Будущее в наших руках

Значит, так действуют богатые люди, подумала Джессика. Засыпать проблему деньгами — и больше нет проблемы.

Его подход был настолько холоден, что она едва не взорвалась от гнева.

— Это в том случае, если она вообще захочет сохранить ребенка. Есть и другие варианты, вы знаете.

— Аборт?

— Вы говорите так, будто это преступление. Марку всего семнадцать, а вашей дочери… Сколько ей лет?

— Шестнадцать.

— Шестнадцать. Сама только что вышла из детского возраста. Ребенок может разрушить ее жизнь.

В первый раз он посмотрел на нее, замечая все, от аккуратного голубого платьица, хорошо сшитого, но уже далеко не нового, до копны светлых волос и босоножек без каблука — ее единственной пары летних туфель, купленной на распродаже два года назад. Ее гардероб был не богат, но все вещи в нем были хорошего качества и носились долго. Единственной проблемой было то, что со временем эти вещи перестали быть модными. Она вдруг почувствовала себя ужасно нелепой под его долгим оценивающим взглядом.

— Вы не похожи на мать шестнадцатилетней дочери.

— Что вы хотите этим сказать, мистер Ньюман?

— Сколько вам было, когда она родилась?

— Это не ваше дело.

— А вы ожидали, что я буду сидеть и молчать и позволю вам читать мне нотации по поводу поведения сына, не задавая вам никаких вопросов?

Он налил себе кофе, откинулся в кресле, сделал глоток и взглянул на нее без улыбки.

Джессика уже раскаивалась в том, что решила искать помощи у этого человека. У него не было никакого желания помочь ей, да и никогда не будет. Он из тех отцов, которые швыряют своим детям деньги и думают, что этого достаточно для их воспитания. По роду своей работы она часто сталкивалась с такими людьми. Родители, у которых слишком много денег и слишком мало времени, которые просили содействия адвокатов, пораженные тем, что их чадо привлекается к ответственности за угон машины или порчу частной собственности. Как он мог так с нами поступить? — неизменно причитали они. После всего, что мы для него сделали!

— Давайте уясним одну вещь, мистер Ньюман, — проговорила Джессика, — моя дочь не беременна.

— Тогда какого черта вы не…

— Не сказала об этом с самого начала? — Она бросила взгляд на его непроницаемое лицо. — Потому что мне было интересно услышать, каким образом вы бы решили подобную проблему.

— И, судя по каменному выражению вашего лица, вы хотели бы услышать от меня другой ответ.

— Вы очень догадливы, мистер Ньюман.

— Меня зовут Энтони. Может, вы перестанете обращаться ко мне столь официально? Вы, в конце концов, не на работу ко мне пришли устраиваться. — (Джессика покраснела и отвела глаза.) — А как бы вы решили эту самую маленькую проблему, мисс Херст? Как бы вы предложили мне поступить?

— Это не имеет значения, так как Люси не беременна.

— Почему вы не отвечаете на мой вопрос? — Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и внимательно посмотрел на нее холодным испытующим взглядом. — Мне интересно знать ваш ответ.

— Я понятия не имею.

— Вы, наверное, предложили бы мне благословить сына на счастливое отцовство в возрасте семнадцати лет? Жениться как можно скорее?

— Ребенку всегда лучше иметь обоих родителей.

— А у вашего ребенка есть оба родителя? Судя по тому, как вы представились, нет.

— Вы правы, я воспитываю дочь одна.

— Почему? — спросил он через некоторое время, и Джессика отвела взгляд, чувствуя себя загнанной в угол и не совсем понимая, как выпутаться из этой ситуации.

— У меня никогда и не было мужа, если вам необходимо это знать.

Он ничего не сказал, но Джессика могла представить, сколько гнусных предположений крутилось в его голове.

— Боюсь, что все вышло не так, как мне представлялось.

— Понимаю.

— Неужели понимаете, мистер Ньюман?

— Сказать вам, что именно я понимаю, мисс Херст? — Он сделал паузу, затем слегка наклонился вперед и заговорил. Его голос звучал жестко: — Я вижу обеспокоенную молодую мамашу, которая в отчаянии оттого, что дочь может повторить ее собственные ошибки. Это вполне понятно, но я думаю, что вы не слишком хорошо все обдумали, прежде чем прийти ко мне. Вы почему-то вбили себе в голову, что мой сын виноват в плохом поведении вашей дочери; и, интересно мне знать, что подтолкнуло вас к такому умозаключению?

