Помоги проекту - поделись книгой:
Затем она попросила меня подождать около неё и не отлучаться от неё ни под каким предлогом. Она придерживалась этого условия абсолютно, даже заставив меня проследовать за ней в её спальню, куда она зашла, чтобы надеть шляпу, а когда понадобился кэб, она не позволила мне выйти из комнаты и свистнуть его. Я совершенно не мог тогда понять цель всего этого, но потом осознал, что она хотела, чтобы я мог сказать, что ни разу не упускал её из виду с того момента, как она прочитала письмо от Учителя, и до получения мною ответа на него. Я помню так живо, будто это было только вчера, как я ехал с ней в этой самой двуколке, и какое чувствовал смущение, вызванное отчасти тем, что ехал с ней, а отчасти тем, что причинял ей ужасное неудобство, так как я забился в уголок сиденья, тогда как её огромная масса перевешивала и наклоняла экипаж в её сторону, так что рессоры всю дорогу скрипели. В путешествии в Индию её должны были сопровождать мистер и миссис Купер Оукли, и именно в их дом приехали мы с ней уже поздно ночью — фактически, думаю, что это было уже после полуночи.
Даже в такой поздний час в гостиной миссис Оукли собрались несколько преданных друзей, чтобы попрощаться с мадам Блаватской, которая уселась в кресло возле огня. Она блестяще говорила с присутствующими и сворачивала одну из своих вечных сигарет, когда внезапно её правая рука резко простерлась к огню весьма характерным образом, ладонью вверх. Она посмотрела на неё с удивлением, как и я сам, ведь я стоял рядом с ней, облокотившись на камин, и некоторые из нас отчётливо видели, как у неё в ладони образовалось нечто вроде беловатого тумана, а затем сгустилось в сложенный листочек бумаги, который она тут же вручила мне, сказав: "Вот ваш ответ". Все в комнате столпились вокруг, но она отослала меня прочь читать его, сказав, что я не должен давать никому видеть его содержание. Это была очень короткая записка, и гласила она следующее".
Второе письмо от учителя К. Х
Поскольку ваша интуиция повела вас в верном направлении и заставила понять, что
К. Х.
Никому не показывайте мои записки.
Прежде, чем я прокомментирую второе письмо, позвольте мне сначала рассказать о жертвах, которые пришлось принести м-ру Ледбитеру, когда он решил следовать за его Учителем; поскольку знание об этих жертвах может прояснить видение тех, от кого подобное потребуется, когда настанет их время, чтобы следовать за их Учителем.
Первая жертва была полным разрывом с его семьей. Внезапно оставить все близкие отношения — особенно с теми, кто помог ему в его карьере, — без объяснения причины означало, конечно, никогда не надеяться вернуться назад снова в их круг. Мы можем вообразить чрезвычайное удивление дяди, достойного священнослужителя, после декларации племянника, что через три дня он разрывает свою связь с округом, если учесть, что этот отъезд серьёзно препятствовал уже налаженной жизни. И это не по какой-либо более веской причине, чем та, какая появляется у человека, ум которого стал расстроенным от спиритизма, теософии и подобных безобразных соблазнов.
Племянник и его дядя и тётя никогда не встречались снова, даже после того, как м-р Ледбитер пять лет спустя возвратился в Англию. Он лишь однажды встретил другую тетю, которая очень любила его; и один или два раза — кузена. Но во всех практических делах, хотя он был из старинного рода[12] и в "графском перечне", он был уже вне их круга, как отступник и бездельник, который пренебрёг своими возможностями.
Вторая жертва была отказом от всех его мирских перспектив. Верно, что он был только викарием, но у него были определенные неординарные способности "собрать людей", как объединённую группу, и направить их работу для благородного дела. Его организаторские способности — как хормейстера, директора воскресной школы и создателя клубов мальчиков и девочек; его любовь к лёгкой атлетике — он был способным в теннисе, прекрасным пловцом, и мог кое-что сделать в крикете; а самое главное, это способность вдохновлять мальчиков и девочек "жить чисто, говорить истинно, исправлять несправедливость, быть патриотичными" — это всё, что требовалось, чтобы сделать его не просто священником, но священником того типа, которого хотела англиканская церковь. Я даю как приложение в пользу этого аспекта м-ра Ледбитера сообщение покойного Джеймса У. Mэтли, который был учеником в его школе, а позднее и до самой смерти преданным другом и поклонником своего "старшего брата".
Кроме того, у м-ра Ледбитера была глубокая преданность англиканской церкви. Он был энтузиастом красоты и истории её соборов, её музыки и гимнов (кстати, он знал много гимнов и мелодий наизусть). Как "высокие тори церкви", англиканская церковь была для него самым корнем всего, что было главным в английском культурном наследии, и для него в величии церкви была основа величия Англии, хотя у него была очень небольшая склонность к теологии. Именно для такого типа молодого священника англиканской церкви его путь проходит, начинаясь от дома приходского священника и так до епархии.
