Традиция и раса

Мы привели эти определения не наугад. В их расположении можно проследить определенное развитие, которое соответствует генезису в последние годы самой расовой теории. С другой стороны, раса стала определяться через призму антропологической концепции. Эта концепция уже больше не имеет старого этимологического смысла «науки о человеке» вообще. Она стала особой естественной наукой, рассматривающей человека просто с точки зрения признаков, характеризующих человека как всего лишь биологический вид — один среди многих других.

Таким образом, сначала имелась лишь чисто натуралистическая и описательная концепция расы, наподобие того, как описывались различные виды животных и растений. Таким же образом по проявлению определенных повторяющихся признаков, которые в основном были физическими и семантическими, классифицировались по различным категориям и люди. Итак, определяющими в понятии раса считались очевидные общие признаки, отмеченные у большинства индивидов, то есть критерии чисто статические и количественные.

В начале развития современной антропологии научные исследования основывались на самых заметных внешних признаках: цвет кожи, волос и глаз, рост, черты лица, пропорции, форма черепа. Одним из первых шагов было проведение измерений — определялись цифровые значения пропорций тела, измерялись индексы черепа, проводились вспомогательные замеры. Прилагались усилия, чтобы преобразовать технику описания в «позитивные идеи психологии», шел поиск параметров, которые в силу своей повторяемости соответствовали — или должны были соответствовать — различным группам людей.

Уже на раннем этапе своего развития антропология принимала во внимание элемент наследственности. После того, как выявлены различия, существующие между живыми людьми, естественно предположить существование постоянных факторов этих различий, как у родителей, так и у потомства. Однако особую важность элемент наследственности приобрел в антропологии в более поздние годы в связи с феноменом собственно расизма. [1] Именно с последним связаны приведенные выше определения. Для современного расизма теория наследственности является фундаментальной. Утверждается, в противоположность концепциям старой антропологии, что раса должна определяться не всеми признаками или параметрами, характеризующими данную группу людей, а только теми, которые могут передаваться по наследству.

Но это не все. После того, как установлено определенное количество внешних модификаций (их также называют паравадациями), которые могут по каким-либо причинам появиться в данном типе, но не передаются по наследству, формулируется фундаментальное различие между генотипом и фенотипом. Генотип — это, так сказать, потенциальность: это сила, которая порождает определенный тип, или матрицу типов, которые могут варьироваться лишь в определенных, четко обозначенных пределах. Внешняя форма (внешняя в широком смысле, поскольку теория наследственности применительно к человеку учитывает не только морфологические характеристики, но также и склад психики), которую порождает в каждом конкретном случае данный генотип, на самом деле может варьироваться и, очевидно, может отходить от первоначального типа до неузнаваемости. Эта внешняя форма называется фенотипом. Можно констатировать, что у естественных видов модификации, относящиеся к фенотипам и связанные с влиянием (либо субъективным, либо обусловленным средой) внешних факторов, не затрагивают главного. Потенциальность генотипа можно сравнить с эластичной материей: кажется, что она потеряла — до определенной степени — свою собственную форму, однако она опять принимает ее, когда в процессе развития последующих поколений перестают действовать факторы, породившие изменения. Типичный пример можно привести из растительного мира: при нормальной температуре растение «китайская весна» дает белые цветки. Однако по прошествии некоторого времени из посаженного при нормальной температуре и в обычной среде семени вырастает растение с красными цветками, как у его отдаленных предков. Так что вариации фенотипа не имеют существенного значения, они является преходящими и иллюзорными; потенциальность сохраняется в целости в соответствии с первоначальным типом.

Наследственные признаки (и в соответствии с новейшими концепциями, «признаки расы») — это не внешние формы сами по себе, а потенциальности, постоянные типы реакции на различные обстоятельства, реакции, может быть, и разнообразной, но всегда обусловленной определенными законами.

Это основополагающий принцип современной расовой концепций. Вышеприведенное определение Клауса, основоположника того, что получило название психоантропологии, идет еще дальше и констатирует определенное «одухотворение» генотипа. Сущность расы надо искать в манере поведения, в том, как проявляется ее самобытность. Здесь раса становится в некотором роде постоянным наследственным типом, который выражается не только посредством ряда физических признаков (то есть посредством расы телесной), но также и в манере проявления определенного психического склада или способностей; так что, как будет показано ниже, исходя из этой наследуемой манеры поведения, определяется некая группа людей, группа, которая по отношению к другим различным манерам поведения соответствует понятию «раса».

2. Внутренний смысл расы

В результате даже беглого просмотра наиболее свежих работ по данной теме можно констатировать определенное развитие расовой концепции; мы, однако, не смогли освободить ее от атмосферы абстрактных определений. Мы должны более четко определить, в чем заключаются сегодня смысл и практическое значение понятия расы для отдельного индивида и что надо понимать под понятием «расовое сознание». Мы стоим перед фундаментальным положением, в отношении которого можем сослаться на каждодневный опыт.

Выражение «породистый человек» (дословно «человек расы») появилось не сегодня и не вчера. В общем, оно относится к аристократической идее: из большинства простых недалеких индивидов выделялись люди породистые, то есть существа высшие, «знатные». Такая знать (этот пункт хотелось бы подчеркнуть) не обязательно соответствует «геральдическому» значению слова, так как проявление породы (расы) могло иметь место, как у представителей настоящей аристократии, так и у крестьянина, у человека из народа, который вел здоровый образ жизни. Не случайно среди знати определенные положительные традиции смогли на долгое время защитить чистоту крови; так же и в деревне, вдали от городов, определенные благоприятные условия, здоровые занятия и обычаи смогли дать сравнимые результаты в среде людей другого класса, отличных от аристократии.

С другой стороны, слово «раса», как и слово «кровь», имело в прошлом четкое и живое значение, существенно отличающееся от того, которое оно приобрело сегодня и которое имеет в основном научный и биологический характер. Например, говорят: «Хорошая кровь не способна соврать». Существует выражение «кровный инстинкт». Есть «кровавые ругательства», ситуации, когда «кровь бьет в голову». Что означает все это? В глубинах человеческого существа, далеко от абстрактных концепций расы, от премудрых рассуждений и условностей, порожденных жизнью в обществе, существуют инстинкты, обладающие определенной формой. Эта форма связана с возможностью непосредственных и абсолютных реакций, которые для человека «расы» являются нормальными, в то время как у простолюдина все это проявляется лишь в эпизодической форме — в крайних случаях и исключительных ситуациях.

Идет ли здесь речь об импульсах, относящихся исключительно к жизни животных и к психологии? Не беремся утверждать это. Силы, на которые мы ссылаемся, инстинктивные реакции человека «расы», отнюдь не являясь продолжением животных инстинктов, опровергают это. Они часто накладывают на простую жизнь высшие нормы, предписывая ей соответствие определенному «наследственному типу», «манере поведения». Здесь и умение владеть собой, и внутренняя напряженность, и самоутверждение, которые становятся у этого человека естественными и спонтанными. Реакции расы не имеют ничего общего с животными инстинктами, они не основываются на рациональном мышлении или на интеллектуальных факторах, а скорее наоборот — демонстрируют в своей спонтанности всю личность человека. Впрочем, они имеют место и в сфере интеллекта, поскольку проявляются в соответствии со специфическими и непосредственными формами восприимчивости, здравомыслия и приверженности определенным ценностям. Посредством расы, через кровь человек приходит к поступкам, которые на его уровне являются такими же непосредственными, как реакции, совершаемые в результате восприятия действительности здоровыми, нормальными органами чувств.

