Она магическим зрением прощупала все каналы связи и увидела, как один за другим гасли зеленоватое свечение магических полей линий связи, что на практике означало полное отключение этих каналов и прекращение связи. Кто-то целеустремленно отключал, техническим воздействием отключал одно за другим магические устройства связи. По одному каналу, пока еще не отключенному, магиня мысленно прошлась к его источнику - магическому артефакту и увидела симпатичного юношу лет девятнадцати, который с азартом, одним только пальцем протыкал мембранные зоны магических приемо-передающих устройств, тем самым разрушая и превращая в утиль эти артефакты. Это был простой сельский парень, которому, видимо, нашлась добрая душа и подсказала, что все эти устройства выдумка нечистой силы и что ими пользуются порождения ада. Парню, видимо, также пообещали, что за их уничтожение он получит божье благословение, вот парнишка и старался. У Ивонн рука не поднялась наказать смертью этого ни в чем не виноватого парнишку, со всего размаха она влепила по его щеке магическую пощечину сначала с одной руки, а затем с другой. Голова молодого сельчанина замоталась из стороны в сторону, подобно боксерской груше, а из его глаз рекой полились слезы, щеки запылали отпечатками пальцев женской руки, не долго думая, парнишка бросил свою работу-развлечение и бросился в бега, но свое дело он успел проделать, магическая связь в столице была нарушена и прекратилась. Ивонн Де ля Рунж не могла за очень короткое время восстановить мембраны таких устройств, слишком много времени она на эту работу потратила бы в тот момент, когда ее магия требовалась в столь многих местах.

       Эль-Нассар подошел к Ивонн и они вместе направились к выходу из кабинета, чтобы переговорить и ободрить собравшихся во внутреннем дворике замка людей. Всего их оказалось человек сто, не больше, но среди них было очень много женщин и детей, а воинов и мужчин, способных держать оружие и сражаться с врагом было ничтожно мало. Эль-Нассар посоветовал женщинам с детьми немедленно уходить из замка в город и попросил Ивонн проводить их до ворот и по городским улицам отвести подальше от замка. В душе он лелеял надежду, что магиня, выполняя его приказ, уйдет слишком далеко от замка и не успеет вернуться обратно в замок, город даст ей спасение. В глубине души он также понимал, что все эти люди, которые взяли в руки оружие и решившиеся остаться, чтобы оборонять замок, уже не увидят завтрашнего восхода Желтого Карлика.

       Женщины с детьми и в сопровождении придворного мага медленно потянулись к открытым воротам замка, им очень не хотелось покидать насиженного места, своих мужей, сыновей и братьев. Как бы это было не удивительным, но им никто не помешал покинуть замок и по нижним улицам углубиться в город, который встретил их безлюдьем и тишиной. На одном из перекрестков Ивонн попрощалась с женщинами, все они родились и выросли в этом городе, хорошо знали его кварталы и улицы и с этого перекрестка могли добраться до домов родственников или хорошо знакомых, чтобы на время у них укрыться. Ивонн недолго постояла и смотрела вслед разбредающейся по улицам толпе женщин и детей, затем решительно развернулась и по только что пройденным нижним улицам города стала подниматься к замку.

       В это время Эль-Нассар лично расставлял лучников и меченосцев по стенам и у ворот замка, но их было мало и в обороне зияли серьезные прорехи, которые некем было прикрыть. С начала нападения, он даже не надеялся увидеть в замке стражников капитана Фенриха, было бы гораздо лучше, если бы они сумели просочиться за город, чтобы уйти в Аннуар. Сердце обливалось болью, когда он видел, как его люди, его подданные проявляли желание поддержать и встать рядом с ним, чтобы плечом к плечу сражаться в этом абсолютно безнадежном деле. Расставив мужчин по местам, где они должны были держать оборону, Эль-Нассар совсем уж собрался отдать приказ, чтобы и эти люди зря не теряли бы свои жизни и шли по домам, когда почувствовал, как его разума касается нечто холодное, неживое и пытается проникнуть в глубь сознания. Усилием своей воли Эль-Нассар попытался воспрепятствовать этому ментальному вторжению в его разум, но сумел лишь притормозить движение этой гадости. Липкий пот покрывал лицо и тело, когда он увидел подходившую к нему Ивонн Де ля Рунж, он из последних сил протянул ей свою руку, закрыл глаза и, бессильно спиной скользя по камням стене донжона, начал медленно заваливаться на землю.

