Я истребитель! Я истребляю!

  - Ну да, мало им примеров сорок первого, все те же ошибки совершают.

  - Генерал Толбухин тоже так же думает?

  - Насколько я знаю нет, но не препятствует, размышляет о чем-то...

  - Что?! Опять?! - я наконец понял о чем недоговаривает особист: - Там люди гибнут, а вы все о своем, предателей ищите!

  - Сев, ты не прав. Мы держим связь со всеми более-менее крупными боеспособными частями, осуществляя общее руководство. Наготове полк транспортников готовых обеспечить окруженные части всем не обходимым. Так что тут все нормально, а возможность определить предателей это шанс, которого упускать нельзя.

  - И что, есть предположение, что кто-то остался? - несколько иронично отозвался я.

  Тут я был прав, слишком большие чистки провели как в армии так и на флоте. Многим не нравилось бездействие флотских, так что на них оторвались по полной. Насколько я знаю, сейчас продвигали наверх смелых и инициативных командиров. Тот же контр-адмирал Литвинов, например, тоже не штабной, а именно боевой командир думавший головой. Это можно судить хотя бы потому, что даже я про него слышал, так что он имел нужную славу опытного морского командира.

  - Есть. Тебе могу сказать. Еще как есть. Мы перехватили шифровку, где-то в районе Керчи действует вражеская радиостанция, так вот. шифр мы хоть и случайно, но взломали. Сведения что там были, известны только высшему командному звену.

  - Хочешь сказать, что это кто-то из верхушки.

  - Именно. Мы его уже неделю расшифровать пытаемся. Не вышло ничего. Вот и решили воспользоваться моментом, может проявится.

  Я задумался, анализируя сказанное. Машина в это время въехала на небольшое плато, где под сенью невысоких деревьев прятались несколько одноэтажных бревенчатых строений. Если идти пешком из нашей части, дойти можно минут за двадцать-пять тридцать. На машине пришлось давать немалого кругаля. Сделав полукруг машина остановилась у закрытой дверь перед главным корпусом госпиталя у которых курили два санитара. Один из бойцов охраны с автоматом на плече, подошел к водительской дверце, узнать кто мы, и зачем прибыли. Бдят, молодцы.

  - Знаешь, а если он не проявится?

  - Затаится? - поинтересовался Никифоров.

  - Нет, а что если он вместе с генералом Власовым?..

  - Ну что я могу сказать?! Повреждения в руке у вас довольно серьезные. Вывих, два ранения, многочисленные ссадины, одна, кстати, воспалилась, видимо в ранку попал грязный пот, все это серьезные причины отстранить вас от полетов на двадцать дней, до полного выздоровления, - изучая мою руку, говорила военврач, которая меня лечила. Рядом стоял начальник госпиталя, изучая воспаление на ноге.

  Целые сутки с того момента как Никифоров привез меня в госпиталь, меня изучали как под микроскопом. Госпиталь был хорош, имел все необходимое оборудование и специалистов. Так что взятые анализы были готовы быстро. Именно сейчас я слушал вердикт врачей на них.

  - Постельный режим?

  - Ближайшие пару дней да, дальше не обязательно. Нужно вскрыть гнойник у вас на ноге, почистить рану, потом вы свободны.

  - Ясно, спасибо.

  Мне действительно вскрыли ранку на ноге, и почистили ее от гноя. На второй день, приехал Стриж с приказом о моем отпуске. С его приездом мои подозрения нашли подтверждение. Эти непонятные двадцать дней, хотя даже дилетанту понятно, что я буду в форме максимум через десять, и отпуск в разгар боев как в воздухе, так и на земле, было более чем странным. Видимо насчет меня что-то решили.

  Как только все формальности были улажены, и я поставил подпись, где нужно, спросил у командира:

  - Приказ о моем отпуске пришел от политотдела фронта, или из штаба армии?

  - Из политотдела, - понимающе хмыкнув, ответил Стриж.

  - Ясно, значит они решились... Это хорошо, - задумчиво протянул я.

  - В Москву полетишь?