Характерной чертой человека расы является определенное число очевидных, естественных и предсказуемых реакций. В то же время «современный» (интеллектуализированный и деградировавший) человек аналогичных условиях может лишь продвигаться на ощупь. Он пытается подменить потерянную способность видеть и осязать пустым красноречием и интеллектуальным инструментарием, что редко дает ощутимые результаты и лишь позволяет ему переходить, самому того не замечая, от одного кризиса к другому или принимать простые конформистские решения.

Такова основа, на которой должно понимать и применять концепцию расы. Раса живет в крови и даже на более глубоком уровне, там, где индивидуальная жизнь сообщается с надличностными путями, которые, однако, должны восприниматься не в натуралистическом смысле (как, например, «жизнь вида»), а как среда, в которой действуют действительно духовные силы.

В старину хорошо знали все это. Свидетельство тому — культы очага, пенатов, героев, домовых — существ, которые символизировали тайну крови и мистические силы расы.

Надо способствовать пробуждению еще отсутствующего у многих чувства расы. Необходимо, чтобы появилась внутренняя реакция, а для этого гораздо эффективнее «миф» (как, например, идея-сила, воодушевляющая идея), чем любые научные соображения. Впрочем и сама наука, посредством своих результатов, постоянно дает подтверждение большому значению расы, а также теориям наследственности, демографии или патологии.

Миф расы придает существованию полноту, превосходство и правильность. Есть существа презренные, и есть «существа расы». Независимо оттого, из какого социального класса они происходят, они составляют аристократию, в среде которой живет некая таинственная наследственность, пришедшая из глубины веков.

Именно по этой причине даже на уровне самых общих определений расизм имеет ценность катализатора. Реакции индивидов на расовые идеи представляют собой своего рода барометр, который показывает «количество» расы, присутствующее в них. Сказать «Да» или «Нет» расизму — это не просто интеллектуальная альтернатива, это не субъективный и произвольный выбор. «Да» расизму говорит тот, в ком еще жива раса. Напротив, противостоит расизму тот, кто ищет алиби во всех случаях жизни. Тот, кто признает, что он внутренне побежден антирасой, растеряв на протяжении многих поколений всякую связь с тем, что является действительно изначальным. Тот, в ком изначальные силы были подавлены либо под весом этнического разобщения — наследия смешения и процессов дегенерации, либо под влиянием буржуазного образа жизни, ведущего к изнеженности и интеллектуализированности.

Это надо заявить совершенно ясно, почти как предпосылку для верного понимания расовых идей.

3. Следствия чувства расы

Граф Гобино, которого в определенном смысле можно считать отцом современного расизма, никогда не скрывал глубинных причин своего выбора. На написание знаменитого «Опыта о неравенстве человеческих рас» в 1853 году его подвигла реакция всего его существа против «демократической и эгалитарной трясины», в которую все больше погружались европейские нации.

Так вот, именно этот пафос и должен сопровождать всякую последовательную расовую позицию и, следовательно, проявляться вполне определенным образом в общественно-политической сфере. Разумеется, такие выводы могут привести только к основным идеям фашизма, которые в результате укрепятся и обретут новую силу.

Объявить себя расистом наделе означает подняться против демократического мифа, согласно которому высшей ценностью является «человечество» (при этом провозглашается природное равенство всех отдельных личностей). Этого «человечества», о котором говорят как о священной корове, как об одном из бессмертных принципов Евангелия, не существует или в наших глазах оно мало что значит.

Должно быть совершенно ясно, что в наши намерения не входит отрицать существование определенного ряда факторов, которые являются общими для большинства людей. Но мы ставим также и вопрос о наличии другой стороны — существовании отличий, очевидных, неоспоримых и не менее реальных. Так вот, если устанавливать шкалу ценностей между теми и другими, надо сделать четкий выбор, так сказать, снова активизировать внутренние устремления. Расизм — и в этом мы убеждены — определяется в соответствии с классическим духом, характерной чертой которого было превознесение всего, что имеет форму, лицо, отличие, в противоположность всему бесформенному, универсальному, недифференцированному. Классический идеал (и, добавим, также и «арийский») — это космос, то есть совокупность природы и четко индивидуализированных субстанций, соединенных в единое целое органичным и иерархическим образом. Он не имеет ничего общего с хаотическими романтическими или пантеистическими идеалами. Отсутствие дифференциации всегда ниже того, что имеет форму.

Согласно такой концепции мифическое «человечество» из демократической басни представляется, с нашей точки зрения, просто общим знаменателем, коллективным субстратом. Этот субстрат может представлять для нас интерес только с точки зрения живых, конкретных и четко определенных форм, в которых он существует. Так вот эти формы и есть расы, то есть общности людей как по крови и инстинкту, так и по духу. Расист, таким образом, признает отличия у других и хочет, чтобы так же признавалось его отличие от других: быть отличным, быть самим собой — это не зло, а добро.

Но в какой же момент действительно появляется это так называемое «человечество»? Тогда, когда четко определенный мир вырождается в коллективистский, недифференцированный хаос, что является ужасной последней стадией процесса всеобщего уравнивания, социального и духовного распада. Существующие физические различия начинают считать случайными, неважными, несущественными и ничтожными. Вот что скрывается за эгалитарным мифом и за либерально-демократической идеологией.

В противоположность этому, в расовом видении жизни любые отличия (включая физические) являются символическими: внутреннее проявляется во внешнем, внешнее — является символом, знаком или симптомом чего-то внутреннего. Таковы основополагающие принципы современного расизма. С римской и фашистской точки зрения особенно важно подчеркнуть классическое предназначение расизма, которое мы уже упоминали: твердость воли, отрицание всего, что является недифференцированным, возвращение к истокам нашей старинной мудрости: «Познай себя и будь самим собой». Верность своей собственной природе, то есть своей крови и своей расе — таков внутренний этический и духовный эквивалент тех идей, которые предоставляют теории научного расизма генетика, биология и учение о наследственности. И таковы четкие директивы для расового воспитания, которые следуют из этого.

4. Расовая наследственность и традиция

Практическое значение расовой концепции имеет двойственный характер.

Во-первых, оно состоит в необходимости преодоления либеральной, индивидуалистической и рационалистической концепций, согласно которым индивид — это подобие атома, субъект в себе, который живет и имеет смысл только для себя самого. Расизм же представляет себе индивида в качестве функции данного общества, оценивая этого индивида как в пространстве (то есть как расу живых индивидов), так и во времени (то есть как группу людей одной родословной, одной традиции или одной крови).

