Нежное сердце Барселоны

Он вышел из машины и открыл дверцу для Ани, в то время как Антон помог выйти Насте.

– Ну что, пойдемте познакомимся с вашими родителями, – добавил Алонсо.

Аня бросила отчаянный взгляд на подругу и состроила зверскую гримасу.

Настя, позабывшая было об опасности, тут же поняла эту нехитрую азбуку Морзе.

– Пожалуйста, не говорите о том… приключении и о том, что мы были в полиции! Ну пожалуйста! А то нас больше одних никуда не отпустят! – взмолилась девушка, глядя на Алонсо взглядом знаменитого кота из мультфильма «Шрек».

Она казалась такой беззащитной и трогательной, что даже полицейский заколебался.

– Как это не говорить, – произнес он, впрочем, уже не так уверенно.

Настя молитвенно сложила на груди руки и усилила нажим.

– Ну пожалуйста! Мы больше не будем ходить по Барселоне одни! Честное-пречестное!.. Ну разве вам не будет жалко, если все дальнейшие каникулы мы проведем взаперти под строгим присмотром родителей?..

И Алонсо, конечно, сдался.

– Ну хорошо, – с тяжелым вздохом согласился он. – Только никаких одиночных поездок в Барселону! И запишите к себе в мобильные мой номер.

Обрадованные девушки быстро закивали и забили в адресную книжку продиктованные цифры.

Как раз в это время у Ани зазвонил мобильник.

– Где вы? – спросила с беспокойством мама.

– Уже в отеле! Сейчас поднимаемся! – радостно и с абсолютно чистой совестью ответила Аня.

Алонсо хлопнул сына по плечу.

– Ну поехали, герой. Adios. До свидания, – смешно выговаривая последнее слово, сказал он девушкам.

– До свидания! – живо откликнулись они.

Антон уезжал немного грустный, и Ане показалось, будто он и без слов отца считает себя серьезно виноватым.

День уже клонился к вечеру, и обе семьи отправились на пляж, чтобы на закате еще успеть искупаться.

Однако Ане купаться вовсе не хотелось. Пока все бултыхались в море, она сидела на своем полотенце, прижав к груди острые коленки, и думала о происходящем. Пока на их пути препятствий было значительно больше, чем удач. Значит ли это, что они идут правильной дорогой, и случайны ли те люди, что уже встретились им: настырный грабитель в бейсболке, парень из парка Гуэль, словоохотливый фанат Гауди и, конечно, Антонио с Алонсо? Не слишком ли много новых встреч и знакомств за такое короткое время?.. Пока что клубок получался слишком запутанным, никаких концов не найдешь.

«Ладно, – решила девушка и вытянулась на полотенце, подставляя бледный живот ласковым лучам уже заходящего солнца, – не буду думать об этом сейчас. Все наверняка решится… так или иначе».

После посещения пляжа и сытного ужина семьи смотрели в отеле шоу-программу.

Вернее, смотрели ее только мамы. Папы, периодически забывая понизить голос, обсуждали будущий матч, на который им как раз удалось взять билеты, а Аня и Настя перешептывались о текущих делах.

– Ты уверена, что парень в бейсболке – тот самый, что напал на нас у парка? – спрашивала Настя.

Аня кивнула. Теперь она была абсолютно убеждена в этом.

Подруга вздохнула.

– Слушай, они что, тоже за сокровищами охотятся? – снова спросила Настя.

– Наверное… – пробормотала Аня.

Обе какое-то время смотрели на сцену, где темпераментно отплясывала испанка в цветастой юбке.

– А как ты считаешь, Антону кто из нас нравится? – не унималась Настя, легко перескакивая с одной темы на другую.