Игра окончена. Джессика надеялась, что, действуя неожиданно, ей удастся добиться от этого человека какого-нибудь положительного решения или по крайней мере сочувствия. Но сострадание, видимо, было далеко не первым в списке его добродетелей.

— Я ни в коем случае не обвиняю вас, — возразила Джессика с лицом, пылающим от гнева. Она сделала глубокий вдох. Еще не все потеряно, нужно попытаться извлечь из этой ситуации максимум пользы. — Вы правы, я беспокоюсь за дочь, и до такой степени, что готова обратиться за помощью к человеку, которого никогда раньше не видела. Я не уверена, что именно ваш сын виноват в перемене, которая произошла с Люси…

— Но вы более чем готовы делать поспешные выводы…

— Это же очевидно, как дважды два.

— Сколько для вас дважды два? Три? Пять? Шестнадцать?

— Вполне возможно! — взорвалась Джессика, прикладывая все усилия, чтоб не повышать голоса, хотя ей ужасно хотелось закричать. — А возможно, и нет, я хочу попробовать все способы, потому что вижу, как моя дочь меняется в худшую сторону, а я не имею ни малейшего представления о том, как остановить этот процесс.

Ее лицо было злым и напряженным от попыток сдержать слезы, которые могли бы все испортить.

— Люси изменилась за последние несколько месяцев, — продолжала Джессика уже более спокойно. — Все чаще и чаще стала ходить на вечеринки, возвращается домой Бог знает когда. Ее учеба в школе отодвинулась на второй план. Еще немного — и это отразится на ее оценках. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — У Люси нет денег, чтобы пробить себе дорогу, мистер Ньюман. То, что у нее есть, — это светлая голова, но что значит светлая голова без желания использовать ее? А сейчас я начала бояться, что это желание у нее стало пропадать.

— На что вы рассчитывали, когда шли ко мне, мисс Херст?

Так. Это уже что-то! Джессика немного воспрянула духом. Похоже, он готов ее выслушать.

— Я подумала, возможно, вы могли бы побеседовать с вашим сыном, мистер Ньюман. Я пыталась говорить с Люси несколько раз, но она просто меня не слушает.

— И вы думаете, что это к чему-либо приведет?

— В любом случае с вашей помощью я добьюсь большего, чем одна. Сейчас я словно живу на поле боя. Иногда бывают моменты затишья, но кажется, они становятся все короче и короче.

— Вы до сих пор не сказали мне, почему вы думаете, что мой сын в чем-то виноват. У вашей дочери наверняка много друзей. Откуда вы знаете, может, кто-то другой плохо влияет на вашу дочь?

— Я знаю всех друзей моей дочери.

— Всех?

— И очень хорошо. Я хотела сказать, конечно, у меня нет конкретных доказательств, что ваш сын стоит за этой переменой в Люси. — В суде, подумала она, я бы уже проиграла это дело. — Я не слышала их разговоров, не находила компрометирующих писем, но его имя не сходит с ее губ с тех пор, как началось… с тех пор, как… эта… проблема возникла.

— Вы говорите о моем сыне так, будто он представляет собой какую-то губительную силу, которой надо опасаться. — Ньюман усмехнулся, словно сама мысль показалась ему абсурдной. Такое впечатление, подумала она внезапно, что он относится к сыну с пренебрежением. — Вы видели его?

— Нет, но…

— Тогда вам лучше держать свое мнение при себе до того, как вы увидите его, мисс Херст. Что между ними происходит, как вы думаете?

— Честно говоря, не знаю, — произнесла Джессика, — просто ваш сын, кажется, сильно влияет на жизнь моей дочери.

— Вы думаете, они спят вместе? — спросил он решительно, и она остановила на нем долгий обиженный взгляд.

— Я полагаю, такое возможно. — Эта мысль была ей неприятна, но нужно было взглянуть правде в глаза.

— Будь это так, ваша дочь сказала бы вам?

— Не уверена. Хотелось бы думать, что да, но, честно говоря, не знаю.

Все это звучало так неубедительно… Материнское беспокойство подтолкнуло ее к этому визиту, но вопросы Ньюмана дали ей понять, что все то, что она чувствовала, было настолько неопределенным, что вряд ли можно было бы обвинять его, если он откажется помочь. К тому же он был отцом, а какому родителю понравятся намеки на то, что его ребенок плохо влияет на других, тем более если об этом говорит совершенно незнакомый человек?

— Может быть, — предложила она осторожно, — вы могли бы сказать Марку, чтобы он… ну… держался от нее подальше, оставил ее в покое?..