Это была та же самая способность собрать вокруг себя группу молодых и старых, чтобы работать преданно для дела, которое он нёс в своих действиях как теософ, — на острове Цейлон как организатор буддийского лексикона и английских школ, воскресных школ и праздничного песнопения в Весак; в Англии и Соединённых Штатах в кружках Лотоса и круглых столах; в Aдьяре собирающий вокруг себя группу секретарей, авторов писем и статей и подающих надежды теософических лекторов и писателей, учитывающий, что каждого нужно провести, находя для него нишу в общем здании работы; в Австралии, сплавляя молодых и старых в одну прочную фалангу, чтобы сотрудничать бескорыстно и основательно в различных делах, необходимых для Учителей.
Наконец, была одна жертва, которую приносил м-р Ледбитер, но на которую он редко ссылался. Однажды, говоря со мной о его отъезде в Индию, он упомянул один инцидент, но весьма небрежно, как будто это было частью "ежедневной работы". Это была жертва всех планов молодого человека на счастье в браке с девушкой его мечты, поскольку он очень любил девушку, которую он знал много лет, сестру его школьного друга. Он так никогда и не позволил ей узнать, что он любит её, сначала потому, что он был весьма застенчив, и думал о себе, как о весьма недостойном её. И, во-вторых, он не желал стоять на её пути в предпочтении кого-то ещё ему, поскольку он сказал мне: "Человек не может просить, чтобы девушка вышла за него замуж с его 120-ю фунтами в год" — которые были его зарплатой викария. Но у него были большие надежды на продвижение по службе, и он с нетерпением ждал момента, когда мог бы предложить ей брак с ним.
Как уже было упомянуто, его дядя был влиятельным лицом. У колледжа преподобного м-ра Кейпса, королевского, было несколько "приходов", дарованных ему; округ Брэмшот непосредственно был таким "приходом". Период службы м-ра Ледбитера викарием со способностями, которые он показал в управлении округом, и со своей, довольно симпатичной внешностью был первым шагом к достаточно верной карьере. Однако когда м-р Ледбитер прочитал письмо Учителя, всё личное было немедленно отвергнуто вместе со всеми другими вещами для того, чтобы следовать за ним. Годы спустя, он имел обыкновение замечать, немножко гордясь, что он был верен девизу его семейного герба, "Toujours prêt" — "Всегда готов".
Возможно, это был урок, который он выучил из этой жертвы и который заставил его часто повторять, особенно, в разговорах с молодыми людьми, "Для молодого человека это типичный случай: или оккультизм — или брак". У него не было ни малейшего отвращения к браку как священному и благородному учреждению. Есть челы Учителей, которые не являются холостяками, но — женатыми мужчинами и замужними женщинами.
Но иногда случается с молодыми мужчинами и женщинами, которые уже "на пороге" челства, или даже в более поздней стадии, что его или её личность не знает, как играть правильно двойную роль: и как служителя Учителей, и как мужа или жены, и как отца или матери. Заботы и обязательства супружеской жизни становятся иногда слишком абсорбирующими, и яркие надежды на радость в жертве Делу Человечества уходят прочь, и кандидат становится "только женатым" мужчиной или "только замужней" женщиной.
Как только мы принесли свою жертву и оглянулись назад на нашу боль, это сводит почти на нет всю радость новой жизни и света, найденных таким образом. Но до этого и в момент жертвы происходит то, о чём говорится в "Свете на Пути": "Прежде чем душа может предстать пред Учителем, стопы её должны быть омыты кровью сердца".
Был и для меня определённый день в ноябре 1889, когда мне было тринадцать, и когда мои стопы были "омыты кровью сердца". В тот день Учитель принял меня, как своего челу. Я описал это в главе "Учитель" в моей маленькой книжке "Христос и Будда".
Поскольку ваша интуиция повела вас…
Эти вводные слова второго письма показывают нам, насколько труден путь к Учителю.
Если бы м-р Ледбитер тщательно взвесил ситуацию "за" и "против" просто своим умом, его решение было бы отсрочено. Несомненно, он рано или поздно стал бы челой; но он потерял бы уникальную возможность, предоставленную ему кризисом в Теософическом Обществе. Е.П.Б. уезжала следующим утром; он сказал ей "до свидания", и было маловероятно, что он встретит её снова раньше, чем через несколько лет. Но он действовал в свете той таинственной способности, бездействующей у всех нас, названной "интуицией". Определение, используемое для описания этого в теософических исследованиях, — "буддхи", но его значение отличается от определения, дающегося обычно на санскрите.
Особенность интуиции в том, что она действует из будущего, а не из прошлого или настоящего; что превосходно описано фразой, использованной для этого Лоренсом Аравийским: "неосознанное предвидение". Для Учителя не было возможным настаивать, что присутствие м-ра Ледбитера было безотлагательной необходимостью в Aдьяре.