  - Скорее всего, сами направят. Хочу поработать в Центре, почитать несколько лекций. У нас сейчас кто там? Покрышкин и Ванько?

  - Да.

  - Отзываете их, я возьму с собой Микояна и еще троих-четверых. Это реально? На боеспособности не отразиться?

  - Да какая боеспособность. Второй день в готовности сидим, но нас не трогают.

  - Ага. Значит, они ждут 'Звездного налета'.

  - Думаешь?

  - Уверен. Остальные наверняка работают по полной?

  - Да, это так.

  - Ну, точно, ждут. И наверняка дождутся. Как только немецкие летчики ослабят наше истребительное прикрытие так оно и произойдет... М-да. Ладно, кто у нас безлошадный? Есть такие?

  - Есть двое, машины только через неделю придут.

  - Вот их я и возьму, остальные пусть работают. А вообще как в части?

  - Нормально, вчера Драчун старшину Егорова на крышу столовой загнал. Два раза успел боднуть. Вот и решили привезти его в госпиталь. Пусть с девками побегает.

  - С козами? Их теперь три, бойцы еще одну достали. Пусть развлекается. Кстати, все хотел спросить, как там на фронте?..

  К вечеру этого же дня, когда я выписывался из госпиталя, за мной приехал знакомый пузан из политуправления. По их просьбе я должен был выступить с речью для моряков эскадры. Что-то затевалось.

  Странное затишье на фронте, небольшие попытки прорывов и деблокирования, легко пресекаемые немцами, странные телодвижения эскадры, увеличение транспортных судов в акватории порта, давали небольшое прояснение надвигавшегося взрыва. Я удивлюсь если в скором времени не узнаю, о возможной атаки нашего фронта с суши и морском десанте на побережье с последующим продвижением вперед. Как немцы обороняют побережье мы уже знали, видимо все наличные силы они стянули к ударной группировке. По сообщениям пленных, я это узнал от раненного майора которого поместили в нашу палату час назад, в месте прорыва слоенный пирог, где наши взяли немцев в небольшие колечко, где немцы наших, так и воюют пытаясь уничтожить друг друга.

  - Герр генерал? - окликнул Манштейна дежурный офицер, чуть ли не бегом догоняя подходящего к своей машине командующего.

  - Слушаю? - останавливаясь и поворачиваясь к дежурному ответил Манштейн.

  - Герр генерал, нашими диверсантами был захвачен в плен командующий русскими войсками генерал Власов.

  - Что-о-о?! Немедленно его ко мне!

  - Герр генерал - это невозможно. Следуя вашему приказу не брать русских в плен, наши солдаты расстреляли генерала. Так же были расстреляны и диверсанты, одетые в русскую форму госбезопасности.

  - Как такое могло произойти? Они не могли опознать себя? Почему диверсанты не назвались?

  - Это подразделение было сформировано в основном из русских перебежчиков и лояльных к нам жителей захваченных территорий. Командир у них был обер-лейтенант Пауль Зигфрид, замом лейтенант Штосс. При захвате и прорыве Штосс погиб, Зигфрид был тяжело ранен и не мог ответить, когда их пленили наши. Опознать смогли, только когда случайно обнаружили метку с опознавательным кодом зашитым под подкладку формы обер-лейтенанта Зигфрида.

  - Солдаты что, не могли понять, что он мог дать важные сведенья?!

  - Герр генерал, ваш приказ, подтвержденный Фюрером, гласил уничтожать ВСЕХ русских даже старших офицеров.

  - Шайсе!

  Через несколько минут Манштейн знал все подробности.

  За два дня я выступил в живую, и перед моряками и перед разведчиками, получив от последних ценный подарок. Вальтер с наплечной кобурой. Подготовил команду, и сделал запрос на места в транспортнике вылетавшего сегодня по прямому рейсу в Москву. Мне довольно быстро дали разрешение и записали моих парней на восемь часов вечера. Вылет был вечером. На нем везли того высокопоставленного военного чиновника что работал на немцев. Как и думал Никифоров он был прямым приближенным не только Козлова, но и пройдя все чистки стал замом Власова. Никто не мог подумать на этого полковника главного по военным поставкам, и тыловому обеспечения. Слишком хорошо работали все тыловые службы, чтобы заподозрить его.