Что касается первого аспекта (то есть ценности индивида в органической функции единого целого в пространстве), можно констатировать определенную конвергенцию расизма. Что же касается второго аспекта (а именно, единства во времени), расовое сознание придает термину «традиция» более живое, более стимулирующее и более внутреннее значение, чем то, которое придают ему обычно. В самом деле, очень часто этому слову дается чисто «историческое», культурное и «гуманистическое» значение (если это не самая обыкновенная риторика).

Когда под словом «традиция» понимается сумма творений, приобретений и верований, унаследованных от наших предков, мы еще далеки от того, чтобы выявить главное, глубинный субстрат всякой традиции, достойной так называться. Этот субстрат — кровь, раса, чувство единства не столько на основе верований наших предков, сколько на основе самих сил, из которых родились вышеуказанные явления (силы, которые несмотря ни на что сохраняются в нашей крови, в самых таинственных и священных глубинах нашего существа). Таким образом, расизм дает жизнь традиции и делает осязаемым ее характер, он приучает видеть в нашей истории не цепь более или менее знаменитых «мертвецов», а выражение чего-то такого, что еще живо в нас и с чем мы внутренне едины. Мы являемся носителями наследия, которое нам передали и которое должны передать и мы — и в этих условиях есть нечто, что побеждает время, что заставляет предощущать то, что мы назвали «внешней расой».

Второе значение расовой концепции заключается в полном отрицании теорий Ламарка, а также и марксистских теорий, касающихся влияния окружающей среды. Утверждение, что среда определяет человека и расы, фальшиво. Природная, историческая, общественная или культурная среда может лишь влиять на генотип, то есть на манеру, в которой проявляются в индивиде или в данной группе, внешне и случайно, определенные наследственные расовые тенденции, которые всегда будут первым, исходным, основным и неустранимым элементом. Быть расистом, таким образом, означает ясно сознавать тот факт, что именно силы, коренящиеся в самой глубине нашей (а не механические и бесстрастные влияния окружающей среды), являются действительно определяющими в нашем существовании, нашем характере и наших призваниях.

Эта точка зрения, между прочим, приводит нас к новым историческим перспективам: отвергая теорию окружающей среды, мы отвергаем таким же образом идею о том, что великие цивилизации прошлого определялись географическим положением, действием природных условий и даже историческими условиями в узком значении этого слова, а также экономикой. Напротив, форму различным цивилизациям дала их решающая внутренняя сила (обусловленная определенной расой, как физической, так и духовной). Эта раса — внешняя и внутренняя — является причиной того, что в совокупности данного народа определенная группа индивидов обладает неким предназначением. Также в результате этого в некой среде и в определенную эпоху зародилась цивилизация воинов, а не торговцев, аскетов, а не гуманистов, и т. д. Эти фатальные и пугающие силы расы, которые живут внутри нас, придают форму самой нашей природе, связаны с тайной происхождения и еще раз показывают, что именно они являются решающими. Каковы отношения между индивидом (и человеческой личностью) и этими силами? Некоторые считают, что, признавая расизм, можно впасть в новую форму детерминизма, на этот раз внутреннюю: «раса — это все, а личность как таковая — ничто». По этой причине иногда возникает подозрение в неясном, смутном коллективизме, возвращении к клановому духу, к промискуитету дикой орды. Но реальность состоит совсем в другом — можно с основанием сказать, что если индивид не существует вне расы, то в определенном смысле и раса не существует вне индивида или, точнее, вне личности. Если вложить в эту формулировку ее полный смысл, следует вспомнить аристократическое содержание таких выражений как «породистый человек», или «обладать породой». Раса на самом деле существует только в тех своих представителях, которые действительно являются «породистыми», «людьми расы». Другими словами, раса — это наследственность, но в то же время и коллективный субстрат, поскольку она имеет тенденцию выражаться во всех индивидах и каким-то образом достигает в некоторых полной и совершенной реализации. И как раз здесь утверждается действие и значение индивида, личности. У действительно высших людей раса проявляется на уровне ценностей настоящей личности.

Расовую наследственность можно сравнить с достоянием, полученным от предков и передаваемым потомкам. Нет никакого детерминизма, поскольку потомки имеют полную свободу распорядиться этим достоянием по своему усмотрению. Может возобладать тенденция к его сохранению и приумножению, что приведет к расцвету. Или наоборот — может возобладать тенденция к размыванию и снижению расовых характеристик. Из того, что предок — как духовный, так и биологический — передал ему, индивид может, если будет оставаться верным своей расе, извлечь силы, необходимые для достижения личного совершенства и для воплощения цельного идеала своей расы. Либо в результате смешения крови и рождения метисов может загрязнить эту наследственность, разрушить ее, поставить на службу детерминизму, так что, в конце концов, расовая наследственность будет задушена различными парализующими или растворяющими влияниями.

По этой причине, если расовое сознание признает значение и роль личности в расе, оно стремится, с другой стороны, пробудить в индивиде четкое понимание своих обязанностей по применению своей свободы в отношении расового достояния, как биологического, так и духовного, которое передала ему длинная цепочка поколений.

5. Раса и нация

Никакой расист, даже наиболее экстремальный, не будет отрицать, что такие выражения как «белая раса», «германская раса», «англосаксонская раса» и даже «еврейская раса», с научной точки зрения некорректны. Когда мы здесь говорим о народах и нациях, мы отдаем себе полный отчет в том, что в нашу эпоху никакой народ или нация не могут претендовать на звание единой, чистой и однородной расы.

Антропология вчерашнего дня довольствовалась тем, что говорила о расе белой, черной, красной, желтой и т. д. Сегодня, когда говорят о расе, имеют в виду не эти крупные общие категории, а наиболее индивидуализированные и самобытные этнические единицы, отчасти сравнимые с элементарными частицами (или элементами), которые являются фундаментальными понятиями химии при изучении соединений. Нации и народы являются, таким образом, соединениями (более или менее стабильными и однородными) таких элементов. У Деникера, например, слово «раса» относится к определенному набору характеристик, которые первоначально наблюдались у совокупности индивидов. Сегодня эти характеристики разбросаны в различных пропорциях среди современных народов и наций — групп, которые отличаются друг от друга в основном языком, образом жизни, привычками и т. д.

Каковы же в таком случае отношения между национальной и расовой идеей? Что должно превалировать — нация или раса? Хотя это и нелегкий вопрос, его стоит поднять, поскольку если наша позиция будет страдать отсутствием ясности, будет невозможно проникнуть в смысл и основу всех практических аспектов расизма и, особенно, селективного расизма.

Как народы, так и нации представляют собой синтез. Можно согласиться с мнением, что элементы, которые являются составными частями такого синтеза, не будут исключительно расовыми. При этом мы не разделяем представления о расе, как об исключительно этнической и антропологической единице. Для нас раса — это сущность, которая проявляется не только физически, но и духовно. Различные формы культуры, искусства, религии и т. д. — это проявления души и духа расы. В этой связи элементы, которые не являются ни этническими, ни антропологическими и которые позволяют дать определение понятию нации, также могут стать объектами расовых исследований.