М-р Ледбитер, возможно, решил бы поехать в Aдьяр через месяц или через два, или три месяца, после того, как все его дела были бы должным образом приведены в порядок.
Но его интуиция ухватила мысль Учителя, и он решил бросить всё и поехать сразу.
Примечателен акцент, которым Учитель К. Х. выделяет интуицию, как очень необходимое свойство в характере, если нужно распутать тайны Пути Оккультизма. В письме мисс Aрундэйл, написанном в 1884, есть такие фразы: "…Постоянное исполнение долга под руководством хорошо развитой интуиции. …Из глубины своей невежественной и злорадной нетерпимости вы взываете к нам, потому что ваша интуиция подсказывает вам, что их правила не согласуются с вашей справедливостью". (“Письма Учителей Мудрости”, первый выпуск, письмо XX).
Два года спустя Учитель писал м-ру Ледбитеру: "Верьте в ваши лучшие интуиции".
(См. ниже третье сообщение, полученное от Учителя К. Х. Ч. У. Ледбитером).
Несколько ранее, в письме полковнику Олькотту Учитель сказал: "Хотя вы по природе интуитивны, ученичество все же является для вас полной загадкой" (“Письма Махатм A. П. Синнетту”, письмо LXVII).
И целая проблема была заявлена ранее Учителем в следующем: "…У оккультистов никогда не было намерения действительно что-то скрыть из того, что они писали для серьёзных решительных исследователей. Но, скорее, у них было намерение запереть свои сведения ради сохранности в безопасный ящик, ключом к которому является интуиция". (“Письма Махатм A. П. Синнетту”, письмо XLVIII).
И последнее в этом сюжете об интуиции — действие Учителя по проверке интуиции желающего-быть-челой. В 1883 Учитель был в Индии и дважды посетил полковника Oлькотта в Лахоре, не в астральной форме, а в своём физическом теле. В первом случае полковник Oлькотт спал в палатке; она была разделена занавесом, и с другой стороны был некий У. T. Браун из Глазго, прибывший в Индию в том году. После пробуждения полковника Олькотта Учитель оставил ему письмо, в котором эти слова: "Я иду теперь к молодому м-ру Брауну, чтобы проверить его интуицию".
Стоя рядом с м-ром Брауном, Учитель поместил письмо в его руку; касание Учителя разбудило м-ра Брауна, но столь велика была его нервозность, что это парализовало его, и он не смог повернуть своё лицо к Учителю. Позже м-р Браун получил длинное письмо от Учителя с доброжелательным советом и поддержкой, но искренне сообщающее ему, что он был не готов. "
…чтобы вы отправились в Адьяр
Почему Учитель озабочен тем, что м-р Ледбитер должен немедленно отправиться в Aдьяр? Ответ на это находится в словах Учителя ниже: "Присоединяйтесь к Упасике в Александрии". Е.П.Б. уезжала в Ливерпуль утром после того, как м-р Ледбитер получил второе письмо с предложением плыть в Индию. Её сопровождали м-р Aльфред Дж. Купер-Oукли и его жена м-с Изабель Купер-Oукли. Ни один из них не был челой. Ничто из того, что делал м-р Купер-Oукли, не показывало, что он когда-либо стремился к челству; м-с Купер-Oукли стремилась, но стала челой через несколько лет.
Но насколько это касалось здоровья и дел Е.П.Б., ни один из них не был хоть как-нибудь полезен. Я никогда не встречался с м-ром Купером-Oукли, хотя слышал кое-что о нём; но я хорошо знал м-с Купер-Oукли. М-р Купер-Oукли был "кембриджским человеком" и, по-видимому, из академической среды; но он был интроспективен и периодически впадал в состояние глубокой депрессии и уныния. Хотя он поехал в Индию с Е.П.Б. и оставался в Aдьяре в течение нескольких лет помощником полковника Oлькотта, у него не было особой преданности теософии. Он оставил Aдьяр, чтобы стать секретарем Мадрасского университета, и был найден однажды утром в кровати мёртвым из-за передозировки наркотика. Нет ничего в отчётах, что бы показывало, что он когда-либо чувствовал какую-либо личную преданность Е.П.Б…
Его жена, напротив, была крайне предана Е.П.Б… Но она постоянно волновалась по поводу своего здоровья и уделяла этому большое внимание. Когда она приехала в Индию, она нашла, что её здоровье пострадало больше, чем она ожидала, и она была вынуждена возвратиться в Англию. Несмотря на различные и часто длительные расстройства здоровья, м-с Купер-Oукли трудилась день за днём до конца её жизни, чтобы служить Учителям и Теософическому Обществу. В своей преданности Учителям и Е.П.Б. она была безупречна. Но ни она, ни её муж не могли быть призваны для напряжённого служения.
Однако в м-ре Ледбитере было одно ценное качество; он был надёжен. Это Е.П.Б. знала; иначе она не написала бы своей собственной рукой, ниже его статьи в "Теософисте" за август 1886, "отважная душа", и не назвала бы его в экземпляре её "Голоса Безмолвия", который она дала ему, "мой искренне ценимый и любимый брат и друг." Он почитал Е.П.Б. как рупор Учителей, но также и восхищался ею и был её преданным слугой.