  А Власов, как и в моем мире оказался у немцев. Правда слух шел что раненным, и довольно серьезно, но живым. Сегодня ночью, где-то в три часа наши окруженцы пошли на прорыв, но не к своим, а по приказу из штаба фронта вглубь немецких территорий. Одновременно крупная высадка десанта, в районе Феодосии оттянула значительные силы от места прорыва. Полнокровная армия сейчас взламывала оборону немцев. Что и говорить это у нее получалось не очень, опыта не хватало, хотя и провела крупную артиллерийскую подготовку и использовала все наличные силы, даже танки, в том числе и трофейные. Хотя армия и подошла к окраинам Феодосии, но это в основном из-за помощи окруженцев и морского десанта, которых уже фактически добили, несмотря на довольно сильное прикрытие флота. Корректировщики были с десантом.

  По предположению генерала Толбухина атаки шли довольно результативно несмотря на большие потери среди наступающих войск. Думаю, он прав, используя резервы генерал вполне мог освободить значительное расстояние. В воздухе все шло не так гладко, 'звездного налета' мы так и не дождались, так что мой полк использовался по прямому назначению. То есть вылетал на перехват и как охотники. По крайней мере последние были результативнее всего. Эскадрилья 'таиров' уже несколько раз пощипала разные танковые колонны, расстреливая их на узких горных дорогах. Лавочкины охотились на асов противника. Был случай, когда звено наших истребителей при возращении повстречались с немецкими бомбардировщиками. Из двенадцати домой не вернулся ни один. Так что улетали мы в самый разгар боев.

  - Вылет через четыре часа? - посмотрев на наручные часы, поинтересовался входивший в гостиничный номер Никифоров.

  - Ага, - ответил я, собирая вещи. Хотя какие могут быть на войне вещи, все личные уместилось в небольшой дорожный чемоданчик с фанерными боками. Остальное было в специально пошитых девушками из столовой машках.

  - Я лечу с вами. Приказ из наркомата, прибыть вместе с вами.

  - Что-то случилось? - останавливаясь и обернувшись, поинтересовался я. С Никифоровым мы уже давно были на ты, так что разговор не на людях был по свойски. Бывало я на повышенных тонах что-нибудь ему доказывал, бывало он. В общем, почти дружественные отношения, однако грань Никифоров не переходил, оставаясь за чертой, так что мы скорее товарищи чем друзья.

  - Нет, обычные дела.

  - Что там на фронте. Власова уже освободили? Я слышал, что окруженцев деблокировали?

  - Да. Мы фактически смяли все силы подготовленные Манштейном к прорыву нашей обороны. Однако полностью уничтожить их не смогли. Помогли наши десантники, которых мы сбросили с транспортников. Они заблокировали дороги завалами и пулеметным огнем. Немцами приходилось или атаковать сбивая заслоны, у них это иногда получалось, с большими потерями правда, но получалось. Бывало, что они бросали технику и уходили в горы, тогда нам доставались богатые трофеи.

  - А Власов?

  - Хм, Власов. Пока разбираются, но похоже слух, что он попал в плен - правда.

  - А в действительности? Не может быть, что ты не знаешь.

  - Да знаю, честно говоря презабавная ситуация у немцев получилась.

  Застегнув ремни на чемодане, я вопросительно приподнял бровь, чтобы особист продолжал. Мне действительно было интересно.

  - У немцев приказ, наших в плен не брать... Это кстати из-за твоих откровений. Так вот, наши об этом довольно быстро узнали, поэтому такие потери, бились до конца. Так и получилось с Власовым. Он был на КП дивизии, которую инспектировал, когда подъехали три грузовика с броневиком. В них были бойцы НКВД под командованием майора с бумагами от самого комиссара Мехлиса, приказ вывезти командующего. Не знаю как их раскусил генерал, но по словам уцелевших очевидцев он крикнул что это враги и успел дважды выстрелить в ближайшего диверсанта. К сожалению, он оказался прав, это были именно они. Комендантская рота была быстро подавлена, она и так была сильно потрепана, пока командир диверсантов махал бумагами, его бойцы успели рассредоточиться. В общем если бы не броневик, его бы отбили, но... Бэшку они в конце концов подбили, бросили связку гранат под задние колеса, только вот генерала успели увезти.