Теперь нужно сказать несколько слов о последствиях кровосмешения. Во-первых, когда смешиваются разнородные расы, результатом является не только денатурализация потомков, собственных характерных черт и соответствующих чистых типов. Наблюдается по существу гораздо более серьезная по своим последствиям гибридизация: появление потомства, у которого физический расовый тип не соответствует ни душе, ни духу расы, тогда как они обычно должны совпадать (первоначально они были едины). Наблюдается их несходство и, как следствие, внутренний разрыв.

Во-вторых, необходимо рассмотреть сущность концепции, которая является частью теории Менделя о наследовании «доминантных» и «рецессивных» характеристик. Можно считать, что при скрещивании у потомства на протяжении одного или нескольких поколений преобладающими становятся только характеристики одного из родителей. Может даже показаться, что не было никакого смешения кровей, никакого ухода в вырождение или гибридизацию. Но это только видимость. Наследственный потенциал передается и действует в среде потомков, но в латентной форме. Это, так сказать, «хитрости» природы, так как в течение определенного цикла доминирующим будет только влияние наследственного потенциала одного из родителей. Но характеристики второго родителя появятся вновь в следующем поколении (поколениях). Они проявятся совершенно определенно. Именно эти латентные характеристики определяют «рецессивное» качество в противоположность «доминантному».

Если в строго биологической среде, среде естественных видов (растительных или животных) «рецессивная» и «доминантная» функции чередуются и подчинены объективным и беспристрастным законам, то в приложении к человеческим расам необходимо вновь отметить действие духовного фактора. Какое-то качество будет «доминантным» и за пределами скрещивания, которое остается закрытым до определенных пределов, поскольку сохраняется некоторое напряжение, некоторое присутствие, так сказать, «себя самого», присутствие расы. Когда это напряжение спадает, «доминантное» качество перестает быть таковым, и начинают проявляться чужеродные влияния (которые до этого момента были вынуждены оставаться рецессивными, то есть присутствовали только в латентной форме).

Установив эти элементарные понятия расовой доктрины, можно начать рассмотрение проблемы отношений между расой и нацией, а также между расой и народом. Мы уже сказали, что как нации, так и народы сегодня являются смешанными этническими сообществами, нынешняя форма которых является результатом самых разнообразных превратностей судьбы. Они впитали в себя не только различные «физические расы», но также и различные «духовные расы», которые представляют собой глубоко запрятанный субстрат элементов цивилизаций и разнообразных культурных влияний. Точка зрения относительно наций, которая преобладала в эпоху демократии, имела исторический и агностический характер. Проблема происхождения и формирования наций не рассматривалась, существование той или иной общности принималось как «свершившийся факт». Прилагались усилия, чтобы поддерживать определенное равновесие между различными силами, которые действуют в этой общности (зачастую в противоречивых формах).

Расизм меняет концепции государства и нации, определенные фашизмом. Нельзя более уклоняться от рассмотрения проблемы происхождения, поскольку признается, что политический курс не может быть «системой равновесия», а должен основываться на твёрдом руководстве государством и нацией со стороны элиты, которая представляет самые ценные и самые достойные элементы общества. Именно в этот момент требуется вновь поставить вопрос о формировании наций и под углом, весьма отличным от старого (с точки зрения исключительно исторической перспективы).

У истоков любой действительно национальной традиции мы видим относительно чистую и однородную расу (по крайней мере, расу, доминирующую над остальными расами, которые ей подчиняются). На протяжении веков эта первоначальная раса переживала различные перипетии. В итоге она либо потеряла свою энергию, либо посторонние влияния привели к рождению социально-политических образований, в которых проявилось смешение. Это смешение было связано с допущением элементов, характерных для других рас. Результат: то, что до этого момента имело «доминантный» характер, осталось всего лишь в размытой, «рецессивной» форме. С другой стороны, можно также констатировать спорадическое возрождение, повторное появление первоначальной расы и первоначальных традиций — тенденция, которая сохраняется несмотря ни на что, тенденция к освобождению, тенденция вновь дать жизнь формам и свершениям в соответствии со своей собственной природой.

Согласно этой новой манере видения должна быть написана (и впредь преподаваться) вся наша национальная история. Она должна продвигать решения внутреннего порядка и формировать твердую волю, а не исходить из точки зрения абстрактных знаний или бесплодных сетований. Следовательно, необходимо до конца впитать в себя идею того, что внутри нации существовала и всегда существует «высшая раса». Все, что привнесено извне, из других рас и добавляется к единой национальной традиции данной расы, не имеет и в принципе не может иметь позитивной ценности, разве что если расовые корни других народов сходны, и преобладают условия, благодаря которым первоначальное ядро может сохранить — прежде всего, в духовной сфере — свое «доминантное» качество. В противном случае это добавление — вещь ненужная, парализующая или даже тлетворная.

Что же касается будущего, то если ставится цель сохранить сплоченность, единство систем, соответствующих данному народу, необходимо отдавать себе отчет в опасности, заключающейся в принципе «отпущения истории на самотек». Напротив, нужно действовать с той целью, чтобы та часть нации, которая наиболее ценна с расовой точки зрения, сохранялась и даже развивалась на протяжении последующих поколений и чтобы менее ценные (или просто второстепенные) ее компоненты не распространялись и не укреплялись, чтобы они не стали преобладающими.

Именно в перипетиях различных эпох национальной истории острый взгляд должен привыкнуть узнавать скрытые аспекты. Мы должны находить альтернативу (в расовом плане) влиянию элементов, которые из рецессивных становятся доминантными (и наоборот).

С этой точки зрения раса означает, вне всякого сомнения, нечто больше чем просто нация. Это руководящий и формирующий элемент нации и цивилизации. И это полностью согласуется с фашистскими идеями. Фашизм (и этим он отличается от национал-социализма и превосходит его) отвергает концепцию Нации вне Государства. Для фашизма именно Государство придает форму и сознание Нации. Но Государство — это не абстрактный и беспристрастный субъект. Согласно идеям фашизма, Государство — это также и инструмент политической элиты наилучших элементов нации.

Расизм делает еще один шаг вперед: эта элита призвана подхватить факел расы и ее наиболее возвышенные традиции, присутствующие в национальном компоненте. И когда Муссолини говорил в 1923 году: «Рим всегда останется — и завтра и в грядущих веках — вечным сердцем нашей расы, это непреходящий символ нашей жизненной силы», — он тем самым безошибочно указывал направление единственно правильного пути: идеальная раса итальянской нации — это римская раса, которую мы называем также арийско-римской.

Вспомним также, что говорил Муссолини в 1923 году, выступая перед фашистской элитой: «Вы представляете собой по истине чудо нашей древней и удивительной расы, которая, конечно, знала мрачные времена, но никогда не знала сумерек упадка. Если иногда казалось на какое-то время, что она находится на закате, то она всегда возрождалась с еще большей силой». Все это точно соответствует тому, что мы только что изложили в рамках «расизма» относительно наследственной устойчивости первичной расы и перипетий, связанных с чередованием «доминантных» и «рецессивных» форм на протяжении национальной истории.