Полковник Oлькотт был далеко от Aдьяра; Е.П.Б. начала своё долгое путешествие в Индию только с этой парой Купер-Oукли. Большим желанием Учителя было, чтобы Е.П.Б. имела рядом с собой надёжного человека.
В дополнение к этому в Aдьяре были крайне нужны способные помощники для полковника Oлькотта в том, что, казалось, было критической и чрезвычайной ситуацией.
Там был Дамодар K. Maвaлaнкaр, чистый, самоотверженный, сердцем, умом и душой преданный Учителю. Но он чувствовал себя измотанным, и в начале 1885 его Учитель внял его просьбе об освобождении, и его вызвали в Тибет, чтобы быть с Учителем. Д-р Франц Хaртмaнн был в Aдьяре, но он не был челой, и он был враждебно настроен к Дамодару. Хотя у этих двух Учителей M. и К. Х. было несколько индусских чел в Индии, очень немногие могли быть отпущены с их работы, чтобы прибыть в Aдьяр, и они не имели тех способностей, какие должны были помочь полковнику Oлькотту и Е.П.Б. в том специфическом кризисе.
Возможно, Учитель рассчитывал на ту ценную роль в дальнейшем, которую м-р Ледбитер мог сыграть в кризисе. То, что священнослужитель англиканской церкви должен прибыть в Индию с Е.П.Б., когда она была объявлена миссионерами обманщицей, и открыто засвидетельствовать, что он не только верит Учителям и ей, но что также убежден в величии восточных религий (м-р Ледбитер принял буддизм, когда они приехали на остров Цейлон); все эти вещи оказали воздействие на ум общественности на острове Цейлон и в Индии и укрепили позиции тех, кто дрогнул.
Отплывайте 5-го…
Может показаться странным для тех, кто не знает, что Учителя, действительно, — адепты, что Учитель, живя в Тибете, может знать всё о маршрутах пароходов в Индию и о возможностях путешествия. М-р Ледбитер получил второе письмо ранним утром 1-го ноября, поскольку я нашёл запись в его дневнике: "Назад к Синнеттам в 2.00 с ключом".
В то же самое утро Е.П.Б. и супруги Купер-Oукли уехали в Ливерпуль, чтобы плыть оттуда в Порт-Саид, где они должны были пересесть на пароход в Мадрас. "Присоединяйтесь к Упасике в Александрии", — инструктировал Учитель. Если бы м-р Ледбитер не смог присоединиться к ней в Египте, планы Учителя не были бы достигнуты. М-р Ледбитер излагает это так.
"Блаватская оставила Лондон в тот же день, отправившись в Ливерпуль, где она села на океанский пароход "Клан Драммонд". Тем временем я метался по конторам пароходных компаний в поисках билета для себя. На пароходе "Полуостровной и восточной пароходной компании", отплывавшем 5-го числа, не было ни одного свободного места ни в каком классе, так что мне пришлось искать другие пути".[13]
К октябрю месяцу все места на судах в Индию были заказаны задолго вперед; это — начало убытия в "холодный сезон" из Англии посетителей Индии. Пятьдесят семь лет назад не было очень многих пароходных маршрутов в Индию, какие есть теперь.
Единственный способ выполнить инструкции Учителя состоял в том, чтобы ехать по суше в Марсель и надеяться добраться до Александрии на каком-то французском пароходе. М-р Ледбитер решил, что это можно сделать, уехав из Лондона самое позднее ночью 4-го.
Так он и сделал. Но мы видим из кратких записей в его дневнике, какой трудной задачей это было, поскольку он должен был "вырвать себя с корнем" из его английской жизни и его дома, и "сжечь за собой все корабли." У него была хорошая библиотека, и наиболее необходимые книги нужно было упаковать, чтобы потом отослать их вслед за ним; у него был телескоп, который также нужно было тщательно упаковать и подготовить к отправке в Мадрас. Как ему удалось вовремя получить свою тропическую экипировку, я не знаю, поскольку в Лондоне тогда не было такого множества "колониальных экипировщиков", как есть сегодня. Следующие краткие записи в дневнике хорошо это передают.
1-го ноября. В Лондоне купил экипировку. Из Лондона [в Липхук] поездом в 4.10.
Поздно с Ф. и Дж. (Фрэнк У. Mэтли и его младший брат Джеймс У. Mэтли). 2-го ноября. Последнее [воскресенье] в Брэмшоте. До 3.00 с Ф. и Дж. 3-го ноября. Трудно на работе, весь день [с] заключительными мероприятиями. Показ фейерверка. До 3.00 с Ф. и Дж.
4-го ноября. Закупка товаров и улаживание счетов. В город утренним поездом в 8.16. Уехал в 9.05 пополудни из Черинг-Кросс. Moхини (Moхини Moхун Чаттерджи) и мисс A. (мисс Франческа Aрундэйл) проводили меня. Очень бурное пересечение Канала.