       По внешнему виду Повелителя и его протянутой руке Ивонн мгновенно сообразила, что с Омаром Эль-Нассаром что-то неладно. Она не стала его расспрашивать, а сразу нырнула в астрал и увидела, как непонятное щупальце тянется к голове Омара и пытается присосаться к его разуму. Махом руки она попыталась разрубить щупальце и магической силой оторвать его от головы Эль-Нассара. Совершенно неожиданно для нее самой, от этого удара щупальце раскалывается на мелкие черепки и исчезает в бездне безвременья, а жизненный тонус Омара стал наполняться зеленым цветом - жизнью. Открыв глаза, магиня наблюдала за тем, как лицо Эль-Нассара розовеет и румянец покрывает щеки, затем он пришел в сознание и, слегка повернув голову, увидел ее, его глаза радостно заблестели и по их выражению Ивонн поняла, что этот человек очень рад ее снова видеть. Ей стало тихо и спокойно, она наклонилась к лежащему на земле Повелителю и помогла ему подняться на ноги.

       ххх

       Сильный жар привел меня в сознание, мне казалось, что горит и полыхает огнем лицо. Когда открыл глаза, то увидел, что всего в полуметре от меня горел огонь. Отдельными местами горела красавица бирема "Весенняя Ласточка". Ее палуба была завалена телами убитых и раненых лучников и матросов экипажа. С большим трудом мне удалось отодвинуться в сторону от огня. С берега прилетела очередная искусственная шаровая молния и, с сухим треском врезавшись в обшивку правого борта, рассыпалась огненными искрами. Особых разрушений этот файербол не вызвал, но на борту биремы появился еще один маленький очаг пламени.

       Свой взгляд с палубы я перевел на берег, и чуть ли не взлетел в воздух, когда понял, что так вовремя очнулся. Бой экипажа биремы с магом на берегу близился к логическому финалу, который, разумеется, был не в пользу шкипера и экипажа биремы. Большая часть оставшихся в живых матросов сейчас пряталась в трюме биремы, а те, которые мужественно и до конца боролись с магом мертвыми и ранеными были разбросаны по палубе биремы. Со своего места я насчитал десять мертвых тел трупов и около двадцати раненых матросов. Мертвые имели сильные повреждения тела, потерю конечностей и у некоторых были оторваны головы, практически все матросы на палубе имели сильные ожоги, у некоторых в телах имелись прожженные отверстия. Эти раны и ожоги вызывали сильные боли и мучения, поэтому матросы на палубе биремы постоянно стонали, кричали от боли и вопили от одолевавших страданий. Они старались найти безопасные убежища и постоянно ползали по палубе из одного ее конца в другой конец, оставляя на палубе широкие кровяные полосы.

       А маг на берегу развлекался, как ребенок, дорвавшийся до любимой игрушки, будучи на берегу и на безопасном от биремы расстоянии, он охотился за каждым матросом в отдельности и, в каждом отдельном случае изобретая новый способ, убивал жертву. То он забивал липким пеплом дыхательное горло матроса, прекращая доступ воздуха в легкие, из-за чего жертва мгновенно погибала. То он приостанавливал биение сердца матроса, разрывал его аорту и матрос умирал от кровотечения. Часто пользовался файерболами, проявляя при этом смекалку, которой мог бы позавидовать другой маг-душегуб или изувер. Каждое убийство или насилие, приносящее гибель или ранение матросу, доставляло ему удовольствие, он от души веселился и громко смеялся, широко раскрывая рот. Его глаза постоянно излучали красные лучи света, хорошо наблюдаемые в темноте ночи и вызывал ужас в сердцах живых и раненых матросов.

       Маг методично выполнял свою работу человеческого душегуба, отбирая очередную жертву и гонялся за ней до тех пора, пока она не превращалась в раненого или труп, при этом он не обращал ни малейшего внимания на нас, рабов-гребцов. Мы, рабы спокойно рассиживались по своим каморкам, ни на какие крики матросов или их предсмертные стоны не обращали внимания. Среди нас уже было несколько раненых рабов, но все ранения были случайными и в основном носили характер огненных ожогов. Когда фаейрболы рикошетировали от мачты или деревянных перегородок и попадали в рабов-гребцов, те продолжали сидеть на чурбаках, даже не посмотрев на полученную ожоговую рану. Видимо, именно по этой причине я и остался в живых, маг также не обращал на меня внимания, как и на других рабов, даже тот момент, когда я чуть не вывалился на палубу из своей каморки. Истинное удовольствие он получал, убивая матросов, а не придурков, вроде нас рабов-гребцов старался не затрагивать.