6. Значение расовой профилактики

Как все знают, в Германии на основе результатов, полученных теорией наследственности, приложенной к расе, расовой гигиене и демографии, уже некоторое время применяются меры, преследующие цель поставить преграду передаче потомкам дефектной наследственности. Здесь не место рассматривать основы таких мер или дискутировать по поводу их правомерности. Просто отметим: во многих случаях пределы действия законов наследственности с абсолютной точностью установить невозможно. Должна быть достаточной сама мысль о возможности риска, чтобы побудить любого человека, обладающего этическим сознанием, придерживаться твердой линии поведения и держать под контролем все то, что может диктовать ему слепой инстинкт или простая сентиментальность.

Надо сказать то же самое о скрещивании европейских рас с другими расами. Принятие «расистских» законов в Италии обуславливалось не в последнюю очередь необходимостью предотвращения смешения кровей в нашей новой колониальной империи. Но, еще раз, решающую роль играет, прежде всего, внутреннее убеждение. Надо отдавать себе полный отчет в том, что будет просто предательством своей крови, своих предков, а также и преступлением против потомков, если для удовлетворения сиюминутного каприза, из-за нежелания сдерживать физические инстинкты или из-за сантиментов произойдет загрязнение расы.

Даже если общий тип той или иной нации «смешанный», все равно необходимо предохраняться от всякого дальнейшего смешения крови. Защита от смешения крови и изоляция элементов, в которых раса уже подавлена, — таковы основные аспекты профилактического расизма. На их соблюдение должны быть направлены меры расовой гигиены, тесно связанной с общей демографией.

Но наш расизм идет дальше: он включает не только негативные (защитительные) меры, но также и позитивные меры по интенсивному укреплению расовых элементов и селекции. Было бы бесполезно ограничиваться лишь запретительными законами, так как наша основная цель — формирование инстинкта, совершенствование чувства ответственности.

Здесь надо вновь вернуться к такой деликатной проблеме, как выбор партнера в супружестве. Сфера выбора партнера — это единственная сфера, где можно перейти от теории к практике и приложить позитивные усилия, чтобы раса последующих поколений данной нации (нации в общем смысле) постепенно очищалась, поднималась и все более приближалась к типу, характерному для высшего ядра (или расовому идеалу).

7. Опасность противодействия селекции

Для того чтобы следовать в этом направлении, нужно иметь не только расовое сознание, но и четкий расовый идеал (не теоретически, а как объект искренних устремлений, которые должно разделять наибольшее число людей данного народа). Чтобы добиться этого, необходима методичная и упорная воспитательная работа. Очевидно, что она должна быть направлена, прежде всего, на молодежь. С этой целью должны использоваться все возможные средства: примеры из прошлого, специальная литература, даже кино. Нельзя отрицать, например, того большого воздействия на массы, которое оказали известные американские фильмы, создавая образы популярных международных идолов (можно посмотреть на эту проблему с расовой точки зрения). С помощью таких образов надо добиться возрождения человеческого идеала, соответствующего преобладающей расе. И если к «внушению», которое оказывают такие человеческие образы, добавить расовое сознание вместе с чувством внутреннего достоинства и ответственности, к чему мы постоянно призываем, тогда будут созданы необходимые предпосылки внутреннего выбора и консолидации расы.

Что касается супружеского выбора, то выбор женщины мужчиной является, несомненно, крайне важным, и не только потому, что на практике инициатива принадлежит, как правило, мужчине, но также из-за действия вполне определенных расовых законов. Древние арийские учения подтверждают выводы расовой теории о том, что в результате скрещивания новорожденный мужского пола получает «доминантные» характеристики, а женского, напротив, «рецессивные». Отсюда следуют два важных закона:

1. В случае брака мужчины «низшей» расы с женщиной «высшей» расы потомство последней оказывается расово подавленным и загрязненным.

2. В случае брака мужчины «высшей» расы с женщиной «низшей» расы потомство последней может быть улучшено.

При рассмотрении данного вопроса надо учитывать, что понятия «высшая» и «низшая» относительны. «Низшие» расы практически не присутствуют в каком-либо современном европейском народе. Указанные законы в этом смысле основываются на внутренних, духовных условиях, о которых мы уже говорили в наших различных трудах по расовому вопросу. Здесь мы их приводим лишь для того, чтобы подчеркнуть их очевидную важность в вопросе о супружеском выборе и расовой селекции.

Новая необходимость, новый инстинкт, образы, навеянные четко определенным расовым идеалом, должны постепенно привести нацию в порядок. Не в смысле рационализировать ее, как это может иметь место в каком-либо государственном зоотехническом учреждении, а в смысле сделать ее политику осознанной. Нацию должны определять не только сантименты или желания (и еще в меньшей степени определенная экономическая, утилитарная или конформистская конъюнктура). В ней должны присутствовать интересы и склонности того типа людей, которые в высшем смысле представляют «расу». По этой причине расовая теория должна прояснить и уточнить свою позицию в области демографии, особенно в отношении так называемой «демографической кампании», поддерживая ее дух на основе законов наследственности, так как вероятность противодействия селекции всегда существует.

Мы имеем здесь в виду, что в области демографии мы не можем довольствоваться исключительно количественными критериями (рождение наибольшего количества детей), поскольку надо также рассматривать и качественный аспект; надо задаваться вопросом — каких детей хочет иметь быстро растущая нация. Простое неразборчивое размножение без учета расового состояния всей нации может способствовать и, в конце концов, привести к вторжению элементов менее желательной расы (поскольку в связи с известными обстоятельствами размножаются именно эти элементы) в ущерб высшей, но меньшей по численности расе. В этом случае действует обратная селекция, детально описанная в работах Ваше де Лапужа, которая приводит к падению расового уровня нации. Такая опасность (которая во многих цивилизациях оказалась смертельной для политических органов, созданных различными ядрами господствующих арийских рас) может быть нейтрализована, если Государство последовательно будет проводить воспитательную работу, направленную на распространение идей, о которых мы уже говорили. Результатом этой работы должны стать явные позитивные результаты в деле супружеского выбора и, в широком плане, внутри данной нации.

8. Раса и дух

Мы уже сказали, что в соответствии с «тоталитарной» концепцией фашистского расизма раса не сводится только к простому биологическому субъекту. Человеческое существо — это не только тело, это также душа и дух. Но научная антропология либо исходила из материалистической концепции человеческого существа, либо, признавая реальность нематериальных принципов и сил в человеке, довольствовалась, однако, тем, что ограничивала проблему расы рамками физиологии.

Даже в многочисленных современных трудах по расовой теории позиции авторов относительно того, как связаны между собой раса, тело и дух, страдают отсутствием четкости. Более того, в них можно усмотреть даже опасные отклонения, которые, естественно, максимально используют противники расовой теории. С нашей точки зрения, необходимо решительно выступать против такого расизма, который считает все духовные способности и всю человеческую ценность простым следствием расы в биологическом смысле этого термина и который постоянно преуменьшает значение высшего и низшего (ориентируясь при этом на дарвинизм и психоанализ). Также надо выступать и против тех, кто занимается проблемами антропологии, генетики и биологии, с целью доказать, что, раса не имеет ничего общего с духовными проблемами и культурными ценностями человека.