В его воспоминаниях ”Как теософия пришла ко мне” м-р Ледбитер замечает:
"Я поспешил в Гэмпшир паковать свой багаж и завершить свои дела, и могу сказать, что не ложился в постель, прежде чем покинул Англию" (стр. 64). Я полагаю, что одной из "заключительных мер" было устроить определённые платежи от имени молодого Джима Mэтли так, чтобы он мог быть принят кадетом в Коммерческое Морское училище на одну из основных специальностей, поскольку родители мальчика были не богаты и поэтому неспособны помочь своему младшему сыну исполнить его мечту — стать моряком.
Прибыв в Париж в 6.00 5-го, м-р Ледбитер выехал в Марсель в 11.15 тем же утром и прибыл туда в 6.00 следующим утром, и затем отплыл на борту французского парохода в Александрию. Когда, однако, он достиг Александрии, Е.П.Б. уехала в Порт-Саид.
Хотя он был задержан на пять дней из-за карантина, он присоединился к ней, в конце концов, в Порт-Саиде прежде, чем прибыл её пароход до Мадраса.
"Последние слова Блаватской в Лондоне, обращенные ко мне были: "Смотрите, не упустите меня", и теперь она приветствовала меня словами: "Ну, Ледбитер, вы и вправду прибыли, несмотря на все трудности". Я ответил, что, конечно же, я приехал, и что раз уж я обещал, то решил сдержать обещание, на что она ответила только: "Это было хорошо с вашей стороны", и затем погрузилась в оживленную беседу — а все беседы, в которых Блаватская принимала участие, неизменно были оживлёнными, — которая, очевидно, была прервана моим появлением".[14]
М-р Ледбитер рассказывает теперь, как планы Е.П.Б. были внезапно изменены по приказу её Учителя. Вместо того чтобы ждать в Порт-Саиде парохода в Мадрас, вся компания поехала в Каир. Во время железнодорожной поездки от Исмаилии до Каира, Е.П.Б. получила осаждённое сообщение от Учителя К. Х., в котором было одно предложение для м-ра Ледбитера: "Скажите Ледбитеру, что я удовлетворен его рвением и преданностью".
После нескольких дней пребывания в Каире, Е.П.Б. отослала м-ра Ледбитера назад в Порт-Саид "как своего рода курьера, чтобы заранее принять меры для некоторых специальных удобств для мадам Блаватской". Е.П.Б. и супруги Купер-Oукли присоединились в Суэце.
Не давайте никому знать, что вы едете…
Это запрещение, естественно, не касалось четырёх человек, с кем м-р Ледбитер был близко связан, его хозяев м-ра и м-с Синнетт, а также мисс Ф. Aрундэйл и м-ра Moхини Чаттерджи, двух чел. Это было в доме мисс Aрундэйл на Элгин Креснт, 77, где остановились Е.П.Б. и Moхини Чаттерджи. Вокруг Е.П.Б. было много теософов, некоторые были истинными теософами, но другие ими только назывались: те, кто был привлечён больше оккультными феноменами, чем Древней Мудростью. Была также теософская группа Kингсфoрд-Mэйтлэнда, которых ничуть не заботил индусско-буддийский тон в учении Махатм. Мы можем хорошо представить себе любопытство, вызванное в среде теософов новостями из писем Учителей, приходивших в Лондон, учитывая раздражение от так называемого "разоблачения Куломбов". Члены Лондонской Ложи знали м-ра Ледбитера; участник в одеянии священника был редкостью среди теософов. Если бы они знали, что он едет в Aдьяр, без сомнения, была бы устроена прощальная встреча — как среди теософов сегодня. Почему же был возможен ущерб от разглашения, что он едет в Индию?
Мы знаем из писем от этих двух Учителей, M. и К. Х., что их действиям по организации Теософического Движения бросили вызов "тёмные силы", названные в Тибете "дугпа", которые всегда находились настороже, чтобы препятствовать прогрессу человечества.
Истинными организаторами мадрасского нападения на Общество были не Куломбы и не мадрасские миссионеры, но ими были эти тёмные силы, которые использовали их (конечно, не знающих об этом), как орудия в чужих руках, или как агентов. В этой борьбе между адептами и их врагами, эти тёмные силы всегда пытаются соблазнить, завлечь и сбить с пути каждого, кто известен как будущий чела. Несомненно, м-р Ледбитер должен был бы встретить их нападение рано или поздно. Но Учитель в это напряжённое и опасное время не хотел дополнительного осложнения.