  - С ним были какие-нибудь документы?

  - Нет, кроме удостоверения личности ничего.

  - Что дальше было?

  - А, вот и начинается самое интересное. Прорваться то они прорвались, даже через наши боевые порядки спокойно проехали. А что им? Бумаги на высоте были. Они имели наглость даже предъявить генерала, мол, вот, спасаем. Только вот не учли одного факта... Нет, я не правильно выразился. Они про него, просто НЕ ЗНАЛИ. Не знали того приказа Манштейна.... или Гитлера, там споры идут кто его в действительности отдал.

  - То есть подождите... они что? Попались своим на прицел и те их?.. Да быть не может!

  - Может-может! - засмеялся особист, - генерала конечно жаль, но это лучший выход чем попасть в плен. Однако он молодец, отстреливался до последнего, пока у него пистолет не выбили.

  - Это да, - вздохнул я вспомнив 'своего' Власова, - не томи, что там дальше было?

  - Меня всегда поражала немецкий порядок. Есть приказ, надо выполнять. Правда тут есть своя правда. Они расстреляли машины с расстояния, не обращая внимания на белые флаги, которыми махали диверсанты. Ну не знали они про этот приказ Гитлера.

  - Понятно. Расстреляли, а когда добивать пошли, там и обнаружили что облажались, и уничтожили своих, - задумчиво продолжил я.

  - Так и было, тот обер-ефрейтор что мародерничал, нам и попался в плен. Это именно он нашел опознавательный код, по которым и установили номер и место службы этого подразделения. Дальше уже составить картину как все происходило, труда не составило. Тем более пленных мы взяли уже более двадцати тысяч, есть кого спрашивать.

  Этой цифрой он шокировал меня. Видимо именно этой реакции и ожидал Никифоров, так как с удовольствием наблюдал за моей мимикой.

  - Двадцать тысяч?! За одни сутки?! Да быть не может?!

  - Ну, восемнадцать, это я округлил. Но факт остается фактом. Есть еще два очага окружения, которые пока держаться, так что в скором времени думаю, пленных прибавится.

  - А Манштейн не отобьет их?

  - Отобьет?! Да они уже у нас глубоко в тылу! Мы в прорыв все силы ввели. Хрена ему. Тут как за оставшиеся земли уцепится, думать надо, а ты говоришь помощь...

  Тут его прервал стук в дверь. Я знал кто там, так что громко крикнул:

   - Открыто!

  Дверь приоткрылась, и в комнату вошел Степка Микоян с фуражкой набекрень.

  - Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности. Разрешите обратиться к товарищу майору?

  - Обращайся, - отмахнулся Никифоров.

  - Товарищ майор, парни внизу, машина ждет. И это... там девушки... опять.

  - Да? Ладно, сейчас иду. А девушкам передай, что у меня только пять минут на них есть.

  Вот даже фанатки объявились. Теперь караулят под дверьми. Вчера больше двадцати открыток с моим фото подписал, интересно, что им сейчас-то нужно?

  - Хорошо. Разрешите идти?

  - Свободен. Да, и парней за вещами пришли.

  - О как, тебя я смотрю уже девушки поджидают. А я еще удивлялся что это они там кучкуются.

  - Да это местные связистки. Тут школа радистов неподалеку открылась, вот они и бегают, - хмыкнул я и, подхватив чемодан, отправился вниз.

  Никифоров сразу же, как вышел из фойе гостиницы сел в свою машину и уехал, пообещав быть на аэродроме вовремя, я же остановился у входа, меня окружила толпа девушек. И каких там только не было, и рыжие, и блондинки, и шатенки, и жгучие брюнетки.

  - А мне подпишите? - с наигранным смущением на меня смотрела красивая блондинка.