Наша позиция, утверждающая, что раса существует как физически, так и духовно, отметает обе эти точки зрения. Раса — это глубинная сила, которая проявляется как в физическом плане (раса физическая), так и в духовном (внутренняя, духовная раса). В широком смысле слова, чистота расы имеет место, когда наблюдается совпадение этих двух факторов, то есть когда физическая раса соответствует духовной, или внутренней расе, и способна служить ей, являясь наиболее адекватным ее выражением.

Необходимо еще раз подчеркнуть революционный характер такой точки зрения. Утверждение, что существует духовная раса, идет вразрез с эгалитаристским и универсалистским мифом, в том числе в культурном и этическом плане, и на голову разбивает рационалистическую концепцию, которая говорит о «нейтральности» ценностей. В конечном итоге утверждается принцип и ценность отличий, в том числе в духовном плане. Отсюда следует совершенно новая методология. Ранее в отношении какой-либо философии задавался вопрос о том, «истинная» она или «фальшивая», в отношении какой-либо морали требовалось определить понятия «добра» и «зла». Так вот с точки зрения расового менталитета все это представляется второстепенным: не ставится вопрос об определении, что является «добром», а что «злом»; ставится вопрос, для какой расы может быть верной данная концепция, для какой расы может быть ценной и подходящей данная норма. Можно сказать то же самое о юридических нормах, об эстетических критериях и даже о системах познания природы.

«Истинность», ценность или критерии, которые для данной расы являются действительными и полезными, могут вовсе не быть таковыми для другой расы и даже привести к прямо противоположным результатам, если их взяла бы на вооружение другая раса, к ее денатурализации и деформации. Таковы революционные последствия в сфере культуры, искусства, мышления, социологии, происходящие из теории духовной расы в отличие от расы физической.

Однако надо уточнить, с одной стороны, границы изложенной здесь точки зрения, с другой — различия, которые необходимо проводить между расой души и расой духа. К расе души относится все, что сформировано в плане характера, восприимчивости, естественных наклонностей, «манеры» действия и реакции, отношения к собственному опыту. Здесь мы входим в область психологии и типологии, науки о типах, которая развилась в форме типологической расовой теории (или расовой типологии) — науки, которую Л.Ф. Клаус назвал психоантропологией. С точки зрения этой науки «раса — это общность людей, которая характеризуется не теми или иными психическими и физическими признаками, а стилем (манерой поведения, образом жизни), который проявляется посредством этих признаков».

Сразу же можно констатировать различие между чисто психологической концепцией и расовой, которая идет дальше. Психология определяет и изучает некоторые абстрактные склонности и способности. Некоторые расологи пытались распределить эти склонности между различными расами. Со своей стороны, психоантропология действует по-другому: она утверждает, что все эти склонности присутствуют, хотя и по-разному, в различных расах, но в каждой расе они имеют различные значения и функции. Например, расовая теория не утверждает, что одна раса характеризуется героизмом, а другая, наоборот, меркантилизмом. Во всех человеческих расах встречаются люди, предрасположенные к героизму или меркантилизму. Но эти склонности проявляются у людей разных рас по-разному. Можно сказать, что герой, исследователь, торговец, аскет и т. д. выступают у различных рас в различных формах, обусловленных внутренней расой. Чувство чести так, как оно проявляется у человека, например, нордической расы, отличается от проявления этого чувства у западного или восточного человека. То же можно сказать о чувстве верности, и т. п.

Все это призвано уточнить значение концепции «расы души». Концепция «расы духа» отличается от нее тем, что она не занимается различными типами реакции человека на среду и на обычный каждодневный опыт, но занимается его отношениями с духовным, надчеловеческим и божественным миром, как это проявляется в форме, характерной для созерцательных систем, мифов и символов, а также для самого разнообразного религиозного опыта. В этой области также присутствуют общие знаменатели или, если угодно, сходства вдохновения и позиции, которые опять-таки ведут к дифференцированной внутренней причине, которая как раз и является «расой духа».

Однако теперь необходимо рассмотреть, до каких пределов может простираться норма детерминизма расовых ценностей. Этот детерминизм является реальным и решающим даже в области духовных проявлений, когда речь идет о свершениях, характерных для «гуманистического» типа цивилизации (где человек закрыл для себя путь к любой возможности действительного контакта с миром трансцендентного, потерял все истинное понимание познаний, относящихся к этому миру и к традиции, действительно достойной этого имени). Однако когда речь идет о действительно традиционных цивилизациях, действенность «рас духа» не выходит за определенные пределы: это касается не содержания, а только различных форм выражения, которые у разных народов, в разные циклы цивилизации приобрели идентичные и объективные по существу опыт и познания, потому что они действительно относятся к сверхчеловеческому плану.

9. Важность теории «внутренних рас»

Тоталитарная доктрина расы определяет отношения между расой и духом на основе принципов, которые мы уже упоминали: внешнее — это функция внутреннего, физическая форма — это одновременно инструмент, выражение и символ психической формы. Из концепции действительно чистого расового типа, такого, как мы обрисовали, следует: это цельный тип, гармоничный, последовательный, унитарный. Это тип, в котором высшие духовные устремления данной расы не встречают ни препятствий, ни противоречий со стороны черт характера и «стиля» души, в то время как душа этой расы находится в свою очередь в теле, способном выразить ее.

Очевидно, что невозможно найти «чистый» тип, представленный большой массой людей среди современных народов, которые, как отмечалось, в основном соответствуют этническим «компонентам». Кроме того, это могло бы иметь место только в среде расы, которая оставалась достаточно долго в изоляции от всякого инородного влияния, что соответствует только идеальным условиям, то есть теоретически совершенной кульминации и реализации расы в общем смысле. Речь идет в действительности о кульминации, относительно которой мы сказали, что высшие ценности личности идентифицируются с ценностями расы.

По этой причине в данном случае расовые исследования не могут быть просто количественными; однако, не игнорируя общих внешних элементов, которые численно господствуют, эти исследования должны быть направлены на поиск того, какой представитель данной расы наиболее подходит для воплощения наиболее полного и наиболее чистого образца определенного стиля, так чтобы он мог взять на себя и включать в себя то, что он выражает и оживляет (то есть его внутреннюю расу), и отобразить чувство начального единства, в котором конвергируются различные элементы расы. После того как это будет сделано, можно рассмотреть также менее чистые расовые типы, то есть такие, у которых соответствие между различными элементами, внешними и внутренними, не является ни полным, ни совершенным, у которых наблюдается, так сказать, искажение этой расы. Таким образом, речь идет о качественном исследовании, о поиске, основанном на внутреннем изучении, на интуитивных и интроспективных способностях. Естественно, большую роль здесь играет физиогномика, или наука о чертах лица: общеизвестно выражение «лицо — это зеркало души». Тело (форма черепа, пропорции конечностей и т. д.) также может многое сказать тому, кто разбирается в этом. Отсюда следует большое значение таких наук как краниология (наука о формах черепа), изучение скелета и т. д., которые на первый взгляд могут показаться чисто техническими.