Разумеется, ответ и на этот вопрос был за пределами Аниного разумения, однако имелись кое-какие соображения по данному поводу. Во-первых, самой Ане Антон не то чтобы сильно нравился. Она признавала, что он симпатичный (даже слишком, на ее взгляд), но это отчего-то не трогало, не волновало, что ли… Во-вторых, Аня заметила, что Настя, напротив, не осталась к нему равнодушна, и продолжала считать, что из этих двоих вышла бы действительно хорошая пара. А в-третьих… в-третьих, пусть хоть кто-нибудь найдет свое счастье.

– Мне кажется, что ты, – прошептала она осторожно.

Очевидно, Настя думала так же, потому что расцвела в довольной улыбке.

– А почему он меня на свидание не зовет? – снова приступила она с вопросами.

– Ну не знаю. Может, стесняется или у них не принято так быстро. И вообще, вы только познакомились, чего ты хочешь?!

Аня сама, незаметно для себя повысила голос, на них укоризненно оглянулись, и девушкам пришлось замолчать.

А ночью Аня снова увидела сон. Как ни странно, совсем не связанный с дневными треволнениями. В этом сне она опять была с тем самым парнем, который уже снился ей в первую ночь в Испании. Теперь Аня сидела на качелях в каком-то парке. Воздух сладко пах незнакомыми цветами, над головой отчаянно синело небо, а сердце замирало от счастья. Он снова находился рядом, раскачивая ее качели. Аня то взмывала к небу, то неслась обратно к земле и смеялась. Парень говорил ей что-то, его голос, похожий на шелест ручейка, звучал где-то почти за пределами сознания.

Но качели взлетали все выше и выше, и в какой-то момент Ане показалось, что сейчас она сорвется и либо, словно воздушный шарик, улетит в бездонное небо, либо раненой птицей рухнет на землю.

– Останови! – крикнула она, посмотрев на своего спутника, и замерла: теперь ее качели раскачивал уже знакомый старик в грязной одежде, на его рубахе явственно виднелось уже побуревшее кровавое пятно.

– Поздно останавливаться, девочка, – ответил он глухим, словно надтреснутым голосом. – Ты уже нашла то, что тебе нужно. Только протяни руку…

Отпускать перекладину качелей было ужасно страшно, и пальцы едва подчинялись ей, однако Аня, сделав над собой усилие, все же разжала их и вытянула руку перед собой.

И в тот же миг воздух вокруг нее зазвенел…

– Доброе утро, соня! Пора на завтрак! – послышался бодрый мамин голос.

«Сон. Опять странный сон… Интересно, к чему бы это?..» – думала Аня, нехотя приподнимаясь на кровати.

А когда Аня заглянула к соседям в номер, чтобы позвать их на завтрак, обнаружилось, что Настя заболела. Она лежала в кровати, сосредоточенно созерцая потолок и глухо кашляя через небольшие отрезки времени.

– И как умудрилась простудиться в такую жару?! – сокрушенно покачала головой тетя Нина.

– Это ничего, – прохрипела с кровати Настя, – сейчас полежу немного и встану. Подожди, Ань…

– Я тебе сейчас встану! – пригрозила дочери тетя Нина. – Будешь лежать и пить свои таблетки!

После завтрака Аня опять забежала к Насте, но подруга спала, и девушка как раз думала, прогуляться ли по городу или из солидарности с больной засесть в номере с книжкой, но тут телефон неожиданно зазвонил.

– Hola. Это… Антон, – услышала она в трубке голос, в котором слышался знакомый легкий акцент.

– Hola, – отозвалась Аня. Сердце отчего-то отчаянно застучало, а ладони вспотели так, что телефон едва не выскользнул из рук.

– Я бы хотел немного загладить свою вчерашнюю вину и пригласить вас прогуляться по парку, – сказал Антонио как ни в чем не бывало.

– Настя заболела и сейчас спит. Она никуда сегодня не сможет пойти, – произнесла девушка с сожалением.

В трубке с полминуты молчали.

– Если ты не против, я хотел бы пригласить погулять тебя, – послышался наконец его твердый голос. – Ты согласна?