Когда было получено второе письмо, никто, кроме самого м-ра Ледбитера и Е.П.Б., не знал, что он стал челой — не знал даже его друг м-р Синнетт. Если бы многие знали и говорили об этом, достаточно много “мыслетоков” и “облаков”, относящихся к этой теме, были бы приведены в движение, чтобы привлечь внимание тёмных сил к м-ру Ледбитеру и к роли, которую он собирался играть как помощник Е.П.Б… Они бы яростно попытались опрокинуть план Учителя; существовала большая вероятность, что они могут устроить несчастный случай или некоторое осложнение так, чтобы м-р Ледбитер пропустил свой поезд или пароход, и таким образом, не смог бы присоединиться к Е.П.Б. в Египте.
Когда объясняется план, главное правило в оккультизме — "чем меньше сказано, тем лучше".
…пусть благословения нашего Господа…
В первом письме Учитель призывает "память нашего Господа Татхагаты". С принятием м-ра Ледбитера как челы Учитель тотчас же призывает "благословения нашего Господа", Татхагаты. Адепты не пользуются словами небрежно, как мы привыкли использовать их постоянно в нашей обычной речи. Слово "благословение" сегодня потеряло своё изначальное значение, и такая фраза, как "ваш отец посылает вам своё благословение", понимается не более, как передача чувства благосклонности и привязанности. Но есть нечто намного большее, чем даже в самом искреннем нашем благословении.
Благословение — это сила, передаваемая тем, кто благословляет тому, кто благословляется, энергия, которая инкорпорируется в природу приёмника, чтобы очистить и усилить его.
У каждого из нас есть такая сила, которую мы можем передать другому. Очевидно, что количество, качество и интенсивность этой силы зависят от стадии эволюции и духовности дающего благословение. Более поразительным является тот факт, что, чем больше благословения мы даём, тем больше увеличивается наша сила для благословения.
То, что мы даём другому из нашей души — единственное истинное благословение — не наше; мы являемся, когда мы даём, каналом большего Дающего, поскольку "всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены"
Великий Господь Гаутама Будда, Taтхагата, обладал духовной силой, превосходящей наши земные концепции, и давал на земле такие благословения, силу добра которых мы можем понять только смутно. Но после того как Он "вошел в Нирвану", Его благословение может сойти на землю только через тех, кто связан с Ним на том плане.
Эти души — Его ученики, которые "живут и движутся, и существуют" в Нём. Будучи таким учеником Господа, Учитель К. Х. имеет привилегию предоставлять "благословения Господа", то есть возлагать на получателя Его благословения. Он использует эту силу, когда говорит м-ру Ледбитеру: "Пусть благословения нашего Господа защищают вас от всякого зла в вашей новой жизни".
…и мои скромные благословения…
Можно задать вопрос, почему Учитель использует эту уничижительную фразу о себе. Однако такое использование приводит нас к великому факту Оккультной Иерархии, у которого есть глубокое значение. Не единожды, но во всякое время адепты показывают замечательное почтение Тому, кто был последним Буддой человечества, Гаутаме Будде, поскольку Он был первым из нашего человечества, достигшим, благодаря Его любви и самопожертвованию ради нас, такого высокого развития, как Будда человечества.
В системе руководства человечеством, определяемой как Оккультная Иерархия, три самых великих Адепта формируют треугольник сил Солнечного Логоса. Они — Господь Мира, Будда и Maхaчoхaн, каждый, будучи воплощением в мире силы и природы Первого Логоса, Второго Логоса и Третьего Логоса соответственно. На каждой планете семи кругов нашей земной цепи такой треугольник направляет действия эволюционных сил на той планете. Во время периода проявления Волны Жизни на планете есть три Господа Мира, семь Будд и Maхaчoхaны, число которых не было показано.
Во время длительного прошлого человечества в первых трёх кругах и до периода четвёртой расы четвёртого круга, пост Будды занимался Адептами, которые прибыли в земную цепь из другой эволюционной системы, более передовой, чем наша, с Венеры.
Но Господь Гaутaма Будда стал первым из нашего человечества, достигшим уровня буддства. Буддийские писания рассказывают о Его деяниях воли и Его самоотречении, и адепты подтверждают буддийскую легенду, как в основном правильную, по сути.
Я привожу такую легенду в пересказе для детей. (“Христос и Будда”).
Давным-давно жил на земле благородный и храбрый человек по имени Сумéдхa. В те дни там ходил среди людей замечательный человек Будда. Его звали Будда Дипанкара.
Однажды Будда и Его святые пришли в некий город. Горожане радовались Его прибытию, и всё было сделано, чтобы украсить город. Дороги были подметены и обрызганы, на деревьях развешаны флаги, и всё было нарядно украшено. Сумéдхa присоединился к этой работе, поскольку он, зная о великолепном человеке, Будде, был готов оказать ему почтение. Сумéдхе определили часть дороги, чтобы выровнять и подмести, и украсить; но когда Будда пришёл, его работа ещё не закончилась, и была одна большая лужа в середине той дороги, где Будда должен был бы пройти. Сумéдхa, чтобы не позволить это, улёгся лицом в грязь так, чтобы Будда мог пройти мимо его тела с другой стороны.