Под этим углом зрения расизм положительно относится к изучению тела и, в более общем плане, физического облика человека. Ему не безразлична форма тела — это не нечто случайное и нейтральное. Всякий, кому не безразлично, в какой тип объединены все элементы данного человека, не может не замечать трагических и отрицательных сторон в тех случаях, когда такое единство исчезло. Душа, которая живет в убеждении, что в нашем мире надо определить жизненную позицию, словно цель в бою или при завоевании, должна обыкновенно иметь лицо, в котором энергичные и правильные черты отражают этот внутренний опыт, вместе со стройной, крупной, энергичной и прямой фигурой — арийский или северо-арийский тип. Представим себе теперь, что такая душа, наоборот, воплощена в полное, одутловатое лицо, плотный, неповоротливый корпус (плюс другие физические черты) — несоответствие налицо, все это отвечает совершенно иному внутреннему типу. Конечно, внутренняя раса войдет, так или иначе, в противоречие с этим инородным обликом и придаст этим чертам лица другое выражение — несмотря ни на что, она найдет способ выразить себя. Но, как выразился Л.Ф. Клаус, это все равно, что пытаться играть на дудке партитуру, написанную для скрипки.

Расовое воспитание должно иметь целью показать, что и в этой области расизм руководствуется классическим духом и выдвигает человеческий идеал, соответствующий этому духу. Он хочет точного соответствия между внутренним и внешним, между содержанием и обликом. Он хочет цельных существ — выразителей связных и унитарных сил. Расизм не принимает и противостоит всякому смешению, всякому разрушительному дуализму и также, следовательно, всей этой романтической идеологии, которая находит удовольствие в трагической интерпретации духовности и предполагает, что только посредством вечного противостояния, страданий, неутолимой жажды и смутной борьбы можно достичь высших ценностей. Истинное превосходство арийских рас, напротив, — это олимпийское превосходство. Оно заключается в спокойном господстве духа над телом и душой, которые, отображая расу (согласно своему стилю и соответствующим ему законам), представляются нам адекватными средствами выражения. Теория внутренней расы важна, поскольку она обнажает самую губительную сторону скрещивания и смешения кровей: в их результате возникают внутреннее смещение и противоречия, разрыв глубинного единства человека данной расы. В результате душа одной расы находится в теле другой, что вызывает изменения в обоих. Появляются действительно «неприспособленные» люди в широком смысле этого слова, так что после того, как в борьбе и самых разнообразных столкновениях истощится внутренняя сила (а та, которая оставалась в определенных все еще «доминантных» пределах, теряет при этом свое качество), внутренняя раса размывается и заменяется бесформенной и смешенной субстанцией, носителями которой являются тела, у которых первоначальные расовые характеристики остаются, в конце концов, лишь как далекие воспоминания, как формы, лишенные своего глубокого смысла. Именно в этот момент начинают воплощаться в действительность интернационалистские и космополитические мифы — порождение вышеуказанной идеологии основополагающего духовного равенства человечества.

Итак, действовать надо в противоположном направлении. Отправным пунктом является внутренний экзамен, направленный на то, чтобы найти, каков в действительности в нас основной элемент, «собственная природа» (или духовная раса), в соответствие с которой необходимо привести нашу жизнь и которой, прежде всего, надо быть верными. Необходимо стараться придать себе максимум связности и единства или, по крайней мере, чтобы в потомках соединились наиболее благоприятные условия на основе того, что уже получено, поскольку пластичное формирующее влияние, которое оказывает идея даже в соматическом и биологическом плане (исходя из того, что она имеет определенную связь с первоначальным внутренним элементом расы) — это позитивная реальность, о чем свидетельствуют явные исторические примеры, как на коллективном, так и на индивидуальном уровне.

В области культурной политики задачи расовой науки также ясны. Как пишет Л.Ф.Клаус: «Подобно тому, как научные познания оказывают влияние на историю, цель, которую преследует психоантропология, следующая: она должна указывать границы, которые никакой народ, никакая общность людей по крови и культуре не должны переступать или открывать без риска своего собственного уничтожения. Поэтому поиски границ души являются в настоящее время исторической задачей». Имеется в виду в основном задача создавать благоприятные условия (не только между индивидами, но также и нациями) для того соединения и единства, того соответствия между внешним и внутренним элементами, о которых мы уже говорили применительно к личности. Последнее обстоятельство способствует большему пониманию центральной идеи соображений, высказанных здесь об отношениях между расой и нацией.

Не менее важным для общей доктрины расы является преодоление опасностей узкого релятивизма и партикуляризма, которые могут возникнуть при одностороннем и крайнем изложении. Именно в сфере культуры — промежуточном состоянии между телесностью и чистой духовностью — возникает неотложная необходимость защитить определенные внутренние границы, определить «творческий предел» (по словам Гете), ведущий к субрасовому смешению, и даже к глубинам субличностного смешения, которое дает простор процессам денатурализации, распада и внутреннего разрыва).

10. Внешний облик различных рас

Как мы уже не раз упоминали, одна из характерных черт современного расизма — это поиск первичных этнических ядер (основ). Антропология вчерашнего дня ограничивалась суммарной классификацией известных рас — белой, черной, желтой, красной, и т. д. — как все мы изучали в школе. Но современный расизм развил анализ и классификацию гораздо дальше, особенно в отношении белой расы, которая нас интересует больше всего. Так вот в области физических рас современные исследования различают внутри так называемой «белой», или «кавказской», расы еще целый ряд рас, имеющих свои внешние особенности и постоянные характеристики, законы наследственности и скрещивания.

Мы отсылаем читателя к классификации, описанной в нашем труде под названием «Миф крови», а здесь ограничимся лишь напоминанием основных ее моментов. Следует различать в белом мире шесть основных рас. Прежде всего, назовем нордическую и западную расы (последнюю некоторые авторы также называют средиземноморской). В обеих преобладает долихоцефалия; светлые волосы у первой и темные у второй; пропорции конечностей у обеих рас одинаковые. В общем люди западной расы меньше ростом и более утонченные: у них черты лица менее резкие. Далее идет фальская раса, которую Гюнтер определяет как «тяжеловесную светловолосую расу», которая имеет много общего с нордической расой, но отличается от нее тем, что она более плотная и высокая. В ней заметна определенная медлительность, как физическая, так и умственная, склонность к интроспекции, возможна брахоцефалия, предрасположенность к настойчивости, которая вырождается в упрямство. Затем следует динарская раса, в которой наблюдается сплав нордической и западной расы, вместе с элементом, который встречается у некоторых неевропейских рас, таких как армянская или ближневосточная: это проявляется, по крайней мере, во внешнем облике (нос, губы и т. д.), хотя этот инородный компонент не имеет последствий в духовном плане. Человек динарской расы активен, предрасположен к войне, порядку и стилю, что характерно и для нордического человека, но он проявляет меньше концентрации и больше легкости (вкус к цветам, склонность к веселью, и т. д.). Затем идет альпийская, или восточная раса. Это более округлый, мясистый тип, в нем чаще встречается брахоцефалия, у его представителей черные волосы, маленькие, слегка округлые глаза, невысокий рост, желтоватая кожа. И, наконец, восточно-балтийская раса, которая преобладает среди народов, близких к России. Это люди с вытянутым лицом, светлыми волосами, серыми глазами; скулы и форма глаз напоминают монгольский тип, лоб низкий и нос приплюснутый. Похоже, что у этой расы элементы туловища, сочетающего нордические и западные черты, также абсорбировали некоторые элементы неевропейской расы, соответствующие расе первых славянско-азиатских народов.