Аня растерялась. Она не знала, что ответить. Ей казалось, что Антону нравится Настя. Аня вообще считала подругу гораздо красивее и привлекательнее себя. Девушка думала, что она сама слишком обыкновенная, простая, да еще и этот большой нос… Кому такая понравится?..

– Аня, ты согласна? – настойчиво повторил Антон.

– Я… я не знаю. Не решила еще…

– Буду у отеля через полчаса. До встречи! Не стану тратить твой роуминг! – И он отключился.

Девушка растерянно повертела в руках свою хорошенькую красно-серебристую «Нокию», словно она волшебным образом могла подсказать, как лучше поступить.

В коридор, где застыла Аня, выглянула мама:

– Ну что, пройдешься с нами до пляжа?

Девушка покачала головой и вдруг неожиданно для себя самой сказала:

– Антон должен зайти. Мы договорились с ним погулять здесь в парке.

Мама внимательно посмотрела на дочь, потом улыбнулась и потрепала ее по волосам.

– Совсем ты у нас большая стала… – вздохнула она. – Ну гуляй, только недолго. Будешь уходить, сдай карточку от номера на ресепшен.

До приезда Антона еще оставалось время, и Аня, встав перед зеркалом, принялась внимательно разглядывать свое отражение. Глядя на светловолосую, худую и всю какую-то длинную девчонку, Аня никак не могла решить, красива ли она. В конце концов, рассердившись на свое волнение, девушка отошла от зеркала.

– Надену самый простой сарафан, – решила она, открыв стенной шкаф с одеждой, – пусть Антон не думает, что я ради него нарядилась. Может, я с ним вообще исключительно ради клада встречаюсь!

Она вытащила еще прошлогодний голубой сарафан, надела его и, больше не взглянув в сторону зеркала, схватила сумочку и двинулась к выходу из номера. Аня уже было открыла дверь, когда вдруг вспомнила, что в сумке до сих пор лежит статуэтка-дракон.

«И зачем я его с собой таскаю?» – пробормотала девушка, открывая сумку.

Ей показалось, что дракон ехидно улыбается.

– Будешь сторожить номер! – объявила ему Аня и положила статуэтку под вешалку – идти до тумбочки уже не хотелось, к тому же время поджимало.

Она захлопнула дверь и поспешила вниз.

Антонио уже ждал, сидя на ступеньках отеля. Парень слушал музыку, задумчиво глядя себе под ноги, и пока что не заметил Аниного появления, а она, пользуясь этим, не спешила подойти, а стояла на крыльце, разглядывая испанца. Все-таки он был очень красив. Аккуратные черты лица, большие карие глаза, опушенные длинными, как у девчонки, ресницами, густые волосы, смугло-карамельная кожа, особо оттеняющая белоснежные зубы, подтянутая, спортивная, при всей худощавости, фигура, сразу видно, состоящая из одних мускулов. Девчонки по таким парням просто с ума сходят и носятся за ними косяками. Аня даже удивилась, как отстраненно она об этом думает. Она, никогда не пользовавшаяся особым вниманием у представителей противоположного пола, должна, наверное, сходить с ума от радости и прыгать до потолка, что такой парень, как Антонио, вдруг пригласил ее на свидание. Но, как ни странно, радости не было. Ну нисколечко. Вместо нее – все та же отстраненность, будто девушка сидела в темном зале кинотеатра и оттуда наблюдала за развитием не слишком-то интересной истории.

«Может быть, отказаться от прогулки?» – подумала Аня, непроизвольно сделав шаг назад.

Но было уже поздно. Антон поднял голову и заметил ее.

– Привет! – Он ловко, одним неуловимым движением, оказался на ногах и теперь, улыбаясь, шел навстречу Ане. – Я так рад тебя видеть!..

При виде этой улыбки и доверчивых, широко распахнутых глаз девушка поняла, что просто не сможет сказать что-либо, что расстроит Антона.