И когда он, таким образом, лежал, он сказал себе: "Может быть, я однажды стану Буддой, как Будда Дипанкара; может быть, я так же однажды спасу мир".
Будда прошёл c другой стороны от его тела, затем остановился и посмотрел на лежащего Сумéдху. Он рассмотрел далёкое будущее видением Будды, и увидел что, когда пройдут века, Сумéдхa исполнит свои стремления и будет жить на земле как Будда, Будда Гaутaма.
Тогда Он поговорил с Сумéдхой и с другими вокруг него и сказал: "Этот Сумéдхa — будущий Будда. Однажды он станет Буддой и спасёт мир".
После Решения прошли многие, многие века. Многие Будды приходили и говорили свою Весть, каждый, в Свою очередь, передавая Своему преемнику духовное благосостояние мира. Но все эти Будды были не наши. Не было тогда никого среди нас, кто мог занять ту высокую должность, и таким образом, Будды из Дэв прибывали к нам с отдалённой Венеры. Но пришло время, когда люди должны были делать свою работу сами, когда её Будды и Ману уже были цветами этого, нашего человечества. Кто должен был стать первым Буддой, первым великим цветком нашего человеческого дерева?
В те дни только двое среди миллионов людей стояли значительно выше остальных в силе святости и любви — Сумéдхa и Другой. В более поздние дни мы узнаём их, как Гaутаму и Maйтрейю, Будду и Христа. Великие, как Они, тогда уже были, но ни один из них не был готов получить квалификацию для должности будущего Будды четвёртой коренной расы.
Если бы никто не был подготовлен к должности в нужное время, то, конечно, человечество пострадало бы. Но казалось почти невозможным подготовиться вовремя, так много нужно было сделать за небольшое время, чтобы закончить это.
Тогда, малыш, Гoсподь Будда, из любви к тебе, ко мне и миллионам таких, как мы, решил, что как бы это ни было трудно, Он ускорит Его развитие так, чтобы, когда настанет Его время для появления как Будды, чтобы утешить человеческие сердца, мир не останется лишённым помощи. Жизнь за жизнью Он трудился, предпринимая сверхчеловеческие усилия; и столь великим было Его отречение, такими громадными были Его достижения, что даже самые великие из адептов, малыш, говорили в страхе, любви и почтении, что Он пробился сквозь них, принеся Себя в жертву для нашей пользы. Таким образом, эти двое, уже давно продвигавшиеся на одном и том же уровне, были — один, Гаутама, получивший Назначение, и Другой, Maйтрейя, идущий с Ним по одному пути, Его главный помощник.
Две тысячи шестьсот лет назад Cумéдхa ходил среди людей как Будда человечества. То рождение Его было в Индии, и люди называли Его некоторое время принцем Сидхартхой из рода Гаутама; но когда Его работа была осуществлена, и Он достиг буддства, Он назвал себя Сaмaнa Гаутама Taтхагата. В течение восьмидесяти лет Он жил среди людей, это нередко бывает; в течение сорока пяти лет Он проповедовал и преподавал, любя Своих ближних больше, чем мать любит её единственного ребёнка. С каждым Он говорил соответственно его пониманию: со священниками и учёными — в глубоких понятиях их философии; с маленьким мальчиком — переходя на детские песенки и непринуждённо беседуя.
Когда настало Его, Будды, время, чтобы скончаться, Он оставил ту форму, чтобы никогда уже не возвращаться в теле, рождённом женщиной; и таким образом, уходя, Он передал в руки Его преемника, Maйтрейи, Господа Сострадания, Христа Помазанного, твоё благополучие, малыш, и моё, и других шестидесяти миллиардов, которые формируют наше человечество. Великий Адепт, известный, как Maхaчoхaн, однажды сказал, описывая Себя и Его товарищей, адептов, что все они — "преданные последователи духовного воплощения абсолютного самопожертвования, человеколюбия, божественной доброты, как и всех других высочайших добродетелей, достижимых на этой земле печали — человека из человеков, Гаутамы Будды".[15] А позднее один из Учителей, говоря об их мудрости и любви и сравнивая с таковыми Гoспода Будды сказал: "Мы чувствуем, как если бы мы были пылью под Его ногами".
Именно по этой причине Учитель К. Х., дав м-ру Ледбитеру "благословения нашего Господа", затем даёт ему свои "скромные благословения".