Таковы основные европейские физические расы, которые можно квалифицировать как конститутивные. В среде этих народов нет недостатка в инфильтрации посторонних рас: ближневосточной, «пустынной», монголоидной, негроидной, средиземноморско-африканской, к которым прибавляется еврейский элемент. Последний, несмотря на устойчивость специфических общих типов, тем не менее, должен считаться не отдельной расой, а некой этнической смесью, которая определяется, прежде всего, общей «расовой душой».

Если перейти теперь к «расизму второй степени», надо посмотреть, какое содержание, какие души (или раса души) соответствуют физическим формам и предрасположенности каждой из этих «рас тела» — инструменту, который позволяет им выразиться в верной форме. В этом направлении исследований дальше всех пошел опять-таки Л.Ф. Клаус. Мы опять отсылаем читателя к резюме его теорий, которое можно найти в нашей книге «Миф крови», здесь же мы ограничимся простым упоминанием об этом.

Тип души, наиболее подходящей нордическому физическому типу, — это тип расы «активного человека», человека, который чувствует мир как нечто, что развертывается перед ним, как объект завоевания или нападения. Напротив, западному типу, как правило, более свойственен стиль души, раскрытой вовне, предрасположенной к игре, жесту и картинности; души, которая чувствует себя в мире как актер, который должен играть роль перед публикой. Альпийская раса характеризуется внешним выражением глубин души. Ее представителям нравится размышлять о себе самих, отстранять от себя проблемы каждодневной жизни, погрузившись в деятельность, направленную на реализацию спокойного и гарантированного благополучия. Фальская раса отражает стиль души, который характеризуется упорством и настойчивостью в достижении поставленных целей, некоторой неповоротливостью, без искры внутренней свободы. Далее Клаус рассматривает две последние расы души — по его определению, «ориентальную», или «пустынную» расу и «ближневосточную». Что касается первой, то это раса «человека откровения», который склонен смотреть на мир как на вечное чудо, постоянное проявление случайностей, который, как кочевник, любит перемены и непредсказуемость. Что касается второй, то это раса «человека искупления», который характеризуется чувством рабства в отношении тела и плоти, вместе со смутным желанием освободиться и искупить свою вину на основе неустранимого дуализма между плотью и духовностью (или святостью).

Однако связи, которые установил Клаус между расой тела и расой духа, должны рассматриваться в этих последних двух случаях как очень приблизительные, поскольку одни и те же внутренние склонности могут также характеризовать и другие расовые элементы; так, например, раса «человека откровения», как показывают различные наблюдения Клауса, во многом совпадает с восточно-балтийской расой тела, а раса «человека искупления» включает, прежде всего, некоторые характерные черты «стиля» еврейского компонента. Клаус не рассматривал свою теорию внутренней расы применительно к последней расе тела — динарской расе; тем не менее можно предположить, без риска ошибиться, что ее «стиль» включает определенные элементы «активной» души, к которым добавляется кое-что от элементов западно-средиземноморской расы (вкус к «театральному» действию, только, может быть, менее картинному), а также влияние нестабильности, характерной для «человека откровения».

Здесь мы хотели бы отослать читателя к ряду имен, полезных только в случае перехода к практической стадии изучения данного вопроса, то есть если читатель захочет узнать, какой реальный вклад внесли эти люди в изучение различных характерных черт той или иной расы, и сделать спектральный анализ лиц, чтобы найти наиболее «чистые» типы (этот термин указывает в полном смысле на внутренний элемент «расы души»). Для этого необходимо обратиться к фотографической документации, которую без труда можно найти в основных опубликованных по этому вопросу работах. Среди прочих можно указать наши работы «Миф крови» и «Синтез расовой доктрины», труды Гюнтера, фон Эйкштедта, Фишера, самого Клауса и других. В качестве следующего шага можно перейти от книг к действительности, к жизни, то есть научиться определять влияния и свидетельства вмешательства той или иной расы по особенно наглядным физиономиям, на реальных живых людях, чтобы натренировать глаз не только как антрополога, но и психолога, научиться видеть согласие или противоречия между внутренним элементом и соматическими и физиогномическими элементами.

Затем займемся развитием способности распознавать расовые интерференции (между сходными расами). Положительные результаты может дать изучение и анализ не только физической породы, но также и стиля действия, поведения и мышления, характерных для различных типов. Вообще говоря, если допускается, что скрещивание между нордическими и западными элементами, между фальскими и динарскими элементами являются благоприятными, то скрещивание между этими элементами и альпийским или восточно-балтийским типом, напротив, считается нежелательным, так же как и смешение этих двух последних рас между собой. Однако не считается неблагоприятным союз между фальскими элементами и средиземноморскими, динарскими и западными.

Наиболее чистый и ценный элемент, который сохраняют все эти расы благодаря изначальному единству происхождения, можно определить термином «арийская раса» или «северо-арийская раса», смысл которого мы раскроем на следующих страницах.

11. Проблема расы духа

Мы уже сказали, что за пределами души и тела раса проявляет себя также и через дух. Так вот поиски «рас духа» — это особая дисциплина, которая сегодня еще находится в зачаточной стадии, за исключением нашего личного вклада в ее изучение; успехов в этой важной области мало, если иметь в виду реализацию действительно полноценных мер в расовом плане. В Германии она является составной частью так называемой Kampf um die Weltanschauung, то есть «Борьбы за мировоззрение» (речь идет о мировоззрении с точки зрения расы; всякая общая концепция мира по существу может рассматриваться как выражение различных рас духа).

Наука о расах духа восходит к источникам морфологии первоначальных традиций, символов и мифов, и развивается параллельно с ней. С этой точки зрения ограничиваться современным миром и пытаться ориентироваться в нем — значит с самого начала обречь себя на неудачу: в современном мире и культуре существуют лишь отдаленные отражения сомнительных пережитков, простые производные «рас духа». В области расы души еще можно согласиться с тем, что есть определенные знания, определенный прямой опыт — достаточно сослаться на качества характера, непосредственные внутренние реакции, стили поведения, склонности, которые не приобретаются и не вырабатываются, а являются врожденными.

Следовательно, качества, которые либо имеются, либо нет, тесно связанные с кровью, как мы говорили, имеют нечто более глубинное, чем кровь. «Раса души» возникает из жизни, хотя, когда она существует в латентном состоянии, для того чтобы выявить ее и узнать ее черты и интенсивность, необходимы исключительные случаи, испытания и кризисы.