– Привет! Я тоже рада, – ответила она, покраснела и, смущаясь, заговорила о другом: – А Настя, представляешь, простудилась! В такую жару!

– Ну, в жару простудиться легче легкого, – подтвердил Антон. – Ветерок, сырость, кондиционер в номере… Я в детстве часто болел в летнее время.

– А сейчас? – с готовностью спросила Аня, которой нравилась безопасная тема здоровья и погоды.

– Сейчас не болею, – улыбнулся парень. – Отец отдал меня заниматься борьбой… Там хорошие физические нагрузки. Но, знаешь, помогает. С тех пор я, кажется, ни разу не болел.

Они шли по нагретой солнцем узкой мощеной улице мимо старых домов, застывших под полуденным зноем. Расстояние между зданиями было таким маленьким, что приходилось идти рядом друг с другом, почти соприкасаясь плечами, и Аня внимательно следила за тем, чтобы не коснуться Антона, а когда это все же невольно случалось, поспешно отдергивала руку.

«Странно, что-то такое уже было…» – думала девушка, стараясь не смотреть на Антонио. Напряжение, повисшее между ними, стало ощущаться почти что физически.

– Ты, наверное, как отец, в полиции служить будешь? – спросила Аня, лишь бы не молчать.

– Нет, – неожиданно ответил ее спутник и, глядя на удивленно поднятые брови девушки, охотно пояснил: – Знаешь, мне больше нравится рисовать. Я хочу быть художником и уже готовлюсь к этому. Папа, конечно, хотел, чтобы я пошел по его пути: в Испании быть полицейским – это хорошая работа, надежная и стабильная. Но я люблю рисовать, и родители приняли мой выбор. Подготовлюсь и буду поступать в следующем году на художественный факультет. К счастью, у нас есть на это средства, но я все равно надеюсь найти работу, чтобы не сидеть на шее у родителей.

Аня кивнула. Судя по всему, Антон действительно дельный парень, не хвастун и не выпендрежник, и то, что он хочет зарабатывать сам, а не пользоваться деньгами родителей, вызывало уважение.

Тем временем они вышли из лабиринта старого города, несколько раз перешли улицу, миновали новый район и подошли к парку.

Парк показался Ане очень красивым. У ограды росли невысокие деревья с причудливыми, будто оплывшими стволами и словно запыленными зеленовато-серебристыми листьями. Девушка уже знала, что это оливы. Неподалеку был небольшой пруд, в котором плавали два гуся, прямо как в детской песенке: один серый, другой белый. В воздухе витал сильный сладкий аромат.

– Чем это пахнет? – спросила с любопытством Аня.

– Это магнолии, – и Антон кивнул в сторону дерева с большими глянцевыми листьями и крупными, точно вылепленными из фарфора, белыми цветами.

Парень подпрыгнул и, схватив ветку, потянул ее на себя и сорвал один из цветков.

– Это тебе, – протянул он добычу Ане.

– Спасибо, очень красиво… – пробормотала она и, смутившись, поспешила перевести разговор. – Я видела с пляжа, что здесь недалеко, на горе, какие-то развалины…

– А, это сигнальные башни, – живо откликнулся Антонио. – Вообще-то Калелья – старый город, основанный не позднее двенадцатого века. Но с тех давних времен, к сожалению, ничего не сохранилось. В городе есть несколько зданий шестнадцатого века. А башни, о которых ты спрашивала, построены уже в девятнадцатом веке. Насколько я знаю, система таких башен протянулась до Южной Франции – чтобы передавать срочные сообщения с помощью огней и флажков. Тогда не было ни телефонных линий, ни тем более Интернета. Но, увы, это время прошло, электричество пришло на смену огням, потребность в башнях исчезла, их забросили, и они очень быстро пришли в негодность.

– Увы? – переспросила Аня, слушавшая рассказ с интересом. – Ты, наверное, романтик?

Антонио пожал плечами.