— Марку семнадцать лет, — ответил Ньюман, — вряд ли ему понравится, если я буду решать за него, что ему следует делать, а что нет.

— Вы же его отец!

— Это не значит, что он мне слепо подчиняется. — Он чуть повысил голос. — Вы же взрослая умная женщина. — Тон, каким были произнесены эти слова, говорил об обратном. — Я уверен, что вы сами прекрасно знаете все то, что я вам пытаюсь объяснить.

— То, что вы и пальцем не пошевелите, чтобы помочь мне. То, что вы позволите своему сыну разрушить жизнь Люси!

— «Разрушить», кажется, громко сказано, не так ли?

— Нет!

На этот раз Джессика не стала сдерживать эмоции. Она по собственному опыту знала, каково это, когда твоя жизнь круто меняется и тебе лишь остается собирать осколки. Она не могла с уверенностью сказать, согрешила ли уже ее дочь, но готова была сделать все, чтобы этого не произошло. Всякое может случиться, и стоит совершить ошибку, как жизнь превращается в ад.

— Все, о чем я прошу вас, — это убедить сына подождать, пока Люси подрастет, если он хочет встречаться с ней, — проговорила Джессика.

— Может, отослать его куда-нибудь, в школу-интернат например, чтобы быть уверенным?

— Давайте обойдемся без вашего сарказма, мистер Ньюман.

— А как вы собираетесь контролировать собственную дочь? Почему вы думаете, что, если Марк сделает одолжение и исчезнет из ее поля зрения, она не обратит внимание на кого-нибудь другого?

Это был довольно разумный вопрос, но Джессика все же не стала отвечать на него. Она молча посмотрела на Ньюмана, и он встретил ее взгляд, не моргнув.

— Ну и?.. — спросил он вкрадчиво.

— Конечно, я не могу быть уверена! — взорвалась Джессика. — Но я предпочитаю решать проблемы по мере их возникновения, как говорится, сначала добраться до моста, а потом переходить по нему.

Оба долгое время молча смотрели друг на друга, словно противники перед боем.

— Я пойду вам навстречу, — наконец произнес Ньюман, — я поговорю с Марком в присутствии вас и вашей дочери. Это не вызовет враждебности с его стороны и создаст подходящую атмосферу для обсуждения.

Джессика с изумлением уставилась на него. Она не ожидала, что ей будет предложено такое решение. Судя по всему, он предложил это, повинуясь внезапному импульсу, с единственной целью поскорее отделаться от нее.

— А вы думаете, они согласятся на это? — спросила Джессика наконец, и он пожал плечами:

— Возможно, нет.

— В таком случае вы по крайней мере сможете сказать, что попытались…

— Да, правда, — ответил Ньюман с поразительной честностью.

— И где же вы хотите организовать эту встречу? — спросила Джессика, мгновенно приняв решение.

— Я могу заказать отдельный кабинет в ресторане в Хэмстеде. На четверг, на восемь часов вечера. Ресторан называется «У Жака», и я знаю владельца.

— Я не могу позволить себе пойти в ресторан, мистер Ньюман. — Она выразила протест, даже не задумываясь: она читала об этом месте в рекламных проспектах и указанные в них цены были ей не по карману.

— Хорошо. — Он пожал плечами, и Джессика быстро произнесла:

— Я согласна.

Он снова сел и посмотрел на нее.

— Но пусть это не будет организованной встречей, — попросила она, — я не хочу, чтобы Люси думала, что я делаю что-либо за ее спиной.

— Чем вы и занимаетесь…

Она проигнорировала это замечание.

— Итак, мы встретимся случайно. Конечно, будет трудно убедить ее пойти, но я все сделаю, чтобы мы пришли.

— Почему ее будет трудно убедить? Ей что, не нравится ходить в рестораны? В тот самый период переходного возраста, в котором она сейчас, по вашим словам, находится?

— Люси и я не слишком часто куда-нибудь выбираемся, мистер Ньюман. Я вожу ее в кафе в день ее рождения, иногда там же справляем и мой, но эти мероприятия не входят в список наших обычных развлечений.

Он нахмурился, пытаясь понять, что все это значит.

— Но не можете же вы быть настолько бедны, если ваша дочь учится в частной школе?

— В частной школе? Да с чего вы взяли?

— Разве не там она познакомилась с моим сыном?

— Нет. А я работаю секретарем в одной юридической фирме. Моих доходов, какими бы приличными они ни казались, хватает на то, чтобы платить по закладной, оплачивать счета и покупать все самое необходимое. Тем не менее для частной школы этого недостаточно.