…защищают вас от всякого зла…
М-ра Ледбитера больше нет с нами, чтобы засвидетельствовать, каким образом Учитель оградил его с 1884, когда он вошёл в его работу, по 1934, когда он был освобождён от этой работы на физическом плане. Во время близкого и глубокого сотрудничества с ним в течение сорока пяти лет я не заметил ни одного момента, когда бы его чрезвычайное доверие Учителю дрогнуло бы даже в самой ничтожной малости, никогда не сникал его энтузиазм по поводу работы для Учителя. В течение одиннадцати лет моей жизни с ним в Англии с 1889 по 1900, когда он обеспечивал меня и моё образование, жизнь не была гладкой. У него не было никаких собственных средств, и он должен был зарабатывать на жизнь сначала как наставник сына м-ра Синнетта, затем как учитель, дающий уроки английского иностранцам в Лондоне, и позже как журналист в штате Лондонского корпункта индийской газеты "Пионер". Был период, когда его доход был настолько низок, что он и я жили в крошечной комнате, арендная плата за которую составляла семь шиллингов. И места хватало только для двух кроватей, стола, нескольких стульев, одной или двух коробок и умывальника. Его значительная коллекция книг была упакована и помещалась под двумя кроватями. У меня были свои классы для посещения, у него — платные уроки или офис, куда он уходил. Моей функцией было заботиться о нашем очень скромном домашнем хозяйстве. Я вспоминаю день, когда единственными наличными деньгами была одна монета в полпенса, хотя несколько шиллингов и ожидались к вечеру.
К счастью, у него всё ещё оставалась некоторая хорошая одежда, поскольку были строгие правила на встречах ложи м-ра Синнетта, Лондонской ложи, в которой м-р Ледбитер был секретарём, и где все должны были быть в полном вечернем наряде. Были случаи, когда его костюм и золотые часы находились у ростовщика. Во "внешнем мире", были подъёмы и спады для него; и особенно тяжелым был год 1906, когда его самый великий коллега, Анни Бeзaнт, казалось, нарушила узы глубокой дружбы между ними. Но его отношение было образцом спокойствия, единственной вещью, которая имела значение, была его верность работе Учителя, на которую не повлияло осуждение его другими, хотя он очень страдал из-за разрыва с его самым великим другом. Но он сказал тогда с непоколебимой уверенностью: "Всё будет в порядке, скоро она поймёт". Относительно того факта, что даже некоторые из его самых старых и наиболее уравновешенных друзей, на чьё здравомыслие он надеялся, повернулись против него, он напомнил высказывание Святого Павла: "Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает" (
Был один случай, когда "защита" его Учителя проявилась для него и предотвратила серьёзную рану. Однажды в Лондоне ветреным зимним вечером он возвращался после урока домой, наклонив голову и изо всех сил пытаясь держать зонтик против ветра и дождя. Внезапно он услышал голос Учителя: "Прыгай назад, быстро!". Он немедленно прыгнул назад, и только успел сделать это, как тут же перед ним упал колпак дымовой трубы, сброшенный ветром — или дугпа. Когда он возвратился домой, он рассказал мне, что случилось только за несколько минут до этого.
Я знаю по себе, что является "защитой" Учителя, и я должен дать свои показания, хотя это будет рисунком в стороне от занавеса, который скрывает от мира внутреннюю жизнь. Я поступаю так с надеждой, что это может поощрить других к обещанию себе снова и снова быть "надёжным до конца". Учитель никогда не уменьшал мою карму и не препятствовал тому, чтобы я делал грубые ошибки. Но он видел, что я посвящаю себя его работе, и пытаюсь служить Делу Человечества по мере своих небольших возможностей, как он служил по мере своих, — поэтому, когда я был в затруднении, свет его нежности и понимания сиял передо мной; и тогда же он зажёг перед моим воображением великие идеалы, чтобы я стремился к ним. Был случай в этом воплощении, когда самая ужасная карма всех моих жизней, превышающая самые неистовые наваждения моего воображения, должна была быть погашена, фрагмент всей кармы, который должен был быть удалён, но сила натиска которого непременно отняла бы у меня жизнь. За тридцать один год до того, как это случилось, он предвидел его приход и дал мне драгоценный подарок, истину "Постоянно помни обо мне", источник вдохновения, которое много лет поражало меня, потому что я тогда не заслужил его, хотя меня всегда, как ребёнка, удивляла его совершенная доброта и красота, мудрость и сила отца, смотреть на которого было очарованием и радостью. Он предвидел работу, которую я сделаю для него, несмотря на недостатки моего характера, и очень хотел того, чтобы я медленно развивал специальную сопротивляемость, которая была нужна мне для предстоящего тяжёлого испытания. И за три месяца до начала исполнения кармы, когда я жил с ощущением счастья, он показал мне, не намекая на бедствие, которое должно было случиться так скоро, картину будущей вечной радости, о которой я никогда не мечтал после того, как начал готовиться к удару кармы. Так, в течение всех лет ужасного испытания, когда он не мог уменьшить мучение от моей боли ни на йоту, видение, которое он дал, стояло передо мной, обучая меня никогда не терять надежду, напоминая: "Ло, я всегда с тобой, до последнего", и это было совершенно бесспорно, выше всяких сомнений, как свет и радость — не для меня, но для других. Такой была его защита для меня.
Если бы м-р Ледбитер был с нами в этот момент, он сказал бы всем, как я сейчас говорю: "Доверяйте вашему Учителю; работайте неустанно на него; и он даст вам то, чего желает ваша душа".
Приветствую вас,
Поделиться книгой: